Леонид Млечин: Во время Первой русской революции начальник Санкт-Петербургского охранного отделения докладывал министру внутренних дел Дурново о тревожной ситуации в столице. Министр поинтересовался: "Ну и что вы предлагаете сделать?" – "Если бы мне позволили закрыть все издания, которые публикуют революционные воззвания, и арестовать так человек 700-800, я бы успокоил столицу". – "Ну, конечно, – насмешливо заметил министр. – Если бы вам дозволили арестовать полгорода, так еще лучше было бы". Мы должны быть справедливы по отношению к тогдашней русской власти и совершенно другими глазами посмотреть на Первую русскую революцию. Нас учили, что эта революция была неудачная. Напротив – она была очень удачной. В результате Первой русской революции произошел компромисс между обществом, которое отказалось от подполья и радикальных лозунгов, и властью, которая поделилась своими прерогативами. Россия перестала быть самодержавной монархией. Не принято говорить о том, что Россия стала конституционной монархией, но ведь на самом деле император Николай II добровольно согласился поделиться своими привилегиями и своей властью. И Россия действительно изменилась. Законодательная система обеспечивала права и свободы подданных. Закон никто не мог нарушить. "Телефонное право" не существовало, да не потому что телефонов не хватало, а потому что даже император не мог себе позволить нарушить закон. Выборы в Государственную думу наделяли депутатскими мандатами очень радикально настроенных оппозиционеров. С думской трибуны они говорили все, что считали нужным. Их речи публиковались в газетах без цензуры, потому что таков был закон. Россия, одна из ведущих европейских держав, 100 лет назад ощущала себя совершенно спокойно, уверенно, и без нее не решалась ни одна европейская проблема. А что произошло внутри страны? Вооруженное подполье было подавлено. Владимир Ильич Ленин и другие радикалы эмигрировали. Тот, кто остался, отдалился от революционной деятельности и занялся устройством личных дел. Но вот что произошло. Политическая полиция осталась без дела и стала придумывать себе занятия, стала искать внутренних врагов. И находила их. Во время одного из обысков жандармский офицер увидел стихотворение Лермонтова, прочитал его и записал в протоколе: "Стихотворение Лермонтова тенденциозного содержания". Владимир Федорович Джунковский, назначенный заместителем министра внутренних дел и шефом Отдельного корпуса жандармов, с изумлением увидел, что его собственные подчиненные просто фальсифицируют дела: придумывают подпольные организации и с треском их открывают. Всему корпусу жандармов ставился в пример начальник одного из губернских управлений ротмистр Кременецкий: "Вот молодец какой! Каждый год открывает три-четыре подпольные типографии". Но товарищи по Отдельному корпусу жандармов знали, что ротмистр Кременецкий через свою агентуру сам создает эти типографии, достает для них шрифт, бумагу, деньги. А потом открывает их и докладывает начальству о своих замечательных успехах. Более того, политическая полиция создавала угодные власти политические организации. Бывший начальник столичного жандармского управления генерал-лейтенант Герасимов рассказывал о том, что Союз русского народа был создан и содержался на деньги из казны. Более того, начальниками отделений Союза русского народа делались проворовавшиеся чиновники, которые находились под судом и следствием. Более того, при Союзе русского народа создали боевые дружины, которые столичный губернатор фон дер Лауниц снабдил оружием, а там были люди с уголовным прошлым. Они обещали бороться с революцией и революционерами. А чем занимались? Они устраивали обыски, во время которых похищали деньги и ценные вещи. Но полиция получила указание их не трогать, потому что это были люди, которые пели осанну императору и говорили, как они его любят, о том, как все хорошо: "Надо бы только немножко деньжат подбросить – и тогда революции точно не станет". А когда революция произошла и монархия рухнула, то первые, кто предал императора – те, кто больше всего пел во славие, – черносотенцы и монархисты. Сейчас даже трудно себе представить, какими стремительными темпами развивалась столетие назад Российская империя. Об этих темпах социально-экономического развития можно только мечтать. Рост национального дохода – как в Германии и в Швеции. Особенно быстро развивалось сельское хозяйство, можно было даже говорить об аграрном буме. Всего несколько десятилетий отделяло Россию от превращения в процветающее государство, процветающее во всех отношениях, в государство мирового масштаба. Только теперь нам становится понятно, как много было потеряно в результате революций, гражданской войны и советских экспериментов. И не сбылось то, о чем мечталось. Вместо того чтобы развивать страну, занялись увлекательным делом – поиском внутреннего врага. И развалили государство. Об этом – завтра.