Елена Яковлева: После команды "мотор" у артиста что-то отключается и что-то другое включается

Елена Яковлева: После команды "мотор" у артиста что-то отключается и что-то другое включается. Нужно тебе броситься в прорубь – ты бросишься в этот момент

21 апреля выходит на экраны фильм-катастрофа "Экипаж". В плеяде звездных актеров, задействованных в картине, актриса Елена Яковлева. Финальные этапы озвучания фильма, шоу в преддверии юбилея артистки. Но любимую работу и сотрудничество с режиссером Николаем Лебедевым она считает прекрасным подарком к своему личному празднику.

Елена Яковлева: Это уже, к сожалению, получается такой законченный проект для меня. Сегодня просто последний этап. Одна фразочка. У Николая Лебедева, замечательного режиссера, родилась идея дописать мне еще одно слово.

Мы очень давно мечтали поработать вместе. Всегда встречались, как-то пересекались. Он мне очень нравится как художник. И безумно приятный человек в общении, интеллигентнейший. И всегда есть, о чем с ним поговорить. И как-то все время было интересно. Я не любитель рассказывать о том, что еще никто не видел и не слышал. Но я больше, чем уверена, что это будет очень интересное кино. У меня роль небольшая. Поэтому мне не страшно говорить эти хорошие слова. Режиссер пытается снимать разное кино. Это тоже интересно.

Елена Яковлева – актриса театра и кино, телеведущая, народная артистка Российской Федерации, лауреат национальной премии в области кино "Золотой орел", Государственной премии Российской Федерации, двух премий "Ника" и премии "ТЭФИ". В 2006 году награждена орденом почета за большой вклад в развитие театрального искусства и достигнутые творческие успехи.

Елена Яковлева: В плане приоритетности, потому что я с детства очень хотела стать именно театральной артисткой, это был театр, безусловно. Мне кажется, что это просто грандиозная школа для артиста. Если у тебя есть желание хорошей артисткой и работать над этим, то каждый следующий спектакль должен быть не хуже предыдущего. Приоритет был, конечно, всегда театр. И я всегда снималась в свободное от основной работы время. Слава тебе, Господи, у меня так удачно получалось. Может быть, потому что вначале, когда я только начала сниматься, не было таких долгоиграющих ситуаций, как сейчас, когда начинаешь сниматься в этих телесериалах, на полгода реально, если у тебя главная роль, вырубиться из всего. И если у тебя большая работа в театре, а у меня было всегда много работы в театре, совмещать сложно. Но постольку поскольку раньше кино снимали по-настоящему, как мне кажется, я не знаю, что такое правильно и что такое по-настоящему, но его всегда снимали обдуманно, и у большинства режиссеров это было желанное кино, которое они очень долго где-то выбивали, для того чтобы осуществить свою мечту. Поэтому рвение и желание снимать кино у режиссеров было другое.

Елена Яковлева дебютировала в кино в картине "Двое под одним зонтом". После этого фильмы с ее участием выходили на экраны каждый год. Драмы "Шаг", "Плюмбум, или Опасная игра", "Полет птицы", трагифарс "Время летать". Но известность и всенародная любовь пришла к ней после главной роли в фильме Петра Тодоровского "Интердевочка".

Елена Яковлева: Все, что может быть связано прекрасного с кино в моей работе – это Петр Ефимович Тодоровский. Знакомство было непростое, он очень сильно нервничал, потому что он впервые брался за такую тему, как интердевочка. Это для него было немножко, как ему казалось, что это как будто не его кино. Но он хотел его сделать своим и очень сильно переживал по поводу того, какую главную артистку взять. Он боялся, наверное, не меньше, чем я, и поэтому первые наши знакомства и человекосоприкосновения были на этом страхе, за что мы беремся. Но он очень сильно мучился по поводу того, смогу ли я, достойна ли я этой роли в том смысле, что потяну, получится ли или еще чего-то. Потому что у меня был совсем небольшой опыт в кино.

На третий или на четвертый съемочный день произошел какой-то щелчок. Он понял, что я не буду зря тратить дорогостоящую пленку. Даже такие средне-психологические сцены получаются практически с первого дубля, то есть не нужно много затрачивать энергии, для того чтобы добиться этого от артистки. Он успокоился. И я поняла, что все, мы будем работать душа в душу.

Елена Яковлева: Я долгое время откликалась на Таню. Люди еще не знали моего имени. Но они хотели что-то сказать доброе, говорили: "Таня, Таня". И фамилию в итоге от волнения, наверное, забывали. Потом говорят: "Зайцева!". Я раз, сразу…

После "Интердевочки" была картина Константина Павловича Худякова, тоже замечательного режиссера. Я его очень люблю, с ним тоже несколько раз работала. И картина по пьесе Володина "Мать Иисуса". Я там должна была играть сестру матери Иисуса. Это пьеса. Это выдумка, это фантазия.

Но почему-то всем посчиталось, что я должна после "Интердевочки" попросить благословения. И так и было. И священник, который мне давал напутствие и разрешение, сказал: "Что ты, что ж ты так мучаешься? Конечно же, играй. Конечно же, лицедействуй. Только во благо".

Два года спустя Яковлева снова предстала зрителям в образе кающейся грешницы в картине "Анкор, еще анкор!" снова под руководством любимого режиссера Петра Тодоровского.

Елена Яковлева: Петр Ефимович очень много чего-то любил и очень искренне. Он безмерно любит Феллини. И поэтому все его творчество тоже… Я говорю: "Почему все время зимой, Петр Ефимович?". А это влияние Феллини. Ему все время хотелось, чтобы это была заснеженная картинка, много снега. Импровизационный момент он никогда не исключал. Есть режиссеры, которые четко требуют сделать так, так и так. С ним было легко в том смысле, что он всегда легко шел на импровизацию. Как делал Феллини, как мне рассказал Петр Ефимович, что он никогда не говорил артистам, где стоп. И, наверное, он у него это тоже немножко подсмотрел и научился. Поэтому он никогда не говорил "стоп". И оттого, что ты не знаешь, что делать и команды "стоп" нет, ты уже сыграл все, что нужно было. Сам же сочинить не можешь ничего. Он молчит, не говорит "стоп". Но надо же что-то делать, надо же действовать. Камера же крутится. Не будешь же ты просто так стоять. Момент растерянности всегда есть, если несколько артистов в кадре. И после этого момента у кого-то что-то рождается. Иногда рождается замечательный финал.

Он мне, например, сказал очень большое спасибо за финал в картине "Анкор, еще анкор!". Там я прохожу мимо. Пьяный Гафт, пьяный Женя Миронов. И они кричат мне всякие гадости. Я должна была просто стоять и смотреть на них. И после того, как они уже откричали все эти гадости, когда я уже все пережила в свой адрес, оценила, команды "стоп" нет. Но надо же что-то делать. И я, несмотря на то, что у меня не было ни одной фразы, я сказала "фу, как это все не интеллигентно" и вышла из кадра.

Наверное, вообще после команды "мотор" у артиста что-то отключается и что-то другое включается. И поэтому нужно тебе броситься в прорубь – ты не можешь, ты никогда этого не делал зимой, не окунался. Ты бросишься в этот момент.

В ледяную прорубь сама Яковлева не бросалась. Но ради важной сюжетной сцены отважилась зимой пробежать по улице босиком в одной ночной рубашке. И это на третьем месяце беременности, конечно, втайне от всей съемочной группы.

Ни холодно не было, ничего. И я спросила у докторов, не опасно ли это для будущего ребенка – пробежаться. Нет. А потом Петр Ефимович, несмотря на то, что было все безумно сложно в тот период, и камера была одна, он, тем не менее, все равно выбил две камеры на эту сцену, чтобы мы только один раз пробежали. И он мечтал, чтобы мы, когда уже Петрович до меня доберется с ремнем, чтобы мы в этом сугробе барахтались, чтобы снег летел, чтобы не видно было, что он ее там лупит. А просто чтобы все красиво было. Помимо трагической ситуации, чтобы это еще было красиво. Он берег этот снег, он сам этими ленточками наше место пробежки, как он придумал, он это все каждый день приходил, проверял – никто там не ходит? Он не учел, что был скачок температур, и все покрылось тоненькой корочкой льда. И поэтому, как я ни пыталась провалиться в этот сугроб, все равно эта горка почему-то меня не пускала туда. Я пыталась как-то эту корку отодрать, чтобы снег… А он был тоже не пушистый. Он был мокрый. И он очень колючий был и резался.

Петр Ефимович не знал, что я беременна. Мне казалось, что он побоится что-либо делать и не дай Бог откажется. Мне казалось, что это главная сцена моего образа в этом фильме. И вообще мне кажется, что это такое начало истории, и заканчивается всем этим. И что бы ни происходило в этом городе, даже такие страшные события, как с героем Гафта и тому подобное, все равно кто-то будет бегать с ремнем за кем-то, все равно кто-то будет кому-то изменять, все равно будут люди любить и ненавидеть. И мне казалось все это очень важным. Поэтому я не призналась.

Елена Яковлева: У меня никогда в жизни не стоит сверхзадача сыграть страдалицу. Мне кажется, что просто страдания и юмор обязательно должны присутствовать. Вот это сочетание я всегда хотела найти. Хочется, чтобы было сочетание трагедии и комедии. Нельзя все время плакать. Трагедия в великом смысле этого слова, то, что писали великие трагики – это да, это грандиозно. Но это очень тяжело. К этому зрителю надо готовиться, прежде чем идти на это. Жизнь прекрасна тем, что рядом с чем-то таким ужасным все равно что-то смешное.

Я один раз выпала из троллейбуса, когда очень много людей ездило на троллейбусе. Невозможно было залезть в него. И точно так же невозможно было нормально из этого троллейбуса выйти. И под напором тех людей, которые сзади, открываются эти… И я понимаю, что видно ноги, у меня там каблучки какие-никакие, они застревают в железочку, которая обрамляет. Наверное, кто-то до меня отковырнул. А там же люди напирают со страшной силой. И я понимаю, что я не могу двинуть ногами. И я просто падаю.

Хорошо, что там всегда есть люди. Тогда на остановках были люди, которые могли подхватить. И я так сплошняком падаю. И где-то в середине уже этого падения понимаю, что меня сейчас никто уже не поймает, потому что им самим интересно и смешно смотреть на это. Не до помощи. В этот момент в середине я понимаю, как это со стороны смешно. И вторую половину, я уже когда падала туда, как-то пришла на руки, не сильно покалечилась, но я поняла, как это смешно. И, конечно же, мне никто не помогал. Потому что мало того, что она так смешно упала, так она еще и смеется, а не стонет. Это сочетание трагизма и комизма, смешного – это самое прекрасное.

В длинном списке ролей Елены Яковлевой образы не только комические и трагические. Есть даже мистические герои. Пару лет назад она предстала миллионам телезрителей в образе слепой прорицательницы Ванги.

Елена Яковлева: Самое трудное – это играть с закрытыми глазами, не видя глаз партнера. Потому что когда ты общаешься, ты же видишь, как он на тебя смотрит. А когда вообще ничего не видишь, это же понять сложно, как это все происходит.

Для меня это был очень хороший опыт. Я не стесняюсь этого и очень рада, что судьба мне преподнесла эту роль тогда, потому что вряд ли я бы согласилась, если бы мне было 78 лет, ее сыграть. Тяжело.

В отличие от большинства актрис, Яковлева не боится играть женщин не только бальзаковского, но даже пожилого возраста.

Елена Яковлева: Куда от этого денешься? Нет, я бы хотела, как, допустим, есть актеры, которые в Голливуде снимались: "После сорока пяти я не появляюсь. Я не хочу, чтобы меня видели в возрасте. Я хочу всегда оставаться в памяти зрителей молодой и красивой". Но они столько получают денег, что они имеют право себе позволить не сниматься, не работать и тому подобное, жить припеваючи, путешествовать по всему миру и быть звездами. Мы пока еще до этого не дошли. Я не знаю, как там другие артистки и артисты умудряются. А у меня не получается. Большая семья.

Я сейчас тоже решила поэкспериментировать. Пока не буду говорить, потому что мне запретили говорить об этом проекте. Мне кажется, что он очень интересный. И уже после этой роли, я думаю, со словом "баба" буду только я ассоциироваться.

Елена Яковлева: Хотелось бы, конечно, какую-то очень интересную роль и поработать в такое же удовольствие, как я работала с Петром Ефимовичем, с Худяковым. Я могу очень много режиссеров перечислять, с которыми у меня очень схожие отношения к работе.

Для меня это одно из самых важных составных. Если неприятно с этим человеком общаться и нету никаких точек соприкосновения, просто помимо работы, то это, ей-богу, будет не работа, а мука. И если такие отношения не налаживались, то, конечно же, ни о какой работе не может быть и речи. Потому что чисто разговаривать с оператором или с режиссером вне работы, а разговаривать обязательно надо, потому что иначе не будет никакой атмосферы, то есть станок и человек, который работает за этим станком – это не взаимоотношения. Тут должно быть что-то одно единое.

Своему юбилею актриса не придает особого значения. Считает, что еще не время подводить итоги и оглядываться на пройденный путь.

Елена Яковлева: У меня еще вся жизнь впереди. И я не тот человек, который анализирует и оценивает это все. То есть все равно хочется карабкаться туда наверх, карабкаться, подниматься, удачно взлетать вдруг, если это удачная работа и какие-то удачные всплески, подъемы. Просто как на воздушной подушке поднимаешься. Бывает такое. Потом немножко, допустим, какой-то откат есть всегда наверняка в любой ситуации. Сегодня я счастлива. Встретилась с Колей, озвучила, надеюсь, очень симпатичную работу. Надеюсь, что будет хорошее кино. То есть впереди что-то прекрасное и светлое.

Елена Яковлева давно стала знаковой актрисой не для одного поколения. Но число театральных, телевизионных и кинозрителей неуклонно растет. И новые, и постоянные поклонники творчества артистки по-прежнему ждут от нее новых работ и ярких запоминающихся образов. 

Пятое марта - день рождения Елены Яковлевой. Своему юбилею актриса не придает особого значения. Считает, что еще не время подводить итоги и оглядываться на пройденный путь.