Сергей Грызунов: Свободно выраженную мысль государству легче контролировать, чем мысль, сокрытую от общества

Жизнь – это процесс сбора информации. Человек рождается, живет, учится, работает, постоянно накапливая и используя то, что его окружает. Сегодня я поделюсь с вами информацией, которая больше других взволновала меня на уходящей неделе.

Начну с праздника, Дня народного единства. Выглядело все замечательно, нескончаемые шествия, торжественная музыка, шарики над головами. Однако когда слышишь с праздничной эстрады из уст Народного артиста СССР призывы строить политику так, чтобы нас все боялись, начинаешь понимать, что до реального единения еще долгий путь. А пока представители разных позиций даже не пытаются найти общего языка. Однако, как мне представляется, россияне едины в мыслях о том, как найти выход из разочарования.

Кто-то разочаровался в Госдуме, кто-то в Макаревиче (но не я). Хуже то, что разочаровываются друг в друге даже самые близкие люди, друзья и родные. Политику нужно строить так, чтобы нас не боялись, а уважали. События последних дней показали, что по-настоящему объединить россиян могут только трудные минуты. А они уже наступили.

Зная состояние российской экономики, наблюдая за падением цен на нефть, крахом рубля, ростом цен на потребительские товары, можно предположить серьезнейший кризис уже к началу следующей весны. Сакраментальный вопрос: что делать? Прежде всего – обеспечить "декриминализацию" сознания соотечественников. Иначе наше общество рискует превратиться в агрессивную среду, не умеющую толком ни работать, ни учить, ни лечить, ни воевать.

Далее – преобразовать экономику из паразитирующей на нефти и откатах в экономику создания добавленной стоимости. Перейти от централизованного к местному самоуправлению. И, конечно же, положить конец войне на Украине.

Я испытываю ощущение дежавю, когда вижу трупы детей в Донецке. Я видел их 20 лет назад на улицах Сараево и Вуковара, Кабула и Джалал-Абада, Грозного и Сумгаита. Тогда мировое сообщество положило конец братоубийственной войне в Югославии, отправив туда мощный контингент голубых касок и беретов. Один из таких хранится в моей журналистской коллекции и был мне вручен на аэродроме в Приштине. Под такой эмблемой ООН с националистами из Сербии, Хорватии и Боснии боролись бойцы из разных стран, в том числе и из России. Так почему же сегодня мы не делаем этого? Ведь трагические распады двух многонациональных и многоконфессиональных федераций – СФРЮ и СССР – отличаются друг от друга только числом жертв. Раны событий тех лет кровоточат до сих пор. И на Балканах, где сохраняется напряжение в Боснии и Сербии, и на наших границах с Украиной, Молдовой и Прибалтикой.

Мой отец русский, но родом из Донецка. Поэтому я воспринимаю события на юго-востоке Украины как семейную драму и хочу помочь положить ей конец. Сделать это можно только коллективным разумом людей, заинтересованных в мирном будущем своей Отчизны. А не бряцанием оружия, которое после окончания конфликта вернется в наши дома или приведет к третьей мировой.

Хотелось бы еще порассуждать об этом, но время мое истекает. Тем более, что наверняка есть и другие мнения, отличающиеся от моего. Но, как говорил Вольтер: "Я не согласен с вашим мнением, но готов отдать жизнь за то, чтобы вы могли его свободно высказывать". Так же свободно, как мы будем говорить в этой студии через неделю. Ведь свободно выраженную мысль государству легче контролировать, чем мысль, сокрытую от общества.

Вот все, что я хотел вам сегодня сказать. С умным видом.