Прощай, Бигмак! Макдональдс продал бизнес в России, но перемен, кроме названия, мы можем и не заметить

Гости
Игорь Бухаров
президент Федерации рестораторов и отельеров России
Дмитрий Журавлёв
доцент Финансового университета при Правительстве РФ, научный руководитель Института региональных проблем

Ольга Арсланова: Закончилась на этой неделе и 30-летняя история McDonald’s в нашей стране. Вот уже сегодня в соцсетях идет конкурс на новое название сети фастфуда. Там есть такие гибридные варианты: «Наш Мак», «РусДональдс» и «Рашбургерная». Бизнес продают россиянину Александру Говору, он управлял ресторанами сети в Сибири. Сумма сделки пока не раскрыта.

В начале марта McDonald’s приостановил работу 850 своих ресторанов в России. В середине мая компания объявила о том, что окончательно покидает российский рынок. Несколько ресторанов оставались открытыми, и все это время очереди не уступали тем, что были в 90-м, в первом заведении на Пушкинской.

И вот теперь судьба российского McDonald’s решилась окончательно, точнее – бренда. А что касается еды, то в Минпромторге уже заявили, что рецептура бургеров, наггетсов и прочего, скорее всего, останется неизменной.

Сейчас с нами на связи Игорь Бухаров. Игорь Олегович, здравствуйте.

Игорь Бухаров: Добрый день.

Голос за кадром: Игорь Бухаров – президент Федерации рестораторов и отельеров России, член Общественного совета при Министерстве промышленности и торговли.

Ольга Арсланова: Уже известно, на каких условиях продает свой бизнес McDonald’s? В итоге что это будет – национальная сеть или из кустов McDonald’s будет руководить и те же гамбургеры, та же фри будут продаваться?

Игорь Бухаров: Нет, ну понятно, что это, скажем, такое решение для того, чтобы сохранить полностью коллектив, сохранить McDonald’s. Я так понимаю, что уже на сегодняшний день информация о том, что разработан логотип, это будет MC по сути своей, то есть первые буквы – McDonald’s. И дальше сохраняется полностью все меню, только уходят фирменные наименования. Все остальное остается, по сути, то же самое, весь коллектив, все поставщики, вся работа, которая будет продолжаться.

Я так понимаю, что McDonald’s оставляет полностью свой товарный знак на территории Российской Федерации. Значит, никто не может зарегистрировать новый товарный знак под тем же названием. И дальше мы с вами получаем просто корпорацию, которая, по сути своей, продолжает работу, но под новым брендом просто.

Ольга Арсланова: Но мы понимаем, что индустрия лишается больших западных инвестиций. И McDonald’s сотрудничал с отечественными агропроизводителями, люди работали. Удастся ли сейчас сохранить качество, цену, технологию, которая была?

Игорь Бухаров: А у нас нет ни одного иностранного сотрудника, это все россияне. Все российские компании. Все поставщики и переработчики – все россияне. Поэтому все будет то же самое, не будет никаких изменений. Конкурентное преимущество McDonald’s было только в одном – в том, что у него была такая цена. Это лоукостер.

Ольга Арсланова: А такие условия у российских предпринимателей могут появиться со временем?

Игорь Бухаров: Не знаю. Все зависит от того, станет ли этот российский предприниматель в определенной степени якорным арендатором в каком-нибудь торговом центре, где McDonald’s даются беспрецедентные условия, которые… Я не знаю, 3–4% от товарооборота. Ни одному малому бизнесу не дается. Говорят: «Да малый бизнес 20% заплатит, а то и больше заплатит». Конечно, другая цена получается.

Ольга Арсланова: Ну, получается, сейчас самое время именно российским компаниям дать эти возможности?

Игорь Бухаров: А кто им должен дать эти возможности? Вот вопрос. Вы как бы говорите, чтобы дать возможности. Они должны сами их взять, эти возможности. Но при этом в работе вместе с нашей организацией попросить эти преференции и построить такую экономическую модель, которая даст возможность сегодня в том числе удовлетворять потребности населения и зарабатывать.

Ольга Арсланова: Спасибо вам большое. Игорь Бухаров был у нас в эфире.

Открытие McDonald’s в 90-е стало настоящим явлением. Но за это время в нашей стране все-таки научились делать и свой фастфуд, теперь им никого не удивишь. Вот как сегодня развиваются рестораны быстрого питания в разных российских городах. Давайте посмотрим.

СЮЖЕТ

Казань, Республика Татарстан

Александр Чернов, корреспондент: «ТатМак» появился в Казани в 1999 году – в одно время с американским фастфудом. Начинали с пирожков и хот-догов, а сейчас в меню больше 50 блюд, и самые популярные – из татарской кухни.

Чаще всего здесь заказывают элеши (пирожки с курицей и картофелем), эчпочмаки (треугольники с мясом), перемячи и «ТатКомбо» – это набор из фирменного татарского бургера с котлетой и сыром и напитка.

Федор Гаврилин, маркетолог сети общепита «ТатМак»: Аудитория – студенты, молодежь. То есть те люди, которые привыкли быстро перекусить по оптимальной цене.

Александр Чернов: Плотно подкрепиться можно всего за 150 рублей. В эту смешную по нынешним временам сумму входит суп-пюре, выпечка, напиток, десерт и фирменная пицца.

Лилия Потапова, администратор отделения общепита: Пиццы у нас классические, изготавливаются в конвекционной печи. Цены у них от 90 до 145 рублей. Изготавливаются они из разных начинок: из куриной грудки, колбасы, с грибами. Порядка 500–600 пицц в день.

Александр Чернов: В «ТатМаке» не скрывают, что ресторан был задуман по аналогии с американским фастфудом. Фирменный слоган звучит знакомо: «Вот что я люблю», – но только на татарском языке.

«Макдоналдс» по соседству своим конкурентом не считают – очереди здесь круглосуточные.

– Приелся «Макдоналдс» на самом-то деле, а пицца – это все-таки разнообразие.

– Я купил пиццу, я купил питу, взял чай. У меня ушло на это 205 рублей. Я здесь хожу много лет.

Александр Чернов: В Казани уже 16 «ТатМаков», в каждом на смену обслуживают около тысячи человек. В этом году открыли первую точку в соседнем городе, и там тоже уже нет свободных столиков.

Курган, Курганская область

Андрей Важенин: Огромный блин весом 220 граммов с начинкой из ветчины, сыра и помидоров, а также окрошка с мясом, хлеб, соус и компот. Вот такой бизнес-ланч, а по-русски – просто обед, в этом ресторане быстрого питания обходится всего в 250 рублей.

Для тех, кто ходит постоянно – скидки. Для новых гостей – акции.

– Хлеб, сухарики дополнительно для вас.

– Давайте сухарики.

– Хорошо.

Андрей Важенин: Блины с разными начинками, соусами, окрошка, супы, выпечка и многое другое. Есть из чего выбрать и завтрак, и обед, и ужин, и домой захватить к чаю.

Олег Аксенов, постоянный посетитель: Блины очень вкусные здесь. Ну и вообще отношение хорошее.

Андрей Важенин: В «Чугунок» стремятся не просто поесть. В это одно из любимых мест для встреч и общения приходят целыми семьями.

Юлия Колташова, постоянный посетитель: Очень удобно, что можно заодно приглядеть за детьми.

Елена Булычева, постоянный посетитель: В «Макдоналдсе» ему нравится игрушка. Но тот комбо-набор, который там есть, он остается у нас на столе, ребенок его почему-то не кушает. А когда сюда приходим, он с удовольствием кушает и блинчик, и бульон с сухариками, и морс.

Андрей Важенин: Евгений Шрайбер два года руководил сетью одного из зарубежных фастфудов. За это время убедился сам: ежедневные обеды или ужины там, мягко говоря, не полезные – готовят из полуфабрикатов, да и меню однообразное.

Евгений Шрайбер, генеральный директор ресторана быстрого питания «Чугунок»: В итоге можно заработать гастрит. А здесь – в ресторане быстрого питания русской кухни – у нас каждый день разный суп. Каждый день есть солянка, каждый день есть бульон. То есть это все очень полезно. И все готовится каждый день свежее.

Андрей Важенин: И так – все 15 лет работы ресторана. В «Чугунке» уверены, что россияне в итоге откажутся от полуфабрикатов в иностранных фастфудах в пользу свежей и полезной отечественной еды.

Ольга Арсланова: Я приветствую у нас в студии Дмитрия Журавлева. Дмитрий Анатольевич, здравствуйте.

Дмитрий Журавлев: Добрый день.

Голос за кадром: Дмитрий Журавлев – научный руководитель Института региональных проблем, кандидат политических наук, член Экспертного совета Общественной палаты России.

Ольга Арсланова: Вот мы посмотрим на McDonald’s: 30 лет компания у нас работала. Как бы мы ни относились к их продукции, как бы мы ни относились к их уходу, но это все-таки потери для бюджета. И для компаний это потери, потому что они работали с нашими производителями мяса, хлеба, овощей. Они платили огромные налоги в российский бюджет. Теперь этого всего не будет. Или будет, но с нашими руководителями. Вопрос: получится ли сделать все то же самое?

Дмитрий Журавлев: Здания они не унесли. Наши производители все на своих местах, никто не уехал. Поэтому теоретически все может получиться.

Тут другой вопрос. McDonald’s не так же много зарабатывал от действий ресторанов, для него ключевым было побочное. Фактически это торговая сеть. Они же не только продавали то, что мы съедали сразу. Плюс собственность на здания – это огромные деньги. А эти здания только дорожали.

И вопрос в том, что… Главный вопрос не в том, сможем ли мы заменить McDonald’s. Я в этом уверен, что сможем. Вопрос: с каким качеством мы его заменим? Кто и какие деньги попытается оттуда изъять? Ну простите, за такое количество лет можно было обезьяну научить это делать. И мы спокойно можем это сделать сами. Другой вопрос: не попытается ли новое руководство модернизировать производство, чтобы меньше тратить и больше зарабатывать? Вот я боюсь только этого.

Но если будет внятный контроль (а я на это надеюсь) со стороны московского правительства в случае с Москвой… Точнее, про Москву – я даже уверен, что он будет, потому что Москва рентабельная, у людей деньги есть, они ходить будут, как и ходили. Скорее всего, ничего не изменится. Проблема может быть где-то в глубокой провинции, потому что люди живут беднее. Не потому, что там руководители хуже или там еще что-то плохо. Люди живут беднее. И вот этот червячок такой: «А может, как-нибудь победнее сделать?»

Ольга Арсланова: Возможно, в той самой провинции для людей это вообще не проблема?

Дмитрий Журавлев: Ну, на районном уровне никто просто не заметит.

Ольга Арсланова: Нет, просто когда мы говорим о том, что фастфуд – это наша новая реальность, это бешеный ритм мегаполиса, это то, без чего мы не можем жить, то, может быть, это тоже несколько искусственная конструкция, к которой мы привыкли?

Дмитрий Журавлев: Для городов-миллионников эта конструкция рабочая, потому что… Действительно, а что такое фастфуд? Тебе надо поесть, но у тебя нет времени.

Ольга Арсланова: То есть мы уже без этого не можем жить?

Дмитрий Журавлев: Я думаю, что Новосибирск, Красноярск, Сочи, Москва, Питер, Казань без этого не могут. А вот какой-нибудь небольшой городок под той же Казанью, Сочи, Красноярском даже не знает, что фастфуд существует. То есть умом знает, но не сталкивается. Зачем? «Я куплю продукты, жена сварит, я их съем. Зачем мне идти котлету есть куда-то в ресторан и платить за это деньги? Лишних денег у меня нет».

Ольга Арсланова: Очень часто представители бизнеса, в том числе и фастфуда, ресторанов, говорят, что у нас очень много проверок, сложно открыть какую-то свою точку питания. Получается, что все эти годы иностранцам было проще работать на нашем рынке?

Дмитрий Журавлев: Конечно. И даже не потому, что они иностранцы…

Ольга Арсланова: У них же получилось.

Дмитрий Журавлев: …а потому, что они крупные. Иностранец – крупный. Иностранец выходит на высокие уровни согласования, он не бегает по три месяца, по четыре месяца по районной управе, чтобы получить две подписи. Опять же, у нас в стране традиционно иностранцев уважают, заметьте. И так было всегда.

Ольга Арсланова: Предположим, сейчас какие-то новые игроки на этом рынке появятся, какой-то бизнес туда войдет, даже начнет зарабатывать и поддерживать уровень. А потом все вернутся. Но эти ниши уже будут заняты.

Дмитрий Журавлев: Вот это интересный вопрос! А зачем? Давайте разберемся с нашими праздниками. Если они уходят и отдают нам собственность за деньги, то какая у них возможность? Они могут прийти и попытаться купить обратно. А мы можем им продать или не продать. Тут уже, простите, наше дело.

Ольга Арсланова: Дмитрий Анатольевич, не знаю, как у вас, но я провела опрос среди своих знакомых: заметили ли они уход вообще всех этих западных брендов, повлияло ли это на их жизнь? В основном люди говорят, что нет.

Дмитрий Журавлев: Это объективная история, просто она разная для Москвы и провинции. В Москве мы заменим, а в провинции их и раньше не было, поэтому терять нечего. Понимаете? В том-то и дело, что импорт и богатства в России в одной точке. Заметят уход брендов в основном либо те, кто уже вместе с ними отъехал, либо молодое поколение, которое просто знает, что такое бренды, и говорит: «Ну где? Вот должно же быть».

Потому что бренд почему невозможно заменить? Не потому, что там качественный товар. Делать качественные товары можно. Это непросто, но можно. Бренд – это привычка, это некий стиль жизни. Вот его заменить быстро нельзя. Но нужен ли нам западный стиль жизни культивировать? Не надо его выжигать, не надо его запрещать, но культивировать тоже, по-моему, необязательно.

Ольга Арсланова: А предложить вместо него мы что можем сейчас? Новую модель потребления?

Дмитрий Журавлев: Товары мы можем предложить, ну, в смысле – столь же качественные.

Ольга Арсланова: Вы говорите про какой-то культурный образ, да? А какой?

Дмитрий Журавлев: Я и перехожу. А вот культура потребления, потому что мир потребления-то там. Это у них в основе идеологии лежит потребление. Реально. У них без постоянного увеличения потребления их экономическая и социальная система просто не работает, она взорвется. В этом есть не только свои минусы, но и свои плюсы – там разные вещи.

А у нас есть культура науки. Мы одна из двух в мире стран с полным спектром научных исследований. Но вот культуры потребления такой у нас нет. Слишком тяжело мы живем. Какая культура потребления, когда разговор идет о том… Помните, я, по-моему, даже у вас приводил, что говорил Хрущев: «Что такое коммунизм? Когда у мужчины два пиджака». Какая культура потребления может быть, если идеал состоит в том, чтобы пиджак был не один? Культуру потребления создает средний класс.

У нас богатые живут богаче, чем во многих западных странах, по крайней мере жили до недавнего времени, пока их грабить не начали. А вот средний класс у нас беднее. Но это же нарастает, как кольца годовые у дерева. Понятно, что это не произойдет быстро. Но если мы будем жить спокойно, если мы будем жить лучше, чем мы живем – не в смысле очень хорошо или очень плохо, а просто динамика будет позитивная, – то культура потребления появится, будет что потреблять.

Ольга Арсланова: Спасибо большое.

Дмитрий Журавлев: Спасибо и вам.

Ольга Арсланова: Дмитрий Журавлев был в нашей студии.