Интервью с врио главы Луганской Народной Республики Леонидом Пасечником

Гости
Леонид Пасечник
временно исполняющий обязанности главы Луганской Народной Республики

Константин Точилин: Продолжается эфир специального выпуска программы «ОТРажение», «День региона». Мы в Луганской Народной Республике, и для нас нашел полчаса Леонид Иванович Пасечник, глава этого нового субъекта нашей с вами страны. Леонид Иванович, здравствуйте.

Ольга Арсланова: Здравствуйте.

Леонид Пасечник: Да, здравствуйте.

Константин Точилин: Спасибо, что время нашлось.

Смотрите, какая история. Мы второй год делаем этот проект «День региона» и все время понимаем, что каждый регион уникален и с точки зрения экономики, но прежде всего с точки зрения истории. Мы понимаем, что без какого-то кусочка страны страна была бы другая, но это если глядеть в прошлое.

А тут мы понимаем, что от вас, ну и от ваших соседей, от Донецка, наверное, зависит будущее страны, потому что вот из-за этого... специальной военной операции, войны, переворота в голове, как угодно это можно назвать, но стало понятно, что страна отряхнулась, страна взглянула на себя в зеркало, увидела много хорошего, увидела при этом и много плохого, и предательство, но и патриотизм увидела... Ну, стало понятно, другая ситуация.

Это мы так видим из тихой, спокойной России, где не стреляют, да, и у кого есть совесть, тем за это немножко совестно, жить в спокойной стране. А вот вам тут как видится вообще будущее Луганска? Или вообще сейчас рано об этом думать, нужно победить сначала? Как вы полагаете?

Леонид Пасечник: Да, вы знаете, безусловно, на сегодняшний день основная для нас задача – это, конечно же, победить. Я считаю, что под этим слоганом «Все для фронта, все для победы!» сегодня живет вся страна, вся Россия, ну и, в частности, Луганская Народная Республика. Это самая важная, самая приоритетная задача на сегодня.

Но, конечно, на фоне победы мы должны не забывать о том, что жизнь продолжается. Из того, что мы видим, что в перспективе... Вы знаете, мое глубокое убеждение в том, что в 1991 году, когда развалился Советский Союз, была допущена очень большая ошибка. Мы были сильной единой страной, с которой считались во всем мире. Я не хочу употреблять слово «которую боялись», это, наверное, неправильно – с нами считались, нас уважали, мы были самодостаточны, мы были развиты.

И вот, на мой взгляд, самая большая наша сила была в том, что мы были едины: 15 союзных республик, 15 национальностей (ну как минимум 15, их, конечно же, было гораздо больше), но мы все жили в мире, мы все жили в согласии, мы были едины, и этим мы были сильны. Поэтому первый шаг, который сделал противник, – он нас всех разобщил, разъединил, т. е. разбил нечто большое на такие мелкие составляющие, республики. И теперь мы видим, что нас поодиночке, маленьких, потихонечку дальше, как говорится, наверное, уничтожают, добивают.

То же самое произошло в 2014 году и с Украиной, когда ко власти в Киеве пришли националисты, конечно же, не без помощи коллективного Запада, как это на сегодня так модно, наверное, говорить...

Ольга Арсланова: Но, Леонид Иванович...

Константин Точилин: Ну, лучше так, чем «партнеры», как мы раньше говорили...

Леонид Пасечник: Ну, «партнеры», да.

Константин Точилин: То есть партнерство-то понятно...

Леонид Пасечник: В общем-то, они вскормили так условно «печенюшками» украинский национализм на Майдане, мы это все видели, все это проходило на наших глазах. Ну, в общем, к чему это привело, наш распад в 1991-м, мы на сегодняшний день видим, т. е. мы видим результаты того, что произошло.

Константин Точилин: Слава богу, мы хоть видим, а видим мы это благодаря вам, благодаря и Донецку тоже, да. Вот это вот был просто какой-то такой катализатор, который как-то вот общественное настроение...

Ольга Арсланова: Вот.

Константин Точилин: Просто глаза открылись.

Ольга Арсланова: Более того, мы к вам ехали из Воронежской области полдня – совершенно другая жизнь: деревни, где-то степи, люди живут привычно. Где там Москва, где там, как вы говорите, коллективный Запад, где там Киев... Вот что с этими людьми, которых мы здесь увидели, нужно было сделать, для того чтобы они свою привычную жизнь поменяли на борьбу, на постоянную борьбу?

Константин Точилин: То есть как-то вот достали же, видимо, очень хорошо.

Ольга Арсланова: Что произошло?

Константин Точилин: Вот как можно так достать?

Леонид Пасечник: Вы знаете, изначально исторически так сложилось, что здесь проживали больше именно русские люди, именно вот которые тяготели больше к России, к Москве, родственники... Возможно, близость границы давала о себе знать; возможно, какие-то, безусловно, и исторические наши связи, наша общая история. И когда, вот еще раз повторюсь, в 2014 году ко власти в Украине пришли украинские нацисты, которые, в общем-то... У нас требования-то и решения были, которые мы для себя приняли, – они не такие, как говорится, грандиозные и глобальные. Мы хотели разговаривать на русском языке, твердо решили для себя, что мы менять ничего не будем...

Ольга Арсланова: Так, как привыкли.

Леонид Пасечник: Да, так, как привыкли, русский язык, наша история, мы остались ей верны. Мы остались верны подвигу, великому подвигу наших дедов и прадедов, которых абсолютно искренне считаем победителями в Великой Отечественной войне. Благодаря их усилиям, их здоровью, их жизням на сегодня мы имеем возможность мирно жить, существовать. И последнее требование – остаться в мире и в дружбе с нашим братским народом Россией. В общем-то, много ничего и не просили и не принимали для себя. Но, видите, вот, очевидно, было невыгодно нас слышать...

Хотя здесь необходимо сделать такую небольшую, как говорится, заметочку: практически вся Украина, в т. ч. и Западная, разговаривает тоже на русском языке. Почему вдруг они начали говорить о том, что «мы все разговариваем на украинском», – это абсолютная неправда. Половина из них украинского языка просто не знает. И мы слышали политиков, которые пытались говорить на украинском языке, – ну... Нужен был просто повод, вот.

И когда нас поставили вот в такие условия, когда к нам в 2014 году пришла украинская армия, которая была, ну это регулярные части, они были вооружены, они были, ну как это... Ну, они воевали уже вместе, они были соединены друг с другом, у них был единый центр управления, они понимали, что они делают. И им противостояли наши разрозненные подразделения ополчения. То есть ну это было, безусловно, очень-очень сложно, и у нас выбора другого не оставалось, просто брать уже в руки оружие...

Потому что поначалу мы ведь пытались там как-то договориться, мы пытались как-то общаться, мы надеялись на какой-то здравый смысл, на понимание. Но, к сожалению, ничего этого мы не нашли, и мы вынуждены были заниматься... Поэтому мы, да, мы сменили на тот момент свои костюмы условно, гражданские одежды на военную форму, перешли в военный режим, когда мы выживали. Да, людей убивали, да, убивали детей, женщин... Это страшно. У нас на сегодняшний день сохранены памятники, не забудем, не простим...

Константин Точилин: У вас прямо у входа, да, вот мы сейчас видели...

Леонид Пасечник: И здесь вот погибшие журналисты, ребята российской телекомпании... То есть здесь... Нас как бы, если честно, особо не спрашивали – нас поставили в такие условия.

И вот, будучи людьми патриотичными, я вот только так могу сказать, что все это вот время, которое прошло с 2014 года по 2022-й, все эти 8 лет было нам как бы непросто. Но, объединенные идеей того, что мы вернемся домой, что мы – Россия, мы никогда в жизни не будем подчиняться, я не знаю, тем украинским националистам, которые, безусловно, ведомы британцами, американцами, ну вот, как мы сказали, коллективным Западом... Я, например, себе не представлял. Я проснулся утром как-то, еще когда началось все, 2014 год, и я с ужасом представил, что у меня по улице ездит БТР, на котором сидит какой-нибудь американец или англичанин...

Ольга Арсланова: При этом, Леонид Иванович, вы же долго работали в СБУ, да?

Леонид Пасечник: Да, то есть...

Ольга Арсланова: И вдруг происходит 2014 год. Вот лично для вас что этим катализатором стало? Вот этот страх, вот эти люди, которых вы увидели, которые пришли сюда?

Леонид Пасечник: Нет, вы знаете, меня еще воспитывал мой отец так, которого, к сожалению, уже нет в живых. Он меня именно по этой причине в военное училище отправлял. Он говорит: «Ты готовься иди». Говорит: «Вы все равно с Западной Украиной, вы все равно будете воевать. Вы вернетесь к этому». Откуда он это знал, я не знаю. Это было условно лет 30 назад, лет 30 назад он об этом четко говорил, 35, он говорит: «Вы вернетесь к этому, и ты готовься».

Ольга Арсланова: И вы были готовы?

Леонид Пасечник: «Ты должен быть готов».

Да, я был готов к этому, и, когда все началось, я, если честно, не сомневался ни секунды. Я за русский мир, я за нас, русских, для меня не существует больше никого. Но, если уж Украина, на сегодняшний день политическое руководство Украины говорит о том, что мы не братья, имеется в виду Россия, все наши 15 союзных республик, «русские, мы не братья», у меня возникает вопрос, почему тогда братья американцы, англичане. Они братья? Ну если мы не имеем никакого отношения к Киеву, то они что, имеют отношение?

Константин Точилин: То кто имеет, да.

Леонид Пасечник: Они имеют отношение к Киеву? Они даже... Я не расист абсолютно, ни в коем случае не хочу ничего говорить, но они даже цвета другого, ну они не славяне. Какое отношение они имеют к нашему Киеву? Ну никакого абсолютно. Поэтому вот я уверен, что большинство жителей Донбасса точно так же, как и я, принимали это решение, абсолютно ни в чем не сомневаясь и не задумываясь.

Константин Точилин: Если продолжать военную тему, от нее никуда не деться просто потому, что уже есть поколение, которое слово «война» узнало примерно одновременно со словом «мама» и «папа», наверное, да... Уже 8 лет, получается, детям-то, которые, слава богу, рождаются... И очень часто сравнивают вот то, что происходит сейчас, с событиями Великой Отечественной.

Я вот перечитывал, как обычно я между 9 мая и 22 июня Симонова перечитываю, вот у него такое замечательное наблюдение про слово «хозяйство», что на войне не говорили «полк такой-то там», «полк такой-то там», «дивизион такой-то там», говорили «хозяйство Иванова», по имени командира, «хозяйство Петрова», потому что, во-первых, маскировка, а во-вторых, как-то вот оно влилось. И вот что он пишет, просто зачитаю: «Это отвечает сути дела. Все, что нужно не для войны, а вообще для людей на войне, – все для тебя, будь ты большой или маленький военный начальник. А если чего-то нет или не хватает, то, значит, ты плохой хозяин».

Вот «хозяйство Пасечника», так можно назвать ЛНР... Ну, не буду уж вас спрашивать, хороший ли вы хозяин, это неправильный вопрос... Так оно, вот это хозяйство ваше, оно гражданское или военное больше сейчас? Как вот... ? Или это такая грань, которую пока просто даже и разделять нельзя?

Леонид Пасечник: Ну, хороший вопрос, сложно достаточно ответить на него, чего больше, военного или гражданского. Вы знаете, я еще раз вернусь к тому, что мы живем на сегодняшний день, вот если можно так сказать, под лозунгом «Все для фронта, все для победы!», во всяком случае на это ориентировано руководство республики, на это ориентированы все государственные гражданские служащие, на это ориентированы все производства, которые работают. Все прекрасно понимают, что сегодня мы должны помогать армии. Поэтому...

И то, что у нас, назовем его так, невоенная составляющая нашей республики, оно на сегодняшний день тоже где-то работает в интересах победы, в интересах защиты нашего одного большого русского мира, нашей одной большой единой родины, России, потому что она у нас одна и другой у нас никогда не будет.

Вы знаете, очень плохо, подмена понятий произошла, на мой взгляд. Я к этому приходил, как говорится, логическими своими умозаключениями, но, оказывается, есть такая целая теория, которая теория собственничества, что ли, когда вот... Я это понял, когда я пришел работать главой. То есть я начал заниматься... С чего-то нужно было начинать, я несильный хозяйственник... Да, я человек военный, опять же касаясь вопроса, чего больше...

Константин Точилин: О хозяйстве, да.

Леонид Пасечник: Нет, чего больше. Все-таки, наверное, больше какой-то военной составляющей. Ну, я военный в образовании, я проработал всю жизнь в спецслужбах, т. е. как бы хозяйство приходится познавать, как говорится, на ходу, с колес узнаем, что такое бюджет и все остальное прочее, учимся.

Так вот я начинал с рынков, думаю: ну почему на территории республики порядка, если быть точным, 78 рынков, а в бюджет не идет, деньги не платятся? Потом начал, ну фантазия у меня развита достаточно хорошо, думаю: но ведь хозяин на рынке, он же собрал все деньги со всех наших, ну которые ушли туда работать, и учителя без работы остались, и люди с двумя образованиями, с тремя, торгуют сегодня, они вынуждены. Он ведь с них со всех собрал деньги, у него там не попляшешь, как говорится. Деньги собрал, а налоги не заплатил. Почему? Вот с этого все начинается, да. То есть мы стали потребителями.

Константин Точилин: Вот это следующий вопрос, который я вам хотел задать.

Вот я не знаю, у вас, мне кажется, не так, потому что по Москве мы смотрим, что вот эта вот задача сделать не граждан, а потребителей и пользователей, она в значительной степени, конечно, удалась. Вы себе не представляете, что было на 9 Мая, когда меры безопасности на параде, чуть-чуть приглушили мобильный интернет, даже не во всей Москве, а в центре, и тут началось: ой, такси не ходят, самокат электрический в аренду взять нельзя...

Тут люди, у меня ощущение, несмотря на то, что это все не от хорошей жизни, но... может, вы меня поправите... живут какой-то более правильной жизнью, где нет такого количества излишеств. Но вам виднее. Вот без чего обойтись нельзя, а чего и дай бог, чтобы не было никогда?

Леонид Пасечник: Вы знаете, здесь вот в чем суть вот этой, так сказать, науки, системы, которую нас насаждали, потребительства? Она заключается в том, что каждый из нас считает, что если мы все-таки вырвем из общества, из общества на себя вырвем вот так, как я рассказывал про этих хозяев рынков, вырвем на себя какие-то деньги...

Вот он вышел с рынка (я не закончил просто, извините), положил в карман деньги, сел в очень дорогую машину, в очень дорогой одежде и поехал по улицам, по дорогам, которых нет. А за счет чего мы их будем строить, если он налоги не платит, если он не принимает участия в жизни общества? Он собственник, он на себя вырвал это все, закрылся в своей скорлупе и хочет быть счастливым. А, как показала практика, не получается: дорог нет, приехал в школу, ребенком никто не занимается, окна разбиты, крыша течет. Поехал в больницу – то же самое: медоборудования нет, всего остального прочего нет. Потому что он все деньги у общества забрал.

И вот каждый из нас думает, что, забрав себе, мы вот где-то там потом, где-то там, непонятно где, но виртуально себе что-то придумали, мы спрячемся и там будет здорово. А на самом деле все не так. Вот когда каждый из нас положит в общество, вот каждый принесет свой вклад и мы каждый сделаем свой вклад, общество нам сторицей вернет все назад, и отремонтированные дороги, и отремонтированные школы, и качественное образование, и все остальное прочее.

Константин Точилин: Леонид Иванович, вот благодаря вам мы в очередной раз в нашем эфире убеждаемся, что совесть – это понятие не только моральное, но и экономическое. Получается так?

Леонид Пасечник: Ну, наверное. Вы знаете, дело в том, что наши люди, мы прошли через вот это горнило, если его так можно назвать, войны, и мы воспринимаем уже ценности немножко по-другому. Мы об этом очень часто говорим...

Константин Точилин: Ну а вот ценности какие у вас? И главное, даже не у вас, а у ваших людей.

Ольга Арсланова: Потому что вас смотрит вся страна и, честно, мало кто представляет, какая здесь жизнь. Вот что бы вы им сказали?

Константин Точилин: Потому что все видят сводки с фронтов, все слышат это, а как люди живут, что у них в голове – вот это же интереснее всего.

Леонид Пасечник: Ну, вы знаете, я считаю, что то, что человек живет, – это уже большое счастье, то есть... Ценности, они сразу же пересматриваются в таких условиях, в которых мы сейчас живем, вот поверьте.

Ольга Арсланова: Когда прилетает, когда прячешься...

Леонид Пасечник: Когда прилетает, когда ты остался жив, когда у тебя в доме есть тепло, когда у тебя в доме есть вода, когда у тебя есть свет, есть что покушать... Ну вот, мне кажется, это вот исходные какие-то те данные, которые человеку нужны. Ну и самое главное – его внутреннее богатство, внутренний мир, т. е. не стать каким-то, я не знаю, отбросом общества, у которого в голове одни деньги, а больше ничего нет.

Я считаю, что вот примеры можно приводить очень долго, и ситуация, вот вы правильно сказали, она ведь вскрыла вот те и сильные стороны нашей страны великой, и слабые стороны... И артисты, и деятели общественные, те, которые покинули Россию, те, которые отвернулись, повернулись, стали нам врагами, отвернулись от нас... Это как это понимать? Они что, они как-то жили бедно или что-то, у них чего-то не хватало? Мне кажется, наоборот, оттого, что вот у них было очень много всего, они просто где-то потеряли нить между реальностью и той жизнью, которой они живут, и для них нет ничего святого на земле.

Деньги, как говорится, во главе всего, и вот деньги, мне кажется, и в данной ситуации стали тоже, так сказать, основой развала всего. Потому что ну кому-то же обещали, тому же Порошенко, что и счета, и дети будут учиться, и на тебе денег и всего остального прочего, ну их же как-то купили. Ведь они же продали свою родину не просто так, ведь они предали ее не потому, что они были идейными и абсолютно не верили в идеи русского мира и всего остального прочего, ведь их обучала страна совсем другому. Значит, я думаю, что основой основ был все-таки финансовый фактор и деньги. Поэтому я хочу сказать, что деньги – это далеко не самое важное в нашей жизни.

Константин Точилин: Мы стали говорить о людях и о деньгах. А вот у вас люди же, наверное, особенные, если они с 2014 года фактически на войне. Это, конечно, воспитывает людей, безусловно. И я думаю, что они с вас спрашивают по-другому, нет? Как вот управлять такими людьми?

Леонид Пасечник: Вы знаете, вот я и команда... Да, может быть, мы не настолько профессиональны, как говорится, но мы делаем все, как бы это сказать так... по-честному. Я ненавижу предательство, ненавижу тех людей, которые воруют, взяточников... Ну извините, не хочу сейчас эпитеты все употреблять, вы поняли, о чем идет речь.

То есть если мы строим дороги, значит, я добиваюсь того, чтобы... не то что добиваюсь, но у нас так заведено: если не дай бог хоть одна копейка будет уворована, значит, я буду разбираться совсем по-другому и все виновные понесут наказание. И так во всех сферах, т. е. максимальная честность, вот максимальная открытость. Я считаю, это вот важное, то, что сегодня я даю нашим гражданам...

Я просто исходя из тех примеров, через которые, так сказать, мы прошли, прошла наша жизнь, тот же господин Порошенко и все остальные прочие... Ну мы просто помним, как это было. Я, работая еще в подразделениях СБУ, я все это знал, я все это смотрел: когда на шахту выделяется, для реорганизации шахты, ремонта, 19 миллионов, но из них к шахте доходит реально на реорганизацию только миллион, 18 украли – о каком состоянии шахты качественном может идти речь? Вот это то, что нас погубило. То есть возвращаться к этому – ну это...

Здесь мы уже, знаете, мы уже больше думаем не о себе, не о своей жизни – мы уже думаем о том, как будут жить наши дети, наши внуки, наши потомки. Поэтому вот максимальная честность, максимальная прозрачность, максимально делать все для блага, комфорта наших людей – это вот основная задача, которая есть.

Ольга Арсланова: А сейчас чего больше всего не хватает для простой гражданской жизни, для людей в вашем регионе?

Леонид Пасечник: Вы знаете, сложно сказать. Я еще раз повторюсь, возможно: мы не разбалованы очень сильно. И вот тот ремонт, то восстановление, которое сегодня проводят на нашей территории другие регионы России... Здесь слова огромнейшей благодарности Владимиру Владимировичу, нашему президенту, за то, что он принял такое решение, за то, что подключились регионы в оказании помощи жителям Донбасса. Люди все это видят.

Вот буквально я приехал сюда, может быть, полчаса назад, выезжал на объект, смотрел, как восстанавливается один из наших парков, центральных парков, парк ВЛКСМ города Луганска. Шикарная реконструкция, будет просто очень здорово. Ремонтируются, строятся дороги... И это в какой-то степени даже немножко дискомфортно для жителей республики на сегодня, во всяком случае жителей города Луганска: по центру не проедешь, все забито, у нас пробки...

Константин Точилин: Да, мы сейчас обратили внимание, да.

Леонид Пасечник: Но жалоб ни от кого никаких нет, ни одной жалобы. То есть мы понимаем, нам этого вполне достаточно.

Константин Точилин: Скажите, а вот сейчас восстанавливать в принципе, если совсем по-простому, имеет смысл или нет, если может прилететь еще до сих пор что-то? Или как? Вот как планировать в условиях, мягко говоря, неполной стабильности?

Леонид Пасечник: Здесь, я думаю, просто нужно республику условно поделить на определенные секторы. Вот линия боевого соприкосновения, та, которую мы определяем для себя, условно Первомайск, Лисичанск, Северодонецк, Рубежное, Кременная, Сватово, Троицк... Ну вот, наверное, смысла заниматься большой стройкой вот в том плане, что строить жилье новое там, восстанавливать в полном объеме дороги, наверное, смысла нет.

Но восстановить хотя бы аварийное жилье, т. е. подать людям тот минимум, который должен быть, то, о чем я сказал, вода, электричество, тепло, газ, мы обязаны. В прошлом году мы по Северодонецкой агломерации более 200 домов восстановили, и, в общем-то, жители на сегодняшний день проживают в них, там есть и свет, и вода, и все остальное. И на этот год запланировано не менее 100. Но это такой ремонт достаточно условный, потому что смысла нет, вы понимаете, строить, восстанавливать дорогу в том же Лисичанске или Северодонецке...

Константин Точилин: В том-то и дело, да.

Леонид Пасечник: ...где идет тяжелая техника, смысла, наверное, никакого нет, это деньги, потраченные зря. Поверьте, мы, жители Донбасса, на сегодняшний день мы деньги считать умеем, мы знаем им цену и понимаем, что выбрасывать их на ветер нельзя.

Константин Точилин: А вот если про экономику, люди вообще где работают? Что, кроме вот... ? Потому что я еще раз говорю, вы поймите нас правильно, мы видим только сводки с фронтов; что происходит здесь на самом деле в России мало кто знает. Расскажите, где работают люди, что живо из промышленности, что живо из сельского хозяйства, как вообще все вот это вот устроено у вас в вашем хозяйстве, как мы пришли к выводу.

Леонид Пасечник: Ну, условно в прошлом году мы освободили территории оставшейся части бывшей Луганской области, территории бывшей Луганской области. Значит, там мы освободили около миллиона гектар пахотных земель, тех земель, на которых, в общем-то, можно достаточно серьезно заниматься сельским хозяйством. То есть территория освобожденная – это в основном сельское хозяйство, т. е. люди там как занимались, так и занимаются. Есть сложности определенные...

Константин Точилин: Не заминировали там ничего?

Леонид Пасечник: Нет, там не успели ничего заминировать. Мы свою территорию освободили достаточно быстро, очень быстро. Были такие достаточно тяжелые бои за Попасную, Лисичанск, Северодонецк, Рубежное, все остальное практически в течение трех недель у нас было освобождено в ходе специальной военной операции, т. е. мы быстро это все сделали. И армия у нас была подготовлена, слажены подразделения в боевом отношении, занимались их обучением... То есть быстро мы это все сделали.

Территория устоявшаяся, на которой мы проживали, та, которая, скажем так, она больше такая промышленная, промышленный здесь потенциал, на сегодняшний день запущены такие гиганты, как Алчевский металлургический комбинат. Работает, не на полную мощность, к большому сожалению, Стахановский завод ферросплавов. Вот сейчас мы пытаемся найти инвесторов и запустить в полном объеме работу Стахановского вагоностроительного завода. Не в полном объеме работает завод тепловозостроительный, там на его базе предприятие «Лугмаш»... Но в большинстве своем территория...

Мы ориентированы на производство тепловозостроительных запчастей, потому что самый крупный завод, один из самых крупных, тепловозостроительный завод Луганский у нас здесь находится и мы производили большое количество тепловозов. И еще один завод был в Брянске, больше таких нет. Поэтому вокруг завода, естественно, возникло большое количество малых предприятий, которые ориентированы на производство именно вот тепловозных запчастей.

На сегодняшний день ищем также инвесторов, есть такие мощные предприятия, как Лутугинский завод прокатных валков, это очень уникальное предприятие. Но, к большому сожалению, оно в период 2014 года достаточно серьезно пострадало, уничтожено порядка 50% станков, производственного парка, поэтому необходимо найти такого инвестора, который докупит, восстановит, доставит... Ну, безусловно, работаем над открытием предприятий.

В настоящий момент проводим инвентаризацию вообще всей промышленности, т. е. что не работает и что нужно для того, чтобы запустить, что работает частично, но что необходимо сделать, для того чтобы оно работало в полном объеме, и что работает в полном объеме и что необходимо для того, чтобы еще модернизировать. Также с нашим правительством, специальная правительственная комиссия, Марат Шакирзянович, подготовлена программа социально-экономического развития региона, которой затронуты абсолютно все сферы нашей жизнедеятельности и отработаны все направления, по которым мы будем в дальнейшем, в ближайшей перспективе и в более долгосрочной перспективе, на период до 2030 года, развиваться и развивать нашу промышленность.

Константин Точилин: Ну вот к вопросу о перспективе, наверное, последний вопрос, у нас время летит катастрофически, ничего не хватает... Вот в ближайшем будущем и в стратегическом каком-то будущем что нужно сделать, чего не хватает? Может быть, где нужна помощь? Или сейчас с этим все в порядке? Вот основные направления, куда двигаться будем.

Леонид Пасечник: Да нет, вы знаете, нам на сегодняшний день помощь оказывается достаточно серьезная, в таком достаточном объеме.

Проблема на сегодняшний день есть в угольной отрасли, потому что я еще раз говорю, что, в общем-то, и развивалось, и сохранялось это в довоенный период так, если можно сказать, по остаточному принципу. И на сегодняшний день большое количество наших ребят, шахтеров, мобилизованы и воюют в рядах на сегодняшний день уже Вооруженных сил России, это бывший 2-й армейский корпус Народной милиции Луганской Народной Республики. Практически около 58% шахтеров ушли и шахты на сегодняшний день стоят. Ну, они не то что стоят, но мы не можем производить такое количество угля, чтобы быть рентабельными, поэтому здесь есть сложности сейчас, ищем то же самое инвесторов. Я считаю, что вот это необходимо сохранить.

Большие ставки делаем на сельское хозяйство. Очень хочется, чтобы на территории республики не просто вырастить зерно и вывезти, его продать, точно так же, как и семена подсолнечника вырастить и вывезти, его продать, – хочется все-таки поставить переработку. И я, в общем-то, от тех инвесторов, которые на сегодняшний день к нам заходят, в т. ч. по направлению сельского хозяйства, требую именно такого подхода. То есть если мы даем землю, то в обязательном порядке мы подписываем договор, что в ближайшей перспективе будут строить мукомольные заводы, не знаю, крупу будем производить пшеничную. Будем строить комбикормовые заводы, на комбикормах будем выращивать, восстанавливать свое животноводство...

Константин Точилин: Целая цепочка уже пошла.

Леонид Пасечник: Да, целая цепочка. Восстанавливать животноводство, это и мясо свинины, и мясо курей, и крупный рогатый скот в обязательном порядке надо восстанавливать. Например, в 2000-х гг. на территории области, Луганской еще области, было поголовье крупного рогатого скота порядка 200 тысяч голов. Это я не знаю, много или мало, но на сегодняшний день, я так скажу, где-то в 200 раз меньше условно, т. е. практически нет ничего. Это нужно все восстанавливать, потому что ну это натуральное коровье молоко... В обязательном порядке нужно строить перерабатывающие молочные заводы, сырзаводы, маслозаводы...

Ольга Арсланова: ...чтобы хотя бы себя обеспечивать.

Леонид Пасечник: ...чтобы кушать настоящее.

Константин Точилин: Слушайте, ну у вас задач на три жизни вообще, не меньше, мне кажется.

Леонид Пасечник: Ну не знаю. Сколько успеем, столько сделаем.

Ольга Арсланова: Придется за одну...

Леонид Пасечник: Да.

Константин Точилин: Спасибо! Спасибо, что нашли время! Мы были в гостях у Леонида Ивановича Пасечника, главы Луганской Народной Республики. Ну а мы сейчас возвращаемся в нашу московскую студию.