Какую рыбу будем есть?

Гости
Валентин Балашов
руководитель Межрегиональной ассоциации прибрежных рыбопромышленников Северного бассейна
Александр Фомин
исполнительный директор Рыбной ассоциации

Виталий Млечин: «Русское море» осталось без рыбы. После начала военной операции на Украине белорусский производитель «Санта Бремор» лишился доступа к норвежскому лососю – в результате приостановил поставки на наш рынок семги под брендом «Русское море». Компания может перейти на российскую красную рыбу, но это приведет к заметному росту себестоимости, – считают эксперты.

Как в такой ситуации чувствуют себя конкуренты? Что будет с ценами на рыбу в России? Давайте разбираться прямо сейчас. Присоединяйтесь к нашей программе. 8-800-222-00-14 – бесплатный телефон прямого эфира. 5445 – короткий номер для ваших SMS-сообщений. Если вы уже заметили, что рыба у вас в магазине подорожала, напишите нам об этом. А если и вовсе возникли с ней сложности, исчезла с прилавков, то тем более расскажите нам об этом, пожалуйста. Хотим разобраться, что происходит.

С нами на прямой связи руководитель Межрегиональной ассоциации прибрежных рыбопромышленников Северного бассейна из Мурманска Валентин Балашов. Валентин Валентинович, здравствуйте. Валентин Валентинович? Не слышим вас.

Валентин Балашов: Добрый день, уважаемые коллеги.

Виталий Млечин: Вот теперь слышим. Замечательно! Валентин Валентинович, скажите, пожалуйста, а насколько проблема серьезная?

Валентин Балашов: Ну, на самом деле проблема не настолько серьезная, как она звучит в эфире. Просто получилось так, что, допустим, по красной рыбе сейчас действительно возникли некоторые трудности с поставкой импортной красной рыбы…

Виталий Млечин: Валентин Валентинович, а вы выключите, пожалуйста, громкую связь, а то звук дублируется, плохо слышно.

Валентин Балашов: Ага, сейчас. А сейчас хорошо слышно?

Виталий Млечин: Да, так гораздо лучше.

Валентин Балашов: По красной рыбе возникли некоторые сбои, связанные с блокадой контейнерных грузоперевозчиков. И мы не можем действительно получить рыбу из Чили, с Фарер, поэтому в некоторых регионах России наблюдается небольшой спад и повышение цены. Но российская красная путина на Дальнем Востоке начинается буквально через несколько дней, и российские рыбаки выловят порядка 400 тысяч тонн и горбуши, и других видов красной рыбы. Я думаю, что полностью рынок будет насыщен и этот вопрос будет снят с повестки дня.

Виталий Млечин: Ну а насколько все-таки наша страна зависит от импорта? И откуда мы его получим? Вот про норвежский лосось в публикациях СМИ говорится.

Валентин Балашов: Норвежский лосось у нас еще с 2014 года не допускается на внутренний рынок Российской Федерации. Он просачивался через Белоруссию, превращаясь, так сказать, в различного рода упаковки. Сейчас это тоже прекратилось. Поэтому речь о норвежском лососе вообще не идет и идти не может в настоящий момент.

По импорту. У нас чилийский лосось, фарерский лосось и форель. Ну, естественно, импортная скумбрия, импортная селедка, тоже выловленная в Атлантическом океане. И с ней тоже сейчас некоторые сбои в связи с тем, что фирмы по контейнерным перевозкам объявили такую позицию, что они не дают контейнеров.

Но мы вылавливаем также и российскую скумбрию, российскую селедку и путассу, и она полностью заместит все те объемы, которые выпали из-за снижения объемов импорта.

Виталий Млечин: Давайте послушаем Веру из Ярославской области, она до нас дозвонилась. Вера, здравствуйте. Как у вас с рыбой?

Зритель: Здравствуйте. Я вам должна сказать, что в магазинах-то рыба есть, но просто ее уже, наверное, 11 лет нет в моем меню. Ну, меня успокаивает, вообще-то, что говорят – что 70% живут у нас на зарплату и на пенсию в 15 тысяч. Поэтому это вообще не наша тема. Если вы хотите, чтобы 30% населения обсуждали у вас эту тему, то, я не знаю, обсуждайте. А 70% просто уже на красную рыбу закрыли глаза. Это для нас просто музейная редкость.

Виталий Млечин: Понятно, спасибо большое. Тут дело в том, что за красной рыбой может и другая рыба последовать. И, собственно говоря, не только рыба.

А скажите, пожалуйста, Валентин Валентинович… СМИ пишут вот что: что могут перейти эти самые импортеры, в том числе и белорусские… Вы не слышите меня? Валентин Валентинович?

Валентин Балашов: О, теперь я вас отлично слышу.

Виталий Млечин: Замечательно! Валентин Валентинович, тогда еще раз задам вопрос. СМИ пишут, что если импортеры, в том числе белорусские, перейдут на российскую отечественную рыбу, то это повысит цену. Вы согласны с такой оценкой? И если да, то почему?

Валентин Балашов: Нет, я не согласен с этой оценкой. Российские рыбаки вылавливают 5,1 миллиона тонн различных сортов рыб. Этого объема с лихвой достаточно для внутреннего рынка. Я могу сказать, что внутренний рынок России потребляет 2,2 миллиона тонн рыбной продукции ежегодно. То есть запас еще почти в два раза, поэтому мы можем обеспечить рыбоперерабатывающие фабрики и Белоруссии, и, не знаю, и Подмосковья, и любого региона Российской Федерации. Поэтому я здесь не вижу никаких проблем.

Более того, сейчас экспорт российской рыбы становится менее привлекательным в связи с тем, что курс нашей национальной валюты укрепился, и сегодня стало не так выгодно продавать на экспорт рыбу. И внутренний рынок становится экономически интересным для рыбопромышленников.

Виталий Млечин: А почему тогда вообще было так много импорта, если сами производим достаточно?

Валентин Балашов: Ну, потому что у нас с 2014 года – с момента начала действия предыдущего Правительства 2014 года – была принята политика увеличения экспорта рыбной продукции. И были включены определенные стимулирующие механизмы, которые стимулировали рыбака продавать все за границу. Сейчас, я думаю, эта политика поменяется, и рыбу сегодня уже выгодно продавать на внутреннем рынке.

Но вот предыдущий звонок мне очень понравился. Женщина говорила о том, что недоступность рыбы и так далее. Вот есть у нас дошкольные и школьные образовательные учреждения, где порядка 22 миллионов молодых людей. Конечно же, надо вводить «рыбные четверги», и государственные и муниципальные деньги использовать на закупку российской выловленной рыбы, и хотя бы раз в день… раз в неделю, извините, по 200 грамм или минтая, или трески в меню предусматривать.

Кроме того, сейчас мы прогнозируем все-таки остановку цен на рыбу и, может быть, даже некоторое снижение к осени, потому что увеличится объем поставок нашей российской рыбы на внутренний рынок.

Виталий Млечин: То есть вы-то как раз ожидаете того, что немножко снизится цена?

Валентин Балашов: Я думаю, на некоторые виды рыб. Все-таки красная рыба – согласитесь, это такая праздничная рыба, и вряд ли у нас в России и в Советском Союзе ее каждый день употребляли. Мы говорим о таких видах, как минтай, треска, скумбрия, селедка. Вот селедка – это, как говорится, лидер продаж. Конечно же, мы увеличим объемы поставок на внутренний рынок нашей рыбы. И моя позиция как представителя отраслевого сообщества: не нужна нам импортная селедка, у нас своей достаточно. На Дальнем Востоке и на Севере мы спокойно ее выловим и продадим для российского покупателя по приемлемой цене.

Но я обратил бы внимание, что цены, которые устанавливают рыбаки, оптовые цены, они совершенно отличаются (и иногда в разы) от цен, которые устанавливает розничная торговля. И здесь, к сожалению, рыбаки не могут влиять на менеджеров и собственников торговых сетей. Они живут по своему какому-то плану, компенсируя потери от продажи каких-то продуктов, допустим, рыбой. Поэтому здесь надо правительству, очевидно, какой-то механизм придумывать и снимать вот эту маржу лишнюю, когда наценка устанавливается, не знаю, в 40% от того, что куплено у рыбака.

Виталий Млечин: Это очень важный вопрос!

Сейчас послушаем Людмилу из Тулы, узнаем, что она думает. Людмила, здравствуйте.

Зритель: Алло. Ну, красную рыбу я вижу каждый день по телевизору. У нас «Владивостокская ярмарка», там всякие соления необыкновенные, все на свете. Ну, цены… У кого 30 тысяч доход, тот туда не пойдет.

Виталий Млечин: Понятно. Спасибо большое.

Вообще на цены, конечно, очень много жалоб. Вот из Пскова: «Рыбу вообще перестали есть. Окунь – 400 рублей. Скумбрия – 300. Хек – 325». Башкирия: «В СССР минтай и мойва были доступны по цене всем, а сейчас мойва – деликатес». Воронежская область: «Любим рыбу, но покупаем редко из-за высокой стоимости. Филе сельди в баночке сильно подорожало. Небольшая баночка – 120–150 рублей».

Валентин Валентинович, получается, что рыбаки вынуждены в сети, в торговые сети продавать свой улов? Нет никаких других механизмов? Скажем, рынки какие-то, что-то еще, где можно было бы, соответственно, продавцу продать, а покупателю купить подешевле.

Валентин Балашов: Очень хороший вопрос, спасибо огромное. Да, действительно, с нашей точки зрения, сегодня в целом розничный рынок продовольствия в России, ну извините, он просто практически монополизирован крупными торговыми сетями, причем большинство из которых контролируется зарубежными собственниками. Естественно, они предпочитают поставки из-за рубежа той или иной продукции против поставок продукции российского производства. Поэтому, конечно, хотелось бы, чтобы у нас в стране появилось много малых и средних торговых предприятий, которые, может быть, объединялись бы в какие-то торговые кооперативы, в том числе и в торговые предприятия.

Ну, допустим, конечно, Мурманск – это рыбная столица, и, может быть, это не пример, но у нас за последние пять лет образовалось несколько мелких торговых сетей, торгующих только рыбой. И по Мурманской области, ну не знаю, уже сотня мелких магазинчиков с названием «Рыба» в том или ином изложении. И люди туда идут.

Я не могу сказать, что там цены радикально ниже, но они все-таки чуть-чуть ниже. И самое главное – разнообразие и качество рыбы, что для рыбы очень важно, ибо это опасный продукт, если он хранится не должным образом, сроки, допустим, превышены и так далее.

Поэтому, конечно, с торговлей надо наводить какой-то порядок. Ну, в смысле – не наказывать, а создавать государственный механизм для развития малого и среднего бизнеса, торговых организаций, в том числе и специализирующихся на продаже рыбной продукции.

Виталий Млечин: Валентин Валентинович, и последний вопрос. Он раньше, еще совсем недавно мог показаться странным, а теперь очень часто он звучит. В вашей сфере – в сфере добычи рыбы – технологии все отечественные, оборудование? Или здесь мы тоже от импорта зависим в чем-то?

Валентин Балашов: К сожалению, могу констатировать, что еще со времен СССР рыболовецкий флот и фабрики закупались, строились за границей. Подчеркиваю: еще со времен СССР. И в России, естественно, еще часть работает того флота, а часть уже была произведена и переоборудована за границей. Основные производственные линии, цеха и на судах, и на берегу – все они исландского, норвежского, японского, какого угодно производства. И здесь мы (ну, я могу сказать честно) полностью зависим от импортного технологического оборудования.

Виталий Млечин: Понятно. Да, это, конечно, невеселое такое резюме. Тем не менее, спасибо вам большое за то, что нарисовали настолько полную картину. Валентин Балашов, руководитель Межрегиональной ассоциации прибрежных рыбопромышленников Северного бассейна из Мурманска, был с нами на прямой связи.

А сейчас – Татьяна из Ярославской области. Татьяна, здравствуйте.

Зритель: Здравствуйте.

Виталий Млечин: Вы в эфире. Говорите, пожалуйста.

Зритель: Я хотела бы сказать насчет рыбы морской. За последнее время морская рыба для нас стала прямо деликатесом, потому что она стоит… Обыкновенная рыба – минтай, путассу – она стоит дороже мяса! Легче купить курицу, чем купить килограмм минтая, потому что он у нас стоит в пределах 200 рублей за килограмм. И вообще смотришь на ваши сюжеты – и рыбы столько вылавливают! И красную, и зеленую, и синюю – какую угодно. А куда же она вся уходит? Неужели это все остается в стране (если оно остается)? Кто ее ест? И по какой цене люди покупают эту рыбу? Потому что на красную рыбу или на изделия из рыбы, на консервы мы уже ходим смотреть, как в музей.

Виталий Млечин: Понятно. Спасибо вам большое. Да, с ценами, совершенно явно, трудности. И многие наши зрители об этом пишут.

Можно ли как-то это изменить? Сейчас попробуем выяснить. С нами на прямой связи Александр Фомин, исполнительный директор Рыбной ассоциации. Александр Владимирович, здравствуйте.

Александр Фомин: Добрый день.

Виталий Млечин: Александр Владимирович, очень много жалоб на цены. Как вы считаете, это объективная реальность или есть возможность как-то немножко их снизить?

Александр Фомин: Ой, не совсем по адресу вопрос, мы все-таки оптовые дистрибьюторы. Ну, на мой взгляд, коль мы находимся в рыночных отношениях, то бороться надо не с нажиманием бизнеса по части продаж и переработки рыбы, а в части повышения доступности этой рыбы населению, то есть повышение его покупательной способности.

Мы сегодня вылавливаем в год 5 миллионов тонн рыбы. Из нее, условно, производится 4 миллиона тонн рыбной продукции после того, как выкинут кишки, головы и так далее. Остается 2 миллиона тонн. Ой, из 4 миллионов тонн 2 миллиона тонн вывозится на экспорт, а 2 миллиона остается в России. Соответственно, пока этот продукт будет востребован за границей по тем ценам, которые дают наши рыбаки, соответственно, он будет там более востребован. Другой вопрос, что жители других стран могут покупать эту рыбу и считают ее недорогой, а у нас, к сожалению, действительно…

Если мы начнем регулировать и зажимать цены – ну, тогда она просто вся уйдет на экспорт. Я имею в виду – если на внутреннем рынке ее будут регулировать, то ее перестанут возить. Все-таки конкуренция на российском рыбном рынке большая. Порядка 800 добывающих компаний, которые соревнуются по ценам. Рынок дистрибуции – тоже. И розничные сети – их много, цены в них разные. То есть сейчас конкуренция такая, что торговые сети постоянно скидки проводят и так далее. Это объективная ситуация по рыбе.

И во всем мире дороже мяса. И это при том, что это дикий продукт в основном, он более полезный, чем мясо, которое выращивается и шпигуется стимуляторами и так далее. И благодаря этому рыба ценится во всем мире. Поэтому все-таки нужно менять экономический базис россиян, чтобы рыба стала доступной сегодня.

Виталий Млечин: То есть вы считаете, что экспорт, экспортные цены давят на цены внутренние? Так получается?

Александр Фомин: Ну, безусловно, они как бы взаимоодинаковые. Дело в том, что… Даже более того, условно говоря, если ты рыбу экспортируешь, то тебе возвращается налог на добавленную стоимость. А если ты поставляешь ее на внутренний рынок, то налог тебе никто не возвращает. То есть экономически даже выгоднее экспортировать. Ну, может быть, это выгодно для притока валюты, но если принять хотя бы меры экономического стимулирования и ослабить нагрузку налоговую на рыбаков, которые поставляют рыбу на внутренний рынок, то это уже была бы хорошая мера.

Есть вещи, которые… Ну, нельзя собирать налоги в полном объеме, а все-таки думать о продовольственной безопасности и том, чтобы граждане наши все питались полноценным продуктом, полезным для здоровья.

Виталий Млечин: А как строятся вообще отношения, что называется, товарно-денежные? Вот рыбак выловил рыбу, а дальше что с ней происходит? Вот этот путь от моря, так сказать, от водоема до стола потребителя.

Александр Фомин: Ну, там все просто на самом деле. Значит, как это работает? Рыбак уже до того, как он еще выходит в море, он примерно знает объемы своего вылова. И он уже выставляет у себя прайсы по вылову рыбы. Соответственно, неважно, кто у него купит – хоть на экспорт, хоть российские переработчики или дистрибьюторы. Это все в свободном доступе, это все обменивается на сайтах. Соответственно, покупатели ищут тех, где цена дешевле. Ну и, соответственно, качество.

И после этого уже приобретается товар. Он может приобретаться либо напрямую у рыбаков розничными сетями, но чаще всего все-таки не так, потому что торговые сети далеко от моря, и обычно еще выступает дистрибьютор, у которого есть возможности эту рыбу довезти, сохранить и так далее. Торговые сети не всегда хотят с этим связываться.

И получается цепочка, состоящая из трех звеньев. Первое – рыбаки-добытчики с возможностями хранить рыбу у себя на берегу. Дальше, соответственно, дистрибьюторы, которые покупают эту рыбу большими поставками и имеют возможность ее доставить в центральные районы страны, сохранить и сделать порционные как бы поставки в розничные сети. А дальше уже розничные сети продают покупателю.

Виталий Млечин: Послушаем Надежду из Саратовской области, она до нас дозвонилась. Надежда, здравствуйте.

Зритель: Ага, здравствуйте. Я бы вот хотела как раз сказать по качеству рыбы.

Виталий Млечин: Так, давайте.

Зритель: Вот про минтай, к примеру. Я ее покупаю иногда.Меня, в общем-то, не так интересует цена, как ее качество. Ее принесешь домой, разморозишь – и вкуса никакого! Поэтому я его теперь не беру. Вот я очень люблю скумбрию, но и скумбрия нам попадает в основном… Вы знаете, тоже разморозишь ее, начинаешь готовить – а она невкусная! Если я ее раньше покупала очень часто, и она была хорошего качества, то теперь она то ржавая, то еще какая-то. Ну, мне вот это, например, очень и очень не нравится.

Хотя я живу на Волге, Балаково Саратовской области, у нас своя речная рыба хорошая и недорогая, но я, конечно, люблю больше морскую. И мне хотелось все-таки, если я покупаю морскую рыбу нашу, то она должна быть хорошего качества, а не просто какая-то там…

Виталий Млечин: А когда вы заметили, что стало качество ухудшаться?

Зритель: Да это уже давным-давно! К нам, например, эта рыба поступает упакованная, в магазинах, или в больших брикетах, на рынок идешь и покупаешь. Если у меня даже кошка раньше морскую рыбу ела с удовольствием, то теперь она от нее отворачивается.

Виталий Млечин: Ну, если даже кошка отворачивается… Но все-таки «давно» – это сколько? Год назад? Десять лет назад?

Зритель: Ну, лет пять, если не больше, это точно.

Виталий Млечин: Лет пять. Понятно. Спасибо, спасибо вам большое.

Александр Владимирович, по поводу качества рыбы. Видите, вот жалуются наши зрители.

Александр Фомин: Ну смотрите, здесь ситуация такая. Если в целом говорить о проверках Роспотребнадзора, которые регулярно проводятся, то они не находят такого массового нарушения качества. С другой стороны, конечно, несколько советов для потребителей я бы дал, учитывая, что я сам очень часто ем рыбу.

Ну, во-первых, нужно бренды свои смотреть. Как правило, компании, которые дорожат своим брендом, они стараются сохранять качество.

Второй совет: все-таки смотрите, где вы покупаете эту рыбу. Хоть и предыдущий мой коллега обсуждал вопрос, что рынки и магазины маленькие, но, к сожалению, они, особенно рынки, они не могут обеспечить надлежащего хранения товара. Мороженая рыба должна хранится при минус 19 градусах, минус 18 в крайнем случае. И она должна лежать постоянно при этой температуре.

Соответственно, на рынке, как правило, таких условий не соблюдается. Более того, пока ее довезут… Ну, я не думаю, что какой-то предприниматель нанимает специальный рефрижератор, чтобы довезти ее, не разморозив. А рыба, если температура в процессе хранения поднялась, допустим, до минус 10, и то этого было достаточно, чтобы пошли окислительные процессы. Соответственно, два-три раза таких манипуляций – заморозили, разморозили и так далее – и рыба превращается в тряпочку.

Поэтому все-таки, если нужна качественная рыба, то в первую очередь смотреть за брендом и больше такого бренда не покупать, если вы видите, что качество плохое. А второе – все-таки несмотря на то, что рыба может быть дороже в торговых центрах… Хотя практика показывает наоборот, что это не так. Во-первых, там совершенно другой контроль качества, совершенно другие условия хранения, их очень жестко и постоянно контролируют. А на рынках – ну, сами понимаете, там можно договариваться полюбовно, закрываются глаза на многое.

Виталий Млечин: Понятно. Спасибо вам большое, что рассказали и объяснили. Александр Фомин, исполнительный директор Рыбной ассоциации, был с нами на прямой связи. Говорили о рыбе. Вот выяснили, что все-таки дефицита, конечно, не будет, но на качество надо обращать внимание. И цены, цены растут, к сожалению.

Сейчас прервемся на пару минут и вернемся в эту студию.

Что будет с ценами на неё?