Вадим Гаглоев: С животными нужно работать, и нужно находить способы их дальнейшего трудоустройства после цирка

Константин Точилин: Это программа "Де-факто". И сегодня гость нашей студии – Вадим Гаглоев, генеральный директор Росгосцирка. Здравствуйте.

Вадим Гаглоев: Здравствуйте.

К.Т.: Завтра как раз отмечается Международный день цирка. И практически год назад вы Росгосцирк и возглавили. Хозяйство вам досталось непростое. Я подсчитал то, что писали. Одних долгов было на 700 млн. И вся структура существовала за счет дотаций Минкульта. С какими трудностями столкнулись, и какие пути решения?

В.Г.: Для начала хочу поздравить с наступающим Днем цирка всех цирковых и нашей страны, и всего мира. Это большая дружная семья. А проблем действительно было много. И об этом мы говорили и с вашими коллегами, и с нашими коллегами, и с сотрудниками Министерства культуры, и с министром. Поэтому поставлено очень много задач. В первую очередь - выполнить концепцию развития циркового дела, вывести систему на самоокупаемость. Для чего?

К.Т.: А сейчас это убыточная история, получается?

В.Г.: Да. Федеральное казенное предприятие по своей сути, по своему физическому смыслу, конечно, пользуется дотациями государства. Есть целая политика развития циркового искусства, есть билетная политика. Последние 5-7 лет мы практически не повышаем стоимость билетов.

К.Т.: А сколько стоит билет?

В.Г.: В среднем – 600-700 рублей.

К.Т.: В общем, не сильно дешево.

В.Г.: Да, но если вы сравните с ценами на другие массовые культурные мероприятия, вы увидите большую разницу. Поэтому, конечно, дотациями. Потому что существуют и фестивали, существует развитие, режиссура и постановочные расходы, и федеральная целевая программа, и целевая субсидия. Поэтому государством в лице Министерства культуры, конечно, наша система серьезно поддерживается.

К.Т.: У вас задача какая? И дальше существовать, рассчитывая на помощь Минкульта, или как-то выйти на плюс?

В.Г.: Задача, которая действительно была поставлена Министерством культуры, Правительством Российской Федерации – это выйти на самоокупаемость.

К.Т.: То есть хотя бы в ноль.

В.Г.: Хотя бы в ноль. Для чего? Для того, чтобы эту субсидию, которую мы ежегодно получаем, направлять на модернизацию, на реконструкцию цирков, имущественного комплекса, оборудования, машинерии, на постановочные цели, на создание новых цирковых художественных продуктов – для того, чтобы развивать. В общем, субсидия на развитие. А собственная жизнь, содержание, эксплуатация – мы должны зарабатывать самостоятельно.

К.Т.: А вообще ваше хозяйство из чего сейчас состоит?

В.Г.: Это 43 цирка по стране.

К.Т.: При этом, как я с удивлением узнал буквально несколько минут назад, в Москве у Росгосцирка ничего нет.

В.Г.: В свое время, в 1991 году, при распаде Советского Союза - этот распад не мог не коснуться и Союзгосцирка, безусловно. Из системы вышел целый ряд цирков естественным образом по границе государств: очень много украинских цирков, среднеазиатские цирки, все остальное. Но, кроме того, вышли из системы Цирк на Вернадском, Цирк на Цветном, Цирк на Фонтанке в Питере. Ижевск, Казань, Хабаровск – эти цирки вышли из системы. По тем или иным причинам. Вряд ли мы сейчас с вами будем оценивать это. Но ситуация на сегодняшний день такая, что у нас 43 цирка. Тем не менее, хозяйство большое, в прямом смысле этого слова, - от Калининграда до Владивостока, от Архангельска до Оренбурга. Поэтому есть, чем заниматься.

И, безусловно, тот имущественный комплекс, те цирки, которые в советское время были построены, в 1970-1980-е годы, - они к настоящему времени устали во многом.

К.Т.: Но это общая проблема страны, на самом деле. Потому что мы же сталкиваемся в ЖКХ ровно с той же проблемой: что советский запас прочности подходит к концу.

В.Г.: И как раз вернусь опять на начало: субсидию, которую мы сейчас получаем, мы должны в принципе направлять полностью на модернизацию наших основных фондов. И в 2014 году мы разработали дорожную карту этой модернизации. И сегодня у нас уже в капитальном ремонте с вводом этого года – это цирки в Туле, Иваново и Рязани. Мы должны после капитального ремонта их в этом году ввести. И на следующий год, и на 2016-2017 есть целая программа.

К.Т.: Скажите, насколько легко вам было войти в цирковую среду, и были ли конфликты с региональными цирками?

В.Г.: Я бы сейчас не хотел говорить о конфликтах, в преддверии праздника. Конечно, были и конфликты, и непонимания. Они и есть. И, наверное, еще и будут. Но за этот год нам много удалось сделать в этом направлении.

К.Т.: Чем похвастаетесь?

В.Г.: Вы знаете, самая большая проблема - вы спросили в самом начале, с какими проблемами я столкнулся, когда пришел год назад. Самая большая проблема – это отсутствие корпоративных принципов построения компании. Компания очень разрозненная. Отсутствовала честь мундира. Цирки на территории жили своей жизнью, артисты – своей жизнью, прокатчики – своей жизнью, главк – своей жизнью, вообще такой, зачастую не связанной.

К.Т.: Компании как таковой не было, если говорить, что в голове у сотрудников происходит?

В.Г.: Компании с точки зрения факта не было. И я один из первых пробных шаров запустил, подготовил такой меморандум, или концепцию о корпоративной этике. И она сначала встретила в цирковом сообществе такое недопонимание. Но сегодня уже многие понимают, что это необходимо. Мы компания, мы самая крупная цирковая компания мира.

К.Т.: Даже так?

В.Г.: Конечно. У нас 54 действующих филиала. Кроме цирков, у нас есть еще и собственный производственно-художественный комбинат, у нас есть две базы отдыха, у нас есть Центр циркового искусства, где создаются как раз цирковые программы и номера. Поэтому мы обладаем очень неплохим имущественным фондом, на котором можно развиваться. Но у нас 8000 человек работает, 2000 артистов, 1943 животных, - в общем, 146 видов.

К.Т.: Животные в штате, да?

В.Г.: Животные в штате, да, это наши артисты.

К.Т.: Слушайте, а ведь кризис же, и когда кризис, всегда говорят об оптимизации, подразумевая под этим сокращения. У вас с этим как? И если можно сократить все-таки людей, то как сокращать животных?

В.Г.: Вы посмотрели результаты коллегии, наверное, в открытом доступе?

К.Т.: Нет, я просто так вдруг подумал.

В.Г.: Вы правильно подумали. У нас совершенно недавно была коллегия Министерства культуры, на котором был доклад о результатах работы в 2014 году и планах на 2015 год. И одной из частей этой программы является, конечно, оптимизация. Потому что вы понимаете - чтобы вывести компанию на самоокупаемость, недостаточно увеличить доходную часть, важно еще снижать расход.

К.Т.: Срезать расходы.

В.Г.: Это основы экономики, таблица умножения. И в этом отношении у нас есть большой задел. Я назвал эту программу "Большая пятерка". Она включает в себя и оптимизацию штатной численности административной части компаний, и оптимизацию численности циркового конвейера - артистического состава. Это и оптимизация количества животных, это и транспортные расходы. Вы знаете, что я подсчитал?

К.Т.: А как вы будете удавов сокращать? Куда вы их денете? Он же не поползет в службу занятости труда.

В.Г.: Мы же не просто их сократим, в смысле выбросим. Существует целый ряд методов. Во-первых, 1943 животных, из которых только 414 как раз в штате. Остальные животные – это личные животные артистов. Из этих личных животных артистов часть работает в номерах.

К.Т.: Какие бывают личные животные? Слон может быть личным животным?

В.Г.: Слонов нет. Теоретически может быть и слон. Кошки, медведи, удавы, крокодилы. Сейчас это несложно. К сожалению, был целый этап, когда у компании не было своей политики приобретения животных, и артисты были вынуждены покупать этих животных, исходя из своих собственных художественных замыслов. И это очень неправильно. Это привело к некому перекосу. И часть этих животных сейчас не работает в манеже, а просто содержится за счет государственных средств. И, когда мы начали эту оптимизацию, мы столкнулись с таким жестким противодействием со стороны ряда артистов, непонимание. И этот вопрос мне пришлось освещать на коллегии, и честно поговорить об этом.

Есть животные, которые не участвуют в цирковой работе, выполняют другие частные функции, в зависимости от тех или иных пожеланий артиста, который является их собственником. Это очень сложный процесс, неоднозначный. Но с животными нужно работать, и нужно находить способы их дальнейшего трудоустройства, если хотите. У нас есть питомник, например. И у нас есть планы по развитию этого питомника. Сейчас он, применю такое слово, отстойник. Где-то животные-пенсионеры доживают. А мы бы хотели питомник, где можно и разводить определенные… У нас, кстати, в этом питомнике рождаются, в прошлом году родилось 4 львенка.

К.Т.: Да вы что? Интересно как.

В.Г.: И мы бы хотели, чтобы эти животные находились в таких вольерных условиях, и, может быть, приобретем каким-то образом интересный земельный участок, на котором сможем расположить этих животных. И те животные, которые сейчас выйдут и не работают, о чем мы с вами говорили, могут там расположиться. Есть еще зоопарки, куда можно пристраивать этих животных.

К.Т.: То есть, на улице они не окажутся?

В.Г.: Это невозможно. Как вы представляете себе крокодила на улице?

К.Т.: Скажите, а система продажи билетов сейчас как выглядит?

В.Г.: Я же говорю – вы читали решение коллегии. Проблема, которая была – это отсутствие единой системы продажи и контроля за этой продажей, отсутствие центра управления.

К.Т.: Социализм – это учет и контроль.

В.Г.: Конечно. И поэтому каждый цирк продавал билеты по своей системе, вплоть до того, что такая система и отсутствовала. До сих пор присутствуют бумажные корешки. Специалисты понимают, о чем я говорю. В некоторых цирках была действительно введена электронная система продажи билетов. Но в этом смысле она мало чем отличалась от корешковой.

К.Т.: С двойной бухгалтерией приходилось сталкиваться? Когда централизованная система отсутствует, соблазн возникает.

В.Г.: Я не фискальный орган, я не хочу погружаться глубоко в эту проблему. Но понимаем, что там, где нет контроля, там есть возможность для различного рода злоупотребления. Поэтому нам очень важна была эта единая система продажи билетов с единым центром управления и контроля, который мы сейчас создаем. И до конца мая этого года мы подключим все цирки. Сейчас подключено 22. И уже к маю будут все подключены. Лето, межсезонье, уйдет на отладку, на протяжку, на смазку, на доводку, на оптимизацию. И уже со следующего сезона, с 20 сентября этого года, я надеюсь, вернее, даже я уверен, мы начнем уже работать в единой системе продажи электронных билетов.

К.Т.: Мы с вами выяснили, что билеты стоят порядка 500-700 рублей. В общем, немаленькие деньги, исходя из того, что сейчас страна не лучшее экономическое время переживает. И у народа с деньгами довольно туго. Кризис как-то на цирке в этом смысле сказался? Упала посещаемость, или нет?

В.Г.: Сейчас сезон разбит на 6 прокатных периодов. Сейчас закончился пятый. Да, сказался. И это нужно признать. Абсолютно в цирках по стране посещаемость упала. Наверное, это связано и с кризисными явлениями, и с настроениями. В кризис люди начинают думать немножко о другом, потому что поход в цирк или поход в театр, в кино, в ресторан все равно связан с хорошим настроением. Это такие инвестиции в хорошее настроение, если можно так выразиться. Видимо, все-таки сегодня люди думают немного о других проблемах. Но жизнь идет. И на моем веку это не первый кризис уже, с которым приходится справляться. Со временем все устаканивается, люди привыкают к каким-то новым условиям, находят новые возможности. Вообще кризис – это такой хороший стимул, катализатор для поиска новых возможностей. Всегда в кризис мозги хорошо начинают работать. Потому что приходится. И мы в этом смысле пытаемся из этого кризиса вытащить что-нибудь полезное.

К.Т.: Вы сказали как саму собой разумеющуюся фразу "цирковой конвейер". А для непрофессионала это темный лес. Что вы имели в виду? Что значит "цирковой конвейер?".

В.Г.: Могу показать на руках. Обычно я так делаю, когда приходится объяснить. Наша компания ценна тем, что у нас в одной руке производство художественного продукта, цирковых спектаклей, в другой руке – собственные прокатные площадки. И соединение этих двух вещей и формирует цирковой конвейер. У меня сейчас есть три цирка, там 33 программы. И они циркулируют. 20 представлений, дальше, 20 представлений, дальше. Таким образом, с 20 сентября этого года по 17 мая следующего года этот сезон разбит на 6 таких прокатных периодов. В межсезонье, летом, еще ряд цирков добивает по 2-3. Это и является таким цирковым конвейером.

К.Т.: А сколько получает артист цирка сейчас?

В.Г.: Очень по-разному. Есть руководители программ, которые получают очень прилично. Есть артисты, которые, действительно, получают меньше. Но, понимаете, если брать минимум 30 000, то я считаю, что эта заработная плата не соответствует уровню артиста цирка. Это такая очередная серьезная проблема, которую необходимо просто решать, точнее, сложно решать. Но это очень важно.

К.Т.: А молодежь вообще идет в цирк работать? Это престижная профессия считается? Может быть, конкурс есть? Или наоборот, как-то нет интереса?

В.Г.: Есть интерес. В прошлом у меня был собственный театр-цирк. И у нас работала молодежь, буквально пришедшая с улицы в этот коллектив. Сегодня молодежь тоже идет в цирк. И выпуск прошлого года циркового училища (циркового и эстрадного искусства имени Румянцева-Карандаша). Мы пригласили весь выпуск себе в компанию. Сейчас работает 10 человек из этого выпуска у нас в компании. Молодежи очень интересно. Есть целый ряд новых номеров. Есть встречные качели, девичьи, где работают только девушки. Молодые девчонки, которые…

К.Т.: В цирке только девушки.

В.Г.: В цирке только девушки. Вы даже не представляете, насколько это новый жанр оказался, встречные качели, Александр Скоков создал их в прошлом году в нашем Центре циркового искусства, уже собрал целую плеяду международных наград высшей пробы. Поэтому есть. Другое дело, что вы, безусловно, правильный вопрос задаете. Заработная плата стоит на втором месте при выборе специальности по оценке…

К.Т.: То есть, не за деньгами туда идут?

В.Г.: Вообще, мы так привыкли все время говорить о деньгах, о заработной плате. Но, если посмотреть общественные опросы, то в принципе при выборе специальности человек всегда в первую очередь обращает внимание на интерес. Я говорю в больших цифрах, не в частностях. Поэтому, конечно, интересная работа и достойная заработная плата и составляют тот комплекс, который является престижной профессией.

К.Т.: Вы сейчас сказали – Цирковое училище имени Румянцева (Карандаша). Был Румянцев-Карандаш, был Юрий Владимирович Никулин. Сейчас такое ощущение, что таких звезд цирковых общенационального масштаба практически нет. С чем это связано?

В.Г.: Цирковое искусство на сегодняшний день такое обезличенное. Я назвал такую проблему обезличенности циркового артиста. Мы сейчас не знаем ни по именам, ни в лицо цирковых артистов. Мы знаем артистов кино, эстрады, в немалой степени и артистов театра, но цирковых артистов в лицо никто не знает. Выйдите на улицу, спросите – все назовут вам артистов прошлого, кроме братьев Запашных на сегодняшний день.

К.Т.: Практически больше на память никто и не приходит.

В.Г.: Они как раз благодаря собственной работе, системной работе в цирковой отрасли. Поэтому мы в течение прошлого года по результатам многих фестивалей, на которых мне удалось побывать и в качестве приглашенного лица, и в качестве члена жюри, пришли к выводу, что нужно создавать такую международную профессиональную цирковую премию.

К.Т.: И вы будете ее делать?

В.Г.: Мы ее будем делать в этом году первую.

К.Т.: Уже в этом году?

В.Г.: Да, мы запускаем, 27-30 июня в Сочи. Работает уже сайт, на котором регистрируются номера…

К.Т.: Можно даже адрес сказать этого сайта.

В.Г.: Masterawards.ru, вы можете зайти на официальный сайт Росгосцирка, circus.ru, там есть ссылка, можно зайти и посмотреть. Можно зарегистрироваться в качестве номинанта. 12 номинаций.

К.Т.: А какие номинации?

В.Г.: Артист, артистка. Клоун года.

К.Т.: Отдельно.

В.Г.: Да, отдельно. Дрессировщик года отдельно. Режиссер, хореограф, продюсер, лучший номер, лучший аттракцион, лучшее шоу. И мы ввели еще одну номинацию – легенда.

К.Т.: А с легендами как у нас?

В.Г.: А с легендами у нас все хорошо. У нас с новыми звездами плохо. Вернее, звезды есть. И эта церемония, эта премия как раз и призвана для того, чтобы люди узнали этих артистов, молодых артистов особенно, которые сегодня работают, потому что есть целая плеяда таких замечательных артистов, я уже об Александре Скокове сказал, это и Василий Тимченко, который работает с сивучами, очень интересный номер, и Андрей Корнилов. Я сейчас даже боюсь кого-то не назвать, чтобы кто-то не обиделся. Поэтому сейчас активно все регистрируются на сайте участники. И вы можете зарегистрироваться там как зритель, оценить и отдать свой голос…

К.Т.: То есть, еще зрительское голосование какое-то?

В.Г.: Да, это первый этап. Первый этап – это зрительское голосование. Потом пять первых номинантов, набравших больше голосов в каждой номинации, выходят в финальную часть этого конкурса. И уже международное профессиональное жюри тайным голосованием без обсуждения, знаете, как шары бросают в Академии наук, за и против, выберут из них победителя, который будет на гала-представлении объявлен всему…

К.Т.: Это будет все в Сочи?

В.Г.: Это будет все в Сочи. Причем, мы проведем это мероприятие не просто цирковое, мы пригласили как раз цирковые студии, непрофессиональные цирковые студии, которые будут участвовать в отдельном фестивале. Знаете, от любителя в профессионалы. И будут показывать свое мастерство. У нас в стране очень много и детских, и недетских непрофессиональных цирковых студий, которые просто замечательно работают. Мы бы хотели, чтобы их узнали. И зачастую они работают…

К.Т.: А они работают сами по себе, или как-то вы их привлекаете, пригреваете? Потому что министр культуры говорил, что цирки надо превращать в такие культурные центры, чтобы там были какие-то кружки, может быть, для детей…

В.Г.: Безусловно. К сожалению, этого пока нет. И это целое направление социальной работы, которая перед нами стоит. И данный фестиваль является таким очередным шагом в направлении развития этой деятельности. Я вообще хочу, чтобы цирк был… Ребята работают, в Нижнем Тагиле есть замечательная детская цирковая студия. И в Нижнем Тагиле есть цирк. Они существуют отдельно. Это очень нездорово. Было бы здорово, если молодые ребята, детки занимались прямо под настоящим куполом. А когда еще там работают артисты, они могли бы еще мастер-классы показывать, потому что у нас работают и народные, и заслуженные, выдающиеся люди, которые много сделали для развития цирка.

Еще в этом мероприятии будут участвовать национальные коллективы. Мы проводим сейчас такой конкурс, объявили его. Есть очень замечательные, уже готовые театрализованно-цирковые современные шоу в Бурятии, в Калмыкии с таким национальным колоритом, которых мы тоже хотим привлечь для участия в этом фестивале в какой-то отдельной категории. Потому что, если этот коллектив будет действительно хорошим и стабильным, мы могли бы его принять и в наш конвейер, заключив соответствующий контракт на год.

К.Т.: К сожалению, наше время истекает. Я воспользуюсь случаем и вас поздравлю с наступающим Международным днем цирка, и всех ваших подопечных людей и животных. И не могу не процитировать замечательного французского писателя Франсуа Мориака, который говорил, что цирк – это последнее прибежище чистого искусства. Это было "Де-факто". Увидимся. 

Генеральный директор Росгосцирка Вадим Гаглоев - о проблемах и достижения современного циркового искусства.