Петр Кузнецов: Ну что, мы продолжаем. Сейчас будем спасать наш российский бизнес, потому что каждая 10-я компания в нашей стране готовится к закрытию. Аппарат бизнес-омбудсмена Бориса Титова опросил предпринимателей, и вот треть рассказали о снижении оборотов прежде всего, 80% компаний жалуются на снижение выручки. Тамара Шорникова: 2020-й уничтожил около полумиллиона компаний, каждый 6-й бизнес. Сейчас, по данным Федеральной налоговой службы, в стране 5 миллионов 690 тысяч малых и средних предприятий. Петр Кузнецов: Получить госпомощь смогли только 42% бизнесменов. Треть пыталась оформить льготные кредиты, налоговые и страховые отсрочки, от так и не добились результата, а остальные даже не пытались. Тамара Шорникова: В качестве примера материал о саратовских предпринимателях. На допандемийный уровень еще не вышли несмотря на господдержку, терпят миллионные убытки. У Андрея Табоякова сеть кофеен, кондитерский и два паба, в этом бизнесе он уже больше 20 лет. Но этот кризис оказался самым тяжелым, заведения Андрея не работали 5 месяцев, доходы упали на 90%. Больше всего пострадали пабы, потому что закрываются в 11 вечера, хотя раньше к этому времени люди только приходили. Андрей никого из своих сотрудников не увольнял. Андрей Табояков: В летние периоды могли работать только на летних кафе, а летних кафе было не так много. То есть мы, конечно, успели даже, так сказать, буквально за несколько дней новые кафе даже попробовали открыть на улице, потому что надо было как-то держать сотрудников, благодаря этому как бы мы все-таки сохранили часть персонала. А часть персонала уехала, уехала там, где была возможность работать. Часть сотрудников переквалифицировалась, для нас это самая сложная ситуация, потому что, если человек уходит из отрасли, назад в отрасль тяжело вернуть. Петр Кузнецов: Андрей воспользовался господдержкой, это льготные кредиты, выплаты на минимальные зарплаты всем сотрудникам. Но убытки предприниматель терпит до сих пор, за год это уже около 15 миллионов рублей. Уважаемые телезрители, если вы предприниматели средние, мелкие, позвоните и расскажите, как вы выживали в прошлом году, какими льготами воспользовались или нет, как они вам помогли или нет. А мы побеседуем пока с Михаилом Дмитриевым, это президент партнерства «Новый экономический рост». Добрый вечер. Михаил Дмитриев: Добрый вечер, Петр и Тамара. Тамара Шорникова: Да. Михаил Эгонович, те цифры, которые мы зачитываем, нам кажутся большими, то есть полмиллиона предприятий в прошлом году, сейчас вот каждое 10-е рискует закрыться. Но это бизнес, кто-то каждый день открывается, закрывается. Насколько это серьезные потери? Насколько это серьезный удар по экономике? Михаил Дмитриев: Ну, для сравнения, в Европе и в Америке тоже ожидается, точно никто сейчас сказать не может, но ожидается удвоение количества банкротств и неплатежеспособных компаний, которые объявят дефолты по кредитам. Там доля достигает, как считают некоторые, может достигнуть 14–15%, то есть больше, чем у нас, по малому и среднему бизнесу. Связано это с тем, что просто у нас не так много предприятий в наиболее уязвимых секторах, которые пострадали от карантинных ограничений и изменения поведения потребителей в пандемию. Поэтому в принципе потери в масштабах российской экономики не катастрофичны, они катастрофичны для тех бизнесов, которые оказываются в состоянии резкого снижения выручки и невозможности вернуть те долги, задолженности, которые сформировались в ходе пандемии. Для них, конечно, ситуация может оказаться уже необратимой. Но это для российской экономики в целом не такие большие потери. Петр Кузнецов: Михаил Эгонович, тогда вот несколько с другой еще стороны на этот вопрос зайдем на вводный. Каждый раз, когда мы в этой студии говорим о проблемах бизнеса, появляются сообщения такие, как вот, пожалуйста, «так им и надо, бизнес – это жульевские спекулянты, алчные хапуги», «если не прошли стресс-тест, значит, бизнес слабый». Можете ли вы объяснить, как это может аукнуться, такое сокращение, все-таки по нашим с Тамарой меркам масштабное, на тех, кто, казалось бы, с бизнесом не связан? Михаил Дмитриев: На тех, кто с бизнесом не связан... Петр Кузнецов: Ну вот на тех, кто пишут эти сообщения. Михаил Дмитриев: ...это мало повлияет. Петр Кузнецов: Ага. Михаил Дмитриев: У нас относительно небольшая безработица по меркам развитых стран, по меркам Европы и по меркам Америки, она у нас хотя и увеличилась, но не настолько сильно, как в этих странах. Более того, надо понимать, что ситуация в России сейчас очень быстро будет меняться в более благоприятную сторону, и те, кто оказался без работы, потому что малые и средние предприятия лишились выручки, доходов, возможности платить зарплату, не исключено, что найдут работу в других сферах. И это связано с тем, что гораздо быстрее, чем ожидалось еще несколько месяцев назад, восстанавливаются цены на сырьевые товары, основные предметы российского экспорта. Они не просто восстанавливаются, цены на нефть уже сейчас выше, чем они были накануне пандемии, растут цены на металлы, на руду, на многое другое, и это все существенно ускоряет восстановление экономики в целом. А внутри российской экономики это дает выигрыш прежде всего в сфере услуг, в том числе малым и средним предприятиям, которые работают в этой сфере. Потому что в сфере потребления товаров рост цен на нефть обычно ведет к росту реального эффективного курса рубля, это значит, относительно дешевеют импортные товары, и население начинает отдавать им предпочтение по сравнению с отечественными товарами. А вот услуги, за исключением туризма, все внутри страны, в парикмахерскую не поедешь за границу каждый раз. Поэтому, соответственно, если у населения растут доходы, то оно начинает больше покупать услуг внутри страны. Вот, собственно говоря, те отрасли, которые больше всего пострадали от пандемии, – это отрасли услуг, и они, скорее всего, благодаря более быстрому, чем ожидалось, росту цен на предметы российского экспорта, и восстанавливаться будут быстрее. Правда, конечно, не все и не во всех секторах, потому что поведение потребителей изменилось, их предпочтения изменились. Тамара Шорникова: А как изменились? Михаил Дмитриев: Ну, например, в электронной торговле, безусловно, люди уже научились заказывать товары на дом и вряд ли все вернется на круги своя после завершения истории с пандемией. Многие розничные предприятия торговли, торгово-развлекательные центры уже не выйдут на те объемы продаж, которые были до пандемии. Просто потребители стали вести себя иначе. Скорее всего, то же произойдет с кинотеатрами, например, потому что люди все-таки уже привыкли скачивать стрим-контент. Ну и что касается туризма, то, скорее всего, все-таки люди будут проявлять еще долгое время осторожность и в отношении туризма, и в отношении поездок на транспорте. Соответственно, ожидать, что, например, продажи туристических продуктов в России восстановятся так же быстро, как, допустим, потребление товаров и покупка импортных товаров, это маловероятно. Тамара Шорникова: Михаил Эгонович, а вот, например, тем же кинотеатрам, которые не выйдут на прежнюю мощность, им сейчас что делать? Ну вот конкретный пример. Им закрываться, потому что ну действительно столько зрителей не будет, или им как-то менять свою работу, например устраивать трансляции в кинотеатре, если на фильмы столько ходить уже не будут? Как тут действовать? Михаил Дмитриев: Наверняка сами бизнесы найдут решение. Скорее всего, каким-то кинотеатрам придется и закрываться, но далеко не всем. Например, сейчас получают распространение онлайн-концерты в кинотеатрах, когда кинотеатры начинают транслировать концерты поп-музыкантов, классической музыки, оперные спектакли вживую онлайн с ведущих сцен мира, и это тоже становится неким популярным форматом, все-таки эффект присутствия дома создать в таких трансляциях очень трудно, в кинотеатре это гораздо легче. Это просто один из примеров того, как появляются новые продукты и услуги, происходит адаптация. То же самое с туризмом. Вот хороший пример – это новые платформы для содействия туристическим бизнесам, которые разработал Мостуризм, там работают акселераторы новых туристических идей. Ну, например, появился туристический бизнес, который индивидуально подбирает российскому туристу полный индивидуальный гид для посещения какого-либо места, куда бы он хотел поехать, и этот год подбирается специально под него на специальной платформе, и вот этот продукт начал внезапно пользоваться большой популярностью. Это уже не вполне традиционный формат туристических услуг, но тем не менее этот формат оказался востребован. Тамара Шорникова: Давайте послушаем телезрителя, может быть, вместе? Петр Кузнецов: Ах, хорошо, давайте сделаем это с Эльдаром, Астраханская область. Здравствуйте. Зритель: Добрый день. Петр Кузнецов: Здравствуйте. Тамара Шорникова: Слушаем вас, Эльдар. Зритель: Вот я хотел сказать про себя. Да, у меня тоже ИП, я хотел сказать, такая история у меня. В общем, я индивидуальный предприниматель, у меня нет рабочих людей, как бы я один работаю, сам на себя. Я в пандемийный год, как и перед пандемией, выиграл два тендера на ремонтные работы в административных зданиях, и я закупил материал, то есть я занял деньги, закупил материал, там же безавансовая система, то есть берешь, все на свои деньги покупаешь. И получилось так, что началась пандемия и мне не позволили прийти на эти объекты, то есть на месяц меня закрыли дома, и, получается, я остался без помощи. То есть я купил материал, он у меня лежал, и целый месяц я сидел дома. То есть если там бюджетникам всем что-то выплачивали, зарплаты, я, получается, сидел дома, трое детей, жена тоже не работает, мы прямо конкретно сели. Государство мне ничем не помогло, потому что у меня нет рабочих, то есть государство давало только тем, у кого есть рабочие на выплату зарплаты... Петр Кузнецов: Ну то есть вы еще немного и самозанятый просто, ИП без... Зритель: Нет, я индивидуальный предприниматель... Петр Кузнецов: Нет-нет-нет, я имею в виду ИП без сотрудников почти как самозанятый, так-то форма разная, но... Зритель: Ну, почти, но вы понимаете, что я не самозанятый, я индивидуальный предприниматель. Петр Кузнецов: Я понял, да. Но вы не смогли воспользоваться, да, государственной помощью? Зритель: Не смог, вот я о том-то и говорю, что государство о таких людях не позаботилось. Потому что вот я не попал как бы в критерий тех, кто попал под удар, то есть самые, которые попали, признаны этими... Тамара Шорникова: Наиболее пострадавшие отрасли. Петр Кузнецов: Да-да-да, наиболее пострадавшие категории. Зритель: Да-да-да, наиболее пострадавших, и я, получается, не попал, что у меня людей нет. А вот как я сам предприниматель, тоже остался без работы, получается, государство ничего не поддержало. И в этот раз как раз, потому что я не попал, государство с меня в тот же момент, как раз после пандемии прошло несколько месяцев, и прямо начало взыскивать налоги. То есть я не попал и под это, там же была рассрочка для тех, кто попал в список, я не попал в список, и с меня еще 400 тысяч налогов взяли, еще и оштрафовали, что я не вовремя заплатил. Петр Кузнецов: Как собрать, так быстренько, да. Зритель: Я вообще сел конкретно, да, понимаете? То есть не то что не помогли... Петр Кузнецов: Эльдар, а как вы в итоге выжили, дотянули? Зритель: А я пошел работать в бригаду. Как бы я не закрыл ИП, я плачу сейчас, не могу закрыть, потому что у меня там долги еще висят, и я пошел работать к этим работягам, к рабочим, к простым рабочим работать, куда деваться. Тамара Шорникова: Есть мысли возвращаться в бизнес, когда получше станет, или нет, для себя закрыли эту тему? Зритель: Ну, у меня есть надежда как бы, но мне все говорят, что закрывайся-закрывайся, это глупо, потому что слишком большие потери, и сейчас налоги будут... Сейчас, допустим, год начался, опять мне надо платить платежи в Пенсионный фонд, опять надо платить, и я думаю, что, может быть, как-то чем-то поддержат... Петр Кузнецов: Может, закрыться на это время, потом снова открыться? Зритель: Ну вот я, да, получается, надо закрываться, наверное. Петр Кузнецов: Да, спасибо, спасибо вам огромное. Тамара Шорникова: Спасибо. Петр Кузнецов: Как раз хотели вернуться к объемам государственной помощи. Михаил Эгонович, как вы ее оцените? Мы знаем, что в других странах целые транши помощи, причем там даже точечно подходили, в Германии, по-моему, каждому предприятию, ну не каждому, конкретно сколько им нужно на зарплаты, значит, определенную сумму выделяли. Здесь в основном что предлагается малому бизнесу, это налоговые и кредитные послабления, и они продолжают предлагаться. Насколько это актуально? Или это все-таки было, если говорить об этих инструментах, актуально до пандемии, то есть когда экономика только постепенно скатывалась в этот кризис? Михаил Дмитриев: Ну, во-первых, и в Германии, и в Америке, и в Европе не все было так гладко, и пособия, денежные выплаты, особенно, например, в Америке, по каналам помощи безработным, а в Европе разного рода дотации и выплаты компаниям для удержания занятых очень часто сталкивались с крайне неприятными проволочками, задержками, огромной бюрократией. Люди так же, как и у нас, не понимали, что люди. В этом плане разница я не скажу, что между Россией и Германией, Соединенными Штатами... Петр Кузнецов: Ну подождите, а денег все равно в разы больше было направлено на помощь. Михаил Дмитриев: Ну, не в разы. Реально в России в принципе по сравнению с Европой расходы на разного рода программы помощи порядка 4% ВВП, они соразмерны падению нашей экономики. В Европе падение в большинстве стран в 2 раза больше, чем в России, и потратили они, соответственно, гораздо больше. Если нас сравнивать с Америкой, да, американцы потратили очень..., практически такой же, как у нас, в этом плане Америка гораздо щедрее помогала своему бизнесу. Но опять надо понимать, что малый бизнес в Америке, его намного больше, чем у нас, то есть вот до 80% занятых так или иначе связаны с не очень большими предприятиями в Соединенных Штатах. У нас это совсем другие пропорции, доля занятых в небольших компаниях, может быть, 20–25% максимум, даже если добавить к этому самозанятых. Поэтому в принципе масштабы помощи в России были достаточно значительными. Но надо понимать, что форматы, в которых эта помощь оказывалась в прошлом году в период спада, должны измениться по сравнению с тем, как это надо делать сейчас. Сейчас надо помогать тем, кто ищет возможности развития и восстановления в условиях восстанавливающегося спроса. Кому-то надо изменить профиль, кому-то надо получить средства под закупку и обновление оборудования, еще что-то. И вот здесь уже скорее проекты типа бизнес-акселераторов, о которых я в качестве примера приводил туристический сектор в Москве, вот такие проекты более актуальны, чем просто помощь на субсидирование заработной платы работников... Бизнес сейчас готов получить возможности развиваться и использовать, привлекать ресурсы для поиска новых бизнес-решений, потому что спрос реально в России начинает расти, в том числе у малого и среднего бизнеса, это другой формат помощи. Петр Кузнецов: Спасибо. Михаил Дмитриев, президент... Михаил Дмитриев: Еще по старой помощи. Петр Кузнецов: Да. Михаил Дмитриев: Да. По старым программам, по тем кредитам и налоговым отсрочкам, которые были даны в прошлом году, Борис Титов очень правильно сказал, надо продлить их. В этом году нельзя сразу требовать бизнес, чуть только оживилась экономика, начать возвращать те кредиты, которые они получили в качестве помощи в прошлом году, и те налоговые отсрочки, которые они получили. Требовать от них сразу двойные объемы налогов в этом году было бы неправильно. Надо растянуть все эти выплаты на 2–3 года, потому что все-таки большинство бизнесов едва ли сумеют восстановиться за 2–3 месяца, она просто не в состоянии будут платить, нести эту двойную нагрузку, возвращать кредиты и платить текущие налоги. Петр Кузнецов: И окажутся в такой ситуации, как Эльдар, по-моему, очень показательный был пример от нашего телезрителя. Михаил Дмитриев: Конечно. Петр Кузнецов: Спасибо за ваш комментарий. Михаил Дмитриев, президент партнерства «Новый экономический рост». Тамара Шорникова: Да. Ну и еще одну историю расскажем, познакомим. Хозяйка магазина из Петрозаводска собирается закрыть свою торговую точку и уйти в онлайн, бизнес стал нерентабельным. Любовь Сорокина открыла его 3,5 года назад, это магазин без упаковки, экологический проект, где товары продаются на развес без полиэтиленовых пакетов. Покупатели приходят со своей тарой либо им выдают бумажную. За время пандемии продажи магазина упали на треть. Любовь платит аренду за магазин около 25 тысяч рублей, зарплату сотрудникам и выходит в ноль. Любовь Сорокина: Люди стали бояться покупать на развес, то есть у людей появились опасения, что каким-то образом они могут заразиться, что наши продавцы могут являться переносчиками, например, этого заболевания, что в магазине могут быть какие-то столкновения с покупателями, которые тоже являются переносчиками. В общем, какие-то такие страхи, это первый момент. А второй момент, что, конечно, было у людей ограничение по передвижению. Петр Кузнецов: Чтобы совсем не закрывать бизнес, Любовь решила работать только на доставку, это поможет сэкономить на аренде помещения, во-первых. Сотрудников у нее пять, планирует оставить, но как-то переформатировать их обязанности. Тамара Шорникова: Да. Ждем звонков от вас, предприниматели, расскажите о своих историях. Сейчас у нас звонок от Сергея из Владимира. Сергей? Зритель: Добрый вечер. Тамара Шорникова: Добрый. Зритель: Добрый вечер. Сергей, город Владимир, предприниматель. В 2010 году открыл кафе, и до 2020 года кафе существовало. Но с учетом пандемии, с учетом закрытия, ограничений, всех мер пришлось в 2020 году в конце декабря его закрыть, потому что работать было невозможно с учетом всех этих требований. Далее было, естественно, мы просили кредит, через Сбербанк, значит, писали заявление, вроде бы надеялись, что нам дадут, был вот этот льготный кредит по программе для поддержания заработной платы сотрудников, но такой кредит не был предоставлен. Кстати, не только я там не получил, очень многих предпринимателей знаю, которые тоже обращались по этому поводу... Тамара Шорникова: Сергей, а почему? Как-то аргументировали отказ, почему вам не предоставили этот кредит? Зритель: Нет, вы знаете, банки не аргументируют по тем или иным причинам, почему они отказывают. Тамара Шорникова: Ну, у вас все подходило, все параметры были соблюдены, чтобы получить этот кредит? Зритель: Да-да-да, менеджеры банка все заполняли, все сделали, вроде бы... Петр Кузнецов: То есть реально происходит, подается заявка, дальше тишина, тишина, тишина, месяц проходит, два, три? Зритель: Да все, тишина. Петр Кузнецов: Подается еще раз заявка, наверное, да, еще попытка? Зритель: Не говорят, не аргументируют, почему отказывают, просто не аргументируют. Петр Кузнецов: Ага, а на бумаге меры поддержки есть. Зритель: Да, в том-то и дело. Малый и средний бизнес – это прежде всего еще и люди, это не просто экономика, вот как сказал ваш гость, что как бы экономика несильно пострадает. Но ведь малый бизнес – это что? Это содержание семьи. Ведь у нас все платное: обучение платное, соответственно, медицина платная, продукты 20% в месяц едят... Петр Кузнецов: Сергей, скажите, возможно, наивным покажется вопрос, но региональные власти на местном уровне, были какие-то возможности, были инструменты поддержки именно на местном? Город же тоже заинтересован в содержании... Зритель: Нет, к сожалению, поддержки от владимирской администрации. Проверки да, проверки требуют обязательно, по проверкам они тут самые первые, а вот что-то если какие-то, помощь оказать, это... Петр Кузнецов: Сергей, и в итоге, значит, было отказано? Дальше как вот вы дожили до 1 марта 2021-го? Как вы существуете? А, вы потом открылись, да? Зритель: Ну, понимаете в чем дело, у меня супруга еще как бы имеет торговую точку, мы еще пока за счет супруги выживаем. А так, конечно, очень сложно, город Владимир – это не город Москва, это небольшой город, совершенно здесь... Промышленные предприятия, они тоже, вы знаете, здесь практически закрыты... Петр Кузнецов: Сергей, я знаю, это мой родной город. Зритель: Ну вот. Тамара Шорникова: Спасибо. Петр Кузнецов: Спасибо вам. Юрий Михайлович Савелов с нами сейчас на связи, член президиума объединения предпринимателей «ОПОРА РОССИИ». Здравствуйте, Юрий Михайлович. Юрий Савелов: Добрый вечер. Петр Кузнецов: Скажите, пожалуйста, меры по спасению, которые мы продолжаем обсуждать здесь, они должны все-таки, ну вот что касается работы их у нас, они должны быть едиными для всего малого и среднего бизнеса, или здесь надо точечно решать? Юрий Савелов: Нет, конечно, точечно. Вот о чем говорили, что в Германии... Надо подходить к каждой отрасли, подотрасли, к каждому бизнесу точечно. Вот сейчас телезритель звонил из Владимира ведь, да? Петр Кузнецов: Да. Юрий Савелов: Обратиться некуда. Вот у него проблема, Сбербанк отказал, почему отказал, не объяснили даже. Вот наша проблема нашей страны. Может быть, действительно была веская причина ему не давать, я не знаю сейчас какая, но, может быть, у банка, он не попадал под поддержку, а может быть и нет, просто отказали и все, может, от него взятку требовали, все что угодно здесь может быть, вот в чем наша проблема. Вот все, что я сейчас слушал, конечно, грустно, конечно, люди потеряли, бизнес теряют, теряют прибыль, не знают, что дальше делать, кто-то остается с долгами, вот с Астрахани звонил человек. Да, в этом проблема. Но что я хочу сказать? Кому сейчас легко, понимаете? Сейчас очень тяжело всем. И бизнесмены, настоящие бизнесмены, конечно, они будут выживать, должны выживать, они больше ничего не умеют делать. Вот вы спросили астраханца, вернется ли он к бизнесу, – я думаю, что вернется, да, потому что он поработает в бригаде годик-два, потом все нормализуется, он обязательно вернется к бизнесу. Ну а государству, конечно, нужно смотреть отдельно в каждый... Не нужно помогать тому... Вы знаете, сейчас все автоматизировано, можно сделать все очень просто: если компания в I квартале работает лучше, чем в прошлом году, допустим, даже, так какая ей поддержка? Если она находится с оборотом чуть ниже среднего, прошлого года, опять ей никакой поддержки. А у нас ведь дают кредит – значит, дают всем, понимаете, даже тем, кто стоит на трех ногах, так плохо в момент кризиса, что ему тоже кредит дают льготный, а другим не хватает, 40%, 50% не хватило людям, которым действительно нужны были бы эти деньги, им просто не хватило, потому что разобрали все, всем дали, половину тем, а то и больше половины, кому просто они не нужны. Вот сейчас правительству, конечно, нужно вернуться к поддержке, нужно ее пересмотреть и денег, я наверняка уверен, что надо будет меньше, если это будет точечно. Прежде чем дать компании денег, надо посмотреть, как она чувствует себя на сегодняшний день, я имею в виду льготный кредит или какую-то поддержку. Если она работает, если она существует, если у нее прибыли больше, чем в прошлом году, да она не должна даже за этими деньгами подходить, даже заявку не имеет права подать, вот о чем идет разговор. А мы даем всем, я возмущен в этом плане. Тамара Шорникова: Да. Юрий Михайлович, вот сейчас эксперты посчитали, что новый пакет помощи, который просят предприниматели, это в сумме 100 миллиардов рублей. При этом есть такие другие цифры, что каждый 2-й в стране почувствовал на себе урон от пандемии, 70 или 80% людей начали экономить в том числе на еде. Соответственно, мне кажется, что при таких условиях спрос все-таки не очень большой и вряд ли он как-то серьезно растет. Вопрос: может быть, все-таки сейчас сконцентрировать помощь на семьях, давать им денег и они сами придут в магазины и начнут покупать? Петр Кузнецов: Увеличить покупательную способность, да. Тамара Шорникова: И предприниматели сами заработают? Юрий Савелов: Смотрите, это тоже экономическая поддержка рынка, мы неоднократно об этом говорили. В каком плане? Если семьи получают деньги от государства, просто вот семья есть с двумя-тремя детьми, перевели 50 тысяч, они должны в банк их положить, они должны их положить под подушку, они их должны платить, пойти в магазин и что-то купить там в течение 2–3 месяцев. Эти деньги вольются в оборот, ну это известная схема, от нее никуда не уйти. Можно и этим путем пойти. Но тут нужна гарантия, что эти деньги не будут заморожены, и опять же кто их получит, и опять как же они будут тратиться. Вот я, допустим, постоянно об этом говорю: создайте сайт российских товаров для школьников, для детей, выдайте людям деньги, пусть на этот сайт наши производители чисто российские продукты будут выставлять, и граждане их смогут там покупать. Вот я выставлю свой продукт, я занимаюсь легкой промышленностью, пошил куртки, выставил на этом сайте, люди посмотрели, выбрали, цена устраивает, купили за счет государства, а мне денежки пришли, а я зарплату выплатил. Вот о чем идет разговор. Неважно, как это будет выглядеть, если государство поможет, решит вернее помочь через граждан, то это тоже будет неплохо. Петр Кузнецов: Юрий Михайлович, еще один вопрос. Считается, что для нашего бизнеса чуть ли не единственный способ увеличить капитал – это как раз кризис, это стресс, это какая-то стихия, то есть это негативный сценарий. Вот он получил этот негативный сценарий. Вопрос: а вправе ли на самом деле бизнес требовать какой-то существенной помощи от государства? Ну, в плане того, что попросить не мешать как-то выкручиваться самостоятельно, может быть, ослабить проверки, это да, ну вот здесь снизьте, тут дайте здесь льготу, здесь кредит под 0%. У нас, давайте так, все-таки бизнес вести тоже не самое тяжкое, потому что на самом деле в Европе бизнес открыть, вести и платить налоги, там, может быть, даже и посерьезнее. Но ты бизнесмен, ты знал, куда ты идешь, да, вот бывают такие стресс-тесты, не прошел естественный отбор, значит, выживает сильнейший. Юрий Савелов: Ну, ха-ха-ха, как вам сказать... Первое: если государство не будет поддерживать сейчас малый и средний бизнес, мы можем получить колоссальную безработицу, понимаете? Мы просто начнем увольнять людей и закрываться, допустим, многие сектора экономики. Во-вторых, отвечая на ваш вопрос: конечно, предприниматель... Вот сейчас, допустим, очередной кризис показал, нужен мне вообще этот бизнес или нет. Вот многие люди, мои знакомые, от среднего и малого бизнеса просто отказываются, они говорят: «Да я давно хотел закрыть, давно думал, а случился кризис, я его закрыл и слава богу, он меня 5 лет тянул, ну не мое это», – таких тоже очень много людей. Но я еще хочу к вам добавить, что вот настоящие предприниматели никогда... Вернее они будут устроиться на работу по ряду каких-то причин, но все равно он вернется, он сам владелец, он сам хочет заниматься бизнесом, он сам хочет что-то производить, что-то делать. Ну вот государство все равно должно помогать, нельзя так просто взять все и бросить, мы это проходили в 2014 году, мы еще выкарабкались, мы это проходили в 2009 году, когда вообще не думали, что у нас даже правительство есть, что оно должно помогать, как-то поддерживать, банки настолько резали все. Мы просто говорим об одном и том же – радость, сейчас правительство делает выводы, сейчас кредиты, понимаете, взяли и продлили, просто спасли 70% бизнеса. А в 2009 году срок подошел – заплати, есть у тебя доход, нет дохода, все, верни кредит банку. Это такая была проблема, люди плакали, бизнес по 15 лет, все вроде даже работало в кризис 2008–2009-х гг., а кредит надо было вернуть за неделю, ну все, срок подошел. В суд подавалось, отнималось имущество, продавалось за бесценок – сколько было таких эпизод? Сейчас, слава богу, прошло 10 лет и я думаю, что мы делаем какие-то выводы, даже сделали. Петр Кузнецов: Все-таки делаем, это радует. Юрий Савелов: А то, что вы сказали, конечно, Петр, если вы бизнесмен, вы должны, значит, как-то... Вот женщину показали, я там не уловил, с какого года, которая на развес... Петр Кузнецов: ...которая собирается закрыться. Юрий Савелов: Да, у нее проблемы, ей сейчас надо продержаться, и она для этого все делает, понимаете, сейчас она начала доставкой заниматься, сохраняет свой персонал в 5 человек, вот она бизнесмен. Сейчас месяц, два, три, полгода пройдет и она опять заработает. Тамара Шорникова: Спасибо. Петр Кузнецов: Спасибо. Юрий Савелов, член президиума объединения предпринимателей «ОПОРА РОССИИ». О бизнесе говорили, через несколько минут о пенсиях, о том, как копить на старость самостоятельно.