Лес рубят… Куда везут?

Гости
Михаил Киршин
предприниматель в сфере лесного хозяйства (Алтайский край)
Михаил Карпачевский
менеджер по управлению проектами системы добровольной лесной сертификации «Лесной эталон», кандидат биологических наук

Иван Князев: Ну а мы продолжаем. Чуть больше месяца остается до введения пошлин на вывоз леса из России, с 1 июля они будут действовать. Точнее, пошлина будет распространяться на некоторые виды грубо обработанной древесины и должна ограничить вывоз из страны кругляка под видом пиломатериалов. Ну, если проще, это когда дерево срубили, кору с него сняли, попили немного и вперед, в Китай или еще куда, за наличные, желательно за иностранные. И вот это уже получаются пиломатериалы, и не надо тебе никаких предприятий в стране по обработке строить, с пилами в лес пришли, а дальше дело техники, на таможне там все порешать, чтобы аккуратненько это все дело вывезти.

Тамара Шорникова: Со знанием дела говоришь.

Иван Князев: Ну, так оно и происходит на самом деле.

Тамара Шорникова: Ну, уже довывозились: леса в России все меньше и меньше. За первые 3 месяца этого года незаконными вырубками было охвачено почти 60 миллионов гектаров в 15 регионах страны. 75% площади приходится на Сибирь, 9% на Дальний Восток, 7% на Северо-Запад; чуть меньше уже пилят в Уральском, Приволжском и Центральном федеральных округах.

Иван Князев: Но даже из космоса уже видно, где сколько леса у нас вырублено, есть специальная даже система, можно посмотреть, где и как «черные лесорубы» вырубают наш лес. Но это с одной стороны; с другой многим предприятиям, которые все-таки честно заготавливают лес, тоже придется несладко, они просто могут закрыться. Промышленники говорят, что в лесоохране вообще много всего менять надо, и прямо сейчас. К примеру, например, почему те же экологи говорят только о вырубках и ни слова о восстановлении леса, о посадках?

В общем, будем разбираться с экспертами, как сработают и пошлины, насколько пополнится казна, появятся ли новые предприятия по обработке древесины, производство мебели, все это. Сибиряки, Дальний Восток, Карелия, Архангельск, рассказывайте, как рубят лес у вас, звоните нам в прямой эфир.

Тамара Шорникова: Подключаем к разговору экспертов. Михаил Киршин, предприниматель в сфере лесного хозяйства. Здравствуйте.

Иван Князев: Здравствуйте, Михаил Владимирович.

Михаил Киршин: Здравствуйте, здравствуйте.

Иван Князев: Давайте сначала все-таки о пошлинах поговорим. Хорошо это, плохо? Как пострадают предприятия, пострадают ли вообще, или, наоборот, это действительно все благо и давно уже пора прекратить рубить наше народное достояние, наш лес «вчерную»?

Михаил Киршин: Ну, хотел бы вам сразу немножко уточнить, что с 1993 года количество лесов постоянно прирастает, ну то есть нет снижения лесов, за 20 лет на 78 миллионов гектаров приросло. То есть на самом деле никакой трагедии нет, мы вырубаем всей страной, всеми предприятиями около 20% от годового прироста.

Тамара Шорникова: Михаил Владимирович, простите, пожалуйста, сразу перебью – а откуда у вас эти данные? Потому что ну вот количество леса посчитать в стране даже на официальном уровне сейчас специалисты затрудняются, у нас нет просто учета его.

Михаил Киршин: Смотрите, 9 декабря 2015 года «РИА Новости» на Парижской конференции официально докладывали, эти данные я взял оттуда. То есть им наверняка можно верить, потому что это официальная международная конференция, вот. В вырубке же разные нарушения бывают: бывает, мужик одно бревно срубил за огородом, вот оно и нарушение. А мы сейчас говорим о массовых, массовых-то нарушений фактически нет, давайте так говорить. Чтобы там миллионы гектаров где-то срубали в каком-то регионе, ну это нонсенс. Может, раньше когда-то это и было, но сейчас у нас лес прирастает, миллионами гектаров с 1993 года увеличивается.

Вот смотрите, у нас площадь восстановления лесов в год где-то идет 800 тысяч, а вырубаем мы где-то 1 миллион гектаров, на 1 миллион гектаров, и еще мы не вырубаем естественный прирост. Фактически мы не пользуемся своим достоянием на самом деле. Понимаете, в чем проблема? Все говорят, кричат и так далее, ой, продали, все рубится, уничтожается, а на самом деле это не так. На самом деле где-то есть локальные преступления, но их расследуют, за них...

Иван Князев: Михаил Владимирович, я правильно понимаю, что вы вообще проблему тогда с незаконной вырубкой, то, что у нас леса меньше становится, не видите?

Михаил Киршин: Я считаю, что...

Иван Князев: Откуда тогда вот эти данные, что площадь почти 60 миллионов гектаров незаконных вырубок только в 2021 году? Это данные официальные «Рослесинфорга», пожалуйста.

Михаил Киршин: Нет, смотрите, я предлагаю сейчас вам возвыситься над всем, мы же в целом смотрим на отрасль, да, и смотрим, что у нас, да, где-то есть преступления, за них должны преступники сидеть, все, вопросов нет. Но если в целом мы посмотрим на все лесное хозяйство, то мы увидим, что леса в Российской Федерации увеличиваются, и причем миллионами гектаров. Другая проблема...

Иван Князев: За счет чего? Их кто-то сажает, что ли?

Михаил Киршин: Ну конечно, конечно.

Иван Князев: Или они сами растут? Потому что растут они очень долго.

Михаил Киршин: У нас, как говорится, работают и госпрограммы, у нас посадки производят и государственные предприятия, и частные арендаторы. Мало того, лес... Вы понимаете, что такое лес? Лес – это то, что растет каждый год. У нас на миллион прирастает ежегодно лес, на миллион кубов, а вырубаем мы всего 200 тысяч кубометров..., понимаете, 20% всего вырубаем от естественного прироста. Какую трагедию кто... ?

Тамара Шорникова: Михаил Владимирович, вот честное слово, как будто, знаете, два мира – два Шапиро, что называется. Смотрите, просто давайте вот, бойкая SMS короткая...

Михаил Киршин: Давайте посмотрим по-другому. Можно я вам скажу, в чем действительно проблема?

Иван Князев: Подождите-подождите, давайте с первым разберемся.

Тамара Шорникова: Давайте мы коротко обзор по стране небольшой от телезрителей. Да, это не экспертные оценки, безусловно, это то, что просто люди видят своими глазами и пишут, а после вы расскажете о проблемах.

Михаил Киршин: Нет, я вам сейчас маленькую ремарочку внесу, чтобы закончить. У нас проблема единственная, что десятка компаний ведущих, они не российского происхождения, иностранные, это не китайцы, это американские компании, которые вырубают, обороты миллиардные у них. А российские компании каким-то образом все время уничтожаются, какие-то экологи, система сдерживания и так далее. Вот действительная проблема, почему в эту сторону никто не смотрит? Я согласен, что есть нарушения, но для этого работают и правоохранительные органы, и прокуратура, и они наводят порядок, за это люди садятся в тюрьму. Вы понимаете, лес – это же не бумажка, его в карман не спрячешь: вырубили – понесли ответственность.

Тамара Шорникова: Поговорим сейчас об этом. Несколько SMS. Пермский край: «Колония-поселение пилит лес, а при высадке саженцев контроля нет, находил по 6 мешков уже сгнивших саженцев». Томская область: «Хвойных почти не осталось, китайцы рубят уже осину и березу. Обещанных предприятий по переработке леса на китайские инвестиции не построено ни одного», – Томск. Приморский край: «Не знаю, как рубят, но составы с лесом идут в Китай постоянно». Волгоградская область: «За 30 лет лес вывезли, поздно взялись». Новгородская область: «Лес вырублен, одни кусты, болота, дороги разбиты. Допиливают заповедники», – в общем, как-то так. Безусловно, это неполная статистика, но это какой-то срез из регионов, это то, что видят люди.

Михаил Киршин: Ну хотите, я вам по-простому отвечу на этот вопрос?

Тамара Шорникова: Давайте.

Михаил Киршин: Хотите по-простому? С 1991-го по 1999-е гг. была прекращена программа строительства лесных дорог в Российской Федерации, и все, кто работают из мелких арендаторов, они работают по старой советской сетке дорог, понимаете? Есть ли за 30 лет нарушения? Ну конечно, есть. Но локальны ли они? Если мы сверху посмотрим на всю страну, мы увидим, что...

Иван Князев: Нет, ну так-то рассуждать, конечно, Россия страна большая, леса много, еще на 50 лет срубки хватит. Давайте, вот смотрите...

Михаил Киршин: Не на 50, на сотни лес хватит.

Иван Князев: На сотни лет, даже так… Ну хорошо.

Михаил Киршин: На сотни, и он восстанавливается. Мы должны пользоваться своими ресурсами, понимаете? Мы должны, чтобы у нас уровень жизни рос, понимаете, чтобы у нас в Сибири люди хорошо жили, чтобы у них дороги были, чтобы Сибирь стала житницей страны, чтобы она прибыль приносила. А у нас сейчас от лесного хозяйства убытки идут в страну, а иностранные компании миллиарды зарабатывают – вот как это понимать?

Тамара Шорникова: Так, Михаил Владимирович...

Михаил Киршин: Кто этим занимается? Почему в эту сторону не смотрят?

Тамара Шорникова: Что мешает российским предприятиям работать в своей же стране?

Михаил Киршин: В своей же стране... Вот есть такое 190-е постановление от 1993 года, там нужно на счетах иметь огромные суммы, и тогда тебе бесплатно, без аукциона за 0,5 от минимальной ставки выдают лес в любом регионе нашей страны. Это брали американские, европейские корпорации крупные, сейчас они рулят Сибирью.

Иван Князев: Ну какие, назовите? Назовите, назовите эти корпорации тогда.

Михаил Киршин: Ну, …, Mondi. Вы наберите в интернете первую десятку ведущих компаний, о которых вы никогда не говорите. Если мы откровенно говорим, что надо делать, – надо создавать российские предприятия с российским бизнесом, надо страну делать сильнее, понимаете? А вот Вася украл у Коли два пучка саженцев и сгноил их – это, конечно, очень интересно, но это не актуально. Есть официальная статистика, что леса российские приумножаются, их становится больше, а все остальное – это манипуляция общественным мнением.

Тамара Шорникова: Михаил Владимирович, эту позицию вашу поняли, давайте о компаниях поговорим. Вы как человек изнутри можете сказать, что может помочь российским компаниям, собственно, создаваться. Кто их должен создавать? Сами же должны как-то. Какие условия должны быть для этого?

Михаил Киршин: Надо, чтобы впрямую государство, скажем так, верховная власть, Владимир Владимирович у нас мужик крутой, распинал там этих всех лоббистов и товарищей, которые подают ложную информацию, и начал помогать нормальным мужикам в Сибири, которые берут аренды, которые рубят лес, которые садят этот лес, которые отвечают за эти участки и тушат пожары. Вот чем надо заниматься. А друг друга пугать, ой, там кто-то сказал, Вася, что там где-то срубили, – ну да, есть проблемы, но на это есть органы, ФСБ, прокуратура, пусть садят преступников. А нам надо сгруппироваться на том, чтобы российские предприятия начали создаваться, не американские, не европейские...

Иван Князев: Нет, ну здесь, конечно, сложно с вами не согласиться, я думаю, любой здравомыслящий человек, конечно же, скажет, что лучше уж тогда пусть российские предприятия занимаются заготовкой леса.

Давайте сначала звонок послушаем. Дмитрий из Приморья у нас на связи, его точку зрения выслушаем. Здравствуйте, Дмитрий.

Зритель: Здравствуйте. Вот Михаил, он, конечно, хорошо говорит по поводу того, что надо вырубать лес...

Иван Князев: Так.

Тамара Шорникова: Дмитрий?

Зритель: Здравствуйте.

Михаил Киршин: Я говорю, что надо своими ресурсами пользоваться.

Тамара Шорникова: Ага.

Михаил Киршин: Это наше общее достояние, мы должны им пользоваться.

Зритель: Вот Михаил говорит, да, что надо своими ресурсами пользоваться. Но вот смотрите, в свое время я работал на... заводе, и к нам как бы лес привозили, кругляк, допустим, распиленный.

Иван Князев: Ага.

Зритель: Диаметр леса был как минимум 60 сантиметров, это вот вырубался выборочный лес. Сейчас, даже вот, скажем, лет 5–7 назад я был в Хабаровском крае, вывозили кругляк в Китай, уже того леса просто нет. То, что сейчас остается, у нас вот по кедру, допустим... Кедр же растет достаточно долго, и вот лес у нас, да, у нас происходят посадки леса, допустим, у нас здесь, во Владивостоке, посадка кедра. Ну вот посадили его, теперь через сколько этот лес вырастет?

Михаил Киршин: Можно ответить?

Тамара Шорникова: Да, безусловно.

Иван Князев: Да, конечно. Спасибо вам.

Михаил Киршин: С кедром я как раз связан был, предприятие возглавлял. Вот смотрите, есть такие рубки, уход за плодоношением в кедровниках, раньше разрешены были: выбирались самые перестойные древостои, которые уже почти перестали плодоносить. Дерево – это как человек, у него есть свой возраст, надо это понимать. Оно становится старым, перестает плодоносить, и его можно убирать и пользоваться им, понимаете? Не надо убирать молодые, не надо нарушать это, и рубки ухода – а почему нет? У народа хорошая зарплата, у населения хорошие дороги, все социальные вещи. Другое дело, когда вырубает какая-то компания, увозит в Китай, на офшоры рассчитывается, а сюда только на зарплату и запчасти привозит денежки, вот иностранцы так работают. У нас тысячами уходят туда эшелоны, а сюда ни фига не приходит, то есть грабят потихоньку уже 30 лет и веселятся.

Иван Князев: Михаил Владимирович, смотрите, пишут из Курганской области: «Нужна своя переработка древесины, а не гнать кругляк». А почему вы-то, вот вы предприниматель в сфере лесного хозяйства, почему вы, ваши коллеги, так скажем, не создают предприятия переработки? Почему не перерабатывают? Почему по принципу наименьшего сопротивления?

Михаил Киршин: Ну вот давайте я не буду за всех говорить, может, где-то кругляком и поставляют. У нас давным-давно...

Иван Князев: Ну в смысле «где-то»?

Михаил Киршин: Ну вот у нас в республике вывозят, перепиливают и только пиломатериалом везут в Китай, только пиломатериалом, то есть переработка происходит первичная на самом деле. Может, где-то... Я не сталкивался, чтобы прямо эшелоны кругляка, валили и все. Сейчас еще усложнили, то есть сушить вроде как надо будет, точно не буду говорить, тут я недопонимаю. Но вот смотрите, мы обладаем огромным ресурсом, который берем 20% всего. У нас российских своих компаний нет, чтобы деньги в экономике оставались, вот здесь надо задуматься очень серьезно.

Иван Князев: Переработку почему не налаживаете, вот в чем вопрос. Почему мы везем древесину... ?

Михаил Киршин: А какую переработку вы имеете в виду? Какую? Вот смотрите...

Иван Князев: Почему мы везем брус из Китая, фанеру из Китая, из других стран? Почему здесь у нас мебельные фабрики не открываются?

Михаил Киршин: Вообще-то фанеру Сибирь производит, и не одно предприятие, я знаю, многие производят фанеру.

Иван Князев: Ну, это понятно.

Михаил Киршин: Второе. Давайте так, у нас цена на энергоносители, на свет, на горючку, огромная, и у нас нет льгот для наших предприятий российских. Вот когда будут льготы по энергоносителям, тогда будет налажена нормальная переработка.

Иван Князев: Нет, ну понятно, в это вкладываться надо, конечно, затраты какие-то.

Михаил Киршин: Это не вкладываться надо, это надо государственное решение, понимаете?

Иван Князев: Фактически вы сейчас получите государственное решение в виде пошлин, которые ограничат вывоз необработанной древесины. После этого наладится?

Михаил Киршин: После чего? После пошлин?

Иван Князев: Да.

Михаил Киршин: Вот все маленькие предприятия в Сибири, это много-много-много людей, понимаете, ваших соотечественников, таких же, как мы с вами, которые живут из-за того, что у них есть только лес, больше ничего там нет, понимаете? И еще один ограничительный рубеж им включили по продаже леса, они и так пиломатериалы продавали. Что там напридумывали?

Иван Князев: Понятно.

Тамара Шорникова: Михаил Владимирович...

Михаил Киршин: Можно еще и на 30%, и на 50% поднять, но как это изменит ситуацию?

Тамара Шорникова: Михаил Владимирович, если еще пробовать такие рациональные вещи из нашего разговора выносить, вот смотрите, уже поняли, льготы для переработчиков, например, по электроэнергии и так далее, это поможет предприятиям начать эту работу, развиваться. Что еще, какие еще условия нужно создать, чтобы здесь больше было наших предприятий?

Михаил Киршин: Программа строительства лесных дорог, кредитование на новую технику, выдавать национальным нашим предприятиям, у которых российские счета, банкам, которые российские деньги держат, которые не за рубежом зарегистрированы и нет... соглашений в разных Стокгольмах и так далее. Мы должны озаботиться сейчас другим, этот ресурс... Мы владеем ресурсом 20% от мирового, это триллионы, понимаете? И эти триллионы приносят нам убытки, вот настоящая проблема, а иностранным компаниям сотни миллиардов рублей оборот сейчас, в данный момент. И все крупные компании перерабатывают лес на бумагу, поэтому законы по пошлинам их не коснутся, а коснутся законы по пошлинам простого населения Сибири, которое и так не очень хорошо живет. Усложнять друг другу жизнь и радоваться этому всем вместе – это, конечно, здорово, но ничего общего с реальностью это не имеет.

Иван Князев: Спасибо, спасибо вам.

Тамара Шорникова: Спасибо.

Иван Князев: Михаил Киршин, предприниматель в сфере лесного хозяйства из Алтайского края, был с нами на связи.

Тамара Шорникова: Да. Послушаем телефонный звонок, сейчас у нас Виктор, Вологодская область.

Зритель: Эх...

Тамара Шорникова: Да, слушаем вас.

Иван Князев: Слушаем вас, Виктор.

Тамара Шорникова: Тяжелый вздох, да.

Зритель: Алло, здравствуйте. Алло?

Тамара Шорникова: Да, Виктор, вы в эфире.

Зритель: Здравствуйте.

Вы понимаете, вот я занимался этим делом, начиная от заготовки и переработки на пилорамах, почти 30 лет. Сейчас я на пенсии, это дело я все не бросил, конечно. Но я хочу что пояснить? Есть такое понятие, как расчетная лесосека, и вопрос в том, что вот тот район, в котором я занимался, расчетная лесосека представляет из себя больше миллиона кубов, вы понимаете, в Вологодской области миллион кубов можно заготовить, причем всеми средствами, которые есть: это государственные предприятия, это частные предприятия, это индивидуальные предприниматели. Они не заготавливают даже половину расчетной лесосеки, то есть половина не заготавливается, то есть это ресурс, который можно без ущерба для природы вырубать, но мы просто не в состоянии. Причина одна – нет дорог, вот почему.

Но вместе с тем я что хочу вам сказать еще и пояснить? Вы понимаете, как бы сказать, сегодня вот это все мы не перерабатываем, а все это гонится, это не факт того, что это полезно. Но дело в том, что даже того ресурса, который мы можем взять в нашей стране, мы не берем, наверное, даже половины, вот в чем суть-то. Сегодня вот, на сегодняшний день, конечно, мне сегодня под 70 лет, я все это дело не бросил, не закончил, но я все это сегодня передал китайцам. Я хочу сказать, вот пришли китайцы, работают они лучше нас раз в 5, вот я вижу...

Тамара Шорникова: А почему, почему они работают лучше? Что у них там такого, техника лучше или что?

Зритель: Во-первых, они сегодня не лезут в основном лес заготавливать, то есть это все они оставляют нам. Но вы понимаете, у них есть такой ресурс, как финансы. Чтобы у нас получить кредиты, а заготавливать лес – это очень дорого, одни машины стоят, извините, десятки миллионов, не какие-то там тысячи, а миллионы рублей, чтобы заготавливать лес. С пилой сегодня делать нечего в лесу, это уже все умерло, никто там не приходит, и все лесорубы, которые придут с топором и с пилой, они вообще не рассчитаются, ничего не смогут делать.

А вот китайцы, они сегодня пришли, у них есть деньги, они все, что мы заготавливаем, вот у нас в районе, они вообще практически готовы купить все, не надо никуда вывозить. Вот они сегодня сняли, допустим, у меня всю территорию, привезли новое оборудование свое, и они все это перерабатывают, сушат, и в день отправляют, наверное, весь район столько не отправлял никогда в жизни уже переработанных пиломатериалов, сколько они делают. И всего работать, вот допустим, у них в 5 раз меньше людей, чем работало бы у меня. Вот, допустим, у меня на пилораме работало 6 человек, мы если за год распиливали 5–6 тысяч кубов, мы считали, что это вообще предел, они сегодня это пилят в месяц семью человеками, вы понимаете?

Иван Князев: Да...

Зритель: Я прихожу и вижу, как они задорно работают.

Тамара Шорникова: Виктор, а вам выгодно сдавать в аренду китайцам?

Зритель: Мне? Конечно, выгодно. Быть рантье всегда выгодно. Если ты заработал за свою жизнь определенный капитал, который сегодня можно с успехом сдать и в принципе увидеть, что, как бы сказать, то, что сделано тобой, понимаете, оно не превратилось в пыль, оно вообще не превратилось ни во что, оно сегодня работает, оно все равно работает на страну.

Тамара Шорникова: И много ваших товарищей, соседей так же сдают китайцам? Много их вообще, иностранцев, на вашей земле?

Зритель: Ну, я могу сказать, что иностранцев с каждым годом становится все больше. Но дело в том, что если приехало, допустим, 5 частных фирм иностранных, то они впятером делают больше, чем наших 20 фирм, понимаете? И дело в том, что самое главное...

Тамара Шорникова: Понятно. Так наши 20 ведь без работы сидят.

Зритель: А?

Тамара Шорникова: Наши 20 фирм при этом без работы остаются.

Зритель: Вы понимаете, неправда, и наши работают. Просто наши, как бы сказать, как работали, они так и работают, то есть у наших людей нет денег, ни один банковский капитал не лезет с нами работать.

Тамара Шорникова: Поняли, да, поняли.

Иван Князев: Да, Виктор, спасибо.

Тамара Шорникова: Не могут конкурировать уже, к сожалению.

Иван Князев: Спасибо вам, Виктор, за ваш звонок.

Давайте посмотрим, буквально на днях было вот это происшествие. В Бурятии «черные лесорубы» протаранили машину лесников, накануне буквально были такие вот кадры. Погоня за нарушителями произошла в Тарбагатайском районе. Лесники пытались каким-то образом предотвратить незаконную вырубку. Вот видите, УАЗик задом едет, пытается скрыться и даже протаранил патрульную машину. Тем не менее незаконных лесорубов задержали, изъяты 5 кубометров древесины, автомобиль, бензопила. Деревья вырубали местные жители. Сумма ущерба в рамках, наверное, всей страны не очень-то большая, 115 тысяч рублей, но тем не менее все это происходит повсеместно. Еще один эксперт у нас на связи.

Тамара Шорникова: Да, еще один эксперт. Михаил Карпачевский, менеджер проектов Лесного попечительского совета России, по телефону выходит с нами на связь.

Иван Князев: Здравствуйте, Михаил Львович.

Михаил Карпачевский: Здравствуйте-здравствуйте.

Иван Князев: Михаил Львович, вот наш предыдущий эксперт, человек, который действительно занимается лесозаготовками, предприниматель, говорил о том, что леса у нас все-таки достаточно много, вырубают его мало, работают иностранные предприятия, которые мешают нашим компаниям в этой сфере, и пошлины вводить в принципе никакие не нужно, можно спокойно и дальше гнать необработанную древесину за рубеж. Как вы считаете? Вот сколько по нескольким пунктам.

Михаил Карпачевский: Ну, во-первых, конечно, нужно понимать, что в целом надо отдать должное, что за последние годы все-таки у нас происходит развитие лесного комплекса в целом, то есть он становится более большим и конкурентоспособным, это вот как бы первое. То есть нет такой ситуации, что все хуже, хуже и хуже, вот, с точки зрения именно заготовки и переработки есть такие явные улучшения.

Если же мы говорим про лес, здесь есть проблемы. Дело в том, что у нас вся система лесоуправления сейчас, вот когда создавался последний Лесной кодекс, который сейчас действует, там одна из идей была такова, что мы будем держать довольно-таки небольшую цену на ресурс лесной при передаче его в аренду, ну и за счет этого будем стимулировать заготовку, развитие бизнеса, переработку и так далее. И к сожалению, вот там это такая вот концепция, которая была внедрена, она наносит сейчас большой вред, потому что в реальности получилось так, что ресурс стоит немного, а раз он стоит сравнительно немного, то люди не ощущают его ценность.

А мы дошли до ситуации, когда именно физически этого ресурса доступного, не вообще леса, лесов у нас в стране много, где-нибудь в Якутии, да, только дорог нет, вывозить очень длинная, скажем, логистика, очень сложная логистика, запасы очень маленькие, то есть лес стоит, но он, может быть, размером 5 метров это дерево, которому 200 лет, рубить его как бы неинтересно. Поэтому получилась ситуация, когда мы доступные ресурсы, которые близко расположены к центрам переработки и основной концентрации населения нашей страны в сельской местности, мы исчерпываем, мы очень быстро к этому идем, а вот инвестиций адекватных в лесовосстановление, в посадку леса, в выращивание леса, в уход за лесом, не происходит. Это вот сейчас такая наша глобальная проблема, которая вот с каждым годом пока только усугубляется.

При этом вот есть такой как бы, получается, очень большой диссонанс между тем, что у нас в принципе с точки зрения именно лесного бизнеса происходит постепенное улучшение ситуации с переработкой, то есть все больше и больше леса перерабатывается, все меньше и меньше круглого леса экспортируется в целом. Но вот нехватка ресурса является сейчас одной из движущих сил к введению всевозможных пошлин установленных и ограничений.

Тамара Шорникова: Михаил Львович...

Михаил Карпачевский: Да?

Тамара Шорникова: Да, Михаил Львович, смотрите. Действительно, ресурс сделали дешевым, перерабатывают его на нашей территории часто иностранцы, вот и зрители из Вологодской области, Виктор рассказывал, как в аренду сдает китайцам, там, мол, и работают хорошо, и управляются быстро, перерабатывают и везут к себе. И получается, что мы в своей же стране собственным ресурсом не пользуемся так, как нужно.

Иван Князев: Распоряжаться не можем.

Тамара Шорникова: Мы на нем мало зарабатываем, понимаете? Вводят сейчас пошлины для того, чтобы стимулировать процесс переработки, а нам производители говорят, что таким образом процесс не запустишь, потому что нет дорог, нет каких-то там льгот для электроэнергии, нет кредитов тех же, которые есть, например, у китайцев выгодные, поэтому они просто закроются, они не станут перерабатывать. Как вот из этой ситуации выйти?

Михаил Карпачевский: Ну вот смотрите, здесь две неправды больших. Первая неправда заключается в том, что предприятия, которые легально работают в Российской Федерации, они все российские, они все зарегистрированы по российскому законодательству, они имеют российские счета в банках и так далее, и так далее. То есть тут как бы очень сложно говорить, что вот смотрите, раз предприятие китайское, японское, финляндское, то оно иностранное. Если оно здесь работает, то оно как бы, в общем, является таким же российским резидентом, как любое другое, это, наоборот, инвестиции чужого государства в нашу экономику.

Если мы говорим про работников, это вопрос заключается в том, насколько много иностранных работников работает в лесной сфере. Я думаю, что сейчас не очень много, то есть все-таки в основном работают местные. Конечно, там может быть ситуация, что местный бизнес, который традиционно там был, он оказывается в очень жесткой конкуренции с более конкурентоспособным, который приходит иностранный, это приводит к конфликтам даже разного рода, так исторически и было.

Но все-таки это как бы некорректно говорить, что это вот ситуация, когда чужие к нам приходят... Вот вывозить круглый лес, да, это очень плохо, потому что вся добавочная стоимость... за рубежом. Если же они приходят сюда и здесь перерабатывают, ну какая разница, это Samsung производит телевизоры или фабрика, завод «Рекорд» в Воронеже, как он раньше назывался, это же не важно, важно то, что производится здесь.

С точки зрения льгот, дорог и так далее. Понимаете, здесь та же самая ситуация, что если мы считаем, что деревья – это некий такой ресурс, как полезное ископаемое, как уголь, как алмазы, золото, который одноразово добывается, туда нужно строить бесконечно дороги, льготы на перевозку, потому что это все дальше и дальше происходит, то так мы приходим в тупик, потому что этот вот доступный лес как полезное ископаемое заканчивается, но это возобновимый ресурс. Вот для того, чтобы его сделать возобновимым, мы должны организовать вот это лесное хозяйство вблизи от населенных пунктов.

Сейчас у нас огромное количество, миллионы гектаров бывших сельхозполей заросли лесом, и вот наше правительство до сих пор не может принять простое решение о том, что вот эти заросшие уже довольно крупными деревьями поля, сельхозполя, нужно использовать в качестве источника древесины, в частную собственность передать, неважно, в аренду, но важно, что там можно нормально заготавливать лес. Все равно идет длительный такой спор о том, что все-таки, наверное, это плохо, что испортили бывшие сельхозполя, но так вот изменилась конъюнктура в целом и в мире ситуация. Поэтому вопрос с льготами очень спорный, понимаете.

Конечно, каждый бизнесмен хотел бы иметь льготы, но здесь вопрос заключается в том, что вот у нас неправильно расставлены приоритеты. Приоритет заключается в том, что заготовка леса происходит все дальше, дальше и дальше, и так мы дойдем до самого Северного полюса, в конце концов, пока деревья не кончатся, или будем рассчитывать на глобальное потепление, потому что лес будет расти везде. Но это, конечно, такие очень мысли, не имеющие отношения к действительной ситуации.

Тамара Шорникова: Да, понятно.

Иван Князев: Да, понятно. Спасибо вам.

Тамара Шорникова: Спасибо.

Иван Князев: Михаил Карпачевский, менеджер проектов лесного попечительского совета России, был с нами на связи.

Несколько SMS в конце. Забайкальский край: «Лес должен оставаться в России, а не отправляться за рубеж». Волгоградская область: «Рубят и сжигают». В Нижегородской области: «И раньше рубили, вывозили, сердце сжималось, ни за грибами, ни за ягодами не сходить». «У китайцев почему-то логистика есть в нашей стране, а у наших предприятий нет». И из Ростовской области тоже мнение: «Пора мораторий на вырубку все-таки объявлять, а не искать кому продать».

Тамара Шорникова: Через несколько минут будем говорить о пенсиях. Все, что вам интересно по этой теме, задавайте вопросы, звоните, спрашивайте. Как получить пенсии в наследство, что такое страховая, что такое накопительная и так далее, и так далее, будем отвечать вместе с экспертом.

Власти вводят пошлину на экспорт сырой древесины, чтобы сдержать цены на пиломатериалы. Поможет?