А еще одна мне сказала: «Ей же детей рожать». И тут я понимаю, что мама совсем не осознает, с чем она столкнулась, и что нужно ребенку сейчас помочь, а не думать о том, что будет с ней в 18-20 лет
К нам приходят и действительно ждут чуда. Мы сразу говорим, что мы не волшебники. Только планомерная работа вместе с вами, тандем – ребенок, специалист и родители. Вся семья. У нас случай есть, когда ребенок заговорил. И первое слово он сказал не «мама», а «Оля» (имя специалиста). Наш супервизор сказал, что это вообще уникальный случай в практике, когда первое слово ребенок говорит не «мама», не «папа», а «Оля».
Есть некоторые родители, которые до конца не принимают проблему аутизма, говорят: «Ему же права получать». А еще одна мне сказала: «Ей же детей рожать». И тут я понимаю, что мама совсем не осознает, с чем она столкнулась, и что нужно ребенку сейчас помочь, а не думать о том, что будет с ней в 18-20 лет.
Это защитная реакция родителей. Они не принимают это «как есть». Это одна сложность. Вторая – стыдно, неудобно. У меня был случай, когда даже свекровь не знала, что у ребенка аутизм. Потому, что это - стыдно. Откуда взялось «стыдно»? Потому что у нас у всех за плечами советский опыт, когда действительно было стыдно.
Моя основная цель – подготовить общество к тому, что эти дети придут. Они уже пришли. Но наша проблема, что не знаем, как реагировать на это, мы не знаем, как вместе с ними существовать и как на это смотреть. Как мы все с вами разные, так и они разные.
Почему называется «расстройство аутистического спектра» (РАС)? Спектр очень широкий. От самого сложного ребенка, который в 9 лет не может себя обслуживать, например, или который кидается, кусается и агрессивный, до высокоинтеллектуального, который гениально играет на фортепиано. У нас есть такой ребенок с синдромом Аспергера. Ему семь лет, и он гениально играет на фортепиано. Мы повезли его в Канаду на ежегодный фестиваль WORLD AUTISM FESTIVAL. Это был первый ребенок за восемь лет, который представлял Россию на этом фестивале.