Олег Чернозуб и Сергей Смирнов - о введении продуктовых карт

Гости
Сергей Смирнов
доктор экономических наук, научный сотрудник Института научной информации по общественным наукам РАН
Олег Чернозуб
ведущий научный сотрудник Института социологии РАН

Петр Кузнецов: Итак, Минпромторг пообещал введение продовольственных карточек уже в этом году. Электронная карта распространяется только на продукты отечественного производства: мясо, хлеб, картофель, свежие фрукты. Свежие ли?.. Сахар, питьевую воду, растительное масло, рыбу, молоко. Алкоголь, сигареты и другие вредные для здоровья продукты оплачивать этой картой нельзя. Карточки будут доступны гражданам, чей доход не превышает прожиточного минимума. Только в прошлом году число россиян, живущих за чертой бедности, превышало 22 млн. Ежемесячно на эту карту будут зачислять баллы на сумму 1400 руб. Использовать их можно во всех магазинах, участвующих в программе. То есть, если мы берем все магазины – не во всех магазинах (так проще будет сказать). С 2018 года ими можно будет расплачиваться в столовых и кафе (тоже, наверное, тех, которые будут участвовать в программе, то есть не во всех столовых). Баллы нельзя обналичивать, копить, а вот пополнять карты Минпромторг разрешает.

Ольга Арсланова: Согласно данным опроса, который уже провел ВЦИОМ (сейчас посмотрим на результаты), за введение специальных карт для покупки продуктов питания высказались 78% граждан Российской Федерации. Ненужной инициативу назвали всего 19% опрошенных. При этом половина респондентов не сомневаются в том, что карты попадут к действительно нуждающимся в них гражданам.

Петр Кузнецов: Большинство россиян полагает, что реализация подобной программы позволит поддержать наших сельхозпроизводителей. С этим согласны 76%. Еще даст возможность малоимущим полноценно питаться (так считают 75%). 63% выразили уверенность, что продовольственные карты могут быть использованы только на покупку продуктов первой необходимости, что не даст потратить средства на алкоголь и сигареты. И по результатам исследований большинство россиян (это 60%) не ожидают роста цен на продукты.

Ольга Арсланова: Оптимистично. Эти карточки собираемся обсуждать в том числе и с вами. Вопрос для голосования простой: поддерживаете ли вы введение продовольственных карт? Отвечайте, пожалуйста, "да" или "нет". Можете нам позвонить и развернуто аргументировать. А во всех нюансах мы будем разбираться с нашими гостями. В гостях у нас Олег Чернозуб, эксперт-консультант Управления мониторинговых электоральных исследований ВЦИОМ. Здравствуйте.

Петр Кузнецов: Здравствуйте, Олег Леонидович.

Ольга Арсланова: И Сергей Смирнов, доктор экономических наук.

Сергей Смирнов: Доброго вечера.

Петр Кузнецов: Здравствуйте, Сергей Николаевич. У нас было очень много сообщений. Мы эту тему обсуждали в других рубриках, в других программах. Пишут: "Довели страну до продуктовых карточек, дожили". Почему люди воспринимают эту инициативу не как реальную помощь, а как лакмус, как показатель того, что мы находимся в кризисе, и мы доходим до черты нищеты?

Ольга Арсланова: И признаемся, что мы с этим вроде и сделать ничего не можем.

Петр Кузнецов: Да. И нам перечисляют преимущества наперебой: помощь малоимущим, поддержка отечественных производителей, защищенность всей этой предлагаемой формы. Сергей Николаевич, с вас начнем.

Сергей Смирнов: Скажу с позиции экономиста, или с позиции, может быть, даже социального психолога. В каком смысле? Когда мы слышим слово "продовольственные карточки", у нас историческая память.

Ольга Арсланова: Плохая репутация.

Сергей Смирнов: Мы вспоминаем блокаду Ленинграда, мы вспоминаем Великую Отечественную войну, мы вспоминаем голод 1930-х годов. И все это ассоциируется у нас именно с продовольственными карточками. Почему-то не вызывает такого отторжения та система социальной защиты, которая создана у нас в России. Другие формы. Те же самые пособия по нуждаемости, те же самые пособия на детей малоимущих семей, тот же самый материнский капитал, например. Почему-то эти формы социальной защиты мы воспринимаем сквозь призму такого понятия, что якобы довели страну. Но стоит появиться термину "продовольственные карточки"– мы считаем, что довели страну. Мне кажется, здесь просто есть некое недопонимание. У меня такая точка зрения.

Ольга Арсланова: Нужно было переименовать. Но, судя по вашим опросам, все-таки большинство россиян относятся положительно к этому решению.

Олег Чернозуб: Абсолютно точно. Для подавляющего большинства наших соотечественников тема продовольственных карточек не является признаком того, что происходит что-то негативное со страной. От себя я бы дополнил это соображение, что вообще проблема поиска эффективных путей поддержания малообеспеченных слоев населения – это общемировой тренд. У нас оживились дискуссии на тему так называемого безусловного дохода. У нас целый ряд стран в Европе и в Канаде, целый ряд развитых европейских стран проводит…

Ольга Арсланова: Тех стран, которые могут себе это позволить.

Олег Чернозуб: …да, соответствующие эксперименты. И мы должны с вами совершенно четко понимать, что, на самом деле, речь идет о том, чтобы найти пути эффективного стимулирования спроса. Фундаментальной причиной разговоров на эту тему и в нашей стране, и в Швейцарии… Французские социалисты на президентские выборы идут с лозунгом введения поэтапного безусловного дохода. Правда, это займет много лет. То есть каждый француз, если они победят и выполнят обещание, будет получать порядка 800 евро в месяц вне зависимости от чего бы то ни было: работает он, не работает, нуждается, не нуждается. То есть даже очень богатые страны ставят вопрос о том, что "Давайте мы найдем какую-то форму стимулирования спроса нашего населения". В нашей стране проблема стагнирующего спроса стоит очень остро. Высшая школа экономики посчитала, что с момента начала кризиса, то есть с конца 2014 года по конец 2016 года реальные доходы населения, то есть с учетом инфляции, снизились примерно на 12%. А вот расходы населения, тоже с поправкой на инфляцию, снизились на 13%. Что это значит? Это значит, что люди тратят доступные им средства еще более экономно, чем они это делали до кризиса. У них и средств меньше стало, и они еще более экономно тратить их стали. Что это значит? Это значит, что у нас формируются предпосылки для формирования, создания, возникновения негативных дефляционных явлений. И, в конечном итоге, перспектива очень неприятной дефляционной спирали, когда люди стараются не тратить, предприятия ничего не могут продать, соответственно, они не могут продать – они не могут заплатить зарплату, значит, они сокращают работников или сокращают рабочий день. Опять-таки, круг замыкается – у населения еще меньше денег, оно еще меньше тратит. И в этой ситуации нужно найти форму для того, чтобы помочь экономике из этой спирали выйти. Для нашей страны это тем более актуально, что у нас население, да и предприниматели, предприятия, корпорации, не имеют опыта действий в экономике низкой инфляции, не говоря уже о дефляции. И поэтому как будет население реагировать на то, что цены прекратили… Оно уже сейчас понимает, что цены резко затормозили свой рост, свой бег. Как оно будет действовать в этой ситуации, мы пока не понимаем. Поэтому наши опросы очень ярко показывают. Люди прекрасно понимают, что программа внедрения карточек имеет две стороны. Первая сторона – да, действительно, помочь нуждающимся. Вторая сторона – стимулировать спрос, и помочь предприятиям, прежде всего отечественным, продавать свою продукцию.

Все равно можно объяснить упрощенно, как простимулирует спрос то, что людям, по сути, будут выдавать сумму, на какую они купят два килограмма мяса примерно, и на этом, в общем-то, их траты, скорее всего, закончатся. Вряд ли они станут богаче, и существенно смогут влиять на этот спрос. По сути, давайте просто из бюджета эти деньги отдадим производителям, и все.

Олег Чернозуб: Очень правильная постановка вопроса. И как раз современная экономическая наука и практика уже дошла до того, что просто из бюджета выдать предприятиям дотации – это, оказывается, не так эффективно, как грамотно раздать эти средства населению. Во-первых, население будет выбирать, чье мясо или чье молоко купить. Соответственно, будет стимулироваться конкуренция среди производителей. То есть деньги, в конечном итоге, производителю попадут. Но они, во-первых, пройдут через оценочный аппарат населения, то есть кому заплатить, кому не заплатить. Во-вторых, это действительно будет практической помощью населению, причем адресной. Не предполагается, что мы будем раздавать карточки всем. По нашим данным, считают, что они могли бы претендовать на карточки, примерно 20% от опрошенных – очень высокая цифра. Например, в богатейших Соединенных Штатах почти точно такие же продовольственные карточки получают примерно 13% населения.

Ольга Арсланова: Там, наверное, легче пройти все эти, как говорят нам зрители, "круги ада". Мы поговорим о них.

Петр Кузнецов: Возникает еще один очень сложный вопрос: как посчитать всех малоимущих? Сначала послушаем Лидию, а потом вернемся к этому вопросу. Лидия, слушаем вас.

- Здравствуйте. Я пенсионерка, мне 61 год, я из Самары. Я уже жила во времена карточек, эти карточки нам очень помогали выживать. Я была бы очень рада. Чем быстрее бы эти карточки ввели в регионах, тем было бы лучше неимущим людям, особенно людям, имеющим детей, потому что это гарантированный набор продуктов, который можно приобрести, не экономя. Там, в принципе, и денег-то немного – 1400 руб., – но зато человек пошел и конкретно это купил. Не надо откладывать деньги, не надо переплачивать, этот продукт будет свежий, что актуально для ребятишек, особенно в многодетных семьях. Я живу в рабочем поселке Восточный на окраине Самары, и я как раз в центре этой нищеты, которые экономят каждую копеечку. И чем быстрее эти карточки будут введены именно для неимущих – это будет поддержка.

Петр Кузнецов: Лидия, а вас не смущает, что не все магазины будут участвовать в этом? Вы живете на окраине, а возможно, что магазин, который находится рядом с вами, он не будет входить в эту программу, и у вас эти карты просто не будут принимать, и вам придется куда-то далеко ехать?

- А у нас этот магазин "Эконом", он все время участвует в этой программе. Мы уже это проходили, мы это знаем. И в нашем поселке единственный магазин, в котором были эти карточки, мы выстаивали километровые очереди за колбасой, за 200 грамм жуткого рагу. Но мы знали, что мы его получим, мы будем питаться, и мы выживем в тех тяжелейших условиях. Я говорю про 1960 год, потому что я застала то время, когда мы стояли за килограммом колбасы. Были эти жуткие синие карточки, что только килограмм можно было брать. Но это гарантированный набор продуктов. И я думаю, у нас в Самаре любой магазин с удовольствием возьмет эти карточки для того, чтобы был товарооборот. У нас как бы очень много торговых площадей в Самаре, и нет проблем с тем, что магазин откажется эти карточки реализовывать.

Ольга Арсланова: Спасибо, Лидия, за вашу точку зрения.

Петр Кузнецов: Кстати, если отходить от этого разговора с Лидией, есть такая проблема, как завышенные цены будут в магазинах, которые будут участвовать в этой программе.

Сергей Смирнов: Да, я бы хотел с этой точкой зрения поправить немножечко Лидию, потому что никто при этих пластиковых не гарантирует фиксированных цен, в отличие того периода, о котором говорила Лидия. Я думал, она говорила о конце 1980-х, начале 1990-х, когда, действительно, все эти карты, талоны получали вне зависимости от уровня их номинальных денежных доходов, которые в то время росли бешеными темпами в конце 1980-х годов. Там был и табак, и продовольствие по карточкам, между прочим. Выяснилось, что речь идет о 1960-х годах. И она права в том отношении, что, действительно, были фиксированные государственные цены, и был какой-то гарантированный объем снабжения именно по этим ценам. А здесь мы получаем, или, точнее, недостаточно обеспеченные получают на пластик 1400 руб. Что это такое, на самом деле, чтобы понять проблему? Это порядка 11-15% прожиточного минимума. Вы говорили о том, что Минпромторг предлагает не более прожиточного минимума. Значит, где-то 11-13-15% от прожиточного минимума. Для малообеспеченной семьи, Лидия права, это достаточно большая сумма. Вот вы получаете 1400, но вы сами выбираете, что вам покупать, кроме водки и так далее. Может быть, вы купите 10 литров молока, условно, или 2 кг мяса, как сказал Олег Леонидович, или, может быть, какие-то другие вещи. Вы сами выбираете, и сами несете ответственность за формирование своей продовольственной корзины. А то, что это будут фиксированные цены, от этой иллюзии нужно четко избавляться, на мой взгляд.

Ольга Арсланова: Теперь давайте поговорим…

Петр Кузнецов: О том, как считать малоимущих.

Ольга Арсланова: … да, кто может получать. У нас очень много вопросов. "У нас семья четыре человека, двое детей. Скоро я в декрет, пособие получать не буду. Муж получает 10-12 тыс. Можем ли мы получить карточку или нет?". И таких вопросов очень много.

Сергей Смирнов: Скорее всего, да. Конкретная ситуация.

Петр Кузнецов: У нас просто все завязано же на схемах. Человек получает на рубль больше – он уже из категории малоимущих выбивается.

Сергей Смирнов: Что делать? Но реально как прожиточный минимум считается, мы знаем. Есть состав корзины прожиточного минимума, который правительство раз в пять лет корректирует. Есть наблюдения за ценами, которые ведет Росстат. Мы не будем обсуждать сейчас методику, плоха она, хороша или нет, но это базовая величина. От этого мы никуда сейчас не денемся. И дальше считается прожиточный минимум. Насколько я понимаю, семья – отец, мать и двое детей. Суммируется их прожиточный минимум двух трудоспособных, и двух детей – отдельная песня. И если это ниже прожиточного минимума по соответствующему региону, по субъекту Российской Федерации, а не среднероссийскому, то тогда они получат, естественно, доступ к этой программе.

Ольга Арсланова: Одну карту?

Сергей Смирнов: Как будет считаться методика? Если ниже на ребенка – естественно, получит ребенок. Если ниже на второго ребенка – получит тот же ребенок. И, естественно, эти самые люди, которые входят в состав этой семьи, они получат эти самые карточки. Я не исключаю, что это будет четыре карточки.

Почему? В Соединенных Штатах – Олег Леонидович уже об этом говорил– это 32 млн. домохозяйств. В среднем там получается, что по 2 человека в домохозяйстве получают эти самые продовольственные карточки.

Ольга Арсланова: Там есть очень важный момент. Этот условный человек, претендент на эту карточку…

Сергей Смирнов: Он реальный человек. Давайте так – мы говорим о реальных людях.

Ольга Арсланова: Пока мы так говорим. Пока только в пилоте действует, поэтому предполагаем.

Сергей Смирнов: Хорошо.

Ольга Арсланова: Должен будет, как я понимаю, если верить тем документам, которые уже появились, доказать, что он малоимущий по вине внешних обстоятельств. Что это значит? Как нужно будет доказывать, что ты беден, потому что так получилось?

Петр Кузнецов: Бумажная волокита.

Сергей Смирнов: Это достаточно просто. Форма 2-НДФЛ (налог на доходы физических лиц). Если есть у вас имущество, сейчас многие регионы, кстати, в интересах экономии социального бюджета ужесточают условия доступа, они смотрят, какая у вас имущественная обеспеченность. Только что по Москве приняли поправки к законодательству (в декабре прошлого года). Но особых сложностей, на самом деле, нет – доказать свою малоимущность. Если ты человек трудоспособного возраста, безработный и не состоишь на учете в Государственной службе занятости – извините, вам откажут. А если ты зарегистрировался как безработный, тебе ищут работу, ты сам ищешь работу, то, в данном случае, безусловно, он будет получать эту продовольственную карточку.

Петр Кузнецов: Олег Леонидович, если не ошибаюсь, вы назвали эти карты все-таки адресной помощью.

Олег Чернозуб: Конечно.

Петр Кузнецов: Есть сообщение из Омской области, очень короткое: "Дайте деньги. Я сам куплю, что хочу". Нет ощущения, что адресная помощь – это и есть выделение денег человеку без ограничений? Потому что, насколько я понимаю, если ты не потратил 1400, то они сгорают, они не переносятся на следующий месяц. То есть здесь ограничение по тратам, ограничение по продуктам, ограничение по магазинам – не совсем адресная помощь.

Есть заявление Андрея Макарова, председателя Комитета Государственной Думы по бюджету и налогам. Он задал вопрос Ольге Голодец, процитирую: "Почему социальный блок выносит законопроекты на заседании правительства, минуя Трехстороннюю комиссию, распределяет субсидии с нарушением Закона "О бюджете", Бюджетного кодекса и Закона "О парламентском контроле"?". Суть ответа Голодец была в том, что у нас в прошлом году бюджетные условия не позволяли, было сложно, времени не было и денег было мало.

Есть ощущение, что решение с карточками – из серии поделить между какими-то нужными отечественными производителями, потому что если бы это действительно была помощь малоимущим, то это была бы адресная помощь без всяких ограничений, а не с такой сложной схемой. Мы выяснили, что может быть еще 3-4 карточки на руки.

Ольга Арсланова: А может и не быть.

Олег Чернозуб: Прежде всего, я бы хотел выступить адвокатом нашего общественного сознания, нашего населения. Все вопросы, которые мы сейчас обсуждаем, с точки зрения и положительных эффектов этой программы, и с точки зрения возможных проблем, они всплыли в ходе нашего опроса. То есть человек совершенно неподготовленный никогда об этом, наверное, не задумывавшийся, отвечая на наши вопросы, очень четко дал картину проблемного поля. Мы уже с вами говорили о том, что большинство считает, что будет эффект для экономики в целом, будут поощряться отечественные производители, будет эффект, действительно, для малообеспеченных систем. Но, вместе с тем, существуют три основные проблемы, которые названы. Первая проблема у нас звучала – это какие продукты будут включены в перечень. Не получится ли так, что этот перечень будет слишком узкий, возникнут эффекты монопольного ценообразования, не получится этой конкуренции, и кто-то получит необоснованную выгоду от этой программы. Вторую проблему мы обсуждаем сейчас – а кто будет получать эти карточки? Не окажется ли так, что перечень этих лиц будет слишком узкий, и люди, которым, в принципе, их положено получить, их, в конечном итоге, не получат? Это вторая проблема. Но здесь я с Сергеем Николаевичем согласен. Здесь все-таки у нас государственное администрирование подобного рода программ уже достаточно развито. И если злоупотребления какие-то будут, нарушения, то я не думаю, что они будут носить массовый характер. В принципе, управлять подобного рода программами мы за последние 15 лет научились. Я не думаю, что здесь будет такая существенная проблема. И, наконец, третья проблема, мы тоже ее только что я подняли – как будут финансироваться эти карточки, откуда, хватит ли в бюджете денег?

Назвав пять этих пунктов, на которых сфокусировалось общественное сознание, мы видим, что это ровно те узкие узловые места, которые мы обсуждаем на уровне экспертов. Я такое большое отступление сделал для того, чтобы показать, что наше население, наши рядовые граждане, когда они своим коллективным сознанием пытаются осознать какую-то проблему, они не так наивны, глупы и просты, как, может быть, это выглядит с высоких кабинетов.

Отвечая непосредственно на ваш вопрос, я бы сказал следующим образом, что помощь адресная в двух аспектах. Во-первых, это помощь не всем подряд, а квалифицированным пользователям, то есть которые прошли определенный фильтр, доказали, что они действительно нуждаются, и эта карточка будет именная, ее нельзя передать постороннему лицу. И адресная со второй точки зрения, как наш уважаемый телезритель пишет, что "Дайте мне деньги, я куплю самогон".

Петр Кузнецов: Но ведь эта категория не называется "нуждающиеся в продуктах".

Олег Чернозуб: Да, не называется, но помощь предполагается оказать по тем категориям товаров, которые являются общеупотребительными, потребность в них все равно есть. Не предполагается, что внутри этой суммы в 1400 рублей будут какие-то… Что такое 1400 рублей, кстати говоря? Это, на минуточку, по моему магазину в центре Москвы, это центнер карточки (100 кг картошки). Это не 2 кг мяса, так как где-то 350-400 рублей у меня килограмм мяса, и это несколько килограммов мяса. То есть это почти месячная норма мяса для одного человека. То есть это вполне приличная сумма, если ее тратить не на выписку, а по тем направлениям, которые будут предусмотрены. Поэтому, да, действительно, это правда, существуют ограничения, связанные с расходованием этих средств. Мы не можем на них купить курево, посмотреть кинофильм, оплатить интернет за счет этих средств. Почему это возникает? Именно потому, что правительство ставит задачу гармонизировать интересы частных лиц и интересы – мы начинали с этого передачу – актуальной проблематики развития экономики. То есть одной и той же программой мы будем помогать справляться с кризисом наиболее уязвимым для него слоям населения, и одновременно тем секторам экономики, в развитии которых заинтересовано все наше общество, одновременно. Именно поэтому есть надежда, что данная программа даст хороший синергетический эффект, и будет полезна и для первых, и для вторых. И через какое-то время самый узкий вопрос всей этой программы об обеспечении ее финансирования за счет развития нашей экономики, он если не будет снят целиком, то станет не настолько острым, отступит на второй план.

Петр Кузнецов: Еще и с пьянством будем бороться.

Ольга Арсланова: Да, купить пива.

Олег Чернозуб: Не будем допускать его стимулировать, не будем его стимулировать.

Ольга Арсланова: Несколько сообщений от зрителей.

"В нашем городе есть такие карты детям войны, в очень дорогой магазин" (это пишет Алтайский край).

"Будет выгодна серая зарплата", – подозревает еще один зритель.

"Растите нормальное поколение не иждивенцев. Введение карточек – дополнительное направление работы антикоррупционному комитету".

В общем, очень много скептиков у нас.

И есть звонки от зрителей. Давайте послушаем, с нами на связи Сергей из Новороссийска.

Петр Кузнецов: У нас две точки зрения. Давайте выслушаем.

- Добрый вечер. Вас беспокоит Новороссийск. Меня зовут Сергей. Я против введения продовольственных карт. Для меня лично, на мой взгляд, стыдно. Я объездил весь мир по своей профессии, был во многих странах мира, знаю там ситуацию, и как люди получают карты, тоже в курсе некоторых вопросов. Я считаю, что стране, которая имеет земли сельхозназначения, великолепный чернозем, огромный потенциал народа, не сделать систему, при которой люди могли бы нормально зарабатывать, нормально работать – а работать у нас люди могут, и очень много желающих зарабатывать и работать, – и мы скатились до того, что получили продовольственные карты. Надо не карты выдавать, а нужно сделать такую систему, при которой люди будут нормально зарабатывать, нормально работать. Это самое главное, то, чем у нас правительство не занимается. И мы сейчас опять живем, непонятно каким путем исследуем. У нас нет никакой программы. Об этом говорят все мои знакомые и друзья. Так же, как и бизнесмены, и частные предприниматели, которые занимаются малым и средним бизнесом. То есть ты утром встаешь и живешь одним днем. Это больше всего волнует.

Как тут было уже сказано в вашей программе, продовольственные карты – это коррупционному комитету будет очень много работы, во-первых, зная нашу систему и нашу страну. Скорее всего, это так и будет. Начнем с того, кто их будет выпускать, сколько они будут стоить и так далее. Поэтому лично я против продовольственной карты. У меня все. Спасибо.

Петр Кузнецов: Спасибо. Сергей Николаевич, вопрос. Мы сейчас поймем, сколько примерно нам будет стоить введение продовольственных карточек, и почему нам нельзя, например, вместо этого поднять минимальную пенсию, в два раза поднять социальные пособия, или эти программы намного затратнее?

Сергей Смирнов: На вопросы, которые задал мой тезка из Новороссийска, очень легко ответить. Но сначала небольшое отступление, если можно. Он сказал "богатые черноземы", и так далее. Мы уже немножечко говорили сегодня про Соединенные Штаты с Олегом Леонидовичем. Тоже страна, мягко говоря, не бедная. И, тем не менее, программа продовольственной помощи малоимущим существует у них с 1939 года, но с двухдесятилетним перерывом. Но с начала 1960-х годов она по-прежнему функционирует. И я не вижу в этом ничего, на самом деле, стыдного.

Теперь второй сюжет, о котором вы говорите – почему нельзя поднять зарплату, почему не дать людям нормально зарабатывать. Тут два аспекта.

Первый аспект. Вы в рыночной экономике что-то производите, работаете, а потом, как правильно говорил Олег Леонидович, платежеспособный спрос населения сжимается практически в точку, и ваш результат труда никто не покупает. И откуда берется ваша заработная плата?

Вторая проблема – социально-демографическая. Вот семья. Пусть муж хорошо зарабатывает, но в семье двое детей, жена, дай бог ей здоровья, собирается рожать третьего. Извините, какая бы зарплата ни была, это, скорее всего, в массе своей будет ниже прожиточного минимума.

Кстати, завершая свой небольшой экскурс про Соединенные Штаты. 76% получателей этой самой продовольственной помощи – это именно семьи с детьми. Поэтому мы этого никак не избежим, даже при высоких заработных платах.

Ольга Арсланова: Семьи с детьми в Соединенных Штатах и во многих других странах, и в Великобритании, в какой тоже есть карточки, точно также должны доказывать свое бедное существование каждый месяц, приносить правки?

Сергей Смирнов: Естественно. Я не знаю, каждый месяц или нет. Я тоже думаю, что у нас прожиточный минимум будет считаться не каждый месяц, ведь у нас он обновляется раз в три месяца по субъектам Российской Федерации, по Российской Федерации в целом. И, естественно, есть пороговое значения доходов отсечения, выше которых… Я не помню, в штатах то ли 1600 долларов, то ли 1300 долларов в месяц (подушевой), выше которого ты уже не можешь получать эту самую продовольственную помощь.

Ольга Арсланова: Карточка где-то 120 с чем-то долларов?

Сергей Смирнов: По-моему, 132 доллара.

Петр Кузнецов: Это если мы берем программу?

Сергей Смирнов: Да, если мы берем именно программу. Я не говорю о других социальных программах. Раздать деньги? Да, наверное, возможно.

Кстати, немножко, может быть, забегая вперед, что меня настораживает в этой программе? Во-первых, давайте объясним телезрителям, что решение еще не принято, что Минпромторг не первый год выходит с этой инициативой. Это правильное стимулирование спроса, о чем говорил Олег Леонидович и наши телезрители. С другой стороны, это социальная защита. Если это социальная защита, то почему мы не видим реакции Министерства труда и социальной защиты? То есть опять, получается, мы стоим в интересной позе в раскоряку, и пытаемся получить какие-то дополнительные деньги. Но мы прекрасно понимаем, что размер бюджета ограничен. И если 40 млрд. по оценкам нужно на эту программу, то их придется где-то брать. А брать, скорее всего, придется с других социальных программ.

Петр Кузнецов: Из наших карманов, так или иначе.

Сергей Смирнов: Естественно, из налогов.

И последний момент – то, что в Соединенных Штатах рулит этим основной регулятор рынка Министерство сельского хозяйства. Почему у нас этим будет заниматься Минпромторг? Я понимаю, если бы поставляли в малообеспеченные семьи холодильники и стиральные машины, телевизоры. Но в данном случае речь идет о продовольствии. Это те проблемные моменты, которые меня не могут не настораживать.

Ольга Арсланова: Ходят слухи, что банки очень заинтересованы, и уже решают, кто будет этим заниматься.

Сергей Смирнов: Естественно.

Ольга Арсланова: Еще очень важный вопрос от наших зрителей: "А сколько администрирование, какой наем новых чиновников для того, чтобы регулировать эту сферу, нам понадобится?

Петр Кузнецов: Еще и министерство создадут специальное.

Ольга Арсланова: Не исключено. У нас есть еще один звонок. Послушаем.

Петр Кузнецов: Александр из Санкт-Петербурга.

- Да.

Петр Кузнецов: Ваше мнение?

- Я отрицательно к этому отношусь. Я видел, как пенсионер, например, получал продуктовый набор, бесплатно, правда. И туда, например, входила мука, в которой даже ГОСТ нет. Полгода назад здесь сидел министр Лисовский, и к нему обращались с таким вопросом, что нужно ужесточить ГОСТ на мясные консервы до советских стандартов, что там не должно быть, например, ни соевого белка, ни какой-нибудь манной крупы и прочего. Такие продукты будут пропихиваться под эти продовольственные карточки, а компенсации на них могут получать как за хорошие высшего сорта мясные консервы. То есть туда будут, например, поставлять муку за 10 руб., а компенсацию будут требовать как за муку за 70 руб. Это у нас умеют.

И потом, откуда деньги брать? Сейчас Путин будет 40 млрд. разворовывать на Универсиаду в Красноярске. Там неизвестно что будут строить, и как это все используется. 40 млрд.! Универсиада – это все-таки не профессиональная Олимпиада, куда люди платят огромные деньги, а это Универсиада студенческая. Я просто не знаю, сколько получили прибыли от Сочинской Универсиады, или Астаны, которые были, но эти денежки вместо транспортной инфраструктуры, вместо создания рабочих мест, предприятий в этих рабочих поселках, их разворовывают на эту очередную Универсиаду, на строительную мафию.

Ольга Арсланова: Это уже другая тема.

- А нам объясняют, что денег нет.

Ольга Арсланова: Спасибо. Давайте сфокусируемся на вопросе качества. "Старики этими продуктами будут травиться", "Есть люди не очень здоровые, хотят еще больше подорвать их здоровье", "Спихнут неликвид за такую цену". Почему-то у нас люди подозревают, что раз помогают бедным, то считают бедных очень непритязательными людьми, и будут спихивать то, что невозможно продать вообще.

Олег Чернозуб: Наш уважаемый телезритель в самом своем вопросе продемонстрировал неполное понимание сути программы. Как раз очень важно, что в данном случае речь идет не о натуральной форме помощи. Тебе привезли продуктовый набор. Что тебе привезли, то ты и бери. Дареному коню в зубы не смотрят. В данном случае речь идет о том, что, да, с ограничениями на способы расходования, но будут выделены средства. И от самого владельца этой карточки будет зависеть, он эту муку купит или другую муку. Тут совершенно справедливо, что сортов этой муки должно быть для покупки с помощью этой карточки быть не один и не два, а должен быть выбор, то есть должна быть воспроизведена какая-то пусть даже ограниченная, но, тем не менее, модель конкурирования продуктов. Или даже, например, вся мука плохая, которую я могу купить за эту карточку. Тогда я отворачиваюсь от муки, и я должен иметь возможность… Хорошо, муку я куплю за деньги, например, из своей пенсии, а за карточку я куплю на молоко, потому что молоко везде упаковано, это стандартизованный продукт, существуют понятные производители. Я за карточку буду покупать молоко, которую я знаю. А муку, раз по карточке нет хорошей муки, я буду покупать уже за те наличные средства, которые у меня есть.

Я бы хотел обратить внимание первого нашего радиослушателя. Посмотрите, у нас яростные критики этой программы – это люди молодые, которые говорят, что "Надо работать, а не сопли жевать". Дорогие коллеги, я хочу обратить ваше внимание, что работать в какой-то момент времени человек перестает иметь физическую возможность, будь-то по старости, по инвалидности, по ранению. У меня есть знакомая, которая родила четверню (четыре ребенка). Это произошло. Что теперь делать?

Ольга Арсланова: Родители маленьких детей это унижением совершенно точно не считают.

Олег Чернозуб: Это колоссальная группа людей. Сказать молодой маме: "Ты не морочь тут голову, а иди работай", насколько это будет правильно?

И с экономической точки зрения я еще хотел бы обратить на очень важный момент. Нельзя просто повысить, например, стандарты оплаты труда. Почему? Потому что если люди будут получать больше, и цены на продукты вырастут больше, то есть снова у нас окажется самая незащищенная категория, даже если мы им пенсию увеличили, она снова окажется в ущемленном состоянии. Мы не говорили об этом, может быть, имеет смысл подчеркнуть, эта программа имеет еще и третью функцию частичного, может быть, не сильно значительного, но, тем не менее, сокращения разрыва между категорией лиц, которых можно отнести условно к среднему классу, и категорию лиц, которые относятся к наименее обеспеченным слоям населения.

Петр Кузнецов: Вы заговорили про многодетные семьи. У нас как раз есть репортаж из Кировской области. Там существовал проект "Продуктовая карта" именно для многодетных семей. Давайте посмотрим, как он работал.

(СЮЖЕТ.)

Ольга Арсланова: Несколько сообщений. "Люди должны бороться за право на достойную жизнь, а не ждать подачку перед выборами", "Поднимите лучше пособия для многодетных до приемлемых".

Зинаида пишет: "Работала в студенческой столовой, где кормили по талонам студентов и малоимущих – сбывали неликвид, 100% коррупция". "Согласен, но чтобы была одинаковая сумма для всех регионов с учетом инфляции", "Жаль, что нельзя купить лекарства, шампунь, зубную пасту или постричься. Я стою на бирже, получаю 977 рублей" (сообщение из Омска).

По поводу регионов. Понимаю, что пока детали, может быть, неизвестны, но у нас очень многие из тех, кто хотел бы получать такие карточки, и живет при этом в деревнях, переживает, что до них программа не доедет.

Сергей Смирнов: Как не доедет? Я бы хотел развеять опасения, что потребуются какие-то дополнительные кадры чиновников и так далее. Не потребуются. Я недаром говорил про то, что программа должна быть интегрирована, если она будет, с системами социальной поддержки, с другими социальными программами, а у них, правильно говорил Олег Леонидович, накоплен большой опыт уже администрирования подобного рода программ. Та же самая проверка прожиточного минимума и так далее. Тут проблем не возникнет, и никакого дополнительного министерства создавать не придется.

Второй момент, о котором мы говорим. Я категорический противник того, чтобы пособие было единым для всех регионов. Почему? Потому что прожиточный минимум у нас все-таки очень разный. Одно дело – Москва, или Ямало-Ненецкий автономный округ, или Ханты-Мансийский, или Дальний Восток, – и другое дело – Тамбовская область, Белгородская область, где прожиточный минимум существенно ниже, не говоря уже о некоторых наших национальных республиках. Поэтому прожиточный минимум, если мы даем этот критерий, то это совершенно другой сюжет.

И третий момент. Про Кировскую область мы знали в общих чертах, слава богу, нам объяснили. Нужно сказать, что те программы, которые идут, они финансируются из региональных бюджетов. И отличие федеральной программы, если она все-таки будет, соответствующим законом или постановлением правительства, в отличие регионов она не может быть свёрнута. А регионы, мы сами видим: есть возможности финансировать, тогда они вводят эту программу, а если нет, то они консервируют. Поэтому с этой точки зрения, на мой взгляд, федеральную программу следует оценивать как тот же материнский капитал. В каких-то регионах есть региональный материнский капитал, а где-то его нет, и его отменяют, потому что нет средств. И в данном случае просто федеральный центр берет на себя какие-то гарантии по поддержке малоимущих семей. У меня такая позиция.

Петр Кузнецов: Александр Калинин пишет (регион нам неизвестен) о дискриминирующей составляющей: "Про выборы продуктов смешно слушать. В магазинах сделают отдельные витрины, в которых выложат товары, которые можно будет купить по этим карточкам. А что там выложат – это будет уже на усмотрение работников торговой точки".

У нас есть Дмитрий из Волгоградской области. Приветствуем вас в прямом эфире.

- Здравствуйте. У меня обращение к ведущим. Вы какого года рождения? Я так понимаю, что вы застали карточки, которые были в 1990 году, на которые люди брали конфеты, сигареты, алкоголь?

Петр Кузнецов: Мы застали, но мы ими не пользовались.

Ольга Арсланова: Мы до 1990-х родились, да.

Петр Кузнецов: Лично мы не ходили.

- Вы застали такое время, да?

Петр Кузнецов: Мы не ходили, но мы уже ходили. Чисто физически.

- Не дай бог вам этого пережить. Я просто вам говорю другое. Я не подпадаю под эти продовольственные карты. Я помню, как у меня родители так жили (у меня сейчас их нет). Но я просто вам говорю, что не дай бог никому этого пережить. Многие талоны просто выкидывали в мусор, потому что нельзя было ничего взять. То, что было на прилавках, было недоступно, потому что карты просто нельзя было отоварить. Просто пропадали. И что у вас за эксперты там сидят – это не те эксперты, которым вы можете оппонировать. Нужно, чтобы были оппоненты.

Петр Кузнецов: Понятно. Но это какое-то личностное уже пошло.

- Я вам другой вопрос задаю.

Сергей Смирнов: Он говорит о другом, наш уважаемый телезритель. Он говорит об экономике дефицита, когда невозможно было ничего выбрать, когда были пустые полки магазинов, и действительно мы не могли это отоварить. Речь не шла о поддержке малоимущих тогда, речь шла о поддержке всего населения, и именно о натуральной поддержке, потому что денег было сколько угодно. Денег было сколько угодно, но принципиально другая система. И ту систему мы пережили, слава богу. И теперь речь идет о том, что вы на эти 1400 руб. можете сами выбрать. Может быть, вы купите две банки красной икры на эту. Да бога ради. Она не относится, по-моему, к списку запрещенных. Это не алкоголь, слава богу, и не табак. А может быть, вы купите четыре килограмма мяса. А может быть, вы купите центнер картошки, как говорит Олег Леонидович. Две разные системы, и мы в самом начале об этом говорили, и четко проводили разницу. К той системе никто возвращаться не намерен. Это совершенно другой сюжет. Извините, коллеги, что я завелся.

Петр Кузнецов: Все правильно. Некому же оппонировать, поэтому хорошо, что вы завелись. Просто я не выяснил возраст Дмитрия. Судя по всему, как раз говорили о том, что возмущаются-то как раз те, на кого эти карточки…

Олег Чернозуб: Да. Человек, видимо, молодой тоже, и это прекрасно, тут можно только позавидовать. Но я бы хотел обратить внимание вот на что. Наша дискуссия и вопрос уважаемого телезрителя очень ярко демонстрирует ту мысль, которую я уже высказывал. У нас общество не готово к кризисам богатства. Человек воспроизвел ситуацию, когда на полках ничего нет, и продемонстрировал нам крайне негативную реакцию отторжения такой ситуации. Уважаемый Дмитрий, проблема не в том, что невозможно ничего купить, а проблема в том, что невозможно ничего продать. Ситуация прямо противоположная. И, действительно, общество у нас и на уровне домохозяйств, и на уровне корпораций, и на уровне в какой-то части регулирующих органов, оно оказывается в подобной ситуации впервые. Мы еще не умеем правильно вести себя.

А, например, та организация, которую я представляю – Всероссийский центр изучения общественного мнения, – у нас есть специальный очень глубокий проект по изучению экономических взглядов населения, их поведения и так далее. Почему это важно? У нас вклад домохозяйств в ВВП по использованию (есть такой термин) более 50% (под 54%). Что это значит? Что от поведения рядовых граждан судьба экономики зависит примерно наполовину. Если граждане не понимают, как себя вести в складывающейся ситуации, принимают ошибочные экономические решения, то это для экономики, если это проявится в массовых масштабах, то может иметь очень негативные последствия.

Ольга Арсланова: Что я хочу сказать в защиту? Очевидная вещь, о которой говорят очень многие наши зрители. 1400 тебе дадут, а несправедливость и огромный разрыв в доходах между 90% и 10%, он никуда не денется. То есть основной принцип, который всех очень сильно бесит, и который действительно является ключевым, он никуда не исчезнет, и над его решением никто не бьется, никто этим не занимается. Поэтому людям обидно, они действительно воспринимают это как подачку.

Олег Чернозуб: Правильно воспринимают. Мировая проблема – расслоение, причем ускоряющееся расслоение. У нас есть худо-бедно нобелевский лауреат Джозеф Стиглиц, который получил Нобелевскую премию за то, что показал, что расслоение помимо того, что это неприятно, некрасиво, в терминах традиционной морали неэтично…

Ольга Арсланова: Опасно для экономики.

Олег Чернозуб: … это опасно для экономики.

Ольга Арсланова: И для социальной безопасности.

Олег Чернозуб: Абсолютно точно. Но эта проблема существует. И я не могу сказать, что совсем уж наше правительство не понимает, что она имеется в природе.

В качестве примера обратил бы ваше внимание на последние инициативы по реструктурированию социального налога на фонд оплаты труда. У нас, действительно, налоговая структура отрегулирована таким образом, что очень невыгодно производить что бы то ни было, что требует затрат труда, и физического, и интеллектуального. Если у тебя завод, на котором автоматизированный бухгалтера и инженер, налоговая нагрузка у тебя минимальная. Если у тебя, например, инженерное агентство, которое головой придумывает, и в котором у тебя основные расходы не на закупку сырья, а на оплату людям, тебе заниматься этой деятельностью крайне невыгодно, потому что налоги на зарплату очень высоки. И впервые за долгие годы правительство наконец выступило с инициативой, что "Давайте мы сократим социальные налоги, компенсируем повышением (микроскопическим, на самом деле) НДС". То есть сказать так, что совсем никто не видит и совсем ничего не делается, тоже нельзя.

Почему важно реструктурирование налогов на фонд оплаты труда? Потому что выгоднее станет работать именно тем, кто работает, то есть труд окажется в меньшей степени обложен налогами, и расширится возможность, во-первых, нанимать людей, расширится потенциал новых рабочих мест. И при прочих равных это будет вести к увеличению и той части заработной платы, которую люди получают на руки. То есть в этом направлении тоже определенные шаги делаются. Другой вопрос, что я, как экономист – Сергей Николаевич, думаю, меня поддержит, – и удивительно, что это проблема 20-летней давности.

Ольга Арсланова: И потом, первый же момент, о котором вспоминают наши зрители – это зарплата депутатов, зарплата чиновников, прогрессивная шкала. И там ничего не меняется.

Сергей Смирнов: Как не меняется?

Ольга Арсланова: Вот вам 1400, и ни в чем себе не отказывайте.

Сергей Смирнов: Эти новеллы, по-моему, тоже сейчас рассматривались на том же самом форуме, и, в принципе, тоже были вброшены. Снижение налога на малоимущих, по-моему, до 10 тыс. руб. в месяц освобождается якобы – по одному из проектов – от НДФЛ. Потом нормальный остается 13%, или же пониженная ставка, а после этого идет некая прогрессия. Но тут, на самом деле, палка о двух концах, потому что в данном случае не согласился бы с одним из наших виртуальных корреспондентов, который говорил, что уйдет в тень при этих 1400 руб. Не тот вопрос, чтобы уходить. А вот если это будет 15-17-19%, то это серьезный стимул, в общем-то, для нашей во многом серой экономики – уходить и скрывать эти налоги. Поэтому тут важно не перегнуть палку. На мой взгляд, это очень важно.

Есть замечательный Томас Пикетти "Капитализм в XXI веке", широко известная монография, вызывающая массу обсуждений, кстати, давшая массу стимулов для развития неомарксистских взглядов на экономику, особенно из таких взглядов, как Индия, Китай и так далее. Пришлось просто реферировать и смотреть эти издания. И абсолютно правильно – с Олегом Леонидовичем соглашусь, – что доходы на капитал сейчас, и даже не у 10%, а у верхнего 1% богатейшего населения, они гораздо выше, чем доходы на живой труд. И это действительно проблема. Но это не только проблема России, а это общемировая проблема. У нас она даже, на мой взгляд, все-таки не так сильно выражена.

Петр Кузнецов: Ростов дозвонился до нас. Галина, добрый вечер вам.

- Добрый вечер. Вы уповали на то, что все время звонят молодые люди, а я как раз таки немолодой человек.

Петр Кузнецов: Замечательно.

- Мне без малого 70, но я еще работаю. Отношусь как раз таки к тем малоимущим, о которых идет речь. Вынуждена работать.

Скажу очень коротко. Я считаю, что наше общество нравственно не подготовлено к тому, чтобы вводить такие карты. Обязательно будет идти масса скандалов, и коррупционных, и старики будут падать в обмороки в этих магазинах в этих очередях. То есть мы не готовы. Спасибо.

Петр Кузнецов: Спасибо. Другие традиции, история, ценности, потребности. Если мы даже сравниваем из той же системы в Америке.

У нас еще есть мнение людей, уже мнение людей на улице. Спрашивали у них: "Поддерживаете ли вы введение продовольственных карт?". Посмотрим, что они ответили.

(ОПРОС.)

Петр Кузнецов: Что же, осталось подвести итоги голосования. "Поддерживаете ли вы введение продовольственных карт?". "Да" ответили 58%, "нет" – 42%. Уважаемые гости, итоги.

Олег Чернозуб: Итоги очень краткие. По всем объективным показателям программа очень трезвая, одна из лучших, если судить по международной практике. Но, действительно, и это всплыло в нашей студии – с точки зрения психологии наше население не готово пока к такого рода шагам, и не готово, потому что оно, еще раз подчеркиваю, не имело пока опыта экономических действий в ситуации в более-менее устоявшейся, нормально по капиталистическим стандартам функционирующей экономике.

Сергей Смирнов: Я считаю, что инфраструктура готова к этой программе абсолютно полностью. Основная проблема – найти на нее деньги. Если на нее найдут деньги, то, мне кажется, что будет решена вторая проблема – стимулирование отечественного производителя пищевой продукции. С этой точки зрения я бы поддержал эту программу.

Петр Кузнецов: Спасибо огромное.

Ольга Арсланова: Спасибо.

Петр Кузнецов: Олег Чернозуб, эксперт-консультант Управления мониторинговых электоральных исследований ВЦИОМ, и Сергей Смирнов, доктор экономических наук. Спасибо.