Михаил Кюрджев: Получив письмо о сносе дома из-за близости к газопроводу, настаивайте на проведении комплексной экспертизы

Гости
Михаил Кюрджев
партнер адвокатского бюро «А2»

Осторожно: газопровод! Десятки тысяч собственников домов, выстроенных рядом с газопроводами, могут их лишиться. Почему? И как им защитить свою собственность?


Марина Калинина: Ну, и прямо сейчас будем говорить вот на какую тему: противостояние газовщиков  и владельцев загородных частных домов. По всей России сейчас идут уже сотни судебных процессов о сносе строений из-за того, что оказывается, эти домики, огороды колодцы беседки и другие сооружения находятся вблизи газопровода или над ним. О чем естественно ранее никто и не подозревал. 

Константин Чуриков: Ну и давайте для начала, прежде чем мы вот пригласим в эту студию гостя, посмотрим сюжет, который подготовил наш корреспондент, Максим Волков, и собственно это уже такая зарисовка о том, что происходит конкретно в Подмосковье, как сейчас дочерние структуры "Газпрома" требуют от подмосковных дачников снести свои загородные дома.

Не хотим никого пугать, но ситуация на самом деле серьезная. И как раз рискует потерять участник, ну, наверное, рискуют многие в нашей стране. Поэтому будем разбираться в этой теме и вас призываем звонить, задавать вопросы, может быть, рассказывать, может быть вы оказались, находясь в другом регионе, в таком же положении. 8-800-222-0014, наш телефон.


Марина Калинина: Ну а наш сегодняшний гость, с которым мы будем на эту тему разговаривать и консультироваться, – это Михаил Кюрджев, партнер адвокатского бюро "А2". Здравствуйте!

Михаил Кюрджев: Здравствуйте!

Константин Чуриков: Михаил, ну, вот вы посмотрели сюжет, вы знаете эту историю тоже не понаслышке. Как вам всё-таки кажется? Люди виноваты в том, что в бумагах одно написано, а по факту трубы находятся в другом месте? Это их проблема?

Михаил Кюрджев: Безусловно, это проблема не их и в данном случае, конечно, они являются, очевидно, жертвами, здесь никакого другого вывода быть не может. И, ну, видно даже по сюжету, что проблем комплекс. Т.е. вот показали и сотрудника Росреестра, организации, которая отвечает за кадастровый учет линейных объектов и строений. И очевидно, что даже в их документации она оказывается "живой": в ней всплывают какие-то новые данные и так далее. Т.е. очевидно совершенно, что жители не виноваты, что владельцы домов – они очевидно в данной ситуации жертвы, вот. Но каждый конкретный случай имеет свои нюансы. Но в целом общая картина она такая: что в одной ситуации, условно говоря, не был внесен газопровод, соответственно, в другой ситуации он был внесен, но администрация почему-то нарезала участки гражданам или выдала разрешение на строительство долов. Но, как мне видится, не один здравомыслящий гражданин, если видит, что есть табличка "газопровод"…

Марина Калинина: Люди просто не знали видимо, что они покупают участки можно сказать на пороховой бочке.

Михаил Кюрджев: Ну, никто не будет строить, если вы видите вкопанную табличку газопровод. Потому что, условно говоря, у вас даже  какой-то там линейный фундамент и не дай бог там что-то произойдёт и необходимы будут работы, и никто не будет это делать. И, безусловно, конечно, граждане не виноваты, и это не их как бы виновные действия, конечно же.

Константин Чуриков: Сейчас, наверное, есть вот два пути: либо у нас суды будут завалены исками от тех, кто особенно возмущён и не может этого терпеть. Либо какое-то решение из федерального центра. Потому что смотрите вот в Рязани, когда была трагедия со взрывом газового баллона в доме. После этого же президент распорядился проверить газ в домах, во всех причем. Вот может быть и здесь тоже централизованно пойти?  Вообще суды-то справятся с такой нагрузкой? Смотрите, речь идет о тысячах, о десятках тысяч участков.

Михаил Кюрджев: Вы знаете я, честно говоря, вот этой ситуации каждый раз не устаю удивляться и считаю, что с большим уважением отношусь к нашей судебной системе, и считаю, что работают–то в общем и целом люди квалифицированные, судьи, и справляются с достаточно большим объемом материала. Но в целом правоохранительная система, она включает в себя не только суды, но например органы прокуратуры. И мне вот не очень понятно, почему они бездействуют. Поскольку мне так кажется, что в этой ситуации очевидно для разбирательства именно прокуратуры. Т.е. проверить законность нанесения линейных объектов кадастровых, как они построены, на основании чего, кто выдал разрешения эти на прокладку здесь газопроводов.  Потому что очевидно, что в большей части, конечно же, газопроводы построены значительно позже, чем дачные участки. Ну, просто потому что мы все эту ситуацию знаем, и газификация Московской области она не такая была обширная до последнего времени. А участки все эти, ведомственные дачи выданы ещё там… в начале девяностых.

Марина Калинина: Нет ну время понятно, но, может быть, всё-таки спросить у газовых компаний на каком основании они скрывали информацию о том, что там или здесь проходят эти трубы, и не выставили табличек и …

Михаил Кюрджев: Это как раз вопрос в прокуратуру. На запрос прокуратуры  компания должна будет ответить на запрос, условно говоря, администрации или жителей, конечно же, "Газпром" не ответит, просто потому что нет оснований для такого для предоставления документов. Но на запрос прокуратуры ответит, так же как ответит, наверное, на… В части ситуаций это же касается и бизнеса, т.е. там есть где-то случаи, когда это коттеджные поселки, застраиваемые какой-то организацией, в, общем-то, есть у нас омбудсмен по правам предпринимателей, в данном случае, я считаю, и он мог бы подключиться. Ну он в общем-то не бездействует, скажем так, но мне кажется, что более действенный механизм – это механизм разрешения ситуации каждой конкретной на уровне краевой, областной, районной прокуратуры.

Марина Калинина: Ну, может быть просто не хочет сказываться всё-таки компания крупная…

Константин Чуриков:  Юристов много и не с такими судились…

Михаил Кюрджев: Я понимаю, о чем вы говорите, но мне кажется, что здесь есть два момента. Первый: мне не очень всё-таки понятна позиция компании "Газпром", потому что это очевидные огромные репутационные риски. Я, конечно, понимаю что в масштабах такой огромной корпорации, там уже приобретшей масштабы транснациональной, это, конечно, ничего. Но в целом это, конечно, ситуация удивительная.

Константин Чуриков: С точки зрения даже тех роликов, которые мы видим по телевидению, да? Сила красоты, сила любви и всего остального, да?

Михаил Кюрджев: Это первый момент. А второй момент – мне кажется, что вот эти все как бы судебные истории они все равно отвлекают ресурсы самой компании. Т.е. если в ситуации разобраться, конечно, очевидно, что разбирательство будет идти достаточно долго, но мне кажется, в большинстве случаев можно найти какой-то путь. По крайней мере, видно же, что никто, условно говоря, на газопроводах дома не строил. Да и всё это находится там… Это область, и наверняка есть какой-то путь там перекладки их и так далее. Может быть, муниципальные органы готовы посодействовать. В общем-то наверняка если начнет работать прокуратура то быстро выяснится, что кто-то что-то не там подписал. Не обратил внимания, или в ту сторону или в эту сторону. И мне кажется это, мягко говоря, в их интересах.

Марина Калинина: Но меня ещё удивляет, почему бездействуют, собственно говоря, вот эти муниципальные и прочие власти, потому что они же давали разрешения на строительство. Почему они не высказывают никаких суждений и недовольств вот в этом плане? Не становятся на сторону жителей этих поселков?

Михаил Кюрджев: Они становятся, с удовольствием. Это, в общем-то, правильно. Но мне кажется, недостаточно просто заявить о том, вот, вы на стороне граждан. Это правильно, это законно. Но …

Марина Калинина: Ну, когда муниципалитет, допустим, судится с "Газпромом" - это одно, а когда дачник судится с "Газпромом" - это всё-таки другое. Мне кажется, силы посильнее нужны…

Михаил Кюрджев: Мне кажется в том, что вы говорите, есть определенная логика, её даже можно найти юридическую в плане того, что сейчас "Газпром" подает иски о сносе незаконных строений, которые расположены в этой охранной зоне. Но наверняка есть на уровне муниципалитета какие-то документы, в которых это было проложено или акты, которые были подписаны незаконно и так далее. Т.е.  в принципе у муниципалитета есть право обратиться в суд с тем, чтобы признать данный вот линейный газопровод проложенный с нарушениями. В целом я вижу, что развитие ситуации, конечно, возможно в таком ключе. Поэтому бездействие оно, конечно, удручает. Но… удручает.

Константин Чуриков: И наших зрителей тоже удручает, вот что нам пишут на смс-портал:
- Когда же закончится эта гонка, этот гоп-стоп по отжиманию денег и другой собственности и той части населения, которая и так еле сводит концы с концами.
- Газовщики поставили газораспределительную станцию в частном дворе в 15 метрах от жилого дома.


Это, кстати, норма или нарушение?

Михаил Кюрджев: Ну, очевидно, это нарушение, но мы опять же сталкиваемся с ситуацией, когда кто-то ввел её в эксплуатацию. Ну, не может быть просто построена распределительная там даже газгольдерная бочка.

Марина Калинина: Ну, она же в воздухе не может болтаться.

Михаил Кюрджев: Она не может быть в воздухе, болтаться, и она не может просто функционировать, пока её не ввели в эксплуатацию, с подписанием соответствующих актов, в том числе комплексной комиссии, куда входит представитель местного кадастрового органа или муниципалитета и обслуживающей организации. Она введена в эксплуатацию, значит, кто-то это подписал. Надо найти просто, кто это сделал и почему. Очевидно, что при наличии жилых домов рядом, это, конечно, незаконно. Другой вопрос, что вы понимаете какая ситуация с дачным строительством очень мало кто декларировал и регистрировал собственность на дома. Т.е. участок у вас есть, вроде на не есть какая-то постройка, вый пользуетесь там несколько месяцев в году и, в общем, она вас не тянет. Вы платите спокойно земельный налог, но вот эта вот у вас есть постройка, которая в общем, если разобраться, по большому счету не является для вас в первую очередь каким-то недвижимым имуществом. Просто вот какой-то летний домик.

Константин Чуриков: Это в Подмосковье, а есть другие регионы, где, наверное, это уже не летний домик…

Марина Калинина: …где люди просто живут.

Михаил Кюрджев: Я как раз о той ситуации, когда, условно говоря, подстанция газораспределительная она зарегистрирована и с ней всё в порядке, а жилые дома нет. Т.е. их нет просто по бумагам. ВЫ же понимаете, что решение о проектировании оно принимаются там в кабинетах и люди на местность выходят там уже по факту. Т.е. вышли строители: "О, какие-то дома! Ну их у нас нет в плане, поэтому мы спокойно прокладываем, строим и вводим в эксплуатацию. Не жилые же они какие-то постройки, ну мало ли какие постройки".

Марина Калинина: Это кто в такой ситуации виноват?

Михаил Кюрджев: ну я бы честно говоря сказал что в данном случае если у вас есть какая-то постройка то ещё, конечно надо декларировать. Вот именно для таких ситуаций, когда вы приходите, а вам говорят: "Вы знаете, а вашего дома нет просто на плане, нигде его нет. Он есть только у вас физически. А  у нас нет ни кадастровых документов, ни свидетельства о собственности, ни даже нанесения его на ситуационный план. Как бы не существуют. Вы им пользуетесь, но для нас это некая временная постройка, которую возвели, завтра может разберете".

Марина Калинина: А давайте Виктора, который дозвонился нам из Москвы. У него своя  есть история. Виктор, здравствуйте. Вы  в эфире.

Виктор, г. Москва: Здравствуйте. Меня зовут Виктор Савушкин, я представляю интересы ответчиков по аналогичным судам, где истцами выступает "Газмпром трансгаз Москва" в Московском регионе, также организовывали митинг 21 августа в Москве, проходил посвященный данной теме и народ на него приехал с Казани, люди  приезжали, там целый поселок тоже подлежит сносу из-за нахождения рядышком трубы. И вот сейчас юрист, который у вас в передаче говорил о том, что доверяет нашей правовой системе, о том, что судья могут справиться  с проблемой. Но я хотел бы акцентировать моментик такой, на общественное мнение вывести, что суды не замечают одной очень простой вещи: "Газпром трансгаз Москва", в данном случае, когда выходит с исками в суд, он защищает свое право, которое он приобретает от "Газпрома", от центрального ПАО "Газпром", на основании договора, договора аренды. Этот договор аренды, он каждый год перезаключается новый. А в связи с этим защищает свое право, возникшее на основании договора аренды, от нарушений, которые возникли ещё тридцать лет назад. Вот это совершенно в корне неправильный подход судов к этому рассмотрению дела. Право изначально было у "Газпрома" уже нарушенным, постройка уже существовала. Эксплуатировать трубу в таком состоянии уже было нельзя. Они заключают договор аренды, при этом, как показала практика, накануне, по предыдущим договорам эксплуатируя ту же трубу, они прекрасно знают об этим нарушениях, они сами составляют эти акты замеров расстояний и в тоге вот потом выходят суды, но суды этого не замечают.

Марина Калинина: Виктор, спасибо большое.

Константин Чурков: Давайте послушаем, что скажет Михаил, вы можете потом между собой ещё поговорить, будьте на связи.

Михаил Кюрджев: Мне кажется, что конечно, есть ситуации… Говоря о том, что у нас квалифицированная судебная система, я  это говорю, не просто так, мы в общем-то активно судимся и представляем интересы клиентов в суде, но ситуация на ситуацию. Бывает непохожа. В данном случае, конечно, из того, что говорит дозвонившийся, очевидно что, да, есть нарушения нефиксированные, зафиксированные, и постройки стояли уже на этот момент. Вопрос для меня, в данном случае, заключается несколько другой. Если уже при существовавших постройках были  осуществлены прокладки линейных вот этих строений газопроводов, то тогда почему жители не обращались с соответствующими жалобами на прокладку? Вот это меня немножко…
Марина Калинина: Виктор?

Константин Чуриков: Виктор?

Михаил Кюрджев: Нет, нет, по большому счету, все постройки, которые были возведены, вот допустим СНТ Аксеново, я так понимаю, там 30 лет, в Подольске СНТ "Отдых" там с 1955 года стоят. И примерно с 1954 года, как-то там близко очень было – был построен газопровод. Но на самом деле вот с того периода времени никаких претензий со стороны "Газпрома", со стороны органа власти, местного самоуправления к постройкам не было. И не было по одной простой причине. То основание, которое сегодня позволяет истцам выходить в суд – это закон о газоснабжении и закон о промышленной безопасности. Где сказано, что нельзя эксплуатировать трубы рядом с населенными пунктами, либо с дачными товариществами. Так вот эти законы, они были приняты только в 1997 и 1999 году.  До этого вот этих прецедентов не могло возникать вообще. Потому что строить газопровод нужно было в стороне, а эксплуатировать – как угодно.

Константин Чуриков: Ну, в любом случае у дочерних структур и у компании "Газпром" было так лет 20 как минимум на решение этой проблемы. И причем не в таком, как говорится превентивном порядке по принципу "я начальник, ты дурак", а, так сказать, в каком-то более цивилизованном.

Михаил Кюрджев: Ну, в данном случае, мне кажется, конечно, что позиция у жителей, как мне кажется, она достаточно сильная, потому что получается, что мы руководствуемся, применительно к этой ситуации, нормами, существовавшими на момент прокладки. И собственно постройки и выделения этих земельных участков. Т.е. если тогда, условно говоря, по нормативам, это не являлось нарушением, а я думаю, что это не являлось нарушением тогда, то в данном случае нет основания для сноса. Если я это построил в пятидесятом году, и тогда это не являлось нарушением, то применять к тем правоотношениям…

Марина Калинина: Ну да, законам, которые в 90-е годы приняли.

Михаил Кюрджев: Т.е. мы считаем, что нарушение возникло, условно говоря, тогда, когда был проложен газопровод или построена постройка. Т.е. если мы принимаем, что это примерно одно время 50-е года, то нельзя применять к этим правоотношениям, которые действуют сейчас. Потому что просто для того чтобы мне соответствовать этим нормам, я должен постоянно их мониторить и перестраивать свое строение.

Константин Чуриков: Что я делать, в общем-то, не обязан.

Марина Калинина: Такой дом-конструктор. Разобрал-собрал.

Михаил Кюрджев: Ну, это физически невозможно иногда.

Марина Калинина: Дозвонилась нам Инна из Московской области. Инна, здравствуйте, вы в эфире.

Инна, Московская область: Здравствуйте, я представляю СНТ приозерный Сергиево-Посадского района. Нашему СНТ в этом году исполнилось 50 лет, мы с 1966 года существуем на земле. И никто нас не трогал до 2013 года. Не было никаких маркировок, никаких столбиков никаких указателей, что рядом проходит газопровод. Но в 2013 году мы начали получать уведомления о том, что мы находимся в зоне минимального расстояния, и что это опасно для нашей жизни, мы должны снести там всё, всё, всё и ещё доложиться. Вы знаете, у нас уже прошло 3 суда, четвертый ещё вот в настоящей стадии не закончен. Все три были проиграны во всех инстанциях, и наши садоводческие участки, которые существуют 50 лет, признаны самовольными постройками, никаких компенсаций за уничтожение наших домов и участков нам не предлагают, поскольку якобы мы пришли сами построили здесь непонятно на каких территориях. Но эти территории, эти участки были выделены в 66 году "Почтовому ящику", это военная территория была, все подписи, все разрешающие документы, вот всё-всё, что требуется для суда, всё у нас есть. В свою очередь газовая компания, а это "Газпром трансгаз Нижний Новгород", которая эксплуатирует этот газопровод-отвод, не может предоставить огромное количество документов, более того: были попытки даже подложить документацию не на нашу ветку, а та, которая идет немножечко в другом направлении. Но мы это заметили, потому что… более того, нам прописывают, что якобы этот газопровод-отвод был проложен в 1966 году, где-то там весной или когда-то там. Но мы пригласили в суд свидетелей, людей, которые работали на тот момент в совхозе "Труд", это были ответственные лица, экономист и главный агроном. Они просчитывали убытки от потерь вот этой вот земли, сельхоз земель. И они нам подтвердили, что это ветка прокладывалась после 1975 года, когда домики садоводом уже стояли, но суд закрывает глаза на такие вещи и как-то спокойно ставит штамп и клеймо "самострой": уничтожить, убрать за свой счет и так далее. Вы знаете, вот этот вот "трансгаз Нижний Новгород", от него страдает не только наш СНТ. По той ветке находится порядка семи СНТ и в общей сложности подготовили уже как бы с суду уже порядка 500 дел, потому что такие уведомления получили уже 500 человек.

Константин Чуриков: Инна, вот давайте сейчас попробуем от Михаила получить максимально структурированный ответ. Итак, тут несколько составляющих. Во-первых, как всё-таки мы поняли уже, разговаривая с предыдущим зрителем, газопровод появился при других законах, закон появился как таковой уже много позже, люди нарушили закон, которого тогда просто-напросто ещё в ту пору не было. Раз. Второе, подлог, когда, в общем, меняют документы, наверное, тоже стоит по этому поводу что-то сказать. Что вы скажете сейчас?

Михаил Кюрджев: Ну, знаете, вот тяжело сейчас об этом говорить чисто эмоционально, потому я очень понимаю людей, и это, конечно, такое большое потрясение, но ситуация сейчас заключается в том, что суды уже выбрали некую позицию для себя очевидно очень формальную,

Константин Чуриков: Согласованную, может быть?

Михаил Кюрджев: Это тяжело сказать, понимаете, что-то утверждать, на каких основаниях суд занял ту или иную позицию очень тяжело, но очевидно, что позиция занята очень формально. Т.е. видно что никто не погружался в историю вопроса. Т.е. когда проложен этот газопровод, на каких основаниях.

Марина Калинина: Она даже не формальная, она как-то наклонена в одну сторону, получается, совсем.

Михаил Кюрджев:  Ну "Газпром" же какие иски подает, он подает иски, что у нас тут ветка, норматив такой. Всё что, внутри норматива этих расстояний – всё незаконно, точка. Т.е. и поэтому я и говорю, что позиция достаточно формальная, суды не погружаются в историю, т.е. а когда он проложен, и какие были нормативы. Т.е. на основании чего на здесь лежит, и когда у нас возникли соответственно СНТ эти, и когда люди получили эти участки, и находятся ли их дома, условно говоря. Потому что, по большому счету, во всех этих исках – это комплексная экспертиза.

Марина Калинина: Ну, наверное, такие большие иски от такого большого количества людей. Наверное, люди нанимают адвокатов. В общем-то, это задача адвоката доказать, что документы в порядке, что всё было нормально, вот порыться в этом, что дома были построены раньше, чем проложен газопровод, что закон был принят ещё позже после этого, что никаких нарушений не было.

Михаил Кюрджев: Ну, это, кстати, вопрос хороший к зрителю. Скажите, пожалуйста, в рамках судебного процесса-то экспертиза то комплексная проводилась землеустроительная, соответственно, экспертиза самого газопровода?

Инна, Московская область
: Вы знаете, вот первые три проигранных дела, вот там экспертизу не назначали. Но сейчас вот у нас в суде ещё одно дело лежит, и там принципиально мы настаивали на проведении экспертизы. Вот вы понимаете, очень неохотно газовики идут на это, и очень неохотно идет на это суд. Но тем не менее настояли, и в данном случае экспертиза должна будет проводиться, но уже полгода на это ушло. То назначили одну контору, которая будет проводить экспертизу, там вдруг, для того чтобы провести экспертизу должен быть назначен какой-то специалист и, я не знаю как это сказать, комитет, ни комитет в общем-то, какая-то группа людей, которая должна это проводить. Они вдруг резко все уволились, вы понимаете? Такого быть не может, но, тем не менее, они вдруг резко уволились.

Константин Чуриков: Это просто уже предварительный сговор какой-то!

Марина Калинина: А независимую экспертизу сами жители могут…?

Михаил Кюрджев: Нет, она назначается.

Инна, Московская область: Вот, и сейчас назначается новая организация, которая должна будет проводить эту экспертизу. Вы понимаете, в чем дело? Дело в том, что здесь вот все вот эти столбики о том, что газ у нас идет, появились только в 2013 году. Да их обновили, красивые такие поставили, замечательные, вот как в вашем репортаже показывали. До 2013 года ничего подобного мы не видели. И следующий вопрос, который  я хотела бы прояснить. Нам применяют какие-то СНиПы (- строительные нормы и правила, прим. редактора) каких-то годов, там семьдесят пятых, восемьдесят пятых и так далее, но участки выдавались в 1966 году.

Марина Калинина: Мы поняли, да, Инн, спасибо!

Константин Чуриков: Ну, мы уже ходим по кругу с вами. Вот давайте сейчас разберемся, как можно принимать решение по такому довольно деликатному сложному многотомному, что называется, вопросу без какой-либо экспертизы? Вот с этой точки зрения можно же оспорить те судебные решения, о которых нам зрительница говорила?

Михаил Кюрджев: Понимаете, у нас состязательный судебный процесс, если истцы или ответчики, в данном случае, не заявляют о необходимости проведения исследования. Суд не будет её самоинициировать, поскольку это судебные расходы, которые накладываются на одну из сторон. Т.е. если вы хотите провести экспертизу, вы подаете соответствующее ходатайство, формулируете вопросы, которые вы хотели бы поставить перед экспертом и заявляете о готовности обсудить соответствующую сумму.

Марина Калинина: А кто назначает эту экспертизу?

Михаил Кюрджев: По ходатайству участников дела её назначает суд.

Константин Чуриков: Значит, мы делаем из этого вывод, что во-первых, гражданам, которые вот получили такие решения судебные, им не хватает грамотных  адвокатов?

Михаил Кюрджев
: Ну, это не очень этично – комментировать работу коллег. Но мне кажется, что во всей этой истории есть несколько моментов. Вот то, что касается позвонившей девушки: значит, вопрос номер один, который у меня есть, это всё-таки - почему не проводилась экспертиза? Вопрос номер два – это выяснение в рамках судебного процесса… Понятно, что газопровод был проложен давно, и он, скорее всего, всё это время до 2013 года просто не эксплуатировался. Ну, он просто был, но по каким-то причинам он не эксплуатировался. Такое часто достаточно бывает, там на том конце потребитель, или его не было или он не запустился, или у него поменялись планы. Т.е. труба есть, но газа в ней нет.

Константин Чуриков: О, а у нас же идет так называемая газификация страны, но пока ещё никто не подключился ,зачем пускать газ, да?

Михаил Кюрджев: Да, сметная стоимость была, её как бы освоили, она была закрыта, построена, введена в эксплуатацию, но не используется. Поэтому скорее всего, тогда это не было нарушением, никто на это внимание не обращал, и это не было каким-то камнем преткновения. И мне кажется, что в рамках данного судебного процесса, первое что нужно выяснять - это основание всё-таки проложения и конкретные даты. Т.е. кто, когда это проложил, на основании чего, эксплуатировал или нет, и если не эксплуатировали, то есть соответственно некая данность. Т.е. если вы проложили, у вас есть линейный объект, вы его не эксплуатировали, у вас есть акт о том, что он не эксплуатируется. То тогда, когда вы собираетесь его эксплуатировать обратно, это уже вы как компания-эксплуататор должны обеспечивать законность эксплуатации. Т.е. если у вас есть какой-то линейный объект, потому что это просто труба, условно говоря, она не эксплуатируется, в ней ничего нет. Если вы завтра решили её эксплуатировать, а тут выясняется, что вокруг уже понастроены там дома, и вы начинаете там выделать охранную зону этого газопровода, накладывать её соответственно на местность. То в данном случае уже появляется вопрос, как вы это делаете. И это уже незаконно. Потому что выделение охранной зона газопровода-то происходит в текущем моменте, и если рядом находятся жилые дома, вы не можете это согласовать.

Марина Калинина: Т.е. получается, что эксплуатируется труба или не эксплуатируется, она должна быть отмечена и должна быть вот та вот охранная зона вокруг, в любом случае?

Михаил Кюрджев: Да, если организация прокладывает соответствующий газопровод, пока его эксплуатирует, то она может его, пожалуйста, не наносить. Есть и есть, она не внесена в кадастры, ни в реестр, ничего подобного. Но когда возникает в этом необходимость – в её эксплуатации, сразу начинает готовиться проект охранной зоны, он утверждается, утверждается органами местного самоуправления и регистрируется в соответствующем росреестре в государственном кадастре недвижимости.

Марина Калинина: Меня вот что ещё интересует, а почему бы компании "Газпром" или дочерним компаниям "Газпрома"… почему они даже не пытаются предложить компенсации какие-то людям, у которых там стоят дома? Т.е. сносить, причем ещё за свой счет и всё и до свидания. Разве в таких случаях не положены выплаты хотя бы какие-то?

Михаил Кюрджев: Положены, положены выплаты действительно. И выплаты тоже, соответственно они калькулируются, и это не просто какие-то суммы, они должны быть подтверждены.

Константин Чуриков: Ну, наверное, могут быть положены, потому что всё-таки "Газпром" исходит из того, что это незаконные постройки, да? Правильно я говорю?

Марина Калинина: Ну, если так по-хорошему разбираться, то законные, получается?

Михаил Кюрджев: Ну, вы же ка вопрос сформулировали? Мог ли бы "Газпром" предложить? Да, мог бы, но в данном случае компания исходит из того, что "вы знаете, мы заняли позицию и от неё не отходим, для того чтобы не создать опасные прецеденты в других случаях. Потому что мало, что мы завтра решим сносить". Вы же понимаете, вот сегодня это там старые дачные посёлки. А завтра мы выясним, что это там дорогой какой-то коттеджный поселок. И одно дело компенсировать там миллион рублей инвентаризационной стоимости, а другое - вот дорогой коттеджный поселок, очень дорогой. Они разные бывают. И это конечно тяжело и в данном случае позиция "Газпрома", то она как раз понятна. Зачем создавать себе лишние проблемки. Суд присудит компенсацию – мы выплатим, но если нет решения ссуда, то и платить мы не будем.

Константин Чуриков: Может быть у меня ложный какой-то напрашивается вывод, но из того что нам, например, вот Инна из Подмосковья рассказала о том, как вот эта вот экспертиза в одночасье все так сказать разошлись, не стали проводить экспертизу, всё никак не могут набрать эту группу. Есть такое ощущение, что специально тянут время. В ожидании может быть какого-то голоса свыше, я не знаю, какого-то озарения. А вот у меня знаете какой вопрос: если есть решение суда, всё, значит, другой суд высшей инстанции соответственно подтвердил предыдущее решение, как дальше развивается ситуация? Когда приедут бульдозеры, условно говоря?

Михаил Кюрджев: Дальше все зависит от службы судебных приставов. Получается исполнительный лист и направляется в службу судебных приставов, и она осуществляет соответствующее… Ну, как правило, это и компания может с участием пристава, безусловно.

Константин Чуриков: Ну помните, у нас история была со сносом самостроя, да? Коммерческих самостроев в Москве. Но одно дело  - это просто бизнесмен. А другое дело, просто вот интересно посмотреть, как это вот будет выглядеть: бульдозер приехал сносить дачный участок потому что, ну там я не знаю, дом, постройки, потому что рука не поднялась, как говорится.

Михаил Кюрджев: Значит, вот у нас… сколько лет назад? Пяти, наверное, ещё нет, речник сносили же. В Крылатском, "Остров фантазии", вот это всё.

Константин Чуриков: Ну, в Крылатском. Опять-таки Москва, с точки зрения общественного мнения. Потому что, согласитесь, одно дело в Крылатском сносить, другое дело вот нам рассказали в Татарстане такое наблюдается ,в других регионах.

Михаил Кюрджев: Ну что тут… печальная история, приезжают бульдозеры и сносят. Да, люди препятствуют, этому всячески и на них оформляются протоколы за препятствие действиям приставов. Тут вот на самом деле смотреть-то особо не на что. История, ещё раз повторюсь, очень печальная, с точки зрения картинки, и вообще очень печальная ситуация. Поэтому конечно мне в том, что мы вот с вами обсуждали, почему как-то не вмешивается… там вот вы упомянули, может, в администрацию президента жаловаться? Мне вообще кажется, что ситуация немножко циклична. Т.е. сформировалась ситуация: вот это для нас панацея –  по любому случаю писать в администрацию президента. У нас масса механизмов, которые почему-то не работают. Вот для меня, например, большая загадка, почему прокуратура не участвует в этих процессах. Вот прокуратура, она должна, она просто обязана представлять интересы граждан. Вот не то, что "граждане, идите, наймите себе адвоката", нет. Вот, на мой взгляд это абсолютно понятная история для прокуратуры, которая должна войти в процесс на стороне жителей, поскольку речь идет о жилых домах.

Константин Чуриков: Давайте сейчас вот сосредоточимся на существующих нормативах. Всё-таки, какова охранная зона вдоль газопровода? Нас сейчас смотрят люди, кто-то может быть думает, продавать там, покупать участок, и уже тоже, как говорится, думают где бы соломки, что называется, подстелить, да? Какие есть требования?

Михаил Кюрджев: Ну, там минимально допустимая зона – это там 50 метров  - в рамках этого вообще ничего делать нельзя, в каждую сторону. И следующий пояс  - это стометровая зона, в рамках которой есть определенные ограничения. Т.е. нельзя проводить определённые работы и соответственно использовать её там… Т.е. использование с ограничением. Но все эти зоны, вы понимаете, они должны иметь паспорт, т.е. у любой охранной зоны  - у неё должен быть паспорт.

Константин Чуриков: Т.е. это паспорт газопровода?

Михаил Кюрджев: Нет, не паспорт газопровода, а именно паспорт охранной зоны, т.е. это работа землеустроителей-кадастровиков, потому что вы понимаете, он может проложить таким образом, что с одной стороны там нет такого расстояния просто, там должна быть… соответствовать мерам.

Константин Чуриков: Но мы бы с вами могли бы посоветовать зрителями обратиться как раз-таки к этим кадастровым картам, но как мы выяснили и в сюжете, и тоже почитали, расширили свои познания: у нас вот эти кадастровые планы, схемы, они не соответствуют реальности. А каким образом гражданин, который нас сейчас смотрит где-нибудь у себя на садовом участке, он сможет все-таки убедиться, что ему это не угрожает всё-таки?

Михаил Кюрджев: Ну, соответственно, как я уже сказал, что скорее всего никто эти газопроводы не эксплуатировал, потому что никто их соответственно на карты не наносил. Т.е. они есть в виде акта ввода в эксплуатацию линейного объекта такой-то протяженности в районе села такого-то и всё.

Марина Калинина: Давайте, у нас осталось ещё немного времени. Просто вот расскажите алгоритм действий, вот правильных действий, что должен сделать человек, когда он узнает, что его дом подлежит сносу? Просто как инструкция, юридически.

Михаил Кюрджев: Я бы начал с того, что всё-таки запросил архивы, причём идти надо последовательно от своего участка. Участок же он в воздухе не висит, он кому-то раньше принадлежал. Вот правильно телезритель говорит, "мы обратились в колхоз, который был на вот этом месте и от которого нам выделялись паи, которые дальше стали земельными участками".

Константин Чуриков: Где эти архивы получить?

Михаил Кюрджев: Все все… либо это областной архив, либо это архив муниципального образования. Можно пойти управление земельно-имущественных отношений района своего, я думаю, что и там они скорее всего есть. И потом все вот эти колхозы-совхозы , они не исчезли фактически, они преобразовались либо в коммерческие организации, либо часто оченьв ГУПы или бюджетные учреждения, т.е. они реально существуют ещё в каком-то том или ином виде.

Марина Калинина: Так, ещё что? У нас просто буквально полминутки.

Михаил Кюрджев: Дальше я отправил бы запрос в кадастровую службу, и, конечно же, в рамках проведения судебного процесса я бы обязательно сразу ходатайствовал о проведении экспертизы. Формулировал бы вопросы и настаивал на её проведении, причём комплексной, не только временной, т.е. когда что проложено, а как конкретно, где он пролегает, насколько накладывается, и когда простроен, и являлось ли тогда это нарушением с точки зрения строительных нормативов. Вот такая комплексная экспертиза. Это конечно очень сложно и то, что говорят зрители, что это там занимает полгода – это нормально. Вот полгода для проведения комплексной экспертизы  - это нормальный срок. Вопрос просто в результате.

Марина Калинина: Спасибо большое.

Константин Чуриков: Ну что дорогие зрители, кто столкнулся с этой проблемой, мы её себе взяли на карандаш, будем за ней со своей стороны тоже следить, у нас в студии был Михаил Кюрджев, партнер адвокатского бюро "А2".