7 июня исполняется 170 лет со дня рождения французского постимпрессиониста Поля Гогена. Живописец не получил регулярного художественного образования и не был признан при жизни. Его высоко ставили некоторые коллеги (Ван Гог, Дега), но картины живописца покупали редко, из-за чего последние свои годы он провел в бедности, живя на Таити и на острове Хива-Оа.
Одними из первых собирать полотна Гогена в России начали русские коллекционеры и меценаты Сергей Щукин и Иван Морозов. В столовой особняка текстильного магната Щукина в Знаменском переулке висели 16 полотен таитянского цикла художника. Картины были приобретены московским купцом в 1904 году — через год после смерти живописца и за два года до того, как разразилась «мода на Гогена», ставшая следствием масштабной выставки гогеновских полотен в Париже.
В коллекции предпринимателя Ивана Морозова также находились многие шедевры французского мастера: картины «Разговор», «Пейзаж со стогами сена», «Женщина, держащая плод», «Священная весна» и другие. Старший брат Ивана Морозова Михаил начал покупать произведения Гогена еще раньше — около 1900 года он приобрел «Мужчину, срывающего плоды с дерева» и «Семью таитян».
Чем русских коллекционеров привлек Гоген? «Это вопрос, в первую очередь, психологический, — считает профессор факультета истории искусств Европейского университета в Санкт-Петербурге, кандидат искусствоведения Илья Доронченков. — Коллекционеры следовали за собственной интуицией. У Гогена очень непривычный, в особенности для русского человека, художественный язык. Но семьи Морозова и Щукина были весьма дерзкими и во многом, я думаю, они делали выбор от противного, предпочитая покупать произведения, находившиеся вдалеке от устоявшихся в России конвенций».
При этом интерес к Гогену в России начал проявляться не в одночасье. «Первое упоминание имени художника в отечественной прессе относится к 1893 году, о нем писал журнал «Нива». В статье он проходил по разряду «художника-символиста». Его живопись оценивали, как шокирующую, непривычную, но в то же время обаятельную. Потом русская художница, жившая в Париже, Елизавета Кругликова видела Гогена и, может быть, что-то почерпнула из него. Но открытие Гогена русским художественным миром безусловно связано с усилиями Щукина и Морозовых», — подчеркивает Доронченков.
По его словам, покупая Гогена, Щукин интуитивно отметил две важные составляющие полотен французского автора в контексте русской культуры: это духовное содержание его картин и их монументальные качества. Висящие вплотную к друг другу в особняке Щукина они, по выражению критика Якова Тугендхольда, создавали ощущение иконостаса. Поэтому в России, где наступила эпоха переосмысления языка русской иконы, полотна Гогена воспринимались с особым интересом.
Большая ретроспектива Гогена в 1906 году в Гран Пале совпала с выставкой русского искусства, организованной Сергеем Дягилевым в Париже. Полотна Гогена и произведения русских художников экспонировались буквально по соседству. С собой на эту выставку Дягилев привез двух молодых художников-авангардистов: Михаила Ларионова и Сергея Судейкина. «Они, конечно, ошалели от Гогена, — отмечает Илья Доронченков. — Потому, что он был яркий, цветной, экзотичный, по-хорошему грубый, вне условностей и шаблонов. Гоген повествователен — за ним всегда идет история, миф, загадка, которую нужно расшифровывать. Без знакомства с Гогеном русский неопримитивизм мог бы и не получиться таким, каким он получился».
Благодаря тому, что в России оказалось значительное собрание произведений французского постимпрессиониста, многие русские художники смогли познакомиться с его наследием в подлинниках, приходя в особняк Щукина, как в музей. Влияние Гогена наряду с Ларионовым можно проследить и у его жены Натальи Гончаровой. В своих произведениях она делала цитаты на гогеновские полотна, перенимала у мастера систему построения композиции и фигур. «В России тоже можно найти Таити», — говорила художница.
Под впечатлением от манеры письма Гогена находились Мартирос Сарьян, Павел Кузнецов, Кузьма Петров-Водкин, Петр Кончаловский, Илья Машков и другие живописцы. Историк искусства Марина Бессонова писала, что открыли для себя в «гогеновском рае» основатели русского авангарда: «Строгая каноничность его фигур, совершенство очерчивающих их линий, чистые краски, тональные соотношения которых поражают своей музыкальностью, – все эти признаки гогеновского зрелого стиля делают их созвучными средневековому искусству вообще и древнерусскому в частности, что и открыло возможность прямого диалога живописи Гогена с работами молодых русских художников начала века».
П. Гоген. Автопортрет. 1893 Фото: en.wikipedia.org
После Октябрьской революции коллекции Щукина и Морозова были национализированы. Их владельцы оказались за границей. Щукинская галерея заработала как государственный музей в ноябре 1918 года, а в следующем году для публики открылась Морозовская. Затем собрание коллекционеров стало основой для Государственного музея нового западного искусства. В 1948 году музей ликвидировали, а собрание меценатов было разделено между ГМИИ им. Пушкина и Государственным Эрмитажем. В этих российских музеях сегодня находится одно из самых больших собраний Гогена в мире, наряду с Глиптотекой в Копенгагене и музеем д’Орсе в Париже.
Алексей Сурин