Реальные цифры: событие года

Гости
Михаил Черныш
директор Федерального научно-исследовательского социологического центра РАН, доктор социологических наук
Георгий Остапкович
директор Центра конъюнктурных исследований НИУ ВШЭ

Оксана Галькевич: Вы знаете, ровно через неделю, 31 декабря, именно в это время мы с вами будем накрывать на стол, раскладывать, Костя, оливье по хрустальным салатницам, да, под работающий дома телевизор...

Константин Чуриков: Стол-то как предмет интерьера будет один, а вот набор...

Оксана Галькевич: ...будет разный у каждого, да.

Константин Чуриков: ...разный.

Оксана Галькевич: А в это время у нас будет фоном работать телевизор, там будут показывать наши любимые новогодние фильмы, будем уже по чуть-чуть подливать в стаканчики, в бокальчики кто сок, кто минеральную воду, а кто и... Да, Константин?

Константин Чуриков: Просто воду, просто кипяченую воду.

Оксана Галькевич: Ха-ха, просто воду. Ну, надо же, в конце концов, 2021-й проводить, вспомнить все!

Константин Чуриков: Кому вспомнить, а кому и припомнить все. Вот мы на этой неделе начали подводить вместе с вами итоги уходящих, получается, 12 месяцев, в рамках проекта «Реальные цифры» спрашивали, что для вас и вашей семьи стало событием года в стране, в мире, ну в личной жизни, в жизни семьи.

Оксана Галькевич: Вот какие результаты получили. В лидеры выбилось, надо сказать, не самое веселое событие, увы: почти половина наших зрителей написали в своих сообщениях, что это рост цен, причем по всем фронтам, и продуктовым, и непродуктовым. Много слов было сказано и об инфляции, она в этом году действительно пошла в отрыв, по продовольствию вообще достигла двузначных значений, это признала и глава Центробанка. Поэтому многие отмечают, что все стало как-то дороже теперь обходиться, на «коммуналку», на еду уходит основная часть средств, а на одежду и прочие расходы уже ничего не остается.

Константин Чуриков: Я бы сказал «двузначных показателей».

Оксана Галькевич: Да.

Константин Чуриков: Коронавирус в этом году нас не оставил в покое, поэтому вот в нашем опросе пандемия и вакцинация заняли второе место, 17% проголосовали за эти события. В рейтинге выборы отметили, ну, очевидно, выборы в Думу, там были и местные, губернаторские...

Оксана Галькевич: Ну, в сентябре, да.

Константин Чуриков: 11% заметили. А вот 5% зрителей восхищались полетом нашего киноэкипажа, Юлия Пересильд и Клим Шипенко в космосе. Сахалинская область восхищалась, другие регионы, вот, писали, правда, что вот Юлия в космосе – это прямо событие года.

Оксана Галькевич: Ну ты прочитай, да, писали, что...

Константин Чуриков: «Даешь космический туризм!»

Оксана Галькевич: «Даешь космический туризм». Пятую часть ваших сообщений в этом опросе мы отнесли в такую специальную категорию «Другое»...

Константин Чуриков: «Разное».

Оксана Галькевич: Нужно сказать, что, да, в ней объединены темы личных событий, но тут мы хотели бы все-таки как-то немного подробнее остановиться, вот об этом сейчас поговорим.

Константин Чуриков: Да, систематизировать. Уважаемые зрители, вас, судя по вашим ответам, радовало рождение детей (ну как это может не радовать?), внуков, даже правнуков, мы этому радуемся, естественно, вместе с вами. 10% сумели справиться с болезнью, сообщение из Саратовской области: «Дважды за год болела COVID и выжила. Знаю, что победить можно».

Оксана Галькевич: Кто-то начал строить дом или купил квартиру, пишет, что ждал этого долгие годы. Отдельно писали об отдыхе, успехах в учебе и труде, о новом месте работы, этому тоже люди очень радовались. Есть в этом списке, к сожалению, и скорбные события, уход близких людей из жизни. Кто-то из вас вышел на пенсию, многие пенсионеры вспомнили как о большом событии о президентских выплатах. Для кого-то этот год стал юбилейным – это тоже личное событие этого года.

Константин Чуриков: Ну а самая немногочисленная группа сообщений была посвящена событиям в мире, тем не менее они были, ну и здесь тоже есть определенные совпадения. Во-первых, это достижения спортсменов, это пандемия, по-моему, тоже, да...

Оксана Галькевич: Да.

Константин Чуриков: Завершение строительства «Северного потока». Я бы не сказал, что это прямо мировое, ну не только мировое событие, все-таки и российское тоже. Вывод войск США из Афганистана, ну и недавний уже попал ультиматум, ну как ультиматум, неправильно написано, не ультиматум, а проект договора Россия – НАТО, Россия – США. Ультиматум...

Оксана Галькевич: Хорошо, мы поправим. Да уж, это добавило, надо сказать, вот этот вот проект договора добавил некой тревожности, нервозности нам под елочку.

Если вы, друзья, не успели высказаться по этой теме, не успели принять участие в этом опросе, тогда торопитесь, пожалуйста, у вас есть полчаса. Звоните нам или пишите, пока мы в прямом эфире, вы можете это сделать по бесплатным телефонам, которые у вас указаны на экранах.

Константин Чуриков: А мы сейчас приглашаем в эфир Михаила Черныша, это директор Федерального научно-исследовательского социологического центра РАН, доктор социологических наук. Михаил Федорович, здравствуйте, добрый вечер.

Оксана Галькевич: Здравствуйте-здравствуйте.

Михаил Черныш: Здравствуйте.

Константин Чуриков: Михаил Федорович, мы чем-то удивили и наши зрители, или все так в принципе и должно быть? Ну и главная, так сказать, интрига, ну для меня лично: да, понятно, что ковид ковидом, рост цен вышел на первое место.

Михаил Черныш: Ну, на самом деле ничем не удивили. Хотя, конечно, рост цен – это не событие, как вы сами понимаете, это есть некий процесс, который растянулся во времени и, возможно, даже на целый год, возможно, даже не на один год, поэтому это есть некий процесс. И то, что для людей этот процесс важен, то, что они его выносят на первый план и называют событием, – ну это симптоматично на самом деле. Потому что, действительно, это не то чтобы событие, но некая совокупность событий: каждый поход в магазин и каждое открытие новых цен для людей является своего рода событием, причем достаточно неприятным. И это вот есть некий фон.

Но мы с вами видим, что на этом общем фоне люди пытаются найти поводы для оптимизма и находят их прежде всего вот в этом узком кругу, в этом ближайшем окружении, в котором они живут, в семье например. Рождение детей – это большая радость, мы видим, что у людей рождаются дети, это хорошо, это хороший задел на будущее. Мы видим, что люди все-таки улучшают жилье, все-таки у кого-то это получается, несмотря на рост цен. Одним словом, вот в этом ближайшем окружении происходят позитивные события, люди стараются быть оптимистичными.

Оксана Галькевич: Михаил Федорович, но вообще, вот я так подумала, подводить итоги года, вот спросить человека, может быть, в принципе непросто. Когда год прошел достаточно ровно, особо, может быть, и не было каких-то ярких, выдающихся событий, мне кажется, что люди обычно вспоминают что-то из последнего.

Михаил Черныш: Ну, это во-первых, они вспоминают что-то из последнего. А во-вторых, первое, что им приходит в голову, – это событие, либо сильно обрадовавшее их в течение года, либо шокирующее, либо тревожащее, либо процессы, которые их тревожат. Ну, например, пандемия, она навязчивым образом тревожила людей в течение года, и позапрошлый год, и в будущем году, видимо, какое-то время нам тоже придется мириться с тем, что пандемия будет поражать людей и люди будут болеть. Одним словом, есть некие точки тревожности в обществе и эти точки тревожности люди воспроизводят, когда мы производим опрос, когда мы их о чем-то спрашиваем. Это не событие, но это вот именно точки беспокойства, точки тревожности.

Константин Чуриков: А вот интересно еще, знаете, найти такую, как сказать, точку, как это называется, бифуркации, да, в общем, какое событие года больше всего именно повлияло на жизнь людей. Кстати, мы вот это вас и хотим спросить, уважаемые зрители, да, какое из событий и почему на вас сильнее всего повлияло, позвоните и расскажите.

Оксана Галькевич: Рост цен, нам пишут, «стала меньше есть, все стало дороже», Ленинградская область, это наша телезрительница.

Константин Чуриков: Я обратил внимание, Михаил Федорович, вот сегодня же ВЦИОМ опубликовал свое исследование. У них коронавирус на первом месте, рост цен на втором, кстати, мы тут не очень спорим друг с другом, потому что показатели совпадают. У них COVID – это 38%, главное событие года, рост цен – 34%.

Я еще на что обратил внимание? Очень здесь любопытно то, что уходящий год наши граждане провожают в целом с очень хорошим настроением, 60% граждан считают, что он хороший, против, по-моему, 50% в прошлом году. То есть это как-то даже удивительно. А с чем это можно связать?

Оксана Галькевич: Ты усомнился, или тебе... ?

Константин Чуриков: Я усомнился, да.

Михаил Черныш: Ну, связать это можно с тем, что люди постепенно адаптируются к текущей ситуации. Они адаптируются и к пандемии. В позапрошлом году, как известно, пандемия была для нас новым явлением, многих она поразила. Мы помним, что в обществе хотя и не было паники, но был высокий уровень тревожности, связанный с тем, что мы просто не знали, с чем мы имеем дело. Сейчас мы более-менее адаптировались к этой ситуации, мы знаем, с чем мы имеем дело; уже разработаны лекарства, уже существуют вакцины. И несмотря на то, что пандемия по-прежнему нас беспокоит, по-прежнему является точкой тревожности, тем не менее некоторый момент адаптации мы в обществе наблюдаем.

Ну и аналогичным образом рост цен. Рост цен начался, и сначала все это сильно шокировало, но сейчас люди стали постепенно не то чтобы совсем привыкать, но понимать, как им себя вести в этой ситуации, на чем экономить, какие продукты покупать, в какие магазины ходить. Одним словом, вот этот момент адаптации позволяет людям высвобождать позитивные эмоции по отношению к будущему. Поэтому люди хотят быть оптимистичными, они хотят верить в лучшее, и это отражается на настроениях.

Константин Чуриков: А как вы думаете... Извини, Оксана... Давай-давай.

Оксана Галькевич: Михаил Федорович, я прошу прощения, пока далеко не ушли, – я правильно понимаю, что с точки зрения социологии зависимость прямая: чем больше неопределенность какая-то в обществе, ну вот вы говорите, мы не знали, что там нас с пандемией ждет времени или что-то еще, тем меньше оптимизма какого-то социального? Или как, как вы вообще определяете, это правильно?

Михаил Черныш: Ну конечно. Вы знаете, как известно говорится, лучше ужасный конец, чем ужас без конца, говорят. То есть это как раз поговорка, которая отражает негативный смысл неопределенности. Находиться в состоянии неопределенности, не понимать, что происходит, – это может быть величайший стресс для очень многих людей. Понимать и иметь способы справляться с текущей ситуацией – это, конечно, уже улучшение самой этой ситуации.

Константин Чуриков: Вот интересно, сейчас все любопытствуют относительно уровня антител, запаса антител, а мне интересно вот по поводу запаса позитива. Вы говорите, что у нас позитивный народ, да, вот насколько этого запаса будет хватать, если вот рост цен уже событие №1 для людей. Вот сколько у нас этого запаса позитива осталось?

Михаил Черныш: Ну, это будет зависеть от того, как будет меняться экономическая ситуация, от того, как люди будут справляться с этим. Во-вторых, рост цен – это, конечно, важный фактор, но надо понимать, что рост цен происходит еще и на фоне роста заработных плат или не роста, а, наоборот, сокращения заработных плат, или уменьшения оплаты труда. Одним словом, здесь есть две стороны, с одной стороны рост цен, а с другой стороны то, сколько люди зарабатывают. И если люди параллельно будут зарабатывать больше, если зарплаты будут расти быстрее, чем цены, как и пенсии, кстати говоря, то, наверное, это будет не такой большой стресс в будущем. Если же цены будут продолжать расти, а люди будут беднеть, то рано или поздно мы сталкиваемся с критической ситуацией, из которой придется искать не самые легкие пути выхода.

Оксана Галькевич: Давайте почитаем сообщения, и, по-моему, у нас там есть звонок, но сначала вот SMS с нашего портала. Тамбовская область: «Я на путинские купила одежду, спасибо. Спасибо президенту и благодарность!» – пенсионерка, 65 лет. Татарстан переживает все-таки, вы знаете, вот эта вот напряженность некая геополитическая между нашими странами, между НАТО: «Что вообще у вас в голове? Страна на грани войны». Вот пишут нам зрители, что не могут не возмутиться, естественно, растущими ценами, потому что картошка 50, сахар 60, куры, ну и т. д., в общем, перечисляют. И Воронежская область как-то говорит о том, что в принципе нужно думать о том, что мы все живы-здоровы, и на том уже спасибо.

Я вот о чем хотела спросить. Михаил Федорович, а в принципе как бы наш, так скажем, уровень ожиданий от того, насколько жизнь хороша или плоха, они высоки, может быть, сравнительно с какими-то другими обществами? Или здесь не требуются какие-то, я не знаю, сравнения? Как бы вы сказали?

Михаил Черныш: Уровень ожиданий всегда определяется тем кругом, в котором человек вращается, той социальной группой, к которой он принадлежит. Он понимает, как люди живут вокруг него, с чем им приходится мириться, на что они могут рассчитывать, и под это дело подравнивает свои собственные ожидания. Поэтому ожидания у нас сейчас в наше время все-таки в целом оптимистичные, но оптимизм этот связан с преодолением тех трудностей, с которыми мы сейчас сталкиваемся. Вот, собственно, источник оптимизма: если мы справимся с пандемией, то, конечно, жизнь улучшится; если цены перестанут скакать, перестанут расти в таком темпе, то, конечно, это будет улучшение жизни. Вот такой вот масштаб ожиданий на самом деле локальный.

Константин Чуриков: Я заметил, что как раньше люди спорили, кто-то за Украину, кто-то против Украины, по поводу Крыма ссорились, у кого еще там родственники, значит, где-нибудь в Киеве или в Ивано-Франковске, так сейчас по поводу этих прививок, за вакцинацию, против вакцинации. Мне интересно, вот уровень агрессии в нашем обществе, вот вы, социологи, что вы видите вообще, как-то его измеряете, что происходит с этим показателем?

Михаил Черныш: Ну, вы знаете, отношение к вакцинации – это скорее отражение общего уровня агрессии или общего уровня напряженности в обществе, чем повод для этой агрессии и напряженности. Потому что ну что вакцинация? Вакцинация – это есть некая процедура, которая сообщает человеку некоторую сопротивляемость по отношению к заболеванию. То, что это стало таким яблоком раздора, отражает некоторый кризис доверия социальным и политическим институтам в нашей стране. Когда врачи говорят о том, что надо вакцинироваться, люди не всегда верят этому, потому что знают, что наша медицина находится в не лучшем состоянии, и понимают, что, находясь в этом не лучшем состоянии, она не всегда выбирает, может быть, правильные стратегии борьбы с какими-то заболеваниями. Вот, собственно говоря, этот кризис доверия отражается и в отношении вакцинации, и вот это такое зеркало, в которое мы смотрим и видим, наблюдаем этот кризис доверия.

Оксана Галькевич: Михаил Федорович, а вот эти события, какие-то конфронтационные настроения в обществе, они насколько длительны? Ну, допустим, даже тот раздор по поводу вакцинации или QR-кодов, который происходит, разлом какой-то в обществе в определенный момент, насколько, так скажем, вот этого огня хватает?

Михаил Черныш: Я не думаю, что это уж очень серьезный и такой радикальный, экзистенциальный спор внутри российского общества. Мне кажется, зачастую значимость этого противоречия чрезмерно гипертрофируется средствами массовой информации и социальными сетями.

Оксана Галькевич: Я даже не о самом этом конкретном событии, а в принципе вот о какой-то ситуации, которая вот определенный разлом определяет в обществе. Наверняка у этих реакций есть какие-то законы, по которым они развиваются, вот этот вот негативный шлейф, вот это вот настроение, как долго они держатся в социуме, как они распространяются...

Константин Чуриков: И по поводу того, что это не так беспокоит, – люди сейчас из-за наличия или отсутствия масок готовы просто подраться, вот кроме шуток.

Михаил Черныш: Вы знаете, как правило, это зависит от глубины этого разлома и от его укорененности в обществе, от того, какие глубинные процессы и противоречия он отражает. Бывает, разлом вот есть, например, ты болеешь за «Динамо», я болею за «Спартак» – это же ведь разлом, правильно? Но они вот сыграли между собой дерби и все, и ты забыл об этом противоречии.

Оксана Галькевич: Но это никак не влияет на качество жизни, так скажем, это никак не влияет на какие-то, не заставляет людей поступиться какими-то своими принципами, я не знаю...

Михаил Черныш: Да. Ну, в общем, вот такая история. Прежде всего это глубина противоречий, с которыми мы сталкиваемся. Противоречия очень, вот эта глубина противоречий – это то, что мы должны исследовать, для того чтобы понять, как долго будет длиться этот конфликт. Я не думаю, что противоречия по поводу вакцин действительно серьезны, глубоки и радикальны. В конце концов, давайте вспомним советское общество, где люди автоматически прививались начиная со школьных времен и никто и никогда не задавал вопросов против прививки, все понимали, что это нужно.

Константин Чуриков: А еще вот я обратил внимание, так просто вот с коллегами как-то беседовали, что каждый год мы друг другу говорим: «Ой, какой ужасный год! Какой кошмар! Скорее бы это все закончилось!» Вот, может быть, это в каком-то нашем национальном, что ли, характере жаловаться, клеймить уходящий год, говорить, что он был ужасным? Это, может быть, что-то значит, ритуал какой-то, как вы считаете?

Михаил Черныш: Ну, вы знаете, давайте все-таки не приуменьшать масштабы тех проблем и бедствий, с которыми в настоящее время сталкиваемся не только мы, но и многие другие общества. Все-таки пандемия – это из ряда вон выходящее событие, выходящий процесс. Все-таки за этот год мы потеряли миллион жизней, это очень серьезно, это огромная убыль населения. И говорить о том, что мы чрезмерно жалуемся в этой ситуации, я не стал бы.

Константин Чуриков: Спасибо.

Михаил Черныш: Конечно, ситуация действительно серьезная.

Константин Чуриков: Спасибо за ваш комментарий.

Оксана Галькевич: Спасибо.

Константин Чуриков: Михаил Черныш, директор Федерального научно-исследовательского социологического центра РАН, доктор социологических наук.

Оксана Галькевич: Давайте посмотрим небольшой опрос. Наши корреспонденты в Екатеринбурге, Петербурге и Саратове спрашивали людей на улицах, что для них стало событием года. Вот что они услышали в ответ.

ОПРОС

Константин Чуриков: Да, это самое главное.

Мы сейчас приглашаем в эфир Георгия Остапковича, это директор Центра конъюнктурных исследований Высшей школы экономики. Георгий Владимирович, здравствуйте.

Георгий Остапкович: Да, здравствуйте, Оксана, здравствуйте, Константин. Если не увижу, не услышу вас, с Новым годом поздравляю.

Константин Чуриков: С наступающим и вас Новым годом.

Оксана Галькевич: Нет, увидимся и услышимся еще не раз.

Константин Чуриков: Услышимся, увидимся, да, все будет...

Георгий Остапкович: Ну, я имею в виду до Нового года.

Константин Чуриков: До Нового года, к сожалению, нет.

Оксана Галькевич: Да.

Константин Чуриков: Здесь, смотрите, люди как-то на камеру все-таки, так сказать, неохотно говорят о финансовых проблемах, но вот то, что мы по SMS получили и обобщили, получилось, что рост цен на первом месте. Вот я сегодня обратил внимание на очередное заявление президента, он призвал защитить граждан от резких ценовых колебаний, что, значит, власти продолжат курс на подавление информации. Георгий Владимирович, насколько эти усилия достаточны, я бы так сказал? То есть что нужно сделать, для того чтобы они увенчались успехом?

Георгий Остапкович: Константин, ну мы неоднократно с вами уже на эту тему говорили. Для этого нужно акцентированно запускать рост экономики, чтобы росла прибыль, росла рентабельность и предприниматели были заинтересованы в повышении доходов, повышении зарплат. И все-таки я считаю...

Можно по-разному относиться к маневрам Центробанка по поводу ключевой ставки, роста, но экономическая история показывает, что всегда, когда повышается ключевая ставка, падает инфляция, то есть снижаются темпы роста цен. Я думаю, что где-то в январе – феврале это будут последние вздохи со стороны инфляции. Затем инфляция, рост цен ляжет на плато, где-то март – апрель, а вполне реально с мая – июня, когда выйдет отечественная плодоовощная продукция, начнется снижение цен. И вполне возможно, где-то к сентябрю, максимум к октябрю следующего года инфляция может прийти к 5%-му, а может быть, даже к таргету Центробанка, Центробанк говорит, что даже до 4,5%.

Оксана Галькевич: Георгий Владимирович...

Константин Чуриков: Мы говорим об этом как о коронавирусе: ситуация выйдет на плато, потом волна...

Оксана Галькевич: Плато, да... Георгий Владимирович...

Георгий Остапкович: Нет...

Оксана Галькевич: Извините, так это при соблюдении каких условий, простите? В некоем безвоздушном пространстве? Ведь возможно все что угодно до сентября.

Георгий Остапкович: Оксана, первое условие – это маршрут COVID, как поведет себя COVID.

Оксана Галькевич: Ага, так.

Георгий Остапкович: Если будут опять какие-то мутации, как сегодня у нас этот «макрон-омакрон», мы не знаем. Мы находимся в зоне огромной неопределенности...

Оксана Галькевич: «Омикрон», а то Франция обидится.

Георгий Остапкович: Да «омикрон», я понимаю, это, извините, сленг...

Константин Чуриков: Фигура речи, да.

Оксана Галькевич: Да.

Георгий Остапкович: Вот. Мы в зоне неопределенности, не дай бог начнутся локдауны, не дай бог начнется великая самоизоляция, то будет совершенно непонятно и с экономикой, и с инфляцией. Инфляция в принципе – это довольно критический момент. Ведь что такое... Мы сейчас говорим, что там дороже стало то, дороже се. Инфляция – это налог на деньги, это налог на доход, налог на зарплату. То есть мы сегодня не только 13% НДФЛ платим, но и 10–11% инфляционный налог, то есть у нас...

Оксана Галькевич: Георгий Владимирович, ну COVID понятно, да, вы все правильно говорите, мы действительно не знаем, как там дальше с «омикроном» будет развиваться ситуация. Но ведь есть еще и другие причины, вот, например, вот эта напряженность в отношении нашей страны с другими странами и с НАТО, она ведь тоже может в каком-то негативном сценарии добавить неприятностей, так скажем, на этом фронте.

Георгий Остапкович: Вы знаете, Оксана, я с вами согласен и не согласен. Мне почему-то кажется, что все это риторика, что каких-то фундаментальных, «космических» санкций наложено не будет, то есть никакие SWIFTы, никакие госдолги, этого ничего не будет. Но нас держат под риторикой, к сожалению, наш рубль ведет себя в зависимости даже от риторики, наш рубль где-то на 10% недооценен за счет вот этой риторики: ой, завтра будет по госдолгу, ой, завтра отключат наши банки, ой, завтра еще что-то. И вообще-то цена рубля где-то в районе 67–68, но за счет риторики он прибавляет 10%, понимаете.

Константин Чуриков: Георгий Владимирович, вы извините, но это, по-моему, и нашим, как говорится, невыгодно, ну нашим, которые регулируют рубль, потому что у нас есть бюджетное правило, да, потому что мы покупаем эту валюту, мы от нее очень сильно зависим, да, и, собственно, у нас шаг вперед – два шага назад, то есть мы тоже сами, имеются в виду наши монетарные власти, делают так, что рубль не может укрепиться у нас.

Георгий Остапкович: Ну, я с вами согласен. Конечно, с точки зрения Минфина, для Минфина это полезно, если рубль, ему не надо укрепляться, потому что мы все эти бюджетные правила делаем в рублевом эквиваленте, поэтому чем выше цена барреля, чем выше курс, перемножаем, и мы получаем 5 тысяч с лишним за баррель, такого у нас никогда не было. Но вы же поймите, что у нас дорожает импорт, если падает рубль, а импортом пользуются, кроме экспортно ориентированных предприятий, внутренний бизнес, и малые предприятия, и обрабатывающая промышленность, она теряет от того, что падает рубль. В общем, это такая двойная технология: с одной стороны, это выгодно, что у нас падает рубль, для бюджета, с другой стороны, для экономических агентов и, главное, для людей, для населения это проблема, падение рубля. Дорожает импорт, а у нас, мы во многом зависим от импорта и в потребительском спросе, и в инвестиционном спросе.

Оксана Галькевич: Георгий Владимирович, у нас звонков много. Владимир из Ярославля, давайте с ним пообщаемся. Здравствуйте, Владимир.

Георгий Остапкович: Давайте.

Зритель: Здравствуйте.

Оксана Галькевич: Здравствуйте.

Константин Чуриков: Здравствуйте.

Зритель: Слушаю вас.

Константин Чуриков: Да, Владимир, какое у вас главное событие в этом году?

Зритель: Мне 83 года.

Оксана Галькевич: Так.

Зритель: В этом году я правнука проводил в школу.

Константин Чуриков: Да вы что.

Оксана Галькевич: О.

Зритель: Через 3 года, буду жив, провожу... в школу.

Константин Чуриков: Великолепно, великолепно! Поздравляем вас.

Оксана Галькевич: Слушайте, вот это, правда, самое главное на самом деле, чтобы все были здоровы, ходили в школу, в садик...

Константин Чуриков: Да, а мы тут все про деньги, про деньги...

Оксана Галькевич: Да, все чтобы было. Нина из Нижнего Новгорода, давайте тоже...

Константин Чуриков: С другой стороны, детей, внуков и правнуков тоже надо чем-то кормить, да и про себя не забывать. Нина, здравствуйте.

Оксана Галькевич: Ой... Вот ты как раз вот взял и свернул опять на дорожку... Здравствуйте, Нина.

Константин Чуриков: Нина, добрый вечер. Нина?

Зритель:

Константин Чуриков: Так, Нина пока думает.

Оксана Галькевич: Волгоградская область пишет тоже, слушайте, у меня почему-то в подборе основные: «Внучка родилась». Саратовская область пишет: «Дождался, три внучки в школу пошли учиться». А внуки у кого-нибудь есть, слушайте, одни внучки.

Зритель: Алло-алло?

Оксана Галькевич: Нина.

Константин Чуриков: Видимо, какой-то беби-бум намечается, потому что все пишут о том, что кто-то у кого-то родился. Нина, здравствуйте.

Оксана Галькевич: Слушайте, у нас сегодня у коллеги пятый ребенок родился!

Зритель: Я не Нина, я Людмила Павловна.

Оксана Галькевич: Людмила Павловна.

Зритель: Я хочу поздравить Нину... с Григорием Владимировичем, Нина Павловна и Григорий Владимирович, с золотой свадьбой.

Оксана Галькевич: Да, спасибо. Нина Павловна, Георгий Владимирович...

Константин Чуриков: Да, спасибо, спасибо, Нина Павловна.

Оксана Галькевич: Поздравляем, да, спасибо.

Константин Чуриков: Поздравляем, да.

Оксана Галькевич: Георгий Владимирович?

Георгий Остапкович: Да, серьезно.

Оксана Галькевич: Видимо, слушайте, уже в преддверии Нового года на самом деле сложно думать о каких-то таких серьезных вещах, сложно подводить финансовые итоги, сложно смотреть куда-то вперед, но тем не менее заниматься этим нужно, подбивать какие-то там итоги. Что бы вы посоветовали, какую стратегию семейную финансовую?

Георгий Остапкович: Стратегий миллион. Можно посоветовать там какие-то депозиты, какие-то, я не знаю, вложения в активы, в акции, но для этого нужно иметь, конечно, большую компетенцию, понимаете. Стратегия одна – вкладывайте в детей, вкладывайте во внуков, это самое разумное, если вы играете вдлинную. Вам обязательно это вернется гораздо больше, чем депозиты, чем все вот эти дивиденды от акций, понимаете. Чтобы у вас дети были здоровые и, главное, они обладали знаниями, компетенциями, хорошо зарабатывали, и они будут и в старости, ну в пожилом возрасте, поддерживать вас. Вот это главная стратегия.

Константин Чуриков: Да. И надеяться надо только на себя, потому что если что нам и предложат, то это будут вклады для бедных, да, с будущего года, Центробанк.

Оксана Галькевич: Спасибо, Георгий Владимирович. Если что нам и предложат, нам предложат на детей опираться, Костя.

Константин Чуриков: Да-да-да, ха-ха. Спасибо.

Оксана Галькевич: Спасибо, Георгий Владимирович!

Константин Чуриков: С наступающим!

Оксана Галькевич: Мы вас поздравляем с наступающим Новым годом, если действительно больше не встретимся до конца этого года в эфире. Спасибо вам за все наши плодотворные беседы в эфире в течение этого года, надеемся на встречу в следующем. Георгий Остапкович, директор Центра конъюнктурных исследований Высшей школы экономики, был у нас в эфире.

Константин Чуриков: Оксана, и тебя тоже с наступающим...

Оксана Галькевич: Ну подожди, подожди.

Константин Чуриков: ...и зрителей, потому что у нас дальше будет про Деда Мороза, но не богатого Деда Мороза, такого типичного, бедного Деда Мороза.

Подводим итоги недельного опроса