Илья Черт: Я не просто могу провести жизнь как бой, но еще на каждую руку повесить гири. И так я выстою

Гости
Илья Черт (Кнабенгоф)
лидер музыкальной группы «Пилот», писатель, философ

Ангелина Грохольская: Здравствуйте! Сегодня мы говорим о людях Большой страны. У нас в студии – герой нашего сюжета, известный рок-музыкант, лидер группы "Пилот" Илья Черт. Илья, здравствуйте.

Илья Черт: Здравствуйте.

Ангелина Грохольская: А вот я знаю, что вы с поклонниками здороваетесь как-то по-другому, у вас есть особое приветствие.

Илья Черт: Да, у нас есть такое слово "йоханга", которое известно всем поклонникам страны.

Ангелина Грохольская: Вот чтобы оно стало известно всем еще и телезрителям Большой страны, потому что сегодня у нас с вами знакомство. Возможно, наверное, для вас не секрет, что наши телезрители еще не все с вами знакомы так хорошо, как ваши истинные фанаты.

Илья Черт: Ну, я же не царь, слава богу.

Ангелина Грохольская: Давайте, научите нас здороваться вот так, как у вас положено.

Илья Черт: Слово "йоханга" очень простое, потому что оно состоит из трех звуков, использующихся во всех единоборствах и в йоге. Это три звука, связанные с энергией. Звук "йо" – собирание энергии. "Нга" – это выравнивание. И "ха" – известный звук удара, то есть выталкивание энергии. Три состояния энергии. Йо-хан-га.

Ангелина Грохольская: Йо-хан-га! Правильно?

Илья Черт: Да.

Ангелина Грохольская: У меня получилось! Йо-хан-га, Илья!

Илья Черт. Настоящее имя – Илья Леонович Кнабенгоф. Лидер музыкальной группы "Пилот", писатель, философ. Первый концерт сыграл в 16 лет в Ленинградском рок-клубе. Сейчас собирает многотысячные залы. Социально активен, участвует в благотворительных и экологических акциях, поддерживает начинающих музыкантов в проекте "Рок из подворотен".

Ангелина Грохольская: Илья, когда вы начали профессионально заниматься музыкой?

Илья Черт: Примерно в 16 лет. Ну, я начал только-только. У меня первый серьезный концерт на сцене Ленинградского рок-клуба состоялся, когда мне было 16. Мы собрали группу прямо в техникуме кино и телевидения, где учились, с ребятами, которые, естественно, учились с нами. И нам директор техникума выделил чердак, и там были хоть какие-то музыкальные инструменты, какие-то поломанные комбики. Мы все сами спаяли, смонтировали, все сделали – и поселились там, на чердаке в технике, репетировали там.

Ангелина Грохольская: Давайте, раз уж мы начали про музыку, покажем небольшой фрагмент вашего концерта. Это уже не из рок-клуба, когда вам было 16, а это уже то, что сейчас с группой "Пилот". А потом продолжим.

ФРАГМЕНТ КОНЦЕРТА

Ангелина Грохольская: Илья…

Илья Черт: Ух!

Ангелина Грохольская: А что вас удивило?

Илья Черт: Ну, я все время со сцены вижу, а так из зала как круто все!

Ангелина Грохольская: Да, нравится?

Илья Черт: Из зала по-другому, да.

Ангелина Грохольская: А в чем ваша философия музыкальная? Что вы своим поклонникам, своим слушателям пытаетесь донести?

Илья Черт: Секрет очень прост, он укладывается в одно предложение. И это секрет всей нашей Вселенной, всего нашего мира: Я – то, что мы оба с вами говорим – одно на всех. И это правда. Нас не много, нас один всего в мире. Нас всегда было один, всегда есть и всегда будет. Нас не множество. Это нам просто кажется.

Ангелина Грохольская: Илья, когда пришло такое понимание?

Илья Черт: Когда я с Богом встретился впервые.

Ангелина Грохольская: Когда?

Илья Черт: Мне было примерно 23–24 года.

Ангелина Грохольская: Что произошло тогда?

Илья Черт: Я лично с ним встретился просто на автобусной остановке посреди города. Это было абсолютно ошарашивающее… Страшно было очень. Это не было весело и как-то… Я могу сказать. В этот момент я увидел…

Ангелина Грохольская: А в каком обличии, простите?

Илья Черт: Это невозможно увидеть физическими глазами, хотя я видел его прекрасно. Но это все и сразу. То есть я увидел все прошлое, настоящее и будущее, причем огромное количество даже не планет, не галактик, а именно вселенных. И я увидел все сразу в один момент. Я увидел вот все, что существует в одну секунду, в одно мгновение, и понял, что это живое существо. И я с ним говорил.

Ангелина Грохольская: А что было… вернее, каким был Илья Черт до этой встречи?

Илья Черт: Это вообще был другой человек. Мало того, все люди, которые повстречали, как говорится, Бога, прекрасно меня сейчас поймут.

Ангелина Грохольская: Мы сейчас про вас. Вот вы?

Илья Черт: Я понимаю.

Ангелина Грохольская: Был музыкант, играл. Что еще? Был секс, наркотики и рок-н-ролл, да?

Илья Черт: Да все было, конечно. Я косячил направо и налево, думал только о себе, как и большинство людей на нашей планете. То есть я жил своими желаниями, своими "хочу". Мир был весь для меня, все было для меня. То есть меня интересовали развлечения и наслаждения.

Ангелина Грохольская: А болезнь ваша серьезная произошла уже после или в какой момент?

Илья Черт: Да, несколько позже. Но, во-первых, их было много, потому что рок-н-рольная молодость и все такое. И какие-то предрасположенности от рождения были, может быть, не очень хорошие. Поэтому я всегда шучу при врачах, что я до сих пор на мантрах тяну. Потому что я говорю: "Мне на всех кладбищах страны уже прогулы ставят, исходя из моей медицинской карты". Но тем не менее, как видите, я еще могу и на ринге постоять много с кем.

Ангелина Грохольская: Вы оптимист, да. Чтобы понимать, у вас была кома, да?

Илья Черт: Дважды.

Ангелина Грохольская: Дважды была кома.

Илья Черт: Дважды остановка сердца была, то есть клиническая смерть дважды была.

Ангелина Грохольская: И у вас был диагноз "онкология"?

Илья Черт: Ой, диагнозы оставим лучше врачам. Ну, всякие серьезные вещи были, конечно.

Ангелина Грохольская: Вам даже давали 6 месяцев, по-моему. В каком-то интервью вы сказали, что врач давал 6 месяцев – и в общем, всё.

Илья Черт: Мой врач, да, больше 20 лет назад дал 6 месяцев. Ну, как видите, мы с вами сидим и разговариваем. Нашелся человек, слава Богу, который меня поставил на ноги. Это была кореянка, которая до сих пор жива-здорова. Долгих ей дней и приятных ночей! Моя учитель по цигуну Клавдия Семеновна Ким. Она до сих пор живет, ей уже под 80, и она до сих пор преподает цигун.

Ангелина Грохольская: Это была некая философия? Или что это было?

Илья Черт: Это были занятия йогой, в основном цигуном – дыхание, голодание. Это была другая философия жизни, да.

Ангелина Грохольская: Но мы с вами все-таки не медики, поэтому не хотелось бы сейчас обсуждать…

Илья Черт: Я почти медик, между прочим. У меня была практика в больнице. Я работал в больнице в Питере, в больнице 25-го Октября, большая дежурная больница. Причем это были 90-е, а у нас была хирургия, травматология и все-таки такое. Все на нас было. И потом училище, повышение квалификации медработников. И практически поступил на третий курс Меда. Но рок-н-ролл тогда меня завалил.

Ангелина Грохольская: Слушайте, а может, вот эта встреча на остановке, встреча с вашим учителем цигуна, вот эти все болезни и заболевания – может быть, это такой намек откуда-то сверху, что надо было врачевать все-таки, а не музыкой заниматься?

Илья Черт: Скорее – наоборот. Я очень рвался в медицину, мне очень это было интересно. Я всеми силами туда прямо шел. Вот как раз наоборот – меня все во Вселенной прямо сбивало с этого пути. И было очень больно по заднице получать. Были травмы, стрессы различные и так далее. Мне все равно Вселенная говорила: "Нет, врачей у меня много, но ты должен быть на сцене". И я оказался слишком тупым парнем, поэтому было больно и страшно, пока я наконец понял, где мое место.

Илья Черт учился в киновидеотехническом, а затем в архитектурно-строительном технике, в медицинском училище, хотел стать врачом. Работал дворником, озеленителем, продавцом в киоске, санитаром. Начиная с 2009 года читает лекции на тему практического применения духовного знания. Заявляет, что одинаково относится ко всем религиям.

Ангелина Грохольская: Мы продолжаем разговор с Ильей Чертом, рок-музыкантом из Санкт-Петербурга, лидером группы "Пилот". Слушайте, а вам не страшно жить с такой фамилией?

Илья Черт: Ну, фамилия-то, естественно, у меня не такая. То есть это все-таки такая кличка, которая осталась с молодости металлической. Для меня эта кличка стала двумя такими вещами очень важными. Во-первых, она стала для меня лакмусовой бумажкой, таким тестом, который с моего пути сметал глупых людей, которые воспринимали меня по этой кличке и сразу такие: "О, Черт! Все!"

Ангелина Грохольская: "Ну, все понятно с ним", да?

Илья Черт: Да. А второй момент – в христианстве я встретил такое понятие потом, называется "верига", то есть это добровольное дополнительное усложнение жизни. И я для себя это так принял: я не просто могу пройти по жизни, как говорится, не просто могу бой провести, но еще и на каждую руку повесить гири как бы, и я так выстою. И подумал, что для меня это будет хорошее испытание как для бойца.

Ангелина Грохольская: А самое страшное испытание для вас в вашей жизни?

Илья Черт: Вы знаете, самые страшные испытания были всегда связаны с людьми. Самое противное в жизни было, когда близкие и родные люди тебя предают. Вот страшнее ничего не происходит. Это было несколько раз в жизни. То есть как раз из-за этого я падал на колени, совершенно сдавался.

Но со временем я понял, что я не могу осуждать этих людей, потому что кто знает, что у них творилось внутри. И если бы я был на их месте, неизвестно, выдержал бы я это искушение, будучи ими. Поэтому я перестал в какой-то момент просто судить людей. И мой учитель духовный сказал потрясающую вещь в свое время, он сказал: "Себя нужно оценивать по поступкам, а других людей – по мотивам их поступков".

Ангелина Грохольская: Илья, вы были героем нашего сюжета. И я сейчас предлагаю напомнить нашим телезрителям, о чем был этот репортаж. Давайте посмотрим небольшой фрагмент.

СЮЖЕТ

Ангелина Грохольская: Вы главный "козаяц", я так понимаю, да?

Илья Черт: Нет, главная – моя жена как раз. А я так, правая рука.

Ангелина Грохольская: Где-то рядом. Но вы вдохновитель.

Илья Черт: Ну, я бы сказал так: просто я напомнил ей о традиции. Есть некая обязанность… Мы же все-таки в семье придерживаемся очень древних таких, как говорится, божьих законов, ведической культуры в основном. И у нас одна из обязанностей любой жены – заниматься благотворительностью. Это обязанность любой матери, любой жены.

Поэтому я сказал: "Маша, ты должна реализовывать вот эту свою обязанность, свой долг перед Богом". То есть я должен, как говорится, обеспечивать и защищать семью, а ты должна от лица семьи заниматься благотворительностью, то есть предоставлять помощь детям, старикам, больным, немощным и так далее. Теперь она этим занимается, и я ей по мере возможностей помогаю.

Ангелина Грохольская: А вы сами ездите в детские дома?

Илья Черт: Да. Во-первых, я и концерты давал, и даже в детской колонии, не только в детских домах. В заведениях для детей-инвалидов, для аутистов, то есть я играл. Очень много. Ну, не то чтобы прямо много, но несколько раз в год это происходит.

Ангелина Грохольская: Но тут, наверное, не количеством измеряется, а, не знаю, тут какое-то другое мерило.

Илья Черт: Во-первых, это очень тяжело. Каждый такой даже получасовой концерт отнимает у тебя столько энергии, столько сил, как ни один, не знаю, концерт на стадионе, потому что перед тобой сидят дети. А еще если, например, они аутисты или с заболеваниями психоневрологическими… То есть ты настолько все это пытаешься донести до них, вот эту всю заботу, нежность, какую-то любовь передать, чтобы они почувствовали себя комфортно. И вот это все отдаешь. Полчаса буквально проходит, концерт закончился – ты садишься в машину и понимаешь, что ты насквозь мокрый, просто насквозь. Хотя ты просто сидел и пел песни полчаса детям, а ты весь мокрый! И потом сутки ходишь вот так, просто потеряв все силы. Это стабильная история такая.

Ангелина Грохольская: А какая реакция?

Илья Черт: Самая разная, сама разная. Меня поразило больше всего… В прошлом году у меня был такой концерт, по-моему, среди детей с заболеваниями очень серьезными, психическими. Многие дети не могли говорить. Они даже смотреть на тебя не могут. И мне другие дети, более здоровые, относительно, переводили их вопросы мне. Я с ними общался.

То есть ты сидишь – и такое впечатление, что ты говоришь с марсианами. То есть ты не воспринимаешь как человека больного. То есть ты понимаешь, что у него другая картина мира, как говорится, точка сборки смещена. Он из другого мира с тобой говорит. И нужен посредник. А ты понимаешь, что с интеллектом все в порядке, просто это внешние такие проявления, что он не может скоординировать движения тела, речь, но он все прекрасно понимает. Удивительное ощущение!

Ангелина Грохольская: Мне нравится, когда говорят не "человек с особенностями", а "он просто другой".

Илья Черт: Я всегда тоже им говорю, когда я встречаюсь с ребятами в каких-то обществах инвалидов так называемых, я им всегда говорю: "Поймите, вы не инвалиды, вы другие. Вот карма так сложилась. Вы родились с другим набором, как говорится, возможностей – именно для того, чтобы сделать что-то, что другой не может. Вам главное – понять, для чего это было дано. Не почему, а для чего эта возможность".

Ангелина Грохольская: Где-то в одном интервью вы сказали, что вы никогда не подаете человеку, если видите, что он здоровый, но просто по каким-то причинам оказался на улице.

Илья Черт: Да. Потому что, во-первых, я видел много людей без рук и без ног, которые зарабатывают себе на жизнь. И когда я вижу человека, который стоит с ногами, руками и просит просто милостыню на улице, мне становится уже как-то… То есть мне сразу хочется его отвести туда и показать безруких, которые зарабатывают себе.

Есть такое правило очень мудрое в той же ведической культуре: если человек просит у тебя денег и ты даешь ему деньги, ты пинаешь его в ад. То есть ты унижаешь его (во-первых, это унижение его), и ты отправляешь его в ад. Но ты спасешь его, если дашь возможность ему заработать. Вот это очень важно. Поэтому когда я вижу, например, бабушку, которая продает хотя бы книжки, цветочек, неважно что, но она пытается заработать денег, я обычно подхожу, даю деньги и даже не беру товар.

Ангелина Грохольская: "Козайцы" – это не единственный ваш благотворительный проект. Каков круг вашей общественной и социальной деятельности?

Илья Черт: Мы просто стараемся помогать… Нам же еще в детском садике объяснили, причем всем людям, просто очень немногие люди следуют этому правилу всю жизнь. Нам же объяснили, что должен делать сильный – он должен защищать слабых и помогать слабым. Что должен делать старший? Помогать младшим и защищать младших. Вот и все.

Мы стараемся следовать этому простому божественному принципу. Если мы встречаем людей, которые занимаются тем же и мы доверяем им (а таких людей немного), мы вписываемся им помогать, какие-то общие проекты. Например, Костя Хабенский. Или мы безоговорочно доверяем Чулпан Хаматовой, вот слепо ей доверяем, потому что мы прекрасно понимаем, что это за человек. У нас есть "король благотворительности" в Санкт-Петербурге, есть такой Женя Кутузов – такой активист, прямо на баррикады со знаменем! Мы тоже всегда к его услугам в любом, что бы он ни попросил. Но когда к нам остальные люди начинают обращаться с проектами благотворительными, мы сразу говорим: "У нас есть одно важное правило – никаких денег".

Ангелина Грохольская: Вот если бы не произошла та встреча с Богом, как вы говорите, на остановке, какой бы сейчас был Илья Черт? И был бы он?

Илья Черт: Я был бы мертв, сто процентов. И уже давно. Меня бы не было в живых. И я бы очень плохо закончил свою жизнь, это точно. Сейчас, обладая знанием… Все-таки у меня 27 лет, как говорится, обучения духовной практике, духовному знанию. Я сейчас сам преподаю, как-то стараюсь иногда. Я сейчас понимаю, что если бы не это, я бы не выстоял. И мало того – я смотрю на людей на улице, у которых нет этого знания, и понимаю, что у них практически тоже нет шансов на счастливую и радостную жизнь, на стабильную семью, например. Просто нет шансов.

Ангелина Грохольская: Это грустно. И грустно от того, что не всем так везет, не все встречаются…

Илья Черт: Это не везение.

Ангелина Грохольская: Это было что – провидение, да?

Илья Черт: Нет. Было же сказано: "Проси – и тебе дадут". Я очень долго и настойчиво просил, пока остальные пили пиво и играли в футбол. А я думал о Боге и просил его прийти ко мне.

Ангелина Грохольская: Что делать всем нам, у которых эта встреча пока не произошла?

Илья Черт: Идти, учиться и просить. Не бояться просить, честно. Не надо это делать в церкви или в какой-то сверходежде перед иконами. Это можно сделать где угодно, но честно, просто честно. Встать в комнате просто одному, закрыть дверь, чтобы тебя никто не видел, если ты стесняешься, и просто честно поговорить с Богом. Честно. А ведь каждый человек слышит Бога внутри себя, потому что это называется совесть. Каждый с ним говорит, просто не понимает этого. Просто слушайте свою совесть. Не торговаться с ней, не пытаться увиливать перед ней, оправдываться. Нет. Слушай, что она говорит, и исполняй. Послушание.

Ангелина Грохольская: Илья, спасибо вам большое за беседу, хотя я бы продолжала наш с вами разговор, потому что еще вопросов очень много у меня к вам. И я думаю, что у вас есть что рассказать. Поэтому я вас приглашаю еще раз к нам в студию.

Илья Черт: Благодарствую.

Ангелина Грохольская: Приезжайте вместе с супругой, приезжайте с вашей дочкой.

Илья Черт: Ангелина, спасибо огромное.

Ангелина Грохольская: Поговорим еще о семье, о семейном счастье.

Илья Черт: Благодарю.

Ангелина Грохольская: Спасибо вам большое!

Самый честный музыкант сегодня у нас был в гостях – Илья Черт из Санкт-Петербурга.