От революции к пивному путчу

Леонид Млечин: Россия – не единственная страна, в истории которой ноябрь сыграл решающую роль. В судьбе Германии ХХ столетия именно ноябрь оказался решающим месяцем. Такое ощущение, что все главные события происходили именно в ноябре. Каждые 5 лет в ноябрьские дни в Германии совершалось нечто, что меняло судьбу государства. В ноябре 1918 года в Германии революция: Империя рухнула, кайзер сбежал – возникла Республика. Через 5 лет, в ноябре 23-го, Адольф Гитлер в первый раз попытался взять власть – эта попытка вошла в историю как «Пивной путч». Ещё через 5 лет, в ноябре 28-го, Гитлер впервые выступал в столице в Берлинском Дворце сорта перед огромной аудиторией. Проходят очередные 5 лет и в ноябре 33-го на выборах в рейхстаг почти вся страна – 92% избирателей проголосовало за гитлеровскую партию. И ещё 5 лет и в ноябре 38-го нацисты устроили Хрустальную ночь – все германский еврейский погром. И мир понял – это преступное государство.

Ноябрь точно был неудачным месяцем для Германии, а началось, наверно, с того, что Германия не приняла и отвергла ноябрьскую революцию 18-го года, но, собственно говоря, почему? Ведь революция покончила с Первой мировой войной, которая истощила страну, ведь немцы умирали не только на фронте, но и в тылу от голода. Почему же Германия отвергла ноябрьскую революцию? Своё объяснение предложил известный немецкий публицист Себастьян Хаффнер: «Начало Первой мировой войны, несмотря на все несчастья, которые за ним последовали, сохранилось в памяти хотя бы немногими днями незабываемого подъёма и ощущения полноты жизни, а революция 18-го года, принёсшая в конечном итоге мир и покой, оставила практически у всех немцев самые печальные воспоминания. Уже одно то, что война начиналась в прекрасные солнечные дни, а революция – в дождливые ноябрьские холода, послужило в глазах люде н ев пользу последней». Всему виной – мерзкая ноябрьская погода, рождающая депрессию. В один из таких ноябрьских дней 19-го гожа ефрейтор Адольф Гитлер пришёл на собрание недавно создавшейся национал-социалистической немецкой рабочей партии, он выполнял приказ своего армейского начальства – изучать деятельность праворадикальных организаций.

«В один прекрасный день, – рассказывал Гитлер, – я получил от своего начальства поручение разузнать, что именно представляет собой образовавшаяся на днях какая-то немецкая рабочая партия, и я должен был пойти на собрание, чтобы потом сделать доклад своему начальству». Гитлер пришёл на первое партийное собрание одиноким человеком без друзей, без дома, человеком странным с тяжёлым характером, весьма малообразованным, но на этих партийных собраниях в нём проснулся дар оратора и прирождённый талант демагога. Гитлер делал первые шаги как оратор, выступаю перед небольшими группами запутавшихся и ожесточившихся людей, не смирившихся с переменами в их жизни и в жизни Германии. Никогда ещё в истории страны комбинация риторики и насилия не оказывалась столь впечатляюще эффективной. На митинге 29 июля 21-го года Гитлера уже назвали «наш фюрер». Отныне Гитлер в окружении телохранителей входил в зал, когда все уже собрались и озирались в нетерпении. Как только он завершал выступление, то сразу же выходил, он не позволял начаться дискуссии и не отвечал на вопросы, чтобы не сбить психологический настрой. Поразительным образом Гитлер был вялым и апатичным человеком, ему постоянно приходилось преодолевать себя. Его тайной мечтой было ходить в кино или в оперетту, сидеть в кафе, поедая пирожные, и разглагольствовать об архитектуре. Он не любил работать, говорил, что масштабно мыслящему человеку достаточно сосредоточиться и работать в день 2 часа, но митинги и жадное внимание, с которым его слушали, аплодисменты стали фантастическим по силе допингом.

Ему понадобилась личная гвардия, штурмовые отряды Sturmabteilung, СА, появились 3 августа 21-го года и не как личная охрана Адольфа Гитлера, а как инструмент борьбы за власть, он же н знал, что получить власть вполне законным парламентским путём. Каждый вступающий в СА давал торжественную клятву: «Вступаю в ряды штурмовых отрядов партии, перед боевым знаменем клянусь: не жалеть своей жизни в борьбе за идеалы движения, безоговорочно повиноваться своим командирам, вести себя с достоинством во время службы и вне её, во всём поддерживать товарищей!».

Своих сторонников Гитлер вербовал среди бывших фронтовиков, оставшихся без дела и средств к существованию, возвращаться к мирной жизни им не хотелось, а речи фюрера становились всё более угрожающие: «Нас называют бандой антисемитов, а мы такие и есть! Мы хотим поднять бурю! Нельзя, чтобы люди спали, когда приближается буря! Мы не позволим распять Германию! Называйте нас жестокими, если хотите, но если мы спасём Германию, мы свершим величайшее дело на Земле!».

А революции не проходят даром. В послевоенной Германии всё никак не могло устроиться, осенью 23-го на фоне острейшего экономического кризиса страна забурлила: в Тюринге и Пруссии, Саксонии восстание готовили коммунисты с помощью Советского Союза, а в Баварии тон задавали крайние националисты, и среди них уже тогда выделялась нацистская партия во главе с Адольфом Гитлером.

Главой германского правительства стал здравомыслящий и дальновидный политик Густав Штреземан, в его кабинет вошли и социал-демократы, но Бавария не признала новое правительство в Берлине, баварцы считали себя бастионом борьбы против социалистов. 26 сентября 23-го года власти Баварии ввели у себя чрезвычайное положение.

Выступая перед штурмовиками, Адольф Гитлер говорил: «Нам нужна национальная диктатура! Мы должны идти на Берлин, иначе коммунисты возьмут там власть! Или мы пойдём на Берлин, или Берлин пойдёт на Мюнхен!». Один из недавних однополчан Гитлера Александр Мориц-Фрай, его воспоминания стали известны совсем недавно, видел Гитлера в те дни и навсегда запомнил его: «Гитлер, – вспоминал он, – никого и ничто не замечал, он был похож на хищника, который готовится к прыжку на свою жертву».

8 ноября 23-го года руководители Баварии провели огромный митинг в самой крупной пивной Мюнхена. Почему в пивной? Таковы баварские традиции – соединять приятное с полезным. Собралось 2000 человек, в том числе руководители баварского правительства. В этот момент появился Гитлер со своими вооружёнными штурмовиками, он залез на стул, стоявший рядом с ним солдат выстрелил в потолок, и Гитлер закричал: «Объявляю национальную революцию свершившейся! Зал окружён, никто не выйдет отсюда без моего разрешения!».

Гитлер вывел руководителей баварского правительства в отдельную комнату и сказал: «Мы создаём национальное правительство, я – во главе, вы либо пойдёте со мной, либо погибнете, у меня в браунинге 4 патрона: 3 для вас, один для меня. Мы либо победим, либо погибнем вместе!».

А в пивной в то время его соратник, бывший военный лётчик Герман Геринг, пытался успокоить собравшихся, говорил им, что что бы ни произошло, баварцы без пива не останутся. Но атмосфера в зале была скептической, все говорили: «Что у нас тут такое? Латинская Америка что ли?».

Вернулся Гитлер, он соврал, что руководители баварского правительства его поддержали, залез на стул, опять выстрелил в потолок, чтобы привлечь внимание и сказал: «Всё решит завтрашний день: либо Германия обретёт национальное правительство, либо мы все погибнем!». Фюрер знал, как расположить к себе баварцев. Большую часть своей истории Германия была расколота, с того момента, как «железный канцлер» Отто фон Бисмарк в XIX веке создал Второй рейх, Пруссия играла куда более важную роль, чем Бавария: марш из Мюнхена в Берлин стал бы началом нового рейха, в котором Бавария играла бы большую роль, так что эта идея многим была симпатична, но армия путч не поддержала, потому что немецкие офицеры в принципе не могут выйти из подчинения власти, нацисты направились в центр города, но их остановила полиция. Стражи порядка без колебания пустили в ход оружие: во время перестрелки погибли 16 гитлеровцем и трое полицейских. Пул просвистела мимо Гитлера – это было счастье для него и несчастье для Германии. Мясник Ульрих Граф, который исполнял обязанности его телохранителя, закрыл Гитлера своим телом – был тяжело ранен. Сам Гитлер, услышав стрельбу, всё-таки он прошёл через войну, сразу бросился на землю, но неудачно – вывихнул себе левое плечо.

Штурмовики разбежались, соратники усадили Гитлера в авто и увезли, но его выследили, он находился в квартире одного из соратников. Когда появилась полиция, Гитлер выхватил пистолет и сказал, что он лучше убьёт себя, чем сдастся этим свиньям, но жена соратника забрала у него пистолет, и Гитлер сдался, отнеслись к нему очень благожелательно – отвезли в тюрьму Ландсберг под Мюнхеном, она существует и по сей день, действующая тюрьма, там ему вправили плечо и посадили в просторную и светлую камеру, и к нему сразу же потянулся поток посетителей.

Путч провалился, штурмовые отряды и нацистскую партию в Баварии на время запретили, но суд над Гитлером сделал из него национального героя, судить его не хотели и на суде его даже благодарили за то, что он вернул немцам веру в Германию. Когда кто-то сказал, что Гитлер это всё затеял ради личных амбиций, ради министерского поста, он рассмеялся: «Для человека с такими амбициями, как у меня, министерский пост – ничто! Человек, рождённый стать диктатором в Германии, не думает о министерском портфеле!». Суд его почти что оправдал: в приговоре отмечался патриотический дух и благородные намерения обвиняемого. Гитлер получил минимальный срок – 5 лет, он провёл за решёткой год, сочинил за это время книгу «Майн кампф» («Моя борьба»). До прихода нацистов к власти было продано 280 тысяч экземпляров, после 30 января 33-го – 10 миллионов.

Просидел он недолго: 19 декабря 24-го года примерно в 10 вечера начальник тюрьмы вошёл в камеру и улыбаясь сказал: «Господин Гитлер, Вы свободны». Следующим утром он собрал вещички, попрощался с соратниками, которым сидеть оставалось тоже недолго и ушёл, как он сам вспоминал: «Все всплакнули».

Гитлер как нежелательный иностранец подлежал высылки из Германии, и баварский министр юстиции хотел выслать его в Австрию, где он родился, но за него вступилось Имперское министерство юстиции в Берлине, и Гитлер остался, а если бы тогда Германия избавилась от фюрера, то и не пришлось бы пережить страшную войну, которая разрушила страну, и миллионы людей остались бы живы, но этот ноябрь – не единственный трагический ноябрь в истории Германии. Об этом завтра в это же время.

Россия - не единственная страна, в жизни которой ноябрь сыграл решающую роль. В истории Германии ХХ столетия ноябрь вообще оказался главным месяцем. Именно то, что происходило в ноябре, определило судьбу Германии.