Сергей Лесков: Мы слишком сосредоточились на спорте в ущерб отраслям, которые действительно составляют престиж государства. Одна Нобелевская премия стоит 50-ти спортивных наград

Гости

Марина Калинина: Сейчас, как всегда каждый день с понедельника по пятницу, это время Сергея Лескова. И вот он уже идет к нам в студию. Сергей, здравствуйте.

Сергей Лесков: Добрый вечер.

Марина Калинина: Как я уже сказала, сегодня пятница. Время подводить итоги последних 5 дней. О самых важных событиях нам расскажете, надеюсь. И как всегда ваши эксклюзивные комментарии.

Сергей Лесков: Это та надежда, которая может быть оправдана.

Марина Калинина: Я надеюсь, что да.

Сергей Лесков: На этой неделе такой важный международный праздник, который, может быть, кажется нам экзотическим, но, тем не менее, я думаю, что о нем стоит поговорить – Всемирный день борьбы с рабством. Казалось бы, это далекое прошлое. Но, если честно посмотреть правде в глаза, то можем ли мы сказать, как сказано в первом советском букваре, "рабы не мы, мы не рабы"? Можем ли мы вслед великому писателю Чехову повторить его совет выдавливать из себя по капле раба? Или мы все-таки не смогли избавиться от рабства, а оно просто каким-то образом трансформировалось, и мы предпочитаем сейчас софт-рабство: в семье, на работе, в пробках. Мы же там тоже привязаны к машине. Сейчас появился новый вид рабства – это телефонное рабство. Я думаю, что на эту тему надо поговорить. Потому что какие-то личные, внутренние проблемы – по существу это самое важное, что есть в жизни человека.

Тема миграции. Проведено масштабное исследование в европейских странах. И демографы с цифрами на руках прогнозируют, что к 2050 году некоторые страны Европы на треть будут состоять из мусульман, а вообще число мусульман по всей Европе вырастет в 3 раза. На самом деле кажется, что противостоять миграции невозможно. А в семьях, где исповедуется ислам, рождаемость значительно выше, чем в коренном населении. Какие выводы можно сделать о судьбе Европы в свете этого исследования? Неужели в Европе наступит, скажем так, еврохалифат? И какими глазами увидят Европу наши дети и внуки?

Тема, которая, конечно, не оставляет нас всю неделю. Кстати, буквально только что в Москве закончилась жеребьевка Чемпионата мира по футболу. О результатах жеребьевки мы можем сказать в нашей программе. Но нас одолевали другие страсти – олимпийские страсти, допинговые страсти. Российских спортсменов буквально целыми командами дисквалифицируют и лишают права выступать на Зимних олимпийских играх, которые начнутся через пару месяцев. Как быть России в этом случае, когда совершенно очевиден политический подтекст этих наказаний? Есть два варианта: бороться, спорить, доказывать свою невиновность или гордо повернуться и уйти. Я думаю, что эту тему надо обсудить.

И наконец судебное дело, о котором мы тоже говорили достаточно много на этой неделе – это, условно говоря, дело Сечина против Улюкаева. Здесь много загадок. Но я назову хотя бы одну. Почему глава "Роснефти", будучи очень занятым человеком, положил множество сил к тому, чтобы поймать министра на взятке, как он утверждает, а потом неожиданно остыл к доказательству этого коррупционного деяния? Совершенно непонятно. Я думаю, что этот суд будет иметь немало следствий для вообще устойчивости судебной системы России. И вернуться к этой теме очень мне представляется важным.

Марина Калинина: Как всегда, темы разнообразные, интересные. Ждем подробностей.

Сергей Лесков: Ну, да. Вы знаете, в русском языке многие слова имеют не то значение, которое они имеют в английском языке. В общем, это вполне понятно. Тождественности в лингвистике никогда не бывает. Один из таких примеров – это слово "либерал". Которое в русском языке имеет однозначно негативную коннотацию. Тут спорить с этим бессмысленно. Может быть, даже "либерал" – одно из самых ругательных слов, которые все-таки сохраняют литературность и употребимы в письме. Но в принципе "либерал" происходит от чего? От французского слова liberty. И еще совсем недавно это казалось одной из главных добродетелей гражданина. О свободе, о liberty мечтали американские рабы. Согласно одной из версий, именно поэтому в США гражданская война. Что же с нами случилось, что мы сейчас так ругаем либералов? Нужна ли вообще нам свобода? Может быть, это и какие-то риторические вопросы. Посмотрите, мы все время обращаемся с просьбами к президенту. С просьбами к президенту обращаются все: бедные учительницы, люди, которые живут в хибарах, спортсмены, которых наказывают западные чиновники.

Марина Калинина: Просто не к кому больше обращаться. Результата тогда не будет, к сожалению.

Сергей Лесков: Да. С одной стороны, хорошо, что глава государства помогает. Это хорошо. Но, с другой стороны, это говорит о чем? Что нет в стране свободы, которая помогла бы своими силами решить эту проблему. Прямо скажем. Остается надеяться только на чужую помощь, и это какой-то вечный патернализм, надежда на царя-батюшку или на всесильного президента. Избавились ли мы от рабства? Да нет. Наверное, не совсем. Я совершенно уверен, что на чужой помощи без личной свободы далеко не уедешь. И вообще, если всерьез говорить об экономике, то чем выше условная степень свободы в обществе, тем лучше там живут люди. Это как бы непреложный экономический закон. Поэтому я не думаю, что разговоры о рабстве далеки от нас, как, предположим, поиски пути в Индию. Нет. Это вопрос, который остается актуальным и сейчас. И какая-то наша чрезмерная зависимость от власти, от всесильных чиновников, которые помыкают нашим обществом, от многого-многого другого, не дает стране развиваться так, как она могла бы, исходя из своей богатейшей ресурсной и человеческой базы. И поэтому такая фраза, которая въелась всем с молоком матери "мы не рабы, рабы не мы", в общем, мне кажется, это сильное преувеличение.

Я, кстати, с детства помню еще стихотворение Михалкова. Наверное, все его помнят. Когда в театре была постановка "Хижины дяди Тома" и были торги, на котором дядю Тома покупали, там совершенно душа разрывалась. Такой хороший человек, а его продают из одних рук в другие. И вдруг простая советская девочка вышла из зала, поднялась на сцену и дала 5 рублей работорговцу. И Михалков там написал что-то такое: "И воцарилась тишина, согретая дыханьем зала, И вся советская страна за этой девочкой стояла". Я думаю, что великий советский поэт не мог не знать, что в СССР как бы рабство не было побеждено. Например, крестьяне жили на положении американских рабов. И паспорта у них не было. Паспорт крестьянам был вручен только при Хрущеве.

Проблема на самом деле очень серьезная. И, может быть, из всех видов рабства только любовное рабство может быть каким-то образом оправдано. А если говорить серьезно, то ведь самое главное – это договориться о терминах. Что такое вообще раб?

Юрий Коваленко: Человек, находящийся в физической и психологической зависимости и не имеющий возможности изменить свою судьбу без каких-то революционных идей.

Сергей Лесков: Я думаю, Юра прав во многом. Это именно психологическая зависимость. Но поскольку праздник, который мы сегодня отмечаем, введен ООН, будет не лишним спросить, как ООН определяет понятие рабства. Здесь несколько иное. Я, кстати, согласен: психологическая зависимость мне кажется наиболее точной дефиницией. Но ООН определяет раба иначе. ООН определяет раба как человека, который не может по своей воле отказаться от работы. Мне кажется, что это неправильно. Потому что в условиях безработицы, конечно, человек не может отказаться от работы. Все-таки это не делает его рабом. Так мне кажется. Поэтому, видите, очень многие споры именно упираются в термины. Кстати, это касается и определения, что такое либерал.

Юрий Коваленко: И военные, и полиция, и медики не имеют права отказаться от своей работы, потому что они должны делать это, это их долг, это и клятва Гиппократа, и воинская присяга.

Сергей Лесков: Но это не означает, что они рабы. Это означает, что они психологически зависимы.

Марина Калинина: Они и не психологически зависимы.

Сергей Лесков: Рабство давно отменено, но, тем не менее, эта тема нас живо интересует. К тому же, я думаю, что ни одна женщина не откажется от того, чтобы взять в рабы какого-нибудь пылкого возлюбленного. Это вообще прекрасно. Кстати говоря, если говорить о документах ООН, то проституция является одной из форм рабства, согласно официальным документам. А есть еще такое понятие, как детское рабство. По документам ООН, сейчас в мире принудительно работают, трудно поверить, 250 млн детей. Это тоже рабство. Поэтому считать, что эта проблема преодолена – нет.

И наконец разговор про рабство я хочу завершить, может быть, самой известной цитатой из речей нашего президента. Вы помните, что он сравнил себя с рабом на галерах?

Юрий Коваленко: Это скорее образ.

Сергей Лесков: Это образ, но тем не менее. Но это было добровольное рабство.

Марина Калинина: Кстати, проституция – это тоже добровольное рабство.

Юрий Коваленко: Не всегда.

Марина Калинина: Понятно. Но некоторые идут туда осмысленно зарабатывать деньги.

Сергей Лесков: Марина некоторое время промолчала и вынесла вердикт. Я думаю, Марина, что проституция – это один из тех вопросов, к которому каждый имеет свой взгляд.

Марина Калинина: Безусловно.

Сергей Лесков: Тоже область бесконечных споров. Читайте Куприна. Ну так вот. Мусульмане. На самом деле, это тема, чрезвычайно болезненная для Европы. Стоит напомнить, что именно из-за отношения к мигрантам в такой преуспевающей стране, как Германия, не удается сформировать коалиционное правительство. Это камень преткновения, где расходятся. Но вот это исследование, которое я цитирую, приводит совершенно ошарашивающие цифры. Сейчас мусульман в Европе 5%. Кстати, если не считать Турцию, есть только одна страна с доминирующим мусульманским населением – это Албания. Наверное, еще Босния и Герцеговина. Но в Албании есть, впрочем, и христиане. Так или иначе, сейчас 5%. Если брать только фактор рождаемости, то к 2050 году мусульман в Европе будет уже 7%. Кстати, в исламских семьях женщина рождает 2,6 ребенка, а коренное население рождает в Европе только 1,6. Следите внимательно за цифрами. 7%. Если же миграция сохранится (а она, конечно, сохранится), то будет уже 11%. А если приток беженцев возрастет и сохранится эта возрастающая пропорция, то 14%. Это уже достаточно, конечно, заметное число, хотя уже сейчас есть города типа Брюсселя и Парижа, которые кажутся туристам просто арабскими городами.

Юрий Коваленко: Южный Париж – вообще в целом уже отдельное мусульманское государство.

Сергей Лесков: Но при этом ведь расселение мусульман по Европе неравномерное. И, казалось бы, эти небольшие цифры не могут быть настолько отпугивающими. Но это за счет Восточной Европы, которая отказывается принимать мусульман. Во главе этого движения стоит Венгрия. Но и другие восточно-европейские страны практически не имеют мусульманского населения (Прибалтика, Польша).

Юрий Коваленко: Странно. Венгрия достаточно долго была под…

Сергей Лесков: Именно поэтому. Венгрия является главой антимусульманского движения в Евросоюзе, и, видимо, принципиальная позиция Венгрии приведет к тому, что будут отменены вот эти квоты по приему мигрантов.

Самое большое неприятие мусульман именно в Венгрии – 72% венгров не хотят видеть в своей стране мусульман. Это не благодаря тому, что Османская империя там повоевала. Это уже наследие современных мусульман.

Так вот, есть страны, где мусульман будет значительно больше к этому самому сроку. Фантастические вещи. Родина мужественных викингов Швеция – 30% мусульман. Я пока знаю только одного человека с исламскими корнями в Швеции – это футболист Златан Ибрагимович. Но демографы считают, что к 2050 году 30% шведов будут мусульманами. Германия и Австрия – 20%. Столько же во Франции. Ну, и примерно столько же (17,5%) англичан будут мусульманами.

Юрий Коваленко: Я думаю, после Brexit они быстро разберутся с приглашенными беженцами.

Сергей Лесков: Почему? Это совершенно непонятно. Больше всего в Европе мусульман (это тоже очень интересная цифра) на Кипре. 25% населения Кипра уже сейчас мусульмане. Отчасти потому, что они там оседают (доплыть недалеко). Отчасти потому, что Кипр – относительно богатая страна. Кстати, для наших зрителей будет интересно знать: из всех православных стран (Кипр – православная страна) жизненный уровень самый высокий на Кипре. И это произошло не сейчас, это было так всегда. Можно как-нибудь отдельно на эту тему поговорить. Там жизненный уровень всегда значительно выше, чем даже в родственной Греции.

В Германи сейчас, кстати, 7%, если мы уж об этом говорим, а в Восточной Европе только 0,5% мусульман. И эти общие цифры позволяют как-то еще питать некоторый оптимизм только благодаря неприятию мусульман именно в Восточной Европе.

А вы, кстати говоря, слышали эту последнюю скандальную полемику Терезы Мэй и Дональда Трампа именно по поводу мусульман? Не обратили внимание?

Марина Калинина: А что там?

Сергей Лесков: Известна жесткая позиция Трампа к мигрантам вообще и особенно к мигрантам с исламскими корнями. И он ретвитнул какие-то видеоролики, которые изготавливает праворадикальная антиисламская организация. И там, например, была картинка, как молодой мусульманин избивает инвалида-англичанина. Судя по всему, это фальшивка. Но Трамп же прямой и честный старик со своеобразным чувством юмора. И он все это поместил в свой Twitter. И это вызвало скандал в толерантной Европе. Его осудили многие лорды, пэры. Его осудила и Тереза Мэй, которая сказала, что это вообще непозволительно, как он может покупаться на такую мякину. Она написала: "Президенту не стоит делать такие вещи". А он ей: "Тереза, не надо заниматься мной. Лучше займись радикальным исламом в своей Англии", - написал ей в Twitter. Это вообще расценили как почти хамство. Но Трамп остается Трампом. И, кстати, надо сказать, что рядовые английские граждане, в общем-то, поддерживают его жесткую позицию по части исламских мигрантов. В этом же исследовании было проанализировано отрицательное отношение в разных странах к этим волнам мигрантов. Я уже сказал, что на первом месте венгры. Три четверти венгров не хотят видеть. Итальянцы – 70%. Поляки – 66%. Греки – 65%. А лучше всего к мусульманам относятся в Британии и во Франции. Но я думаю, что эти цифры во многом потому, что среди опрошенных были мусульмане. Поэтому понятно. Nocomments.

Марина Калинина: Они не могли не попасть в список опрашиваемых, потому что их очень много.

Сергей Лесков: Да. Поэтому и кажется так. А можно ли опрашивать коренное… Я все время использую это выражение. Я просто не знаю, как назвать. Потому что выходец из Алжира – он же тоже уже француз. В общем, эта ситуация на самом деле может как-то изменить облик старушки Европы.

Кстати, в последнем романе Пелевина, о котором я уже рассказывал на этой неделе, там же Европа вообще уже стала Еврохалифатом. И в этом Еврохалифате христианская церковь стала катакомбной. А главная святая в этой катакомбной церкви за кротость и милосердие – это святая Ангела Меркель. Она почитается за кротость. И вся штука в том, что и в халифате она почитается как новый пророк наравне с традиционными пророками исламского мира. Забавная игра фантазии, конечно. Но кто знает? Может, так все и повернется, если все пойдет.

Наконец, наши страсти на этой неделе кипели по поводу массового отстранения российских спортсменов. Это было просто как прогноз погоды. Целыми командами. Мы утром просыпались и узнавали, что вот эта группа отстранена, эта, эта. И уже никаких доказательств не приводится. Доказательств нет. Они даже не ставят такую задачу. Здесь какая-то коллективная ответственность, как в армии Чингисхана: один побежал – все должны быть наказаны и расстреляны. И, конечно, это нарушает все нормы римского права, где коллективная вина не допускалась. И то, что делает ВАДА и многие спортивные организации, конечно, не попадает ни под какие юридические рамки, и, на мой взгляд, может быть оспорено в суде. Но пока суды будут это разбирать, спортсмены уже потеряют возможность выступать.

Юрий Коваленко: Прежде всего, авторитет подрывается.

Марина Калинина: А что мы должны делать, на ваш взгляд?

Сергей Лесков: У меня есть два варианта. Кстати говоря, они же предлагают, чтобы Россия встала на колени и признала все обвинения в этом докладе Макларена. Это очень напоминает покаяние Раскольникова на какой-то Сенной площади – встать перед всеми и бить лбом, кричать "это я убивец". Но поскольку нет доказательств, почему страна должна унижаться? Да, конечно, я в этом не сомневаюсь, многие чиновники (я в молодые годы сам это видел) творили черт знает что со спортсменами.

Юрий Коваленко: Там указывается в качестве мотивов даже не то, что употребляли, а обвинили руководство и сказали: "Спортсмены могли не знать о том, что их пробы были подменены".

Сергей Лесков: Но была государственная программа. Это некое сослагательное наклонение, которое принято во исполнение. Я уже сказал, что ни под какие юридические мерки это решение не подпадает. И поэтому совершенно очевидно, что это политическое решение в рамках общей антироссийской программы, в которой сейчас живет западный мир. Тут два варианта: бороться и надеяться, и не сдаваться, или просто плюнуть, отвернуться и уйти. Я бы поступил по второму сценарию. Мне кажется, что надо все-таки сохранять достоинство.

Марина Калинина: Но это же какая травма для спортсменов, которые всю жизнь по олимпиадам, которые добиваются целей.

Сергей Лесков: Ну и что? Мне кажется, что мы уделяем слишком много внимания всяким там фигуристам, скелетонистам в ущерб тому, чтобы продвигать какие-то другие области и отрасли, которые на самом деле должны бы составлять престиж государства. Это не означает, что мы должны защищать спортсменов. Но, может быть, если на некоторое время мы пододвинем какие-то свои спортивные амбиции, больше внимания мы будем уделять здравоохранению, образованию. Может быть, получим Нобелевскую премию. По-моему, одна Нобелевская премия стоит 50 чемпионских наград в спорте. Я серьезно говорю, без преувеличения. Обратите внимание. Путину в этом письме на этой неделе жаловались какие-то чемпионы по скелетону на то, что их пододвинули, почти дисквалифицировали. Многие ли наши люди знают, что такое скелетон? Почему в число каких-то национальных приоритетов России должны входить состязания по странному вымороченному виду спорта, который придумали, опять же, на Западе, чтобы собрать побольше золотых медалей. Они там выдумывают новые виды спорта, чтобы, пока другие подтянут каких-то спортсменов, уже всякие американцы, канадцы и норвежцы соберут там золотой урожай. Все это как-то тоже недостойно, мне кажется. У нас скелетонистов в стране сколько? 5 человек, 10. Ну, обойдемся мы без этого скелетона, обойдемся без керлинга. Сколько там этих видов спорта, которые сейчас появились и нам не нужны. Это никоим образом не влияет на здоровье нации, на то, что на самом деле составляет предмет национальной гордости и общественного интереса.

Юрий Коваленко: Может, все это направлено на то, чтобы здоровье нации подкосить таким образом?

Сергей Лесков: Здоровье и спорт абсолютно никак не связаны. Кстати говоря, если мы повернемся и гордо уйдем, то возможны какие варианты? Они же должны все равно кого-то разоблачать? Они начнут разоблачать китайцев, которые сейчас неводом гребут золотые медали. Только не надо мне рассказывать, что китайцы – лучшие спортсмены на свете. Ну кто в это поверит? Ну что вы, друзья мои. Такого не бывает. Они травками питаются, которые настроены на тибетском навозе каком-нибудь. Не надо. Они тоже жрут фармакологию. Просто сейчас у чиновников ВАДА руки до китайцев не дошли. Не будет России – они начнут разоблачать китайцев. Китайцы после этого (они более решительные люди) объявят бойкот Олимпиаде, как и мы.

Юрий Коваленко: При бойкоте Олимпиады, насколько я знаю, будет отстранение на несколько последующих олимпиад.

Сергей Лесков: Нет. Почему? Американцы со своими союзниками бойкотировали Олимпиаду в 1980 году.

Марина Калинина: Это не помешало им участвовать в следующих олимпиадах.

Сергей Лесков: Следующая олимпиада была в США, поэтому они не могли не участвовать. СССР в 1984 году бойкотировал олимпиаду в Лос-Анджелесе в ответ. Кстати, опасения о том, что, дескать, если Россия откажется от участия в корейской олимпиаде, наши спортсмены потеряют форму и потом не смогут вернуться на высокий пьедестал, неоправданы. Потому что мы в 1984 году отказались от Олимпиады, а в 1988 году СССР собрал больше золотых медалей, чем за всю свою историю. То есть, наоборот, неучастие в Олимпиаде помогло нам сосредоточиться, напрячься и взять самый славный реванш, который был в нашей олимпийской истории.

Юрий Коваленко: Больше было времени для тренировок.

Сергей Лесков: Да, побольше времени для тренировок. Соскучились, засиделись на старте. Я думаю, что надо еще сказать несколько слов по поводу дела Сечина против Улюкаева. На самом деле, совершенно скандальный процесс, который казался предрешенным, когда он начинался. Ну, как же? Взяли министра с 2 млн долларов. Что тут доказывать? Оказалось, что все висит на волоске. Слово главного свидетеля Сечина против министра, который говорит, что "я ничего не брал". Оказывается, что по какой-то причине глава "Роснефти", который потратил много часов своего драгоценного времени, чтобы поймать министра, он же обвешивался всякими датчиками… Это просто шпионский детектив. Заманивал его в свое логово, собирали деньги, складывали в чемодан. Но я думаю, что он потратил много дней, чтобы все дело организовать. Я не шучу. И вдруг в какой-то момент почему-то Сечин остыл, для того чтобы наказать этого страшного коррупционера. Что случилось? Мы ничего не знаем, что там происходит. Это тайна мадридского двора. Почему он, загнав зверя в волчью яму, дает зверю, жадному, хитрому, кровожадному, улизнуть из капкана. Почему капкан не захлопывается? Может, есть какие-то недоброжелатели у Сечина? Может быть, там башни Кремля воюют?

Думаю, что через некоторое время мы узнаем какую-то тайну. Но самое главное и печальное в этом деле – это то, что он создает прецедент пренебрежения своим гражданским правом.

Юрий Коваленко: Но вы говорили, что до конца этого года дело решится.

Сергей Лесков: Я не говорил, что до конца года. До президентских выборов решится. Хроническая неявка главного свидетеля в суд, несмотря на повестки, дает возможность и другим свидетелям в других делах объявлять суду, что "Я не могу прийти", что "У меня важное дело – я вызван на блины к теще – вы что, мою тещу не знаете? Я не могу не прийти".

Марина Калинина: Получается, что можно.

Сергей Лесков: Ну, как? Конечно, это должен быть суд меньший, районный суд, например. Но так или иначе можно все время подыскивать какие-то причины и объявлять суду - "я не могу прийти". Не суд решает, что ты должен явиться, а ты сам решаешь, могу я прийти или не могу. И поскольку мы не можем не уважать человека, который был вице-премьером. Он же был вице-премьером. То есть он преисполнен понимания важности государственных институтов. Мы должны брать пример с главы "Роснефти". Он подает пример подрастающему поколению.

Не знаю, задумывался ли Игорь Иванович над такими последствиями своих действий.

Марина Калинина: Я думаю, что теперь задумается.

Сергей Лесков: Да.

Марина Калинина: Сергей, что же вы не обратили внимание на еще одно важнейшее событие, по крайней мере, для всех мужчин, которое произошло в 1953 году 1 декабря?

Сергей Лесков: В 1953 году 1 декабря?

Марина Калинина: Вышел же первый номер "Playboy".

Сергей Лесков: Что вы говорите?

Марина Калинина: Представляете?

Сергей Лесков: Я хорошо знал первую советскую актрису, которая попала на забавную обложку журнала "Playboy". Вы хотели меня посадить в яму. Нет. Я отвечу вопросом на вопрос: вы знаете, кто была первой советской женщиной, которая попала в "Playboy"?

Марина Калинина: Советской – не знаю.

Сергей Лесков: Актриса Наталья Негода. После фильма "Маленькая Вера" в конце 1980-х годов она была приглашена в "Playboy" и сфотографировалась. Мы были хорошо знакомы. К сожалению, ее артистическая судьба не состоялась. Молодой человек, который играл ее возлюбленного по фамилии Соколов, казалось, что она как актриса его забивает. Оказалось, все иначе: Соколов на самом деле очень высоко поднялся в актерском рейтинге, а для нее эта роль была…

Марина Калинина: Видимо, потому что он не снимался в "Playboy".

Юрий Коваленко: Ему и не светило, собственно.

Сергей Лесков: Интересный поворот темы.

Марина Калинина: Что ж, спасибо Сергею Лескову. Обозреватель ОТР был у нас в эфире. Спасибо большое.

Сергей Лесков: До свидания.