После событий в керченском политехническом колледже обязательно возникнет целый ряд вопросов. И одним из основных станет вопрос об обороте огнестрельного оружия на территории России. Мы решили обратиться за комментарием к двум экспертам, давно и часто высказывающимся по этому поводу.
Стрелять или не стрелять
Трагедия в Керчи – первый в российской истории случай массового расстрела в учебном заведении. Давайте не будем сейчас рассуждать, насколько он связан с трагедиями, которые происходили ранее в разных странах. Хотя слово «Колумбайн» уже прозвучало. Считается, что эпидемия стрельбы в учебных заведениях началась именно с расстрела в этой американской школе, случившегося в 1999 году.
В США подобных происшествий зафиксировано, начиная с 2009 года, 288. И каждый раз после очередной стрельбы вся страна с жаром кидается обсуждать тему свободного оборота огнестрельного оружия различных типов и каких-либо ограничений в этой сфере.
Теперь эта тема станет актуальной и в России. Хотя она и так периодически обсуждается у нас на разных уровнях, начиная с 1996 года. Тогда Государственная Дума приняла федеральный закон №150 «Об оружии», серьезно либерализовавший его оборот.
Именно тогда появилось такое понятие как «оружие самообороны», к которому было отнесено и огнестрельное гладкоствольное длинноствольное оружие, говоря проще, гладкоствольные ружья. Причем право на приобретение таких стволов получили граждане РФ, достигшие 18 лет. Именно таким правом и воспользовался Владислав Росляков, получивший в начале сентября лицензию на помповое ружье 12 калибра.
На вопрос, зачем нам оружие, руководитель общественного движения «Право на оружие» Игорь Шмелев сразу приводит расхожий факт о том, что после 1996 года, когда у граждан появилась возможность приобретать длинноствольные ружья без охотничьего билета, в стране резко сократилось число ограблений загородных домов и коттеджей. Грабители стали бояться, что хозяева смогут оказать им вооруженное сопротивление.
Если «погуглить», легко можно найти в Сети и выступления на тему использования оружия для самообороны полномочного представителя Правительства Российской Федерации в высших судебных инстанциях Михаила Барщевского. А на возражение, что в России очень просто получить лицензию, Шмелев отвечает утверждением, что по данным МВД за последние 7 лет количество легального оружия в стране сократилось на миллион единиц. И для того, чтобы получить эту самую лицензию на первый ствол, вам придется потратить пару месяцев и больше десяти тысяч рублей, не считая стоимости самого оружия.
В армии и не тому научат
Владиславу Рослякову 18 лет исполнилось в мае. Не слишком ли юный возраст для того, чтобы владеть помповым ружьем? Тем более, что в России не прекращаются попытки даже продажу табака и алкоголя разрешить только с 21 года. С этим полностью согласен психиатр-криминалист, создатель Центра правовой и психологической помощи в экстремальных ситуациях Михаил Виноградов.
«Это вопрос правильный, - считает эксперт, - В Англии такая возможность появляется с 22 лет».
Но у Игоря Шмелева в запасе есть убийственный аргумент:
«А в армию они тоже в двадцать – тридцать лет пойдут? В армии им доверяют оружие. Причем, не только автомат Калашникова».
Возразить трудно. Но, тогда как же контролировать, кому в руки попадают эти самые стволы?
Поможет ли тестирование
Виноградов сразу оговаривается, что он сторонник еще советского подхода к контролю за оборотом оружия. Тогда оно могло попадать в руки к гражданам только с целью организации охоты и его получение было обставлено целой цепью сложных формальностей, начиная с приобретения охотничьего билета. Но советские времена прошли, а в нынешней ситуации Виноградов считает необходимым создать систему тестирования всех желающих получить оружие.
Подобная система существует при отборе сотрудников в специальные службы и органы правопорядка и направлена, в первую очередь, на выявление психологических качеств претендентов. Справки из наркологического и психоневрологического диспансеров явно не работают. Да и не может специалист даже высокой квалификации после 20 минут беседы составить объективный психологический портрет кандидата. Правда, для введения такого тестирования, указывает Виноградов, нужна законодательная база и целый штат специальных учреждений.
Кто виноват и что делать
Отвечая на этот вопрос Михаил Виноградов повторяет еще раз: ужесточение контроля за выдачей лицензии, повышение возраста, с которого оружие может попадать в руки граждан, создание эффективной системы психологического тестирования кандидатов. И не мешало бы всем, кто работает в этой цепочке, быть внимательнее. В оружейный магазин приходит парень и покупает 150 патронов, а у его сотрудников даже мысли не возникает – зачем ему столько.
Игорь Шмелев куда разнообразнее. «Почему, - спрашивает он, - в здание Госдумы вы не попадете, пока вас досконально не досмотрят»?
По его мнению, именно охраной учебных заведений должна заниматься Росгвардия. Необходимо создать систему безопасности школ. А еще, в качестве действенного средства, руководитель «Права на оружие» предлагает ввести в гражданский оборот в России короткоствольное нарезное оружие, т.е. боевые пистолеты и револьверы. И разрешить нахождение с ним на территории учебных заведений. «Если бы у кого-то из учителей было такое оружие, - говорит Шмелев, - Сколько бы выстрелов успел сделать этот придурок»?! По его убеждению, стрелки, подобные Рослякову, хотят забрать как можно больше людей с собой. И туда, где их может ожидать вооруженный отпор, не пойдут.
Сергей Анисимов