Что такое банковские экосистемы и чем они опасны?

Гости
Михаил Беляев
кандидат экономических наук
Александр Бузгалин
профессор Московского финансово-юридического университета

Александр Денисов: Ленин в своей статье «Империализм как высшая стадия капитализма» (была такая статья) писал про финансовый шантаж банков, даже терроризмом называл, которые знают всю подноготную своих клиентов и считают, что не грех этим воспользоваться. Вот с Лениным перекликается выступление главы ЦБ Эльвиры Набиуллиной, которая на форуме Ассоциации банков предостерегла об опасностях так называемых банковских экосистем. Поясним: речь не идет о природе, о защите окружающей среды, экосистема – это когда банк развивает еще помимо своего финансового направления медицинское направление, облачные технологии, систему идентификации и прочее, в общем, занимается всем. Послушаем, что сказала Набиуллина.

Эльвира Набиуллина: Конечно, за экосистемами будущее, и, мне кажется, это неоспоримо. Экосистемы будут создавать новые возможности для бизнеса, для людей, кардинально улучшат клиентский опыт. Но одновременно та модель создания экосистем, которая сейчас доминирует, может привести к монополизации рынка, а в итоге, как любая монополия, какой бы эффективной она ни начинала, это может привести к стагнации на рынке технологий в долгосрочной перспективе, замедлению во внедрение инноваций, а это уже угрожает интересам потребителей. И конечно, тут же есть сопутствующий риск, которым мы должны научиться управлять, – это накопление больших массивов чувствительных данных, платежные, медицинские, другие данные о всех сферах жизни граждан в одних руках.

Анастасия Сорокина: Обсудим предложение как-то взять под контроль вот эту вот историю с экосистемами со специалистами. На связи со студией Александр Бузгалин, профессор Московского финансово-юридического университета. Александр Владимирович, добрый вечер.

Александр Бузгалин: Добрый вечер.

Александр Денисов: Александр Владимирович...

Анастасия Сорокина: ...давайте сразу мы объясним, что же это такое вообще экосистема, потому что, действительно, к природе не имеет отношения, но в принципе свои тоже такие законы уже наблюдаются в том, как банки постепенно...

Александр Денисов: А законы как в джунглях, Александр Владимирович.

Анастасия Сорокина: Как в джунглях, точно, захватывают, можно сказать, все, что попадается им в руки.

Александр Бузгалин: Ну, экосистема – это красивый термин, который скрывает не очень красивое содержание. По сути дела, банки, да и любые крупные корпорации, создают досье на любого гражданина, и современные технологии, big data, большие данные позволяют эту информацию сделать очень тщательной, очень аккуратной, фактически про вас знают все гораздо лучше, чем КГБ советских времен. С одной стороны, это вроде бы создает возможности, для того чтобы вам предоставляли максимально удобные для вас кредиты, вам выдавали максимально удобные для вас займы, или, наоборот, вы выкладывали деньги на максимально выгодных условиях.

Но по сути дела это ведет к другому – к тому, что крупные корпорации, и прежде всего финансовые, начинают манипулировать людьми, постоянно давить на них, создавая иллюзию того, что без них, без очередной карты, без очередных услуг, без очередного кешбэк, когда создается иллюзия, вы покупаете 3/4, или 5/10, или, я не знаю, кучу всего, вам возвращают тут же назад... Я специально преувеличиваю, чтобы ни один банк, так сказать, не сказал, что это про него конкретно. Вот создается система манипулирования людьми, человек превращается в такую марионетку, которая подвешена на ниточках крупной корпорации, и ему объясняют, как себя вести, как ему выгодно себя, так сказать, продавать на этом рынке.

Финансовая система входит везде, она входит в семью, ребенку с детского сада, я не преувеличиваю, в рамках так называемой финансовой грамотности, а в школе в особенности, объясняют, как ему строить отношения с родителями: «Возьми денежки в долг» или, наоборот, «Дай денежки в долг родителю», «Обязательно потребуй гарантию», «Обязательно возьми процент с родителей» или, наоборот, «Родители, возьмите процент с детей». А если ты в детском садике дал кому-то что-то в долг, спросите, какой залог и когда вернет, на каких условиях. Ну, контракт подписывать еще нельзя, потому что писать не умеют, но что-то в таком духе. Я почти не преувеличиваю.

Александр Денисов: Александр Владимирович, а если вот к финансовым интересам банка добавляется еще, ну точнее там одни финансовые интересы, – если к обычным инструментам финансовым добавляется еще медицина... Мы знаем, все крупные банки развивают сейчас медицинское направление, практически все. Медицина, облачные технологии, системы идентификации – чем это грозит нам? Понятно, в кабалу кредитную они нас взяли, а вот дальше какие опасности по этим направлениям?

Александр Бузгалин: Ну, дальше нам начинают объяснять, как нам жить, причем объясняют довольно настойчиво, умело, профессионально и при помощи косвенных, но сильных воздействий. Та же медицина не бесплатная, как мы легко догадываемся, и дальше вам начинают объяснять, что вы должны сделать, причем просчитывается целый ряд шагов. Вы приходите к одному врачу, он вам объясняет, что он вам может объяснить, как лечить какую-нибудь точечку в левом глазу или в правом глазу, а вот если вы хотите понять, как со зрением, то надо идти ко второму, третьему, четвертому и сдать анализы. Куда идти, вот вам объяснили, и банк вам это прокредитует. Потом выясняется, что процент; потом выясняется, что не только это, а надо еще целостное обследование... И в целом платная система работает так, чтобы вы никогда не вылечились, но желательно еще и не сразу умерли, потому что, если сразу умрете, платить перестанете, если вылечитесь, платить перестанете, а вот так, чтобы все время немножко болели и все время вам объясняли, как вы, так сказать, больны.

Это большая проблема, потому что человеческая жизнь подчиняется вот этой финансовой гонке: здоровье – финансовая гонка; покупка товаров – финансовая гонка; отношения в семье – финансовые обязательства; отношения с близкими, с товарищами – финансовая стратегия. Вы постоянно подчинены вот в это подсчитывание денег на каждом шагу, человек превращается в функцию вот от этой калькуляции постоянной, при том что у нас сегодня люди в уме считать не умеют, плохо вообще считать, как ни странно, умеют, оказывается такая очень тяжелая ситуация, когда не просчитанные вперед проблемы и в целом подчинение человека вот этой финансовой жизни выхолащивает смыслы, выхолащивает творчество, выхолащивает человеческие отношения, дружбу, любовь, товарищество, взаимопомощь. Просто так помочь становится чем-то ненормальным.

Я понимаю, что о чем бы мы ни говорили, мы возвращаемся к Советскому Союзу, но тем не менее если бы человек, который у своего сослуживца просит 10 рублей до получки, а 10 рублей были очень приличные деньги, так сказать, в ответ услышал «напиши расписку, это будет под процент», человеку дали бы пощечину, а, скорее всего, просто бы на него посмотрели, как на прокаженного, и обходили бы вокруг, метрах в пяти, чтобы не заразиться этой гадостью. Сегодня, если ты обращаешься к другу… Ко мне товарищ обратился, я чуть не убил его: «Александр Владимирович (ну он «Саша»), дай, пожалуйста, мне денежки взаймы», – и процент как в каком-то там банке. Я говорю: «Ты с ума сошел, Михаил? Мы с тобой друзья 40 лет, какие могут быть проценты?» – «Ну, сейчас так принято, сейчас все так живут». Но мы-то не должны так жить, мы должны по-человечески относиться друг к другу, а не видеть друг в друге исключительно объем денег, платежеспособный спрос, возможность или невозможность получить процент и выгоду. Понимаете, это очень небезобидно.

У нас все время говорят про национальную идеологию и забывают, что реально в России уже 30 лет национальной идеологией точно так же, как в США, в Западной Европе, да по сути дела во всем мире, является делание денег. Для кого-то это даже не делание денег, а просто выживание, но все равно постоянный подсчет денег, как расплатиться за кредит; для кого-то это, так сказать, делание денег, чтобы из миллиона сделать миллион и сто тысяч или два миллиона. Даже непонятно, зачем два миллиона, потому что миллиона вот так достаточно, но все равно надо, чтобы было больше, потому что человек уже функция денег, мы превращаемся в функцию денег, которых у нас нет или которые у нас есть.

Александр Денисов: Александр Владимирович, да-да-да, вот мы начали с Ленина, приводили пример, он там про банки писал, про шантаж банков, про терроризм банков. И я задумался, думаю, а как вот выглядит, может выглядеть финансовый шантаж, ну чтобы себе точно представлять, пример подыскивал. И нащупал, в памяти выскочило. Была история, и это признавали все эксперты, с ценами на билеты, на услуги, когда цена услуги зависит от того устройства, с которого вы ищете, например, тот же билет на самолет. Если у вас дорогой iPhone, то ресурс сразу...

Анастасия Сорокина: Или на такси, например, тариф повышается.

Александр Денисов: Да, сразу видно, что, ага, у вас iPhone, значит, цена билета будет выше, чем, например, если бы вы глядели тот же самый ресурс с дешевого допотопного компьютера. То есть мы можем даже не отдавать себе отчет, где идет манипуляция, даже вот на таком микроуровне тут всплыло. А вот сколько таких ситуаций неразгаданных, мы можем только догадываться.

Александр Бузгалин: Это целостная система, и постепенно она формируется и в России. В Западной Европе, в Соединенных Штатах Америки она уже почти сформирована, когда вся система, начиная от супермаркета, в котором ты покупаешь товары и который знает, что ты покупаешь, по какой цене ты покупаешь, в «Пятерочке» или в «Алых Парусах» (ой, извините, тут, наверное, нельзя ничего упоминать, на телевидении, ну неважно), в общем, в какой-то дешевой или какой-то дорогой сети, какие товары ты покупаешь, с какой карты ты платишь, из какого банка, сколько денег лежит на этой карте, знает этот банк. В результате ты под плотным колпаком, тебе шлют необходимую рекламу, у тебя появляется информация на YouTube, которую ты должен посмотреть, тебе присылают спам на электронную почту по этой теме, и хорошо, если это попадет в спам.

Это целостная система опеки. Если у тебя чуть больше денег, тебе звонит клиентский менеджер; если у тебя меньше денег, тебе это делают по другим каналам. Человек превращается в функцию, которая должна любой ценой иметь как можно больше денег, для этого как можно больше работать, как можно больше покупать, при том что реально в России большинство живет в... кабале и имеет очень невысокие доходы. И вот этот контраст создает помимо всего прочего огромные социально-психологические напряжения, а как следствие идеологические и политические напряжения, в которых мы не отдаем себе отчета. В какой-то момент люди выходят на улицы, потому что они теряют смысл жизни, они понимают, что дальше так жить нельзя. И поскольку никакой позитивной, конструктивной альтернативы нет, у них начинается просто шизофренический, так сказать, набор комплексов, которые они выплескивают во что угодно: в нацизм, в фашизм, в факельные шествия, в протесты, которые не имеют смысла.

Хорошо, если бы были позитивные возможности для противостояния этому. Вот на самом деле в той же Западной Европе или даже в США есть движение «Нас 99%», 1% – это финансовый капитал и те, кто вокруг него вертятся, кто господствует. Вы, кстати, упомянули Ленина, вот эта брошюра «Империализм как высшая стадия капитализма», там в основе ее огромная статистика, которую обработал Ленин 100 лет назад, и она сейчас оказывается удивительно актуальна. После того как рухнул советский проект, после того как социал-демократическая модель ушла в прошлое, вот социальное государство, в этих условиях возникает эта огромная социальная дифференциация, когда миром правит финансовый капитал, это есть термин такой теоретический даже финансиализация с английского financialization, когда мы живем по правилам, которые устанавливают финансовые спекулянты, так если говорить для Общественного телевидения, а не в качестве лекции в университете, понимаете?

И вот эта жизнь не просто чревата тем, что люди теряют смыслы, возникает отчуждение, вот это подчинение деньгам, она чревата еще и тем, что этому подчиняется производство, деиндустриализация последних 20–30 лет – это во многом продукт финансиализации, когда спекулировать выгоднее, чем вкладывать деньги в технологическое развитие, где ты получишь отдачу через 10–15 лет. В тех странах, где преодолевается это хотя бы отчасти, вот в Китае, во Вьетнаме, у них стратегические проекты на 15–25 лет, а сейчас план до 2050 года, стратегический план перехода к новому качеству жизни Китая...

Александр Денисов: Александр Владимирович, как тогда с этим можно бороться? Вот Эльвира Набиуллина...

Анастасия Сорокина: И можно ли, потому что трансформация все равно уже происходит, отмирание старой формы. Говорят, что вообще банки прекращают существование как кредитные организации, это уже действительно огромные становятся IT-компании.

Александр Денисов: Вот она собралась бороться, я имею в виду не Настя, а Эльвира Набиуллина, говорит, что нужно контролировать и что-то этому противопоставить. Как вот глава ЦБ себе это представляет?

Александр Бузгалин: Вот как представляет глава ЦБ, я себе плохо представляю, хотя когда-то мы с Набиуллиной были неплохо знакомы по экономическому факультету МГУ, она была очень талантливой аспиранткой, так сказать, в свое время и, наверное, хорошо должна была помнить и до сих пор помнить Ленина, поскольку тогда это изучалось вполне всерьез. Но это так, маленькое лирическое отступление.

Если говорить о сегодняшней ситуации, общество и в частности государство как представитель общества может очень существенно ограничить инициативу банковских корпораций. Причем в ряде случаев даже государственные банки, такие как, ну не будем их называть, а то опять какая-нибудь будет реклама или антиреклама, – даже государственные банки, поскольку это акционерные общества, они работают на прибыль, то есть по сути дела это частник, только, так сказать, частник, у которого акции принадлежат в значительной части государству, там 50% плюс 1 акция или 51%.

И государство уже как представитель общества, а не как акционер должно ограничивать любую корпорацию, финансовую корпорацию, не только банки, любую финансовую корпорацию, ограничивать объем информации, которой она может владеть о гражданах, ограничивать операции, потому что спекулятивные операции могут и должны облагаться повышенным налогом, Тобин, нобелевский лауреат, французский экономист предложил этот налог десятилетие назад. Есть целый ряд инструментов, которые предложило движение «Нас 99%», его еще знали как «Occupy Wall Street», потом это «Occupy» (купируй, блокируй финансовые спекуляции) прошло по всему миру, в Западной Европе, Азии, Латинской Америке, это очень важно.

Бороться можно, но это сложная, серьезная система, которая в конечном итоге упирается в глубокое реформирование капитализма, я не боюсь этих слов. И по большому счету, извините, я позволю себе это сказать на Общественном телевидении в прямом эфире, по большому счету эта проблема решается только тогда, когда мы переходим к социалистической системе – не восстанавливаем Советский Союз так, как он был, а идем вперед, но с учетом этого опыта. Я не боюсь про это говорить, потому что большие проблемы иногда надо ставить, и мы с вами их обсуждали, это было очень здорово.

Но даже в рамках капиталистической системы можно ограничивать финансовый капитал, развивать производственную деятельность, развивать общественный сектор, развивать социальное государство и ставить под контроль банки. Кстати, можно социализировать финансы, делать их общественными; можно делать открытые финансовые институты, которые не ради прибыли работают, не ради оболванивания клиентов, а ради того, чтобы максимально дешево помочь людям осуществлять финансовые операции.

Вот еще один сюжет, просто он очень актуальный, может быть, вы его поднимете, – микрокредитование, просто страшное обирание людей вплоть до трагедий, и жизненных трагедий, иногда смертей. Между тем существуют кассы взаимопомощи, так сказать, по месту работы, по месту жительства, и без всяких процентов люди взаимно помогают друг другу. Касса взаимопомощи – система, которая существовала даже в царской России, я уж не говорю про Советский Союз, где они были даже в самом маленьком, так сказать, я не знаю, в телеателье или там в столовой, не говоря уже о предприятиях. Никаких процентов не было, люди вносили какие-то небольшие деньги, помогали друг другу, и это работало, и здесь не было никаких грабительских процентов, люди доверяли друг другу, потому что знали друг друга, строилось на других принципах, не на коммерческих принципах, а на принципах взаимопомощи. Это возможно делать даже в рамках капитализма. Понимаете, если этого не будет, то человек будет всегда рабом банка, он должен создавать альтернативные системы. Я увлекся слегка, простите, с вами интересно, и тема очень важная.

Александр Денисов: Спасибо большое, Александр Владимирович, спасибо.

Александр Бузгалин: Вам огромное спасибо!

Анастасия Сорокина: Спасибо. Это был Александр Бузгалин, профессор Московского финансово-юридического университета.

Александр Денисов: Да. Наш следующий собеседник – Михаил Беляев, эксперт Российского института стратегических исследований, кандидат экономических наук. Михаил Кимович, добрый вечер.

Анастасия Сорокина: Добрый вечер.

Михаил Беляев: Добрый вечер.

Александр Денисов: Здравствуйте. Михаил Кимович, а может быть, мы тут жути нагоняем, преувеличиваем? Ну сказала Эльвира Набиуллина, что надо контролировать, ну и будет решена проблема.

Михаил Беляев: Ну, тут я солидаризируюсь с Александром Владимировичем, хотя вот по многим его пространным рассуждениям есть, конечно, уточнения и поправки, потому что он, являясь крупным специалистом в области общественных отношений, не очень хорошо разбирается, судя по всему, в банковском деле. Но солидаризируюсь в том, что я не представляю, как себе представляет это дело Эльвира Сахипзадовна.

Во-первых, давайте уточним, что такое экосистема. Экосистемы – это не то что банк берет на себя вот все вот эти функции и начинает заниматься вашей медициной, вашим всем. Дело в том, что на основе цифровых технологий и особенно искусственного интеллекта банк как бы объединяет вокруг себя все те организации, которые имеют хоть какое-то отношение к вашим денежным потокам, а это именно туристические компании, медицинские компании, страховые компании, ипотечные, то есть все, с чем вы сталкиваетесь по поводу финансов, ну да, финансовых потоков, включая ваши доходы, включая посещение магазинов и так далее, о чем Александр Владимирович подробно рассказывал.

И вот эти уже, так сказать, объединения, компании включаются в орбиту, банк находится в центре, в ядре, но они не подчиняются его функционально никоим образом, они подчиняются только информационно. Более того, на основе искусственного интеллекта они обмениваются между собой вот так вот по таким каналам smart, то есть «умные» обмены вот этих интерфейсов, как это называется, они обмениваются между собой этой информацией уже помимо вашей воли, помимо воли человека, и все это стекается в центр банка, который, собственно, находится в центре. А банк...

Александр Денисов: Михаил Кимович, как они против нас это используют?

Михаил Беляев: Они используют... Вы понимаете, они не всегда используют против нас. Дело в том, что вот, собирая вообще абсолютно всю информацию, банк становится в центре вот этой вот системы и начинает, изучая вашу, скажем так, финансовую историю текущую в самом широком смысле слова, начинает за вас думать, как вам распоряжаться вашими финансами. Вот образное такое выражение есть, что если раньше банк был зеркалом заднего вида, когда вы могли рассматривать вашу прошлую историю финансовую, то теперь это как бы навигатор, и банк вам предлагает наиболее выгодные... Он не навязывает вам, он вам предлагает, как раз рассчитывая из ваших интересов, когда вам заплатить, за что вам заплатить, нужен ли вам кредит или не нужен вам кредит, куда вам поехать, когда взять отпуск, где будет наиболее дешевая путевка. Причем там в западных источниках даже написано, что, допустим, туркомпания, то, что я люблю, она рассматривает наиболее выгодные предложения других каких-то компаний, операторов, еще кого-то.

То есть это не всегда то, что сажает вас на какую-то, так сказать, финансово-кредитную иглу и порабощает вас полностью, – как бы наоборот, она вот это финансовое думание берет на себя и предлагает вам какие-то условия, понимаете? И вы хотите того или не хотите, мы живем в мире финансов, и мы никуда от этого не денемся, и если кто-то за нас берет на себя функцию более рационального мышления в этой области, то, наверное, надо как-то неполностью это отрицать, а хотя бы подумать над этой темой, уже не говоря о том, что вообще, в принципе научно-техническому прогрессу, это мы говорили неоднократно, противодействовать вообще бессмысленно. То есть если вы пытаетесь ставить какие-то барьеры на пути развития научно-технического прогресса, вы получаете больше проблем, чем вы их решаете.

Анастасия Сорокина: Вот эта система, когда происходит такое поглощение банками организаций и компаний, напрямую на имеющих отношения к банковской сфере, кредитованию, когда предлагаются разные услуги, даже в разных отделениях банков появились возможности получать доставку, то есть много-много-много разных предложений, сейчас говорит о том, что стараются упростить вообще сам процесс обмена финансами, и очень много предложений о появлении новых видов криптовалют, каких-то... Даже в Центробанке шла речь о появлении такой устойчивой валюты, которая могла бы стать альтернативой действующим рублям. Вот эта перспектива есть?

Михаил Беляев: Ну, Настя, это утопия, туда вообще... Вот я не хочу даже на эту тему разговаривать. Криптовалюта – это вообще отдельная тема, ее продвигают IT-шники, мало что понимая вообще в том, что такое деньги и что такое функции денег, придумывая какую-то устойчивость для этих самых криптовалют на основании не пойми чего. Я не хочу даже это обсуждать; это, если хотите, затейте отдельную тему по криптовалюте, и мы об этом, так сказать, поговорим.

Но то, что... У вас еще было, что банки... Еще раз, я попытался объяснить, что банки не втягивают в себя вот эти функции, они их берут, они взаимодействуют на информационном поле и как бы пытаются облегчить вашу жизнь финансовую. И противопоставлять, являетесь ли вы рабом финансов и денег или не являетесь, – это то, что относится к сфере вашего интеллекта, вашего образования и вообще вашего представления о том, как вам жить в этой жизни. Если у вас кроме, так сказать, мыслей о деньгах, о каких-то товарах и еще о чем-то в голове ничего нет... Я не к вам конкретно отношусь, а «вам» является такой фигурой речи, простите меня. Вот если у меня, у меня ничего в голове, кроме финансов и денег, нет, то тогда я становлюсь рабом финансов. Но если я читаю какие-то книжки, слушаю музыку и у меня есть что-то помимо этого и еще, главное, кое-какое соображение в области финансов, то никаким рабом никаких этих самых предложений банка я ни в коем случае не стану.

Александр Денисов: С другой стороны, Михаил Кимович, уж невозможно не обратить внимание, мы уже приводили этот пример с покупкой услуг с дорогого устройства или с дешевого, цена будет разная.

Михаил Беляев: Да.

Александр Денисов: Михаил Кимович, вы можете не отдавать себе отчет, что вами манипулируют и идет некий шантаж.

Михаил Беляев: Ну вот это-то мы уже знаем. А налоги почему у нас богатые тогда платят, мы требуем, чтобы богатые платили более высокие налоги, чем бедные? Здесь приблизительно то же самое: если ты, так сказать, богатый, я, да, учитываю. Я, понимаете, не манипулирую, давайте подойдем с другой стороны, с более тонкой: я вижу, что вы покупаете, ходите в дорогие магазины, покупаете дорогую одежду, у вас дорогое вот это вот самое устройство, и я вам, соответственно, предлагаю более дорогие товары, более приемлемые для вас, вот мы о турфирмах хорошо говорили, предлагая более, так сказать, престижные, какие-то более дальние поездки, более теплые моря. Если я вижу, что... Понимаете, вот это устройство является не средством манипуляции вами, а индикатором того, какую услугу я могу вам предложить.

Александр Денисов: То есть сам виноват, нечего покупать дорогие телефоны? И не жалуйся, что тебя обводят вокруг пальца?

Анастасия Сорокина: То есть мы уже разгадали, чтобы подешевле покупать...

Михаил Беляев: Ну вы знаете, у меня при советской власти был один такой вполне благополучный малый с хорошей квартирой, но дверь у него была на всякий случай в квартиру исключительно обшарпанная. Он так и говорил: «Зачем мне ставить хорошую дверь, для того чтобы кого-то привлекать?»

Александр Денисов: Хороший пример, Михаил Кимович.

Со зрителями пообщаемся.

Анастасия Сорокина: Дозвонилась Марина из Калуги. Здравствуйте.

Зритель: Здравствуйте.

Александр Денисов: Здравствуйте, Марина.

Зритель: Алло?

Анастасия Сорокина: Да, Марина, мы вас слушаем, вы в прямом эфире, говорите, пожалуйста.

Зритель: Я вот хотела по поводу как раз вашей темы по навязыванию вот этих карточек. Во-первых, пока я вам дозванивалась, у вас уже, смотрю, сменился эксперт, хотела бы выразить огромное уважение Александру Владимировичу Бузгалину, спасибо за то, что приглашаете экспертов такого уровня, потому что настолько грамотные, умные вещи сказал, так, как оно есть, вот.

И по поводу карточек. Значит, я работаю в госструктурах, нас перевели на карты «Мир». Когда я пришла получать эту карту, мне специалист предложила еще карту овердрафта, то есть помимо зарплатной карты выпустили овердрафт. Никаких волеизъявлений, никаких заявлений по поводу выпуска этой карты я в банке не оставляла, то есть банк это делает по собственной инициативе, я, как говорится, о такой услуге его не просила. На мой вопрос, на каком основании выпущена карта, мне ответили: «Ну вы же платежеспособны, банк посчитал, что вы платежеспособны». Я говорю: «Платежеспособный человек вообще в кредитах не нуждается».

Александр Денисов: «Вот платежеспособный и будете нам платить» – такая логика, да?

Зритель: Да-да. То есть «мы посчитали (ну, они же видят зарплаты), что вы платежеспособны». Во-первых, я говорю, нужно жить по средствам, нас приучили к этому в Советском Союзе, жить на трудовой договор, а не влезать в кредиты. Во-вторых, платежеспособный человек никогда кредиты брать не будет, они мне не нужны абсолютно.

Значит, я попросила указать мне правовые основания, на новом основании выпущена карта, на что мне сказали: «Ну у вас же зарплатный проект». Я уточнила в бухгалтерии, в бухгалтерии мне ответили, что, если бы в договоре было такое условие, они бы никогда его не подписали. То есть банк просто творит, понимаете, навязывает эти карты. Мне пришлось 2 месяца тратить свое личное время, проконтролировать, чтобы эту карту уничтожили. Я звонила, я ходила в свой обеденный перерыв, после работы, то есть теряла свое личное время. Спрашивается, оно мне надо? И никакой ни компенсации (естественно, это мое личное время, которое тоже стоит денег), естественно, за это мне не будет.

И второй момент хотела пояснить. Мы получаем зарплату на карты, все прекрасно знают, что если снимать через банкомат, то можно снять только сумму, кратную 100. То есть с удовольствием, вот с ностальгией вспоминаю времена, как было раньше, когда привозили зарплату в организации, на предприятия и в кассе выдавали все до копейки как положено. Почему я не могу снять свою зарплату, свои кровные, вплоть до копеек?

Вот у меня, например, на счету была тысяча с копейками, 67 копеек. Я прихожу, решила снять на кассе, а мне молодой человек говорит: «А сейчас у нас нет такой мелочи, мелочь уже не выпускает Банк России». Я говорю: «Простите меня, ваши проблемы, выпускают не выпускают». Почему я не могу снять свою зарплату всю до копейки? Это моя зарплата на зарплатной карте. В общем, препирался, но в итоге зарплату выдали.

И понимаете, банк эти деньги крутит, никаких... Если по вкладам хоть какие-то проценты, то здесь, естественно, никаких процентов нет. То есть по факту банк пользуется нашими деньгами, которые лежат на счетах.

Александр Денисов: Спасибо большое, Марина. Чувствуется, вы такой клиент серьезный для любого банка, непростой. Спасибо за рассказ. Михаил Кимович?

Михаил Беляев: Не очень желательный, да.

Александр Денисов: Да, не очень желательный.

Михаил Беляев: Ну что я вам хочу сказать? Вот то, что Александр Владимирович, сверхграмотный специалист, тут выступал против финансовой грамотности, как раз относится к мадам, которая им восхищается. Вот если бы она была бы финансово грамотной, она бы тогда поняла, что она может пользоваться этой картой, снимать эти деньги, никто ей не запрещает открывать депозит, переводить деньги с карты на депозит и так далее или отдавать специальное распоряжение банку, для того чтобы банк переводил эти деньги на депозит и получал проценты и так далее, и так далее. Очень легко, понимаете, цепляться за прошлое и вспоминать то, что когда-то было, – ну нет этого сейчас и не будет, понимаете?

И с этим надо жить, и с этим надо мириться и понимать, что научно-технический прогресс, я вот говорю неприятные вещи, не так вот, как Александр Владимирович, который гладит по шерсти и вспоминает о каких-то прежних временах, хотя о социализации отношений, конечно, у него есть и много таких правильных мыслей, но таких же утопических, по которым, собственно, социализм и провалился, оказался нежизнеспособной системой. Ну вот, понимаете, финансовая грамотность, то, к чему я апеллирую всегда, – это образование, это развитие собственного ума, это развитие собственных знаний, причем не только в области чего-то, я не знаю, то, что вам приятно, но и того, что требует от вас жизнь, а жизнь от вас требует...

Александр Денисов: То есть, Михаил Кимович, и никакие банковские экосистемы нам не страшны?

Михаил Беляев: Не страшны абсолютно, тем более что противодействовать им абсолютно бесполезно, как цунами.

Александр Денисов: Спасибо большое, Михаил Кимович.

Анастасия Сорокина: Спасибо. Это был Михаил Беляев, эксперт Российского института стратегических исследований, кандидат экономических наук.