Тридцать девятый. Так началась Вторая мировая. 2-я серия «Почему Франция капитулировала?»

Леонид Млечин: Вторая мировая началась 1 сентября 1939 года. Но и восемь десятилетий спустя многое остается непонятным и непонятым – что не только рождает ожесточенные споры между историками, но и ссорит на сегодняшний день собой целые государства. А некоторые драматические и трагические эпизоды и вспоминать не хочется…

ПОЧЕМУ ФРАНЦИЯ КАПИТУЛИРОВАЛА?

Леонид Млечин: В 32-м году будущий президент Франции, а тогда еще молодой офицер Шарль де Голль писал, что «после чудовищного военного пожара, – после Первой мировой, – народам станет ненавистна сама мысль о войне». Он сильно ошибался.

Голос за кадром: 10 мая 1940 года части Вермахта атаковали Францию, Голландию и Бельгию. 14 мая полковник де Голль принял командование 4-й танковой дивизией. Действовал успешно. 6 июня его назначали заместителем военного министра.

Но через 10 дней премьер-министр Франции Поль Рейно подал в отставку (немцы потом отправят его в концлагерь), а новое правительство начало переговоры с Германией о перемирии. Шарль де Голль не пожелал в них участвовать, он вылетел в Лондон. Как скажет потом британский премьер-министр Уинстон Черчилль: «На этом самолете де Голль увозил с собой честь Франции».

Другого будущего президента Франции – сержанта Франсуа Миттерана – тоже отправили на фронт. Франсуа Миттеран был ранен и попал в плен. Нашлись люди, которые снабдили его фальшивыми документами. Он смог пересечь демаркационную линию и оказался на еще не оккупированной части Франции. Немецкие войска заняли север страны – три пятых французской территории, в том числе Париж.

Новое французское правительство переехало в курортный городок Виши и всячески помогало немецкой оккупационной администрации. Будущий президент Франции Франсуа Миттеран тоже получил должность в Виши и сотрудничал с предателями, с коллаборационистами, с союзниками Адольфа Гитлера.

Леонид Млечин: Шарль де Голль считал, что большинство французов сдавалось в немецкий плен без сопротивления – в результате части Вермахта прошли сквозь французские позиции, как сквозь масло. По мнению де Голля, если бы французская армия сражалась мужественно, страна избежала бы такого позора. Но почему французы не хотели воевать?

ОТСИДЕТЬСЯ ЗА ЛИНИЕЙ МАЖИНО

Леонид Млечин: После нападения Вермахта на Польшу 1 сентября 39-го года Франция, как и Англия, исполняя свой союзнический долг перед Варшавой, объявила войну нацистской Германии. В стране началась мобилизация. Но больше всего французы рассчитывали на линию Мажино – это была система укреплений, названная в честь недавнего министра обороны Андре Мажино. За линией Мажино и надеялись отсидеться.

Голос за кадром: На реальные боевые действия против нацистской Германии Париж в 1939 году не решился. Франция всеми силами желала избежать кровопролития. Французское правительство словно внушало Гитлеру: «Войну мы вам объявили в силу необходимости, но воевать не станем, если вы оставите нас в покое».

А германские генералы тогда опасались войны с Англией и Францией: в 1939 году их совместный валовой национальный продукт превосходил ВНП нацистской Германии и фашистской Италии на 60%. Немецкая экономика не справлялась с военными нуждами.

В 1939 году массовая переброска войск сначала на восток, а потом на запад оказалась непосильной для транспортной системы. Полностью прекратили пассажирские перевозки – но не спасло. Десятки тысяч вагонов и платформ застряли в пробках. С декабря 1939 года шахтеры не могли отправить добытый уголь потребителям. Замерзали города, даже Берлин, а угольщики вынуждены были снизить добычу, потому что некуда было отгружать поднятый на поверхность уголь.

Проблема возникла и с рабочей силой – Германии не хватало ни солдат, ни рабочих. Призыв в армию 4 миллионов рабочих нанес серьезный удар по экономике.

А с осени 1939 года Германия оказалась в изоляции. Экономика, полностью зависящая от импортных поставок, была на грани полного развала. Британский флот отрезал ее от поставок из-за рубежа. Пытаясь гарантировать поставки шведской железной руды, Германия пожертвовала своим флотом. Британцы потопили все современные немецкие корабли, которые пытались прорвать блокаду. Немецкий надводный флот перестал существовать как серьезный военный фактор.

Германию спасало только торговое соглашение с Советским Союзом. Гитлер приказал ввести драконовские меры: гражданское производство не имеет никакого значения, все усилия для армии. Гитлер рассудил так: если он разгромит Францию и Англию, общественное мнение будет на его стороне. Надо выиграть войну – тогда решатся все проблемы. Адольф Гитлер вновь и вновь повторял, что Франция психологически не готова к войне, а Англия просто не готова. Его уверенность производила впечатление. Германские генералы исходили из того, что фюрер располагает какой-то информацией, не известной им самим.

Леонид Млечин: И все же почему весной 40-го года Гитлер так торопился? Почему поспешил начать войну, к которой не был так уж готов? И почему он начал войну с Западом, а не с Москвой, что противоречило его антикоммунистической идеологии?

Голос за кадром: Генералам Вермахта союз между Англией, Францией и Соединенными Штатами против нацистской Германии был понятен: они и в Первую мировую вместе воевали против кайзеровской империи, и сейчас новый трансатлантический союз против опасной континентальной державы просто напрашивался. А Гитлер никак не мог понять, что объединяет эти страны. Он находил только одно объяснение: всемирное еврейство сплачивает всех врагов Германии – ну так надо их всех наказать!

ТАНКИСТЫ И КАВАЛЕРИСТЫ

Голос за кадром: Накануне Второй мировой войны в странах, которым предстояло участвовать в кровопролитных битвах, все еще считали, что без конницы в бою не обойтись.

Генералы рассуждали о танках как об экспериментальном оружии, еще недостаточно испытанном, которое к тому же нуждается в топливе, запасных частях, обследовании и которое, возможно, будет легко уничтожаться новым противотанковым оружием. И разве танк лучше коня при проведении разведывательной операции или скрытом рейде в тыл противника? Может быть, вместе с авиацией танк и сможет заменить коня, но не в одиночку.

В Соединенных Штатах перед войной промышленность не была заинтересована в продаже оружия армии и не собиралась тратить деньги на разработку новых видов военной техники. Всех устраивало существование кавалерийских частей. В США было 10 миллионов лошадей, поэтому коннозаводчики, поставщики фуража и фабриканты седел были заинтересованы в дальнейшем существовании кавалерии.

Танкисты добивались самостоятельности, выделения в отдельный род войск. В Германии и в Англии танкисты были признаны, танковые войска получили самостоятельность – и это обеспечило им успех в войне. Британские генералы считали, что будущая война будет механизированной, и нужно добывать нефть, а не заготавливать сено.

В США и в Польше танкисты оставались в подчинении у кавалеристов. И для Польши это обернулось поражением в сентябре 39-го, а американцам пришлось перестраиваться на ходу.

Леонид Млечин: Французский Генеральный штаб воспринимал танки как вспомогательное средство для поддержки пехоты и кавалерии. Французы помнили, как в Первую мировую упорная оборона помогла им остановить немцев и победить, и намеревались вновь вести оборонительную войну.

Голос за кадром: А молодые немецкие офицеры, жаждавшие реванша за поражение в Первой мировой, делали ставку на наступление и видели в танках и моторизованных частях оружие победы. Завидное положение немецких танкистов объяснялось тем, что у них была прямая поддержка главы государства. Гитлер, увидев танки на маневрах, сказал: «Вот то, что мне нужно. Вот то, что я хочу иметь».

10 МАЯ 1940 ГОДА

Леонид Млечин: В 5 часов 35 минут утра 10 мая 40-го года на западе развернулись настоящие боевые действия. Победа далась Вермахту на диво легко – всего 49 тысяч погибшими и пропавшими без вести. Это значительно меньше, чем в польскую кампанию. Потери французов составили 120 тысяч человек.

Голос за кадром: Поражение Франции было непостижимым. Еще несколько лет назад генералы Вермахта боялись французской армии. Немецкая армия не была так уж хороша. Из 93 немецких дивизий только девять были танковыми – 2 500 танков. Французская армия имела больше танков – 3 200. А вместе с британскими, голландскими и бельгийскими машинами вдвое больше – 4 200.

Большинство немецких танков – устаревшие легкие машины T1 и T2 – качественно уступали французским и британским. Не располагал Вермахт и эффективным противотанковым оружием. Тяжелые французские танки давили колонны немецкой пехоты. Но немецкие танковые части брали хорошим вооружением и отличной радиосвязью – что позволяло им действовать организованно.

Немецкая авиация тоже не располагала количественным превосходством – 3 500 самолетов. Англия и Франция имели на тысячу машин больше. В мае 1940 года Франция получила 500 новых американских самолетов, которые были лучше немецких моделей. Боевые действия в воздухе носили ожесточенный характер. 10 мая, в первый же день боевых действий, Люфтваффе потеряли 347 машин.

Леонид Млечин: Так что не стоит считать, что Германия одержала тогда победу благодаря самому современному оружию. Но миф о превосходстве Вермахта устраивал не только победителей, но и побежденных. Англичанам и французам проще было объяснить свое поражение невероятным превосходством врага, иначе пришлось бы говорить о профессиональной некомпетентности собственных генералов.

Голос за кадром: «С моей точки зрения, предвоенная Франция – это страна, находившаяся в состоянии упадка», – вспоминал замечательный французский философ Раймон Арон. Уже нельзя было не предчувствовать грозившей ей военной катастрофы. По сути дела, Франции уже не существовало. Все французы опасались прихода Гитлера к власти. Когда это произошло, французы боялись войны – и не без оснований. Обескровленная Первой мировой страна не могла выдержать второго кровопускания, даже если бы оно завершилось победой. Французы сделали все, чтобы война началась – именно потому, что они ее страшились. «Вслед за Великобританией мы решили рискнуть войной из-за Польши, хотя на самом деле ничего не могли для нее сделать. Но мы были связаны с Великобританией, и мы вступили в войну, которую не хотели вести».

Леонид Млечин: Это самое точное объяснение: французы не хотели воевать. Кампания 40-го года стала результатом не безукоризненно продуманного плана, а импровизации, которая в силу ряда причин оказалась успешной. Но в миф о блицкриге поверили сами немцы.

Голос за кадром: В ведомстве министра пропаганды Йозефа Геббельса выпустили фильм «Победа на западе», в котором демонстрировали стратегию моторизованной войны. Но победа в мае 40-го не может считаться чудом, рожденным боевым духом солдат Вермахта. Не следует переоценивать и достоинства плана, разработанного начальником штаба группы армий «А» генералом Эрихом фон Манштейном.

Вермахт намеревался наступать, следуя классическим схемам, через территорию Голландии и Бельгии, но в феврале 1940 года самолет с двумя немецкими штабными офицерами был сбит французами, им попали в руки планы военной операции. Все пришлось спешно переделывать. Тогда генерал Манштейн предложил сконцентрировать силы и прорваться там, где противник не ожидает, – через Арденнский лес. Французы считали его непроходимым для регулярной армии.

Поэтому наступление группы армий «Б» через Голландию и северную часть Бельгии носило отвлекающий маневр. 29 немецких дивизий отвлекли вдвое больше дивизий противника, причем лучших. А вот в Арденнах немцы собрали мощный кулак, которым противостояли всего 18 французских дивизий, и далеко не лучших.

Леонид Млечин: Но командование Вермахта бросило в бой все, что имело, в резерве немецкое командование не смогло оставить ни одной танковой дивизии. И если бы французские войска хотели воевать, они могли бы сорвать немецкое наступление.

Голос за кадром: Танковой группе генерала Эвальда фон Клейста предстояло прорвать линию фронта и нанести удар по французским войскам с тыла. Эта группа состояла из 1 200 танков и десятков тысяч грузовиков, а также инженерно-ремонтной группы. Реку Маас танковая группа форсировала 14 мая. Там было четыре узких моста. Каждая из колонн растянулась на 400 километров. Если бы авиация французов и англичан проявила настойчивость и прорвалась через немецкое истребительное прикрытие, она бы просто сожгла эту танковую армаду.

Стремительное продвижение вперед зависело от точного исполнения плана переброски частей. Только немецкая точность и аккуратность позволили регулировщикам избежать пробок и неразберихи. План предусматривал трехдневный марш без остановок. Чтобы водители не заснули, им раздавали препарат «Первитин», который именовали «танковым шоколадом». Это амфетамин, сильный психостимулятор. Таблетки должны были помочь летчикам и танкистам Вермахта справиться с психологическими и физическими тяжелейшими нагрузками.

Леонид Млечин: Ошибочно полагать, будто германские генералы открыли тогда чудодейственный рецепт победы. Больше они не смогут повторить успех лета 40-го. Вермахт не имел необходимых резервов, не хватало даже топлива. Если бы не удалось сразу добиться успеха, Вермахт бы утратил наступательный потенциал – и положение изменилось бы не в пользу Германии, как это произойдет через год в войне Советским Союзом. И в 40-м, и в 41-м ставка делалась на первый удар. Французы в 40-м не выдержали. Советский Союз – куда более мощное государство, располагая несравнимо большим потенциалом и пространством для маневра, – выстоял.

Голос за кадром: Но в 40-м в Вермахте никто не анализировал опасные повороты уже выигранной войны. Упоение победой сыграло дурную шутку с генералами Вермахта. Политическая карта Европы переменилась. За несколько недель Германия стала властителем континента от Балтики до Гибралтара, от Северного моря до Черного. Генералы поверили в гений фюрера.

Разгром англо-французских войск воспринимался как личная победа Гитлера – фюрер рискнул и выиграл. Одним ударом Вермахт вывел из игры Францию, Бельгию и Нидерланды. Великобритания была вытеснена с континента. Вот тогда и возник миф о превосходстве Вермахта.

ЖИЗНЬ В ОККУПАЦИИ

Леонид Млечин: В истории каждого народа есть главы, которые хотелось бы стереть из памяти. В истории Франции это поражение летом 40-го года, капитуляция и оккупация. Годы оккупации были временем национального позора и сотрудничества с немцами.

Голос за кадром: В Первую мировую войну маршал Анри Филипп Петен командовал обороны Вердена, вошедшей в историю. Тогда он стал национальным героем. Во Второй мировой он испугался повторения такого же кровопролития, поэтому решил капитулировать перед наступающим Вермахтом. Франция была разгромлена.

18 июня 1940 года молодой полковник Шарль де Голль, выступая по «Би-Би-Си», заявил, что французы не должны признавать перемирие, заключенное правительством. Он призвал продолжить сопротивление немецким войскам. И в эту минуту он вошел в историю. Его речь услышали тогда всего несколько тысяч французов, понятия не имевших, кто такой Шарль де Голль.

Будущий президент страны родился в Лилле в 1890 году. Роста в нем было 192 сантиметра, очень высокий. Американцы называли генерала «Большой шарм», упрекали его в гордыне, высокомерии, упрямстве. Он учился в колледже иезуитов, но выбрал карьеру военного.

Леонид Млечин: В Первую мировую будущий президент Франции Шарль де Голль и будущий советский маршал Михаил Николаевич Тухачевский попали в немецкий плен и оказались в одном лагере для военнопленных. Они вели долгие беседы, и де Голль даже выучил несколько русских слов. Тухачевский бежал из плена, де Голлю это не удалось. Они вновь встретятся в 36-м году в Париже, когда первый заместитель наркома обороны маршал Тухачевский приедет с официальным визитом. А через год Сталин его расстреляет.

Голос за кадром: Наниматься в пронемецкую полицию или присоединяться к антифашистскому Сопротивлению – это был вопрос личного выбора. Очень немногие сделали этот выбор сразу и осознанно, стали бойцами Сопротивления. Другие приходили к этому решению постепенно. А большинство французов исходило из того, что немцы выиграли войну и надо сотрудничать с оккупантами. Они были просто конформистами, которые охотно подчинялись любой власти.

Победа над Францией оказалась весьма выгодным дельцем. Германия ограбила побежденную страну – с 1940-го по 1944 год выкачала имущества почти на 8 миллиардов марок. Треть составило оружие. Вермахт получил 300 с лишним тысяч винтовок, пять тысяч артиллерийских орудий, четыре миллиона снарядов, две с лишним тысячи танков. Французские танки использовались в операциях на Балканах весной 41-го. В марте 44-го года почти половина артиллерийского парка Германии была иностранного производства, в основном французского.

Вермахту достались и бесценные запасы полезных ископаемых – например, 80 тысяч тонн меди, что обеспечило потребности Вермахта на восемь месяцев. Имперский банк прикарманил валютные резервы европейских банков – 10 миллиардов марок.

Нацистская Германия не спешила подписывать с побежденными окончательный мирный договор, чтобы продолжать грабить Францию и другие оккупированные страны. Европейцы оплачивали содержание немецких гарнизонов, аэродромов и баз подводных лодок. Французы платили около 20 миллионов марок в день. На эту сумму не только содержались оккупационные войска, но и закупалось необходимое Вермахту стратегическое сырье.

НА КОГО ТЕПЕРЬ НАПАСТЬ?

Леонид Млечин: 23 августа 39-го года в Москве глава советского правительства и нарком иностранных дел Вячеслав Молотов и имперский министр иностранных дел Иоахим фон Риббентроп подписали договор о ненападении и секретный дополнительный протокол.

Голос за кадром: Немецкий посол в Москве граф Фридрих фон Шуленбург доложил в Берлин: «Советскую прессу как подменили: не только прекратились все выпады против Германии, но и преподносимые теперь события внешней политики основаны в подавляющем большинстве на германских сообщениях, а антигерманская литература изымается из книжной продажи».

Леонид Млечин: После нападения Германии на Польшу и вступления в войну Англии и Франции Сталин сам продиктовал текст заявления советского правительства:

Голос за кадром: «Англия и Франция несут ответственность за продолжение войны. Причем в случае продолжения войны Германия и СССР будут поддерживать контакт и консультироваться друг с другом о необходимых мерах для того, чтобы добиться мира».

31 октября глава советского правительства Молотов в Верховном Совете СССР произнес свою знаменитую речь: «Английские, а вместе с ними и французские, сторонники войны объявили против Германии что-то вроде «идеологической войны». Такого рода война не имеет для себя никакого оправдания. Идеологию гитлеризма, как и всякую другую идеологическую систему, можно признавать или отрицать, это дело политических взглядов. Но любой человек поймет, что идеологию нельзя уничтожить силой, нельзя покончит с ней войной. Поэтому не только бессмысленно, но и преступно вести такую войну, как война за уничтожение гитлеризма, прикрываемая фальшивым флагом борьбы за «демократию».

Его слова произвели тягостное впечатление на антифашистов. А 30 ноября 1939 года Сталин в интервью французскому информационному агентству «Гавас» назван Францию страной, выступающей за войну, а нацистскую Германию – страной, отстаивающей дело мира.

Леонид Млечин: Отвечая на вопрос главного редактора «Правды», Сталин еще раз повторил:

Голос за кадром: «Не Германия напала на Францию и Англию, а Франция и Англия напали на Германию, взяв на себя ответственность за нынешнюю войну. Правящие круги Англии и Франции грубо отклонили как мирные предложения Германии, так и попытки Советского Союза добиться скорейшего окончания войны».

7 мая 1940 года немецкий посол в Москве Фридрих фон Шуленбург предупредил Молотова о том, что через три дня начнется большое немецкое наступление на западе. «Молотов, – доложил в Берлин немецкий посол, – ответил, что советское правительство понимает: Германия вынуждена вести оборонительные действия против напавших на нее Франции и Англии. И добавил, что не сомневаются в победе Вермахта».

Леонид Млечин: В Москве были твердо уверены, что следующая за Франций цель Вермахта – Англия, Британская империя. А в Берлине Гитлер задумался, стоит ли ему тратить силы на высадку в Англии.

Голос за кадром: 13 июля 1940 года начальник Генерального штаба сухопутных сил генерал Франц Гальдер записал в дневнике: «Больше всего фюрера волнует вопрос, почему Англия не хочет пойти по пути к миру. Как и мы, он считает, что Англия еще имеет надежду на Россию. Придется силой заставить Англию согласится на мир. Но на это он идет неохотно. Если Англия будет разбита, Британская империя распадется. Пользы от этого Германии никакой. Пролив немецкую кровь, мы добьемся чего-то такого, что пойдет на пользу лишь Японии, Америке и другим».

Леонид Млечин: 18 июля в Берлине был устроен парад победы. 19 июля Гитлер произнес большую речь перед депутатами Рейхстага. Он предложил мир Англии.

Голос за кадром: «Я снова заметил, – отмечал корреспондент американского радио в Берлине Уильям Ширер, – что он может произносить речь с честным лицом порядочного человека. Возможно, кое-что из его вранья ему самому таковым не кажется, потому что он фанатично верит всему, что говорит».

Леонид Млечин: 21 июля Гитлер отправился на ежегодный фестиваль музыки обожаемого им композитора Рихарда Вагнера. Перед отъездом он приказал главкому сухопутных сил генералу Вернеру фон Браухичу готовить план операции против Советского Союза. После фестиваля Гитлер отправился в свою альпийскую резиденцию, там несколько дней совещался с военными. Он никак не мог принять окончательное решение, кто станет следующей жертвой – Англия или Советский Союз.