Европейские директивы по газу

Гости
Андрей Бакланов
заместитель председателя Ассоциации российских дипломатов, профессор ВШЭ
Александр Фролов
заместитель генерального директора Института национальной энергетики

Константин Чуриков: Ну, главная международная новость сегодня – это, конечно, директивы по газу. Евросоюз принял план чрезвычайных мер по ограничению потребления газа в Европе. Одним странам велено, как говорится, добровольно ужаться на 15%, другим – на 7%, третьим – вообще на ноль, то есть можно ничего не сокращать. Много вопросов и к нашей – уже второй по счету – требующей ремонта турбине. И вопрос: где первая?

Подробно об этом поговорим чуть позже с экспертом по газу, а пока вообще оценим ситуацию с политической точки зрения.У нас сейчас на связи Андрей Бакланов, заместитель председателя Ассоциации российских дипломатов, профессор Высшей школы экономики. Андрей Глебович, здравствуйте.

Андрей Бакланов: Добрый вечер.

Константин Чуриков: Вот интересно посмотреть на все вообще в целом, потому что на фоне новостей по поводу газа и этой уже без преувеличения ругани, ну, во всяком случае перепалки между министрами разных стран и лидерами разных стран мы видим, например, новость о том, что в Роскосмосе решили, сообщил сегодня Владимиру Путину Юрий Борисов о том, что с 2024 года больше мы не будем на МКС находиться.

Сейчас, кстати, можно показать уже (я думаю, сейчас покажут) план нашей новой российской орбитальной служебной станции. Там есть первый этап, когда два человека смогут находиться. Есть второй этап развертывания. Уже даже, кстати говоря, показали (сейчас мы видим на экранах) план будущей станции. То есть с дизайном у нас точно все хорошо.

Понимаете как, Андрей Глебович? Мы всегда говорили, что пока мы с американцами на одном, грубо говоря, космическом корабле, все хорошо, и отношения хоть какие-то так или иначе у нас сохраняются. Сейчас вот что это символизирует?

Андрей Бакланов: Это символизирует то, что вот это решение по космосу, что мы не только в ближайшей перспективе, но и в среднесрочной и долгосрочной, оценивая все факторы, исходим из того, что, по-видимому, наш «развод» с Западом – это новая реальность, и она будет надолго. Поэтому мы не испытываем каких-то новых иллюзий, никаких новых планов, которые потом пришлось бы пересматривать.

Константин Чуриков: Андрей Глебович, еще просто из интересного: сегодня стало известно, что, оказывается, президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган полетит к нашему президенту в Сочи. Давайте, прежде чем о возможной поездке, вообще сам факт такого визита обсудим. Вы помните, тут на днях, в эти выходные министр иностранных дел Германии Анналена Бербок, она прямо в ужасе недоумевала, как это так Эрдоган сфотографировался с Путиным во время саммита в Тегеране. Ну как это так? Вообще как это возможно? Вызов для НАТО, да? А вот здесь? Что происходит вообще? Может, мы чего-то не понимаем? Что вообще творится в мировых элитах, скажем так, в коллективном Западе?

Андрей Бакланов: Ну, элиты разные, элиты разные. Вот если брать коллективный Запад, то они как-то ровненько все оказались примерно одного поля ягоды в основном. Они не очень советуются со специалистами. Я не буду называть конкретных указаний, но у нас консультации были и с Соединенными Штатами Америки не так давно, с коллегами. Там ребята жалуются, что вот раньше, конечно, прислушивались к тому, что влиятельные корпоративные научные круги, политологические круги представляли политическому руководству, и это принимали не то что к исполнению, но рассматривали как то, что нужно делать, то есть это оптимальный вариант. А сейчас они говорят, что почитывают, но остаются при своем. А что касается своего, то вы видите, что не проходит их линия.

Вот даже сами названия документов. Вот только что приняли европейцы чрезвычайный план. А что такое чрезвычайный план? Необычный план. То есть то, что нужно было бы планировать в обычном порядке, не проходит. Значит, то, что они планировали, не получилось. Поэтому и чрезвычайный план. Это говорит о том, что не продуманной была стратегия их действий, тактика действий, и это сейчас возвращается и заставляет по-новому переделывать как-то то, что они планируют на ближайшую перспективу.

Константин Чуриков: Андрей Глебович, а давайте, не злорадствуя, пофантазируем, что может быть дальше вслед за этим. Мы понимаем, что газ – это не только домашнее потребление, а это производство, это реальный сектор, это возможная безработица, в случае если встают заводы и фабрики, и это, извините, социальный кризис какой-то, протесты и так далее. Как вам кажется, каким может быть развитие?

Андрей Бакланов: Вы знаете, у них кризис был с 74-го года, очень острый и тяжелый, когда заблокировали значительную часть поставок нефти арабские страны, которые были возмущены позицией США по войне 73-го года, арабо-израильской. Вы знаете, в тот период времени они все-таки смогли, не сразу, но найти какой-то выход из положения и сбалансировать ситуацию. Они создали свою собственную организацию по нефти, которая отстаивала в противовес интересам нефтедобывающих стран интересы стран, которые потребляют, и так далее.

То есть, в принципе, вот думать так, что Запад будет беспомощно ничего не делать… Я думаю, что жизнь заставит сменить значительную часть руководства, и придут люди более энергичные. И тут две альтернативы: либо они более тонко, что ли, будут пытаться провести ту линию, о которой мы говорим, линию, направленную на то, чтобы дистанцировать нас, или же придут совсем другие люди, которые откажутся от этой линии, примерно как было в Америке после вьетнамской авантюры и переосмысления внешней политики Соединенных Штатов Америки. Вот две альтернативы, которые могут быть. Но нынешняя линия, как сейчас мы ее видим, она не проходит.

Константин Чуриков: Еще немножко об Эрдогане. Накануне он заявляет в интервью: «Какое отношение к Путину вы покажете – такое вы и получите». Это он западным политикам такое напутствие отправил. Сегодня мы узнаем, что состоится встреча 5 августа в резиденции Владимира Путина в Сочи.

И сегодня же сообщают ряд изданий, в частности турецкое издание Haber 7 (если я правильно прочел название), о том, что Эрдоган заявил о готовности Владимира Путина сотрудничать с Турцией в производстве «Байрактара». А мы понимаем, что это беспилотники, это очень важная составляющая сейчас в ходе спецоперации. Ну, применяют эти «Байрактары» с той стороны.

Андрей Глебович, как вы думаете, как отреагируют на это на Западе?

Андрей Бакланов: Ну, вы знаете, Эрдоган, конечно, системно Запад переигрывает. И вообще мы видим, что турецкое руководство, да и турки в целом, конечно, они накопили на Запад большое количество обид. Они пробовали как такая евразийская держава держаться поближе к Европе в течение ряда лет, вступить во всякого рода европейские экономические организации и так далее. Но их все время дистанцировали, «держали на поводке», устанавливали всякие требования. Вы знаете, они гордые люди, и они довольно неплохо развиваются последние десятилетия. Конечно, это поднадоело. И сейчас отношения с Западом у Эрдогана довольно серьезно испорченные. И вот от этого надо исходить.

Но, конечно, они рвать не хотят. И не хотят, например, они рвать, скажем, с Соединенными Штатами Америки. И надежды на то, что они из НАТО выйдут – ну, это необоснованные надежды. Речь идет о том, что они стремятся к тому, чтобы к ним относились с большим уважением, больше учитывали то, что они говорят. И они успешно продвигаются в реализации этой стратегической линии.

Константин Чуриков: И последний вопрос: а мы гордые люди? Я вот сегодня вижу на лентах новости по поводу выдачи виз россиянам. Возможно, Евросоюз приостановит эту выдачу. Накануне крупнейшие партии Финляндии выступили за то, чтобы нам эти визы не давали. Вот вопрос такой, может быть, чисто такой гражданский, что ли. Вот такое время сейчас. Вообще до поездок ли в эти страны, как вы думаете?

Андрей Бакланов: Ну, во-первых, давайте прикинем, кто больше заинтересован. Как-то так сложилось и у них, и у нас за последние 20–30 лет (может быть, даже больше), что мы как-то просимся в Европу, а они вроде бы как рассматривают – да или нет, ну и так далее. Но на самом деле, если посмотреть торговые балансы, если посмотреть баланс интересов в сфере обороны, то, пожалуй, все-таки они в нас, по большому счету, заинтересованы больше.

Поэтому мы должны в таком историческом плане смотреть в будущее достаточно оптимистично и не менять свою нынешнюю линию (я, например, всегда ее поддерживал) более жестких отношений с Западом. Вы знаете, эти люди, если с ними как-то по-хорошему, то они хорошего языка не понимают. Они считают, что это отражение слабости позиций, и будут только наступать больше. Поэтому надо набраться нам мужества и терпения и, не доводя дело до каких-то совсем абсурдных решений, все-таки твердо с ними продолжать разговаривать.

Константин Чуриков: А пока можно по Золотому кольцу. Или кто-то, если очень любит Европу, можно в Санкт-Петербург. Тоже чем вам не Европа?

Спасибо большое, Андрей Глебович. Андрей Бакланов, зам. председателя Ассоциации российских дипломатов, профессор Высшей школы экономики.

Зрители нам пишут. Калининград: «Эрдоган крутится как белка в колесе, и у него это получается». Ярославль: «Они нам войну, а мы им газ». Пишут: «ОТРажение» – единственная на всем телевидении жизненная программа». Извините за то, что иногда пишу вам матом. Это не со зла», – Чувашия. Это про жизнь человек пишет.

У нас сейчас на связи Александр Фролов, заместитель генерального директора Института национальной энергетики. Александр Сергеевич, здравствуйте.

Александр Фролов: Здравствуйте.

Константин Чуриков: Вот мы сейчас с вами беседуем, а там уже цена, получается, за этот газ уже больше 2 200, как мне сообщают. То есть все довольно серьезно. Как вы расцените в принципе сам факт последовательного ремонта сначала одной турбины, потом – другой? Это действительно так надо? Они там как бы износились? Или это мы каким-то образом, ну, реагируем на то, что нам Запад за последнее время сделал?

Александр Фролов: Вот скажите, у вас автомобиль есть? Вы уж простите, я так…

Константин Чуриков: Ну, у меня есть, но жена водит. Будем считать, что не у меня, а у нее.

Александр Фролов: Хорошо. Так вот, если вы покупаете новый автомобиль, вам нужно его обслуживать на авторизированном сервисе, чтобы не лишиться гарантии. Верно? Есть определенные регламентные работы, в определенный период времени наступающие, в зависимости от времени пробега или в зависимости от того расстояния, которое вы на автомобиле проехали. Я думаю, для большинства зрителей эта аналогия должна быть достаточно понятной. То есть у любого оборудования есть межремонтный пробег. И у такого образования, как газоперекачивающие агрегаты, тоже есть этот межремонтный пробег.

Константин Чуриков: Александр Сергеевич, тогда немножко другая, вот та же самая аналогия, но по-другому. Хорошо, автомобиль есть. Правда, мы сейчас ТО не проходим. Почему? Потому что как-то сложно, понимаете, денег всегда не хватает. Мы решили: «А ну его! Потом, потом, попозже». Может быть, мы как Российская Федерация с этими турбинами могли бы сейчас сказать: «Ну ничего, попозже. Мы сейчас еще с ними поиграем в этуигру». А тут мы – раз! – и ремонтировать все захотели.

Александр Фролов: Ну, я боюсь, что в газовой сфере порядок несколько больше, чем в индивидуальном автовладении, поэтому здесь так нельзя. Здесь есть определенные… Давайте я как бы объясню вам.

Константин Чуриков: Да-да-да, давайте, давайте.

Александр Фролов: Смотрите. Есть компрессорная станция, которая называется «Портовая». На этой компрессорной станции установлены восемь газоперекачивающих агрегатов – шесть по 50 мегаватт и два агрегата по 27 мегаватт. И эти газоперекачивающие агрегаты в 2008–2010 годах произвела компания Rolls-Royce в Канаде, в городе Монреале, на своем заводе. Потом этот завод купила компания Siemens, поэтому сейчас за обслуживание этих агрегатов отвечает компания Siemens.

Есть определенный межремонтный пробег. Чтобы все сразу агрегаты не отключать и не начинать ремонтировать впопыхах, организовано следующим образом. Сначала ремонтируется… Когда межремонтный пробег заканчивается, агрегат глушится, и его отправляют на ремонт. Вот первый агрегат заглушили, отправили на ремонт. Там его отремонтировали, а увезти обратно из Канады, с завода-изготовителя не смогли, потому что у Канады есть свои представления о прекрасном, о том, как надо вводить санкции, хорошо их продумав, проработав, проработав с машиностроителями и энергетическими компаниями так, чтобы не задеть интересы своих партнеров из Европы. Это, я думаю, понятно. Это обжигающий сарказм в данном случае был.

Константин Чуриков: Да-да-да. Так?

Александр Фролов: По идее, эта турбина должна была вернуться в июне. И далее отключается вторая турбина и отправляется. То есть первая включается, работает, прокачка газа идет. Потом вторая возвращается, отправляется третья. Судя по срокам, которые мы наблюдаем, на все эти работы отводилось примерно пять недель – на каждую турбину. Ну, примерно, если ориентироваться по сообщениям «Газпрома». То есть отключается следующая, увозится.

То есть три турбины сейчас требуют ремонта. Точнее как? Одна отремонтирована, но ее еще не вернули на место, а две турбины ждут, когда «Газпром» от компании Siemens получит документы, подтверждающие позицию канадского руководства относительно безопасности туда отправки туда турбин на ремонт. То есть: «Мы вам отправляем. А вы их обратно отдадите?» Компания Siemens какой-то документ предоставила, но в полной мере «Газпром» этот документ не удовлетворил. Он попросил Siemens еще побегать, еще поискать другие документы, принести и показать, чтобы на все вопросы «Газпром» имел ответы.

Еще раз: за обслуживание этих турбин отвечает не «Газпром», за обслуживание этих турбин отвечает компания Siemens – владелец предприятия, которое произвело эти турбины. То есть проблема, по сути, не «Газпрома», а проблема, по сути, компании Siemens. Вот она сейчас с выпученными глазами бегает сначала в Берлин, потом в Оттаву, потом опять в Берлин и пытается найти необходимое количество документов и принести в «Газпром», чтобы «Газпром» внял, поверил, проработал новые маршруты доставки и так далее.

Еще три… То есть мы сейчас с вами сказали про три газоперекачивающих агрегата. Еще три агрегата требуют профилактического осмотра. То есть компания, обслуживающая эти агрегаты, должна их осмотреть на заводе-изготовителе, судя по всему, и решить, нужен ли ремонт на этих трех газоперекачивающих агрегатах. Если ремонт не нужен, то их отправляют обратно, ставят, включают, они работают.

Сейчас, судя по тем объемам, которые анонсировал «Газпром», ну, в плане прокачки, начиная со вчерашнего дня, в работе остались самые маломощные агрегаты. То есть шесть неработающих сейчас агрегатов – это газоперекачивающие агрегаты (ГПА) по 50 мегаватт. И, видимо, работают сейчас два ГПА по 27 мегаватт. В какой-то момент их тоже придется отключить, потому что закончится межремонтный пробег.

Но к тому момент чисто теоретически, если компания Siemens наконец сподобится побегать по всем этим кругам бюрократического ада и собрать все необходимые документы по всем необходимым формам, во всех необходимых количествах и принести «Газпрому», а «Газпром» скажет: «Ну, наконец вы ответили на все вопросы», – так вот, к этому моменту, возможно, уже успеют установить ту самую отремонтированную турбину, тот самый отремонтированный газоперекачивающий агрегат, поставят его, включают. И если к этому моменту будет сохраняться прокачка на текущих объемах, то после подключения еще одного агрегата отремонтированного она опять вырастет до 67–68 миллионов кубических метров газов в сутки.

Сейчас потенциальный объем снижен до 33. Не в смысле – опустили, а потенциально возможный объем составляет 33 миллиона. Можно меньше, больше нельзя.

Константин Чуриков: Александр Сергеевич, но мы же понимаем, что все равно их этот объем… Ну хорошо, сейчас мы восстановим, предположим (чистую фантастику себе представим), завтра мы включим все, как и было, да? Но мы все равно не восстановим их, скажем так, запасы требуемые для того, чтобы перезимовать. Я хочу спросить по поводу… Вы знаете, да, может быть, действительно (и мы вам верим) это совпало, то есть это просто совпадение, что они так…

Александр Фролов: Я это не утверждал.

Константин Чуриков: И не только Siemens, но уже и европейские лидеры бегают по потолку. Ну согласитесь, красивое совпадение. Это выглядит просто красиво. Мы об этом говорили много месяцев – вот теперь мы это уже видим, да?

Александр Фролов: Смотрите. Я не утверждал, что это в чистом виде совпадение.

Константин Чуриков: Ну да.

Александр Фролов: Понятно, что, например, три аппарата нельзя эксплуатировать, потому что российский регулятор усмотрел там какие-то проблемы. И вот их надо отправить на профилактику. Я ничего не утверждаю, но, понимаете, профилактика – это такое. Вроде может понадобиться ремонт, а вроде может не понадобиться ремонт.

Посмотрите на эту ситуацию с другой стороны. Санкции принимались бестолковыми – ну хорошо, ладно, это, наверное, неправильное слово – людьми, находящимися не на своем месте, умными, образованными, но явно находящимися не на своем месте. Санкции принимались второпях, впопыхах, не проработав… их принимали, не проработав все возможные риски для европейской экономики. Тем более канадцы принимали, вообще игнорируя любые риски.

Так или иначе подводные камни должны были возникнуть. И вот подводные камни возникли. То есть в какой-то момент какие-то подводные камни обязательно были бы обнаружены. Ну, как их обнаруживают? Об них спотыкаются и падают вниз. И сейчас эти на эти подводные камни наткнулись наши дорогие европейские партнеры.

Ну, я советую это не сравнивать с судном, которое натыкается на эти подводные камни, иначе это было бы совсем уж какое-то трагическое сравнение. Ну, просто так – ногу, знаете, отбили, пару пальцев сломали. И вот теперь пытаются как-то решить эту проблему.

То есть в данном случае с какой-то стороны обязательно по ним прилетело бы. Прилетело с этой стороны. То есть был ли запланирован этот ремонт? Да. Россия запретила увозить отремонтированную турбину из Канады обратно в Россию? Нет. Нужно ли было отправлять остальные турбины по истечению межремонтного пробега? Да. Россия виновата, что отправить сейчас небезопасно, потому что никаких гарантий, что турбины вернут, нет.

Более того, это не «Газпром» их везет, а везет Siemens. Есть у Siemens документальное подтверждение, что он может не только увезти, но и привезти обратно эту турбину? Нет, у Siemens такого подтверждения нет. Опять же, это мы сделали? Нет, это они сами делают.

То есть, понимаете, там, где все можно объяснить глупостью, не надо искать хитрых планов. То есть вот здесь, скажем так, не все, происходящее вокруг «Северного потока», нужно объяснять хитрым планом. То есть некоторые вещи, наверное, могли бы развиваться несколько иначе, если бы позиция российской стороны была чуть более лояльной и если бы наши отношения были на прежнем уровне. Ну, правда, если бы наши отношения были на прежнем уровне, то этой ситуации в принципе бы не возникло.

Кроме того, давайте мы вспомним о том, что это не первая ситуация, возникшая вокруг газовой сферы. То есть это, может быть, наиболее громкая, наиболее часто озвучиваемая в европейских кругах ситуация – просто потому, что она бьет по центру Европы. То есть она ведь бьет не только по Германии, а она бьет по Франции, Нидерландам, по Северной Италии, она бьет по Швеции и по Дании. Точнее, по Швеции она бьет через Данию, а в первую очередь она бьет по Швеции и даже немножечко задевает такую могучую державу, как Польша.

То есть, понимаете, от «Северного потока» накрыло очень большую массу тех стран, которые являются корневыми (нуи Польша, конечно, еще), корневыми в Европейском союзе, и поэтому про «Северный поток» говорят много и часто. А до этого была ситуация с газопроводом «Ямал – Европа», который сейчас полностью не эксплуатируется, потому что Россия ввела санкции против ряда хозяйствующих субъектов на территории Польши, и «Газпром» теперь как российская компания не имеет права перечислять деньги одному из этих предприятий. А это предприятие управляет газотранспортной системой Польши, в том числе польским участком в газопроводе «Ямал – Европа».

То есть это не «Газпром» решил, а это российское государство ему запретило перечислять деньги. Соответственно, прокачивать газ по этой магистрали нельзя. Ну, вы же не будете прокачивать бесплатно? Не будете прокачивать бесплатно. А платить им вы не имеете права. Поэтому – все, alles (ну, на понятном в Германии языке, заметим мы).

Так вот, потом есть ситуация с украинской газотранспортной системой. Я иду сейчас по списку, который перечислял недавно – буквально два дня назад – Олаф Шольц, заявляя о том, что «Россия могла бы поставлять нам необходимые объемы. Это все политическое решение. Россия – ненадежный поставщик», – и начал перечислять газопроводы, которые есть в распоряжении России, кроме «Северного потока»: «Ямал – Европа» он упомянул и газотранспортную систему Украины упомянул.

А газотранспортная система Украины используется сейчас по двум направлениям: одно проходит через газоизмерительную станцию «Суджа» и эксплуатируется до сих пор, а второе проходит через газоизмерительную станцию «Сохрановка» и не эксплуатируется, но не по решению российской стороны, а Киев запретил эксплуатировать это направление. Он, видите ли, обнаружил там незаконный отбор газа. По-русски это называется: мы снабжаем потребителей в Луганской и Донецкой народных республиках, но, с точки зрения Киева, это незаконный отбор газа, кстати, который никак не влиял на объем транзитных поставок. Ну понятно, Киев попытался немножечко подложить свинью. Давайте вот такой оборот используем. Я хотел другой, но я думаю, что в эфире его не надо использовать.

Константин Чуриков: Да-да-да. Лучше это оставим нашим зрителям некоторым, которые матерятся.

Александр Фролов: …своим бывшим соотечественникам в Луганской и Донецкой народных республиках. То есть, опять же, это Россия сделала? Нет, не Россия. Ну а тот факт, что «Газпром» не может технически прокачивать больше газа по направлению через газоизмерительную станцию «Суджа» – ну, понимаете, это судьба-злодейка вот так вот привела нас к сегодняшнему дню с такими результатами, что технической возможности прокачивать по этому направлению нет. Понимаете, может, и хотели бы. Может, искренне хотели бы, а не можем. Вот понимаете, технически никак! Максимум – 70 миллионов, 72 миллиона кубов можно по нему гнать.

Еще раз: это не первая ситуация. «Северный поток» – это не первая ситуация на газовых фронтах.

Константин Чуриков: Александр Сергеевич, и последний вопрос: а на внутреннем фронте, среди внутреннего потребления у нас могут возникнуть подобные проблемы с прокачкой газа, ну, теоретически?

Александр Фролов: Поясните вопрос.

Константин Чуриков: Я имею в виду… Ну, все равно требуются какие-то турбины, специальные агрегаты, чтобы газ шел по трубопроводам.

Александр Фролов: А, я понял. Смотрите. Нет-нет-нет, это как раз вообще никак не касается внутреннего потребления. Единственный фактор, который может сказаться на внутреннем потреблении – это снижение спроса со стороны российских потребителей. То есть это единственное, что может сказаться. Там Rolls-Royce производил турбины, потому что у нас в 2007–2008 годах, когда работы по «Северному потоку» начинались, у нас не было производства турбин большой мощности, то есть 50 мегаватт. Там необязательно было именно 50 мегаватт. Там достаточно было, скажем, 30 мегаватт, но у нас не было таких турбин.

Но, скажем, на компрессорных станциях, которые подводят газ к этой самой компрессорной станции «Портовая», там стоят, например, газоперекачивающие агрегаты «Урал», если я правильно помню. Это производство «Искры-Авигаз» – ну, это наш производитель. Кроме того, у нас с 2009 года есть производство своих газоперекачивающих агрегатов большой мощности – это «Ладога-32» на 32 мегаватта (почему и 32). И вот они уже ставились на всех тех крупных компрессорных станциях, которые обслуживают, например, «Турецкий поток», которые должны были обслуживать «Северный поток – 2».

То есть для нашего внутреннего потребителя от этой ситуации не меняется ничего. У нас внутреннее потребление вообще не зависит от внешних поставок.

Константин Чуриков: Очень хорошо! Успокоили, Александр Сергеевич. Спасибо большое за ваши ответы. Всегда рады вам в эфире. Александр Фролов, заместитель генерального директора Института национальной энергетики.

Вот почему я так о нас побеспокоился? Потому что, во-первых, мы все хотим, чтобы у нас был газ. А во-вторых, важная новость: Михаил Мишустин сегодня призвал расширить газификацию регионов. Нам уже тут Адыгея пишет: «Почему говорим о Западе, что они там останутся без газа? Плевать на них с высокой колокольни! Думайте о своих людях». Мы только о наших людях и думаем. Через несколько минут будем говорить о наших российских самолетах, когда они появятся.