Бизнес по-русски. Продолжение дискуссии. Оно мне надо? Всё больше россиян хотят продать свой бизнес. Число объявлений растёт, но особого спроса не наблюдается. В итоге готовый бизнес заметно дешевеет. Что пугает предпринимателей в России? Проверки? Налоги? Незаконное преследование? Петр Кузнецов: А мы переходим к большой теме. Большая тема, по традиции, у нас с 8 до 9 вечера в вечернем блоке. Мы продолжаем большую тему, которая стартовала в дневном «Отражении». Тамара Шорникова: Российские предприниматели сворачивают бизнес? По данным сервиса объявлений «Авито», количество предложений о продаже компаний «под ключ» за три месяца – с апреля по июнь – выросло почти на треть по сравнению с тем же периодом в прошлом году. Покупать готовый бизнес тоже стали чаще, но тут рост не такой впечатляющий – всего 6%. Петр Кузнецов: Вот эти цифры. Средняя стоимость компании «под ключ», выставленной на продажу опять-таки на «Авито», сократилась за последний год на 8%. Если вдруг решитесь купить, готовьте 3 миллиона – это средняя стоимость. Спад цен наблюдался в большинстве регионов, и компенсировать его не смогло даже то, что в некоторых крупных городах готовый бизнес заметно подорожал: в Воронеже – на 37%, в Тольятти – на 35%, в Казани – на 32%. А вот где понижение оказалось наиболее заметным? В Санкт-Петербурге, Тюмени и Саратове цена опустилась на четверть, а в Екатеринбурге и Ульяновске – на 23%. Тамара Шорникова: Что дешевеет? Давайте разбираться. В первую очередь, по аналитике выходит, интернет-магазины – средняя стоимость за год упала сразу на 39%. Заведения общепита – тоже на 11% падение. Производственные предприятия, сельскохозяйственные компании и компании, работающие в сегменте развлечений, тоже дешевеют. Петр Кузнецов: Логично, что часть этого списка совпадает с другим. Что сейчас чаще всего покупают? То, что можно взять по выгодной цене, или от чего ожидают большей отдачи? Какой мотив тут важнее, и насколько он обоснован? Мы будем разбираться в ближайший час. Тамара Шорникова: Да. Какой мотив из этого преобладает у тех, кто хочет купить ту или иную компанию? О том, как повысить свою стоимость в условиях рыночной экономики и помочь своему бизнесу, говорил днем в эфире «Отражения» доктор экономических наук, профессор Никита Кричевский. Давайте послушаем фрагмент его интервью. Никита Кричевский, доктор экономических наук, профессор: «Вы должны рассматривать себя как свой собственный индивидуальный автономный проект. Вы должны работать на свою капитализацию. Вы должны заниматься тем, чтобы как можно выгоднее себя преподнести, преподать, чтобы это была надежная и очень интересная обертка, чтобы вас как продукт, вас как проект покупали, а через этот проект, через вас как проект покупали то, что вы предлагаете. Вы должны наконец-то отойти от упования на государство и думать только о себе: «Если я преподнесу себя так-то, так-то и так-то – с использованием сетей, с использованием «сарафанного радио», с использованием телевидения, всего чего угодно, – я буду капитализироваться, я буду дороже стоить, я буду получать больше дохода». Петр Кузнецов: Это был дневной профессор. А мы приветствуем вечерних гостей по этой теме, экспертов. Александр Хуруджи у нас в гостях, глава Ассоциации защиты бизнеса, член федерального политсовета «Партии роста». Добрый вечер. Александр Хуруджи: Добрый вечер. Петр Кузнецов: И Олег Филиппов, член совета Московского отделения «Опоры России». Здравствуйте. Олег Филиппов: Добрый вечер. Тамара Шорникова: Да, здравствуйте. Петр Кузнецов: Покупателей на «Авито» больше всего интересует приобретение компаний в сфере услуг, торговых предприятий и общественного питания. Это мы выяснили. Скажите, пожалуйста, чем это объясняется? Проще всего такой бизнес купить? Просто чтобы понять, что сейчас ставится во главу угла при интересе к бизнесу. Простота? Может быть, низкий порог входа в этот бизнес? Что именно? Тамара Шорникова: Понятность его? Олег Филиппов: Существует несколько критериев, с точки зрения потенциального покупателя, составляющего подавляющую массу покупателей бизнеса. В основном, конечно, в первых строках всех интересует прибыль, потому что бизнес, предпринимательство, выход на точку безубыточности, минимальная выручка при максимальной прибыли. И поэтому то, что более насыщено рынком, там, где рынок насыщен, естественно, высокая конкуренция и, естественно, цена падает. Спрос опережает… спрос не успевает за предложением, поэтому этот сегмент продается более быстро. Петр Кузнецов: Отсутствие кучи профессиональных знаний при захождении в какой-то новый вид бизнеса – это важно сейчас? Александр Хуруджи: Ну, при вхождении в любой бизнес необходимы знания. Более того, каждый человек, принимая для себя решение начать бизнес, старается изучить, готовит бизнес-план, советуется со своими знакомыми, приходит в банк, приходит в различные агентства поддержки, которые помогают ему хоть как-то сориентироваться. Это такой бизнес-навигатор. Есть даже такой проект. И потихоньку он впитывает знания, шаг за шагом. Но, по большому счету, сейчас очень большое количество предпринимателей, которые входят в свой стартап, скажем так, несколько неподготовленными. И этому порой виной то, из-за чего была изобретена так называемая «регуляторная гильотина». Дело в том, что очень большое количество различных требований, которые в принципе невозможно изучить. И вот одна из проблем, когда они приходят: им хочется все знать, но это «все» – необъятное, что-то такое очень большое. И вот сейчас государство сделало шаг навстречу, чтобы обозначить в результате вот этой «регуляторной гильотины», отрезав все лишнее, что нужно знать в том или ином сегменте бизнеса – неважно, кафе ты открываешь… То есть у тебя не 2,5 тысячи требований, а будет 60, которые реально исполнимы. Поэтому когда мы говорим, что человек не знает… Он должен знать базовые вещи, которым его научат, когда он будет получать франшизу, если он покупает и открывает бизнес по франшизе. Если он покупает уже готовый отработанный бизнес, его задача несколько упрощается, потому что она сводится к контролю уже существующего бизнеса. И он надеется сделать его, как правило, несколько лучше, чем делал предыдущий, или как минимум – не ухудшить. Петр Кузнецов: Можно ли предположить, что основная причина закрытия или продажи бизнеса – это именно отсутствие необходимых знаний, а не вот эти… Я прошу прощения, многие пользуются этим инструментом, просто как абстрактным каким-то понятием: «Да, просто налогов очень много. Да, вот надоели ходить. Да, вот бюрократия». А на самом деле дело тут в отсутствии каких-то знаний и понятия, как дальше вести свой бизнес. Александр Хуруджи: Факторов много. Во-первых, зачастую человек считает: «Если мне этот продукт нравится, если я считаю, что он востребован – значит, он понравится и другим». Но это порой ошибочное представление о бизнесе. Соответственно, рынок расставляет все на свои места. Второй момент – очень многие не учитывают фактор недобросовестной конкуренции, которая тоже присутствует. Третий фактор – многие недооценивают, что сегодня очень многие условия очень быстро меняются. То есть технологический уклад меняется с каждым днем. И то, что было выгодно сейчас, к моменту, когда вы просто открывали тот же интернет-магазин в том или ином сегменте, бывает уже не востребовано, потому что появляются новые площадки, агрегаторы, которые делают более массовые продукты, и ты не способен с ним конкурировать. Поэтому, согласен с вами, первичны знания. И очень четко необходимо изучить конъюнктуру. И те «розовые очки», которые бывают (многие эксперты и многие, кто описывают свои франшизы), необходимо снять и посмотреть объективно на ситуацию, и не пребывать в облаках, когда ты открываешь бизнес. То есть нужно понимать, что если тебе написали, что он окупается за один год – это не факт, что один год. И учитывать вновь вводимые различные налоги. И вообще фискальная нагрузка у нас бывает прямая, а есть косвенная, которая зашита в очень большом количестве скрытых платежей для предпринимателей. Есть риски разорения банков. Поэтому задача предпринимателя – все эти риски взвесить грамотно и отнестись к ним так, чтобы этот бизнес действительно выжил сначала, а потом приносил прибыль. Тамара Шорникова: Короткое обращение перед следующим вопросом. Хочется обратиться к самим предпринимателям. Расскажите нам, как оно есть на самом деле. Почему вы хотите избавиться от своего бизнеса, если вдруг он у вас процветает? «Если вдруг». Мы уже как-то так по остаточному принципу, как будто вас меньшинство. Если это не так – опровергните нас в прямом эфире, позвоните и расскажите: «Нет, у меня все хорошо. Я делаю то-то и то-то для того, чтобы процветать». Может быть, кто-то у вас чему-то научится. Когда мы говорим о закрытии того или иного бизнеса, о продаже его – это обязательно, что человек действительно сворачивает дела и идет, например, на биржу труда? Или, возможно, он просто уходит в другой сегмент пробует нечто новое? По процентам, если говорить об объявлениях продаж, на кого больше? Александр Хуруджи: Тот, кто растет, вполне возможно, переходит на новый уровень. И такие есть. Тот, кто видит, что у него не получилось, может вернуться в класс наемных сотрудников. Это тоже нормально. Ну не получилось, такое бывает. Тех, кто научился бизнес масштабировать – таких тоже становится все больше. Они говорят: «Мы знаем, как открывать магазины или как открывать кафе. Мы описали это, создали франшизу. И теперь мы учим других». И они переходят в новое качество – масштабирование этого бизнеса, и уже зарабатывают не на том, что им приносит деньги только один магазин, а уже собираю деньги, доход с большого количества магазинов, отдавая на откуп работу непосредственно тем лицам, которые это знают лучше и чувствуют на кончиках пальцев, а сами погружаются в следующую стадию – в стадию управления и работу с персоналом. Поэтому разные совершенно ситуации бывают. Но и бывают те, кто разочарован. Тамара Шорникова: Давайте узнаем, какая ситуация у Владимира, к нам дозвонился телезритель из Ульяновской области. Зритель: Здравствуйте. Тамара Шорникова: Владимир, вы предприниматель? Зритель: Да, предприниматель. Тамара Шорникова: Чем занимаетесь? Какое у вас предприятие? Зритель: Вот мы с женой вдвоем пенсионеры, у нас бизнес – маленький магазинчик на 20 квадратов, как говорится. У нас несовершеннолетний сын, вот он учится в колледже. И мы решили, как говорится, торговать. Торгуем велосипедами и занимаемся ремонтом этих велосипедов. Сейчас, с 1 июля, вводят кассовые аппараты, это примерно где-то 40 тысяч. И нам говорят: «Если вы будете торговать на улице безо всего – значит, вам кассовый аппарат не нужен». И вот нам приходится сейчас закрываться, выходить и просто торговать на улице под снегом, под дождем. Я не знаю, что они делают. Я нормально плачу налоги, все нормально плачу. Вот вводят эту программу. Для чего она мне нужна, если я, как говорится, зарабатываю какие-то копейки, чтобы, как говорится, сын мог учиться… Петр Кузнецов: Спасибо, спасибо. Введение, внедрение окончательное, что ли, распространяющееся практически на всех или на всех введение онлайн-касс многие называют как раз причиной закрытия бизнеса. Это действительно настолько обременительно? Или обременительно для каких-то определенных видов бизнеса? Олег Филиппов: Вы знаете, здесь слово «обременительно» не совсем подходит. В любом бизнесе – неважно, частный это бизнес, государственный это бизнес – нужен учет, это понятно. Без учета не будет ни контроля за выручкой, ни контроля за прибылью, ни как субъекта предпринимательства, ни как субъекта федерации, ни как страны в целом. Поэтому требования о введении контрольно-кассовой техники – это вполне объективные требования, вызванные современностью. Учет есть учет, и от этого никуда разумному предпринимателю деваться и прятаться не надо. И самому ему будет понятнее, какая у него выручка, какой него оборот, какие у него будут налоги. И с точки зрения надзорных и фискальных органов, действительно, при введении единой системы отчетности и унифицированных аппаратов контрольно-кассовой техники будет меньше причин для всяческих проверок, которые были до этого: аппарат не тот, не там стоит, не так подключен, бумага не та, несвоевременно сдал отчетность. При переходе в «цифру», в том числе и в онлайн-режим контроля кассовой техники, существенных ухудшений в работе предприятий, в бизнесе не предвидится. Предвидятся осложнения, связанные с внедрением, а особенно в регионах, как мы знаем, где всегда, в общем-то, информация… в общем и в частности информация доходит, ну, с определенной задержкой от экономических центров. Петр Кузнецов: Мы фиксируем так или иначе снижение деловой активности. Деловая активность – это важнейший экономический индикатор. То есть мы фиксируем, значит, его падение – и это плохо. То есть получается, что… А почему государство не стимулирует заниматься бизнесом, а получается наоборот? Олег Филиппов: На мой взгляд… Петр Кузнецов: Ведь это в конечном счете государство. Олег Филиппов: Да, это в конечном счете государство. Петр Кузнецов: Опять-таки бизнес – это рабочие места. Олег Филиппов: Да, рабочие места, занятость населения, а особенно в сегменте малого и среднего предпринимательства. На сегодняшний день говорить о снижении деловой активности, на мой взгляд, преждевременно. Есть промежуточные точки роста, есть промежуточные точки спада, но если посмотреть картину в общем, не с точки зрения, как сейчас модно говорить, «давление государства на бизнес», а с точки зрения возможностей, предоставляемых государством бизнесу, то сейчас открыты практически все возможности и все направления, вне зависимости от размера бизнеса. Естественно, что субъекты малого и среднего предпринимательства не могут взять определенную планку, в том числе и по причинам, о которых говорил Александр, но тем ни менее двери открыты. Если предприниматель, бизнесмен хочет рисковать, он ставит перед собой амбициозные цели. Но за любой амбициозной целью стоит цена достижения этой цели – и это тоже не секрет. Поэтому, начиная бизнес или покупая бизнес (что более опасно в данном случае – для предпринимателя имеется в виду), нужно понимать, что за любой целью стоит цена. И вот как раз вопрос стартапов, в каком бы возрасте он ни был… Неважно, сколько предпринимателю лет: ему может быть 22 года, ему может быть до 30, ему может быть… Вот как нам сейчас звонили, уже пенсионный возраст. Кстати, нам бы таких побольше. Пенсионеры воспитывают ребенка. Петр Кузнецов: Сейчас найдем, да. Олег Филиппов: Здесь очень важно понимать, что действительно в современной, быстро меняющейся обстановке уровень знаний фактически страхует самого предпринимателя. Поэтому государство в том числе, и особенно в последние полгода с введением ряда национальных проектов, таких как «Трансформация деловой среды», национальны проект «Поддержка предпринимательской инициативы» – они дают все возможности для того, чтобы предприниматели на каждом шагу своей деятельности сделали меньше ошибок. Петр Кузнецов: О том, как государство поддерживает малый и средний бизнес конкретно, а особенно как это все идет в регионах и там поддерживается, мы еще поговорим. Александр, ваш короткий комментарий по сужению деловой активности. Александр Хуруджи: Можно я добавлю? Дело в том, что… Петр Кузнецов: Олег не фиксирует ее. А вы? Александр Хуруджи: Нет, Олег правильные вещи сказал, но я все-таки отвечу на вопрос, который был задан телезрителем. Я считаю, что дорого, безумно дорого стоят те аппараты, про которые мы говорим. Мы изучали, сколько у них стоимость, ну, себестоимость вообще поставки. Я считаю, что она многократно завышена. Так не должно быть. Второй момент. Те предприниматели, которые делают бизнес в регионах, когда такая произошла ситуация, должны, конечно, иметь возможность, в случае если они закрывают бизнес, вполне возможно такой аппарат сдать – ну, пускай с потерей какой-то стоимость. Потому что не секрет, что некоторые не выдерживают и конкуренции, разные ситуации бывают. Здоровье ухудшилось. Человек – пенсионер, в конце концов. Третий момент. Почему правильно сделали в Италии? Достигаешь пенсионного возраста, 22 евро платишь в год – и практически бесплатно ходишь и получаешь образование, бизнес-образование. Вот Олег правильную вещь сказал: куча программ, а по факту не могут люди воспользоваться. Они не знают просто. Их такое количество существует, а они простую вещь говорят… Олег Филиппов: Не знают – как. Александр Хуруджи: Я по всей стране езжу, и там везде говорят: «Ребята, да вы просто не мешайте». Вот самый частый тезис бизнеса: «Не мешайте». Петр Кузнецов: А эти программы есть? И они правда не знают, как воспользоваться? Александр Хуруджи: Они говорят: «В них разобраться невозможно». Чтобы одну бумажку получить, надо еще три заполнить. Они начинают оформлять, а потом выясняется, что тот, кто сидит с ним в очереди, говорит: «Я когда-то субсидию получил и теперь два года хожу по судам». Они говорят: «Да ну его в болото, такую субсидию!» И в конечном итоге не пользуются такими программами. Поэтому либо надо упростить, чтобы через одно окно люди знали: «Я пришел в МФЦ, еще куда-то, получил все услуги в одном месте, и мне помогли заполнить документы. Я булочки умею печь или велосипеды ремонтировать». Но по факту это превращается в гонку на выживание и кучу барьеров, поэтому… Олег Филиппов: Бюрократических. Александр Хуруджи: Да. Если человек пользуется этими инструментами и, как говорится, его знания позволяют, то надо ему помочь упростить этот процесс. Что касается любых историй с оценкой инвестклимата – это начинается с нескольких базовых вещей. Доверие юрисдикции. Какое может быть доверие юрисдикции после дела Майкла Калви, после дела Рольфа, после того, что мы видим каждый день? Предприниматели смотрят на это следующим образом: «Если крупных бьют, то что же нам тогда вообще ловить?» А я вам скажу. Пользуясь случаем, обращаюсь к малому и среднему бизнесу. Вы – люди, которые каждый день находитесь на своем предприятии, находитесь сегодня в самой безопасной точке относительно крупного и среднего бизнеса, который делегировал свои полномочия по управлению третьим лицам. Вы, управляя каждый день, имеете защиту в виде того, что на ваше место никто не хочет прийти именно работать. Потому что до тех пор, пока вы на своем месте работаете, пока ваш бизнес по факту представляет из себя ремесло, вы защищены – защищены тем, что таких желающих работать вместо вас немного. Тамара Шорникова: Давайте послушаем звонки телефонные. Тамбов сначала. Алексей, здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Тамара Шорникова: Слушаем вас. Зритель: Ну смотрите. Вот слушаю вашу передачу. Вообще ОТР очень редко включаю, но сегодня пришел с завода и попал просто на то, что касается бизнеса. Вот я слушаю вас и просто вам говорю. Я работаю на заводе, то есть получаю зарплату. Десять лет я строил цех полуфабрикатов. Ну, в пределах 90 квадратных метров он у меня получился. Вы все говорите, что кто-то не дает чего-то. Нет, делается все так, чтобы никому не платить, ни аренды не было, ничего. Но никто не говорит о том… Я, например, делаю полуфабрикаты, у меня два вида пельменей, два вида котлет, чебуреки и все остальное. То есть каждый сертификат стоит денег. А еще у нас две конторы, которые берут анализы. И все это обходится очень дорого на год, чтобы засертифицировать свою продукцию. А у меня вся продукция… То есть мы делаем тесто на яйцах, мясо, без всяких добавок, только соль и специи, все. И цены я не могу себе позволить… Мы зарабатываем очень немножко. Почему? Да потому, что люди не могут покупать дорогую продукцию, они нищие. Вот получается цех. Чтобы привести людей… У меня работают, я вам по-честному скажу, работают три девушки. Для того чтобы мне их привести даже на минимальную зарплату, я за них должен заплатить государству. И еще, кроме этого, я должен страховые, пенсионные, все отдать. И я вам скажу честно, что если по-честному работать, то если бы ни я, ни жена не работали на официальной работе… Цех дает прибыль, на которую просто семья не продержится. Вот и все. Петр Кузнецов: Спасибо. Зависимость от потребительского спроса. Покупательная способность падает у населения. Насколько от этого страдает малый бизнес? Олег Филиппов: Малый бизнес напрямую страдает от платежеспособного спроса – не от обычного спроса, который формулируется кратко: «Везде хорошо, где нас нет», – а именно от платежеспособного спроса. В первую очередь, конечно, страдают субъекты малого и среднего предпринимательства. Тамбов – прекрасный город, область отличная, деловой климат там выше среднего. Я был лично, знаю. И сравнивать в данном случае то, что сравнивает Алексей: «С одной стороны, я работаю наемным сотрудником, часть труда, часть энергии отдаю, а вторая часть энергии – работаю в своем собственном цеху», – здесь, конечно, сравнение не паритетное. Если ты предприниматель, то ты предпринимаешь, ты всю душу, здоровье, сердце, весь твой опыт… и твой, и твоей семьи, потому что, как правило, бизнес захватывает всегда всех членов семьи и близких людей. Если ты не отдаешь бизнесу всего себя полностью – ну, тогда, очевидно, и результат будет такой. И подводить под это замечание Алексея платежеспособный спрос, с одной стороны, можно, потому что любая продукция, выложенная на прилавок, должна пользоваться спросом, иначе смысла ее нет выкладывать. И наоборот: если ты выложил, а у тебя ничего не продается, какие бы у тебя косты ни были, как бы она хорошо ни была упакована, вряд ли предприниматель что-либо продаст. Это с одной стороны. С другой стороны, платежеспособный спрос – это экономика страны, потому что 90% покупателей и в формате субъектов малого и среднего предпринимательства, и в формате крупных компаний – это в основном граждане, которые по большей части являются наемными сотрудниками и получают вполне определенную зарплату: в каком-то регионе больше, а в каком-то регионе меньше. Система и ценообразования, и налогообложения, и прочих сборов и пошлин сейчас активно государством корректируется в сторону снижения. Пенять сейчас на то, что у нас сверхвысокие налоги и сверхвысокие неофициальные сборы, которые в официальную статистику не попадают и в Роскомстате они не афишируются, тоже не совсем основательно, потому что сейчас, с одной стороны, государство снижает налоговую нагрузку, пытается снизить, но исполнительные организации, министерства и ведомства, с другой стороны, пытаются этот портфель некоторым образом пополнить. Но если в первом случае предприниматель явно ощущает… Увеличение НДС – явное ощущение, да? Увеличение любого налога – это явная нагрузка на бизнес. Петр Кузнецов: Ну, острее, чем потребитель. Олег Филиппов: Да, острее, чем потребитель. То так называемые прочие сборы и пошлины, рост которых в этом году предполагается до 20% (а это ненормально), – здесь это на бизнес впрямую не сможет оказать такого негативного воздействия, о котором говорит Алексей. Резюмируя, если отвечать Алексею, то я бы вам советовал определиться, что для вас важнее, где для вас настоящее, то, что даст вам деньги. Если вы для себя такой вывод сделаете, то у вас все пойдет. Возможно, придется отказаться от чего-то из двух. Петр Кузнецов: Дополните? Дальше звонки, дальше бизнесмены, индивидуальные предприниматели. Александр Хуруджи: Я прошел путь с 89-года. И я вот сейчас задумался, думаю… Я просто себя поставил на место этого человека. Олег Филиппов: Алексея. Александр Хуруджи: Да, Алексея. Я бы, наверное, как-то индивидуализировал эти пельмени, чтобы все знали, что эти пельмени от Алексея, и они просто фантастически вкусные. Я сделал бы там какую-то особенную обертку, что они хранятся, я не знаю, 20 дней всего, даже в морозилке, супернатуральные, никаких примесей. Выделился бы из толпы и вышел бы подальше из региона, чтобы в несколько точек поставлять, чтобы снизить риски. Но раз уж вы пошли по пути… Петр Кузнецов: Представляете, сколько сейчас Алексей сэкономил? Реклама по телевидению сколько стоит? Почти минута сейчас была. Александр Хуруджи: Он вообще красавец. Во-первых, у него самые популярные просто пельмени и продукция в Тамбовской области. Олег Филиппов: Обертку изменит – и сейчас косты у него подскочат сразу. Александр Хуруджи: Да-да. Ну а что касается проверок. Вот каждый раз сертификаты? Вчера общался с людьми, которые «швейкой» занимаются, швейным производством. На каждый, как говорится, образец по тысяче… ой, по 12 тысяч за сертификацию они платят. Это ненормально, конечно, потому что… Вот он про что говорит? Что каждый раз сертификат, потом еще что-то. Вот это то, про что мы говорим – фискальная дополнительная нагрузка. То есть она вроде как впрямую не является налоговой, но человек воспринимает ее как нагрузку. И вроде кажется копейка – там тысяча рублей, тут 1 200, тут 12 тысяч… Олег Филиппов: Ну, это много для него. Александр Хуруджи: А потом еще 40 тысяч за кассовый аппарат. А потом еще за перечисление денежных средств. И вот тебе набегает. Посчитал, прослезился – ничего не получается. Петр Кузнецов: Слушайте, кто же тогда из малого бизнеса вообще выживает с такой нагрузкой? Александр Хуруджи: Кудесники выживают. Я по-другому этих людей не назову. Каждый из тех, кто выжил… Петр Кузнецов: Кудесники, но честные кудесники? Александр Хуруджи: Разные, разные. Вы знаете, на самом деле сказать, что нечестный человек тот, который построил, где-то даже, бывает, что-то нарушил, но сохранил рабочие места, производство в тяжелое время… Ну, всякое бывает. Понимаете? Ну совершенно глупые бывают требования, которые невозможно объяснить. Вот нечестный человек, который печет нам стейки. Вот мы приходим, нам приготовили стейк с вами в ресторане. Нечестный же он получается по нынешним нормам: мясо должно быть полностью прожарено. А когда мы посмотрим, все прочтем нормы, которые у нас для общепита действуют еще с советских времен, то получается, что все рестораторы – нечестные. Но мы с вами заказываем, приходим. И слава богу, до сих пор они у нас есть нормальные, хорошие и свежие стейки. Петр Кузнецов: И живы вроде бы. Тамара Шорникова: Мне хочется уточнить, пока мы не перешли к конкретным историям от предпринимателей. Я, честно говоря, об этом вопросе думаю прямо с самой «Прямой линии», серьезно: как разорвать этот порочный круг? Потому что вот сейчас предприниматели нам говорят: «Нет спроса». И, соответственно, я думаю, что в данной ситуации даже обертка красивая, к сожалению, Алексея может не спасти, потому что люди выбирают по ценнику, многие, а не по обертке. Президент говорит: «Будет лучше, если мы повысим производительность труда – спрос вырастет». В то же время те самые предприниматели, в частности, например, не могут повысить производительность труда, потому что денег хватает на налоги и зарплаты буквально. Куда уж там новые технологии?.. Олег Филиппов: Дело не только в деньгах… Тамара Шорникова: Как это разорвать? Олег Филиппов: Если позволите… Александр уже наполовину ответил на ваш вопрос. Тамара Шорникова: Я хочу до конца услышать ответ. Олег Филиппов: Я считаю, что никакого порочного круга нет. Если человека из первого класса сажают в десятый, в какую обертку ты его ни оберни, он все равно арифметикой на дифференциальные исчисления не ответит. Порочный круг, как правило, как показывает 30-летняя история новой экономики России с 90-го года, – порочный круг формируется именно там, именно там, где потенциальный предприниматель, не дав себе труда (а это самый сложный труд) изучить предмет, не оперировать словами: «Везде хорошо, где нас нет», «Сначала ныряем, а потом гребем»… Так качественные продукты не создаются. А бизнес, в том числе и тот, который можно продать (вот Александр примеры приводил), – это продукт, который нужно создавать, чтобы в нем заинтересовались. И покупатели, как правило, делятся на две категории: профессионалы и непрофессионалы. Профессионал никогда не купит красивую обертку, понимая, что там внутри. Поэтому для того, чтобы в свое время с прибылью и качественно продать качественный продукт или бизнес, надо входить туда грамотным. Надо оценить все «за» и «против» и сделать для себя самого честный вывод: «Потяну ли я? Не потяну ли я?» Задать себе вопрос: «А что будет, если нет?» Разделить на два, а то и на три потенциальную прибыль, умножить на два, а то и на три выход на точку безубыточности, взвесить все риски – и только после этого сказать себе: «Да, я, наверно, выживу». А если есть сомнения… И, как правило, часть бизнесов продается: «Бегом-бегом-бегом! Давайте мы внутри ничего делать не будем. Андеррайтинг – побоку! Дью-дилидженс минимум в трех компаниях, и желательно независимых, – побоку! Вот сейчас мы обернем, сделаем». Здесь, как правило, и начинается тот порочный круг. То есть предприниматель говорить себе и всему своему окружению: «Я же создал. Посмотрите – у меня обертка. Вот бизнес функционировал, функционировал в такие-то годы, вот в такие-то годы. Тогда вот такая нагрузка была, тогда вот такая нагрузка была. Покупайте». Но никто не покупает. Почему? Почему возникает порочный круг? Потому что со временем количество профессионалов растет. И человек покупающий – он прекрасно понимает, как и то, что ему говорят, так и прекрасно понимает то, что ему не говорят. Если с 90-го по нулевые годы можно было продать все что угодно (и мы все помним, кто только что ни продавал: и вертолетные двигатели, и порта, и судоходы, и все), то сейчас те люди, которые отказались от бизнеса… Это часть вашего вопроса. И неважно, куда они пошли: в наем, на госслужбу чиновниками, в другие сферы, где они извлекают для себя деньги. Они в бизнес уже не пойдут. Остаются, как правило, те, кто уверен в том, что он делает. А если ты уверен в том, что ты делаешь, то ты всегда продашь. И если ты уверен, порочного круга не будет. Петр Кузнецов: Давайте сейчас послушаем ту, которая, к сожалению, не осталась, не взвесила какие-то риски. Галина из Москвы – ей пришлось бизнес закрыть. Галина, дальше уже сами. Здравствуйте, слушаем вас. Зритель: Здравствуйте. Ну, бизнес я не закрыла. С 93-го года занимаюсь. По приватизации помещения в собственности, 248 квадратов. С 96-го года договор аренды земли. По плану приватизации она предназначена (ну, эта земля под зданием) под ремонт обуви. Ремонтом обуви занимаюсь почти 25 лет. Мы профессионалы, мы это умеем. Но стало невыгодно. Три года назад закрыли, стали сдавать в аренду помещения разным организациям. В 2017 году инспекция по использованию земли проверила, оштрафовала за нецелевое использование земли под зданием. У нас нет ни сантиметра рядом. Уплатили налоги. И вот с ноября 2017 года занимаемся, чтобы внести изменения в договор аренды, внести изменения – другой вид деятельности, потому что ремонт обуви сейчас не выгоден. Но сделать это нельзя, поскольку правила меняются буквально каждые шесть месяцев. У меня большая переписка, большие ответы – все это в электронном виде. Это очень затратно, потому что нужно было нанять юриста, который этим занимается. Просто отписки. Если дает Департамент имущества, то Кадастровая палата это не утверждает. И существует правило застройки земли с использованием, которое в Москве очень сейчас большая проблема. Всех нас оштрафовали. Но дальше что делать? Просто с 2017 года мы не можем этого добиться. Мы сдаем в аренду, у нас большая автошкола, значит, ремонт одежды, ремонт бытовой техники. Чтобы у нас осталась школа, когда мы платим по договору земли аренду, платим налоги… Петр Кузнецов: Галина… Понятно, да? Александр Хуруджи: Да. Петр Кузнецов: Давайте разберемся в конкретной ситуации. Тамара Шорникова: Да, спасибо. Олег Филиппов: Это Москва, как я понял, да? Галина, к сожалению, попала действительно в переходный период, когда проблемы… организации государственные, такие как Росреестр и департаменты Правительства Москвы, находятся в стадии создания единой системы электронного документооборота. Не то чтобы этот процесс начался только сейчас, но это долгий и сложный процесс, целью которого является именно упрощение документооборота для предпринимателей, упрощение и прозрачность. Но, к сожалению, да, действительно, такое присутствует. Москва – столица. Есть земли федерального назначения, есть земли муниципального назначения, особо охраняемые природные территории и еще энное количество институтов, которые все нужны между собой грамотно состыковать, чтобы предприниматели не попадали вот в такую коллизию. То есть человек стоит в углу: у него с одной стороны ведомство, с другой стороны ведомство, с третьей стороны ведомство. Она хочет поменять… предприниматель хочет поменять вид деятельности. Да, действительно, для того чтобы поменять вид деятельности, нужно изменить и некоторые документы, которые являются подтверждением этого вида деятельности. Но это никак не значит, что этот процесс тупиковый. Конечно, странно слышать от предпринимателя, бизнесмена, что для того, чтобы какие-то дела в бизнесе поправить, «надо привлечь юриста, а это дорого». Человек, который предприниматель, который занимается землей, он и сам должен быть в определенной степени грамотен в этом отношении, и, естественно, иметь в штате тех людей, которые не то чтобы ему какой-то документ напишут, а не позволят ему сделать определенную ошибку. Есть ошибки в сроках, есть ошибки в оформлении документов. И сейчас… Если раньше, когда все было на бумаге, можно было так называемым «дедовским способом» прийти куда-то, постоять, где-то там покланяться, потом пожаловаться, и тебе подпишут, то электронная система – это четкий формат, четкий шаблон, который нужно просто заполнить, грамотно просто заполнить и очень точно исполнить то, что от тебя требует формат этого документа. Действительно, сейчас в Москве из-за того, что большинство предпринимателей только-только осваивают эти новые правила (а они доводятся массово), такие прецеденты, как Галина нам сказала, присутствуют. Что можно сказать? На мой взгляд, еще полгода эта система будет оттачиваться. У нее есть несколько тестовых режимов подачи документов. И я думаю, что в начале 2020 года все предприниматели, которые связаны с большим количеством документов… Есть отдельные отрасли, в том числе и девелопмент, и приватизация, – это вопросы, связанные с землей. Они всегда жестко контролировались государством. Ситуация будет попроще и попрозрачнее, и разрешаться должна будет быстрее. Сейчас совет Галине: точно оформлять документы, точно изучать и понимать нормативную базу, чтобы из-за своего незнания не попадать, как было раньше, в лишние и вообще не в те очереди. Петр Кузнецов: Давайте Дмитрия еще из Алтайского края послушаем, давно нас ждет. Спасибо, что дождались. Дмитрий, слушаем вас, вашу историю, вашу ситуацию. Дмитрий? Зритель: Здравствуйте. Петр Кузнецов: Здравствуйте, здравствуйте. Зритель: Значит, ситуация такая. Мы с женой решили открыть небольшой бизнес. Формат – кофе-точка на трех квадратных метрах буквально. Город маленький, буквально 100 тысяч населения. И пришел с онлайн-кассами связанный листочек такой: «В течение десяти дней поставить онлайн-кассу». Хотя в законе прописано, что на розлив, напитки, формат «кофе с собой»… Мы сделали запрос юристу. Мы не попадаем под это. Пришли с этим законом, в общем, с ответом юриста к налоговикам. Они нам смотрят в глаза, разводят руками и говорят: «Мы не знаем, что даже с вами делать просто». Понимаете? Получается, что сам бизнес открыть стоило недорого – 150 тысяч вложений. Ну, немного это, я считаю. Но сам бизнес большой доход не приносит. А мы еще на двух работах работаем дополнительно, чтобы еще более или менее в плюс какой-то выходить. И в итоге сейчас узнали, сколько эта онлайн-касса стоит – 32 тысячи с фискальным накопителем на сколько-то месяцев. Ну, реально это уже ни в какие ворота не лезет. В 2017-м зарегистрировали бизнес. Получается, что мы платили 7 тысяч налогов. В 2018-м уже 9 тысяч. А сейчас уже получается и онлайн-касса вот эта. Мы спросили, вопрос: «А вообще нужно нам ставить кассу?» Развели руками. И получается, что они сами не знают, нам это надо или нет. Да и вообще, я думаю, почему, если налоговой инспекции это нужно, почему они сами эту онлайн-кассу не поставят нам за свой счет? По крайней мере, мы как-то отчитываемся. Мы полностью можем отчитаться по всем своим доходам, нам скрывать нечего вообще. Ну, это просто какая-то несправедливость по отношению к малому бизнесу. А особенно вот такие маленькие точки, там три квадратных метра… Петр Кузнецов: Спасибо, спасибо, спасибо. Тамара Шорникова: Да-да-да, понятно. Если говорить о налоговом вычете, то многие же, наверное, смогут на него рассчитывать по тем же… Ну, это не вычет, а это зачтение суммы, потраченной на использование онлайн-кассы. Я знаю по другим эфирам, что люди жаловались и говорили, что: а) не верят, что получат; б) кто-то даже говорил (ну, тот, кто раньше поставил кассу) о том, что столкнулся с проблемами при получении. Вот здесь можно на это рассчитывать? Например, люди сейчас как-то напрягутся, соберут деньги, а потом будет отдача или компенсация какая-то? Александр Хуруджи: Я и Галине, предыдущему позвонившему, могу порекомендовать, и человеку, который только что обратился. Ну, Галине – обратиться к бизнес-омбудсмену Москвы Татьяне Минеевой, она очень серьезную команду собрала, которая очень многим сейчас помогает. И там целый блок так называемых экспертов pro bono. То есть это бесплатно люди работают, которые достигли уже определенных высот и с удовольствием помогают другим людям. Поэтому если какие-то сложности там появляются, у нас очень активный бизнес-омбудсмен сейчас именно вот в Москве появился. Поэтому зайдете через сайт, подадите заявку. Я думаю, что Татьяна и ее сотрудники никогда не откажут. Во многих регионах еще и «Опора России» сделала большое количество точек помощи, называются они «бюро по защите бизнеса». В каких-то регионах мы с ними взаимодействуем, наша Ассоциация защиты бизнеса. То есть, в общем-то, для того чтобы помогать и поддерживать предпринимателей в тот момент, когда им тяжело, мы и созданы. Мы точно такие же предприниматели, как и они, кто обращаются. Насчет вычетов – это история про то, что сначала надо потратить… Тамара Шорникова: Да. Александр Хуруджи: А вот позвонивший говорит о том, что: «Мне потратить сложно». То есть он говорит о том, что: «У меня экономики никакой нет, когда я ставлю онлайн-кассу». Поэтому первое – необходимо разобраться и принять решение, нужна ли она. Потому что Борис Титов очень серьезно по поводу введения онлайн-касс переживал, что ударит прежде всего по микробизнесу. А именно представитель микробизнеса только что был с нами в эфире. И естественно, что если для малого даже бизнеса 40 тысяч на онлайн-кассу – вроде как тяжело, но все-таки как-то еще выдержать можно, то для человека, у которого точка, и он занимается этой точкой, кофейней от случая к случаю… Может быть, в выходные дни. Некоторые точки работают в кафе, в ресторанах – это понятно. Но когда это открывается в рамках ярмарок… Бывают такие сложности. Поэтому надо сначала выяснить, нужна ли она или нет. А если она нужна, то все документы, которые вы по оплате сделали, сохранить и представить. Обычно помогают в этих случаях агентства поддержки предпринимателей, которые есть во многих регионах. Тамара Шорникова: А у меня еще такой короткий вопрос по кассам. Ну, возможно, слишком оптимистичный, но я все равно его задам, потому что тоже многие предприниматели спрашивают. Для определенной части предпринимателей отсрочили введение онлайн-касс до 2021 года. Сейчас действительно очень многие жалуются на то, что будут вынуждены закрыться и так далее. Есть ли какой-то шанс, что на волне закрытий, на волне недовольства какого-то будет пересмотрено что-то, как-то назад откатится, или нет? Александр Хуруджи: Шансов нет. Тамара Шорникова: И второй вопрос тогда тоже очень короткий, чтобы разбить все иллюзии у бизнесменов, ну, чтобы знать о реальности и действительности. Обещают штрафы за неиспользование онлайн-касс, причем серьезные. Если повторное нарушение, то даже прекращение деятельности компании на определенное время. Будут ли штрафовать прямо сейчас или дадут люфт для бизнесменов на отладку системы? Александр Хуруджи: Государство заявило о риск-ориентированном подходе вообще в контроле. И я думаю, что если этой логики, которую Чученко поддерживает как руководитель, будут придерживаться, то, наверное, можно ожидать, что на первый раз штрафовать не будут. Хочется в это верить. Тамара Шорникова: Хоть на этом спасибо. Олег Филиппов: Я хотел бы акцентировать коротко, хотел обратить внимание на последнего гостя. Смотрите, как позиционирует себя предприниматель: «Почему налоговая не поставит ККМ за свой счет?» Понятно, что здесь никто не смеется и смеяться не будет. Понятно, что мы все равно возвращаемся в альма-матер. Человек, идущий в бизнес, даже если он и совмещает работу по найму с предпринимательской деятельностью, должен для себя подготовиться хотя бы минимально. Потому что те иллюзии, которые возникают у предпринимателей, они возникают не из-за того, что они допускают ошибки уже в действующем новом бизнесе (это уже крах), а иллюзии возникают как раз из-за недостатка знаний и информации на входе. Думают: «Я вот сейчас уйду от работодателя, сейчас я заработаю…» Петр Кузнецов: То, с чего мы начали. Олег Филиппов: «Вот у кого-то работает». Не подготовившись… Как говорил Суворов? «90% победы – это подготовка». Поэтому совет и Тамбову, и Москве, и Алтаю: да, несомненно, нужно обращаться и в Ассоциацию по защите прав предпринимателей, и в местные региональные отделения «Опоры России», но первое, к чему нужно обращаться, – это собственный опыт и собственный разум; трезво взвешивать и входить в тот бизнес, который, как вам кажется, вы потянете Петр Кузнецов: Я думаю, не зря мы почти весь час уже несколько раз этот момент проговариваем. Очень важно предупредить… Олег Филиппов: Наша задача – растить бизнес. Дерево растет не с верхушки, а снизу. Петр Кузнецов: Давайте посмотрим историю из Бийска – там владелица арт-галереи иногда подумывает ее продать из-за сложностей, но пока в итоге держится, справляется, хотя расходы растут с каждым годом. Давайте посмотрим сюжет. СЮЖЕТ Петр Кузнецов: Нам пишет Ленинградская область: «Вести бизнес в Москве и в провинции – большая разница». Давайте поговорим о бизнесе даже не с точки зрения «Москва и все остальное», а о разнице ведения бизнеса в разных регионах. Мы узнали в самом начале по нашей инфографике через «Авито», что в каких-то регионах бизнес дешевеет, а в каких-то – дорожает. И мы узнали, что Воронеж стал лидером по привлекательности бизнеса. А от чего это зависит? Только ли от благополучия конкретного региона? Когда мы видим Воронеж, кажется, что еще какие-то сопутствующие факторы здесь должны быть. Олег Филиппов: На мой взгляд, благополучие каждого региона не влияет на отдельно взятый соседний регион. В каждом регионе своя конкурентная среда. Ответ на ваш вопрос, на мой взгляд, следующий: все зависит от головы предпринимателя, кто, как и насколько качественно успел подготовиться. Петр Кузнецов: Не от местных властей? Олег Филиппов: От местных властей – все в равных условиях. Если в Воронеже есть 100 предпринимателей, они (мы так считаем) при добросовестной конкуренции в равных условиях. Кто больше спит, кто меньше спит, кто половину своего времени тратит на работу по найму, в мыслях мечтая о том, что он сейчас откроет собственное дело, будет сам себе господин и зарабатывать больше. Здесь у всех равные условия. Поэтому стоимость, цена бизнеса в каждом отдельном регионе варьируется, на мой взгляд, от успешности и талантливости каждого отдельного предпринимателя. Никто не хочет покупать убыточные бизнесы. Никто не хочет покупать тяжелые бизнесы. Никто не хочет покупать сложные бизнесы. Но если ты предприниматель, ты вовремя сообразишь, что твое, и сделаешь все именно так, чтобы купить именно тот бизнес, который даст тебе то, что ты хочешь. Кто-то хочет вложиться в дело (имеется в виду – душой), сказать: «Вот я построил». Кто-то хочет короткие деньги – торговля, хорошая прибыль. Кто-то хочет реализоваться социально, идет в коммерческие образовательные программы, организовывает. Поэтому, конечно, статус региона и статус субъекта федерации имеет значение – и это понятно, это общеэкономические условия. Но если это брать отдельно как конкурентную среду, каждый регион, то, по сути, усложняется… она не ухудшается и улучшается, а конкуренция всегда усложняется при отходе от центра. Потому что где центр экономической деятельности, в том числе и региона, – там все горит, там люди находятся близко к информации и могут адекватные решения принимать достаточно быстро и с меньшими ошибками. И, соответственно, чем дальше от центра (в центре уже прошло), чем ближе к периферии – там информация поступает медленнее и вероятность ошибки возрастает. Именно этим обусловлено, что любой предприниматель, как только он чувствует рост, предприниматель и бизнесмен, он куда стремиться? Он не в дауншифтинг идет, а он идет именно к экономическому центру, потому что тот, кто владеет информацией, фактически владеет всем. Тамара Шорникова: Все равно про Воронеж буквально ремарка. Меня почему не удивила действительно эта информация в инфографике? Потому что вот буквально недавно была там. Сравнивая, например, с Волгоградом – примерно одинаковое количество жителей, например… Олег Филиппов: Нужно создать, а это задача власти. Тамара Шорникова: Но – абсолютно разная атмосфера. И кажется, что не только бизнесмены там как-то стараются, но, наверное, и власти как-то адекватнее действуют, если больше строек, больше магазинов, больше кафе, там люди… Олег Филиппов: Это не одного дня задача. Создать бизнес-среду, которая питала бы предпринимателей, не вселяла бы в них страх и отчаяние, а создать среду… Ведь бизнес-среда – это только часть. Создать бизнес-среду, которая могла бы подпитывать предпринимателей, – это дорогого стоит. Посмотрите на Калугу. Посмотрите на тот же самый Тамбов. Экономические центры я не беру. Это все зависит от человека. В данном случае я говорю о руководителе. Петр Кузнецов: Александр, по сути, тот же вопрос к вам. Понятно, что каждый регион пытается крупных инвесторов привлечь к себе. А вот все то, что меньше? Александр Хуруджи: Ну, во-первых, по поводу Воронежа и выборки… Олег Филиппов: «Авито». Александр Хуруджи: Ну, надо понимать, что срез, который мы получили в результате «Авито», он может не коррелировать или не до конца… Петр Кузнецов: Давайте уйдем от Воронежа и представим какой-то хороший пример региона у нас, где, не знаю, меньше облагают малый бизнес. Александр Хуруджи: Нет-нет, я сейчас про Воронеж. Смотрите. Воронеж – действительно неплохой регион. Поскольку я просто работаю по многим… практически по всей России, и не только России, приходится защищать предпринимателей. Пока вы сейчас обсуждали, вспомнил случай. Когда предпринимательницу в СИЗО посадили, там даже губернатор вмешался. Приехал бизнес-омбудсмен, все, полный зал народу – выпустили. И суд, я скажу (действительно, мы посмотрели, прослушали), достаточно объективен. То есть там суды работают, суды работают. А это очень важно. Второй момент. Бывает такое, что в регионе кто-то начинает активно пользоваться той или иной площадкой, и развиваются какие-то сегменты (именно угадали) растущего бизнеса. И это на эту небольшую выборку очень сильно влияет. Воронеж, Ростов, ряд регионов на Юге, Краснодар, Сочи – это действительно очень инвестиционно привлекательные места. В каких-то удается снять давление силовиков, снизить риски ведения бизнеса в этих регионах – и они «выстреливают» (в хорошем смысле этого слова), быстро растут. В каких-то регионах… Вот Олег привел пример очень правильный про Калугу. Губернатор, привлекая инвесторов, чуть ли не личный телефон давал: «Если будут проблемы – звони». Это работало в какой-то момент времени. Сейчас уже хочется всем системных решений, чтобы они знали, куда идти. Для этого Агентство стратегических инициатив проводит ежегодно рейтинг национальный по инвестиционной привлекательности. В этом году его можно посмотреть, он открытый. Петр Кузнецов: Очень коротко, буквально по 20 секунд. Мы привыкли, что у нас не напрямую говорят (ну, вообще любые сферы), а просто подают сигналы. Вот сейчас какой сигнал и кто должен подать малому и среднему бизнесу, чтобы малый и средний бизнес, индивидуальные предприниматели поняли, что о них собираются заботиться не на словах, а на деле? Олег Филиппов: Ну, во-первых, первый сигнал – информационный. Государство уже его подает и в форматах национальных проектов: повышайте свою бизнес-грамотность, все двери открыты. Второй сигнал, который подает государство, уже и общество подает: развивайтесь, опять же все двери открыты. Ну, развиваться можно опять же на основании своего опыта и знаний. И третий сигнал: будьте осторожны. Это то давление, о котором сказал Александр, которое сейчас действительно успешно снижается, ну, давление силовых структур – кто как это называет. Третий сигнал: будьте осторожны. Петр Кузнецов: Александр, тоже по пунктам. Александр Хуруджи: Ответ прост: перестаньте кошмарить бизнес и введите ответственность для тех, кто это делает. Петр Кузнецов: Мы это слышим уже несколько лет. Александр Хуруджи: И самое главное – нам нужны объективные суды, объективные суды, чтобы мы им доверяли. Петр Кузнецов: Спасибо большое. Александр Хуруджи, глава Ассоциации защиты бизнеса, член федерального политсовета «Партии роста», и Олег Филиппов, член совета Московского отделения «Опоры России». Спасибо, что пришли. Тамара Шорникова: Спасибо. Олег Филиппов: Спасибо.