Голос за кадром: Открытое лицо, самые элегантные костюмы и модные галстуки, обворожительная улыбка и чарующий мягкий баритон вот уже полвека, заставляющий учащенно биться сердца тысяч поклонниц, в него были влюблены абсолютно все женщины Советского союза. Соловей российской эстрады и в наши дни остаётся любимцем публики, настоящий бриллиант отечественной песни по имени Лев Лещенко. Мы встретились со Львом Лещенко в его знаменитой студии, в месте, где создавались легендарные песни, ставшие классикой нашей эстрады. Дмитрий Кириллов: Вы работали слесарем-сборщиком на заводе точных измерительных приборов, это правда? Лев Лещенко: Это правда. Дмитрий Кириллов:Вы записали песню "До свидания, Москва" с одного дубля? Лев Лещенко: Да. Дмитрий Кириллов: Вы крепко выпили впервые в четвертом классе? Лев Лещенко: Да. Дмитрий Кириллов: Вы абсолютно легко и спокойно поступили в ГИТИС? Лев Лещенко: Нет. Дмитрий Кириллов:В шоу-бизнесе свои законы, а на советской эстраде была дедовщина? Лев Лещенко: Никогда, ничего подобного не было. Дмитрий Кириллов:Перед Московской олимпиадой вы на пару с Софией Ротару заработали для Родины два миллиона рублей? Лев Лещенко: Это правда. Дмитрий Кириллов: Худсовет – это большое зло для искусства? Лев Лещенко: Это неправда, я думаю, что было бы неплохо кое-что из этого возродить. Дмитрий Кириллов:Тихон Хренников ваш любимый советский композитор? Лев Лещенко: Один из любимых. Дмитрий Кириллов:Вас задевает мнение некоторых критиков, которые говорят: "Лев Лещенко — это советская эстрада". Лев Лещенко: Конечно, задевает. Дмитрий Кириллов:Ваши песни – это летопись жизни страны? Лев Лещенко: Пожалуй, да. Дмитрий Кириллов:Если проследить то, что вы спели за полвека, песни о стране, песни о простом человеке. Лев Лещенко: "Не плачь девчонка". Дмитрий Кириллов:Да, если полетел мишка, значит была Олимпиада, опять же, огромное событие в стране. Эти песни, которые накапливались в вашем репертуаре, они проходили какой-то фильтр? Вы их подбирали, или это как-то само собой получалось что это песни о стране? Лев Лещенко: Песня по-разному ко мне приходила, во-первых, я работал на Гостелерадио штатным артистом десять лет с 70-го по 80-й год, поэтому многие песни просто появлялись на худсоветах и нам предлагали их исполнять. Это была селекция настоящая, потому что было огромное количество песен, которые предлагались, но я искал всегда возможность петь только то, что мне нравилось. От чего-то даже порой отказывался, ссылаясь на то что может я не убедительно буду представлен в этом номере или в этой песне, не смогу донести. Или я обычно говорил: "У меня в голосе мало металла для очень сильной гражданской песни". Дмитрий Кириллов:Вы прикрывались бархатным баритоном, что он больше для любви. Лев Лещенко: Совершенно верно, старался, но приходилось петь. Кстати говоря, вот это знаете, вот эта история со званием "Кремлёвский соловей", она совершенно неправомочная, потому что там пели всегда самые лучшие исполнители, а что касается моих песен, идейных, я от них не открещиваюсь, их было не так много, скажем, это была песня "Любовь, комсомол и весна", "Ленин такой молодой", вот, пожалуй, и все, что я спел. Дмитрий Кириллов:Шикарная мелодия, Пахмутова. Лев Лещенко: Абсолютно прекрасная! А вы знаете, "А Ленин такой молодой", вы будете смеяться, но вы можете открыть интернет и посмотреть, как в Нью Йорке на Брайтоне под эту песню черные танцуют рэп, потому что мелодия потрясающая. Аранжировка такая мобильная, динамичная и очень современная. Это все было здорово просчитано, просчитан был пульс времени тогда, а мы все жили в именно таком ритме, страна жила в жестком реальном очень и очень динамичном ритме. Дмитрий Кириллов: Был у меня вопрос по поводу того, что худсовет зло ли это на самом деле, какое количество песен было отобрано и они живы. Почему они живы? Лев Лещенко: Это было не зло, это была настоящая творческая селекция, в основном это было, и профессионалы и по песне можно совершенно спокойно представить то время, как кинофильмы. Я честного еще могу поспорить что было ярче и более точно сделано – я думаю, что песня была более точна. Дмитрий Кириллов:Четыре минуты и вся история рассказана. Лев Лещенко: Абсолютно! Дмитрий Кириллов:И очень многие песни живы, вот как ни странно, думали в 90-е годы, что эта песня не нужна, это забудется, а сейчас играют и поют. Лев Лещенко: Да, вы знаете, 90-е годы сыграли очень плохую роль, я считаю, особенно в отношении искусства, потому что в результате после этого периода абсолютно никчемного, я считаю, может в экономике он что-то и сделал, помог, хотя я тоже не уверен в этом, но в плане искусства конечно мы сделали десять шагов назад. Мы упустили целое поколение, сейчас мы начинаем только возвращать это поколение. Возвращать в плане любви к Родине, в плане музыкальной культуры. Сейчас явный ренессанс, что касается песен нашей страны прошлых поколений. Сейчас по большому счету массовой песни вообще нет как таковой. Дмитрий Кириллов:Где этот жанр, любимый жанр, когда за столом, припев, куплет и все вместе. Лев Лещенко: Что можно сейчас за столом спеть? Только "Старый клён", "Московские окна", или какие-нибудь даже мои песни. Дмитрий Кириллов:Была же тоже какая-то конкуренция среди певцов? Ваша ниша баритоны Муслим Магомедович Магомаев, Иосиф Давыдович Кобзон, Эдуард Хиль и Пахмутова, Тухманов, их надо было просить? Лев Лещенко: Я понимаю, дело в том, что, когда я пришел, уже был и Кобзон, и Магомаев и Хиль, надо было просто искать место на этой большой лавке, на которой все уже сидели. Но я никогда не расталкивал, но что-то мне тоже стало доставаться. "Не плачь девчонка" и "Белая береза" я выхватил и "Берегите друзей". Тогда у каждого исполнителя были свои авторы, у Муслима - Бабаджанян, с Рождественским, у Иосифа Кобзона был Островский и Пахмутова, Эдуарда Хиля был Баснер, в это время я конечно был на подхвате, но и у меня появились и Аданицкий, который для меня писал, и Пахмутова Александра Николаевна давала с барского плеча. Тем не менее, я спел несколько таких знаковых песен. И конечно Слава Добрынин, который мне подарил "Ни минуты покоя", "Прощай" и другие. И конечно главный человек в моей жизни в плане музыки, в плане композиций, Давид Федорович Тухманов, который подарил мне и "День Победы" и "Соловьиную рощу" и "Притяжение земли" и "Свадебные кони" и еще много песен. Если сейчас есть исполнители, у которых есть три хита, я скажу, ну это великий человек на сегодняшний день. Дмитрий Кириллов:Я прочитал в одном из ваших интервью, что вы попробовали алкоголь в четвертом классе, а в пятом даже уже взрослые предлагали, вот что это, как это произошло? Лев Лещенко: Это конечно шутка, но на самом деле так оно и было, потому что мы послевоенные мальчишки и девчонки, жили в одном мире со взрослыми, потому что мы все жили в коммуналках и на праздники накрывали стол, сажали детей и взрослых за один стол. Особенно во дворах, в которых мы жили. Я вспоминаю, вторая Сокольническая, где были двухэтажные домики, и мы проводили время всегда все вместе, поэтому естественно, что-то перепадало, оставили окурок какой-то, или в рюмке что-то такое, пацаны говорили: "Давай попробуем", а почему нет. Мы очень быстро повзрослели, я в четвертом классе в пятом уже с карточками ходил сам хлеб забирал, отдавал карточки, мне давали полбуханки или буханку черного хлеба, я переходил через дорогу, где меня ждала бабушка, в восемь-девять лет мы были уже взрослыми, самостоятельными ребятами. Дмитрий Кириллов:Как же получилось, что вы оказались на заводе слесарем-сборщиком? Лев Лещенко: Очень просто, дело в том, что я сначала пошел работать в Большой театр, когда я не поступил в ГИТИС, мне было интересно посмотреть, что такое вообще мир искусства. Я отработал год, потом второй раз поступал в ГИТИС, опять не поступил и папа мне сказал: "Хватит валять дурака, иди в технический вуз и иди работать куда-нибудь на предприятие". Я пошел на завод. Сначала был учеником, потом получил какой-то разряд слесаря-сборщика, собирал манометры, барометры и на третий горд, когда поступал в ГИТИС, меня уже забирали в армию, военной кафедры не было в ГИТИСе, поэтому лишено смысла поступление. Я поступил, но мне сказали приходи потом, я в солдатской форме уже пришел в ГИТИС. Единственное мне сделали замечание: "Почему ты не приехал на первое прослушивание". Я опоздал на первый тур, я говорю: "Ну вот меня не отпустили, Павел Михайлович, вы же знаете, я третий раз поступаю, вы же не можете мне отказать". Он говорит: "Я сейчас пойду к ректору". Пошел, вернулся с ректором Горбуновым, он говорит: "Ну давай, спой". А я был со сверхсрочником, он спел, потом я, но тот не поступал. И он говорит: "Ну этот парень музыкальнее, а этот не очень, но молодец, голос хороший, давай возьмем, будем развивать". Хотя я был музыкальный очень парень, но он был философ, человек другого немного склада. Вот я и поступил в ГИТИС, с тех пор пошло. Дмитрий Кириллов: "До свиданья, Москва", песня, которая стала тоже визитной карточкой, которую пришли, записали с одного дубля. Лев Лещенко: Знаете, когда я пришел к Александре Николаевне, они мне показали эту песню, дали клавир, сказали, что возможно, эта песня будет в финале. Потом позвонили, сказали: "Надо срочно записать, она понравилась партии, я пришел и спел на один дубль всего, потому что я ее выучил, спел тихо, спокойно. Мягким баритоном и все, достаточно. Потом они мне не сказали, эту песню оказывается прописали от начала до конца Таня Анциферова и ансамбль "Пламя". Я забыл про нее, потому что для Олимпиады где-то подкладка будет, но когда я пришел на стадион и услышал, когда Миша улетел, я понял, что это эпохальная песня, по-настоящему! Я видел у людей слёзы на глазах. Витя Бабушкин сделал мне такой подарок, он мой голос вывел больше чем все остальное, хотя там тоже Таня Анциферова, и ансамбль "Пламя". Так что благодаря Вите Бабушкину я сделал эту песню такой живой и удачной. Дмитрий Кириллов:Анциферова не обиделась, что она как бэк там, на втором плане? Лев Лещенко: Я тут ни при чем, честно говоря, и я всегда вспоминаю, говорю, что мы спели эту песню с Таней. Она так в шутку, когда ее спрашивали, сказала: "Когда мы писали, то Лещенко отталкивал меня от микрофона, поэтому его голос звучит". Хотя я ее не видел даже на записи. Я думаю, она пошутила просто. Дмитрий Кириллов:Часто вы сталкивались в жизни с творческой ревностью? Лев Лещенко: Честно говоря, ревность нехорошее чувство в семейных отношениях, в любви и в профессии. Я считаю мое кредо, я всегда подписываю программы свои "Желаю добра". Если ты добрый человек, ты будешь хорошо идти по жизни у тебя будет успех у тебя будет слава. Ты будешь получать настоящее удовольствие, радость от своего дела. Дмитрий Кириллов:Поделитесь секретом, Лев Лещенко, он ведь настолько свеж, настолько молод! Это потому что никому не завидуете? Лев Лещенко: Потому что конечно, я никому не завидую, я стараюсь помогать людям, стараюсь быть добрым человеком, отзывчивым, занимаюсь всерьез благотворительностью. Это дает мне возможность радоваться, потому что кому-то я помог, есть результат. Ситуации бывают самые различные, особенно в нашей обыденной жизни. К сожалению, социальная программа, о которой мы все время говорим, не очень хорошо работает, я понимаю, что у государства не хватает времени, сил, возможностей всем помочь, поэтому в этом плане какие-то точечные вещи должны делать благотворительные фонды. У меня есть служба, которая разбирает мои письма, мы прозваниваем людей, если это правда, человек нуждаемся в этом, мы можем купить какой-то инструмент, телевизор даже или ботинки, кеды. К сожалению, могу извиниться, что я не всем могу помочь, потому что не хватает времени и не хватает иногда эмоций. Вот скажем, когда парень вывез 14 человек из горящего селения, потерял дом, трактор, я, когда прочитал в Комсомолке, меня пробило это настолько, что я сказал своему помощнику: "Езжайте в деревню и сколько бы ни стоил этот трактор, купите этот трактор". Или допустим бабушки, есть удивительные сюжеты, когда бабушка пишет письмо, что она воспитывает внука, отца, матери нет и у него из обуви только кеды и он надевает целлофановый пакет на них и идет в школу три километра, представляете? Такие вещи невозможно пропустить, они выбывают такие эмоции, что ты думаешь: "Чёрт возьми, надо просто поехать и все это сделать". Дмитрий Кириллов:У вас много званий, много наград, какая для вас самая важная, какой-то подарок? То, что для вас ценно действительно? Лев Лещенко: Вы знаете, моя пианистка работала еще с артисткой великой русской Яблочкиной, она рассказывала такую историю, что она получила грамоту, вышла в зал к народу и сказала: "Дорогие мои, как я рада, как я счастлива, ведь я работала при царе, как нас унижали, деньги совали, лошадей дарили, золото, бриллианты, дома и все унесло, а это на всю жизнь"! Так что вот так. Дмитрий Кириллов: Дай Бог, Лев Валерьянович, любовь народа, наверное, главная награда в жизни. Лев Лещенко: Я думаю да, это самое главное. Мы посмеиваемся иногда, но ведь была такая формула, которой я может быть даже закончил бы интервью, говорили в свое время "Счастье – это умение найти радость в общественном полезном труде". Вот я нахожу эту радость, потому что, когда я прихожу и полный зал, сидят зрители, они получают удовольствие, для меня это самое главное в моей истории моей жизни.