Сергей Лесков: Хотя бы раз в год нужно проводить подземные испытания ядерного оружия, чтобы не снижался уровень компетентности

Гости
Сергей Лесков
ведущий программы «Академики»

Темы дня с Сергеем Лесковым. Авторский взгляд нашего обозревателя на главные события этих суток.

Петр Кузнецов: Здравствуйте! В прямом эфире снова программа «Отражение». Спасибо, что вы с нами. Спасибо, что вы к нам подключились только что, есть и такая категория. 19:24 по Москве. Еще полтора часа вместе с вами в вечернем блоке Ольга Арсланова и Петр Кузнецов.

Ольга Арсланова: Через полчаса мы перейдем к большой теме этого дня: «Президент поручил – чиновники не справились». Национальные проекты сорваны. И это уже официально признал Дмитрий Медведев. Премьер-министр дал задание – найти виновных и наказать их. Почему планы президента не исполнились? Куда ушли триллионы рублей из бюджета? Что будет с нацпроектами дальше? Все эти и многие другие вопросы мы готовы задавать нашим гостям буквально через полчаса. И, как всегда, ждем ваших звонков и ваших комментариев.

Петр Кузнецов: Ну а «Темы дня» с Сергеем Лесковым никогда не срываются – ну, если речь, конечно, не идет об отпуске заслуженном. «Темы дня» с Сергеем Лесковым прямо сейчас. Сергей, приветствуем вас, наш любимый обозреватель.

Сергей Лесков: Здравствуйте. Как бы я хотел, чтобы к заслуженным отпускам у меня прибавились еще и незаслуженные.

Ольга Арсланова: Сергей, вы слишком много хотите.

Сергей Лесков: Это невозможно, да? Видимо, так же невозможно, как выполнить и Майские указы. Потому что я прекрасно помню, как полтора месяца назад в этой же студии мы обсуждали невыполнение Майских указов, на что указывал своим министрам премьер-министр.

Петр Кузнецов: А вы знаете, какой выход нашли? Хотят теперь бизнес просто обязать участвовать в нацпроектах.

Сергей Лесков: Ну да, частно-государственное партнерство.

Петр Кузнецов: А мы все знаем, к чему приводит искусственное регулирование.

Сергей Лесков: Может быть, сначала дать бизнесу возможность подрасти? Ну, мы говорили уже об этом. А если воз и нынче там, то, может быть, очередное понукание ни к чему и не приведет. Ну да ладно.

Тем не менее на фоне каких-то… А это же не назовешь неудачей, это какая-то стагнация. И на фоне этой стагнации есть у России и какие-то успехи, причем не по ее собственному мнению, не по мнению Министерства экономики, а по мнению международных валютных организаций. Россия вот-вот выйдет на четвертое место (пока она на пятом месте) по объему золотовалютных резервов. Золотовалютные резервы – это не золото. По золоту мы на пятом месте по-прежнему. Чистое золото высокой пробы. А золотовалютные резервы – это сумма трех слагаемых: собственно золото, валютные запасы и также специальные заимствования.

Так вот, Россия выходит на четвертое место, позади только трех стран: Китай, Япония и Швейцария с ее знаменитыми банками. Мы на вираже обходим Саудовскую Аравию, в которой ничего не произойдет…

Ольга Арсланова: Ну, хоть в чем-то мы ее обходим.

Сергей Лесков: Ну, кроме нефти, они ничего не производят, а цены на нефть упали. А у России есть еще, помимо нефти, и некоторые другие источники доходов.

И на самом деле надо признать, что еще четыре года назад Центробанк поставил цель – накопить в условной «кубышке» полтриллиона долларов. Сейчас уже 518. За эти четыре года на 50% выросли наши золотовалютные запасы – не золотые, а именно золотовалютные.

Много это или мало? Когда такие цифры – 500 миллиардов долларов, то… Я думаю, что мало кто из наших слушателей держал в руках такую сумму. Непонятно, о чем идет речь. Так вот, ВВП России – это 1,7 триллиона долларов. То есть это 30% российского ВВП. Бюджет у нас, естественно, меньше, чем ВВП. Бюджет – 300 миллиардов долларов. А там 518. Ну, то есть почти два года мы можем жить за счет нашего золотовалютного запаса и ничего не делать – жить, как хомяк, который себе щеки набивает, или медведь в берлоге. В общем, это достаточно приятно. Но, конечно…

Ольга Арсланова: Но делать так нельзя.

Сергей Лесков: Так делать, конечно, нельзя. Ну и помимо этого, у нас же есть еще и некоторые другие резервы. Есть так называемый Фонд национального благосостояния, не будем об этом забывать. Он тоже растет. И в нем сейчас больше 7 триллионов рублей (там в рублях идет накопление), а это 7% ВВП России.

Петр Кузнецов: Только благосостояние граждан не растет.

Сергей Лесков: Да, не растет. А Фонд благосостояния растет. Тут как бы нет прямой зависимости, потому что граждане не имеют доступа к этому фонду.

Петр Кузнецов: Может, его хотя бы переименовать, чтобы он так не дразнил?

Сергей Лесков: Между прочим, эксперты Международного валютного фонда настоятельно рекомендует российским чиновникам расходовать этот Фонд национального благосостояния на экономику. К сожалению, у нас стратегия другая – у нас стратегия не развития, а накопления. Деньги изымаются на накопление, изымаются из экономики и идут не в инвестиции, а в эти накопительные разные институты.

Пушкин по этому поводу ведь тоже сказал. Как у него герцог, по-моему, говорил:

«Счастливый день! могу сегодня я
В шестой сундук (в сундук еще неполный)
Горсть золота накопленного всыпать.
Не много, кажется, но понемногу
Сокровища растут».

Вот именно эти слова, наверное, Набиуллина и Силуанов говорят друг другу разными голосами.

Петр Кузнецов: На фасаде здания, где располагается резервный фонд, на нем это написано.

Сергей Лесков: «Горсть золота накопленного всыпать в шестой сундук (в сундук еще неполный)».

Не знаю… Так, в общем-то, в современном мире мало кто живет – не вкладываясь в развитие. Но, в принципе, такие модели экономики были на протяжении человеческой цивилизации неоднократно. Так жила Китайская империя, индийские магараджи, так жила Османская империя, так наши Рюриковичи жили столетиями – и нормально все! Империи столетиями стояли. Другое дело, что это не XXI век. Ну да ладно…

Петр Кузнецов: Интересуются, Сергей (я сейчас прерву вас), а не из повышения ли всяких налогов мы накапливаем эти резервы?

Сергей Лесков: В том числе, да. Разные увеличения тарифных ставок, налоги – все это идет в эти самые фонды. Ну, логику можно понять. В эпоху санкций, конечно, хочется сделать такую гигантскую прокладку.

Мы часто сравниваем экономику России с экономикой Китая. У Китая самые большие в мире золотовалютные резервы. Если у нас 518 миллиардов долларов, то там, по-моему, что-то в районе 3 триллионов долларов. Но у них ВВП – 9 триллионов. То есть тоже 30%. То есть при несопоставимости этих цифр у Китая такая же прокладка на «черный день». Ну, может быть, и можно понять в этом отношении тех, кто заботится о наполненности нашей казны. Но нельзя понять, конечно, тех, кто сдерживает развитие экономики.

У нас ведь масса денег выводится из страны, и с каждым годом выводится все больше и больше. Только недавно появились эти цифры: в 2017 году 25 миллиардов долларов выведено за границу. А за первое полугодие этого года уже больше выведено, чем в прошлом году, чем в 2017 году. Ну, то есть мы боремся с этим, президент все время пугает свой ближний круг олигархов, но – нет, деньги уходят.

Петр Кузнецов: Может, они с испугу как раз?

Сергей Лесков: С испугу? Ну да. У нас много громких дел, связанных с представителями крупного бизнеса, в общем-то, которые в основном и выводят.

Ольга Арсланова: И не стоит забывать, что у нас в августе самые неприятные события часто происходят в России. И через две недели вступают в силу очередные санкции, нефть и рубль продолжают дешеветь.

Сергей Лесков: Ну правильно, Оля. Но они выводят капиталы каждый день. Не в августе и не в июле, а каждый день!

Ольга Арсланова: Ах да, действительно!

Сергей Лесков: Как курочка, которая по зернышку клюет по утрам во дворе, так и они…

Вообще я думаю, что главный элемент стратегии русского олигарха и русского чиновника – это подготовить план бегства из страны, ну, естественно с капиталами. Как только ты получаешь доступ к бюджетным средствам или занимаешь высокое кресло, такие люди сразу уже готовят сценарии отхода. Это лестница Эйзенштейна своего рода.

Петр Кузнецов: Еще интересуются, на какие же нужды мы все-таки извлекаем из этих фондов когда-нибудь и что-нибудь. Не знаю, вот на примере 28 триллионов, если не ошибаюсь, которые направлены на нацпроекты. Можно предположить это? Этим вопросом мы будем задаваться в следующем часе.

Сергей Лесков: Нет, по-моему, финансирование нацпроектов… Мы уже говорили на эту тему. Там частно-государственное партнерство. И, к сожалению, выполнить это не удается. Мне кажется… я даже уверен, что финансирование нацпроектов не предполагает расходования средств из этих фондов, там другие источники. Ну, в общем-то, и правильно. Денег-то в казне достаточно. Нет механизмов реализации этих задуманных схем.

Кстати, у нас ведь есть еще одна беда, помимо вывода средств за границу: в Россию не идут инвестиции. Если в 2013 году было, по-моему, 70 миллиардов прямых инвестиций, то в прошлом году – 1,5 миллиарда. Представляете, какое падение невероятное?

При этом только вчера самое крупное в мире рейтинговое агентство Fitch повысило кредитный рейтинг России. А до этого и два других крупных агентства – Standard & Poors и Moody’s – тоже повысили этот самый кредитный рейтинг. Это, конечно, тешит самолюбие. Но что с этого – я не понимаю, потому что кредитов как нет, так и нет, инвестиций как нет, так и нет. А знающие люди вообще говорят, что Силуанов и Набиуллина могут договориться с руководителями этих рейтинговых агентств, чтобы лишний плюсик поставили.

Петр Кузнецов: Да вы что?!

Сергей Лесков: Ну, все это одна компания.

Ольга Арсланова: Это, знаете, меняется очень быстро: сегодня минус убрали, через месяц добавили.

Сергей Лесков: Ну да.

Ольга Арсланова: И не стоит забывать, что даже тот кредитный рейтинг, который Fitch присвоил России сейчас, – это примерно уровень Латинской Америки и Казахстана.

Сергей Лесков: Да, он невысокий, он все равно невысокий, конечно.

Ольга Арсланова: То есть не стоит сильно радоваться.

Сергей Лесков: Это легкий комплимент, который невозможно никак монетизировать, но можно получить похвалу от начальства, например.

Петр Кузнецов: Давайте в качестве комплимента Валентине примем ее звонок. Волгоградская область. Валентина, здравствуйте.

Ольга Арсланова: Добрый вечер, Валентина.

Зритель: Добрый вечер. Я всегда смотрю вашу передачу. Меня зовут Валентина, я из города Волгограда. Вы знаете, я давно всем своим знакомым говорю, что вместо рекламы надо по телевидению крутить мультик «Серебряное копытце», где богач говорил: «Еще! Еще! Еще!»

Петр Кузнецов: «Золотая антилопа».

Зритель: Да, простите. И это все превратилось в прах. Вы понимаете, деньги наших родителей тоже превратились в прах, вклады. Сейчас нам говорят: «Вот подождите». Мы с мужем пенсионеры. Мы не можем ждать, мы хотим сейчас жить. Я заработала эту пенсию честным трудом. И я хочу жить сейчас. Хочу получать достойную пенсию. Хочу отдыхать. Хочу лекарства пойти и купить.

Вот вы скажите мне, Сергей Лесков, когда-нибудь это все закончится, обман народа нашего? Мы грамотные люди, мы все понимаем.

Ольга Арсланова: Сложная задача у вас сейчас, Сергей Лесков!

Петр Кузнецов: «Здесь и сейчас», – кстати, это девиз миллениалов.

Сергей Лесков: Валентина, вы предлагаете мне заглянуть в колодец будущего и выступить в роли прорицателя. Все-таки к лаврам Нострадамуса я отношусь достаточно спокойно.

Но опыт России учит, что пенсионеры всегда здесь, конечно, живут плохо, кусают локти. Был относительно короткий период, который мы называем застоем, когда социальные гарантии государства были очень прочны. Но это время ушло, к сожалению для пенсионеров. Моя бабушка-учительница, например, получала пенсию 120 рублей – это очень пристойная пенсия, конечно.

Ну да, пенсии, к великому сожалению, у нас унизительные и оскорбительные. В общем-то, остается для жизни нормальной надеяться только на помощь своих детей и внуков или подрабатывать. Но государство накладывает свою лапу на возможности этих самозанятых пенсионеров

Петр Кузнецов: По первой теме еще звонок от Натальи из Курска. Наталья, добрый вечер. Вы с нами еще, да?

Зритель: Добрый вечер.

Петр Кузнецов: Спасибо, что дождались. Послушаем вас и пойдем дальше. Пожалуйста.

Зритель: Очень нравится ваша передача, особенно передача с Лесковым.

Петр Кузнецов: Да, нам тоже.

Зритель: Я тоже на пенсии. На пенсию не жалуюсь, какая бы она ни была. Просто волнует вопрос экономики. Вы говорите о фонде накопления. Я хоть и на пенсии, но из памяти еще не выжило. Помню, когда Кудрин был министром экономики или финансов, я не знаю, когда у него спросили, почему деньги не вкладываются в экономику, он ответил: «Разворуют». По-моему, это продолжается до сих пор.

Сергей Лесков: Ну, это очень глубокая мысль. Если учесть, что в России число полицейских на 100 тысяч граждан является рекордным в мире, то зачем держать эту армию силовиков как не для того, чтобы не дать разворовать эти самые миллионы? Другое дело, что… Я с вами, кстати, совершенно согласен. Кто-то из великих финансистов сказал, что деньги… Это сказал…

Петр Кузнецов: Кудрин?

Сергей Лесков: … Фрэнсис Бэкон: «Деньги – как навоз. Если их не разбрасывать, – то есть не удобрять ими экономику, – то они совершенно бесполезны». Но Фрэнсис Бэкон жил давно, к тому же плохо кончил свои дни из-за воровства личного, так что, в общем, он не является авторитетом для министров финансово-экономического блока России.

Петр Кузнецов: Ко второму блоку давайте перейдем.

Сергей Лесков: Давайте перейдем к следующей теме. В последние дни на военных объектах Российской Федерации случились трагические события, два взрыва.

Петр Кузнецов: Два разные.

Сергей Лесков: Можно даже сказать, что и три. Погибло довольно много людей, десятки пострадавших.

Ольга Арсланова: По последним данным, в Красноярском крае 33 человека…

Сергей Лесков: Ну, пострадавших. А погиб там один, по-моему.

Ольга Арсланова: Да.

Петр Кузнецов: Разные по обстоятельствам, размерам и масштабам объектов.

Сергей Лесков: Разные обстоятельства. Значит, Красноярский край. В Ачинском районе огромный склад боеприпасов… Кстати, мы, жители Центральной России, даже не предполагаем, какие огромные военные ресурсы сконцентрированы в этой Сибири. Я помню, что летишь на вертолете в том же Красноярского края (не говоря о том, что еще много закрытых ядерных городов), и какие-то танковые полигоны и танковые военные части – ну просто бесконечно! Еще и склады.

40 тысяч артиллерийских снарядов стали взрываться. Из-за чего – неизвестно. Произведена эвакуация в радиусе 15 километров, по-моему, 20 тысяч человек. Пожар потушили. А потом случилось, как в древнеримском городе Помпеи: жители вернулись – и началась вторая серия взрывов. Как говорят военные, из-за попадания молнии – во что я верю с большим трудом. Вообще это…

Петр Кузнецов: Перун виноват?

Сергей Лесков: Да, все это выглядит очень странно.

Петр Кузнецов: Но, Сергей, для России как будто бы ситуация типичная. То и дело – военный склад, взрыв.

Сергей Лесков: Ну давайте мы еще и о второй трагедии скажем. Она более…

Петр Кузнецов: А вот тут уже не сказать, что типичная.

Сергей Лесков: Ну почему? Чернобыль у нас был. Был Чернобыль, был Кыштым на Урале.

Петр Кузнецов: Но все-таки не с такой регулярностью.

Сергей Лесков: Да, это правда. Это уже связано с ядерным заражением. В поселке Ненокса в Архангельской области на берегу Белого моря, близ Двинской губы (так говорится?), где Северная Двина впадает в Белое море, во время испытания новой ракеты с ядерной установкой – но не силовой установкой, а, видимо, там стояли какие-то радиоизотопные элементы для подогрева теплоносителя – случился пожар. Акватория Белого моря частично закрыта для рыбной ловли и для судоходства тоже, по крайней мере на месяц. То есть это говорит о том, что есть повышенный радиационный фон.

И там погибло семь человек. И еще есть пострадавшие, которые доставлены в специализированные медицинские центры. Погибшие работали в ядерном центре в легендарном Сарове, где была рассчитана первая советская атомная бомба. Это то место, где работали такие люди, как Харитон, Зельдович, Сахаров тоже оттуда. Это Нижегородская область. Там просто у них был испытательный полигон на Белом море.

Западные агентства говорят, что это крылатая ракета «Буревестник», о которой неоднократно говорил Путин. Но мы не можем ни опровергнуть, ни подтвердить эту информацию, потому что наши ведомства по понятной причине не говорят о типе этой ракеты. Крылатая ракета «Буревестник» – как говорил наш президент, ракета с неограниченным радиусом поражения. И именно благодаря ядерной установке или, скажем так, ядерному реактору малых габаритов у него неограниченный радиус действия, сколько она может лететь.

Петр Кузнецов: Также мы, помните, очень долгое время гадали, что это за тип лодки был, обсуждали тоже с вами, на которой произошел пожар этот страшный.

Сергей Лесков: Да. На самом деле надо сказать, что в оборонном секторе России довольно много уникальных объектов. Тут и лазерные системы «Пересвет». Это и тяжелая межконтинентальная ракета «Сармат». Эта ракета «Буревестник», тоже межконтинентальная. Подводный беспилотник «Посейдон», о котором Путин говорил. Гиперзвуковой комплекс «Кинжал», который не исключено что уже был испытан. Довольно много сделано.

Конечно, было бы совсем замечательно, если бы и гражданский сектор экономики развивался такими же темпами и тоже осваивал передовые технические рубежи. Там совершенно этого нет. А с другой стороны, конечно, было бы еще лучше, если бы этот прогресс не сопровождался человеческими жертвами. К сожалению, России такая страна, где к человеческой жизни традиционно относятся не слишком бережно.

Вот посмотрите на гражданскую авиацию. Ведь у нас число катастроф и жертв среди авиапассажиров примерно в полтора раз выше, чем среднем по миру, в два раза выше, чем в Европе, ну и значительно, по-моему, даже больше чем два раза выше, чем в Америке. Там уже, по-моему, десять лет не было авиакатастроф с человеческими жертвами, а у нас они случаются каждый год. Этот мартиролог наших гражданских самолетов, которые падают по разным причинам, а чаще всего из-за человеческого фактора, заставляет говорить о том, что это системные ошибки. Если это есть гражданской авиации, то, конечно, это есть и в военной технике, тем более на уровне ее испытаний.

Как с этим бороться? Вопрос риторический, конечно.

Петр Кузнецов: Здесь Свердловская область нам пишет: «Все складские помещения, – что касается хранения боеприпасов, – точно оборудованы молниеотводами, поэтому сообщения Минобороны о пожаре от молнии просто смехотворные».

Сергей Лесков: Да, мне тоже кажется это весьма странным. Если не рассматривать такую возможность, что во время первой серии взрывов все молниеотводы… А как они называются по-русски? Громоотводы?

Петр Кузнецов: Громоотводы, да.

Сергей Лесков: Такое слово странное наш зритель написал. Все громоотводы вдруг сломались или сгорели, и поэтому склад боеприпасов остался без громоотводов, и Зевс-Громовержец наказал этот оставшийся арсенал своим ударом. Ну, не знаю. Это несколько странно. Мне кажется, что со значительно большей вероятностью можно говорить о том, что опять человеческий фактор привел ко второй серии катастрофы.

Петр Кузнецов: Есть мнение или вопрос по этой теме от Михаила из Москвы. Давайте послушаем. Михаил, здравствуйте.

Ольга Арсланова: Здравствуйте, Михаил.

Зритель: Вы меня услышали. Кто виноват во взрывах в Ачинске? Я предлагаю, чтобы президент Путин наказал министра обороны по телевидению. Это можно сделать или нельзя? Вопрос.

Ольга Арсланова: Наказать по телевидению? А какое наказание вас бы устроило, Михаил?

Сергей Лесков: Конечно, выбрасывать бояр с красного крыльца на расправу толпе – это любимое дело московских царей. Но мне кажется, что в данном случае это было бы странно.

У министра обороны достаточно много заслуг в подъеме обороноспособности страны, в обеспечении новейшими системами, в том, что наши военные стали жить пристойно. Это не означает, что он священная корова и находится вне зоны критики. В конечном итоге он, конечно, виноват и в одной трагедии, и в другой трагедии. Но публичное усекновение главы Иоанна Крестителя… Ну зачем эти средневековые вещи нужны?

Там звонок есть? Или я могу сказать? Мне кажется, есть главный какой-то вывод из всего этого. Мы на прошлой неделе говорили об очередной годовщине ядерной бомбардировки японских городов, ну и много говорили об опасности и прочих аспектах ядерного оружия. Конечно, с точки зрения человеческих жертв, XX век был самым жестоким, ведь на протяжении истории человечества в войнах никогда не гибло больше 1,5% всех умерших, ну, если взять причины смерти: голод, эпидемии, естественные причины. Вот только 1,5% – это были войны. В XX веке 5% – больше чем в три раза. В основном это из-за оружия, конечно, массового поражения в двух мировых войнах. Вообще из всех видов вооружений, конечно, наиболее опасным и наиболее катастрофичным, даже скажем так, является ядерное оружие. И вот это происшествие на Белом море это подтверждает.

Моя мысль состоит вот в чем. Я уверен, что тот мораторий, который придумала Россия во времена Горбачева и Ельцина, а потом по политическим причинам к ним присоединились и другие страны Ядерного клубы, за исключением Индии и Пакистана, является чрезвычайно опасным. Если не испытывать ядерное оружие, понижается уровень компетентности, уровень профессионализма людей, которые работают в этой области. Опасность происшествий, трагических происшествий, связанных с ядерным оружием, возрастает, если это оружие не испытывать хотя бы раз в год.

У нас есть действующий полигон на архипелаге Новая Земля, он поддерживается в рабочем состоянии, там есть подземные штольни. Подземные ядерные испытания разрешены, там нет никакого моратория, но их уже нет – сколько? – почти 30 лет. Это, на мой взгляд, большое упущение. И это ведет к тому, что происходят эти несанкционированные подрывы.

Причину еще надо выяснить, но в общем и целом это, конечно, связано с потерей уровня компетентности из-за невозможности полноценно испытывать ядерные заряды. Этот мораторий ведет не к благим каким-то последствиям, а это как раз тот случай, когда благими намерениями вымощена дорога сами знаете куда.

Петр Кузнецов: Да. Примем звонок? Московская область, Владимир.

Ольга Арсланова: Владимир, здравствуйте.

Петр Кузнецов: Владимир, здравствуйте!

Ольга Арсланова: Вы в эфире, Владимир, говорите.

Зритель: Здравствуйте, здравствуйте. Я хотел как раз напомнить… Вопрос о взрыве в Ачинске. Как раз вспоминаю сразу фильм «Крестный отец», когда первая часть, и в Нью-Йорке собрались все мафиозные крестные отцы, в том числе глава дома дон Корлеоне. И он говорит: «Если с моим младшим сыном случится что-то непонятное – или он повесится в тюрьме, или, не дай бог, в него даже попадет молния, – я в это все равно не поверю и буду обвинять всех присутствующих здесь в этом деле».

Так что, по-моему, взрыв в Ачинске – это не молния в конкретном случае. Спасибо.

Сергей Лесков: Ну, вероятность такого события, конечно, мизерная. Я согласен с нашим зрителем, у которого, конечно, невероятно широкий ассоциативный ряд. Это говорит о нестандартном мышлении.

Петр Кузнецов: Зашел красиво!

Сергей Лесков: Зашел красиво, да.

Давайте мы поговорим о третьей теме, которая на самом деле, мне кажется… серьезность которой нами не осознается в полной мере, потому что, пребывая в потоке каких-то сегодняшних и сиюминутных событий, мы не можем оценить какие-то глобальные сдвиги, которые происходят.

Ну, начнем мы с того, что министр образования Ольга Васильева сказала вчера о том, что ее министерство пересматривает перечень профессий для… Раньше это техникумами называлось, а сейчас это называется колледжами. Не знаю, почему колледж лучше, чем техникум. Почему полиция лучше, чем милиции? И все прочее.

Ну так вот, оттуда со следующего года исчезают 100 профессий, которые, в общем-то, уже не нужны, никто не хочет на них учиться. Это изготовитель эмалированной посуды, сушильщик на бумажном производстве, ткач, вышивальщица…

Петр Кузнецов: Ах, только хотел пойти! Ну вот…

Сергей Лесков: Ткач, швец, на трубе игрец.

Ольга Арсланова: Куда? На вышивальщика?

Петр Кузнецов: На эмалированную посуду.

Сергей Лесков: Но зато появятся другие профессии: монтажник оборудования мобильной связи, мехатронщик (похоже чем-то на лохотронщика), мобильная робототехника…

Петр Кузнецов: Может, оно так и есть.

Сергей Лесков: …обслуживание роботизированных систем, эксплуатация биотехнологической медицинской…

Петр Кузнецов: Мы же мало знаем об этих профессиях

Сергей Лесков: И это нормально, это нормально. Но когда я говорю о каких-то глобальных цивилизационных сдвигах, я имею в виду вот что. Многие социологи говорят о том, что эта Четвертая промышленная революция, которая уже стучится к нам в двери, приведет к массовому исчезновению многих профессий. И миллионы людей, как во время промышленной революции в Англии в XVIII веке, в XIX веке, останутся без работы.

Есть даже какие-то ориентировочные цифры. В России могут остаться без работы 15 миллионов человек. 65% наших граждан, по опросам, допускают, что потеряют работу из-за новых технологий. Через десять лет могут исчезнуть с вероятностью 90% такие профессии, как продавцы, переводчики с иностранного языка, водители… Хотя как это?

Петр Кузнецов: Это те, кто сейчас 20% рынка труда вообще формирует.

Сергей Лесков: Да, водителей больше всего. И продавцов больше всего, да. Операторы, бухгалтеры, почтальоны. В больших городах это уже происходит. Я в некоторых странах вижу, что в магазинах выстраиваются две равновеликие очереди: к такому традиционному продавцу и к кассиру-роботу. Люди привыкают уже.

Петр Кузнецов: Ну, кассы самообслуживания, да?

Сергей Лесков: Охранники исчезнут. Вот в это я совершенно не верю! У нас же страна охранников. У нас здоровые мужики, которые раньше работали на промышленном производстве, ввиду закрытия заводов теперь стали охранниками. Это, мне кажется, самое популярное занятие для физически развитого русского мужчины.

Петр Кузнецов: Это что же, нам самим потом кроссворды отгадывать, что ли?

Сергей Лесков: Я уж не говорю… Кстати говоря, есть еще одна профессия – парковщики.

Ольга Арсланова: Это где?

Сергей Лесков: Парковщики – люди, которые… У нас же все большие города теперь в парковках. И ходят какие-то люди, которые говорят, где и как надо припарковаться.

Ольга Арсланова: Сергей, да нет таких людей! Вы что?

Сергей Лесков: Как их можно заменить?

Петр Кузнецов: Да ладно! Мне кажется, что это в ЦУМах и в ГУМах на элитных парковках такие люди.

Ольга Арсланова: Есть люди, которые проверяют.

Сергей Лесков: Когда социологи говорят, что исчезнут парковщики и охранники, я совершенно в это не могу поверить.

Петр Кузнецов: Статистику набивают за счет несуществующей рабочей силы.

Сергей Лесков: А в принципе, вот то, что я говорил – это российские цифры. В одной американской книге я увидел подтверждение этому. Давайте я, как в советской кинокомедии сказано, оглашу весь список.

Через 15 лет – внимание! – через 15 лет с вероятностью 99% исчезнет профессия страхового агента. Юрий Деточкин, до свидания! Когда речь идет о таких процентах, о такой вероятности, то это почти полная гарантия. 98% – Петя, специально для вас! – исчезнет профессия спортивного рефери.

Петр Кузнецов: Судьи?

Сергей Лесков: Судьи, да. Мы видим сейчас, что в футболе этот самый VAR применяется.

Ольга Арсланова: А ты подрабатываешь?

Сергей Лесков: На самом деле, мне кажется… А зачем нужны эти судьи? Они только вызывают споры.

Петр Кузнецов: Ну как же? Ладно, сейчас мы с вами уйдем опять…

Сергей Лесков: 97% – кассиры.

Петр Кузнецов: Из человеческого фактора спорт и состоит.

Сергей Лесков: Петя сел на своего конька.

Петр Кузнецов: Этим он и привлекателен – ошибками людей.

Сергей Лесков: С вероятностью 96% исчезнет профессия шеф-повара. Можно ли в это верить? Трудно сказать, но, с другой стороны, есть же поваренные книги. Зачем писать и изучать поваренные книги, если ты можешь следовать протоколу, и ты будешь таким же, как лучший шеф-повар?

Петр Кузнецов: Ну, у нас люди с голоду не от этого помрут.

Сергей Лесков: 94% – официанты. Как это здорово! А кому мы будем давать на чай, если не будет официантов? Сколько у нас освободится средств! Экскурсоводы – 91%. Ну, это понятно. Уже сейчас многие ходят с радиоэкскурсоводами. Охранники – 88%. Ветеринарные фельдшеры – 86%. Бармены – 77%. Спасатели на воде – 67%. Все, наверное, научатся плавать.

Но вы же можете спросить: а какие профессии не исчезнут?

Петр Кузнецов: А какие профессии не исчезнут, Сергей?

Сергей Лесков: Так вот, рекордсменом…

Ольга Арсланова: По неисчезновению.

Сергей Лесков: … по неисчезновению является профессия – внимание! – археолога. Меньше 1% вероятность, что исчезнет профессия археолога.

Петр Кузнецов: Она будут искать охранников.

Сергей Лесков: Социологи говорят, что это очень сложная система образов, и ее подчинить какому-то алгоритму практически невозможно. У меня есть другое объяснение: археологи так мало получают!..

Петр Кузнецов: Мало, да?

Сергей Лесков: …что, в общем, нет никакого смысла заменять каким-то роботом этого археолога, потому что один робот-археолог будет стоить дороже, чем все археологи на планете.

Петр Кузнецов: Даже если они что-то находят целое?

Сергей Лесков: Ну да. Если не брать фильм «Бриллиантовая рука»… Нет, не «Бриллиантовая рука». Как он там назывался? «Джентльмены удачи».

То есть вообще расчеты российских социологов совпадают с предсказаниями, с forecast американских социологов. Что из всего этого следует? Ну, раньше был такой класс людей безработных, которые потеряли работу и не могли ее найти.

Петр Кузнецов: Раньше?

Сергей Лесков: Ну так вот, а если все это сбудется, то возникнет другой класс людей – неработоспособных. Не безработных, а неработоспособных…

Петр Кузнецов: От слова «робот», да?

Сергей Лесков: …потому что для них вообще в принципе не будет работы. Но мы знаем и без Карла Маркса, и без Чарльза Дарвина, и без Фридриха Энгельса о том, что если не работать, то «съедешь с катушек».

В общем-то, вот это на самом деле, на мой взгляд, и является главной цивилизационной угрозой человечеству. Если персональные компьютеры, искусственный интеллект, роботы, информационные технологии лишат человека какого-то поля деятельности, то что – все станут дизайнерами виртуальных миров?

Петр Кузнецов: Ну почему? Кто-то же должен будет обслуживать этих роботов. Пожалуйста, тот же самый кассир немножко поменяет амплуа.

Сергей Лесков: Охранник.

Петр Кузнецов: Да, охранник. А поменять кассету раз в день?

Сергей Лесков: Нет, есть такой образ. Завод будущего будет состоять из тысячи роботов и двух живых существ – охранника и собаки. Собака будет следить за охранником, чтобы он не выключил роботов из розетки, а охранник будет кормить собаку. Все. Вот это образ предприятия или завода будущего.

Между прочим, когда мы говорим о риске потерять работу, Оля, вы должны отдавать себе отчет…

Петр Кузнецов: Оля, это намек!

Сергей Лесков: Да. Вы знаете, что потерять работу вероятность у женщины выше, чем у мужчины, на 15%, в случае этой роботизации, поскольку по нынешней структуре рынка труда женщины реже, чем мужчины, решают задачи, требующие аналитики и коммуникативных навыков?

Ольга Арсланова: Нет, я не знала об этом, Сергей.

Сергей Лесков: Нет, есть женщины, конечно, удивительные, неповторимые и незаменимые, но статистически женщины реже решают аналитические задачи и коммуникативные. Чаще всего женщины решают рутинные задачи, а это именно тот род деятельности, где алгоритм может рассчитать, что надо делать, лучше, чем человек.

Петр Кузнецов: Вот так вот!

Ольга Арсланова: Что ж, Сергей, пожалуй, я пойду.

Петр Кузнецов: Михаил из Москвы. Михаил, здравствуйте.

Ольга Арсланова: Добрый вечер.

Зритель: Да, здравствуйте.

Петр Кузнецов: Добро пожаловать в «Отражение»!

Зритель: Я бы хотел вопрос задать Сергею Лескову и уважаемым нашим…

Петр Кузнецов: …ведущим.

Зритель: …ведущим, да.

Петр Кузнецов: Давайте. Мы с удовольствием ответим.

Зритель: Вот я слышал передачу о том, что в скором времени будет осваиваться… ну, какое-то лунное освоение, освоение Марса через 15–20 лет. Вопрос. Хорошо, мы все будем осваивать, лунное освоение и марсоосвоение. А что делать нам на Земле простым людям?

Сергей Лесков: Это вопрос?

Зритель: Да.

Ольга Арсланова: Что вы имеете в виду?

Петр Кузнецов: Минуту на размышления берем! Версии?

Сергей Лесков: Вы безмерно расширяете тему нашего разговора. Мы неоднократно говорили о Луне и о Марсе, но сейчас-то мы говорим о другом. В принципе, если говорить о стратегическом векторе развития космонавтики, я повторю свое твердое убеждение.

Я уверен, что вот там-то робот и заменит человека, потому что есть физиологические границы (просто временные) пребывания человека в космосе. Человек не может выдержать космического излучения даже в окрестностях Марса. Космос, дальний космос будут, без всякого сомнения, осваивать роботы.

Есть же самый главный вопрос, который часто всплывает в фантастических фильмах, типа «Терминатора»: а не решит ли искусственный интеллект, когда он разовьется до высокого уровня, каким-то образом блокировать возможности человека, который может выключить его из розетки?

Ольга Арсланова: То есть чтобы спастись от человека?

Сергей Лесков: Ну да, спастись от человека.

Петр Кузнецов: Так мы же решили, что там есть собака, которая следит за охранником.

Сергей Лесков: Ну, это была шутка. Вы знаете, что любая система, эволюционирующая система…

Ольга Арсланова: Но вообще нейронные сети сами себя обучают.

Сергей Лесков: Смысл эволюции состоит в расширении экспансии. И конечно, пределов для роста искусственного интеллекта, который будет самообучающимся, не существует, это очевидно. Он будет самовоспроизводиться, самообучаться. Это будет новая цивилизация. А человек будет ему мешать именно потому, что он представляет угрозу. Естественно, для того чтобы эту угрозу ликвидировать, искусственный интеллект…

И об этом говорил, между прочим, великий Норберт Винер, создатель кибернетики, которую осуждал Сталин, кстати. Так вот, Норберт Винер прямо говорил о том, что искусственный интеллект первым делом, почувствовав пределы для своей экспансии, должен уничтожить того, кто составляет этому расширению угрозу, – человека.

Поэтому не исключено, что сейчас, когда мы с улыбкой говорим об новых профессиях, о том, что робот изменит человека, мы уподобляемся несчастным троянцам, которые втащили в свой город троянского коня.

Ольга Арсланова: А потом всю эту новую эволюционную ветвь уничтожат какие-нибудь тараканы, которые приспосабливаются ко всем победителям.

Сергей Лесков: То есть тараканы перегрызут все кабели внутри роботов?

Ольга Арсланова: Они очень непредсказуемые, Сергей. Давайте послушаем звонок из Свердловской области.

Петр Кузнецов: Так выпьем же за кибернетику! Галина из Свердловской области. Здравствуйте.

Ольга Арсланова: Здравствуйте.

Петр Кузнецов: Галина?

Зритель: Пожалуйста, объясните, почему в нашей области не выпускаются молодые специалисты – электромонтеры и обмотчицы по электрическим машинам? От этих двигателей зависят и наши тепловозы, наши все заводы. Вот это проблема в нашем городе, в городе Качканаре. Нам присылают двигатели из Нягани, из Тюмени, из Якутии – отовсюду. У нас ремонтное предприятие. У нас сейчас численность людей уменьшилась. Мы хотим, чтобы молодые специалисты к нам шли, обучались в наших техникумах, в училищах. Мы берем этих специалистов на работу, мы обучаем. Хотелось бы, чтобы довольно квалифицированные приходили молодые люди. Я уже отработала на предприятии 35 лет…

Петр Кузнецов: Если бы это от Сергея зависело.

Сергей Лесков: А вы откуда звоните? Я не расслышал.

Зритель: Это Свердловская область, город Качканар, предприятие «Ремэлектро». Понимаете, я еще год поработаю и могу уйти. Сейчас, в данный момент пришла молодая девушка, она обучается, хороший квалифицированный специалист. Нас осталось мало человек. Мы готовы принять людей, обучать. Но надо, чтобы все-таки через учебные заведения обучались эти люди.

Ольга Арсланова: Спасибо за это.

Сергей Лесков: Правильно, нельзя не подписаться под тем, что вы говорите. На самом деле Урал – это один из индустриальных центров нашей страны. Может быть, третий город по промышленному значению. Поэтому к тому, что вы говорите, необходимо прислушаться.

Ну а если уж говорить про искусственный интеллект, то я, конечно, совершенно уверен, что сегодня миром правят программисты. И наше счастье в том, что программисты этого не понимают, иначе бы они создали какую-нибудь политическую партию…

Ольга Арсланова: Программисты, отключите ОТР сейчас!

Сергей Лесков: В общем, конечно, роль программистов будет возрастать и возрастать.

Петр Кузнецов: По зарплатам они, наверное, все-таки понимают.

Сергей Лесков: По зарплатам они на первом месте, в общем. Я даже думаю, что сейчас они, в общем-то, такие чудаковатые люди, которые на обед едят какую-то лапшу из пакетиков, пьют какую-то кока-колу…

Ольга Арсланова: Это вы во власти стереотипов, Сергей, снова.

Сергей Лесков: Уже нет?

Петр Кузнецов: С зарплатой в 500 тысяч.

Сергей Лесков: Девушкам дарят брелоки из микросхем. Такие чудаковатые люди. Но я думаю, что скоро придет то время, когда они возьмут власть в свои руки и прогонят десантников из фонтанов.

Ольга Арсланова: В каком смысле?

Сергей Лесков: В прямом. Сейчас же десантники – самая сильная неформальная структура.

Ольга Арсланова: А, то есть в фонтанах будут программисты?

Петр Кузнецов: Сейчас десантники прогоняют, а потом…

Сергей Лесков: Я думаю, что компьютерщики будут править в городе, в стране. И все, что останется бравым десантникам – это охранять компьютерщиков.

Ольга Арсланова: То есть вы верите в примат интеллекта?

Сергей Лесков: Да. Ну, собственно, не то чтобы я верю, об этом говорит вся логика развития цивилизации. Именно благодаря тому органу, который скрыт в черепной коробке, происходит какой-то социальный прогресс, эволюция. И выживают те народы, которые умнее.

Ольга Арсланова: Спасибо.

Петр Кузнецов: Сергей, прощаемся, пока нас из этой студии не выгнали десантники. До свидания.

Сергей Лесков: До свидания.

Петр Кузнецов: В среду ждем вас с обзором дня. Спасибо большое. До свидания.