Новая реальность: магазины

Гости
Георгий Остапкович
директор Центра конъюнктурных исследований НИУ ВШЭ
Алексей Поповичев
исполнительный директор ассоциации «Русбренд»

Виталий Млечин: Продолжаем программу «ОТРажение» в прямом эфире Общественного телевидения России. Приветствуем всех, кто только что к нам присоединился. А тем, кто смотрит нас с самого начала, напоминаем, что здесь Марианна Ожерельева и Виталий Млечин. Еще два часа прямого эфира у нас впереди.

Сейчас будем говорить о том, что у нас есть на полках…

Марианна Ожерельева: …и чего нет.

Виталий Млечин: …и чего уже не хватает, да.

Марианна Ожерельева: Будем ждать ваших звонков.

Действительно, из-за снижения импорта – то есть продукции, которая ввозится в нашу страну, – сокращается ассортимент в магазинах. На складах запасов все меньше, альтернативные поставки пока не отлажены. Уже наблюдается серьезное сокращение бытовой химии.

Давайте графику посмотрим. На треть уменьшился ассортимент порошков. Мы видим, что, действительно, не только стиральные порошки сейчас в некоем начальном дефиците, но как бы и другая продукция, которой мы все пользуемся. И паста зубная – тоже, видите, идет сокращение.

При этом не только данные позиции сегодня уходят с российского рынка или заканчиваются. Похожая ситуация и в продовольствии. Тоже давайте с вами посмотрим графику сейчас по тем товарам… В частности, есть кофеманы, которые покупают кофе. Действительно, где-то уже идет сокращение данной продукции.

Сейчас будет графика как раз по продуктам питания – из того, что мы действительно в ежедневной нашей жизни используем, покупаем. Вот по грибам замороженным, кстати, тоже идет некоторое сокращение. При этом…

Виталий Млечин: Даже странно, да?

Марианна Ожерельева: Да. Казалось бы…

Виталий Млечин: Грибы-то, казалось бы, должны быть свои.

Марианна Ожерельева: Свои же есть, да, конечно же. При этом рестораны, например, сообщают, что у них заканчиваются запасы крепкого импортного алкоголя – что тоже, видимо, может стать причиной, что к ним будет меньше ходить граждан. Это их опасения.

Есть информация о том, что меньше представлено в магазинах бытовой техники и электроники, причем конкретных производителей. Это Корея, естественно.

Виталий Млечин: Вот тут, конечно, да, это неудивительно.

Марианна Ожерельева: Да, да.

Виталий Млечин: Наверное, в первую очередь с этим столкнулись, потому что если это техника, то практически вся импортная.

Марианна Ожерельева: Безусловно, да.

И, конечно же, мы спрашиваем вас, уважаемые телезрители. Пишите, звоните. Что сейчас вы видите в продаже? Что заметили, что уходит все-таки потихонечку? А может быть, что-то уже и не успели купить? Пишите, звоните.

У нас есть первое сообщение. Спасибо нашему телезрителю из Санкт-Петербурга. Пишет: «С полок магазинов ничего не исчезло, только цены повысились. Например, – это замечательно! – зубная паста теперь 279 рублей, стиральные порошки – 790, – сама покупала, да, именно такой ценник, – туалетная бумага – 520, кошачий корм подорожал». И вот задается вопрос: «Чем же кормить кота? Потому что еду человеческую не ест. Все подорожало с марта в четыре раза!» Вот такая серьезная аналитика.

Виталий Млечин: Воспитывать кота, чтобы ел человеческую еду.

Марианна Ожерельева: На диету посадить?

Виталий Млечин: Ну, мы-то едим.

Марианна Ожерельева: Мы едим, но мы же…

Виталий Млечин: И коты должны.

Марианна Ожерельева: Коты? Давайте эту тему обсуждать. Пишите, пожалуйста, нам.

Виталий Млечин: Да. 8-800-222-00-14 – бесплатный телефон прямого эфира. 5445 – бесплатный номер для ваших SMS-сообщений. Еще раз: пожалуйста, напишите нам, пропало ли из магазинов что-то, что вы покупаете, вот какие-то конкретные виды товаров. Или, скажем, изменилась марка, или подорожало. В общем, пожалуйста, давайте разберемся, что происходит.

С нами на прямой связи прямо сейчас Алексей Поповичев, исполнительный директор ассоциации «Русбренд». Алексей Валентинович, здравствуйте.

Алексей Поповичев: Добрый день.

Марианна Ожерельева: Алексей Валентинович, здравствуйте. Знаете, такое ощущение, как и с зерном, которое и Россия, и Украина сегодня не поставляют: вроде как бы в объемах не то, и говорят, что все-таки цена вырастет, вот эта ключевая нагрузка в целом будет на страны, которые закупают ту же пшеницу. Так же и по продуктам, и по непродовольствию. Пишут нам, что в магазинах, в принципе, все есть, только цены стали высокие. Вы с этим согласны, что ценник изменился, а, по большому счету, пока, что называется, доедаем то, что завезли, и остро дефицита пока не ощущаем?

Алексей Поповичев: Ну, наверное, согласиться надо с этим тезисом, потому что в первую очередь, если мы посмотрим, из чего формируются цены, то за последнее время (а это была тенденция и прошлого года, серьезно выросла стоимость логистических услуг, потом были серьезные колебания национальной валюты в отношении евро и доллара), сейчас крайне затруднена логистика из Европы.

Многие наши предприятия работают на импортном сырье, и компании до сих пор не смогли восстановить свои логистические цепочки. Выросла стоимость упаковки, причем не только поставляемой из-за рубежа, но и отечественных производителей, даже паллет деревянных стало не хватать. Это была тенденция даже прошлого года. Поэтому последняя такая волатильность и неопределенность первых месяцев после начала спецоперации вызвала скачок цен. И сейчас, мне кажется, компании пытаются встроиться в эту новую систему и делают все возможное, чтобы обеспечить товары на полках.

Марианна Ожерельева: Вот что удивительно? Говорят, что дешевеет что-то. Например, овощи, как нам сообщают из Хабаровского края, потому что открыли границу с Китаем. Вот пишут: «Помидоры и огурцы, – правда, даже в Москве такого нет, – 120 рублей за килограмм». Это реалии нашего времени или это единичный случай?

Алексей Поповичев: Ну, наверное, если мы говорим про овощи (потом, чуть позже – про фрукты), цена будет постепенно снижаться, потому что идет новый урожай. Если мы говорим про промышленную продукцию, про пищевую продукцию, то здесь многое будет зависеть от того, насколько компании успешно справятся с теми трудностями, которые возникли в последние месяцы.

Кстати, вы показывали инфографику – сегодня 30%. Ну, наверное, это снижение происходит в первую очередь по количеству SKU. Насколько я помню, исследования показали, что снизилось количество SKU. Ключевые бренды, наверное, с полок не пропали, потому что многие и российские, и международные производители продолжают выпускать свою продукцию на территории Российской Федерации.

Но, конечно, некоторая продукция… Если мы говорим про кофе, какие-то экзотические сорта, которые поставлялись по импорту, то – да. У нас в стране в основном потребляется растворимый кофе, и все крупнейшие производители, как компания Nestlé, они все продолжают работать. Плюс отечественные производители кофе, они на месте. И я думаю, что больших проблем с кофе не будет.

Но вот если мы говорим про цену товара на полке, то, наверное, она серьезно увеличится. И это произойдет, собственно говоря, даже не по причине логистики (хотя это тоже очень серьезный фактор), а просто произошло серьезное подорожание кофе на глобальных рынках. Был неурожай большой в Бразилии и в некоторых других странах, и цена кофе (а кофе – биржевой товар) выросла.

Марианна Ожерельева: Пишут, что хлеб подорожал. И мы тоже это обсуждали в эфире. И, конечно же, у наших телезрителей очень часто возникает вопрос: если многое из того, что сегодня на прилавках (я говорю о продовольствии), хлеб, овощи, фрукты – оно свое, выращенное, например, в Краснодарском крае, то почему такое дорогое? И людей оправдание, что у нас то курс рубля, как говорили, влияет, то дорогая логистика… В России логистика же не изменилась, а оно только дороже. Яблоки уже не стоят 50 рублей, а они стоят сильно дороже.

Алексей Поповичев: Ну, к сожалению, если мы вообще посмотрим на пищевую промышленность, то много оборудования, которое стоит на предприятиях, производящих в Российской Федерации свою продукцию, оборудование-то импортное. Некоторые компоненты, которые используются для производства, также поступают из-за рубежа: различные ферменты, пищевые добавки, пищевые красители и многое другое. Поэтому так прямо смотреть на эту проблему и говорить о том, что это полностью национальный продукт, а цена растет, наверное, не совсем справедливо.

Виталий Млечин: Много было сообщений по поводу того, что все подорожало.

Марианна Ожерельева: Да.

Виталий Млечин: Но вот кое-что все-таки не удается купить. Из Удмуртии нам пишут: «Только что пришла из магазина. Купила почти все, что намечала, кроме соли и спичек».

Марианна Ожерельева: Кстати, есть информация: «Спички на 10 рублей подорожали», – пишут нам из Омской области.

Виталий Млечин: Ну, тут начинает складываться ощущение, что списки вообще особо не пользуются популярностью…

Марианна Ожерельева: Или мы чего-то не знаем.

Виталий Млечин: …и поэтому во многих магазинах, наверное, их просто не продают. А вот что касается соли – это что? Опять люди просто разобрали? Это какой-то случай единичный? Или есть повод для того, чтобы не хватало соли сейчас?

Алексей Поповичев: Я думаю, что, наверное, скорее единичный случай, потому что соли у нас достаточно. Ну, во-первых, это, кстати, вредно, как говорят врачи. Мне кажется, недостаток соли, может быть, даже в какой-то степени и полезен, с точки зрения снижения…

Марианна Ожерельева: А для засола нужен, Алексей Валентинович.

Алексей Поповичев: Засол будет позже, наверное, когда пойдет новый урожай и цены на овощи снизятся до той степени, когда засол станет актуальным. Но мне кажется, что проблемы со спичками и солью, наверное, не может быть. Тем более, да, спички, их потребление значительно сократилось, учитывая, что и курильщиков у нас становится меньше, и чаще переходят с газового оборудования на электрическое. Поэтому, спички – это, конечно, такой уходящий продукт, хотя он остается еще крайне актуальным для многих россиян.

Марианна Ожерельева: Спасибо.

Виталий Млечин: И последний вопрос. Вот мы с тобой вначале сказали, что сложности с кормами для кошек.

Марианна Ожерельева: Да.

Виталий Млечин: Вот тоже жалуются на то, что пропали импортные корма для собак. Ну, с одной стороны, это проблема не для всех, естественно, а только для тех, у кого есть домашние животные, но таких явно немало. У нас не делают или мало делают кормов? Это импортный товар?

Алексей Поповичев: Ну, на самом деле у нас крупнейшие глобальные производители кормов – Mars и Nestlé – они присутствуют на рынке, заводы локализованы. Тут скорее стоит говорить о проблемах с поставками сырья, в том числе из Европы, потому что для производства использовали очень много сырья, в том числе которое поступало из недружественных стран, поэтому сейчас были проблемы. Но мне кажется, что компании как-то нашли решение. И мне кажется, что наши кошки и собаки страдать не должны.

Марианна Ожерельева: Спасибо вам.

Виталий Млечин: Спасибо вам большое.

Алексей Поповичев: Спасибо и вам.

Виталий Млечин: Алексей Поповичев, исполнительный директор ассоциации «Русбренд», был с нами на прямой связи.

Марианна Ожерельева: Давай звоночек послушаем.

Виталий Млечин: Да. Из Самарской области. Лидия, здравствуйте.

Марианна Ожерельева: Здравствуйте.

Зритель: Здравствуйте.

Виталий Млечин: Расскажите, пожалуйста, как у вас в магазинах.

Зритель: У нас маленький городок недалеко от Тольятти. Подорожание по сравнению с Тольятти – у нас немыслимо какие высокие цены! Сахар у нас до сих пор 79 рублей. Соль у нас 25 рублей/упаковочка. Спички у нас, упаковка, ну, 10 штучек – 22,50. Кофе у нас, который был до марта месяца 260 рублей, сейчас кофе этот у нас 480. Картошка…

Виталий Млечин: Ух ты!

Зритель: Ну, немыслимо! Птица. Говядина у нас 700 рублей. У нас город пенсионеров. Птица у нас, крылья – 200 с лишним рублей!

Виталий Млечин: А скажите, пожалуйста, по ассортименту вы заметили какое-то снижение? Или все то, что было, то и осталось, просто подорожало?

Зритель: Нет, нет-нет. Например, многие сорта кофе исчезли.

Марианна Ожерельева: Так?

Зритель: Вот у меня кошечка, мне она очень дорого теперь обходится. Я даже кошечку не могу свою хорошо содержать.

Марианна Ожерельева: Но корм пока есть, Лидия, да? То есть дорого, но пока корм этот продается?

Зритель: Дорого, да, дороже намного, чуть ли не в три раза.

Виталий Млечин: Понятно.

Марианна Ожерельева: Спасибо большое, спасибо.

Виталий Млечин: Спасибо вам большое.

Давайте продолжим тему, небольшой сюжет посмотрим. Наши корреспонденты в разных российских городах спрашивали у людей, заметили ли они изменение ассортимента в магазинах.

ОПРОС

Марианна Ожерельева: Только рабочие места были, да? И сырье свое было.

Виталий Млечин: Да. Ну, это можно долго обсуждать.

Марианна Ожерельева: Да.

Виталий Млечин: Но вот что интересно: в Кургане просто один за другим люди говорили о том, что появилось свое.

Марианна Ожерельева: Да, я записала тоже: отечественное. Что же там появилось?

Виталий Млечин: Вот! Это очень важный аспект. Собственно говоря, то, что зарубежные производители какие-то уходят – это печально, с одной стороны. Но если на их место приходят свои, то это даже лучше.

Давайте побеседуем с Георгием Остапковичем, директором Центра конъюнктурных исследований Высшей школы экономики. Георгий Владимирович, здравствуйте.

Марианна Ожерельева: Здравствуйте.

Георгий Остапкович: Здравствуйте, Марианна. Здравствуйте, Виталий.

Виталий Млечин: Георгий Владимирович, а как вы считаете? Вот в некоторых городах говорят о том, что стало дорого, а где-то говорят о том, что что-то западное ушло, импортное, зато отечественное появилось. Вот скажите, пожалуйста, это связано с тем, что где-то появилось отечественное, а где-то не появилось? Или просто где-то не заметили этого?

Георгий Остапкович: Ну, я думаю, это частные мнения респондентов, которых вы опрашивали. На 10–15 человеках нельзя делать какую-то репрезентативную выборку. Я думаю, появилось и отечественное, и, естественно, начинает исчезать импортное в связи с санкциями.

И потом, ведь потребительские товары нужно делить на три категории: «проды», «непроды», то есть продовольственные и непродовольственные, и услуги. Причем услуги я бы брал в широком комплексе – это и услуги образования, услуги здравоохранения, услуги транспорта. Ну, условно, ушел Siemens – значит, у нас будут проблемы с «Сапсаном» где-нибудь через полгода.

Марианна Ожерельева: Но он же не только на железной дороге, Георгий Владимирович.

Георгий Остапкович: Так нет, подождите…

Марианна Ожерельева: Siemens – это еще и трубопроводы. Там много всего.

Георгий Остапкович: Подождите, я вам скажу дальше. Здравоохранение, МРТ – это что?

Марианна Ожерельева: Да, Siemens.

Георгий Остапкович: Вот вы ходите на МРТ. Это же Siemens?

Марианна Ожерельева: Да. Значит, будет с МРТ проблема. Ну, бог с ними, с турбинами, будем какие-то пытаться отечественные или какие-то другие ставить. Я просто широкий комплекс беру.

Вы знаете, самая непроблемная часть из них – это, я считаю, продовольствие. Вряд ли мы ощутим какие-то критические изменения именно в продовольствии. У нас ведь сегодня действуют санкции… вернее, не санкции, а контрсанкции, которые мы ввели в 2014 году, нам и так Европа продовольствие не поставляет. То есть нам из Европы, из таких крупных стран только Швейцария. Ну, бог с ними, исчезнут швейцарский шоколад и швейцарский сыр. А так мы же совершенно спокойно, продовольственное обеспечение у нас было нормальным.

А вот «непроды», к сожалению, «полетят»… ну, не «полетят», но нужно будет менять. Электроника – это же что? Apple, я не знаю, Bosch – это все, что ушли. Electrolux, телевизоры LG. Ну, проблемы с электроникой будут, это понятно.

Главная проблема, что нам сохранить, я думаю, на мой взгляд, – это детское питание. Я имею в виду – детское с точки зрения грудничкового, потому что у нас локализация не очень высокая.

Марианна Ожерельева: Смеси.

Георгий Остапкович: И желательно лекарства. Но, насколько я знаю, на эти две номенклатуры санкции особо не вводили.

Но, конечно, будут появляться аналоги. Сейчас наверняка будут какие-нибудь Louis Vuitton появляться, сделанные в Перово, еще что-нибудь. Ну, плюс «серый» импорт должен нас как-то немного поддержать.

Марианна Ожерельева: Георгий Владимирович, вот по этому импорту. Все-таки отечественный производитель, которому сначала сказали: «Сейчас время для ваших возможностей», – а потом сказали: «Будет вот этот параллельный импорт», – и сразу от них пошли сообщения: «Ну как же так? Получается, вот эта зарубежная продукция в том или ином виде наводнит опять отечественный рынок, а мы не сможем с ними конкурировать, потому что мы маленькие, нам нужно финансирование, а с этим тоже возникают проблемы, не самое удобное время». И в целом говорят о снижении качества не только услуг, но и продуктов, потому что все-таки импортное – уже к этому привыкли и знают, как с этим работать.

Георгий Остапкович: Марианна, вот я не очень согласен с вами. Именно конкуренция и создает нормальную и качественную продукцию.

Марианна Ожерельева: Я с вами согласна полностью здесь, конечно.

Георгий Остапкович: То есть надо конкурировать и надо выходить на рынок со своей продукцией, конкурировать с тем же самым Louis Vuitton. Понимаете?

Марианна Ожерельева: Да.

Георгий Остапкович: Но это не вопрос сегодняшнего дня, не вопрос одного года. Это нужно делать, строить заводы. Вот чипов нет. Чтобы создать чипы, условно, меньше 90 нанометров – это десятилетия уйдут на это. Конечно, можно задать вопрос: а что у нас делала госкорпорация нанотехнологий? Ну, сейчас это, наверное, надо у Чубайса спрашивать.

Марианна Ожерельева: А что делали с 2014 года? Георгий Владимирович, прошло же даже не пять лет, а больше. А что за это время сделано? Вот вы говорите, что делим на эти группы. По тому же продовольствию: ну хорошо, заместили, но люди говорят, что все очень дорого стало – все-таки логистика, крепкий рубль, слабый рубль, все это влияет. А дальше что? Лекарства же тоже подорожали. Ничего же не стало дешевле. И отечественный производитель не дал тебе возможности купить это по другой цене.

Георгий Остапкович: Марианна, это уже второй вопрос. То есть вы сейчас проблему инфляции обсуждаете. Конечно, если у нас будет инфляция в районе 15–20%, я не знаю, наверняка, если у нас где-то сейчас, как планируют, на минус 7–10% уйдет производство, если падает экономика, то значит что? Увеличивается безработица, потому что экономику создают люди, и уменьшаются доходы, уменьшаются зарплаты. То есть даже если будет товар на полках, но определенная часть людей просто не сможет купить этот товар.

Марианна Ожерельева: Конечно.

Георгий Остапкович: Для высокодоходного населения проблем не будет, они купят по «серому» импорту. Да, у нас не будут автомобили продаваться, BMW, Mercedes, но они перегонят их из Германии, они купят «праворульку» японскую. Понимаете? То есть это проблема для низкодоходного населения – вот это исчезновение.

И потом, некоторые импортные вещи гораздо дешевле, чем создавать отечественную продукцию. Нам, чтобы сделать утюг, нужен тайваньский чип. Ну извините, если мы сейчас будем делать чипы, то это высокозатратно. В производстве чипов 1 500 шагов, чтобы создать маленький чип. Как я уже говорил, строить заводы нужно было. Дешевле было покупать. Понимаете? А у нас сейчас Тайвань наложил вето на поставки. Ладно, бог с ним, с утюгом и с чайником, но это оборонка, а она тоже в некоторой степени…

Виталий Млечин: Георгий Владимирович, а вот этот самый параллельный импорт уже работает или еще нет? Потому что как-то достаточно давно уже обсуждаем, и хотелось бы понять, начало все это действовать или нет.

Георгий Остапкович: Виталий, только давайте терминологию уточним. Это не параллельный импорт, это «серый» импорт. Параллельный импорт – это когда у нас Apple официально привозит товар через нашего официального дилера Apple Rus, распределяет этот товар по России, поступает он в магазины электроники, я не знаю, в «Связной». И параллельно мы имеем право завозить их из других стран, хоть из Республики Кирибати.

Но если у нас правообладатель ушел с рынка, то мы имеем право завозить отовсюду, хоть с Маршалловых островов, но это уже «серый» импорт. В названии «серый» импорт» ничего страшного нет, это абсолютно нормальный экономический термин. «Серым» импортом пользуются все страны: и Соединенные Штаты, и Англия…

Виталий Млечин: Так мы пользуемся уже?

Марианна Ожерельева: Начали пользоваться?

Георгий Остапкович: Вы знаете, пока этот процесс еще не пошел. Во-первых, еще сейчас довольно серьезные ограничения на валюту со стороны Центрального банка. То есть, чтобы сюда завезти какой-то крупный товар, вы должны иметь серьезную сумму в долларах или в евро. Например, вы хотите продать, я не знаю, сто Maybach. Понимаете?

Виталий Млечин: Ну понятно. То есть, в общем, пока эти ограничения не снимутся, это в полную силу не заработает? Так получается?

Георгий Остапкович: Ну конечно. Для этого должно быть долларовое обеспечение. И потом, нужно же найти где-то там, в Оклахоме, найти того, кто продает айфоны, то есть не через Калифорнию везти, где делается дизайн айфонов, а, я не знаю, в Оклахоме или в Кливленде.

Виталий Млечин: Понятно, понятно.

Марианна Ожерельева: Спасибо вам большое, спасибо.

Виталий Млечин: Спасибо огромное. Георгий Остапкович, директор Центра конъюнктурных исследований Высшей школы экономики. Вот теперь стало немного понятнее.

Марианна Ожерельева: Понятно. У меня та же мысль, да.

Виталий Млечин: Продолжаем.