Сергей Крикалев: Следующим шагом космонавтики, очевидно, будет Луна. Возможно, астероиды, где-то дальше - Марс

12 апреля, 1961 год, 9 часов утра, космодром Байконур. Пуском первого в мире космического пилотируемого корабля "Восток-1" руководят Сергей Королев, Анатолий Кириллов, Леонид Воскресенский. Эти кадры видел практический каждый человек в мире. Юрия Гагарина собирают в полет уже в костюме, провожают до лифта корабля "Восток". После – приветствие перед стартом.

Он первым дотянулся до звезд и прочертил новую орбиту вокруг Земли. Новость о покорении космоса облетела мир быстрее, чем длился сам полет. Юрий Гагарин стал человеком-легендой в 27 лет. Встреча космонавта в Москве. На улицы города вышли миллионы человек. Его буквально забрасывали цветами. Его именем называли детей, и не только в Советском Союзе. Тогда всему миру стало очевидно: человек способен покорять не только земные просторы, но и космические.

С инициативой учредить День космонавтики в Советском Союзе выступил дублер Юрия Гагарина - летчик-космонавт Герман Титов. День 12 апреля 1961 года навсегда вошел в историю человечества и назван Международным днем космонавтики.

Сергей Крикалев: Первые впечатления, наверное, самые сильные, может быть, запоминаются дольше, потому что это как первый полет для летчика, это как первый парашютный прыжок, первый взгляд из иллюминатора на Землю, первый виток вокруг Земли, когда ты видишь что-то, о чем ты читал в книжках: какие-нибудь острова, о которых читал в рассказах Джека Лондона или какие-то новые страны, про которые слышал, только названия на карте были, больше ничего. На самом деле очень интересно, очень необычно. Состояние невесомости, в общем-то, немножечко знакомое, но длительная невесомость – это совсем другое дело. И все по-новому. Человеческий организм не приспособлен к полету - приходится приспосабливаться. И, наверное, самое сильное ощущение – это груз ответственности, который на тебя сваливается, когда ты понимаешь, что тебе доверили сложную технику, тебе доверили выполнение программы, от тебя и твоего партнера все это зависит. И, в общем, этот груз ответственности – это тоже довольно сильное впечатление.

Сергей Крикалев. Имя этого легендарного космонавта золотыми буквами вписано в историю покорения космоса. 803 дня, 9 часов, 38 минут и 31 секунда – суммарный срок пребывания Сергея Крикалева в космосе занесен в Книгу рекордов Гиннеса. Герой Советского Союза и России Сергей Крикалев занимает должность первого заместителя директора Центрального научного института машиностроения по пилотируемым программам. Его основной профессиональной задачей является сегодня подготовка нового поколения космонавтов к будущим полетам.

Сергей Крикалев: Если первый отряд готовился к первым полетам, когда было все неизвестно, и основной задачей было убедиться, что человек может жить в этих условиях. Потом на каком-то этапе было, что человек может работать. Что это не просто прилетели, чуть-чуть побыли, выполнили одну-две операции и улетели. Что эта длительная работа возможна. И это был переход к первым станциям.

И сейчас это уже все стало понятно, сейчас нужно выполнять те эксперименты, которые мы делаем, выполнять те части международной программы, где мы являемся только частью. И то, что поменялось со средних поколений на современные, которые летают, это то, что у меня на глазах происходило – наверное, стало больше аппаратного обеспечения.

Если раньше мне приходилось достраивать в воображении, как это будет происходить, я смотрел книгу, я смотрел описание, я понимал, что будет происходить. Что-то моделировалось на тренажерах, но модель была все-таки не настолько полная. И, кстати, надо отдать должное: были уникальные установки, которые моделировали движение станции. Когда ты в видоискатель или в иллюминатор, или в коллиматор видишь цель, маневрируешь кораблем так, как ты увидишь в космосе.

Потом в какой-то момент стали появляться компьютерные вещи. Потом эти вещи стали развиваться. И сейчас уже эта виртуальная реальность на самом деле сильно помогает. Возможностей у экипажа стало больше… Если поначалу управление было такое… и борт был другой, аналоговый, он стал более цифровой, и моделирование полета тоже стало более цифровым. Поэтому стало больше тренажной составляющей, наверное, в работе космонавтов.

Поначалу требование было: хороший средний здоровый человек, который не очень большой по росту, поначалу отбирали ребят поменьше, потому что неизвестно, какая получится ракета, чтобы был некий запас веса. Потом эти ограничения расширились. Потом ходили шутки, космонавты сами могли себе позволить шутить на эту тему, что отбирали по здоровью, а спрашивают по уму. Но этот этап тоже прошел, потому что все-таки для работы в космосе нужна квалификация. И здоровье нужно тоже, но все-таки квалификация нужна. Поэтому и при отборе, и при назначениях дальнейшего экипажа все-таки сильно учитывалась квалификация человека: как он далеко продвинулся, как быстро его можно ставить в программу, какой у него предыдущий опыт и так далее.

И совсем недавно маятник качнулся немножко в другую сторону. Сказали, что действительно был период времени, конец 1990-х – начало 2000-х, когда очень много умных ребят ушло из космической промышленности. Если раньше у нас брали в космонавты только из космической промышленности либо из военных летчиков, возникла идея: давайте брать просто хороших, грамотных инженеров, или, может быть, даже не только инженеров. И предыдущий набор, который мы делали (2012 год), уже 2,5 года прошло после того набора, давайте брать ребят с высшим образованием и накладывать на них определенные требования – посмотрим, кто из них пройдет. Прошли все-таки инженеры. Так получилось.

Кстати, для нас это было удивительное дело. Фактически до финала дошел один неплохой парень-артист, у которого хорошая память. Наверное, неплохая квалификация. Потому что он сумел пройти многие вещи, которые другие пройти не могли, даже инженеры некоторые не проходили. Но все-таки на последнем этапе нужно было набрать. Шесть человек набрали с небольшим запасом, восемь ребят прошли отбор. И начали подготовку, уже закончили подготовку. В прошлом году они закончили общекосмическую подготовку, уже приступили к следующему этапу подготовки. Это все-таки ребята были уже не только из космической промышленности.

Я думаю, что будем продолжать набирать людей с высшим образованием, набирать людей с техническим в основном образованием, потому что на данный момент оно более пригодно к полету, хотя у нас есть медики. Но многие из медиков все равно потом получают инженерное образование. Поэтому будем смотреть, чтоб были ребята хорошие, чтоб были грамотные, чтобы они могли двигать космонавтику вперед.

И мы, и американцы очень плотно работаем в международном сотрудничестве. Если на первом этапе это было соревнование, гонка – кто первый пошлет человека в космос, кто первый выйдет в открытый космос, кто первый полетит на Луну, и разные этапы – что-то выигрывали мы, что-то выигрывали американцы. Потом наши дорожки немножко разошлись. Мы начали больше ориентироваться на длительные полеты, американцы – более на краткосрочные полеты на шаттле. И поэтому такого прямого соревнования не было. Но как раз в начале 1990-х возникла мысль, что, наверное, следующие какие-то программы будут более сложные, более эффективные, их делать вместе, тем более у нас немножко разный опыт, и сложить этот опыт вместе будет полезно.

Мне повезло, что я оказался как раз, когда мы только начали складывать этот опыт вместе, начинали с обменных полетов, когда первые русские летали на американских шаттлах, первые американцы начали летать на кораблях "Союз" и станции "Мир" еще тогда. И одновременно с этим началась работа уже по Международной космической станции. Поэтому сейчас у нас очень плотное идет сотрудничество. Станция состоит из двух сегментов: российского и американского. Большой инженерный проект. Я считаю, что сам по себе проект создания этой станции – это большой технический эксперимент, когда люди с каким-то разным опытом создания объектов, у каждого есть свои традиции, у каждого есть свои правила. Мы сумели совместить эти правила, мы вместе начали создавать технику, мы вместе начали готовиться, летать в интегрированном экипаже. И особенно первый полет, когда мне довелось принимать участие в первых экспедициях на Международную космическую станцию – это был действительно интегрированный экипаж, где все работали вместе.

Сейчас немножко работа стала попроще, стало больше членов экипажа на станции. Поэтому появилась возможность у Центров управления полетами (каждый центр для своих) планировать свою работу, и с этой точки зрения произошло немножечко дистанцирование.

Тем не менее, сейчас начинают группы, а что дальше после МКС. Определяя, что дальше, и мы, и американцы уже решили, что дальше – это уход с низких орбит куда-то дальше. Следующим шагом, очевидно, будет Луна. Возможно, будут астероиды, где-то дальше будет Марс. Но в этом направлении мы будем двигаться. На каких-то участках - вместе, на каких-то – чуть порознь, но, тем не менее, все крупные проекты предполагаются международными. И этот опыт международного сотрудничества мы как раз сейчас и получаем.

В каждом деле есть своя романтика, в каждом деле есть свой интерес и в каждом деле есть своя перспектива. Я уверен, что Колумб, отплывая от берегов Европы, понятия не имел, с чем он столкнется в будущем, и уж 100% не мог оценить тех последствий, которые будут в результате его открытия. Поэтому, я думаю, двигаясь сейчас за пределы Земли, за пределы земной орбиты, мы можем, конечно, предполагать о том, что будет делаться, но, скорее всего, те максимальные прорывы, которые будут – они будут находиться не обязательно в той области, которую мы сейчас предполагаем наиболее перспективной.

Хотя перспектив много, перспектива создания лунных баз, обсерваторий, наблюдение Земли из космоса и наблюдение космоса из космоса – она немножко разная, потому что и в космосе на орбите, и на поверхности Луны нам не будет мешать атмосфера.

12 апреля – праздник для многих из нас. И для нас всех, как всегда в праздник бывает, будет хороший повод вспомнить друзей, постараться с ними связаться. Поговорить не только с коллегами, с которыми я работал в космосе, в маленьком объеме станции, но и с теми, с кем я работал на этапе работы инженеров в космической отрасли, в Центре управления полетами, в Центре подготовки космонавтов. Это огромные коллективы людей, которые работают на космонавтику. И для нас это профессиональный праздник. Я считаю, что этот праздник не зря признан всенародным, потому что на самом деле на космос работает гораздо больше людей, чем принято думать: учителя, которые готовят будущих инженеров, преподаватели в вузах, которые дают космические специальности, воспитатели в детском саду, которые готовят будущих Королевых, Гагариных, медики, которые двигают вперед космическую медицину и позволяют людям сохранять здоровье и быть готовыми к этой работе. На самом деле это очень большая отрасль. И мне бы хотелось всех поздравить с этим праздником, вспомнить всех друзей, с которыми общались и продолжать общаться дальше.