Дмитрий Богданов: В песне главное – не музыка и слова, а личность, так же, как и в любом другом искусстве

В 60-е годы на домашних концертах бардов собиралась молодые интеллектуалы, в 80-е трудно было представить вуз без своего КСП. А слеты поэтов-бардов! Тогда стихи, положенные на прекрасную мелодичную музыку, были одними из самых лучших образчиков искусства и лиричности. Многие авторы стали рассказывать не о превосходстве партийной власти, но о важности каждого конкретного человека, который является уникальным и неповторимым.

Сегодня фестивали бардовской песни проводятся достаточно регулярно. На них съезжается большое количество самых разных исполнителей, которые представляют публике новинки своего творчества, а любители подобной музыки обмениваются своими впечатлениями, которых оказывается огромное множество.

Тем не менее, многие люди пребывают в искренней уверенности в том, что бардовская песня умерла и больше не возродится.

Как сегодня обстоят дела с популяризацией бардовской песни? Какие темы привлекают большее внимание авторов-исполнителей?  

ГОСТИ

Татьяна Визбор, журналист

Вероника Долина, поэт, музыкант

Дмитрий Сухарев, поэт, лауреат Государственной премии по литературе имени Б. Окуджавы

Раиса Нур, автор-исполнитель

Галина Хомчик, певица, бард, солистка проекта "Песни нашего века"

Владимир Бережков, автор песен

Дмитрий Богданов, автор-исполнитель

Елена Решетняк, автор-исполнитель, директор Московского детского фестиваля авторской песни "Слушай и скажи"

Андрей Копенкин, автор-исполнитель

Никита Демидов, лауреат VI фестиваля "Слушай и скажи"

Галина Хомчик, песня "У хороших людей"
Стихи: Лев Щеглов, музыка: Андрей Крючков

У хороших людей зажигаются яркие елки,
У хороших людей за столами тепло и светло.
Нехороших людей съели страшные серые волки,
А следы тех волков новогодней пургой замело.

Николай Матвеев: Здравствуйте! Это последний выпуск программы "ПРАВ!ДА?" в этом, уходящем 2016 году. Меня зовут Николай Матвеев. И я подумал: вот чем должен быть наполнен этот выпуск? Наверное, чем-то новогодним и чем-то, что ассоциируется с нашей программой. "Новогодним" – однозначно песня, потому что песня – элемент, атрибут любого праздника, и Новый год не исключение. А вот о нашей программе? Я не хочу здесь быть скромным, и если сам себя не похвалишь, никто не похвалит, поэтому скажу. Мы всегда пытаемся быть честными и содержательными. А где, как не в бардовской песне, искать содержания и честности?

Поэтому сегодня мы говорим правду именно о бардовской песне. И судя по тому, что я встретил на бескрайних просторах Интернета, она действительно нуждается в том, чтобы о ней говорили правду. Вот сейчас модно высказывать свое мнение о мифах. И, например, судя по заявлениям первых лиц, не исключено, что миф имеет место в истории России. Имеют ли мифы место в истории бардовской песни, в истории бардов – мы как раз сегодня и попытаемся выяснить с нашими гостями. Все они барды – начинающие или уже состоявшиеся ремесленники и даже звезды. Здравствуйте!

Татьяна Визбор: Здравствуйте.

Николай Матвеев: Итак, у меня первый миф. Я их выписал, их семь. Семь – магическое число. Новый год все-таки на дворе. "Барды – это люди с бородами". Татьяна, вот ответьте вы на этот вопрос. Почему вы без бороды?

(Смех.)

Николай Матвеев: Вообще сегодня, судя по наличию бороды, я единственный, кто претендует тогда на звание барда.

Галина Хомчик: Нет, вы Бережкова не обижайте, он тоже сейчас с бородой – с небольшой, правда.

Татьяна Визбор: Я с надеждой посмотрела на Диму Богданова – и не обнаружила там щетины. Дмитрий Антонович выбрился…

Николай Матвеев: А откуда взялся этот миф? Почему так думают люди?

Татьяна Визбор: Нет, я думаю, что это ареол некой романтики, некая, так сказать, отсылка к Киплингу, к первым бардам, к оттепели.

Дмитрий Богданов: К Хемингуэю.

Татьяна Визбор: К Хемингуэю, да-да-да, конечно, конечно. Я думаю, что это так. Но я от себя могу сказать, что абсолютно 25 бородатых мужиков пришли к нам когда-то на участок в Кубинку, в детский сад, два с половиной года мне было. И с этими рюкзаками бородатые мужики ввалились в детский коллектив. Забегали нянечки с криком: "Чьи это родители?" Вышла я и сказала, никого конкретно не выделив: "Это мои родители". Потому что образ бородатого мужика с рюкзаком долгое время ассоциировался у меня… Ну, мама – она такая, как фея, была, совершенно бестелесная. А вот конкретный мужик с бородой, с рюкзаком, с гитарой, еще бывает ледоруб и прочее туристическое снаряжение – он у меня ассоциировался с родителями, ну, в общем, с кланом людей, к которым я принадлежала. Все.

Николай Матвеев: Вероника Аркадьевна, я заметил, что вы рассмеялись. Вы согласны?

Вероника Долина: Я страдаю.

(Смех.)

Николай Матвеев: О ком? О чем? Или почему?

Вероника Долина: Я когда страдаю, то страшно смеюсь.

Татьяна Визбор: За авторскую песню Вероника Аркадьевна страдает.

Вероника Долина: Я не знаю, что вам сказать. Да нет… Что, насчет бородатости?

Николай Матвеев: Конечно, конечно.

Вероника Долина: Ну, это потому что только, как бородатый анекдот. Просто устаревшая, рестертая-перестертая старая монета, которая прошла столько пальцев и столько карманов… Карманов – не плохо бы. А в основном – пальцев.

Татьяна Визбор: Нет, ну хорошо, а бард в вашем представлении сейчас, Вероника Аркадьевна, кто? Вот хотя бы как он внешне…

Николай Матвеев: Ну хорошо, а есть сейчас образ какой-то внешний, такой собирательный, по некоторым чертам которого можно понять: "Вот, это точно бард"? Есть?

Вероника Долина: Навалом. Я в ужасе от этого!

Николай Матвеев: Ну опишите мне, человеку несведущему. Я хочу для себя нарисовать.

Вероника Долина: Ну, это ужасно. Ну, мы уже тут в коридорчике даже вспомнили (чуть-чуть, но вспомнили), что снято было так называемое "Кино про Алексеева", где отличный, чудесный и великолепный Александр Збруев собирательную такую фигуру воплощает. И все это как бы заместительная терапия. Это ужас! Это загадочный человек, у которого атеросклероз, расширенный атеросклероз…

Татьяна Визбор: Нет, там…

Вероника Долина: Да-да-да, Таня.

Татьяна Визбор: Ну хорошо, ладно. Молчу-молчу.

Вероника Долина: Ровно это. Стихов не помнит, музыки никакой не знает.

Татьяна Визбор: Это представление обывателя об авторской песне. Представление.

Вероника Долина: Вся страна – это обыватель. Да и кинематографисты клеймят и знают, что делают. И есть за что.

Татьяна Визбор: Да нет, там клейма нет. Ну правда.

Николай Матвеев: Дмитрий Антонович, а вы что скажете?

Дмитрий Сухарев: Ну, мне кажется, что, во-первых, среди бардов очень много женщин, и они никогда не бывают с бородой.

Дмитрий Богданов: Это он как биолог вам.

(Смех.)

Татьяна Визбор: Как доктор наук.

Николай Матвеев: Ну да. Знаете, я думаю, когда-нибудь бард окажется на "Евровидении"…

Галина Хомчик: А, вы об этом?

Николай Матвеев: Да.

Галина Хомчик: Понятно.

Николай Матвеев: И ваше утверждение там, я думаю, оспорят.

Дмитрий Сухарев: Кроме того, бард, в отличие от других поющих, никогда не подскакивает.

Николай Матвеев: То есть не делает вот этого?

Дмитрий Сухарев: Да. Другие все подскакивают около микрофона.

Татьяна Визбор: Прыгать не в состоянии.

Дмитрий Сухарев: А бард поет спокойно. Это уже, я бы сказал, внешнее отличие.

Татьяна Визбор: Борода мешает, правильно.

Николай Матвеев: А что это – уверенность в завтрашнем дне или успокоительное? Что?

Галина Хомчик: Гитара тяжелая, не напрыгаешься.

Дмитрий Сухарев: Просто хватает выразительных средств без подскакивания.

Вероника Долина: И вообще психологическая устойчивость, кстати.

(Смех.)

Николай Матвеев: Я сегодня даже не мог определиться – мы будем говорить и слушать музыку или мы будем слушать музыку и говорить? Вот как вам удобнее?

Дмитрий Сухарев: Как вы скажете.

Татьяна Визбор: Ну, там не совсем музыка. Это все-таки песни.

Николай Матвеев: Песни, да-да-да.

Татьяна Визбор: Она есть составляющая.

Николай Матвеев: Песня. Слушать музыку текста. Ну что вы? Высокая поэзия!

Вероника Долина: Таня, везде в мире это называется "музыка".

Татьяна Визбор: Хорошо, я записываю, все в порядке.

Николай Матвеев: Вероника Аркадьевна, я не зря напал сразу на вас. Исполните, пожалуйста.

Вероника Долина: Напал как напалмом, да. Ну, зимняя, простая зимняя балладка.

Вероника Долина, песня "К сомнамбулам"
Стихи и музыка: Вероника Долина

Душа запомнила – зима была,
Душа – как замок под замком.
Я молодая, как сомнамбула,
Тащила саночки с сынком.

Температурка – не разваришься,
Стоит морозец над Москвой.
Мои удвоенные варежки
Протерты грубой бечевой

Стоит зима, Ее Величество,
Засунув пальцы за кушак,
А я свой шаг сомнамбулический
Не ускоряю ни на шаг.

Мне двадцать лет, и я не лыжница,
Мороз выдавливал слезу.
Сидит дитя, листает книжицу,
Я тихо саночки везу.

Сквозь эту изморозь кефирную,
Где санный след, но нет иных,
Там я себя фотографирую
В протертых варежках цветных.

Душа запомнила – зима была,
И придорожный эпизод:
Везет сомнамбулу сомнамбула,
Везет, везет, везет, везет.
Везет сомнамбулу сомнамбула,
Везет, везет, везет, везет…

Николай Матвеев: Спасибо, спасибо! Замечательно! У меня выписано это пятым мифом, но коль уж мы начали об этом разговор, я его назову вторым: "В бардовской песне нет музыки". Раиса, вы согласны?

Раиса Нур: Да что вы? Мне кажется, мы только за музыкой и приходим в авторскую песню. И более того, вот Вероника Аркадьевна сейчас спела, и я подумала: знаете, чем хороша наша песня? Это тем, что нам не нужно клипов и не надо симфонических оркестров. Мы сами дорисуем все, что мы хотим, понимаете? И это еще доклиповская, наверное, эпоха, когда ты можешь сам решить, о чем песня. И я сейчас слушала – эта песня обо мне.

Николай Матвеев: Галина, а вы как скажете, что первичнее все-таки в бардовской песне – текст или аккомпанемент?

Галина Хомчик: Я считаю, что первична гармония между первым и вторым.

Раиса Нур: Да.

Галина Хомчик: Нельзя придумать какую-то натянутую мелодию вот только просто, чтобы была мелодия к стихам. Мелодия должна рождаться стихами, мне так кажется. Я – как человек не пишущий – могу только со стороны об этом судить. Если стихи рождают мелодию у автора… У Вероники Аркадьевны это неразделимо абсолютно. Музыка – продолжение стиха, продолжение слова. Поэтому мне кажется, что в лучших образцах авторской и бардовской песни это гармоничное сочетание, органичное сочетание того и другого.

Раиса Нур: Это тогда, когда не можешь объяснить.

Галина Хомчик: Невозможно объяснить.

Раиса Нур: Невозможно.

Галина Хомчик: Да, да. Стихи рождают мелодию. У Окуджавы так всегда, у Высоцкого так всегда.

Николай Матвеев: Вы согласны?

Владимир Бережков: Лишняя мелодия иногда бывает лишней. Вот когда вернулся в Россию Вертинский, какой-то (я не помню фамилию) молодой парень начал ему аккомпанировать, и он говорит: "Давайте вот здесь я допишу". Он говорит: "Ни одной лишней ноты!" Между звуком должен быть промежуток. И только в этом промежутке люди увидят то, что есть в песне на самом деле.

Николай Матвеев: Дмитрий, вы-то как считаете? Всех хочу опросить.

Дмитрий Богданов: Нет, я-то считаю, что на самом деле главное – это личность. Но это в любом искусстве главное – личность. В песне главное – не музыка и слова, а личность. Так же, как и в любом другом искусстве, если нет личности, так ничего и не будет. А насчет музыки. Ну, музыка сильно развилась в авторской песне, надо признать, и впитала много-много всего нового. То есть то, что начиналось 60 лет назад, – это совсем не те гармонии, не те мелодические ходы. Хотя там были, конечно, и гениальные произведения. Но сейчас вот так просто писать уже, наверное, и нельзя, как писались туристические песни в 50-е годы, в 60-е.

Владимир Бережков: А может быть, наоборот, уже слишком много всего.

Вероника Долина: Украшательства.

Владимир Бережков: Да. И я тоже в 70-е годы… Что я там творил вообще? А сейчас я попроще…

Дмитрий Богданов: Нашел свою ноту.

Владимир Бережков: Да, вот именно.

(Смех.)

Галина Хомчик: Немножко успокоился.

Дмитрий Богданов: Да-да.

Раиса Нур: Вот в этом смысле авторская песня – она немножко схожа с классической, наверное, музыкой. Есть у музыкантов такие ноты, которые называются "уртекст" – это ноты без динамических оттенков. И каждый исполнитель найдет свои оттенки. Вы понимаете? И каждый, кто причастен, он может взять гитару и спеть по-своему, понимаете, и сделать… Ну, он украсит, может быть, музыку. А кто-то подчеркнет текст.

Николай Матвеев: Елена, у меня сложилось ощущение, когда я готовился к программе, что любой разговор об авторской песне, носит такие ностальгические оттенки, наполнен какими-то ностальгическими смыслами, что это больше разговор о прошлом, о том, что уже случилось, а не о настоящем. Вы как думаете, как вы считаете?

Елена Решетняк: Нет, вы знаете, я думаю, что это разговор о настоящем, поскольку я как раз непосредственно занимаюсь настоящим бардовской песни, скажем так.

Татьяна Визбор: Будущим.

Елена Решетняк: Даже, наверное, будущим, да, но в настоящем. Я провожу детский фестиваль, который называется "Слушай и скажи". Он проходит уже семь лет. И сейчас присутствует в студии Андрей Копенкин – это гран-при нашего I фестиваля. То есть он учился в десятом классе, когда начиналась эта вся история.

Николай Матвеев: То есть он, по вашим меркам, старичок, уже выпускник?

Елена Решетняк: Да, это наш ветеран, скажем так.

Дмитрий Сухарев: Фестиваль этот круглогодичный.

Елена Решетняк: Да, круглогодичный.

Дмитрий Сухарев: Тут важно сказать, что это каждые две недели.

Елена Решетняк: Да, каждые две недели или каждую неделю, каждое воскресенье проходят концерты с участием бардов.

Николай Матвеев: В общем, фестивалите?

Елена Решетняк: Да, да. И основная задача – как раз познакомить людей, которые вообще не имеют возможности познакомиться с бардовской песней, потому что ее нет ни на одном канале. То есть песня есть, а ее как бы нет вообще.

Галина Хомчик: Неформат.

Елена Решетняк: Да, неформат. И моя задача как раз… У меня родители приходят с детьми на эти концерты – те, кто не умеют даже петь, но хотят на сцену. И я их заманиваю: "А вот хотите на сцену? Это будет концерт".

Николай Матвеев: А давайте мы сравним классику в вашем исполнении (я так понимаю, 60–70-е все-таки называют временем классики бардовской песни) и то, что сейчас производит бардовская песня. И мы сравним, почувствуем разницу, как изменилась бардовская песня. Кто готов какое-нибудь классическое произведение исполнить?

Владимир Бережков: Ну, давайте я.

Николай Матвеев: Давайте вы, давайте.

Владимир Бережков: Давайте. Я хочу… Не буду петь свои песни, а спою (я надеюсь, это понравится людям) Александра Аркадьевича Галича. Это 60-е годы. Песня написана… называется "Новогодняя фантасмагория". Если мы посмотрим еще лет на 40 туда дальше, то это будет Вертинский: "В вечерних ресторанах…" ("Желтый ангел"). Только там не Новый год, а Рождество. Тема одна и та же, то есть – художник и его слушатели.

Владимир Бережков, песня "Новогодняя фантасмагория"
Стихи и музыка: Александр Галич

В новогодний бедлам, как в обрыв на крутом вираже,
Все еще только входят, а свечи погасли уже,
И лежит в сельдерее, убитый кухонным ножом,
Поросенок с бумажною розой, покойник – пижон.

А полковник-пижон, что того поросенка принес,
Открывает боржом и целует хозяйку взасос.
Он совсем разнуздался, подлец, он отбился от рук,
И следят за полковником три кандидата наук.

А хозяйка мила, а хозяйка чертовски мила!
И уже за столом, как положено, куча-мала –
Кто-то ест, кто-то пьет, кто-то ждет, что ему подмигнут,
И полковник надрался, как маршал, за десять минут.

Над его головой произносят заздравную речь
И суют мне гитару, чтоб общество песней развлечь…
Ну, помилуйте, братцы, какие там песни, пока
Не допили еще, не доели цыплят табака.

Вот полковник желает исполнить романс "Журавли",
Но его кандидаты куда-то поспать увели.

И опять кто-то ест, кто-то пьет, кто-то плачет навзрыд,
– Что за праздник без песни, – мне мрачный сосед говорит.
– Я хотел бы, товарищ, от имени всех попросить:
Не могли б вы, товарищ, нам что-нибудь изобразить?..

И тогда я улягусь на стол, на торжественный тот,
И бумажную розу засуну в оскаленный рот,
И под чей-то напутственный возглас, в дыму и в жаре, –
Поплыву, потеку, потону в поросячьем желе…

Это будет смешно, это вызовет хохот до слез,
И хозяйка лизнет меня в лоб, как признательный пес,

А полковник, проспавшись, возьмется опять за свое,
И, отрезав мне ногу, протянет хозяйке ее…
А за окнами снег, а за окнами белый мороз,
Там бредет одинокая тень мимо белых берез,

Мимо белых берез, и по белому снегу, и прочь –
В петроградскую ночь, прямо в давнюю зимнюю ночь,
В ночь, когда по скрипучему снегу, в трескучий мороз,
Не пришел, а ушел, мы потом это поняли, Белый Христос.

И поземка, следы заметая, мела и мела…
А хозяйка мила, а хозяйка чертовски мила!

Зазвонил телефон, и хозяйка махнула рукой:
– Погодите, не ешьте, оставьте кусочек-другой! –
И уже в телефон, отгоняя ладошкою дым:
– Приезжайте скорей, а не то мы его доедим!

И опять все смеются, смеются, смеются до слез…
А за окнами снег, а за окнами белый мороз,
Там бредет одинокая тень мимо белых берез…

Николай Матвеев: Ну что ж, это Галич в исполнении Владимира Бережкова. А сейчас – ответ молодежи. Пожалуйста. Андрей Копенкин ответит.

Андрей Копенкин: Ну, после того, как Владимир Бережков поет Александра Аркадьевича Галича, петь свои песни несколько неловко…

Николай Матвеев: А вы рискните.

Елена Решетняк: Ну, почему? Нет, Андрюша, спой, пожалуйста.

Николай Матвеев: Настоящих буйных мало.

Елена Решетняк: Спой, пожалуйста, свою песню именно.

Андрей Копенкин: Можно я "Посвящение Булату Шалвовичу Окуджаве" тогда действительно исполню?

Дмитрий Сухарев: Да, по-моему, правильно.

Андрей Копенкин: В продолжение.

Николай Матвеев: Давайте.

Андрей Копенкин, песня "Посвящение Окуджаве"
Стихи и музыка: Андрей Копенкин

У памятника Пушкину снимается семейство,
Ни птичка, ни фотограф теперь уж не нужны.
Пластмассовые праздники, державное плебейство…
И дождь прохожих мучает, не чувствует вины.

А мы с тобой – две лебедя, науке не известны,
Маршрутами случайными летаем, как во сне.
И музыку расплесканную в улочках окрестных
Мы собираем крыльями, как память о весне.
И музыку расплесканную в улочках окрестных
Мы собираем крыльями, как память о весне.

Вот слышится над городом – не марш, а Пьяццолла,
И в ритме танца солнечного я тебя кружу…
Фантазия развеялась, допев привычно соло,
Я к синему троллейбусу по площади спешу.
Фантазия развеялась, допев привычно соло,
Я к синему троллейбусу за помощью спешу.

Николай Матвеев: Вот песня есть, а троллейбусов в Москве скоро не останется – все их снимают с рейсов, скоро они будут пережитком прошлого. Это мы услышали, я понимаю так, историю песни, настоящее песни. А вот у нас тут будущее. Представьтесь, пожалуйста.

Елена Решетняк: Да, это будущее у нас. Никита Демидов, лауреат нашего VII фестиваля… лауреат нашего VI, простите. Я сейчас VII фестиваль провожу, а лауреат нашего прошлогоднего фестиваля. Можно сказать – прямо новое поколение. Никита, у тебя любимая песня есть. Может, ты ее споешь нам? Как раз она более веселая.

Николай Матвеев: Никита, споешь? Давай.

Никита Демидов: "На далекой Амазонке".

Николай Матвеев: Давай.

Дмитрий Богданов: Ну, это уже классика.

Елена Решетняк: Да. Ну, все равно.

Дмитрий Богданов и Никита Демидов, песня "На далекой Амазонке"
Стихи: Р. Киплинг в пер. С. Маршака, музыка: В. Берковский и М. Синельников

На далекой Амазонке не бывал я никогда.
Никогда туда не ходят иностранные суда.
Только "Дон" и "Магдалина" – быстроходные суда,
Только "Дон" и "Магдалина" ходят по морю туда.

Из Ливерпульской гавани, всегда по четвергам,
Суда уходят в плаванье к далеким берегам.
Плывут они в Бразилию, Бразилию, Бразилию.
И я хочу в Бразилию – к далеким берегам.
Только "Дон" и "Магдалина",
Только "Дон" и "Магдалина",
Только "Дон" и "Магдалина" ходят по морю туда.

Никогда вы не найдете в наших северных лесах
Длиннохвостых ягуаров, броненосных черепах.
Но в солнечной Бразилии, Бразилии моей
Такое изобилие невиданных зверей.

Из Ливерпульской гавани, всегда по четвергам,
Суда уходят в плаванье к далеким берегам.
Плывут они в Бразилию, Бразилию, Бразилию.
И я хочу в Бразилию – к далеким берегам.
Только "Дон" и "Магдалина",
Только "Дон" и "Магдалина",
Только "Дон" и "Магдалина" ходят по морю туда.

Ну а в солнечной Бразилии, Бразилии моей
Такое изобилие невиданных зверей!
Увижу ли Бразилию, Бразилию, Бразилию,
Увижу ли Бразилию до старости моей?

Из Ливерпульской гавани, всегда по четвергам,
Суда уходят в плаванье к далеким берегам.
Плывут они в Бразилию, Бразилию, Бразилию.
И я хочу в Бразилию – к далеким берегам.
Только "Дон" и "Магдалина",
Только "Дон" и "Магдалина",
Только "Дон" и "Магдалина" ходят по морю туда.

Татьяна Визбор: Молодец!

Дмитрий Богданов: Молодец!

Николай Матвеев: Замечательно! Никита Александрович, теперь ответьте мне, пожалуйста, что вам больше всего нравится – петь, слова или как гитара звучит?

Никита Демидов: Пение.

Николай Матвеев: Пение нравится больше всего? А вы сами пробовали что-нибудь написать из стихотворений?

Никита Демидов: Ну, из стихотворений – нет. Но я на фортепиано уже много сочинил. Например – марш!

Николай Матвеев: Собственного сочинения музыка?

Никита Демидов: Да.

Николай Матвеев: Прежде чем вы исполните следующую композицию, у меня еще один миф: "Авторская песня – альтернатива официальной музыкальной культуре". Есть такой миф. Вы согласны с этим?

Дмитрий Богданов: Нет.

Николай Матвеев: А как на самом деле?

Татьяна Визбор: Авторская песня есть часть этой культуры, вот и все.

Дмитрий Богданов: Конечно.

Татьяна Визбор: Просто даже неотъемлемая.

Дмитрий Богданов: Нет, ну а что такое "официальная музыкальная культура"? Это что?

Николай Матвеев: Ну, если уж совсем упрощать, то, условно говоря, культура, которая существует по указке сверху, культура, которая существует по определенным законам и канонам, у которой есть коридор движения, и этот коридор движения контролируется, как это было до 91-го года.

Вероника Долина: Ну, уж сегодня-то, наверное, никто не согласится.

Татьяна Визбор: Да-да-да.

Николай Матвеев: Про то время, когда появлялась авторская песня, есть мнение в числе моих сверстников, что она появлялась именно как андеграунд, как противопоставление.

Дмитрий Богданов: Ну, по музыкальной части – нет. Дмитрий Антонович подтвердит, что все первые песни пелись на мотив советских композиторов. Тогда музыку молодежь не сочиняла, а только стихи новые придумывала.

Дмитрий Сухарев: Мне кажется, здесь немножко сложнее все-таки.

Николай Матвеев: А как?

Дмитрий Сухарев: До 91-го и после 91-го.

Николай Матвеев: Вот до 91-го.

Дмитрий Сухарев: Вот до 91-го авторская песня, бардовская, как бы противопоставляла себя советской официальной песне. А сейчас наоборот – вместе с советской песней бардовская песня противостоит попсе, которая стала официальной культурой, которая всюду на телевизионных каналах, везде она продвигается. Тогда как классическая музыка, фольклор, бардовская песня, советская песня – все это уходит куда-то в подполье. А процветает песня коммерческая, в которую вкладывают деньги, инвестируют, делают доход. Это песня нового времени.

Николай Матвеев: Я прошу прощения, но мне не кажется, что продюсеры Боба Дилана мало на нем заработали. И человек никогда не делал попсу. Почему бы и у нас продюсерам, которые могут продвигать музыку, не заняться этим? Почему не сделать из авторской песни, из бардовской песни некий бренд – носитель смыслов и идей?

Вероника Долина: Проскочили это время.

Владимир Бережков: Было такое.

Вероника Долина: Мы стояли все, мы все постояли, так сказать, у этого края. Было похоже, что сейчас все наладится, все, другие будут горизонты, продюсирование. Было очень похоже. И абсолютно мы пролетели эту остановку. Последние лет пятнадцать не дают никакой надежды об этом думать. Пролетели, пролетели…

Николай Матвеев: А кто в этом виноват? Все виноваты?

Вероника Долина: Ну, тут есть… Ну, некие "все".

Николай Матвеев: Ну, что? Сами исполнители? Продюсеры? Время? Я не знаю… Власть?

Вероника Долина: Много виноватых.

Владимир Бережков: Время.

Вероника Долина: Как во всем очень серьезном в нашей всеобщей здешней стране, здесь замешаны все. Всеобщий вкус. Все, что наверху, все, что сколько-нибудь администрируется. Ну, проскочили. Мы все помним… Мы взрослые люди, как ни жаль, и мы все помним 90-е годы. Ух, там открылись горизонты, просто ворота! И в конце 80-х мы успели постоять, а я – так и посидеть на худсовете фирмы "Мелодия", где было все обширно. Ну, мы же огромные тиражи имели – огромные! – на виниле, который сейчас считается, так сказать, невероятным ретропродуктом. Это конец 80-х годов. Это не бесконечно давно было, не 100 лет назад. Огромные тиражи мы успели знать!

Вот то, что сейчас пропето было, вот эта "Далекая Амазонка" – это действительно Киплинг в переводе Маршака, мой бог. И Виктор Семенович Берковский, инженер из города Запорожье, дал этому делу невероятный, волшебный ход! Как он сообщил этому волшебству… Люди, молодежь, студенчество (говорящее исключительно, конечно, по-русски, больше ни на каком другом здешнем языке) вдруг возомнили, что где-то Амазонка, что некие "Дон" и "Магдалина". Текст же оказался волшебным благодаря музыке Берковского. Колоссальные тиражи, колоссальная известность! Огромная известность песен Окуджавы. Огромная! Ну и еще ряд имен. И эту станцию проскочили.

Ну, в Америке намного благополучнее с этим оказалось, как и с очень многими другими житейскими предметами – и в области культуры, и ширпотреба. Да что Америка? И в Англии, и в Чехии, и в Польше, и в Германии – абсолютно всюду чтят, всюду нежно носят на руках тех, кто сочиняет тексты на свою музыку, по сей день. Это бывают, как Патти Смит, седовласые дамы. Это бывают брылястые огромные неюные мужики в любой из стран, которые я назвала. Но это любимцы всенародные, не обиженные ни деньгами, ни тиражами, ни так называемой любовью.

Николай Матвеев: Галина, если я не ошибаюсь, вы вернулись с фестиваля из Соединенных Штатов, верно?

Галина Хомчик: Да, недавно.

Николай Матвеев: Вот я хотел бы спросить о культуре фестивальной. Что сейчас происходит у нас, если говорить о фестивалях бардовской песни в России? В чем трудности, сложности? И в чем, может быть, наоборот?

Галина Хомчик: К сожалению, у нас (вот то, что говорила Вероника) "проскочили станцию". У нас культурой считается то, что официально признается культурой в средствах массовой информации. Спасибо, что ваш канал официально признает авторскую или бардовскую песню частью нашей культуры, потому что на других каналах считается, что это неформат и нет такого жанра вообще – авторской песни. Нет его.

Татьяна Визбор: Галя, может, мы такие скромные? Мы локтями не распихивали.

Галина Хомчик: Да, к сожалению, воспитание у тех, кто эту песню сочиняет и поет, оно немножечко другое – оно не позволяет локтями распихивать, идти вперед, так сказать. Фестивали как были, так и есть. В России фестивалей много.

Николай Матвеев: Я прямо представляю Веронику Аркадьевну, так локтями распихивающую всю нашу попсу.

Вероника Долина: Надо – и толкну.

(Смех.)

Николай Матвеев: Так почему же не толкнули-то вот тех, кто сейчас залез на пьедестал силой, нечестно?

Галина Хомчик: Редко себе позволяет, к сожалению. Нет, просто нас меньше значительно. На фестивалях молодежь поет, дети поют – вот такие, как Андрей Копенкин, как наше самое юное поколение. Появляется новая, такая достаточно сильная поросль молодых авторов-исполнителей, при этом они прекрасно уживаются на наших фестивалях с классиками жанра. Но, к сожалению, все тяжелее и тяжелее становится здесь, потому что как-то молодое поколение реже, что ли, ходит в залы на зальные концерты авторской песни. Их немного стало совсем. Залы не предоставляют свои помещения под эти концерты.

Дмитрий Богданов: Предоставляют, просто дорого берут.

Галина Хомчик: Залы дорого берут, да. А у нас публика, которая дорого платить не может. В Америке сейчас и в тех странах, о которых сказала Вероника, создалось целое поколение хранителей уже этого жанра. Они настоящие хранители.

Вероника Долина: Они всегда были. Когда мы познакомились 25–30 лет назад, там это было.

Галина Хомчик: Да, они всегда были. И они сейчас передают это детям, и дети это хранят. Им не мешают средства массовой информации, потому что у них это, так сказать, как у нас это было в 60-е: леса, интернет-сообщества. И все это у них происходит замечательно. А у нас, к сожалению, слишком сильное влияние, наверное, как это ни банально, средств массовой информации на массовую аудиторию, поэтому массовая аудитория считает, что нет такого жанра. Она просто не знает о нем.

Николай Матвеев: Я осмелюсь и для поколения младше меня скажу, чтобы было вполне убедительно, чтобы они понимали, о чем речь. Вот вами любимая Адель – как раз человек, закаленный авторской песней. Только потом ее подхватили, когда услышали. А вообще, насколько мне известно, она – как раз яркий представитель той самой авторской песни британской, которая так почитается там.

Раиса Нур: На самом деле, если бы продюсеры слушали авторскую песню, правда…

Николай Матвеев: Лентяи?

Раиса Нур: …то материала, так сказать, для официальной культуры море!

Галина Хомчик: Да нет там материала, потому что наше телевидение и продюсеры заточены на шоу. Авторская песня – это не шоу. Ну, какое из нас с вами шоу, друзья?

Вероника Долина: Но весь мир, Галя, заточен на шоу. Весь мир – это более чем Русь.

Галина Хомчик: Да, конечно, конечно.

Раиса Нур: Но найти можно и сделать.

Николай Матвеев: Раиса, давайте начнем…

Раиса Нур: Ой, я даже не знаю, что петь теперь. Вы понимаете, мы такие серьезные…

Николай Матвеев: Давайте что-нибудь "эх!".

Раиса Нур: Нет, "эх!" не получится.

(Смех.)

Николай Матвеев: Провокация.

Раиса Нур: Да. Ну, я пишу песни для мультфильмов, поэтому детская тема для меня самая-самая трогательная. Правда, песня, которую сейчас собираюсь спеть, она, наверное, и не детская. И, наверное, тут и музыки-то немного совершенно. Ну, вот она и есть. Но зато она новогодняя.

Раиса Нур, песня "Плачет в лесу елочка"
Стихи и музыка: Раиса Нур

Плачет в лесу елочка, спрятала все иголочки,
Скоро уже Новый год, люди придут и вот…
Срубят меня, елочку, выпадут все иголочки.
Это же злые люди, звери они по сути.

Люди пришли к елочке – чудо что за иголочки!
Чтоб хороводы водить – надо ее нарядить.
Вот и стоит елочка – в золоте все иголочки.
Люди ей улыбаются, песни поют, стараются.

Песни поют, стараются, в небе огни зажигаются,
Слышится под небосводом: Елочка, с Новый год!
Елочка, с Новым годом! Елочка, с Новым годом!

Плачет в лесу елочка, в золоте все иголочки –
Нету ее краше, а люди пошли дальше…

Раиса Нур: Вот такая песня.

Николай Матвеев: Вот от того, что "люди пошли дальше", мы приступаем к следующему мифу. Миф № 4: "Бардовская песня – искусство диссидентов". Представляете, к чему я пришел в процессе подготовки? Ну, расскажите мне, какое имеет это отношение к правде – далекое, близкое?

Татьяна Визбор: Да.

Николай Матвеев: Да, Татьяна?

Татьяна Визбор: Ну, отчасти да. А почему нет-то?

Николай Матвеев: Искусство диссидентов?

Татьяна Визбор: Нет, не все и не всегда.

Вероника Долина: В большой степени. В большой сте-пе-ни.

Татьяна Визбор: Нет, есть люди, как Александр Аркадьевич Галич, например, которых интересует борьба человека с человеком. Это социальный аспект, это политика и так далее. А есть, как, например, Юрий Иосифович Визбор, – это люди, которых искренне интересовала борьба человека со стихией. Это другой аспект, и он совершенно не касается диссидентства.

Отец говорил, что за ним "тянется хвост диссидентства", потому что его пытались выгнать из партии. Я не буду… Это долгие истории. И он меня вызвал и сказал: "Поменяй фамилию". Я училась на третьем курсе, и с фамилией Визбор жилось, уверяю вас, не очень интересно. Меня не взяли из-за этого работать в "Останкино", потому что сказали: "У нас не зовут красных пролетариев, нам не нужны трудовые династии".

Николай Матвеев: Я к чему спросил? Так может быть…

Татьяна Визбор: Ах, извините! Я не о том, да.

Николай Матвеев: Нет-нет, вы о том. Я к чему? Может быть, как-то игнорируют бардовскую песню не потому, что "нет коммерческой жилы", как они поясняют, некоторые деятели, а может, потому, что бардовская песня – это всегда позиция, это всегда мысль, а мысль может быть для кого-то неудобной?

Татьяна Визбор: Возьмите Юлия Черсановича Кима – это человек, который реально диссидентствовал. Его сейчас нет здесь, но…

Дмитрий Богданов: Но у него скоро день рождения.

Татьяна Визбор: Да-да, у него, кстати, скоро день рождения.

Галина Хомчик: У него уже был на днях, на днях.

Татьяна Визбор: 23-го…

Галина Хомчик: У него уже был день рождения.

Дмитрий Богданов: А, уже был?

Татьяна Визбор: У него 23-го был день рождения.

Николай Матвеев: Так давайте, Татьяна, вы поздравите его песней следующей от вас.

Татьяна Визбор: Кхм… Я готовилась к другому. Накрыло меня сильное чувство.

Николай Матвеев: Мы взяли так вот и связали.

Галина Хомчик: А пусть Киму будет посвящена песня "Ты – мое дыхание".

Татьяна Визбор: Нет, я спою другую, тоже мамину, Ады Якушевой песню. Просили незнакомое и неизведанное.

Николай Матвеев: Пожалуйста.

Татьяна Визбор: Эту песню редко кто поет, но тем не менее Черсанович всегда с большой любовью, между прочим, with love…

Татьяна Визбор, песня "Я шагаю"
Стихи и музыка: Ада Якушева

Я шагаю дорогой длинной,
Все повороты ее приняв,
Потому что тому причиной –
Твое спокойствие за меня.
Потому что тому причиной –
Твое спокойствие за меня.

Мне ни стен, ни крыш не надо,
Мне лишь манящий глазок огня,
Потому что со мною рядом
Твое волнение за меня.
Потому что со мною рядом
Твое волнение за меня.

Я не стану искать, где лучше.
Пусть будет хуже и холодней.
Потому что со мной, попутчик,
Такая нежность твоя ко мне.
Потому что со мной, попутчик.
Такая нежность твоя ко мне.

Все на свете – и снег, и ветер –
В сравненье с этим равно нулю,
Потому что ты есть на свете…

А еще, дорогой Черсанович, я тебя люблю!

(Смех.)

Николай Матвеев: А почему вы себя не называете бардом, я где-то читал, а вы себя называете ребенком бардов?

Татьяна Визбор: Ну правильно. А кто я? Да.

Николай Матвеев: А почему вы не причисляете себя к бардам? Скромничаете?

Вероника Долина: Таня не сочинительствует.

Татьяна Визбор: Мне просто повезло, да. Я рядом стояла, я рядом где-то была. Мне очень повезло в этом отношении, что все мне делали "козу", пели колыбельную кто как мог. Вот Дмитрию Антоновичу Сухареву я была неоднократно музой. В его стихотворении, посвященном моим родителям, "Помню, в доме на Неглинной жили Визбор и Адель", там есть строчки: "На Неглинке у Адели, где игрушки на полу, пили, ели, песни пели, дочь спала в своем углу". Это я, да.

Я вообще у него в песнях и у Сергея Яковлевича Никита спала очень часто, поэтому моя друзья говорили: "Девочка выросла, выспалась". И предлагали написать (знаете, как "Четвертый сон Веры Павловны") "Значение сна в авторской песне". Ну, так повезло. Правда повезло. Но я, конечно, не могу себя причислить к бардам. Я, в общем, средний исполнитель. Ну, мне это очень нравится, правда. И это крест мой, с одной стороны. С другой стороны, если вы думаете, что я не знаю Дилана или Limp Bizkit, например…

Николай Матвеев: Кстати, как вы относитесь к тому, что Дилана признали большой литературой?

Татьяна Визбор: А почему нет? Я не поняла. Меня это крайне… Мне лично это было очень приятно.

Вероника Долина: В этом можно не сомневаться. Это большой праздник для каждого из нас, тут находящихся. Большой.

Татьяна Визбор: Да, это правда.

Николай Матвеев: Это наша общая победа?

Вероника Долина: Он поэт, конечно.

Татьяна Визбор: Это впервые человек с гитарой, проведший массу лет, десятилетия, был коронован. Это литературный король. Никогда так не было. Ну, шведы отметили, что это со времен Гомера.

Николай Матвеев: А чего же он тогда за премией-то не приехал?

Вероника Долина: А это его дело.

Татьяна Визбор: Это его дело, действительно.

Вероника Долина: Маленькую пустяковину, но я все же скажу. Такие, как он… Мы здесь кое-как называемся, невесть как. А такие, как он, там, в Соединенных Штатах, называют себя роком и рок-культурой. Рок всегда супротив государства. Это к вопросу о диссидентской культуре. Принять из рук королевского общества – это другое дело. Это особые люди. Они против мироустройства. Я когда услышала о том, что он, похоже, не приедет, ну, я по-своему загоревала. Я ужасно сопереживала всей истории с Нобелевской… Я страшно ликую всю осень. Такой осени в нашем гитарном цеху вообще никогда не было. Ни-ког-да!

Дмитрий Сухарев: Вы знаете, в этом году премию "Поэт" получил Юлий Черсанович Ким.

Вероника Долина: Нет, в прошлом, Дмитрий Антонович.

Дмитрий Сухарев: Уже в прошлом?

Вероника Долина: А в этом – Коржавин – тоже абсолютно доподлинно наш цеховой товарищ. Да-да-да, мы немножко обскакали Нобелевский комитет и мы короновали Юлия Черсановича Кима полтора года назад – практически за год с лишним до Нобелевского комитета, признавшего Боба Дилана королем поэзии. Да-да-да, мы были прозорливее в Москве, да-да-да, немного мудрее.

Николай Матвеев: Предвестники.

Вероника Долина: Немного мудрее. Но это в мире русской речи. А в мире всемирной литературы Боб Дилан в этом году король! У нас праздник, можете не сомневаться.

Николай Матвеев: Елена, прежде чем мы услышим что-нибудь в вашем исполнении, ответьте мне на вопрос, а точнее – на следующий миф. "Клубы самодеятельной песни (больше известные как КСП) = бардовская песня". Это миф? Действительно эти клубы и были бардовской песней или нет? Расскажите.

Елена Решетняк: В мое время, когда я начинала всем этим заниматься, меня как раз за ручку привели в такой клуб. Я жила тогда в Астрахани, и это был КСП "Дельта", я очень прекрасно помню. Но я попала в такую атмосферу… Не знаю, может быть, тогда, вот по тем временам, 20–30 лет назад, именно в клубах бардовской песни и собирались люди. А где им еще было собираться? Тогда – это да. А сейчас… А сейчас – нет. А сейчас и клубов нет самодеятельной песни.

Татьяна Визбор: Есть.

Раиса Нур: Это так кажется.

Татьяна Визбор: Нет, клубы есть.

Раиса Нур: И в Москве есть, кстати.

Елена Решетняк: Я имею в виду – в том понимании, как они раньше были.

Николай Матвеев: Даже у нас в программе есть маленький клуб.

Елена Решетняк: Вы знаете, я хочу сказать, что со мной в 2001 году произошел совершенно невероятный случай, когда моя бардовская песня прозвучала на телевидении, на Первом канале, в программе "Рождественские встречи" Аллы Пугачевой. И это был только единственный ее выбор, что она вдруг вот так вот захотела и вот взяла эту песню!

Вероника Долина: А что это было?

Елена Решетняк: Это "Рождественские встречи" Аллы Борисовны, 2002 год.

Вероника Долина: А что прозвучало?

Елена Решетняк: Моя песня… две песни мои там прозвучали.

Вероника Долина: Очень мило.

Елена Решетняк: И она меня вывела на сцену. И все, и после этого все затихло. И с тех пор…

Николай Матвеев: То есть получается, что в песне воля одного человека решает все?

Елена Решетняк: Да.

Николай Матвеев: Невиданно, невиданно…

Вероника Долина: Ну, это нормально. А чего невиданно-то? Диана Арбенина садится за рояль и поет мою песню. И весь YouTube этим заполнен, и нигде это не объявляют. Ну и что? Ну и на здоровье.

Татьяна Визбор: То есть она не говорит, что это твоя песня?

Вероника Долина: Нет.

Николай Матвеев: Елена, пожалуйста, композиция от вас.

Елена Решетняк: Вот как раз оттуда песенка и новогодняя.

Елена Решетняк, песня "Новогодняя ночь"
Стихи и музыка: Елена Решетняк

Окнами светится город ночной.
По небу вертится шарик земной.
Падают, падают звезды в бокал.
Каждый загадывал то, чего ждал.

Свежими елками пахнут дома.
Простыни шелковы стелет зима.
Падают, падают звезды в бокал.
Каждый загадывал то, чего ждал.

Где-то чуть слышно гитара звучит.
Музыка дышит на пламя свечи.
Падают, падают звезды в бокал.
Каждый загадывал то, чего ждал.

Ночью окутанный город не спит.
Жизни минутами время бежит.
Падают, падают звезды в бокал.
Каждый загадывал то, чего ждал.

Чуточку грустно, немножко смешно.
Что пожелаешь – то сбыться должно.
Падают, падают звезды в бокал.
Каждый загадывал то, чего ждал.

Николай Матвеев: Спасибо! Еще один миф… Я обращаюсь к Дмитрию. Дмитрий, прежде чем вы исполните свое произведение, ответьте мне на вопрос. "Барды не умеют петь и играть на гитарах". Вот такой вот миф. Как вы к нему относитесь?

Дмитрий Богданов: Ну, в значительной степени это правда.

Николай Матвеев: Почему?

Дмитрий Богданов: Ну, бардов никогда никто не учил петь. Кто как поет – так и поет. Как поется – так и поет. Так что я песней отвечу на ваш вопрос.

Николай Матвеев: Да. Ну, я как бы в качестве эксперимента… Если нет, то нет. Дмитрий Антонович, вы можете поучаствовать сейчас совместно с Дмитрием, песню исполнить какую-нибудь?

Дмитрий Сухарев: Я ведь здесь случайно. Я не бард. Как-то меня по ошибке…

Николай Матвеев: Вы петь любите?

Дмитрий Сухарев: Подпевать.

Николай Матвеев: Ну, может быть, вы подпоете Дмитрию?

Дмитрий Сухарев: А что?

Дмитрий Богданов: Ну нет, тогда давайте… Я наметил другое петь. Давайте просто споем песню Дмитрия Антоновича все вместе.

Николай Матвеев: Давайте.

Дмитрий Богданов: А вы тоже ее будете петь, Николай.

Николай Матвеев: А вы что это так от бардов отреклись?

Дмитрий Сухарев: Вот Вероника дала определение, кто такой бард…

Песня "Александра"
Стихи: Юрий Визбор и Дмитрий Сухарев, музыка: Сергей Никитин

Не сразу все устроилось,
Москва не сразу строилась.
Слезам Москва не верила,
А верила любви.
Снегами запорошена,
Листвою заворожена,
Найдет тепло прохожему,
А деревцу – земли.

Александра, Александра,
Этот город наш с тобою.
Стали мы его судьбою,
Ты вглядись в его лицо…
Что бы ни было вначале,
Утолит он все печали.
Вот и стало обручальным
Нам Садовое кольцо.

Москву рябины красили,
Дубы стояли князями.
Но не они, а ясени
Без спросу росли.
Москва не зря надеется,
Что вся в листву оденется,
Москва найдет для деревца
Хоть краешек земли.

Александра, Александра,
Что там вьется перед нами?
Это ясень семенами
Крутит вальс над мостовой.
Ясень с видом деревенским
Приобщился к вальсам венским.
Он пробьется, Александра,
Он надышится Москвой.

Москва тревог не прятала,
Москва видала всякое,
Но беды все и горести
Склонялись перед ней.
Любовь Москвы не быстрая,
Но верная и чистая,
Поскольку материнская
Любовь других сильней.

Александра, Александра,
Что там вьется перед нами?
Это ясень семенами
Крутит вальс над мостовой.
Ясень с видом деревенским
Приобщился к вальсам венским.
Он пробьется, Александра,
Он надышится Москвой.

Александра, Александра,
Этот город наш с тобою.
Стали мы его судьбою,
Ты вглядись в его лицо…
Что бы ни было вначале,
Утолит он все печали.
Вот и стало обручальным
Нам Садовое кольцо.
Вот и стало обручальным
Нам Садовое кольцо.

Николай Матвеев: Слезам Москва не верила, зато верила любви, поэтому в новом году любите друг друга! С Новым годом вас! До свидания! 


Когда-то песни бардов считались лучшими образчиками лирики. Какие темы сегодня привлекают внимание авторов-исполнителей?