Екатерина Гусева — о детстве в СССР, выборе актерской карьеры, работе с Марком Розовским и судьбоносном «Норд-Осте»

Гости
Екатерина Гусева
актриса театра и кино, заслуженная артистка России

Дмитрий Кириллов: Екатерина Гусева. В многогранности таланта этой актрисы зрители не перестают удивляться без малого уже четверть века. Ну никак в голове не укладывается, что эта юная красотка, нежная, женственная, солнечная, уже давно мастер, состоявшаяся актриса, играющая на драматической сцене, и певица, выступающая в Кремлевском дворце съездов. Она ярчайшая артистка мюзикла, а еще Гусева – телеведущая и, конечно же, кинодива. И если в телевизоре опять идет «Бригада», все мужское население как по команде застывает у голубого экрана.

Екатерина Гусева – яркая? А кто бы спорил. Талантливая? Безусловно. Красивая? Тут вообще без вариантов: выйдите на улицу и спросите у любого мужчины в нашей стране. В Гусевой живет сразу несколько женщин, и как они уживаются друг с другом, как они мирно сосуществуют в одном человеке, знает, пожалуй, только она сама.

Катя, добрый день!

Екатерина Гусева: Здравствуйте, здравствуйте!

Дмитрий Кириллов: Я очень рад, что вы сегодня моя героиня «Моей истории».

Екатерина Гусева: Спасибо!

Дмитрий Кириллов: И просто берешь афишу, смотришь: Екатерина Гусева – что делает эта актриса в течение месяца? И я вам могу сказать, что такой плотненький график-то: тут театр, тут телевизионная съемка, тут это, тут концерт... Конечно, иногда хочется выдохнуть, и вот я хочу, чтобы мы сегодня выдохнули, чтобы мы вспомнили самых, наверное, любимых и близких людей.

Как кино если снимать, что осталось вот в памяти яркое из детства?

Екатерина Гусева: Я помню гимн Советского Союза в 6 утра по радио. Бабушка в типографии детской литературы, она там работала, приносила книги, мы зачитывались книгами. Я очень хорошо помню дедушку, который со мной оставался. Я помню, родители тоже уходили рано на работу и меня в детский сад отводил дедушка. Я помню эту беготню вокруг стола: он за мной, я – от него.

Дмитрий Кириллов: «Догони».

Екатерина Гусева: Я смеялась, хохотала, а он был очень, довольно агрессивен. Но когда он за мной приходил в сад, я от него пряталась за веранды, за кусты, он меня не мог найти. Какая-то у меня такая игра была, я дедушку мучила.

Помню, как сестру принесли из роддома, мне было 4. И я всех спрашивала, стояла у комнаты и дежурила: «Руки мыли, руки мыли?» Не допускала к младенцу взрослых.

Я помню Олимпиаду, помню Мишку, как все плакали, когда он улетал. А когда я пошла в 1-й класс, мне исполнилось 7 лет, мы переехали уже на новую квартиру, а до этого мы путешествовали. Нас долго не выдерживали, мы неделю жили то у мамы папы, то у мамы мамы...

Дмитрий Кириллов: Потому что не было своей квартиры?

Екатерина Гусева: Не было своей квартиры, да. Но она появилась, уже когда я пошла в 1-й класс, и эти хождения, значит, закончились, путешествия с целлофановыми баулами.

Дмитрий Кириллов: Детство Кати Гусевой было самым счастливым, безмятежным, радостным и солнечным. Она просто купалась в лучах родительской любви, как и младшая сестра Анастасия. Папа, Константин Васильевич Гусев, девчонок баловал постоянно. Ну скажите, разве на березе растет черешня? А вот у Гусевых – росла, причем созревала точно 25 мая, к дню рождения младшей дочери Анастасии. Просто папа утром развешивал ягоды на березовые ветки, вот так он любил своих девчонок.

Мама и папа – где они познакомились? Как они нашли друг друга?

Екатерина Гусева: В ателье. Папа был закройщиком, он по мужской части, мама – по женской. Вот они там, в ателье, и познакомились. Папа снимал мерки на глаз, он мог мужчине шить брюки на глаз. И кроил вот так вот, фьюх-фьюх, мылом. Папа шил, на джинсовке складывал наждачную бумагу и рисовал узоры, на джинсовой ткани, вытирал их. У нас были дутые пальто, он где-то доставал плащевку...

Дмитрий Кириллов: То есть он вас, красавиц, одевал?

Екатерина Гусева: Мы были экипированы по полной. У меня был портфель из джинсовой ткани с такими накладными, как бы выпуклыми карманами с кнопками.

Дмитрий Кириллов: Ой, Гусева модная!

Екатерина Гусева: Он сам, у него были такие свинцовые тяжелые штуки, он сам кнопки ставил... У меня была первая кожаная юбка из кусочков, которые он зигзагом собирал, мини, в 3 года черная. Я была упакована и сестра.

Дмитрий Кириллов: Модная красавица Катя Гусева сводила с ума всех мальчишек 299-й московской школы. Девочка училась хорошо, участвовала в школьной самодеятельности, и конкуренток даже близко не было. Что не скажешь про семью: там у Кати всегда шли бои с младшей сестрой.

Екатерина Гусева: У нас была война, кого больше любят, кто лучше, кто любимее. Мы воевали очень серьезно. Но в пионерском лагере мы поняли, что мы друг за друга порвем просто. Это очень правильный опыт, нужный, что нас родители вот отдавали на месяц, на смену, в лагеря, где мы были в разных отрядах. И если там Настю обижали или меня, ну это...

Дмитрий Кириллов: ...все, да?

Екатерина Гусева: Расправа была жестока. Особенно я: и песком глаза засыпала мальчикам за сестру...

Дмитрий Кириллов: «Чтобы не трогали мою сестру!»

Екатерина Гусева: Не трогали, да-да-да. Сейчас роднее нет никого. Сейчас наши дети, наши дочери настолько близки, как инь и янь, Анна-Мария, у нас вот одно слово, Анна-Мария.

Дмитрий Кириллов: А, Аня...

Екатерина Гусева: Моя Анна, Настина Мария. У них разница год. Они живут от понедельника до пятницы и ждут встречи в субботу.

Дмитрий Кириллов: Вы девочкой хорошо учились, родители вам уже в принципе какую-то дорогу предполагали, что она будет, да? Это же никто не думал, что артистка, оказывается, в семье растет.

Екатерина Гусева: Ну, я любила растения, мама решила, а вдруг я биолог. Биотехнологический университет, а тогда институт, сейчас как-то по-другому называется этот вуз... Вот туда меня готовили.

Дмитрий Кириллов: Но на последнем вступительном экзамене к будущему биологу Гусевой приходит озарение: какая химия – меня ждет сцена! Ведь родственница одноклассника, тетя Галя, работавшая ассистентом Евгения Рубеновича Симонова, хвалила же ее актерскую работу на выпускном вечере.

Екатерина Гусева: Она пришла на последний звонок и увидела детей, которые... Мы переделывали песни про учителей, какие-то частушки, стихи, какие-то сценки разыгрывали...

Дмитрий Кириллов: Это был капустник выпускной, да?

Екатерина Гусева: Капустник. Сами переодевались там в учителей, кого-то изображали. И она подошла ко мне и вот спросила: «А вы не видели объявление? Не хотите ли вы прослушаться, показаться?» Эта женщина произвела на меня удивительное впечатление. Она первая, кто обратился ко мне на «вы», и я так была ею очарована и как будто бы отбросила все свои мысли.

Взяла «Войну и мир» Толстого, выбрала оттуда отрывок, как Наташа собирается на свой первый бал, просто потому, что готовилась к сочинению, этот отрывок мне показался интересным, и выучила его наизусть. Стихи Цветаевой про бабушку... С этим, так сказать, материалом я пришла на прослушивание, а меня определили сразу на конкурс, минуя три тура.

Дмитрий Кириллов: Ну как было не заметить такую красавицу? Коса длинная, улыбка – гагаринская. Осанка идеальная, фигурка стройная, не зря же Катя и плаванием занималась, и спортивной гимнастикой, а еще целых 7 лет танцевала в ансамбле грузинского танца «Колхида». Ну какой она биолог-химик? Переступив порог Щукинского училища, Катя поняла сразу: никуда она отсюда больше не уйдет.

Екатерина Гусева: Как будто я родилась рыбой, а жила на асфальте, и вдруг я поплыла – вот такие ощущения. И я оказалась в своей воде. Мне так нравилось учиться! Мне так нравилось!

Дмитрий Кириллов: Бедные родители... Они вообще понимали, куда девочка... ? Сидела дома, вечером всегда дома, под присмотром, а тут пошла, утром ее нет, вечером ее нет...

Екатерина Гусева: Они меня потеряли на 4 года.

Дмитрий Кириллов: Мама не плакала?

Екатерина Гусева: Плакала, ну что вы.

Дмитрий Кириллов: Плакала?

Екатерина Гусева: Это был стресс 4-летний, это они были просто, как сказать, в ужасе, в страхе пребывали, в тревоге: а вдруг у меня не дай бог получится и меня не выгонят, а выдадут диплом и я еще вздумаю в театр куда-то пойти?..

Дмитрий Кириллов: А учитывая, понимая, какой это мир актерский...

Екатерина Гусева: Да-а-а... И учитывая все эти анекдоты, легенды про этот мир, про то, что артистки, они, значит, обязательно...

Дмитрий Кириллов: Конечно, да-да-да. Свободные.

Екатерина Гусева: Очень легкого поведения, да, и чтобы что-то получить, роль, надо как-то... То есть ну это вот...

Дмитрий Кириллов: Ну это страх... Куда отдали ребенка?

Екатерина Гусева: Делаю.

Дмитрий Кириллов: «Ради чего мы столько в тебя вкладывали?»

Екатерина Гусева: Ужас. Бедные мамочка моя и папа.

Дмитрий Кириллов: Но Катю уже невозможно было остановить. Гусева быстро набирала обороты, обрастала актерскими мускулами. Педагог Щукинского училища, режиссер и бессменный ведущий программы «Русское лото» Михаил Борисов пригласил свою студентку поработать в программе – вот она, настоящая актерская практика.

Екатерина Гусева: В программу «Русское лото», которую вел Михаил Борисович Борисов, я была приглашена им ассистенткой ведущего. Раньше призы в студию выносили такие, значит...

Дмитрий Кириллов: Да...

Екатерина Гусева: ...анорексичные модели с длиннющими ногами, а они поменяли формат и взяли девчонок...

Дмитрий Кириллов: ...живых.

Екатерина Гусева: Живых, обаятельных, меня и Аню Маркову, с улыбкой Гагарина, каких-то таких ответственных, потому что это был прямой эфир, без права на ошибку мы работали, нельзя было вообще ошибиться, да. И у нас была зарплата очень даже солидная...

Дмитрий Кириллов: Какой Борисов молодец! Он вас подкармливал, можно сказать.

Екатерина Гусева: Действительно, я покупала себе и туфли, и какое-то платье у меня уже даже было концертное... То есть мы зарабатывали хорошие деньги тогда в прямом эфире.

Дмитрий Кириллов: Будучи студенткой III курса.

Екатерина Гусева: Будучи студенткой III курса. И даже 15- или 30-секундные ролики, в начале каждой программы мы там что-то разыгрывали: то я была Чебурашкой, то Аня Маркова черным, а я – белым лебедем, то я была, значит, Алешей Поповичем с усами, в кольчуге... Кем я там только ни была благодаря Михаилу Борисовичу. Мы каждый выпуск программы что-то придумывали, это было очень интересно, опыт и актерский, и телевизионный, и без права на ошибку, и, в общем, заработок...

И туда же пришел Марк Розовский...

Дмитрий Кириллов: В студию.

Екатерина Гусева: В студию, и увидел меня.

Дмитрий Кириллов: Режиссер Марк Розовский дарит Екатерине Гусевой целый Театр у Никитских ворот. А как еще сказать, если студентке Щукинского училища предлагается на выбор любая роль? Хочешь – главную, хочешь – не главную, только играй. Марк Григорьевич просто как настоящий волшебник зажег на актерском небосклоне новую звезду.

Екатерина Гусева: Я пришла, у него, значит, стол письменный, за его спиной афиша, я перед ним на табуретке. Он говорит: «Выбирай». Я стала вот так вот бегать глазами... И первое, что...

Дмитрий Кириллов: «А это тоже можно? А это?»

Екатерина Гусева: ««Три поросенка»?» – сказала я робко. Он говорит: «Да. Каким, – говорит, – будешь, вредным или хорошим?» Я говорю: «Хорошим». – «Хорошо, Наф-Наф. Дальше». Значит, я смотрю, «Бедная Лиза». Он говорит: «Хорошо, дальше». Я тогда еще... И я стала робко... А потом я уже обнаглела, вошла во вкус: «Значит, вот это, вот то, пятое-десятое». Да.

Дмитрий Кириллов: Катя прослужила в театре всего два сезона. Это была настоящая школа работы с Розовским. Но в жизни Екатерины Гусевой подул северный ветер, «Норд-Ост», круто изменивший судьбу.

Екатерина Гусева: Я пришла на встречу выпускников Щукинского училища, увидела Антона Макарского. Он мне показал объявление в газете: «Требуются для постановки музыкального спектакля по книге Каверина «Два капитана» (а это любимая книга, это два любимых телефильма, черно-белый и цветной, Катя Татаринова) актеры, владеющие актерским пением с элементами классического вокала».

Дмитрий Кириллов: Катя решила, что ария Зайца из «Ну, погоди!» – это будет в самый раз. Там же пела Клара Румянова неаполитанскую песню ’O sole mio. Видимо, такое прочтение классики впечатлило продюсеров мюзикла Иващенко и Васильева. Правда, на прослушивании оба музыканта не присутствовали, смотрели это все в записи, но из тысячи претенденток выбрали именно Гусеву.

Екатерина Гусева: Васильев и Иващенко вечером созвонились и один сказал: «Я нашел Катю». Потом говорит: «Я нашел Катю».

Дмитрий Кириллов: Две Кати.

Екатерина Гусева: Он говорит: «Как ее зовут?» Он говорит: «Катя». – «И мою Катя». Выяснилось, что два человека нашли меня, одну Катю, вот Катя.

Дмитрий Кириллов: Позвонили?

Екатерина Гусева: И мне позвонили... И когда вот, как в анекдоте, «понаберут по объявлению», – вот это я.

Я стала заниматься классическим вокалом сначала с Вячеславом Николаевичем Осиповым. Это тенор театра музыкального Станиславского и Немировича-Данченко, педагог, который не просто, скажем, может научить, но и показать, как это нужно. Но вдруг я стала петь почему-то голосом Вячеслава Николаевича Осипова, я как-то стала петь широко, глубоко, вот такое было у меня вибрато... Стоп, подожди, что-то не то...

Дмитрий Кириллов: Сняла немножко, педагог-то показывает.

Екатерина Гусева: Я зеркалила, да, очень-очень хотелось повторить. И как-то потом Нина Ивановна Харичева, потрясающая тоже, следующий этап был, с ней я стала заниматься. Она занималась вокалом с актерами именно, она работала в Театре Рыбникова, с Алексеем Иващенко тоже занималась. Она мне дала такую свободу и смелость! Я с ней просто полетела.

Дмитрий Кириллов: Народ повалил на актрису Гусеву из «Бригады». Популярность сериала зашкаливала, и всем хотелось посмотреть, что же делает Ольга, жена бандита Саши Белого, в мюзикле «Норд-Ост».

Екатерина Гусева: Тогда вышел сериал «Бригада», меня узнала вся страна. Все видели на билбордах огромных мое лицо, не понимали, что-то знакомое лицо, что-то... Ага, это вот лицо из телевизора, а это Оля, а что это такое... Она еще поет, мюзикл... Ну-ка придем в театр...

Дмитрий Кириллов: Так она же вроде с бандитами... Это же все мешается.

Екатерина Гусева: Да, «все смешалось в доме Обломовых», как это кто-то написал из моих одноклассников... Я сказала «все», а люди шли и шли, и многие уже хотели меня услышать, хотя я еще была никем и звать никак, просто из сериала...

Дмитрий Кириллов: Конечно.

Екатерина Гусева: ...который мне открыл все двери в итоге.

Дмитрий Кириллов: Идут спектакли две недели без перерыва, полное физическое истощение...

Екатерина Гусева: Все.

Дмитрий Кириллов: Голоса нет, сил нет...

Екатерина Гусева: Нет.

Дмитрий Кириллов: Пришла и сказала: «Все».

Екатерина Гусева: Да. Васильев сказал: «Нет, не отпускаю. Я хочу, чтобы ты была стайером, а не спринтером, чтобы ты стала марафонцем». И я поняла, что либо я схожу с дистанции, схожу с лыжни, либо я становлюсь марафонцем.

Что меня спасло? Я пошла в зал и отсмотрела несколько спектаклей просто как зритель. Все, сам спектакль меня и спас. Я посмотрела, я увидела, что это, что мы людям несем, какие люди выходят из зала одухотворенные, счастливые. У меня появилась гордость за страну, что у нас такие мужики, что у нас есть чем гордиться, что у нас женщины, которые могут ждать, верить, надеяться и любить, и что добро победит зло. А потом Северный полюс, Чилингаров пришел, он тогда был...

Дмитрий Кириллов: Да, он же поклонник был.

Екатерина Гусева: Поклонник спектакля. Он тогда был, по-моему, зампред Госдумы, полярник, и на Северном, и на Южном, и сколько раз... Говорит: «Эх вы, паркетные дети! Вы на Севере-то были?» Мы говорим: «Нет». – «А как вы это играете-то? Ну-ка давайте собирайтесь», – и пригласил нас в экспедицию на Северный полюс. Я сначала подумала: как бы, ну, вроде не 1 апреля...

Дмитрий Кириллов: Зачем?

Екатерина Гусева: А потом прислали анкеты, вот такой вот талмуд, подо что я должна подписаться... А потом...

Дмитрий Кириллов: Не так все просто, да?

Екатерина Гусева: ...экипировка с двупалыми рукавицами на случай, если подойдет медведь... Потому что там мы жили на льдине, а медведь подходил...

Дмитрий Кириллов: Невозможно, да, представить, что будет такая возможность посетить вот эту точку на Земле?

Екатерина Гусева: Мультфильм. «А вы в мультфильмах не снимались?»

Дмитрий Кириллов: Вы вернулись после Северного полюса немножко другой?

Екатерина Гусева: Да, да. И с частичкой Северного полюса. Мы набрали на самой этой точке, куда мы водрузили знамя «Норд-Оста», «Бороться и искать, найти и не сдаваться», вся труппа расписалась... И мы в 5-литровые пластиковые, из-под воды вот эти вот канистры набирали обломки льда, снега и в вертолетах везли в лагерь; там в модулях надувных, в которых было плюс 20, а вне модуля минус 47, мы растапливали... Потом мы уговаривали, на коленках стоя, чтобы пропустили воду в салон, привезли эту воду домой... У меня была фабрика...

Дмитрий Кириллов: Воду наливала?

Екатерина Гусева: Я разливала эту воду в каждую мензурочку, закрывала пробкой, запаивала свечой...

Дмитрий Кириллов: Воском?

Екатерина Гусева: Воском, подписывала предварительно сургуч, ленточка, бумажка, «Северный полюс», датированный... И каждому члену труппы, детям, детская труппа, людям, которые, я не знаю, монтировщики, костюмеры, «светики», звукорежиссеры, раздавали...

Дмитрий Кириллов: Не зря съездили!

Екатерина Гусева: Не зря.

Дмитрий Кириллов: 23 октября 2002 года в Театр на Дубровке, где шел мюзикл «Норд-Ост», ворвались террористы. Все, что происходило в те страшные дни, забыть невозможно: детей, погибших от рук бандитов, маленьких актеров, переживших ад. Поначалу было непонятно, кто из артистов жив, а кто нет, и невероятно, что солистка мюзикла Екатерина Гусева не работала в этот злосчастный день.

Екатерина Гусева: Все, кто меня знал и кому был доступен мой телефон, позвонили все: все одноклассники, все учителя, все родственники по папиной линии, по маминой линии, ансамбль «Колхида», грузинский язык, плохо понимала я... В общем, все. Но первый звонок был Сережи Ткачева: «Ты где?» Я сказала: «В ванной», – не постеснялась я ответить. И дальше он положил трубку.

А потом с петель снял дверь мой муж, я уже, значит, стряхивая пену, одела на себя водолазку голубую, я помню эту водолазку... На три дня сына отдала бабушке, значит, и мы там простояли до штурма круглосуточно. Ничего не могли сделать, ни на что повлиять не могли – просто ждали.

Дмитрий Кириллов: В оцепенении таком находились просто, да?

Екатерина Гусева: Да-да-да.

Дмитрий Кириллов: Невозможно было ничего... ?

Екатерина Гусева: Ничего. Я помню его ощущение, когда он туда ехал... Один раз у меня Абашкин заплакал. Я думала, он вырвет руль... Было страшно, конечно, от беспомощности и бессилия. Вот мы сколько вместе уже, столько не живут, 27 лет, ну вот тогда я видела его слезы.

Дмитрий Кириллов: Пришло осознание, что же приключилось и что любимая осталась жива. Владимир Абашкин, муж Екатерины Гусевой, увидел свою будущую невесту на съемках программы «Русское лото». Катя – студентка III курса, Володя – художник-декоратор, отвечающий за красоту в студии. Став ее законным супругом, Владимир, как и подобает настоящему режиссеру, оставаясь за кадром, направляет любимую, вдохновляет, редактирует. Так было с самых первых дней работы Екатерины в театре и кино.

«Бригада» была уже после Лебедева, правильно? Первый был Лебедев.

Екатерина Гусева: Лебедев был. Это вообще было тоже уникально. Тогда еще были времена, когда кастинг-директора ходили в театральные вузы и смотрели актеров. И так я попала в рекламу первый раз. Это был батончик какой-то...

Дмитрий Кириллов: ...сладкий.

Екатерина Гусева: Сладкий батончик. А потом был второй ролик, индийский чай. И я первый раз полетела на самолете в Индию, первый раз из зимы попала в лето, первый раз получила загранпаспорт, первый раз увидела океан...

В то время, когда кино не было вообще, наши режиссеры, большие режиссеры, ушли в рекламу, чтобы выжить, прямо произведение искусства, короткие такие маленькие фильмы. Кинопроката вообще не было, т. е. кино не было. Чтобы выжить, Алла Сурикова снимала тоже какие-то рекламные ролики, у нее был сериал из рекламных роликов для телика, и тоже я там у нее какие-то эпизодические, продавщицу в парфюмерном магазине какую-то играла... В общем...

Дмитрий Кириллов: Тоже неплохо.

Екатерина Гусева: Лебедев искал в этом кастинг-агентстве, куда я попала благодаря рекламе, героиню для своего фильма, фильм малобюджетный. Валера Тодоровский придумал с сопродюсерами, я не помню сейчас, кто с ним был еще в команде, такую серию малобюджетных фильмов. Он взял Колю Лебедева из числа многих, там было, по-моему, пять картин за три копейки запущено. Коля сам написал сценарий, сам как режиссер снимал. И он был выпускник ВГИК, и, собственно, ему надо было просто снять кино, было не до гонораров...

Дмитрий Кириллов: Заявить о себе.

Екатерина Гусева: Заявить о себе. А актерам надо было сниматься. Он набрал потрясающих артистов: Ольга Остроумова, Женя Миронов, Дима Марьянов, Лев Борисов...

И вот я пришла на Киностудию Горького, она выглядела так: электричества не было, запах стоял – передать вам не могу, потому что там жили кошки, и они там делали все, потому что им было позволено, дозволено. Кто-то их там кормил... Эти стаи бездомных кошек... Вместо освещения были их глаза по коридорам... Было часа 4, зима, уже темнело, холод был собачий, сверкали вместо лампочек кошачьи глаза – Киностудия Горького.

Дальше я наткнулась, оказывается, на кассету от пленки, жестяная банка, в которой были остатки этой кошачьей еды... И она на меня, значит, это вот я обувь себе в этом во всем... Дальше я искала, как подняться, потому что какой-то был этаж, я пришла, нашла эту комнату, где Коля Лебедев набирал актеров. У меня были пробы, потом еще одни, потом еще одни... В общем, очень долго меня он пробовал, мучил... Почему утвердил, не знаю... Ну, как-то вот утвердил.

Снимали мы с одного дубля, у нас не было пленки. Сосланд, директор картины, приходил утром и говорил: «Осталось 200 метров». У него голос такой был, маленький такой человек, очень большой человечище внутри, а с виду такой вот... «Осталось 20 метров», – говорил он нам в 6 часов вечера. «Осталось 12 метров!» То есть мы в этом прессинге работали...

Дмитрий Кириллов: Дамоклов меч такой висел.

Екатерина Гусева: С одного дубля, нет права на ошибки. Это же потрясающий психологический триллер, ужастик. Собственно, мой первый фильм – это фильм ужасов. Его потом уже зрители увидели, уже после, наверное, «Бригады». В прокат, естественно, он не видел, по телевидению его показали... Это очень хорошее такое жанровое кино. После «Десяти негритят», наверное, одно из таких вот немногих фильмов, которое держит в напряжении. Действительно это очень интересно.

Дмитрий Кириллов: Ну а в окружении там Миронов, тут Остроумова...

Екатерина Гусева: Да.

Дмитрий Кириллов: Борисов... Счастье?

Екатерина Гусева: Да, это счастье.

Дмитрий Кириллов: И не страшно, что они знаменитые и опытные, а вы из рекламы? Или страшно?

Екатерина Гусева: Страшно. С Остроумовой была сцена, ой... Ну конечно, ее кинообраз... Но я была удивлена, какая она сильная, какая она просто главная на площадке, везде. Как она шорох наводит обаянием, улыбкой, но все как будто по стойке смирно становятся. Как я ее боялась!

Мне нужно было ей противостоять, моей героине. Всего лишь реплики. Она – директор школы, я, практикантка-студентка, пришла. Мне надо было собрать класс, да, взять в кулак, потому что там просто отморозки, дети такие, они издевались так над учителями, там все вылетали, никто не мог с ними, так сказать, совладать. Она говорит: «Вот совладаешь – значит, победишь...» – что-то такое, не помню точно ее текст. Но последняя ее реплика такая была в сцене: «Поглядим». И мне нужно было ей ответить: «Поглядим». То есть вызов. И я эту «поглядим» репетировала у зеркала: поглядим, поглядим, поглядим, поглядим...

Дмитрий Кириллов: Искала интонацию, да?

Екатерина Гусева: Ох... Это, конечно, вот... И я вот... Как я переживала! У меня был один дубль!

Дмитрий Кириллов: После такого опыта, конечно, «Бригада» – это уже... Вам уже не страшно было.

Екатерина Гусева: Ну, там-то я была как раз вот... Были сцены, сцены любви, любовные сцены, и рожала я... Но все-таки в какой-то кинореальности... Да.

Дмитрий Кириллов: И на скрипке прекрасно играла, не умея...

Екатерина Гусева: На папиной.

Дмитрий Кириллов: А научилась? Кто-то подсказал из музыкантов?

Екатерина Гусева: Валя-скрипачка. Платье на спине расстегивалось на пуговице, я свою руку из рукава вытаскивала, Валя подходила сзади и свою руку в мой рукав вставляла, брала гриф скрипки, и пальчики бегали Валины. Но общий план у меня был, мы с него начали, это был один общий план. Леша Сидоров массовку выбрал из студентов консерватории, это была малая сцена...

Дмитрий Кириллов: А звук-то кто играл реально-то?

Екатерина Гусева: Коган.

Дмитрий Кириллов: А-а-а, Коган...

Екатерина Гусева: Каприс Паганини в исполнении Когана. И в оцепенении студенты Московской государственной консерватории сидели, ночная смена была, в зале, они тут все проснулись... Они не понимали, как можно с такой техникой издавать такие божественные звуки. И я продержала в этом оцепенении публику минуты две. Потом начался шорох, шухер, ржач...

Дмитрий Кириллов: Они поняли.

Екатерина Гусева: Но тогда Леша Сидоров понял: если мы сумели в напряжении, зал профессионалов ввести в заблуждение и они нам поверили, то кинозритель нам поверит.

Дмитрий Кириллов: 20 лет назад вы пришли в Театр Моссовета.

Екатерина Гусева: Да. И я увидела свою сестру Фелисьяну, я была Флорела, ученица учителя танцев, и моя сестра Фелисьяна, ее играла Ольга Остроумова. То есть тот директор школы, с которым мы сейчас в кадре, значит, рапировались, и вдруг она моя сестра, Ольга Михайловна, и Ольга Кабо, они вдвоем были на одну роль. И мне надо было сказать ей: «Эй, ты! А ну-ка, сейчас тебе как дам!» – представляете, переступить вот это вот мегауважение вообще и вдруг где-то там за волосы дернуть...

Дмитрий Кириллов: Такая работа.

Екатерина Гусева: Такая работа. И да, и Ольга Михайловна меня приняла и позволила это сделать на сцене. Мы хулиганили. Я помню, как она играла... Сцена под балконом, когда я ношу письма от нее, значит, к ее любовнику, и она обняла это письмо, к груди прижала, и текст у нее был такой, у Остроумовой: «Годы уходят, а так хочется любви!»

Вообще, Ольга Михайловна – королева! Мы с ней не расстаемся! Получается, что такой старт в кино и в театре, и сейчас в «Ричарде III» мы с ней играем, и «Восемь любящих женщин», мы с ней тоже рука об руку идем... В театре рядом всегда.

Дмитрий Кириллов: То есть она родной человек.

Екатерина Гусева: Она родная, любимая, великая, на пьедестале для меня и в то же время мой партнер...

Дмитрий Кириллов: Вообще, вам повезло: у вас столько много добрых друзей настоящих!

Екатерина Гусева: Да.

Дмитрий Кириллов: А один Сухоруков чего стоит! Просто сам по себе.

Екатерина Гусева: Уникальный! Мне судьба подарила с ним пройтись. И причем я была его и берегиней, и сестрой, и сестрой милосердия, и женой, и любимой женщиной... Он был мне, с его этой лысой башкой, и грудным ребенком... Царь Федор Иоаннович и Ирина Годунова, жена. Мы одновременно голову поворачивали вправо и влево, зеркалили синхронное плавание просто, вот мы просто были одно единое существо. Он великий артист. Он уникальный, уникальный человек, артист!

А Саша Домогаров? Как мы можем про него не сказать? С Сашей Домогаровым мы сыграли брата и сестру у Говорухина Станислава Сергеевича, мужа и жену у Мережко, сын снимал, отец написал историю «Входя в дом, оглянись», и в театре «Странная история доктора Джекила и мистера Хайда» и вот сейчас «Ричард III» с Сашей, где я королева Англии, он – Ричард, мы работаем вместе. Много лет его знаю и тоже... Ох...

Незащищенный, ранимый ребенок, который хочет, чтобы его любили. Много-много лет я пыталась заслужить просто его взгляд, чтобы он на меня посмотрел, потому что он сквозь меня смотрел. Сколько мне потребовалось сил, чтобы он меня увидел просто элементарно на сцене. Он никогда не соврет, как лакмусовая бумажка. Он вообще не играет, он, наверное, не знает, что такое играть, – он все время живет. Удивительный артист, партнер удивительный.

Дмитрий Кириллов: На счету Екатерины Гусевой уже более 60 ролей в кино. Но фильм «Излечить страх» о жизни святителя Луки Крымского занимает в ее сердце и творческой судьбе особое место. Катя сыграла Анну Ланскую, жену знаменитого врача Валентина Феликсовича Войно-Ясенецкого, оставившего после себя уникальные труды по гнойной хирургии, прославленного Русской церковью как великого исповедника веры Христовой. Эта история святого человека, и по сей день исцеляющего и защищающего всех, кто просит его молитвенной помощи.

Екатерина Гусева: Я когда взяла сценарий, Лука – я не знала о нем ничего. Я только не могла поверить сначала, во-первых, что это быль, что это с человеком реально происходило. И потом я узнала, что он причислен к лику святых, потом я узнала, что у Лазаря, у мальчика, который сейчас в Германии живет, выросли четыре пальца по молитве его мамы... Потом я с матушкой Евсевией, игуменьей, настоятельницей Свято-Троицкого монастыря в Симферополе, познакомилась и каждый год стараюсь бывать у мощей и в музее, где хранятся его личные вещи, нательный крест, таблетки, рецепты его рукой... У меня есть диск с его голосом.

Потом я узнала от Антона Макарского и Вики, как они ездили просить детей к нему... Матушка Евсевия, настоятельница, крестная Машеньки, Марии, первенца, дочки. И потом она спустя годы говорит: «Вот опять Вика с Антоном приезжали, уж не знаю, чего там они у батюшки Луки просили», – а потом родился сын.

Дмитрий Кириллов: Ваня.

Екатерина Гусева: Ваня. Это вообще, конечно...

Дмитрий Кириллов: Вера – область, закрытая для посторонних, и Екатерина бережно охраняет свою духовную территорию, как и семью, которая дает ей силы жить. Испытаний за эти годы было предостаточно, но забавных случаев – еще больше. Взять хотя бы историю с обручальными кольцами, потерянными сразу после свадьбы.

Екатерина Гусева: Свадебное путешествие после свадьбы и венчания. Обручальные кольца, пляж, море, жара. Смотрю, что-то долго он ныряет, на одном месте ныряет. Набирает воздух и опять... Показывает: «Кольца нет!» Я думаю: боже мой! Прибегаю на пляж, говорю: «Кольцо, кольцо!» Дальше итальянские женщины трясут мне цепочками на шее, на которых нанизаны, значит, кольца, что нельзя, хотя я понимаю, что может замок от цепочки и они потеряют все кольца... В общем, какой-то бред, но со свойственным темпераментом итальянские женщины...

Дмитрий Кириллов: ...что так нельзя...

Екатерина Гусева: ...посылают туда своих мужей, с подзатыльником: «Иди помоги найти кольцо!» Какие-то мужики плывут вместе с ним, значит... Потом я понимаю, что время 2 часа. Я плыву туда с майкой, даю ему, значит, майку...

Дмитрий Кириллов: Обгорел, что ли?

Екатерина Гусева: До мяса все сгорело, багровая спина. Значит, крики, слышу крики, визги: нашли кольцо! Он выныривает, значит, вот так вот дрожащей рукой плывет и над поверхностью держит кулак с кольцом: нашел кольцо.

Дальше вокруг нас пляски, песни, значит, выпивают уже... Я мажу биокремом спину, и он сам тоже, мне помогая... И дальше он на эту руку с кольцом наносит крем и вот так вот себе... И кольцо с кремом слетает с его руки и падает в песок... Мы изрыли весь пляж. Сначала рыли дети, потом дети думали, что мы строим замки, и какие-то дети строили замки рядом... Потом на нас уже плюнули и все ушли, пляж опустил, закат, темно, уже смеркалось. Находили там монеты, пробки, что-то, какие-то другие кольца, условно говоря, я не знаю... А потом нашли, в темноте уже нашли.

Дмитрий Кириллов: Когда уже второй раз нашли, вы поняли, что теперь это надо хранить?

Екатерина Гусева: Да нет, мы его потеряли, потом уже я потеряла кольцо...

Дмитрий Кириллов: Да?

Екатерина Гусева: Потом мы из его кольца сделали два, мне и ему.

Дмитрий Кириллов: И хоть у Екатерины и Владимира два кольца выплавлены из одного, этот союз уже давно прошел проверку на прочность. На свет появились сын и дочь, а сам глава семейства, Владимир Абашкин, дипломированный режиссер, ученик Леонида Хейфеца, наконец-то занялся профессией, полученной еще в Щукинском училище, – режиссурой.

Екатерина Гусева: А Абашкин поставил спектакль о том, что любовь каждый заслуживает и к каждому человеку она приходит, но твоя задача – сделать ее своей судьбой и не отдать, и не отпустить. Как мне нравится этот спектакль! Как я чувствую себя в нем счастливой, и я, и зрители!

Дмитрий Кириллов: Какое счастье, что есть дома свой родной режиссер, который может сделать это!

Екатерина Гусева: Который это сделал, да-да-да.

Дмитрий Кириллов: Наконец осуществить мечту.

Екатерина Гусева: Да.

Дмитрий Кириллов: Абашкин и Гусева – родители хоть и строгие, но бережно относящиеся к мечтам своих детей. Они следят за развитием старшего сына Алексея и младшей Анны и помогают чем могут.

Екатерина Гусева: Я не знаю, кем будет моя дочь, но она талантливее меня, она сильнее меня, ей больше дано.

Она очень хорошо рисует, она учится в художественной школе. В музыкальной школе она учится, она поет великолепно. И она пошла в народный оркестр, она сидит в центре, гусли фортепианные, второе фортепиано; укулеле; колокольный звон, ходила на курсы звонаря, обучалась колокольному звону... На клиросе поет, если матушка разрешит... Она спортсмен, у нее третий взрослый по акробатике.

Последнее про художественную гимнастику расскажу. Я говорю: «Аня, тебе 12 лет, ты – пенсия, понимаешь, для художественной гимнастики? У тебя каре; у тебя пока волосы отрастут, чтобы пучок здесь делать, тебе рожать уже надо будет. Ты понимаешь, все, поздно пить «Боржоми»». Она говорит: «Нет».

Смотрите, что делает ребенок? Находит клуб, Юго-Западная, мы ездили туда каждый день с 3-х до 7 два месяца, август летний и сентябрь, ее отпросила со всех допов в школе, изо, из музыкальной школы, говорю: «Дайте ребенку, пожалуйста, ну дайте, мечта, отпустите, Христа ради, отпустите, пусть попробует».

30 сентября соревнования, 2010 год, категория С, БП, без предмета, на ковре – второе место. Вот такой ребенок. Поэтому я не знаю, что там от нее ждать нам дальше.

Дмитрий Кириллов: Ну а сын – это вообще, я так понимаю, ваше отражение, зеркало.

Екатерина Гусева: Сын... Если дочь – полководец, боец, то сын – антистресс.

Дмитрий Кириллов: «Антистресс».

Екатерина Гусева: Сын мягкий, мудрый, спокойный... Причем тоже спортсмен и тоже доплыл почти до КМС в плавании. Потом МГИМО, поступление... Потом саксофон, джазовое отделение, это Школа Дунаевского... А потом мальчик вырос и захотел стенор как у Бутмана, этот переход, знаете, на другую... Это целая история, обычно тут они все и уходят, от инструмента отходят. Ну и у нас институт, МГИМО – сложный вуз, очень сложно было учиться... Я все ждала, что бросит, работу или учебу: работа с 8 до 5, с 5 до 10 вечерняя магистратура.

Дмитрий Кириллов: А работает он сейчас где?

Екатерина Гусева: Нефтегазовая компания. Он звонит, значит, в вуз, просит, говорит: «С работы не отпускают, задержусь на лекцию». Или с работы отпрашивается, потому что на лекцию надо. И вот так вот балансировал 2 года. Я все ждала, что первое отвалится, но вроде как-то выдерживает.

Дмитрий Кириллов: Катя, я вот сейчас слушаю вас: все-таки вы – локомотив, и вы идете, вот этот поезд, который по рельсам жизни. И я хочу вам пожелать: вот летите на этой скорости, получайте от этого удовольствие, потому что я слышу, как вы любите то, что вы делаете, как вы любите тех, кто рядом с вами, кто вас окружает... А вам Бог дает все больше, больше, больше, вы справляетесь. А раз вы справляетесь, значит, вы этот крест несете, значит, он вам по силам.

Екатерина Гусева: Спасибо вам!

Дмитрий Кириллов: Так пусть же будет у вас как можно больше всего: и музыки, и новых песен, и новых ролей! И пусть дети будут счастливы, и дай Бог вам сил, а мы будем вас с радостью смотреть!

Екатерина Гусева: Спасибо, спасибо огромное! Спасибо!

Интервью с заслуженной артисткой России