Зураб Церетели: Искусство и культура не смотрят на политику

Гости
Зураб Церетели
президент Российской академии художеств

Голос за кадром: Стоит услышать лишь первые аккорды этой знаменитой песни о Тбилиси, городе, воспетом многими поэтами, художниками и музыкантами, то сразу в нашей памяти всплывают яркие картины залитой Солнцем Грузии, красивейшей гостеприимной южной земли, щедрой на тепло, и, конечно, на необыкновенно талантливых людей, рожденных на этой земле.

Богата Грузия и художниками, среди которых имя Зураба Константиновича Церетели занимает особое место в современном искусстве, поскольку Церетели, будучи 20 лет президентом "Российской академии художеств", и живущий много лет в России, давно уже стал гражданином мира, при этом сохраняющим всегда в своих работах мотивы родной Грузии.

Церетели создал несметное число монументальных произведений по всей планете. Он не замечает злобных критиков, не желает оглядываться назад и не собирается останавливаться. Может быть, потому Церетели так успешен, что за всю свою долгую творческую жизнь он никогда не изменял себе, и шел только вперед.

Дмитрий Кириллов: В вашем роду были художники, скульпторы?

Зураб Церетели: Да.

Дмитрий Кириллов: Вашу дипломную работу "Песня о Тбилиси" запретили и сказали, что это не советская картина, и это совершенно не подходит для советского художника?

Зураб Церетели: Это да. Точно так и было.

Дмитрий Кириллов: Вы были лично знакомы с Шарлем далее Голлем?

Зураб Церетели: Да.

Дмитрий Кириллов: 33 бюста российских правителей – это целая историческая аллея. Вы не задумываетесь делать в полный рост?

Зураб Церетели: Безусловно. Я сделал 18 фигур в полный рост. Они стоят в музее на Пречистенке. У меня остались еще две большие фигуры.

Дмитрий Кириллов: Известный мексиканский художник Сикейрос, увидев ваш детский городок в Адлере, пришел в полный восторг?

Зураб Церетели: Да, это было.

Дмитрий Кириллов: У Грузии и у России всегда было единое культурное пространство. В России все знают Пиросмани, Шота Руставели, в Грузии все знают Пушкина, Лермонтова, Грибоедова. Новое поколение, молодое, юное поколение также знает сейчас или нет?

Зураб Церетели: Педагоги стараются. Это существует в учебной программе.

Дмитрий Кириллов: В 1967 году великий Пабло Пикассо предсказал вам большое будущее.

Зураб Церетели: Да.

Дмитрий Кириллов: Посол доброй воли ЮНЕСКО – это почетное звание. Это дает какие-то плоды?

Зураб Церетели: Безусловно, это важно.

Дмитрий Кириллов: Бабушкин крестик вы носите всю свою жизнь?

Зураб Церетели: Да, ношу.

Голос за кадром: Надев нательный крест на шею внука, бабушка задала ему нравственные ориентиры на всю его жизнь: любить Бога и людей, быть бесстрашным и абсолютно свободным, таким, каким и должен быть настоящий художник. И такой пример у маленького Зураба был перед глазами – его дядя Георгий Нижарадзе.

Зураб Церетели: Я был маленький, и смотрел, как к моему дяде приходили художники. Мой дядя был интересным, он был атлет, спортивный, и хороший художник. Он вообще был интересным. И я думал, что если я буду художником, то буду таким интересным, красивым, буду таким атлетом.

Дмитрий Кириллов: А что вы рисовали? Какие у вас были первые рисунки?

Зураб Церетели: Сейчас скажу. Он меня брал в зоопарк. В зоопарке на природе рисовали. Он объяснял мне, что от Солнца, от природы не бывает однотонного. Он говорил мне: "Видишь, сколько там цветов? Это большая симфония".

Отец был инженером, работал в ВЦСПС [Всесоюзный центральный совет профессиональных союзов. – Прим.], и не хотел, чтобы я был художником.

Дмитрий Кириллов: Считал, что художник?..

Зураб Церетели: Да, было такое. А дяде нравилось то, как шло мое развитие. Он сам рисовал, и меня заставлял рисовать.

Дмитрий Кириллов: Он просто увидел в вас талант, увидел, что у вас есть способность.

Зураб Церетели: И он очень хотел, чтобы я пошел в академию, пошел на таких рельсах, чтобы быть художником.

Педагоги были уникальные в Тбилиси. Кого-то даже выгоняли отсюда.

Дмитрий Кириллов: Все ехали в Тбилиси.

Зураб Церетели: Кавказ был местом ссылки. Они тоже не имели права там преподавать. Допустим, Шухаев. Когда были лозунги о свободе и так далее, Шухаев вернулся из Парижа. Когда таможенник открыл его рисунки и увидел голую женскую фигуру: "О! Такой у нас нет!".

Дмитрий Кириллов: Знаменитый на всю Европу художник Василий Шухаев был обвинен советскими властями в шпионаже. Оказавшись после сталинских лагерей в Тбилиси, профессор кафедры рисунка Тбилисской академии художеств Шухаев занял заметное место в культурной жизни всей Грузии. В его мастерской учился и любимый студент Зураб Церетели.

Голос за кадром: Шухаев научил рисовать быстро, моментально схватывать характер, развил художественно память, обострил видение. Он заставлял рисовать, стоя спиной к натуре, по памяти.

Зураб Церетели: Висит бумага, сзади стоит натурщица, и рисуем. И он сидел и смотрел, говорил: "Вы потом будете благодарить, что будете рисовать наизусть". Он был прав. Когда так работаешь, ты смотришь и переносишь, самое главное собираешь: форму, объем и так далее.

Голос за кадром: Шухаев научил Церетели свободе творчества, и не требовал от ученика писать работы в стиле соцреализма. В результате выпускник Тбилисской академии художеств Зураб Церетели представил на суд экзаменационной комиссии свою дипломную работу, созданную под влиянием чуждых советскому искусству импрессионистов, назвав картину поэтично: "Песнь о Тбилиси".

Великий Мартирос Сарьян, присутствующий на выпускном экзамене, увидев картину выпускника Церетели, назвал ее потрясающей дипломной работой. Каково же было удивление Зураба, когда картину сняли с защиты под предлогом несоответствия работы высокому званию молодого советского художника.

Зураб Церетели: Это была грандиозная сенсация – первый случай, что художника с дипломом снимают.

Дмитрий Кириллов: Настоящий скандал.

Зураб Церетели: Да, приходил весь город. Я стою, думаю: "Должен жениться. Осталось 12 дней. Как поступить?". Стою, курю (я тогда курил). Зашел мой друг Алик (скульптор). И я увидел: "Ух, какое скульптурное лицо!". Я говорю: "Алик, ты можешь позировать?" – "Могу". 12 дней мы не выходили. Создал этот диплом, и была сенсация, весь город пришел на защиту.

Голос за кадром: Защита диплома совпала со знаковым событием в жизни молодого художника – свадьбой с очаровательной Инессой Андроникашвили, ставшей для Зураба Церетели любовью всей его жизни.

Родителей Инессы расстреляли, когда девочке исполнилось только два года. Круглая сирота, жившая крайне бедно – не о такой партии мечтали родители Зураба. Брак сына тогда стал для них неожиданным потрясением. Но время все расставило на свои места. Инесса Андроникашвили стала главным помощником талантливого супруга, и сделала все возможное, чтобы о его способностях узнал весь мир.

Дмитрий Кириллов: Вы полюбили Инессу с первого взгляда. Вы помните вашу встречу, вообще тот день, когда вы ее увидели?

Зураб Церетели: Помню. Я шел в академию, у меня были грязные кисти. Я их брал дома. Вдруг вижу, две девочки. У одной косынка развевается, необычная походка, необычная форма. Стал, смотрю-смотрю – они прошли.

Дмитрий Кириллов: Они шли по Тбилиси?

Зураб Церетели: Да. Потом мой друг мне позвонил: "Зураб, день рождения. Приходи ко мне домой". Я побежал. Уже когда зашел, вижу, эта девушка, которая с косынкой, стоит на стуле и стихи читает. Это была Инесса. Мне, честно сказать, понравилось.

Дмитрий Кириллов: Что-то нашел в ней свое?

Зураб Церетели: Да-да. Много говорили. Я спросил: "Как мама?" – "Мамы нет" – "Папа?" – "Папы нет" – "Вау! Никого нет?! А где они?" – "Ну, 1937-й год". А Инессу воспитывала сестра, они жили вместе, и воспитывал актер Смиранин.

У них было две комнаты. Я попросил, если можно, арендую одну комнату, чтобы я сделал там диплом, потому что в академии места не было. Она сказала: "Пожалуйста". И я арендовал в этом доме. Они в одной комнате жили, и я в другой.

Голос за кадром: Смиранин для Инессы был как отец. На Зураба, писавшего картины с обнаженными телами, он смотрел, естественно, с недоверием. Подружились они позже. А тогда молодой выпускник Академии художеств Церетели пошел просить руки возлюбленной у ее дяди, и тот тоже был поражен выбором Зураба, говоря: "Ты уникальный человек, Зураб. Все ищут богатых и здоровых, а ты нашел бедную сироту с больным сердцем". Инесса страдала пороком сердца, и потому врачи запретили ей рожать. Но разве это преграда для влюбленных? Молодые зарегистрировали брак 2 октября 1958 года. За 40 лет совместной жизни, по словам Инессы, муж спасал ее от смерти 18 раз.

Инесса родила Зурабу дочь Лику. Позже появились внуки и правнуки. Любовь к Инессе продолжает жить в сердце Зураба, но это уже его личная история, которую художник предпочитает хранить в сердце подальше от посторонних.

Дмитрий Кириллов: На стеле "Дружба навеки" высечены потрясающие слова о братстве. Сейчас они актуальны в наше время?

Зураб Церетели: Искусство и культура не смотрят на политику.

Дмитрий Кириллов: Вас всю жизнь критикуют некоторые профессионалы и дилетанты. Это завись?

Зураб Церетели: Для меня это реклама, потому что знающие люди, кто правда знает искусство, они не критикуют. А кто что-то хочет – полное право. Пусть болтают, что хотят.

Дмитрий Кириллов: С вашим именем связано восстановление Храма Христа Спасителя. Ведь в то время были утрачены все традиции храмового строительства. Это была авантюра – взяться за такое дело?

Зураб Церетели: Никакой авантюры. Был конкурс. Я выиграл конкурс.

Дмитрий Кириллов: Вы начали рисовать еще в детском саду, и самой любимой игрушкой был карандаш.

Зураб Церетели: Да. Сейчас если мы быстро закончим нашу беседу, я побегу в мастерскую, чтобы я рисовал и работал, потому что каждый день у меня эта потребность есть. А вы сейчас перехватили меня, и я не рисовал. Я сам не знаю, но внутри я сейчас нервный.

Дмитрий Кириллов: Пока вы не начнете работать, вы не успокоитесь?

Зураб Церетели: Безусловно.

Голос за кадром: "Человек, труд, Солнце" – такова тема большинства произведений Зураба Церетели. Мотивы национального народного творчества использовал художник и в оформлении курортного комплекса в Пицунде. Зураб Церетели – один из авторов-оформителей Ленинского мемориала в Ульяновске. Работы талантливого художника выдвинуты на соискание Государственной премии СССР.

Дмитрий Кириллов: Вы, наверное, самый титулованный художник в нашей стране, потому что кавалер всех степеней Ордена "За заслуги перед Отечеством", народный художник Советского Союза, Грузии, Украины, и огромное количество наград, званий в вашей коллекции. Если взять все эти награды, посмотреть на них, есть ли какая-то главная награда, может быть, самая дорогая для вас, которая особенно вам близка и ценна?

Зураб Церетели: Все хорошие слова – это уже награда. Например, когда мне дали Героя, это для меня было неожиданно. Я благодарю, но это… Знаете, жизнь такая, что еще жду.

Голос за кадром: Монумент "Дружба навеки" был воздвигнут в 1983 году в центре Москве. Это реализация совместного замысла Зураба Церетели и Андрея Вознесенского. На постаменте из черного гранита расположено 16 свитков с цитатами из произведений русских и грузинских писателей и поэтов, в том числе и Бориса Пастернака, чье творчество было под запретом.

Исключить его стихи из общей композиции было принято на правительственном уровне, но Зураб Церетели так просто решил не сдаваться. Он оставил бессмертные сроки Пастернака о Грузии, а в момент сдачи монумента просто переключил внимание приемной комиссии на венчающую стелу – венок из винограда и пшеницы. Тем самым стихи Пастернака остались незамеченными.

Зураб Церетели: Прошло мероприятие, приняли Пастернака. Вокруг все жители – ой, боже мой! – такая интеллигенция, они молились, целовали руки.

Голос за кадром: В те годы имя Зураба Церетели уже гремело по всему Советскому Союзу. После получения Государственной премии за создание мозаик для архитектурных комплексов в Тбилиси и Ульяновске к нему стали поступать большие государственные заказы. Масштабные проекты, такие, как детский городок в Адлере, посольство СССР за рубежом, художественные работы по оформлению объектов московской Олимпиады. Но самые масштабные проекты Церетели были еще впереди.

Дмитрий Кириллов: Зураб Константинович, у вас есть две армии: армия ваших друзей, поклонников, почитателей таланта, и есть люди, которые категорически не приемлют то, что вы делаете, ругают и так далее.

Зураб Церетели: Я уже не вижу отрицательных. Кто был? Это была специальная концепция против Лужкова, с которым я был близок, и мне был назначен статус "своего".

У них это не получилось, и они уже ушли из жизни. Я не вижу, чтобы сейчас кто-то работал против меня.

Дмитрий Кириллов: В первый год вашего президентства в академии был поставлен Петр. Какие тогда были крики, что не нравится? Как вы все это переживали?

Зураб Церетели: Для меня это реклама.

Голос за кадром: Любовь к масштабным композициям – фирменный почерк Церетели. Архитектурное творчество Зураба Константиновича нередко подвергалось многочисленным нападкам. Так по поводу памятника Петру I не высказался только ленивый. Но время расставило все на свои места. Сегодня к Петру уже водят экскурсии, он стал частью Москвы, как, впрочем, и восстановленный Храм Христа Спасителя. Взяться за строительство такого объекта может далеко не каждый. Эта работа стала, пожалуй, самой знаковой в жизни Зураба Церетели. Необходимо было не только воссоздать художественное убранство храма, но еще и применить новые технологии. Не слушать бесплодную критику и понимать, что храм должен стоять на века.

[00:18:37]

Зураб Церетели: Крест на храме Христа Спасителя, я сделал цепи из титана, чтобы не было сварки. Где сварка – уже коррозия. И на заклепках. Был ураган, заклепки хорошо сработали.

Дмитрий Кириллов: Многие ваши монументальные произведения – это очень сложные инженерные сооружения. Та же стела на Поклонной горе. То есть надо было высчитать. Сопротивлялись там люди, говорили: "Вот Церетели придумал. Как мы все это поставим?".

Зураб Церетели: Все это видно профессиональными глазами – масштаб, ветровая нагрузка. Там амплитуда 3,5 ветра. Вот был ураган. И что?

Дмитрий Кириллов: 20 лет президентства в Академии художеств – это тяжелое бремя?

Зураб Церетели: Знаете, я сам удивляюсь, когда говорят про 20 лет. У меня такое впечатление, как будто я вчера начал. Нет у меня ощущения этих 20 лет. Когда ты работаешь, ты не замечаешь. А если ты хочешь карьеру… Я даже не могу сказать, что 20 лет. Прямо не верится.

Голос за кадром: Несмотря на солидный возраст Российской академии художеств, она не стала закостенелым организмом. Более того, в последние годы возникли проблемы, и их, по мнению президента Зураба Церетели, нужно срочно решать. Знаменитые суриковские и репинские художественнее институты вышли из подчинения академии, тем самым лишив ее главнейшей функции – образовательной.

Зураб Церетели: Знаете, это большая ошибка, я не скрываю – потеряется школа. Сейчас там не проходят те вещи, которые творческие исполнительские. Что это значит? Рождаешь и доводишь до конца. Глазами увеличивать скульптуру. Нет тех технологий, которые были раньше.

Дмитрий Кириллов: Очень часто видишь, когда нет пропорций, смотришь на скульптуру, а она непропорциональна. Это что, отсутствие знаний?

Зураб Церетели: А как же! Это надо знать. Мы мертвых рисовали, когда на третий день умерщвляется кожа и видна анатомия. Сейчас этого нет. Кто оканчивал академию на пятерки, проходили практику на комбинате Вучетича, потом перестраивались в комбинат в Мытищах, там было литейное искусство, восковая форма, резиновая форма.

Лично я все это хорошо прошел. Сейчас ничего нет. Все продано. Художники сейчас фактически на улице.

Дмитрий Кириллов: Что бы вы хотели пожелать Академии художеств в юбилейный год? О чем болит сердце и что еще хочется реализовать?

Зураб Церетели: Чтобы творческий и исполнительский институты создали. И у меня есть все, даже здание есть 10 тыс. кв. м.

Я сделал концепцию, в этом здании станки поставить, и чтобы были исполнители. Я очень переживаю за это, а то в России пойдет – как везде – салонная, галерейная. И живите, как хотите. Так нельзя.

Дмитрий Кириллов: А такая опасность существует.

Зураб Церетели: Да. Самое важное, чтобы воспитывать у поколения музейные ценности. Это богатство.

Дмитрий Кириллов: Но ваш голос не одинок? Есть соратники, которые сейчас вас поддерживают?

Зураб Церетели: А как же? Есть!

Голос за кадром: Идея Зураба Церетели о возвращении Академии художеств особого статуса была поддержана многими его коллегами-единомышленниками на торжественном заседании, посвященном 260-летию академии.

Дмитрий Кириллов: Утро Зураба Церетели начинается с чего?

Зураб Церетели: Утро Зураба Церетели начинается так. Горячий и холодный душ, штанга, и рисовать. Потом убегаю в академию, решаем все вопросы, и там же у меня наверху на втором этаже галерея. Палитра готова, мастер-класс готов, все готово. Работаю. В конце дня еще академия. С этим живу, но меня это очень радует. А если уже ты не рисуешь…

Дмитрий Кириллов: Значит, не живешь.

Зураб Церетели: …да, это уже не то настроение.

Дмитрий Кириллов: Дай бог, чтобы у вас как можно больше в жизни было дней, когда вам хотелось рисовать, и чтобы все получалось.

Зураб Церетели: Спасибо.