Дорогие наши дети: сколько стоит их вырастить и выучить?

Гости
Иван Родионов
профессор департамента финансов НИУ ВШЭ
Александр Гезалов
член экспертного совета при Министерстве просвещения РФ по вопросам детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей

Иван Князев: В эфире «ОТРажение», мы продолжаем, Тамара Шорникова в студии вместе с вами...

Тамара Шорникова: ...и Иван Князев.

Иван Князев: Сколько стоит вырастить ребенка в России? – вот о чем сегодня хотим поговорить. Эксперты пытаются сравнивать разные цифры, официальную статистику по детскому прожиточному минимуму с реальными затратами родителей на детей. Расчеты получаются разные, вывод только один – дети обходятся дорого.

Тамара Шорникова: К примеру, экономист Яков Миркин выяснил, что «цена ребенка» в Москве от его рождения до окончания бакалавриата («цена ребенка» является цитатой из публикации Якова Миркина) примерно 20 миллионов рублей, или по нынешнему курсу больше 200 тысяч евро. Но тут нужно иметь в виду, что речь о полном таком платном круге...

Иван Князев: ...и о Москве.

Тамара Шорникова: Да: платные роды, частные школа и детский сад, платный вуз и так далее.

Есть более подробные подсчеты портала «Банки.ру»: от момента зачатия до окончания вуза ребенок обойдется примерно в 13 миллионов 700 тысяч рублей. Здесь роды и медобслуживание до 3 лет – 0,5 миллиона рублей, питание и одежда за весь период – 3,5 миллиона, детсад и дополнительные занятия – почти 2 миллиона, отдых, развлечения, игрушки – больше 2 миллионов, еще вуз плюс репетитор – 1 миллион в год (это при условии, к примеру, что ребенок с репетитором будет заниматься только по одному предмету и всего 1 год). В расчет при этом не берут платный детский сад или платную школу; также предполагается, что со здоровьем у ребенка нет серьезных проблем.

Иван Князев: Понятно, что у каждой семьи расходы разные, кто-то намного меньшими суммами обходится, а кто-то намного большими. Вот сколько тратите вы сейчас, сколько запланировали на школу, на вуз, к примеру? Пишите, звоните нам, уважаемые телезрители, будем считать вместе и разбираться, вообще это нормально для государства, для нашей страны, должно ли так быть?

Тамара Шорникова: Приглашаем вас к разговору и прямо сейчас подключаем эксперта – Александр Гезалов, член Экспертного совета при Министерстве образования Российской Федерации по вопросам детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, многодетный отец. Здравствуйте, Александр Самедович.

Иван Князев: Здравствуйте, Александр Самедович.

Александр Гезалов: Добрый день, добрый день.

Иван Князев: Ох, сразу видно, вздыхаете.

Тамара Шорникова: Непростая тема. Напомните еще раз нашим телезрителям, вдруг кто-то не знает, сколько у вас детей.

Александр Гезалов: У меня пока четверо.

Тамара Шорникова: Пока четверо, да.

Иван Князев: «Пока».

Тамара Шорникова: Вы как-то пытаетесь считать свои расходы, сколько уходит на все? Возможно это вообще в вашей семье?

Александр Гезалов: Ну конечно, конечно, это все прогнозируется, это все считается, это, безусловно, корзина, которая доходная и так далее, расходная, все это подсчитывается. И соответственно, я понимаю, сколько нужно средств потратить в месяц, какие расходы первоочередные, на какие нужно немножко отложить, подкопить и так далее. Вот этих 20 миллионов у нас, конечно, нет, о которых вы сейчас говорили, совсем другие средства. И конечно, большинство граждан в России живут совсем по-другому, нежели вот то, что было описано вами.

Тамара Шорникова: Самые дорогие статьи расходов и примерно какая часть вашего семейного бюджета уходит на детей? Такие два вопроса.

Александр Гезалов: Ну, первое – это питание и одежда, конечно, самое главное. Не хочется, чтобы дети питались просто макаронами и картошкой, хочется и фруктов, хочется и овощей, хочется и какого-нибудь сладенького, иногда куда-то вывести в кафе и так далее. Одежда, безусловно, одежда, потому что не хочется покупать китайскую одежду, хочется купить что-нибудь крепенькое, чтобы оно было красивенькое, чтобы оно было жизнестойким и так далее. То есть здесь выбираешь между тем, чтобы сохранить ресурсы, и тем, чтобы, например, купить ботинки один раз дорогие, чем 5 раз покупать какие-нибудь дешевые.

Иван Князев: Александр Самедович, сразу вопрос – ну а как вот вы решились, четверо детей? Ведь здесь же нужно еще решать жилищный вопрос, а ведь это тоже какие-то затраты, и, когда заводишь детей, об этом нужно думать. Если ты живешь один и без семьи, ладно, однокомнатная квартира; собираешься завести ребенка, нужно сразу думать о жилплощади. Как вот вы на это пошли, с какими мыслями, с какими расчетами?

Александр Гезалов: Ну, вопрос заключается в том, что у нас действительно сегодня проблема с жильем очень остро существует, потому что в советское время квартиры выдавали, сейчас квартиры нужно зарабатывать, соответственно, или вставать в очередь и очень долго ждать. Конечно, это вопрос аренды, это вопрос съема жилья, то есть нужно искать средства, для того чтобы зарабатывать достаточно, чтобы еще и снять жилье, потому что собственного жилья, конечно, не у всех есть. И я считаю, что жилищный вопрос тоже тормозит развитие многодетности в России: если бы государство помимо жилищного сертификата, допустим, давало квартиру или еще, допустим, машину, как сейчас хотят сделать в ряде регионов, то это повысило бы, конечно, количество людей, желающих стать...

Сдерживают ведь именно ресурсы. Люди, может быть, и хотели бы трех и больше детей, а сейчас получается, что если доход 50 тысяч рублей, даже 100 тысяч рублей, то это, понятно, один-два, максимум три ребенка, а могло бы быть и больше. Опять же вопрос, насколько государственной мерой поддержки хватает, чтобы помимо своих ресурсов получать и от государства какую-то помощь и поддержку. Ведь мы же рождаем граждан не только для себя, но и для того, чтобы они стали гражданами этого нашего родного государства.

Иван Князев: Давайте немножко прервемся, вернемся к этой теме, просто хотелось уже подключить наших телезрителей к разговору.

Тамара Шорникова: Да, сейчас Ольгу обязательно подключим, буквально через минуту.

Иван Князев: Ага.

Тамара Шорникова: Просто чтобы зафиксировать коротко, какая часть все-таки семейного бюджета на детей уходит, если так общо прикинуть.

Иван Князев: Да весь, наверное.

Александр Гезалов: Ну, где-то порядка... Нет, порядка 80%, я думаю, это дети, потому что там еще бензин, их же нужно довезти куда-то, привезти и так далее. То есть практически весь бюджет уходит на детей, потому что дети – это наше все.

Тамара Шорникова: Понятно.

Ольга, Вологодская область, подключаем телезрителей к разговору. Здравствуйте.

Иван Князев: Здравствуйте, Ольга.

Зритель: Здравствуйте.

В общем, беспокоит вас Череповец. Я воспитываю одна двоих детей. То есть одна у меня девочка учится в 11 классе как бы, собирается поступать на следующий год в медицинский. То есть я получаю пенсию небольшую по потере кормильца, сама я на пенсии, получаю всего 12 тысяч, нет здоровья, очень много заболеваний. Вот сейчас оформляю пенсию, инвалидность, но очень тяжело, боюсь, что откажут.

Дальше: у меня старшая дочь поступила в прошлом году, вот сейчас она на II курсе, учится в санкт-петербургском МВД. Нам отказали почему-то вот прошлый год в этой вот пенсии по потере кормильца, она мне звонит вот в этом году, уже на II курсе, что некоторые дети эту пенсию почему-то из других городов получают. Как вот нам быть?

Иван Князев: А стипендию хотя бы платят дочке старшей?

Зритель: Стипендию... Ну она как бы не на полном государственном обеспечении как бы. Да, она как бы получает 11 с чем-то вроде.

Иван Князев: Ага. А что насчет общежития?

Зритель: Ну, общежитие есть, да, но они платят, это как бы платное.

Иван Князев: Ага, понятно.

Александр Гезалов: Ну то есть за все надо платить, за все надо платить.

Зритель: Ну в принципе да, вот это все, в общем, ничем не обеспечивают. Единственное только, что вот это как бы обмундирование есть, и вот считается, что это денежное довольствие.

Тамара Шорникова: А откуда же ресурсы тогда, если тем более еще и одной воспитывать?

Иван Князев: Да, вот хотелось спросить. Как удается справляться?

Зритель: Да вот так и воспитываем, вот так и выживаем. Ну вот хотелось бы, почему наши-то права вот так вот нарушены? То есть из других городов дети получают вот в таком же положении, то есть вот эту пенсию по потере, а нам в Череповце отказали.

Иван Князев: Ага.

Александр Гезалов: Ну это надо идти в судебные инстанции и судиться. Я думаю, что если вы будете судиться, то у вас все получится, потому что действительно факт существует, его нужно просто отстаивать.

Зритель: А, только через суд, да?

Александр Гезалов: Конечно.

Иван Князев: Спасибо вам, Ольга.

Тамара Шорникова: Спасибо, Ольга.

Иван Князев: Давайте сразу еще Брянск подключим к разговору, Владимир у нас на связи. Владимир, здравствуйте.

Зритель: Здравствуйте.

Тамара Шорникова: Да, вас хочется услышать, вашу историю.

Иван Князев: Сколько у вас детей?

Зритель: Ну, история у меня... Алло?

Тамара Шорникова: Да, слушаем. Алло, Владимир, говорите.

Зритель: Алло. Я хочу поделиться... Я, во-первых, хотел бы сказать, что я примерно согласен с теми результатами, которые у вас были представлены.

Иван Князев: Ага.

Зритель: Во-вторых, вот, допустим, я могу поделиться расходами, связанными с обучением моего сына в московском вузе. Обучение мне обходится 600 тысяч в год: это снятие жилья, расходы на питание, значит, на одежду. Я немножко, скажем, обобщил цифру, но примерно так. То есть общежитие не предоставляется, приходится снимать жилье.

Александр Гезалов: Вот-вот.

Зритель: И вот в рамках пандемии, когда детям, семьям выделяли до 18 лет деньги, про студентов вообще забыли, потому что средняя студенческая стипендия 3 600 примерно, все расходы легли на родителей опять.

Тамара Шорникова: Владимир, сумма все-таки внушительная. Вы копили, вы брали кредиты? Вы как подошли вообще к этому серьезному шагу?

Зритель: Я работаю на трех работах.

Тамара Шорникова: Работаете на трех работах.

Иван Князев: А, то есть ну... Ну три работы, зарплата...

Александр Гезалов: Героический отец, просто героический отец.

Тамара Шорникова: Спасибо вам, Владимир.

Иван Князев: Сейчас, секундочку. Владимир, такой вопрос – а еще детей хотели бы завести? Можете это себе позволить?

Зритель: Ну, если еще пару работ возьму, то да.

Иван Князев: Ну понятно, пять уже работ...

Тамара Шорникова: Да, спасибо вам, Владимир.

Иван Князев: Спасибо вам, Владимир.

Тамара Шорникова: Знаете, хочется уже спросить, такой вопрос задать не как к отцу, а как уже к эксперту.

Александр Гезалов: Да.

Тамара Шорникова: Сколько детей, которые сейчас у нас находятся в детских домах, попали туда как раз из-за того, что в какой-то момент родители не рассчитали свои финансовые возможности?

Иван Князев: Ну просто не могут потянуть.

Тамара Шорникова: Да, не потому, что родители там, не знаю, пьют, бьют или еще что-то, а вот именно не рассчитали финансовые возможности.

Александр Гезалов: Ну вы знаете, это тоже государственный перекос, что вместо того чтобы финансировать семью напрямую, получается, что семья должна отвести ребенка в детский дом, сдать его туда, написать заявление о тяжелой жизненной ситуации. Тогда на ребенка открывается государственное финансирование, это порядка 80 тысяч рублей, а семья в это время пытается выживать, – вот это, наверное, вопрос из вопросов, согласно 481-му постановлению правительства Российской Федерации. Почему не помогать семьям напрямую? Зачем, чтобы мать отводила ребенка в детский дом, там он не становился сиротой, а жил, потому что у матери, или у отца, или у семьи тяжелая жизненная ситуация?

Я считаю, что это перекос государственной семейной политики. Сегодня такая доля детей в детских домах порядка 80%, они не находятся в федеральном банке данных, они там находятся на передержке, на прокорме, на подкорме, а с родителями в это время никто не работает, им никак не помогает. Получается, что у нас ребенку помогают, когда он в детском доме, а когда он в семье, государство особо помогать не хочет. Это все очень грустно.

Тамара Шорникова: А перспективы у таких детей? Их всех потом забирают обратно? Как-то родители справляются с ситуацией, удается?

Александр Гезалов: Нет, перспективы достаточно плохие. Почему? Потому что ребенок там начинает переживать различные травмы психические, психологические и так далее и возвращается домой через какое-то время, опять же не получив ни статус сироты, а опять же тем ребенком, который был, ну просто родительский, но просто уже ущемленный в психологических правах, ну и, соответственно, не получивший от государства в последующем ничего. Потому что выпускники детских домов чаще всего получают квартиры, какие-то льготы и так далее, а это «невидимый» ребенок – он пробыл там столько времени, на него потратили столько много денег и обратно его вернули в семью, но вопрос с семьей не решили, семья опять продолжает жить в том же состоянии, в котором была до того, пока ребенок находился в детском доме.

Тамара Шорникова: Коротко, просто напоследок – есть какие-то подсчеты, во сколько такой ребенок в детском доме обходится государству?

Александр Гезалов: Ну, ребенок в детском доме порядка 1 миллиона рублей в год, а если ребенок находится в ДДИ, то это порядка 3 миллионов в год.

Тамара Шорникова: То есть просто если бы эти деньги попали в семью, вот вопрос, конечно...

Александр Гезалов: Ну конечно, это называется прямой инвестицией в наших будущих граждан. Спасибо.

Тамара Шорникова: Да, спасибо вам.

Иван Князев: Спасибо вам. Александр Гезалов, член Экспертного совета при Министерстве образования Российской Федерации по вопросам детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей.

Тамара Шорникова: Что, еще о подсчетах?

Иван Князев: Да. Мы говорим о том, сколько стоит одеть ребенка, сколько стоит отправить его учиться в высшие учебные заведения. Ну вот наш корреспондент Жанна Мейлер решила отдать ребенка в частную школу и посчитала, во сколько ей это обойдется.

СЮЖЕТ

Иван Князев: Ну вот так вот.

Тамара Шорникова: Да-а-а, за такие деньги хочется, чтобы прямо научили так научили.

Иван Князев: Да, начальная школа и миллион рублей – это, конечно, достаточно много...

Курская область, SMS, пишет человек нам: «Каждый месяц отправляю дочери по 3 тысячи рублей для внучки», – подпись «пенсионерка». Краснодарский край, SMS пришло: «У меня сын закончил школу в 2002 году с серебряной медалью. Я одна на инвалидности учила на пенсию, сын жил на квартире. Правда, университет закончил с красным дипломом».

Тамара Шорникова: Псковская область как раз о планировании, финансовых подсчетах: «Я к сегодняшнему дню, 45 лет, заработал около 5 миллионов рублей, поэтому воспитываю одного ребенка».

Иван Князев: Еще один эксперт выходит с нами на связь – Иван Родионов, профессор Департамента финансов Высшей школы экономики. Здравствуйте, Иван Иванович.

Иван Родионов: Добрый день.

Иван Князев: Иван Иванович, прежде чем начать разговор, давайте кое-какую графику посмотрим о том, готовы ли вообще люди сегодня платить, к примеру, за образование детей. Вот смотрите, готов платить за образование своих детей, отвечали 5 лет назад 38% опрошенных россиян, сегодня только 20% респондентов, это данные холдинга «Ромир». Ну то есть сегодня только пятая часть российских родителей безоговорочно готовы платить за образование своих детей. Год назад о такой готовности заявляли 31% опрошенных.

Но здесь есть еще интересные данные, сколько россияне готовы тратить. Вот если говорить о тратах на высшее образование, то для 2/3 речь идет о платежах, не превышающих 50 тысяч рублей в год. В свою очередь тратить на образование от 50 до 100 тысяч в год готовы 23% опрошенных. Вот достаточно интересные данные. Получается, у нас, понимаете, люди-то фактически не могут себе позволить дать хорошее образование детям своим.

Иван Родионов: Ну, мы на самом деле давно этот вопрос обсуждали, и речь здесь идет о том, что у нас структура затрат потребительских вообще эти затраты на образование не предусматривает, то есть мы делаем вид, что это сделает кто-то другой, что это оплатит государство.

На Западе, в том числе в Америке, например, вот как только родился ребенок, по 1 тысяче долларов в месяц откладывают, для того чтобы в 18 лет он мог поступить в университет и его кончить. Это неизбежные затраты, люди как бы понимают, что другого пути нет. Понятно, что не все категории могут это сделать, но тем не менее опять если семья более-менее средняя, она это вынуждена делать. Мы к этому не привыкли, мы, с другой стороны, как бы вынуждены, а по факту и реально как бы предпочитаем тратить на текущее потребление.

А вообще ребенок ведь должен обходиться, так же как взрослый член семьи, ну там с небольшой, может быть, разницей, поэтому, например, все детские товары всегда дороже, чем взрослые, если, например, судить по количеству использованного материала или труда. Обратите внимание, что все детские опять продукты питания тоже дороже. Ну это так же, как в ресторане, например, бутылка воды без газа может стоить столько же, сколько бутылка вина. Здесь речь не идет о том, что это реальная себестоимость, а просто, если человек не пьет вино, а заказал себе воду, он не должен себя чувствовать более ущемленным, чем те, кто пьют вино, вот такие подходы.

И на самом деле получается, что вот в структуре как бы цен мы уже перешли на такой западный образец, а в структуре затрат нет еще, мы к этому пока не готовы. И если говорить, например, о том, сколько вот по графикам люди готовы тратить на образование, 100 тысяч, на самом деле это как бы втрое меньше, чем платит бюджет, например, за образование в высшем учебном заведении. То есть, к сожалению, не получится обойтись 100 тысячами, если речь идет об образовании.

Тамара Шорникова: А много ли мы спрашиваем с государства, с другой стороны? Кто должен нести ответственность? Это твой ребенок, должен ли ты рассчитывать на какую-то помощь государства или должен самостоятельно принимать решение о рождении ребенка, готовиться к этому? Вот одна SMS, например, из Магаданской области: «Мои родители вкалывали на Севере, не ждали подачек от государства, одеты, обуты, ни в чем отказа не было», – Людмила.

Иван Родионов: Ну вы знаете, на самом деле, конечно, это дело родителей, вот. Но при этом опять если государство не в состоянии обеспечить нормальный уровень дохода родителей, а у нас он смешной, вы знаете, прожиточный минимум на уровне африканских стран… По сути дела, государство не может опять не помогать, потому что в этом случае просто все усилия в области демографии по повышению рождаемости, материнский капитал и все остальное, будут выброшены, потому что люди тогда не будут на самом деле воспитывать как бы полноценных членов общества. С этой точки зрения, конечно, отвечать должна семья, она должна нести нагрузку, но государство, если оно видит, что семьи не в состоянии по объективным, субъективным причинам, оно не может опять не участвовать в этом процессе.

Иван Князев: Еще такой вот интересный момент – а мы какую модель в принципе выбираем? Многие наши телезрители спрашивают, вот, например, про материнский капитал. Вы сейчас сами говорите, если государство не может обеспечить нормальный доход своему населению, то вынуждено помогать. А в других странах, которые ближе к такой социальной модели государства, там они на что ориентируются? На то, чтобы доходы увеличить своих граждан, либо больше различных социальных выплат, социальной помощи дают?

Иван Родионов: Нет, они действуют точно так же, как и наше государство. Конечно, вы говорили..., это доходы, но опять если семья не в состоянии обеспечить эти доходы, государство доплачивает. При этом надо иметь в виду, что в тех же США до 25% населения вообще никогда в жизни не работало, и уже несколько поколений, и эти люди, эти семьи, как правило, многодетные, они полностью живут уже несколько поколений за счет опять социальной помощи со стороны государства. И на самом деле ничего хорошего в этой модели нет, то есть я не считаю, что она идеальная. Да, у государства нет другого выхода, но при этом опять получается, что у мальчиков в этой семье дальнейший путь – это либо преступность, либо армия или силовые структуры, а у девочек – это опять рождение такого же множества детей, которое государство будет кормить.

Иван Князев: Ну а если бесплатное образование, бесплатная медицина для тех же детей? Откинуть в сторону вот эти вот частные школы и тому подобное – вот та модель уже невозможна фактически?

Иван Родионов: Ну, на самом деле она возможна и она должна быть. Опять вспомните, вот тот же самый Обама пытался как бы внедрить эту модель в США, но не успел, и Трамп от нее отказался. Но на самом деле все понимают, что государство не может не заботиться о нормальном развитии своего молодого поколения, потому что это путь в никуда. С этой точки зрения опять и то и другое должно быть: должно быть и доступное здравоохранение, должно быть и доступное, хорошего качества образование.

Тамара Шорникова: Давайте вместе послушаем звонок, Лариса из Саратовской области. Здравствуйте.

Зритель: Здравствуйте.

Вот хотела бы высказать такое мнение, значит, по поводу обучения детей. Бегущей строкой идет то, что родители еще вынуждены закладывать в свой бюджет расходы на репетиторов. На мой взгляд, тогда возникает резонный вопрос: если школа не может дать необходимый уровень образования и знаний детям, что родители вынуждены нанимать репетиторов, зачем тогда нужна такая школа? Ну, я, конечно, понимаю, что это может быть риторический вопрос отчасти, но тем не менее. Во-первых, конечно, государство никак не может устраниться от образования детей, в будущем это рабочая сила, которая будет двигать нашу страну к прогрессу. Поэтому государство должно четко ответить на тот вопрос, нужны ли ей образованные люди, знающие люди, либо ему нужны недоучки.

Значит, я в свое время, у меня первое образование педагогическое, и я, когда у меня внучке исполнилось 5 лет, я открывала свою школу на базе детского сада. И вот мы тогда пригласили заведующую детской поликлиникой на встречу, чтобы она дала рекомендации родителям, как правильно режим дня, какое питание. И вот уже после этого собрания она сказала, на мой взгляд, тоже ключевую фразу, она сказала: «Вы хоть золотых учителей пригласите, если не будет нормального питания у детей, то никакие учителя знания им не дадут». Конечно, большое дело, что сейчас в начальном звене бесплатное питание организовывают, но опять насколько оно будет отвечать требованиям, которые нужны для нормального обучения? И много факторов влияют на это.

В свое время, когда мои дети учились, моя внучка училась уже потом, она в 7 класс пошла только в общеобразовательную школу, 2 года мы там консультационно учились, скажем так, после начальной школы, потому что начальная школа и детский сад у меня учреждение называлось. И мы по минимуму, я старалась, чтобы она меньше ходила в школу, то есть чтобы она больше имела возможность находиться дома и получать действительно образование. Но нам, кстати, со школой повезло, скажем так, там был хороший коллектив знающих учителей, профессионалов своего дела, она хорошие знания получила, поступила в вуз и закончила этот вуз, нормально работает.

Иван Князев: Ага.

Зритель: Но я хочу сказать, что мы должны все-таки думать о нашем будущем.

Иван Князев: Понятно.

Зритель: Будущее – это наши дети.

Иван Князев: Спасибо, спасибо большое.

Тамара Шорникова: Понятно, спасибо.

Иван Князев: Тут, кстати, телезрители тоже предложение и мнение высказывают, что самая большая отдача от вложений – это как раз-таки отдача от вложений в образование. Это к вопросу, наверное, бесплатного образования.

Тамара Шорникова: Да. Я хочу, честно говоря, переадресовать вопрос от Ларисы вам, Иван Иванович, – а нужны ли сейчас стране действительно такие образованные, высокообразованные люди? Сейчас не в теорию давайте вдаваться, что вроде как вопрос риторический, конечно нужны, а вот экономическая целесообразность. Государству нашему конкретно сейчас важно, насколько образованными будут наши люди, какого качества у них будет образование, или это как бы не первостепенная задача, идея, цель?

Иван Родионов: Нет, в той структуре экономики, которая есть, высшее образование в том объеме, которое сейчас предоставляется, не требуется. Но с другой стороны, мы постоянно говорим о том, что структура должна измениться и экономика должна измениться. Если мы действительно хотим опять динамично развивающуюся несырьевую экономику, а сбалансированную, со многими отраслями, нам образованные люди нужны, здесь никуда не деться.

С другой стороны, наша практика, нашей страны практика показала, что, когда начался капитализм в 1990 году, по сути дела высокая доля людей с высшим образованием не была востребована, вы знаете, инженеры работали челноками, по сути дела НИИ и КБ развалились. И с этой точки зрения это как бы такой процесс двойной: для того чтобы этих людей можно было использовать, должны быть области для работы им; с другой стороны, если нет таких областей...

Ну, редкое правительство опять скажет, что оно не хочет развиваться, а оно всегда будет говорить, что оно за развитие, оно за, значит, многоаспектность экономики, за изменения в структуре, и поэтому оно будет делать вид, что оно образовывает. При этом обратите внимание, что вот на то же самое высшее образование уже лет 6 как цену устанавливает само правительство, оно требует опять от высших учебных заведений, чтобы частные, те, за кого платят, эти ученики не платили меньше, чем готов давать бюджет, а бюджет готов давать очень много, почти 300 тысяч. Но с этой точки зрения мы понимаем, что на самом деле этого недостаточно.

С другой стороны, люди по 400–500 тысяч в год за образование платить не смогут, и вот в этой ловушке мы и находимся. Посмотрите, в чем смех: по, скажем, жизненному минимуму ребенок до 18 лет обходится в 2 миллиона, а уже государство тратит, например, на ребенка в детском доме в 10 раз больше, 20 миллионов – разве это не противоречие?

Тамара Шорникова: Да, как раз только что обсуждали это.

Иван Родионов: То есть государство говорит, что люди должны тратить 2 миллиона, а само тратить 20.

Иван Князев: Спасибо вам. Иван Родионов, профессор Департамента финансов Высшей школы экономики.

Тамара Шорникова: Послушаем звонок от телезрительницы, Елена из Калининграда, здравствуйте.

Иван Князев: Здравствуйте, Елена.

Зритель: Здравствуйте. Я вот слушаю сейчас вашу передачу, вот категорически не согласна с Иваном Родионовым...

Тамара Шорникова: Так.

Зритель: Позиция очень странная у него. Я вообще против того, чтобы называть, что в многодетных семьях вырастают лентяи и так далее, это все неправда и неправильно. Я вот сама многодетная мать, живу в городе Калининград, у меня двое детей-инвалидов.

Тамара Шорникова: Ага.

Зритель: Старшие дети у меня, сын-инвалид и дочка, уже взрослые, работают, платят налоги как положено. Младшая дочь умница, отличница, шестиклассница, и младший ребеночек инвалид. Государство нам, моей конкретно семье ничем не помогает. Единственная помощь, которую я получаю от правительства регионального Калининграда, – это 2 тысячи рублей на младшего ребенка-инвалида. Чтобы попросить какую-то помощь финансовую для оплаты тех же дополнительных занятий... Вот я не могу, например, позволить оплачивать то, что хотелось бы.

Сертификаты, государство сделало сертификаты для наших семей, в помощь для обучения наших детей. Воспользоваться ими практически невозможно, потому что по этим сертификатам так называемым школьным наши дети не могут получать те необходимые им кружки, дополнительное образование, которое бы им хотелось, только то, что зарегистрировано. То есть на сегодняшний день в моей семье моя дочь учится, мы платим только дополнительно за иностранные языки, за 3 разных иностранных языка по 2 тысячи в месяц приблизительно каждый иностранный язык.

Тамара Шорникова: Да. Елена, коротко прямо, у нас совсем мало времени, скажите... Поняли, в чем отличие вашего мнения. Но вы считаете, что у вашего ребенка сейчас, у ваших детей равные шансы с другими детьми, у родителей которых есть деньги на те же курсы, на платный вуз и так далее?

Зритель: Вы знаете, я считаю, что даже, может быть, у моих детей больше шансов по одной простой причине – мои дети действительно учатся и пытаются добиться чего-то. Дети родителей, у которых много денег... Ну, статистика такова, что они не всегда вырастают умными и могут поступить своими знаниями в престижные вузы и так далее.

Иван Князев: Ага.

Тамара Шорникова: Спасибо.

Иван Князев: Спасибо.

«У нас трое детей, выживаем, все дорого, поэтому прежде чем рожать очередного ребенка, стоит подумать», – это SMS из Волгоградской области. «Внучка поступила в колледж, стипендия 850 рублей. Пока собрали на учебу, истратили 40 тысяч, это без зимней одежды», – телезритель из Пензенской области нам такое написал.

Тамара Шорникова: Послушаем эксперта – Ольга Аникеева, социолог, доцент Российского государственного социального университета. Здравствуйте.

Иван Князев: Здравствуйте, Ольга Александровна.

Ольга Аникеева: Добрый день, коллеги.

Иван Князев: Ольга Александровна, большинство наших телезрителей, ну не большинство, но многие говорят – а как же рожать-то тогда в нашей стране?

Тамара Шорникова: И буквально сегодняшняя новость...

Ольга Аникеева: Ну это действительно так, мы... Да, слушаю, Тамара.

Тамара Шорникова: Коротко, просто буквально сегодняшняя новость как ремарка – Россия достигнет максимума по убыли населения за последние 15 лет.

Иван Князев: Ага.

Ольга Аникеева: Да, это действительно так, и прогнозы такие очень печальные. Но когда мы проводим исследования, сколько детей желали бы дети старших классов, студенты младших курсов, которые готовятся вступать в брак, я вижу, что очень многие готовы на двух-трех детей. То есть они морально готовы нести ответственность, они готовы разделить это счастье отцовства и материнства. Но как только появляется семья, как только появляется первый ребенок, показатели сразу резко падают. Это говорит только о том, что действительно условия для воспитания, для рождения детей очень и очень сложные.

При нынешней ситуации пока мы ничего сделать не можем, и дело не только в том, чтобы государство помогало разным типам семей, особенно малообеспеченным, надо коренным образом менять качество образования, качество здравоохранения. Посмотрите на вашу первую таблицу, которую вы показали в самом начале передачи, – 90% этих расходов связаны с тем, что у нас некачественная медицина, некачественное образование, некачественные социальные услуги.

Иван Князев: На чем государству нужно, я не знаю, сделать акцент? Ну вроде достаточно и так у нас различных социальных выплат, но вроде как их не хватает. Например, тот же материнский капитал – много его, мало? На что его можно потратить?

Ольга Аникеева: Вы знаете, у нас все выплаты, если собрать все вместе, выплат очень много разных типов; очень много категорий семей, которые должны их получать. Но во-первых, очень часто эти самые меры декларируемы, понимаете, декларация есть, объявление есть, а реально получить эти меры невозможно. Вот сейчас только что женщина из Калининграда говорила о том, что есть сертификаты, но они ограничены такими условиями, что ими невозможно воспользоваться. Очень многие социальные льготы строятся именно таким же образом. То же самое образование: если нужны репетиторы, значит, это некачественное образование.

Иван Князев: Так, может, их пересмотреть? Я просто пытаюсь понять, Ольга Александровна, прошу прощения, их пересмотреть нужно или снова, еще и еще больше льгот и выплат нам?

Ольга Аникеева: Дело не в том, что количество пересмотреть, надо пересмотреть условия получения этих льгот, это первое. Во-вторых, надо все-таки в большей степени довериться людям.

Вот я хотела бы сразу заступиться за коллегу Ивана Ивановича Родионова, он, конечно, не имел в виду, что все дети в многодетных семьях – это брошенные дети, запущенные дети. Я знаю очень много многодетных семей, которые замечательно следят за своими детьми. Но коллега имел в виду, что многодетная семья ставится на грань гораздо больше, чем обычная семья, которая получает, может быть, меньшую поддержку. Но здесь нужно пересмотреть само качество поддержки семьи.

Если семья состоятельная, надо дать ей свободу и возможность воспользоваться материнским капиталом именно так, как эта семья считает нужным, в том направлении, в котором требуется помощь этой семье. Льготы и сертификаты надо предоставлять в таком виде, в такой форме, в которой нуждается эта семья. Сейчас все предписано, значит, все-все-все... расписаны, а человек не помещается в эту ложу, получается прокрустово ложе, когда ему обрубают все на свете и реально воспользоваться этим невозможно.

Иван Князев: Понятно. Спасибо большое.

Тамара Шорникова: Спасибо.

Иван Князев: Ольга Аникеева, социолог, доцент Российского государственного социального университета, была с нами на связи. Говорили о том, во сколько обходится нам...

Тамара Шорникова: ...наши дети.

Иван Князев: ...растить детей, да, наши дети.

Узнаем в ТЕМЕ ДНЯ