Артем Белов: Факты обнаружения гипса в молоке скрывать нельзя, иначе это пособничество отравлению граждан России

Гости
Артём Белов
генеральный директор «Союзмолоко»

Антон Алфимов: В ближайшие полчаса будем говорить о качестве молока в нашей стране. Репутацию этому рынку на днях подпортил Россельхознадзор. Якобы в молоке находят пальмовое масло, мел, соду, мыло и даже гипс.

Ольга Арсланова: По словам пресс-секретаря Россельхознадзоря Юлии Мелано, доля фальсифицированной молочной продукции в этом году существенно выросла – до 30%. Таким было первоначальное заявление журналистам. Правда, в интервью нашему телеканалу Юлия Мелано была чуть осторожнее и точный процент фальсификата вообще не указала.

Не повсеместно, но бывают. Получается, проблема есть, но масштабны не очевидны. Очевидно, что заявление Россельхознадзора тут же вызвало возмущение у производителей молока. И "Союзмолоко" назвал эти обвинения бездоказательными, направил жалобу в правительство.

Сегодня отреагировал и министр сельского хозяйства Александр Ткачев. По его словам, 90% молочной продукции в России соответствует нормам качества.

Антон Алфимов: Министр отметил, что в сообщении были перечислены лишь возможные методы фальсификации. При этом о тоннах поддельной молочной продукции говорить нельзя. Смягчил Ткачев и заявление Россельхознадзора о возможном запрете ввоза молока из Беларуси. "Россельхоз погорячился", - заявил министр. Ранее белорусские производители и чиновники предположили, что молочную продукцию из их страны могут фальсифицировать уже в России.

Ольга Арсланова: И будем разбираться, кто же прав в этой истории, что действительно у нас происходит на рынке молока. И задаем вопрос нашим зрителям: "Нравится ли вам то, что вы покупаете в магазинах? Довольны ли вы качеством?".

В гостях у нас исполнительный директор "Союзмолока" Артем Белов. Артем, здравствуйте.

Артем Белов: Здравствуйте.

Антон Алфимов: Понятно, что вы все-таки заинтересованная сторона в некотором смысле. Давайте попробуем разобраться, что это было. С чего вдруг Россельхознадзор… говорили о 30%. Но, если я не ошибаюсь, первоначальное заявление: 50% всего рынка – фальсификат.

Ольга Арсланова: Там цифры как-то менялись в зависимости от средства массовой информации.

Вопрос качества готовой молочной продукции – это все-таки вопрос не Россельхознадзора, а Роспотребнадзора 

Артем Белов: Мне кажется, то, что мы видим постоянно меняющиеся цифры – 50%, 30%, несколько месяцев назад называлась цифра даже 80% - это показывает, что у Россельхознадзора реального понимания картинки в целом, которая происходит на рынке, нет.

В целом я могу сказать, что вообще вопрос качества готовой молочной продукции, молока, которое мы пьем – это все-таки вопрос не совсем Россельхознадзора. Это вопрос Роспотребнадзора, который занимается анализом качества и безопасности готовой продукции. Россельхознадзор занимается качеством продукции, которую мы получаем с ферм. То есть к конечному потребителю он не попадает.

Ольга Арсланова: А какую продукцию Россельхознадзор проверяет? Ведь они же на основании каких-то проверок…

Артем Белов: Самое интересное – что тот документ, который был выпущен Россельхознадзором, там не указано, какие конкретно продукции были проверены. Там сказано, что проверены были крупные и средние предприятия в России. Они не были названы. Более того, я считаю, что если действительно Россельхознадзор нашел гипс, я считаю, что это вопрос не качества молока. Это вопрос безопасности и угрозы жизни и здоровью граждан Российской Федерации. Такие факты в моем понимании скрывать нельзя. Это такое пособничество отравлению граждан Российской Федерации, если бы в молоке был найден гипс.

Ольга Арсланова: То есть процедура какая?

Артем Белов: Наверное, мел, может быть, в каком-то количестве люди, дети неосознанно едят, но в принципе это не самый правильный продукт, который человек должен потреблять в пищу.

Ольга Арсланова: Как должна была быть выстроена эта процедура? Предприятия названы, виновные наказаны.

Артем Белов: Конечно. Просто здесь опять же возникает большой вопрос. Мы как общественная организация, которая включает в себя как производителей сырого молока, так и переработчиков, мы этой проблемой занимаемся системно и достаточно давно. Мы не выносим эту тему в публичную плоскость, чтобы не пугать население лишний раз необоснованно. Здесь есть действительно определенная сложность. То, о чем говорил Александр Николаевич в конечном итоге, подводя уже некие итоги этой дискуссии, когда он говорил о том, что порядка 10% продукции могут быть потенциально фальсифицированы, это на самом деле с нашими оценками совпадает. Это совпадает с оценками Роспотребнадзора, который этот вопрос контролирует. Более того, под этим есть жесткая математическая логика. То есть там помимо проверок, которые проводим мы и проводит Роспотребнадзор, есть аналитика. Мы анализируем масло-жировой баланс. Что такое масло-жировой баланс? Это условно количество сырого молока, которое произведено в стране и сколько готовой молочной продукции мы из него получили.

И анализируя эти две цифры, мы видим, какой дефицит молочных жиров на рынке существует. И вот этот анализ показывает, что дефицит этих молочных жиров, то есть фактически молочные жиры заменяются растительными жирами, неправомерно, а потребителей вводят в заблуждение, составляет около 9-10%. По некоторым категориям, например, по молоку или по кефиру эта доля исчисляется единицами процентов, то есть 1-2%. По таким продуктам, как, например, сыр и масло, она чуть-чуть побольше.

Ольга Арсланова: Просто потому что они более жирные сами по себе.

Артем Белов: Потому что в их производстве используется гораздо больше молока, это более дорогие продукты. Так как реальные доходы населения падают, за последний год это -7%, потребители ориентированы на чуть более дешевые продукты. Поэтому спрос на такие фальсифицированные продукты, к сожалению, присутствует на рынке.

Антон Алфимов: Если это 10%, можем ли мы говорить о каком-то спросе. 10%, на мой взгляд, это случайность, недоразумение. Вы говорите о спросе.

Ольга Арсланова: Почему? Каждая десятая упаковка, коробка молока – это не так уж и мало.

Артем Белов: Молока – условно говоря, каждая сотая. А вот, например, каждый десятый килограмм сыра… Да, потенциально это возможно. Но я объясню вам, постараюсь на простой логике объяснить, почему так происходит.

Действительно, на рынке есть ряд недобросовестных производителей. Для того чтобы произвести килограмм сыра, нужно использовать 8 кг молока, каждый из которых стоит 20-22 рубля. Для того чтобы произвести килограмм масла, нужно использовать 22 литра молока, опять же, каждый из которых стоит 22 рубля. Плюс переработка, плюс логистика, плюс наценка сети, плюс наценка переработчика. И так далее, и так далее. Получается достаточно высокая цена.

Если мы посмотрим на рост себестоимости производства молочных продуктов, особенно молокоемких, такие как сыр и масло, за последние 2 года, мы все хотим в магазины, мы видим, они выросли в цене достаточно существенно.

И этой ситуацией воспользовались ряд недобросовестных производителей. Заменяя молочную составляющую в этих продуктах более дешевыми растительными жирами, они вводят потребителя в заблуждение. Потому что на полку этот продукт попадает не как сырный продукт или как спред, а как сыр и как сливочное масло.

Ольга Арсланова: И стоить он может, соответственно, столько же.

Если два года назад доля фальсификата (расчетная и подтвержденная эмпирически в процессе исследований) составляла порядка 5-7%, то сейчас она увеличилась до 9-10% 

Артем Белов: Он может стоить чуть-чуть дешевле, чем, например, качественный, но при этом для недобросовестных производителей это сверхдоходность. Это сверхмаржа, которую они получают. К сожалению, в текущей ситуации действительно доля таких производителей несколько увеличилась. Если два года назад доля фальсификата, опять же, расчетная и подтвержденная эмпирически в процессе исследований, составляла порядка 5-7%, то сейчас она увеличилась до 9-10%.

Ольга Арсланова: То есть практически в 2 раза?

Артем Белов: Практически в 1.5 раза.

Ольга Арсланова: Когда эта новость появилась в наших информационных выпусках, зрители были крайне возмущены. И испугало как раз не пальмовое масло, к которому все более-менее привыкли, а вот этот самый мел, сода и так далее. И вопрос резонный: "Какой смысл добавлять это уже в готовое молоко? Видимо, смысла нет. Это значит, что все молоко или огромная его часть производятся из сухих составляющих, куда ради экономии это все…". Вот этого люди боятся.

Артем Белов: Вы знаете, мне очень понравился ваш первый сюжет, где выступал председатель Россельхознадзора.

Антон Алфимов: Мы, кстати, звали сегодня в студию. Но почему-то они не пришли.

Артем Белов: Там не было ничего сказано уже ни про мел, ни про гипс. Единственное, про что было сказано – про пальмовые масла, про растительные жиры. То, о чем и мы говорили с вами. Это подтверждает то, что мы говорим уже на протяжении достаточно длительного времени после начала этого конфликта, то есть последние два дня, о том, что появление в молочных продуктах гипса, мела, мыла – это нонсенс. То есть в этом нет никакого ни экономического смысла, ни физического смысла. То есть это нонсенс. Что такое мел?

Антон Алфимов: Гипс дорогой сейчас?

Артем Белов: Дело не в том, что дорогой. Дело в том, что все молоко проходит термическую обработку. Гипс при нагревании переходит из, условно говоря, в размешанном виде жидкой стадии в твердую стадию. Это значит, что на полках мы должны сталкиваться с молоком, которая находится в твердой стадии.

Ольга Арсланова: Хорошо. Там были претензии, например, к ввезенному белорусскому сухому молоку. Может быть, в этом сухом молоке какая-то часть была фальсифицирована. Может быть, об этом…

Артем Белов: Никто не будет никогда… Я не вижу ни одной причины, по которой имеет смысл фальсифицировать сухое молоко гипсом и мелом. То есть мел – он в воде до конца не растворяется. Если вы пьете молоко, у вас на зубах остается мел. Если вы фальсифицируете гипсом, у вас гипс приходит в твердую стадию. Это какой-то бред. Это оксюморон. Я не вижу ни одного даже фальсификатора в здравом уме, который будет гипсом фальсифицировать молоко.

То есть мне кажется, что можно найти какие-то другие механизмы. Что касается белорусских производителей, я вам могу сказать честно, что белорусы всегда, и мы все знаем, что они на нашем рынке занимают очень серьезную роль. До введения специальных экономических мер их доля была примерно 50% в импорте молочной продукции.

Ольга Арсланова: И их продукция пользуется большим спросом у россиян и как-то считается априори качественной. Есть такое народное мнение.

Артем Белов: Мне кажется, такое расхожее мнение очень часто педалируется журналистами. Потому что я много езжу по стране.

Ольга Арсланова: Я просто с людьми общалась. Это мнение народа.

То, что белорусская продукция более качественная, мне кажется, миф, который сформировался на нашем рынке 

Артем Белов: Я много езжу по стране. И я практически в каждом регионе вижу, что у тех людей… есть определенная склонность потреблять молочные продукты, которые производятся в регионе. Я сам из Петербурга, и, наверное, люди, которые живут в Петербурге, понимают, что есть свои производители, которых они покупают. Например, тот же Пискаревский… Практически в любом регионе такие предприятия, которые люди готовы… Поэтому что касается белорусской продукции как более качественной, мне кажется, что это в каком-то смысле миф, который сформировался на нашем рынке.

Возвращаясь к тематике, почему сейчас происходит такая ситуация с белорусами. Они усиленно растили долю на нашем рынке. То есть если раньше это было 50% в объеме импорта, сейчас порядка 80. Конечно, в попытке насытить спрос внутри им не всегда удается выдержать те стандарты качества, которые присутствуют на рынке Российской Федерации или на рынке стран таможенного союза. Поэтому претензии Россельхознадзора в этом смысле, а он контролирует качество поступаемой в Россию продукции на границе, мне кажется, они вполне могут быть обоснованы, но традиционно они решаются в рабочем порядке. То есть эта тематика взаимодействия с белорусами регулярных проверок их предприятий, выставление определенных вопросов, претензий, их снятие с белорусской стороны – это такая регулярная работа государственных органов.

И в этом смысле, если мы говорим о контроле на границе, Россельхознадзор вполне справляется с этим функционалом. Просто вопрос в том, что внутри страны это отдельная тематика. Есть отдельные ведомства, которые этим занимаются, которые в этом компетентны и которые умеют это делать.

Антон Алфимов: 80% - откуда они взялись? Белорусские продукты дешевле, что ли, существенно?

Ольга Арсланова: Или у нас такой дефицит молока, и он нарастает?

Артем Белов: Смотрите, сейчас ситуация более-менее стабилизировалась. Комплекс мер, которые были предприняты, они привели действительно к тому, что последний год мы наблюдаем небольшой прирост производства сырого молока. Но до этого мы наблюдали такую тенденцию. У нас сокращался объем производства сырья и рост спроса на 5-6% ежегодно. Получались такие ножницы. Эти ножницы заполнял либо импорт, либо белорусские производители. Мы очень много импортировали из стран Западной Европы масла, много импортировали сыров. Белорусы поставляли нам всегда гамму продукцию. То есть это была их цельномолочная обрендованная продукцию. Это было и сухое молоко, это было масло, были сыры. Они были всегда сильны на нашем рынке. То есть по сути белорусы и другие импортеры занимали ту нишу, которая 2 года назад составляла порядка 35%, то есть доля импорта в целом на молочном рынке. А по ряду сегментов, такие как сыры, масла, она была еще больше.

Сейчас у нас, во-первых, импорт сократился, у нас вырос определенный объем внутри страны молочных продуктов. Но белорусы – понятно, что они, пользуясь этими возможностями, тоже нарастили объем поставок. Объем производства, объем поставок.

Антон Алфимов: Вы упомянули ряд производителей, которые, чтобы снизить себестоимость молочной продукции, прибегают к разным хитростям. Если вы их знаете, почему они не выявляются, почему они работают?

Артем Белов: Я вам могу сказать, что мы действительно их знаем, мы самостоятельно как союз проводим регулярные проверки. Ситуация заключается в том, что за нарушение технического регламента, когда молочный жир заменяется растительным жиром, к сожалению…

Антон Алфимов: Это вписывается в норму, вы хотите сказать?

Ольга Арсланова: Нет, не вписывается в норму. К сожалению, штрафы за подобные нарушения пока очень незначительны. То есть мы регулярно… За последние несколько лет мы провели более 400 проверок. Количество проверок, которые провел Роспотребнадзор, вообще не поддается никакому расчету. По огромному количеству подобных проверок идут обращения в суды, выписываются административные штрафы. Но когда административный штраф составляет 10, 20, 30 тысяч рублей, эта сумма абсолютно не соответствует той дополнительной экономической выгоде, которую получает недобросовестный производитель. Мы сейчас работаем над внесением изменений в КОАП и увеличением штрафов. Чтобы штрафы были сопоставимы с экономической выгодой, чтобы они стимулировали недобросовестных производителей отказаться от такой недобросовестной практики. Это единственный разумный экономический механизм, который позволит решить 90% проблем вот в этих 10% фальсификатов.

Антон Алфимов: Но есть же еще такой инструмент, как рейтинг или антирейтинг, антиреклама.

Ольга Арсланова: Да, такой немаловажный аспект – это выбор покупателя. Может быть, покупателям нужно рассказывать?

Антон Алфимов: Вы же можете публиковать всякие списки?

Артем Белов: Мы публикуем. Они есть. Вся эта информация доступна у нас на сайте.

Ольга Арсланова: А вы нам расскажите и нашим зрителям, которые очень сильно жалуются на молоко.

Антон Алфимов: То есть там можно ознакомиться со списком производителей, которые были замечены в чем-то там.

Артем Белов: Более того, у Роспотребнадзора есть отдельный сайт, на котором эта информация размещена. Но у них, правда, по всем продуктовым группам, если непосредственно по молочной тематике, то на одном из наших сайтов размещена информация о непосредственно молочной категории и тех результатов проверок, которые проводит Роспотребнадзор. Эти данные обновляются на еженедельной основе и исследуются все категории: молоко, творог, сметана, сливочное масло, сыры и так далее.

Антон Алфимов: Но при этом продажи у этих производителей не падают?

Артем Белов: Мне сложно судить о каждом конкретном производителе, потому что в России производителей только молока, молочной продукции несколько сотен. Более или менее крупных – порядка сотни.

Антон Алфимов: Мы говорим о тех 10%, которые никому не нравятся.

Артем Белов: С этими 10% нельзя сказать, что никому не нравится. Вообще вопрос вкуса… Я участвовал в достаточно большом количестве слепых тестов, когда потребителей просят определить, что же за продукт они едят. Они едят масло или спред. Они едят сыр или сырный продукт. Потребитель не всегда на вкус готов это определить. На самом деле, сколько бы мифов не было, невозможно определить в домашних условиях. На самом деле, для проведения, а особенно выделения растительных жиров, понимания, входит растительный жир в состав, не входит, это возможно выявить только в лабораторных условиях.

Поэтому с точки зрения вкусовых качеств потребителя все очень субъективно. Поэтому сказать только на основании собственных субъективных пристрастий, что это производитель качественный, некачественный, наверное, будет не совсем корректно.

Антон Алфимов: Наверняка ключевой фактор – низкая цена.

Артем Белов: Я же тоже потребитель, хожу в магазины. Если вы хотите понять на месте, есть только две вещи. Первая – внимательно читайте упаковку, причем, не только то, что написано на лицевой стороне, но и то, что написано в качестве состава на обратной стороне.

Антон Алфимов: Слушайте, я там срок годности не могу найти на ваших упаковках.

Ольга Арсланова: То есть вы считаете, что производитель может честно написать "с использованием пальмового масла"?

Артем Белов: Вообще на самом деле на наших полках достаточно большое количество сырных продуктов или, например, спредов.

Ольга Арсланова: Это понятно.

Артем Белов: И на самом деле подавляющее большинство производителей пишут. Просто есть, например, случаи, когда на лицевой упаковке, ассоциативно читая название, вы ассоциируете, что вы покупаете определенный продукт, а на самом деле это не так. То есть ассоциативно вы можете думать, что вы покупаете сливочное масло. А если вы читаете заднюю сторону этикетки, производитель честно пишет, что это не сливочное масло, что это спред и он произведен с заменителями молочных жиров и в том числе пальмовых масел. То есть это первый момент, который я всегда рекомендую использовать.

Если вы смотрите в магазине на среднюю стоимость сыра, сливочного масла или творога, а продукт, на который пал ваш выбор, на 30-40% дешевле, чем среднее по категории – это повод задуматься  

Второй момент – это вопрос цены. Цена – это не самая высокая цена. Это отклонение от средней цены по категории. То есть если вы стоите и смотрите на среднюю стоимость сыра, сливочного масла или творога, и продукт, на который пал ваш выбор, на 30-40% дешевле, чем среднее по категории – это повод задуматься. Потому что, еще раз повторюсь, что если мы говорим о качественном твороге, о качественном сыре, есть достаточно жестко заданные технологические нормы объема молока, которое может использоваться при его производстве.

Молоко в себестоимости готовой продукции составляет порядка 40-50%. Остальное – это другие составляющие: переработка, логистика, розничные сети. Поэтому сильно… Да, есть вопросы позиционирования. Цена может быть дешевле, если есть акции на этот товар. Но в целом, если нет акций, если вы понимаете, что это определенная ценовая категория, существенных отклонений (40-50%) быть не должно.

Антон Алфимов: Ниже каких рубежей не может опускаться литр молока?

Артем Белов: Смотрите, сейчас стоимость молока фактическая… Отпускная цена на ферме составляет от 21 до 24 рублей без НДС. Это такая. Есть регионы, где она меньше, есть регионы, где она повыше. Но в среднем Росстат сейчас показывает цену около 22 рублей. Цена пакета молока на полке, такая минимальная, если не брать акционные составляющие, с учетом того, что молоко нужно переработать, доставить, свою маржу делает сеть, оно должно составлять порядка 45-50 рублей.

Ольга Арсланова: Это минимум. Наши зрители пишут: "Качество молока не нравится. Настоящего молока в России нет. Молоко стоит дорого. Нищее население не может его покупать". Было такое еще мнение: "Если делать молоко такое качественное, как в союзе, это 200 рублей".

Спрашивают, почему несколько странные характеристики у современного молока. То есть молоко не скисает и горчит, если долго постоит. Это так должно быть, или это какие-то нарушения?

Артем Белов: Ничего в этом в принципе страшного нет. Я просто объясню, что такое молоко. Продукт, который попадает потребителю на стол, всегда проходит температурную обработку. Есть разная степень температурной обработки. Есть процедура пастеризации. Это обработка молока при температуре примерно от 65 градусов. Есть процедуры стерилизации и ультрапастеризации. Это обработка молока при температуре более 135-140 градусов. В соответствии, в зависимости от технологии мы получаем на выходе продукт с разными сроками хранения.

Есть очень важный фактор, связанный с качеством исходного сырья, но в целом принципиальную роль играет процедура технологической обработки молока. Если мы обрабатываем при более низких температурах, то срок хранения продукта более низкий. Если мы обрабатываем продукт при более высоких температурах, продукт имеет более длительные сроки хранения. Никакого отношения к качеству продукта температурная обработка не имеет.

С точки зрения содержания белка, с точки зрения содержания жира, с точки зрения содержания кальция данные продукты фактически сопоставимы.

Антон Алфимов: А почему тогда сразу на все виды не делается длительная пастеризация?

Артем Белов: Это вопрос производителя, как производитель подходит к тому продукту, который он поставляет на рынок. Вопрос того, как он позиционирует этот продукт на рынок. Вопрос в том, на какую аудиторию он ориентируется.

Ольга Арсланова: В массовом сознании молоко со сроком годности 4 дня – это что-то более натуральное и более полезное. Это ошибочное мнение?

Артем Белов: Не совсем понятно…

Ольга Арсланова: Пастеризованное молоко, которое хранится не больше недели, или молоко, которое хранится практически год. Такое тоже есть.

Артем Белов: Все правильно. Я еще раз повторюсь, что вопрос…

Ольга Арсланова: И то, и то одинаково полезно?

Артем Белов: Я здесь всегда привожу пример. У меня бабушка в деревне закатывала огурцы, например, или закатывала помидоры. При добавлении консервантов, при температурной обработке эти закрутки хранились в течение года и больше. Никто же не обвинял в том, что эти огурцы и помидоры не натуральные и сделаны с использованием консервантов и так далее.

Антон Алфимов: Но это не свежие овощи. Это совсем другая продукция уже.

Артем Белов: Все правильно. Это продукт, который в принципе абсолютно качественный и абсолютно натуральный. Здесь мы говорим абсолютно о том же самом. То есть есть продукты, которые подвержены разной технологии переработки. Это просто немножко разные продукты. На разных производственных площадках есть разные технологии. Но с точки зрения натуральности добавки консервантов…

Ольга Арсланова: Антибиотиков.

Артем Белов: Антибиотики в этом молоке не могут появиться. На каждом молокоперерабатывающем предприятии есть входная лаборатория, которая анализирует приезжающее в молоковозе молоко. Если там находят антибиотики, молоко не принимается на переработку. Не принимается.

Наверное, опять же, есть какие-то недобросовестные производители, которые сквозь пальцы смотрят на этот вопрос, но а те производители, которые более-менее серьезно думают и заботятся о своем потребителе, о качестве, они не принимают подобный продукт. Поэтому такой антибиотик не может попасть к конечному потребителю. Более того, отсечь животных с антибиотиками должны еще на стадии фермы ветеринары. Россельхознадзор вот этими вопросами должен заниматься. Потому что животное, которое подвержено антибиотикам… Просто лечат животных так же, как иногда антибиотиками лечат… Оно выводится из стада, и молоко не должно попадать в ту продукцию, которая идет на переработку. Поэтому с точки зрения качества и натуральности вне зависимости от срока хранения это абсолютно натуральный продукт без каких-либо добавок, без каких-либо консервантов. Вопрос сроков хранения – это всего лишь вопрос технологии производства.

Антон Алфимов: Скажите, а как вам кажется, нормативы, по которым наша молочная продукция допускается на рынок, они соответствуют нормативам других стран?

Артем Белов: Я хочу вам сказать, что вообще в принципе в Российской Федерации одни из самых жестких нормативов. Есть самая разница практика. Есть, например, европейская практика и есть более либеральная практика в ряде стран. Мы в этом смысле пошли по более жесткому пути, который близок скорее к европейскому пути. У нас требования очень жесткие.

Антон Алфимов: Для внутренних производителей.

Артем Белов: Конечно. И для экспорта, для поставок в Российскую Федерацию. У нас очень жестко разводятся качественные молочные продукты. К ним очень жесткие требования. Причем, они гораздо жестче, чем у наших коллег по… То есть сейчас технический регламент обсуждается. И, например, наши требования гораздо жестче по ряду позиции именно к молочным продуктам, чем, например, в том же Казахстане. У нас очень высокие требования к продукции. И в принципе я хочу подчеркнуть, что несмотря на эту дискуссию, которая, к сожалению, вылилась в прессу и на самом деле в некоторых вещах вылилась с очень негативными вещами, такими как мел и гипс, которых никогда не было в молоке, подавляющее большинство молочных продуктов качественные, большинство производителей добросовестные. И молочный продукт – это один из базовых социально значимых продуктов, особенно в рационе россиян. И не нужно бояться. Молоко нужно пить, его нужно потреблять, и молочные продукты чрезвычайно полезны для человека.

Антон Алфимов: Спасибо. Артем Белов был в студии Общественного телевидения России. Исполнительный директор "Союзмолоко". Говорили о качестве молочной продукции в нашей стране. Спасибо.

Артем Белов: Спасибо.