Амет Володарский: Молодежь выбирает не диплом или вуз, а модульное образование

Гости
Наталия Минаева
исполняющая обязанности ректора Пермского государственного медицинского университета
Игорь Рогов
советник ректората МИРЭА – Российского технологического университета
Амет Володарский
омбудсмен в сфере образования

Марианна Ожерельева: Продолжаем выпуск программы «ОТРажение».

«Где учиться?» – спросите вы нас. А мы вам ответим и покажем сейчас рейтинг популярных вузов, которые составил «Ростелеком Контакт-центр». Пятерка выглядит следующим образом, сейчас на ваших экранах лидеры. Как происходил опрос? «Ростелеком Контакт-центр» просто принимал звонки с вопросами: «Как поступить?», «Какие баллы?». И на основании этих запросов от абитуриентов и составлена эта пятерка ведущих вузов, в которые хотели бы, по данным «Ростелеком Контакт-центра», поступить абитуриенты.

Давайте эти любопытные результаты обсуждать, потому что есть о чем поговорить. Если у вас есть какое-то мнение относительно, может быть, того, куда хотят поступать, где-то вы учились из представленной пятерки – тоже готовы вас выслушать.

Сейчас со мной на связи омбудсмен в сфере образования Амет Александрович Володарский. Амет Александрович, здравствуйте.

Амет Володарский: Да, добрый день.

Марианна Ожерельева: Как вам вот эти лидеры? С точки зрения того, что мы много говорим: МГУ имени Ломоносова, Бауманка. А вот тут, пожалуйста, Пермский медицинский. Получается, есть вопросы у абитуриентов, они задаются тем, а как же туда поступить. Здесь как бы вопрос – лирики/физики, технологи, инженеры, кого мы хотим – совпадает с тем, на кого учиться ребята, или нет?

Амет Володарский: Понятно, что… Помните, наверное, лет десять-пятнадцать назад мы говорили, что у нас катастрофически не хватает людей с техническим образованием.

Марианна Ожерельева: Да.

Амет Володарский: Но это совершенно не значит, что нужно уничтожать гуманитарное образование. К сожалению, у нас произошла такая вещь. Ну, мы с вами это неоднократно говорили: у нас Рособрнадзор фактически объявил с 2012 года войну филиалам вузов в регионах и так далее. Мы неоднократно с вами об этом говорили. У нас просто в стране стало меньше гуманитарных вузов.

При этом, действительно, стало больше правительство уделять внимания развитию естественнонаучного блока. Поэтому это перекос, скорее всего, связан с тем, что, я уже повторюсь, стало меньше гуманитарных вузов, которые могут сегодня гарантировать, кстати говоря, в том числе международную аккредитацию и международные дипломы.

А вообще, если серьезно подходить к вопросу выбора профессий, то сегодня молодежь выбирает не диплом и даже не сам вуз, а молодежь выбирает модульную систему образования, то есть они выбирают знания, умения, они выбирают те навыки, которые они смогут применить в будущем на производстве.

И мы с вами тоже неоднократно об этом говорили: почему у нас появляются корпоративные университеты в стране? Именно потому, что бизнес, деловое сообщество не сумело договориться с вузами о подготовке необходимых по качеству специалистов. При этом вуз не потому, что он вредничает, он не может подготовить специалиста нужного для бизнеса, а потому, что ему сверху спускают федеральные государственные образовательные стандарты, которые просто, как колея, не дают возможности вузу развиваться. Сегодня вуз, который не имеет возможности развиваться свободно – это фактически просто закрытая организация, которая просто будет вырвана из мирового образовательного процесса.

Марианна Ожерельева: Амет Александрович, а какое количество вузов в России могут сегодня свободно развиваться? Потому что о тех стандартах образовательных, которые вы обозначили сейчас, и вот какие у нас замечательные ребята, которые выбирают модульную систему, – на это сразу ряд сообщений: «Диплом получать не надо. Никакое высшее образование не гарантирует трудоустройства по профессии». Дальше пишут: «Какой смысл учиться? Потому что работу не найти». То есть ребята уже мониторят и рынок труда, понимая, что через пять, шесть, семь лет они на нем окажутся, поэтому сейчас он пойдет на конкретную специальность? Или нет?

Амет Володарский: Конечно, конечно. Молодые специалисты, вернее, выпускники школ… А сегодня совершенно другое поколение. Если мое поколение выбирало профессию на основании фильмов, на основании того, что родители скажут и так далее, то есть все-таки мы были в каком-то таком положении…

Марианна Ожерельева: Несвободы?

Амет Володарский: Ну да. У нас свобода была, условно говоря, ограничена тем кругом общения: это родители, это наши друзья и так далее. Сегодня же, естественно, уже в пятом-шестом классе дети знают, куда они пойдут, и они готовятся целенаправленно. Более того, я знаю ребят, большое количество школ, кстати, в том числе и в первую очередь частных школ, которые помогают, уже начиная с восьмого-девятого класса, общаться с профильными факультетами вузов, для того чтобы ребенок уже начинал предпрофильную такую подготовку.

То есть, таким образом, уже некоторые дети имеют этот модуль, который потом включится в общую систему его знаний, предпрофильный модуль уже в восьмом-девятом классе, с учетом того направления, той специальности, которая у ребенка будет.

Марианна Ожерельева: Хорошо. Вот про свободу университетов. У Пермского медицинского университета (он у нас на второй позиции), у него какая может быть свобода? Он как может свободно заниматься образованием будущих врачей?

Амет Володарский: Смотрите. Медицинский институт, юридический институт – это, конечно, отдельные направления, которые, конечно, должны иметь определенную тему регулирования в известной мере. То есть невозможно не контролировать медицинский вуз, это понятно. Я думаю, что в Пермском крае просто нет… Я просто не изучал эту тему. Надо посмотреть, как выстраивалась вообще система этого рейтинга. Мне сомнительно, я удивлен, почему Первый мед не попал, один из лучших вузов России. Я ставлю под сомнение…

Марианна Ожерельева: Ну, это «Ростелеком Контакт-центр». То есть им поступали звонки, и на основании количества звонков и запросов по каждому вузу составили такой мини-рейтинг. Поэтому у нас тоже… Но заметьте, что МГУ имени Ломоносова и Бауманка все-таки в рейтинге.

Амет Володарский: Если слушать «Ростелеком», рейтинг, составленный «Ростелекомом», то у нас вообще в стране нет проблем.

Марианна Ожерельева: Согласна. Но и от социологов… Вы говорили о гуманитарных науках, да? Вот социология. Тоже возникает здесь вопрос. Квалифицированная социология в России – это же огромная проблема.

Амет Володарский: Смотрите. Мы неоднократно об этом говорили (я имею в виду образовательное сообщество), что нужно остановить вот эту «метлу» Рособрнадзора, которая уничтожает образование в стране. Для чего? Не потому, что они такие плохие, вот собрались дядьки из Рособрнадзора и давай уничтожать вузы!

Марианна Ожерельева: А почему?

Амет Володарский: Потому что Рособрнадзор… Посмотрите его, скажем, функцию. Его задача – именно контроль и надзор. И для того, чтобы Правительству отчитаться: «Вот смотрите, сколько мы закрыли вузов, якобы однодневок, сколько филиалов закрыли», – им нужна была статистика для Правительства Медведева в свое время. И вот они отчитывались, показывали, что столько-то вузов закрыто. И мы бились, это прямо реальная борьба была. Мы доказывали, мы говорили, что это приведет к серьезному перекосу, к уничтожению вообще не только… ну, в первую очередь гуманитарного образования, это приведет к серьезнейшему оттоку молодежи из регионов.

И ровно через пару лет так и произошло. Губернаторы говорят: «Ну оставьте хоть какой-то филиал московского, ленинградского… вернее, санкт-петербургского, казанского вуза. У нас молодежь уезжает. Не говоря уже о том, что пропадают точки притяжения».

Поэтому первым шагом… Знаете, «критикуя – предлагай». Первым шагом для улучшения ситуации мы, образовательное сообщество, предлагаем поменять функцию Рособрнадзора, убрать у него контрольно-надзорные функции, такие полицейские в области образования, а заменить на консалтинговые функции, когда Рособрнадзор с вузами будет вместе работать над разработкой и продвижением модульной системы, над разработкой и продвижением новых требований в специальностях и так далее. Это только улучшит качество.

Вот я думаю, что сегодняшний этот перегиб связан с тем, что у нас большое количество вузов закрыто. Я еще не говорю о том, сколько кафедр, сколько новых направлений Рособрнадзор уничтожил за период своего существования.

Марианна Ожерельева: Пора уже эту тему тоже поднимать, да. Спасибо, Амет Александрович. Амет Володарский, омбудсмен в сфере образования, сейчас был на связи.

Продолжаем тему обсуждать. Вы обязательно нам звоните: 8-800-222-00-14. Хотим услышать и вашу точку зрения, почему выбирают те или иные специальности. И все-таки ряд сообщений, что у нас сегодня образование очень сильно оторвано от рабочих мест.

Спросим, так это или нет, Игоря Рогова, советника ректора МИРЭА – Российского технологического университета. Игорь Евгеньевич, здравствуйте.

Игорь Рогов: Здравствуйте, добрый день.

Марианна Ожерельева: В этом рейтинге «Ростелеком Контакт-центра» МИРЭА занимает первую позицию. Насколько это соотносится с тем, какое количество сейчас поступивших к вам? Вот больше всего обращений было именно относительно этого вуза.

Игорь Рогов: Ну, действительно, у нас традиционно один из самых крупнейших по приему на первый курс университетов в стране. В этом году тенденция продолжилась – свыше 120 тысяч отдельных заявлений поступило, именно в РТУ МИРЭА. Поэтому нас это не удивляет, в общем-то, достаточно понятная для нас ситуация.

Марианна Ожерельева: А понятна ли ситуация в том, что «образование само по себе, а рабочие места сами по себе» (Калининградская область)? Вы потом по выпуску этих студентов смотрите, каждый ли из них нашел себе, первое, профессию по специальности, и второй момент – вообще смог куда-либо устроиться? А то, может, у него «корочка» эта есть, а он, как здесь пишут, очень много сообщений, «в продавцы все идут»?

Игорь Рогов: Нет, обязательно мониторим. Более того, в последние год-два Минобрнауки России очень серьезно стало к этому относиться. Много значимых рейтинговых показателей университетов привязаны в том числе и к факту трудоустройства, и к качеству трудоустройства – в том плане, чтобы ребята шли по специальности. Здесь проблема в том, что, конечно, когда ребята выпускаются из вуза, у нас с ними уже прекращаются образовательные отношения. И не всегда… в общем, не обязаны они нам сообщать, где они в итоге работают. Бывают иногда с этим сложности, кто-то отказывается делиться информацией.

А в целом, конечно, мониторим. Более того, у нас в университете традиционно очень большая, ну, заметная доля целевого обучения, то есть ребята уже сразу при поступлении знают, где они будут работать, и это место им гарантировано не менее чем на три года. Поэтому в целом ситуация, скажем, на мой личный взгляд, с трудоустройством по специальности сейчас точно лучше, чем была, например, лет десять назад. Хотя, конечно, пока еще есть куда идти. То есть тут статистика не врет. Конечно, много выпускников в итоге идут все-таки не совсем в те сферы, на которые они учились. Но, повторюсь, ситуация выправляется.

Марианна Ожерельева: Про целевое обучение. Даже если это небольшой или относительно небольшой процент, то это для конкретных категорий граждан? Они потом возвращаются в регионы или нет?

Игорь Рогов: Ну, целевой договор может заключить любой гражданин с заказчиком, который является либо органом власти, органом муниципального управления, либо государственной организацией. Здесь география может быть самая разная. Конкретно у нас, конечно, много и московских заказчиков, но есть, действительно, и из регионов, ну, самых разных на самом деле – от Дальнего Востока до западных окраин нашей страны.

Марианна Ожерельева: То есть человек понимает, что он хотел бы работать на конкретном предприятии, приходит к вам учиться, если доступна такая возможность, чтобы потом, через какое-то количество лет, он будет работником, сотрудником этого предприятия? То есть это не фикция, а это тоже работает?

Игорь Рогов: Да.

Марианна Ожерельева: А можете назвать такие предприятия, компании, где потом ваши студенты становятся частью этой компании?

Игорь Рогов: Ну, на самом деле у нас каждый год заказчиков целевого приема… точнее, приема на целевое обучение – от 70 до 100 разных организаций и структур. Я бы, наверное, не стал прямо называть какие-то конкретные, чтобы никого не обидеть и не ошибиться. Но, скажем так, основная часть этих заказчиков – это организации, которые относятся к предприятиям, подведомственным Министерству промышленности и торговли Российской Федерации. Роскосмос, Росатом – вот это, наверное, основные, скажем так, макрозаказчики. И, соответственно, предприятия, которые входят в структуры концернов, госкорпораций и министерств.

Марианна Ожерельева: Игорь Евгеньевич, из Нижегородской области нам пишут: «Необходимо талантливых студентов рекомендовать заранее работодателю, чтобы после окончания не удалось устроить не очень хороших по блату». И ряд сообщений о том, что все-таки до сих пор, несмотря на ЕГЭ и так далее, на работу мы идем по блату.

А о чем говорит ваша статистика? Как много таких «блатных» потом получают рабочие места? И как много ребят, достойных рабочих мест, оказываются за пределами?

Игорь Рогов: Ну, мне, наверное, трудно говорить о каких-то статистических цифрах, особенно в таких неформальных терминах. Я бы про другое сказал: мы эту ситуацию в университете очень хорошо понимаем. И у нас на самом деле с 2019 года, получается, очень широко запущена программа… Как бы ее правильно назвать? С одной стороны, ранняя профориентация. С другой стороны, как раз знакомство работодателей с нашими будущими студентами.

У нас на базе университета… А мы же занимаемся не только высшим образованием, но и со школьниками работаем, десятый-одиннадцатый классы, ребята. Каждый год более трех тысяч человек ведут проектную деятельность на базе нашего детского технопарка. И в рамках этой работы мы обязательно привлекаем наших заказчиков крупнейших, в том числе целевого обучения, предприятия-партнеры. Есть такие «смотрины», если хотите, публичное представление проектов.

Есть специальный информационный портал, куда наши партнеры могут зайти и посмотреть профили и портфолио наших школьников еще, в том числе для того, чтобы за некоторое время до поступления отобрать себе как целевиков, так и, может быть, даже не целевиков, но тех ребят, за кем они будут следить в ходе обучения и рекомендовать потом… точнее, предлагать трудоустроиться у себя. Поэтому с этим мы работаем. К сожалению, понимаете, университет трудоустройством в этом плане не занимается. Какие отношения у конкретного работодателя с конкретным выпускником – мы на это повлиять никак не можем, конечно.

Марианна Ожерельева: Звонок послушаем из Ставропольского края. Григорий, здравствуйте, вы в прямом эфире.

Зритель: Здравствуйте. Вы знаете, я как раз на эту тему хотел бы вопрос задать. Почему нельзя обязать вузы, чтобы они набирали столько студентов, сколько смогут трудоустроить? А то люди, родители последние деньги отдают, вы понимаете, а около 90% не работают по специальности. Вы понимаете?

Марианна Ожерельева: Григорий, а вы связываете это с тем, что нет работы? Или все-таки ребенок в этом возрасте, пусть даже абитуриент, не может точно понять и определиться, вот кем он хочет быть? Есть такая функция, необходимость, так принято в обществе: закончил школу, а дальше вуз. А если ты не пошел учиться в высшее учебное заведение, то на тебя как-то косо смотрят. Как вы думаете, здесь неувязка где?

Зритель: Нет, вы понимаете, неувязки никакой не будет, если… Вот взять советский период: там знали на 25 лет вперед, сколько будет студентов, то есть инженеров, врачей.

Марианна Ожерельева: Хорошо.

Зритель: Вот пускай сколько смогут трудоустроить, столько…

Марианна Ожерельева: Хорошо, спасибо.

Кстати, таких сообщений очень много: чтобы все-таки вуз обладал на законном уровне этой функцией, чтобы он всех трудоустраивал. Уж если вы взялись, а еще и за деньги, то будьте добры потом соломку подстелить.

Игорь Рогов: Ну смотрите, тут ведь вопрос такой, наверное, очень высоких политических материй, потому что… С одной стороны, план приема на бюджетные места, так называемые контрольные цифры приема, их же государство формирует не просто так, а на основе запросов работодателей, профильных министерств и так далее. То есть, по идее, потребностям рынка труда контингент вузов соответствует.

Но дальше я слово-то правильное сказал: у нас все-таки в стране рынок, рынок труда. И когда выпускник, обучившись, условно (не хочу конкретных примеров называть), ну, какой-то одной конкретной специальности, выходит на рынок труда, ему предприятие по его специальности говорит: «Мы тебя с радостью возьмем, но на тебе 20 тысяч рублей». А рядом другое, не профильное, совершенно по другой сфере, говорит: «А мы тебе дадим 100 тысяч рублей». Как вы думаете, кого выберет выпускник? И как на это может повлиять вуз?

Марианна Ожерельева: Конечно.

Игорь Рогов: Поэтому здесь, к сожалению, больше в экономике структурные вопросы. И заставлять… Понимаете, вот мне не очень нравится подход: заставить бедного школьника сразу свою карьеру в 17 лет определить, чтобы он потом работал на нелюбимой работе. Это неправильно. Работодатели должны изыскивать такие пути, чтобы мотивировать наиболее готовых, наиболее качественных выпускников приходить к ним на интересную работу за интересную зарплату, на интересные задачи и так далее. Университет в этом плане готов помогать, направлять, организовывать встречи. Но насколько нужна принудиловка в нынешних условиях? Это, конечно, вопрос дискуссионный.

Марианна Ожерельева: Спасибо за ваш комментарий. Игорь Рогов, советник ректора МИРЭА – Российского технологического университета, был сейчас на связи.

Мы продолжаем эту тему обсуждать. Наталья Минаева, исполняющая обязанности ректора Пермского медицинского университета. Здравствуйте.

Наталья Минаева: Добрый день.

Марианна Ожерельева: У вас тоже, как раз по данным «Ростелеком Контакт-центра», есть третья позиция. Насколько действительно востребовано сегодня медицинское образование, по вашим ощущениям и по вашим профессиональным данным?

Наталья Минаева: Не только по ощущениям, но и по информации, конечно, сегодня на рынке труда медицинские профессии очень востребованные, особенно врачи первого контакта, особенно выпускники специалитетов, которые работают в поликлиниках. И я думаю, что сейчас, после коронавирусной инфекции, мы увидели, что востребованность только растет.

Марианна Ожерельева: Наталья Витальевна, а у вас есть недобор?

Наталья Минаева: У нас не все вакантные бюджетные места на сегодняшний день закрыты. И, да, у нас будет дополнительный прием.

Марианна Ожерельева: А с чем вы это связываете? К чему веду? У нас образовались несколько точек зрения. Одна из них: человек приходит учиться, и потом, когда он получает образование, вот у него развилка – 20 тысяч или больше, может быть, уже не по профессии. А с медицинским образованием все-таки можно ли какой-то подвыбор оставлять или нет?

Наталья Минаева: Здесь, как всегда, есть несколько точек зрения. В медицинских вузах сегодня очень большую долю занимает целевой набор. Например, у нас в этом году на лечебном факультете целевая квота составляла 78% бюджетных мест.

Марианна Ожерельева: Целевая? То есть они точно будут трудоустроены?

Наталья Минаева: Если бы мы эту квоту заполнили на 100%, то те ребята, которые приходят на эту квоту, они имеют на руках договоры о целевом обучении с указанным местом дальнейшего трудоустройства.

Марианна Ожерельева: А если у вас 78%, как в этом году, то что?

Наталья Минаева: 78% – это значит, что свободных бюджетных мест практически не остается. Кроме целевой квоты, есть еще квота особого права, специальная квота. И поэтому свободных мест было настолько мало, что к нам гораздо меньше подавали заявлений абитуриенты с других территорий, как делалось это обычно.

В последние пять-семь лет 70% заявлений, которые приходили в приемную комиссию, – это были заявления не только из Пермского края, но и из других регионов. В этом году, конечно, с учетом того, что целевые места, как правило, с обозначенными уже заказчиками, свободных мест мало. И, конечно, гораздо меньше ребят имели возможность использовать для себя наш вуз, в том числе как место учебы.

Марианна Ожерельева: Наталья Витальевна, сейчас звонок послушаем из Удмуртии. Ольга, здравствуйте. Ваш вопрос?

Зритель: Здравствуйте. Вы знаете, у меня не столько вопрос, а сколько хотелось бы поделиться информацией. В этом году мой сын поступил в Ижевский государственный технический университет, как раз по целевому обучению. Я столкнулась с тем, что отношение в обществе к целевому обучению почему-то отрицательное. Все спрашивали: «А что, баллов мало он набрал? Или что-то еще? А как?»

Марианна Ожерельева: А почему пошел на целевой набор, Ольга?

Зритель: Потому что у нас в Ижевске замечательное предприятие «Купол», которое занимается различными видами оружия. Это сыну было интересно. И мы посчитали, что будет хорошо, будет здорово, если практику он будет проходить сразу на предприятии. Затем он будет гарантированно обеспечен работой. А потом, когда уже отработает три года – ну, лети куда хочешь.

Марианна Ожерельева: Конечно. Да, Ольга, спасибо. Как мама я вас прекрасно понимаю.

Наталья Викторовна, вот смотрите, все-таки на вопрос «Почему?» сразу очень четкий ответ: в будущем работа будет, зарплата, соответственно (дай бог, чтобы она была стабильная и еще была индексация). Наталья Витальевна, а насколько все-таки сегодня можно заниматься привлечением детей, в частности в медвузы? Потому что очень часто, когда мы говорим об учителях, звучит тезис: у нас сегодня вот такая ситуация в образовании дошкольном и школьном, потому что зачастую приходят туда люди, которые не поступили в другие учебные заведения, по некоему такому остаточному принципу, принципу случайных людей. А в медицине такие «случайные люди» могут быть? И есть ли они?

Наталья Минаева: С одной стороны, такие люди наверняка могут быть в любой области. Иногда ребята руководствуются тем, чтобы поступить бы куда-нибудь. Я знаю, что такие ребята точно есть. С другой стороны, в медицине, по крайней мере на самые такие серьезные специальности, ведь достаточно высокий порог баллов по ЕГЭ, то есть туда просто так, по остаточному принципу зайти довольно трудно. Поэтому мне кажется, что это должен быть серьезный и очень осознанный выбор.

Марианна Ожерельева: А про мотивацию?

Наталья Минаева: Ну, с точки зрения мотивации… Мотивация нужна в любом случае, поэтому мы с этим очень много работаем. У нас есть ряд программ, которые сейчас находятся в очень активном состоянии. Например, это региональная программа «Открытый университет», которая задумывалась как региональная, а сегодня она принимает ребят. И мы практически можем работать со школьниками выпускных классов, десятого и одиннадцатого класса, из любого региона нашей страны, чтобы ребята имели возможность не только профильное обучение пройти, дополнительно, подтянуть себя по нашим профильным предметам (по химии и по биологии), но чтобы они поняли, что такое медицина, какие есть отрасли медицинские, как выбрать, какие здесь плюсы, какие минусы, каким ты должен быть.

Ну давайте, например, две профессии возьмем – скажем, профессия «судебный медицинский эксперт» и профессия «неонатолог» (неонатолог – это специалист, который занимается с детьми до месяца). Это же небо и земля, это совершенно разные люди. Или возьмем, например, анестезиолога-реаниматолога и врача лабораторной практики – это совершенно разные люди. И ребятам нужно задавать эти вопросы, чтобы они задумались об этом, чтобы они примерили себя: а правда кем они себя видят – стоматологом или педиатром, или же терапевтом?

Марианна Ожерельева: Наталья Витальевна, это прекрасно, что есть выбор. А теперь давайте спускаемся на землю…

Наталья Минаева: Давайте.

Марианна Ожерельева: Вот в Перми, неважно, в Калининграде, в Москве, в Чебоксарах будущий медик идет лечить себе зубы, и он идет не в частную клинику. Или сейчас мы очень много говорили о реабилитации после перенесенной коронавирусной инфекции, и не было ни одного сообщения, кто сказал бы нам, что им эта услуга доступна (хотя по закону она должна быть) и вообще о центрах реабилитации.

Наталья Витальевна, ведь мы и в школу ходили, и учителей этих видели. Возникает вопрос: хочешь ли ты быть учителем? А вот про врачей надо ли все-таки, может быть, снизу начинать и преобразовывать медучреждения, мотивировать тех, кто нас лечит, этих врачей? Потому что зачастую ты приходишь на прием, и, конечно же, есть жалобы и с той стороны, не только ты сидишь и о своих болезнях и недомогании рассказываешь.

Наталья Минаева: Я думаю, что сегодня об этом уже на самом высоком уровне идут очень серьезные разговоры. И наши выпускники, когда завершают обучение, проходят такую процедуру, которая называется «аккредитация».

Марианна Ожерельева: То есть?

Наталья Минаева: То есть они профессиональному сообществу предъявляют свои знания и показывают необходимый минимум, который должен освоить каждый выпускник. Так вот, в рамках этой процедуры есть станция, что ли (ну, «станция» в терминологии процедуры аккредитации), когда выпускник должен продемонстрировать, что он умеет общаться с пациентом. Это и простые пациенты, и сложные пациенты могут быть. То есть этому навыку сегодня стали специально обучать. Об этом сегодня думают. Врач должен знать, насколько это важно, и он должен обладать этим навыком прямо на уровне гарантированного умения.

Марианна Ожерельева: А надо врачам все-таки помогать? И не только про деньги. Вот мы говорили сегодня про материнский капитал. Казалось бы, и индексация есть, и выплаты существуют, и уже не десять лет, а вот многие писали: кто-то за то, чтобы повысить, может быть, зарплаты повысить, а другие говорили о некоей такой культуре, вообще как мы воспринимаем детей и как мы относимся к тем же многодетным семьям. Наталья Витальевна, здесь надо все-таки проводить работу по повышению именно статуса врача в обществе?

Наталья Минаева: Конечно, обязательно нужно. И это не вопрос одного дня. Это невозможно сделать, например, за один обучающий курс, это надо делать годами. То есть у нас, например, свой такой девиз: «Это призвание – быть врачом». То есть это призвание. Нужно помочь увидеть студенту, абитуриенту, школьнику даже в себе такие качества, которые действительно позволят ему потом общаться с пациентами, позволят быть сострадательным.

Марианна Ожерельева: Спасибо вам большое, спасибо. Наталья Минаева, исполняющая обязанности ректора Пермского медицинского университета, сейчас была на связи. Мы говорили о том, в какие вузы хотели бы поступить российские абитуриенты. Выборка очень интересной получилась.

Ну а далее не переключайтесь – последняя тема. Поговорим о том, почему же некоторые граждане готовы меньше получать, но лишь бы работать дома.