«За последние десять лет наша страна безвозвратно потеряла около 30 промыслов». В чем причины и как сохранить то, что еще не утрачено?

Гости
Антон Георгиев
владелец компании «Крестецкая строчка»

Рубрика «Промышленная политика» с Мариной Калининой. Узнаем, кто сегодня в России шьет текстиль из льна, и можно ли заработать на народных промыслах.

Марина Калинина: Здравствуйте. Я Марина Калинина. Это рубрика «Промышленная политика». Как всегда по вторникам, мы рассказываем и показываем предприятия, которые работают в нашей стране. Они есть, уверяю я вас. И сегодня мы поговорим о народно-художественных промыслах. Я съездила в поселок Крестцы. Находится он в Новгородской области. Побывала на фабрике «Крестецкая строчка». Предприятие как раз относится к народным художественным промыслам. Выпускает льняной столовый текстиль, одежду с ручной сквозной вышивкой. Это безумно красиво. Поговорим и об этом предприятии, и о том, как себя чувствуют сейчас народные промыслы в нашей стране вообще. В гостях у меня сегодня Антон Георгиев, генеральный директор «Крестецкой строчки». Здравствуйте, Антон.

Антон Георгиев: Здравствуйте.

Марина Калинина: Давайте посмотрим сюжет. А потом побеседуем. И я задам вам традиционный вопрос.

СЮЖЕТ

Марина Калинина: Вот такая замечательная фабрика. Делают действительно очень красивые вещи. А вопрос, который я вам сегодня хочу задать – зачем нам народные промыслы? Нужны они или не нужны? Сохранить их или не сохранять? Давайте порассуждаем на эту тему. А мы пока начнем беседу с нашим гостем. Антон, каким образом вы вообще решились на это? Это же такое дело, в общем, наверное, не очень прибыльное.

Антон Георгиев: Мне кажется, это не случайно получилось, а все-таки, наверное, к этому уже шел долгие годы, потому что у меня в Новгородской области есть другой бизнес – это медовое производство, компания «Медовый дом». Мы уже 20 лет производим мед. Начал этот бизнес с нуля. И наша фабрика сейчас самая крупная в России по производству меда.

Марина Калинина: То есть вы там денег заработали и решили вложить?

Антон Георгиев: Эта фабрика тоже находится в деревне. Мы создаем рабочие места в деревне. Для нас очень важно развивать сельскую территорию, которая у нас, как вы видите, гибнет, можно так сказать. Поэтому мы стараемся развиваться именно в сельской местности. На фабрике «Крестецкая строчка» я был в начале 1990-х. К моему отцу приезжали знакомые шведы и попросили нас свозить на эту фабрику. Они закупали там шторы, какие-то скатерти, салфетки для своих гостевых домов. Я тогда не понимал, зачем это вообще надо. И я вообще не знал, что есть такая фабрика. Это эти шведы нам сказали, что «у вас в Новгородской области есть такая фабрика». И когда я увидел, это было в самом начале 1990-х. Там было еще много сотрудников. Все кипело и по накатанной шло после Советского Союза. У меня в памяти все осталось. И потом, когда я где-то 4 года назад увидел в интернет-новостях, что банкротится фабрика «Крестецкая строчка», я это все вспомнил и решил встретиться с ее владельцами. Приехал на фабрику, посмотрел, увидел этот контраст, что было и что стало. Мне реально стало страшно. Я думал об этом. И, наверное, я говорю, что к этому шел. Я хотел уже то ли себя испытать, то ли фабрику возродить. Попробовать взять и сделать ее даже лучше, чем она была. Тем более, у меня жена училась на дизайнера костюма. И я думал, что она сможет здесь полностью реализовать все свои таланты, в которых я никогда не сомневался. Но поскольку она все время была в декрете, потому что у нас три дочки, то она практически и не успела после института поработать. Я думаю, что на фабрике она тоже сможет реализоваться.

Марина Калинина: Но вы же там сделали просто шикарную реконструкцию. Там же все в таком стиле лофт. Причем, вы сохранили эти стены. Когда я была на фабрике, мне сотрудники рассказывали, что когда вы туда пришли, там работало 3 человека, бегали крысы, не было вообще никакой воды. Я уж не говорю о туалетах.

Антон Георгиев: Да, и люди в валенках сидели.

Марина Калинина: И люди в валенках сидели. А все, кто работали на этой фабрике, насколько я понимаю, ушли в какие-то другие места, потому что рабочих мест нету. Кто-то воспитателем устроился.

Антон Георгиев: Кто-то пирожки на трассе продавал.

Марина Калинина: Расскажите, вообще как это все развивалось и как сейчас обстоит ситуация. Потому что у нас там мастериц полно. Все сидят, работают. Работы много сейчас?

Антон Георгиев: Сейчас стало легче. Сначала было очень тяжело, потому что никто не верил, что мы восстановим. Сотрудники, которые работали на фабрике, думали, что это очередные покупатели, которые сейчас поиграются, опять все бросят. Я им рассказал, что я в Новгородской области уже реализовал успешный проект, что я оттуда как генеральный директор увольняюсь, прихожу к вам генеральным директором. И тут уже на кон поставлена моя репутация и вся моя жизнь. Поэтому в любом случае добьемся успеха. И так же все мои знакомые, все друзья все говорили…

Марина Калинина: Крутили пальцем у виска?

Антон Георгиев: Мне один человек, очень важный товарищ, до сих пор говорит, что ничего у вас в итоге все равно не получится. Но уже, мне кажется, этот процесс не остановить. Он уже идет. Нас все больше и больше людей узнают благодаря таким передачам, как ваша.

Марина Калинина: Антон, давайте пошире возьмем тему. Вообще с народными промыслами что сейчас происходит в нашей стране? У нас же и дерево, и глиняные изделия, и вышивка, и хрусталь, и роспись. Что сейчас…

Антон Георгиев: Вообще за последние годы (я думаю, это примерно за последние 10 лет) наша страна потеряла около 30 промыслов уже безвозвратно. Причин этому много. Но я бы назвал основные причины – это все-таки вина совладельцев этих фабрик. Потому что это бизнес.

Марина Калинина: А какой портрет вообще типичного владельца фабрики?

Антон Георгиев: Их несколько. Первый портрет – это те, кто в советские времена был у руководства этой фабрики и имел возможность ее приватизировать. Кто-то даже давил на сотрудников, чтобы они дешево продавали свои акции, иначе будут уволены. Я такие фабрики знаю. И с такими сотрудниками общался, которые нам рассказывали, что они были вынуждены фактически за бесплатно отдавать акции. Это первые владельцы. Им уже глубоко за 50, мягко скажем. Они не понимают ни конъюнктуру рынка. Они не ездят на зарубежные выставки. Они не смотрят, куда все идет. Я считаю, что они не способны сделать продукт в том виде, в котором его сейчас готовы люди покупать. То есть чтобы в наше время покупали изделия промыслов, они должны быть на уровне мирового качества, доступные по цене (хотя бы в пределах разумного) и, конечно, они должны выглядеть шикарно. Тогда их будут покупать люди, у которых есть деньги, которые могут себе это позволить. Дальше это были владельцы фабрик, которые уже после этого завладели фабриками с целью получить недвижимость, потому что многие фабрики промыслов находились в уездных городах, но могли встать прямо в центре города. И там отлично разместились всеми любимые магазины – «Пятерочки», «Магниты», с которыми мы, кстати, работаем. Мы туда поставляем мед.

Но, я считаю, допускать это преступно. Я бы тоже хотел отметить такую вещь, что, наверное, государство должно охранять эти фабрики. Возможно, как памятники. Потому что когда из этих фабрик делают магазины и склады, а где-то в уголке оставляют цех по производству, и то по просьбам местной администрации, которая просит «Христа ради оставьте хоть как-то это». Но, конечно, эти люди думают не о развитии промысла, а о получении денег с этих объектов.

И третий вид владельцев фабрик – это уже предприниматели, которые стараются что-то сделать. Но их, к сожалению, мало. И не у всех есть финансовые возможности. А здесь, конечно, все связано и завязано. Нужно много ездить по всему миру. Нужно смотреть другие промыслы. Нужно смотреть, как это развивается за рубежом. Нужно участвовать в международных выставках. Нужно расти, нужно улучшать. Потому что если взять вышивку, до нас старые владельцы, которые были, они покупали самую дешевую ткань, делали на ней дорогостоящую ручную вышивку, покупали самую дешевую упаковку. И такой подарок, когда кому-то даришь, стоит 40 000, а выглядит максимум на 1500.

Марина Калинина: Давайте послушаем, что думает по поводу народных промыслов Тамара из Нижнего Новгорода. Тамара, здравствуйте.

Зритель: Здравствуйте.

Марина Калинина: Слушаем вас.

Зритель: Я хотела бы в первую очередь поблагодарить человека, который поднял это производство, за то, что он действительно сделал великое дело. Когда-то Петр I привел первых мастеров в город Кадом. Там появился Кадомский вениз. Вы знаете, я смотрела необыкновенные изделия Венеции. Это чудо, от которых невозможно отвести глаз. Я думаю, ни одна хозяйка в России не отказалась бы иметь такое чудо. Я видела греческие изделия. Вы знаете, ручной труд – это тончайшая нить, которой вышивают. Я сейчас говорю – настолько радуюсь, что «это не умрет, это будет расти, это будет развиваться, давайте нам в продажу такие чудные вещи». Потому что мои приятели, с которыми я ездила в Венецию, платят по 600, по 800, по 2000 евро за изделия, которые делаются такими руками.

Россия всегда этим славилась. Елецкие кружева. Вы посмотрите, какую мы прелесть делали. И спасибо, низкий вам поклон, всем здоровья и благополучия. И, возможно, вы возьмете еще какие-то промыслы на развитие. Потому что умирают промыслы Оренбурга. Необыкновенной красоты изделия, которые там делаются. Пусть вам Господь в этом поможет.

Марина Калинина: Спасибо вам большое. Это была Тамара из Нижнего Новгорода. Действительно, такие от души слова. Мастера, которые должны продолжать эти традиции, они же все равно переходят от человека к человеку. Этому же нигде не учат, кроме как на такой фабрике, как ваша, этой вышивке. Я у всех спрашивала: «Где вы учились?» - «Нигде. Мы здесь учились».

Антон Георгиев: У нас некоторые в третьем поколении уже работают.

Марина Калинина: Да. Они пришли и здесь учатся. Почему молодежь не идет? Как эти кадры не растерять? Проблема в том, что нет нормальных условий для жизни?

Антон Георгиев: Местная молодежь идет. Не идут специалисты. Там на селе нету специалистов. Их просто не обучают по этим профессиям. Вторая проблема, которую можно озвучить – это отсутствие профессиональных кадров в местах бытования народных промыслов, которые зачастую находятся в сельской местности. Раньше в Советском Союзе на эти фабрики промыслов распределяли специалистов, в том числе с высшим образованием, с художественным образованием, из крупных городов. Ты окончил вуз – и тебя распределяют на фабрику. Сейчас такого нету. И это для нас проблема. Потому что если отправите из сельской местности человека на обучение в большой город, получив профессию, он обратно вернуться не захочет. Потому что там нет элементарных условий для жизни, которые есть в городе. Нет кафе, где можно попить кофе. Нет тренажерного зала, фитнес-клуба, куда сейчас привыкли все ходить.

И, конечно, чтобы спасать предприятия народных промыслов, нужно задуматься и о быте сотрудников, которые будут там работать.

Марина Калинина: Развивать поселки и села. Еще один звонок из Самары давайте примем. Нина, здравствуйте.

Зритель: Здравствуйте. Я смотрю вашу передачу. Я хочу в двух словах сказать и пожелать Антону, гениальному директору, всего самого наилучшего, здоровья, чтобы у него это дело шло и радовало нас. Спасибо ему большое за наш… За Родину нашу, за таких людей. Всего вам доброго. И здоровья вам за все.

Марина Калинина: Спасибо вам большое за звонок.

Антон Георгиев: Спасибо.

Марина Калинина: Антон, по поводу налогов хотелось бы поговорить. Потому что все-таки это, конечно, ручной труд. И он дорого стоит. Душат налогами? С этим как?

Антон Георгиев: Вы знаете, это, наверное, одна из основных проблем. Потому что у нас некоторые изделия до 90% себестоимости – это зарплаты. Потому что если оно делается полностью вручную, например, панно, которое вышивается несколько месяцев вручную, то в принципе там ткань стоит копейки, основное – это зарплата. И для нас очень высокие совокупные налоги на зарплату. Причем, если бы эта вышивальщица работала на дому как самозанятая, она бы платила всего 4%. А нам как предприятию это обходится почти в 50% совокупные налоги на зарплату, и, конечно, это ложится на себестоимость продукции, и очень существенно. Мне кажется, что если государство хочет все-таки поддерживать и помогать промыслу, было бы очень неплохо (наверное, это сложно, но возможно) освободить промыслы от всех налогов хотя бы на какой-то период – на 5-10 лет. И тогда себестоимость изделий понизится. И изделия будут более доступны для нашего населения.

Марина Калинина: С одной стороны, получается, государство хочет сохранить промыслы. С другой стороны, оно у вас отбирает те деньги, которые вы могли бы платить людям и вкладывать в производство.

Антон Георгиев: Получается, что да. Мы от 20% до 30% выручки отдаем на налоги. Потому что мы не можем автоматизировать эти процессы и снизить долю ручного труда и заработной платы в себестоимости изделия.

Марина Калинина: Но какие-то подвижки в эту сторону есть? Вас слышат? Или вообще никаких шансов пока?

Антон Георгиев: Вы знаете, Минпромторг много нас собирает. Они очень много проводят всяких мероприятий. Просто целыми кучами. Придумывают какие-то меры поддержки. Но здесь получается, что как, знаете, взять, например, фермера на селе. Вот он выращивает урожай. К нему приходит некий кулак, назовем так, государства и говорит: «Ты мне отдай 20% урожая», забирает и говорит: «А чем тебе помочь, чтоб ты на следующий год все-таки больше вырастил?» Получается такая ситуация. Может быть, надо 5 лет ничего хотя бы у нас не забирать. Нам уже будет легче. Мы эти деньги будем инвестировать дальше в производство.

Марина Калинина: Звонят нам люди активно. Олег из Иваново на связи с нами. Олег, здравствуйте.

Зритель: Добрый день. Вопрос такого характера. Касается, например, того, откуда берет сырье Антон. Я так понимаю, что его предприятие работает именно на том, что производят лен. Дело в том, что у нас в Ивановской области хлопок мы сейчас из Узбекистана покупаем. Проблемы сейчас с поставками. Лен – это проблема.

Марина Калинина: Олег, мы поняли ваш вопрос.

Антон Георгиев: Кратко отвечу. Высококачественного льна у нас, к сожалению, нет. Поэтому для столового текстиля мы покупаем лен в Беларуси на Оршанском льнокомбинате. А нитки вынуждены покупать в Германии, потому что они более качественные. А для одежды мы покупаем ткань вообще за рубежом. Потому что она требуется еще более высокого качества.

Марина Калинина: Время незаметно пролетело совершенно. Спасибо вам большое за то, что вы делаете. Очень много сообщений. Спасибо, Антон, что вы заботитесь о людях, о Родине. Прямо вам благодарности. И поднимайте другие промыслы, как одна из наших зрительниц вам посоветовала.

Антон Георгиев: Мы думаем про это.

Марина Калинина: Спасибо огромное. Антон Георгиев, генеральный директор фабрики «Крестецкая строчка». Еще раз давайте посмотрим на тех людей, которые там работают. Производственные портреты.