Константин Ордов: Надо, чтобы ЦБ сделал предсказуемым курс рубля, некий фиксированный коридор. И это создаст интерес и доверие к нашей валюте

Гости
Константин Ордов
директор Высшей школы финансов РЭУ им. Г.В. Плеханова, доктор экономических наук

Константин Чуриков: Славу русского оружия сегодня приумножила еще одна отечественная разработка. Как и положено, в общем, изобретена эта штука в Совете Безопасности. «Это тихое, но грозное оружие», – как сегодня сказал зам. председателя Совета Безопасности России Дмитрий Медведев. Это – продукты.

Дмитрий Медведев, заместитель председателя Совета Безопасности РФ: «Будем поставлять продовольствие и сельхозкультуры только нашим друзьям (благо у нас их много, и находятся они совсем не в Европе и не в Северной Америке). Будем продавать и за рубли, и за их национальную валюту в согласованных пропорциях.

Не будем поставлять наши продукты и сельскохозяйственную продукцию нашим недругам. И покупать у них ничего не будем (хотя и так не покупаем с 2014 года, но список запрещенных к ввозу продуктов можно еще и расширить).

Получается, завтрак съедим сами. Обедом, возможно, поделимся с друзьями. А ужин врагам не отдадим».

Константин Ордов: Если на сытый желудок наши партнеры заокеанские ничего не могли придумать, может быть, на голодный что-то хорошее изобретут.

Мы приветствуем в нашей студии Константина Ордова, директора Высшей школы финансов РЭУ имени Плеханова. Константин Васильевич, здравствуйте.

Константин Ордов: Здравствуйте.

Константин Чуриков: Вот такая наша русская изобретательность. Вот каждый день что-то новое. Как вам вот это изобретение?

Константин Ордов: Ну, видимо, хотим усилить эффект от перехода газа на рубли. И мы понимаем, что это мера, которая должна (и мы в ней кровно заинтересованы) поспособствовать становлению рубля конвертируемой валютой, действительно признанной в международной торговле. И российская экономика от этого только выиграет.

Константин Чуриков: Я не буду спрашивать: почему в прежние времена нас недооценивали и не ценили? Я хочу спросить: насколько нас недооценивали? Если говорить о рубле. Если говорить о товарообороте, да и вообще в целом, не знаю, об уважении.

Константин Ордов: Хоть я финансист и оценщик, поэтому циником в этом смысле должен быть. Конечно же, тяжело это все измерить в каких-то конкретных цифрах. Ну, например, сегодня мы видим: 300 миллиардов долларов заморожены. Вот вам одна из составляющих, насколько, в общем-то, нам пришлось поплатиться, потому что до этого мы не задумывались о той ценности рубля, которая в торговых отношениях и для нас, и для наших контрагентов могла бы быть все-таки.

Константин Чуриков: Так, посмотрим правде в глазе. Сейчас сложно же доставить вообще что-либо из точки А в точку Б, если мы говорим об этих транзитах, об этих поездках с Востока на Запад, от нас на Запад и от них к нам. То есть, может быть, это даже, так сказать, и могли бы поставлять, да нет возможности? Вот с логистикой сейчас как?

Константин Ордов: С логистикой сейчас непросто. Мы с вами понимаем, что это в том числе и последствия 2020 года, когда эти цепочки разорвались. И как мы их ни пытаемся «сшить», «связать», восстановить, это все проходит достаточно тяжело и болезненно. Больше того, стоимость фрахта – то есть те самые затраты на перевозки – также увеличились, и это тоже одна из причин, по которой цены на товары продолжают увеличиваться. Иногда встречается локальный дефицит тех или иных товаров. Так что тут мы понимаем, что мир находится все еще в последствиях 2020 года.

И сейчас, соответственно, вместо того чтобы нам попытаться найти компромиссы… А они более чем возможные. Я каждый раз привожу простой пример. Кто-то отдыхает в Турции, в Египте, еще где-то, оплачивая сувенир, прикладывая карточку российского банка с рублевым счетом к платежному терминалу, и не задумывается же – в евро он покупает, в долларах или в рублях, или еще в чем-то. Прикладываем – оплата прошла, все довольны, все прекрасно.

Поэтому здесь на самом деле, мне кажется, сейчас некие политические факторы, видимо, довлеют. Технологических проблем вообще никаких в этом смысле нет. И некий стереотип мышления, не все готовы все-таки попытаться воспользоваться теми преимуществами современных финансовых технологий, которые бы скрыли просто, и мы бы никогда даже и не узнали, в какой реально валюте нам контрагенты фактически проводили транзакцию. А они бы поступали нам на рублевый счет, тем самым обеспечивая и гарантируя сохранность этих средств, невозможность их «заморозить», изъять, заблокировать или еще какие-то предпринять действия с этими счетами.

Константин Чуриков: А продовольствие может стать новой нефтью? Или уже стало в мире и для нас?

Константин Ордов: Безусловно, безусловно. Мы с вами без нефти, наверное, подумаем, как автомобили, полиэтиленовые пакеты, такие вещи, пластиковые окна. Это все такие предметы вроде бы стандартные для нас, но, наверное, не первоочередные. А вот без еды каким образом и сколько мы можем просуществовать? А с низкокачественной едой на сколько наша жизнь может сократиться? Я думаю, для всех это более или менее очевидно.

Поэтому на самом деле я бы, честно, глядя на то, что происходит и с климатом в мире в целом, не исключал бы ситуацию, когда… Нам в России, слава богу, в последние годы удавалось увеличивать объемы производства сельхозпродукции, так назовем. И я не исключаю, что нам придется в том числе некоторым странам, вполне возможно, гуманитарную помощь даже в этом году оказывать, потому что и урожайность, предсказанная в результате климата, не очень хорошая, и вот эти нарушения поставок, цепочек поставок могут повлиять на объемы засеваемых площадей.

И все это может спровоцировать не только дефицит, а дефицит всегда приводит для нас к еще большему разочарованию в виде инфляцию. Вот цены на привычные для нас товары, продукты питания могут неприятно в этом году удивить. Или продолжать удивлять.

Константин Чуриков: Жестоко, да, но мы еще подумаем, каким странам оказывать гуманитарную помощь. Как у нас президент по поводу газа сказал: «Благотворительностью мы заниматься в этот раз точно не будем».

Вот еще вопрос… Кстати, зрители тоже интересуются на портале. 5445 – пишите. Можно звонить. Удастся ли сейчас, учитывая то, что внешние рынки теперь с нами по-другому себя ведут и мы тоже по-другому себя с ними ведем, затоварить внутренний рынок? А затоварить зачем? Больше предложение – ниже цена. И наконец-то – о чудо! – перестанут люди думать о том, хватит ли им на продукты или нет. Ну, я имею в виду – бедные слои населения.

Константин Ордов: И нам бы очень хотелось, чтобы, как вы рассказываете, так все и происходило. Но для этого, естественно, надо предпринимать определенные действия, надо иметь экономическую программу. Само собой этот процесс никаким образом ни развиться, ни реализоваться не может.

А я бы лишний раз хотел обратить внимание, например, на странную политику Центрального банка. Несмотря на то, что уже ограничено движение капитала, мы с вами не можем доллары уже пощупать вживую никаким образом, все равно ключевая ставка – 20%. Ну, это по сути запретительная кредитная ставка.

Например, если бы мы с вами сейчас сделали ключевую ставку 5%, 6% и наши бы производители имели возможность взять подобного рода кредиты с такой ставкой, ну, вполне возможно, может быть, и не нужны было бы прямые какие-то меры в таком объеме – а триллионами мы уже планируем! – поддержки экономики.

Вполне вероятно, рыночными инструментами экономически активные наши сограждане – малый и средний бизнес, фермерство – все бы активизировались в это время, а особенно в таких благоприятных условиях, когда конкуренция со стороны иностранных компаний, фирм, представительств резко сократилась. Ну, тут-то, мне кажется, дайте некие финансовый ресурс – и ждите те плоды, которые сами будут падать.

Константин Чуриков: Все распашут поля и все пойдут на картошку?

Константин Ордов: Ну, полей-то много, конечно.

Константин Чуриков: Чтобы весь мир прокормить.

Константин Ордов: Конечно, конечно.

Константин Чуриков: 8-800-222-00-14 – нам можно звонить.

Так, еще такой вопрос. А вообще вот эта ставка – 20% – она сегодня актуальна? С учетом того, что рубль уже откатился назад.

Константин Ордов: Эта ставка является одним из инструментов рыночной экономики, инструментом денежно-кредитной политики. Но в условиях, когда мы ввели эти рестракционные меры, связанные, по сути, с невозможностью свободной конвертации рубля в доллар в частности, то ставка перестает выполнять тот функционал, привлечение спекулянтов, потому что они не могут прийти на наш рынок.

Раньше же мы поднимали ставку, по сути, делясь нашими доходами от экономики, привлекая. Они быстро прибегали, доллары сдавали, рубли, на них покупали наши долговые обязательства, акции и все остальные финансовые инструменты. В краткосрочном периоде получали сверхдоход, но тем самым формируя приток долларов. И это, конечно, волну спекуляционную или приводящую к девальвации рубля сбивало.

Но сегодня в этом нет смысла. Вот кроме того, что вроде бы, как мы с вами говорим, есть перспективы и наши предприниматели нуждаются в дешевом финансировании, доступном, конкурентная среда более чем благоволит к этому, и при этом Центральный банк все еще какими-то пятидесятилетними концепциями финансовыми прошлого века пытается нам осуществлять денежно-кредитную политику. Это недальновидно.

Константин Чуриков: То есть нам сейчас нужно… У нас под влиянием всего меняется мышление, мы теперь по-другому смотрим на вещи. Теперь экономика, по замыслу авторов, будет работать на человека, а не наоборот, как у нас, кстати, было, да? А вот в Центральном банке еще пока по-старому работают, да?

Константин Ордов: А там почему-то приверженцы своих таких ультралиберальных принципов, и ни шаг влево, ни шаг вправо.

Больше того, а что значит – экономика будет работать на человека? Вот мы говорим, переход на рубли – это и есть поддержка российской экономики и российского гражданина. Поэтому просто заявить о том, что газ за рубли, продукты, зерно за рубли – недостаточно.

Надо все-таки еще, чтобы, например, Центральный банк сделал предсказуемым рубля, пускай не фиксированным, но в каком-то коридоре. У нас был опыт. И это создаст интерес и доверие со стороны европейцев в целом и наших других, не менее важных торговых партнеров. И тогда операции в рублях ни у кого не будут вызывать никаких сомнений. Больше того, вполне вероятно, это может привести к тому, что инфекция в России будет меньше, чем в США, которые рискуют перейти тоже в двухзначный диапазон. Так что здесь пришло время пересмотреть свою финансово-экономическую политику.

Константин Чуриков: Мы, конечно, в нашей стране много всего видели, но такого, вот такого – никогда! Да?

Константин Ордов: Амбиции должны быть определенные.

Константин Чуриков: Сейчас давайте послушаем звонок – Наталья из Москвы. Добрый вечер.

Зритель: Здравствуйте.

Константин Чуриков: Здравствуйте.

Зритель: Меня интересует такой вопрос. Вот сняли санкции с наших удобрений. И что, мы опять будем их за доллары продавать? Почему не за рубли?

Константин Чуриков: Так, хороший вопрос. Стоп! Значит, объясняем. Американцы сняли санкции с наших удобрений, но у нас пока эмбарго на поставку удобрений, да? У нас есть дружественные страны и недружественные. У нас США, с которыми теперь мы не дружим уже официально, и есть, например, Бразилия, которая очень хочет покупать наши удобрения. И купит.

Константин Ордов: И купит. И по высокой цене купит. Здесь не должно быть такой самоцели – за рубли либо никак! Вот я тоже иногда слышу: «Либо за рубли, либо мы закрутим вентиль!»

Константин Чуриков: Ну почему? В бразильских реалах можем продать.

Константин Ордов: Ради бога. Конечно.

Константин Чуриков: Индийцам, пожалуйста, за рупии.

Константин Ордов: Больше того, у них рубли будут формировать необходимость что-то купить у нас еще, помимо удобрений, а у нас, например, реалы будут формировать необходимость приобрести бананы, еще какие-то вещи. Это будет служить развитию двухсторонних торговых отношений.

Сегодня мы с вами… Простая вещь, я говорю: у нас большинство торговых международных операций в России осуществлялось в долларах. При этом Америка – далеко не главный наш торговый партнер. Ну, не абсурд ли? Абсурд.

Константин Чуриков: Совершенный абсурд.

Константин Ордов: Да. При этом есть, я не знаю, швейцарский франк. Страна – на карте не найдешь, а валюта достаточно устойчивая, все доверяют и в ней готовы, например, осуществлять транзакции. А в рублях – сомневаются. Это ровно потому, что необходимо еще чуть-чуть «докрутить» финансовую нашу систему и нацелить ее на то, чтобы создать вот этот плацдарм для рубля, чтобы он действительно стал резервной валютой, чтобы транзакции были быстрые, дешевые. И нет проблем, все считают деньги – и на Западе, и в мире, где угодно.

Как только мы сможем показать, что в рублях в частности операции торговые имеют меньший риск, меньше стоят, быстрее проходят – ну и не надо будет никого уговаривать, не надо будет делить на дружественные и недружественные страны, надо будет только успевать, так сказать, обслуживать эту очередь заявок.

Константин Чуриков: То есть своя надежная конвертируемая ликвидная нужная валюта – это самая лучшая защита?

Константин Ордов: Это залог успеха экономики.

Константин Чуриков: А стоит ли в этом случае (о чем уже в последнее время много говорится) думать о каких-то наднациональных валютах для друзей? То есть мы сейчас сделаем какую-то новую валюту, и она будет обслуживать, например, интересы стран БРИКС.

Константин Ордов: Да, мы слышим, слышим. Причем у нас есть определенная наднациональная валюта ECU, которая Международным валютным фондом используется во взаиморасчетах между государствами. Для нас с вами она недоступна. Ну, просто имеется в виду, что опыт определенный есть.

И действительно, на сегодня в чем проблема доллара? Все уже понимают, что эмиссия необоснованная, служит для поддержки вполне конкретной страны, а не в целом мира, не в целом торговых отношений – что на самом деле с 46-го по 76-й год было. Доллар был действительно некой поддержкой развития мировой торговли. Но после 76-го, к сожалению, полная деградация, что ли, этой функции произошла. На сегодняшний день все хотят найти вот это единое универсальное мерило цены, стоимости. И в этом случае как раз какая-то наднациональная новая валюта могла бы быть востребованной, она бы точно заменила абсолютно доллар, и мы бы перестали о нем вспоминать.

Проблема еще в том, что если раньше G7, то теперь G20. Мы понимаем, что новые страны с новой экономикой растут гораздо быстрее, их доля в мировой экономике начинает расти непропорционально Старой Европе, признанным вроде бы раньше экономически развитым странам. Соответственно, эта новая валюта могла бы отразить и эти тенденции. И должна их отражать на самом деле. Так что здесь вопрос лишь в том, что переговоры, как правило, очень долгие, очень трудные, очень сложные.

И я бы, помимо наднациональной валюты, на самом деле и наших телезрителей, и всех бы тоже призвал призадуматься и поверить в силу финтеха – в новые финансовые технологии. Мы это видим на примере криптовалют.

То есть я не призываю покупать криптовалюты. Я говорю о том, что это технология, которая позволяет нам снизить необходимость государства регулировать. Потому что не могут договориться государства. А если это технология с четко прописанным алгоритмом, то дальше мы с вами действуем все вне контекста необходимости с кем бы то ни было что-либо согласовывать, в автоматическом режиме.

Константин Чуриков: У нашего народа иммунитет. Как только возникают какие-то стрессовые и шоковые ситуации в стране – сразу возникают проповедники финансовые. И народ у нас первое время ждет, никому не верит. Хотя, конечно, есть те, кто сразу несут деньги.

А давайте сейчас послушаем Лидию из Москвы. Лидия, добрый вечер.

Зритель: Добрый вечер. Вы меня слышите?

Константин Чуриков: Да.

Зритель: Очень приятно! Я вас вижу хорошо. Значит, я бы хотела, конечно, не поспорить с тем человеком… Правда, я включила поздно и не слышала его с самого начала.

Константин Чуриков: Ну, хотите – поспорьте. Как хотите.

Зритель: Нет-нет, я недостаточно грамотная в этом вопросе. Я считаю, что то, что он говорит о ставке ключевой Центробанка в связи с ее увеличением – я с ним не совсем согласна. Да, возможно, она высоковата для предпринимательской деятельности и для предприятий, которые берут деньги для своего развития, но для народа, у которого доходы очень низкие, а среднего класса у нас практически совершенно нет, она как раз приемлемая.

Константин Чуриков: Лидия, вы вкладчик, да? Держатель депозита, да?

Зритель: Да, да, все правильно. Он приходит в магазин и, наверное, видит повышение стоимости продуктов. И то, что ему помогли в свое время на сегодняшний день мы как народ… И я в том числе очень благодарна президенту, Правительству и Центробанку.

Константин Чуриков: Спасибо, Лидия, спасибо за ваш звонок.

Кстати, это тоже нельзя не учитывать, между прочим. Понимаете как? Государство должно быть последовательным в своих действиях. И, наверное, если даже, да, случилось, правда, это экономическое чудо, финансовое чудо скорее, доллар откатился назад, все ниже и ниже, а рубль все выше, но надо подумать о людях. Вот здесь как быть? Как тут учесть Лидию и других людей в нашей стране?

Константин Ордов: Рациональное зерно есть. Я только единственное хотел бы… Вот тут внутреннее противоречие, которое прозвучало.

Константин Чуриков: Между простым человеком и большим капиталом?

Константин Ордов: Да, да. Наверное, так примерно в итоге формулируется. Я просто лишний раз, будучи экономистом, понимаю и хочу заострить внимание наших телезрителей на том, что если мы говорим, что для бизнеса это дорого, непосильно, а по сути – запретительно, то, поверьте, депозит в 20% вам никто и никогда не сможет выплачивать хоть сколько-то долго. Понимаете? То есть так не бывает. Если бизнес столько не может заработать, то вам доходность в 20% ну никаким образом обеспечить невозможно, если в экономике нет таких доходов. Так что в этом смысле это временные меры, это мы понимаем. Но если сейчас…

Константин Чуриков: Ну давайте на годик хотя бы, чтобы люди смогли через год понять: «20% я заработал».

Константин Ордов: 20%, видимо, должны привлечь еще больше желающих открыть депозиты, безусловно. Это вполне нормальный способ. Но вот я говорю: если бизнес не будет развиваться, то, поверьте, эти депозиты вам даже возвращать будет нечем, а не то что проценты по ним выплачивать. А с другой стороны, все-таки мы опасаемся того всплеска инфляции, который появится. Ведь Центральный банк – на самом деле он молодец, мегарегулятор, действительно, сделал многое прозрачным на финансовом рынке, в финансовой системе. Но де-факто получается, что эти 20% нам не позволят, по сути, возместить в результате инфляции потерянные средства.

Константин Чуриков: Ну согласитесь, все ждали какого-то ценового шока, прежде всего по продуктам, да?

Константин Ордов: Да.

Константин Чуриков: Это самое главное. Но этого не произошло. Есть увеличение цен на ряд товаров, да. Вчера мы смотрели, значит, эти понедельные данные Росстата. Лук – плюс 18% за неделю. Очень много! Да? Но при этом подешевели огурцы. Удивительно! Да? Немножко подешевели помидоры. То есть какие-то разнонаправленные вещи мы видим. Наверное, сейчас дистанция слишком мала, чтобы так компетентно об этом судить.

Как вы думаете, если у нас рубль укрепляется, если у нас он вернулся на состояние до специальной военной операции, то как себя поведут дальше цены на продукты, о которых мы сегодня говорим?

Константин Ордов: Ну конечно же, хочется верить… И у нас есть первые признаки того, что наблюдается откат цен. Причем тоже важно понимать… Наши телезрители, наверное, не покупают себе Rolls-Royce, еще какие-то luxury и прочие вещи.

Константин Чуриков: Во-первых, где? Во-вторых, зачем?

Константин Ордов: Да-да. Ну, я просто к тому, насколько там разная была динамика цен и инфляции. То есть мы говорим про товары первой необходимости, которые все-таки, как правило, подорожали в среднем не более 10%. И есть товары действительно luxury, и они подорожали в разы. Автомобили – на 30–60% с начала года. Вот где ужас для тех…

Константин Чуриков: Извините, на таком автомобиле и выехать страшно.

Константин Ордов: Страшно, да. Запчасти-то сколько будут стоить? Ну не суть. Суть в том, что сейчас мы видим… По Wildberries есть некоторая статистика, что та же бумага, которая дичайшим образом выросла, начинает откатывать обратно.

Константин Чуриков: Если сахар раскупали старушки, как мы знаем, то это, наверное, офисные работники, «офисный планктон».

Константин Ордов: Да, про запас себе, что ли? Или куда? Непонятно, конечно. То есть здесь, скорее всего… Я просто к чему? Что разумно было бы рассчитывать на то, что цены вернутся более или менее в тот привычный для нас диапазон. Но! Вот когда вы привели пример с огурцами… Это же, наверное, не российские огурцы, правда ведь? И вот здесь этот разрыв цепочки поставок может иногда формировать локальные дефициты. А дефицит всегда приводит к скачку цен. И в этом у нас может быть какой-то когнитивный диссонанс: вроде бы то, что вчера стоило дешевле, сегодня будет дороже, завтра дешевле, послезавтра по другому курсу снова дороже.

Константин Чуриков: Нет, нам, Константин Васильевич, теперь стабильность подавай!

Константин Ордов: Такого не надо, да?

Константин Чуриков: Стабильность!

Константин Ордов: Да, стабильность.

Константин Чуриков: Так, из Челябинской области нам пишут: «Народ должен быть, – я прямо цитирую, – сыт, помыт и одет». Ну конечно, да.

Так, давайте звонок послушаем. Здравствуйте, здравствуйте, Юлия из Тверской области.

Зритель: Да, здравствуйте. Вы знаете, наша компания занимается кролиководством. Мы делаем корма сами, делаем корма для своих кроликов. Находимся в Тверской области. Вот у меня такой вопрос. Мы запретили вывозить зерно, но сюда мы не запретили ввозить ничего. В геометрической прогрессии дорожает шрот подсолнечника, жом свекловичный. А это ингредиенты для наших кормов. То есть закрываются наши все предприятия кролиководческие. Вот мы тоже стоим на таком пути, что мы думаем, закрываться ли нам.

Константин Чуриков: Юлия, а насколько крупное хозяйство у вас? Сколько у вас кроликов? Какой у вас там оборот? Расскажите, пожалуйста.

Зритель: 40 тысяч голов.

Константин Чуриков: Много. Так? А закрываться думаете почему? Потому что корма как раз очень сильно подорожали? Из-за этого?

Зритель: Потому что мы на сегодняшний день работаем в ноль. Какие-то магазины, куда мы поставляем, цену повышать не хотят. Ну понятно, их тоже можно понять, потому что народ тоже… идет обнищание, я бы сказала, народа. Но мы тоже в такой ситуации жить…

Константин Чуриков: Как раз не хотят повышать, чтобы не было обнищания народа. Юлия, тут, наверное, какой-то… Я не знаю даже, хватит ли нам компетентности ответить на вопрос Юлии. Юлия, а давайте мы сделаем вот что. Просто интересна ваша история. Давайте мы запишем ваш телефон и на следующей неделе попробуем разобраться конкретно в проблеме вашего хозяйства и таких же, как ваше.

Зритель: Давайте.

Константин Чуриков: Ладно? Идет? Спасибо.

Что можно сказать Юлии? Как ей обрести счастье? Это, наверное, очевидно, должны быть какие-то как раз кредиты не под 20%, да?

Константин Ордов: Это первое.

Константин Чуриков: Оборотные средства быстрые.

Константин Ордов: Конечно. Дешевые, я бы сказал. Они же перманентно…

Константин Чуриков: То есть это надо, в принципе, в «Россельхозбанк» должны просто идти, да?

Константин Ордов: Слушайте, к сожалению, при всем уважении, каждую Юлию мы не можем индивидуально удовлетворить дешевым кредитом. Нам надо, чтобы сама система работала. Это очень важно. Действительно, ограничения на вывоз зерна пока еще позволяют внутри России сдерживать, потому что, поверьте, инфляционные процессы в мире, именно как раз в продуктовой части, они очень многих пугают. И движение на 10–20% на мировых продуктовых, товарных биржах – это уже сейчас практически норма. Больше того, мы опасаемся и неблагоприятных прогнозов относительно зерна на этот год, которые уже составляются.

Константин Чуриков: Сплюньте, сплюньте! Все будет хорошо.

Константин Ордов: Вот именно. Тут главное – быть готовым. Я просто как обычно… Нет, поэтому мы…

Константин Чуриков: Нет, в принципе, по зерну был хороший урожай. Вот я так вспоминаю…

Константин Ордов: Поэтому мы ограничиваем экспорт, чтобы у нас в России было достаточно и цены были подконтрольные. Так что здесь хочется верить, что сейчас тяжелые времена, надо мобилизоваться. Соответственно, мне кажется, что достаточно быстро мы с вами сможем найти этот баланс цен в магазине и затрат производителя. Потому что остаться без такого рода фермерских хозяйств – это точно было бы пагубно для всех, здесь это совершенно очевидно.

Так что, вполне возможно, действительно, какие-то прямые меры финансовой поддержки необходимы, а особенно в те отрасли, которые обеспечивают нашу продуктовую безопасность, независимость. Ну, тут это очевидные вещи.

Константин Чуриков: А кролики – это не только ценный мех.

Константин Ордов: И дают быструю отдачу, то есть люди быстро вернут эти средства.

Константин Чуриков: Я здесь подумал: а это вообще экспортный товар или нет? Ну, в принципе, вообще в Европе, там крольчатину тоже иногда покупают.

Константин Ордов: Диетическую.

Константин Чуриков: Да-да-да.

Константин Ордов: Вроде как.

Константин Чуриков: Вот из Москвы пишут: «Пусть предприниматели зарабатывают на иностранцах, а не на своем народе». Если сейчас действительно начинается такая… Раньше была гонка вооружений (сейчас она тоже есть), а теперь гонка за продовольствием. И у нас действительно есть, объективно, с точки зрения экономики, переизбыток вот этого производимого продовольствия, потому что часть мы себе как бы, а часть на внешние рынки. Так может быть, с учетом роста стоимости этого продовольствия как раз на экспорт продавать подороже, а внутри сдерживать цены? Это же возможно. Ну, грубо говоря, условный бензин – у нас он сейчас многократно дешевле, чем в Европе. Это факт.

Константин Ордов: Если вы монополист, то у вас эта сила есть. А если вы выходите на свободный рынок, то продать дороже рыночной стоимости невозможно. Хотя при этом мы понимаем, что на рынке сегодня цены очень благоприятные. И производители… Вот наши телезрители предлагают: «Давайте зарабатывать на иностранцах». Ну давайте все зерно продадим. А дальше что будем делать?

Константин Чуриков: Ну нет…

Константин Ордов: Мы на них заработаем, будут деньги.

Константин Чуриков: Все надо. Надо разумно.

Константин Ордов: Деньги-то есть невозможно.

Константин Чуриков: Разумная достаточность должна быть в решении.

Константин Ордов: Да. Но какая разумная? Вот сколько вы в следующем месяце будете булок потреблять? Вот вопрос. Здесь же есть общие рыночные механизмы, в зависимости… Ну, у нас огромная территория. Не получится раздавать каждому по пайке, а все остальное – куда-то за границу. Здесь, мне кажется, есть такие разумные вещи, как цена внутренняя на зерно, на хлеб. Растут цены – давайте ограничивать, для того чтобы… Пускай мы не заработаем столько на иностранцах, но зато сможем довольствоваться относительно подконтрольной динамикой цен внутри, на рынке России.

Константин Чуриков: Вот мы сейчас и подошли, кстати, тоже к важной такой особенности. Вот сейчас мы можем говорить, что именно рынок должен регулировать те или иные какие-то вещи в нашей стране? Или рынок должен быть каким-то контролируемым, я не знаю, в нем должны быть какие-то, грубо говоря, страты? Вот эти отрасли контролирует государство, и оно решает: кто, чего, куда. Это – на внутренний рынок, а это – туда. А остальное, не знаю, расставит бизнес по полкам.

Константин Ордов: Вполне возможно, в разные периоды экономического роста, спада, кризиса нам нужны различные инструменты. Это во-первых.

Во-вторых, мы с вами имеем, конечно же, и свой собственный, и иностранный опыт, международный, который все-таки подсказывает, что социально значимые товары действительно должны находиться в сфере внимания государства. Либо, как мы видим в некоторых странах, реализована прямая товарная помощь. Вот прямо вам продуктовый набор, да? И тогда не надо контролировать, вполне возможно, цены так жестко на социально значимые товары.

Но все равно надо выбирать какую-то модель и ее реализовывать в полной мере, для того чтобы именно люди, острым, острейшим образом нуждающиеся в поддержке со стороны государства, потерявшие доход, работы, временно нетрудоустроенные, могли бы не испытывать, так сказать, опасений за собственную жизнь, выживание. Так что в этом смысле социальная функция государства и должна быть реализована. И тут порой деньгами-то невозможно откупиться, правда ведь?

Константин Чуриков: Так, смотрите, из Новосибирской области эсэмэска: «Вы хотите сказать, что я сейчас могу поехать в Европу с рублями и купить себе нужную вещь? Смешно! Тогда нужно открывать валютные магазины «Березка». Или нам ждать 20 лет, когда признают рубль во всем мире?»

Первый вопрос: а что, у нас рубль во всем мире не признают? Хорошо, среди наших друзей признают рубль?

Константин Ордов: А что значит «признают»? Можете ли вы, я говорю, приехать в Египет и оплатить карточкой вот до того, как были ограничения с MasterCard и VISA… UnionPay или еще какая-то система. Это вопросы, которые сейчас стали заложниками политических моментов. Раньше могли? Вот год назад могли? Могли. С рублевым счетом? С рублевым. Вы рублями платите? Вот вы физически платите рублями.

Константин Чуриков: В Турцию мы всегда приезжаем с «Миром», да? Имеется в виду – с картой.

Константин Ордов: Да.

Константин Чуриков: Ну что, как вы считаете, как дальше себя поведут цены? Ждать ли людям, готовиться ли к худшему, как всегда? Или, в общем, можно выдохнуть, все самое худшее позади?

Константин Ордов: Выдыхать еще рано. Если только чтобы «подтянуть пояса» немножко, потому что в этом действительно есть необходимость. Мы с вами видим, что март нам принес информацию о том, что инфляция достигла порядка 14%.

Константин Чуриков: Годовая.

Константин Ордов: Да, в годовом выражении. И в мире эти темпы инфляции не сокращаются. И мы понимаем, что если, например, нам не удастся все-таки обеспечить некую устойчивость рубля, то это будет еще плюсом к мировой инфляции. А если удастся (к чему у нас сейчас ограничительные меры более чем располагают), то, может быть, и меньше, чем в мире.

Константин Чуриков: Более чем хитрые.

Константин Ордов: Так что тут мы на перепутье определенном.

Константин Чуриков: Давайте им добавим инфляцию, а у себя убавим, да? Хотелось бы.

Спасибо большое. Константин Ордов, директор Высшей школы финансов РЭУ имени Плеханова, в нашем эфире.

Пара минут небольшой паузы, чтобы вы узнали о новых программах на ОТР, – и «Личное мнение» Константина Костина, председателя правления Фонда развития гражданского общества. Не пропустите. Спасибо.