Заложники долга

Гости
Евгения Лазарева
руководитель проекта ОНФ «За права заемщиков»
Гарегин Тосунян
президент Ассоциации российских банков

Александр Денисов: Заложники долга: безнадежно задолжавший житель Северодвинска захватил вместе с заложницей отделение микрофинансовой организации. Причем толком даже не сформулировал, что он хочет, пришел с обрезом отчаявшийся, раздраженный из-за нападок коллекторов и излишне выпитого накануне алкоголя. Был задержан, заложницу освободили. На допросе пояснил, что занял в МФО 8 тысяч, сумма потом выросла до 20, он, похоже, не платил, ну и вскорости докатилась и до 100.

Марина Калинина: А вот в Екатеринбурге на торги выставили квартиру пенсионерки, она задолжала тоже микрофинансовой организации более 700 тысяч рублей. Кредит брала на похороны сына, в качестве залога указала единственное жилье. Это случилось за месяц до принятия закона об ограничении деятельности МФО. И сейчас компания исключена из реестра кредитных организаций, но это совершенно не означает, что договор недействителен. Давайте посмотрим небольшой сюжет Анны Исаевой.

СЮЖЕТ

Александр Денисов: И приступаем к обсуждению темы. У нас на связи два эксперта. Гарегин Тосунян, президент Ассоциации российских банков, а также Евгения Станиславовна Лазарева, руководитель проекта Общероссийского народного фронта «За права заемщиков». Добрый вечер.

Марина Калинина: Здравствуйте.

Гарегин Тосунян: Добрый вечер.

Марина Калинина: Ну вот смотрите, с конца 2013 года, насколько я помню, регулируется деятельность микрофинансовых организаций. Но получается, что воз и ныне там, или все равно какие-то улучшения есть? Сократило ли число этих организаций? Следуют ли они тем правилам, которые были введены тогда? Какая сейчас обстановка?

Евгения Лазарева: Я, наверное, могу прокомментировать этот вопрос.

Марина Калинина: Да, я просто не знаю, кто начнет, кому удобнее.

Александр Денисов: Давайте с вас начнем, Евгения.

Марина Калинина: Да.

Евгения Лазарева: С точки зрения законодательства и регулирования микрофинансовых организаций здесь все сейчас уже похоже больше на институт благородных девиц, потому что на самом деле есть ограничения и по сумме... То есть вот тот долг, который прозвучал в истории, 8 тысяч рублей, в текущих правилах человек, который бы возвращал этот долг, мог бы заплатить не более 20 тысяч рублей. Надо все-таки изучать обстоятельства, при которых сумма долга у человека, который пострадал, очевидно, был в состоянии такого аффекта, пошел нападать.

То есть, мне кажется, с точки зрения того, что сейчас происходит именно в легальном секторе микрофинансовых организаций, здесь действительно и количество жалоб сократилось на лицензированные организации. Однако есть параллельно истории, связанные с действительно некорректным поведением в отношении заемщиков, но, как показывает наша практика, вот 90% случаев, где попадались вопиющие нарушения прав, они связаны с тем, что люди брали микрозаймы именно в организациях, которые не обладают и не входят в реестр Банка России. И вот это...

Александр Денисов: Евгения, простите, уж я вас прерву. Еще вот мы упомянули случай в Северодвинске, вчера был, наверняка слышали, товарищ с обрезом охотничьего ружья пришел, захватил в заложницы. Таких историй много за последнее время даже после того, как ЦБ, надо отдать должное, навел порядок. Приходят с муляжами гранат, обливают этих несчастных кассирш бензином, угрожают их поджечь, если там что-то с долгом, если не простят долг.

Мне все это напоминает историю с игровыми автоматами, помните вот эти бесконечные истории разорившихся семей, повесившихся отцов и прочее? Люди поступают неразумно, это очевидно. Простой шаг, давайте поступим так же, как мы поступили с игровыми залами, – закроем их к едрене фене и дело с концом. Если уж народ не разбирается, эта бабушка пришла, вместо 100 тысяч взяла 500, сейчас без квартиры остается, этот мужик с обрезом бегает, надо порядок-то наводить. Люди ведут себя безрассудно, это очевидно.

Евгения Лазарева: Оба случая являются... Ну вот случай с женщиной, действительно оставить ее квартиру возможно, это на самом деле больше похоже на обратный выкуп квартиры, это близко к сомнительной сделке по кредитованию, поэтому отстоять права этой дамы возможно, мы как бы готовы помочь поддержать и представлять интересы пострадавшей. Здесь действительно имеет место как раз... Все проблемы, которые сейчас звучат в телевизоре про гранаты и про некорректные взыскания, больше связаны с нелицензированными организациями. Но это требует внимания именно правоохранительных органов.

Говорить о том, что давайте закроем МФО, тоже несильно корректно как бы, как организации они выполняют свою экономическую функцию. Те организации, которые регулируются... Ну вот наша практика, к нам приходят, конечно, самые такие пострадавшие, самые сложные случаи, я могу сказать, что, если раньше действительно было возмущение людей, потому что высокие проценты, по 2% в день, сейчас такого нет, сейчас ограничения есть процентные, ограничения по размеру возврата долга. То есть с точки зрения законодательства здесь все практически...

Александр Денисов: То есть, Евгения, если я правильно понял ваш вывод, ради коммерческой целесообразности оставим все как есть, бог с ним, с этими бестолковыми, которые берут, потом не возвращают, так сказать, не берут долг по себе, чтобы не мешал при ходьбе, а при них бог с ним, пусть уж дальше разбираются следственные органы и так далее? Они за них долги не заплатят, понимаете?

Евгения Лазарева: Нет, вы неверно как бы интерпретируете мои слова. Я говорю, что у нас есть проблема, которая кроется не в легальном секторе, а в секторе, связанном с нелегальным кредитованием, и это действительно требует ужесточения ответственности, внимания... состоянии. Мы как проект людей защищаем в любом состоянии, где бы они ни оказались, но тем не менее понятно, что обе ситуации неразумные, обе связаны, в общем-то, с особенностями поведения человека. Но человек в том, что он должник, не виноват, ну то есть виноват в определенной степени, что он безответственно относится к ситуации, ситуация так сложилась. Но у нас есть большой сегмент, где постоянно нарушают права, и этот сегмент нелегальных кредиторов требует внимания правоохранителей.

Александр Денисов: Но в данном случае... Я не спорю насчет нелегального, в данном случае это вполне легальные организации, что в Северодвинске, что вот в Екатеринбурге или Питере, где она брала, это были легальные организации.

Гарегин Ашотович, вот ваше мнение? Евгения все-таки не решилась ответить «да» или «нет», видите, и коммерческая целесообразность, и людей вроде жалко. Мы так и будем между двух стульев садиться? Какое-то решение надо принять.

Гарегин Тосунян: Вы знаете, вы действительно трактуете Евгению странным образом. Если следовать вашей логике, то, конечно, надо тогда запретить бизнес, запретить кредитование, потому что ключевым словом, которое я услышал, когда выступала Надежда Толстикова, было сочетание, не одно слово, она говорит: «Я ушла не задумываясь», – понимаете? И вы тоже сказали, что люди ведут себя неразумно и надо их защитить.

Дело в том, что когда люди ведут себя неразумно, когда ты уходишь или приходишь не задумываясь, ты станешь обязательно объектом жертвы безотносительно, будет это связано с кредитной организацией, с микрофинансовой организацией, с государственной структурой, когда в ЖЭКе тебе выпишут счет, который, в общем-то, несоразмерен с твоими возможностями. Все-таки надо зрить в корень, следуя Козьме Пруткову, и посмотреть, почему люди хватаются за обрез, ходят не только в Северодвинске, но и в других местах, от отчаяния. Но если мы посмотрим на поддержку...

Марина Калинина: Гарегин Ашотович, но люди ведь от отчаяния приходят и в эти микрофинансовые организации...

Гарегин Тосунян: Да-да?

Марина Калинина: Сначала люди от отчаяния приходят в эти микрофинансовые организации, потом они от отчаяния, что у них нет денег заплатить...

Гарегин Тосунян: Да-да, совершенно верно. Так вот надо понять, почему в самой богатой стране мира от отчаяния люди приходят, готовы взять деньги под любой процент. И поэтому я хочу провести просто одну цифру по прошедшему году: на 8% во II квартале 2020 года упали доходы населения по сравнению с I кварталом, вы представляете? Но это на фоне пандемии. А если брать за год, то почти 9% было падение.

Александр Денисов: Гарегин Ашотович, это прекрасно, что вы говорите (простите, что прерываю) про падение доходов населения. Если бы вы бесплатно деньги раздавали, мы бы вас послушали, но поскольку вы по другой статье работаете, ну что нам сейчас говорить об упавших доходах населения? Это все понятно. У меня другой вопрос...

Гарегин Тосунян: Зря. Подождите, извините, извините...

Александр Денисов: У меня другой вопрос, Гарегин Ашотович...

Гарегин Тосунян: Давайте теперь вы меня послушаете.

Александр Денисов: Хорошо. Да, я слушаю.

Гарегин Тосунян: Дело в том, что люди приходят брать деньги под высокий, когда уровень жизни их не оставляет им другого места, потому что уровень доходов, который они могут получить от работы, от того, что они имеют достойную пенсию, или, если это работающее население, то достойную зарплату...

Александр Денисов: Гарегин Ашотович, я понял, все правильно вы говорите, да, людям нужно помочь. Но ведь очевидно, банк же видит, кто перед ним. Вот Надежда Толстикова, пенсионерка из Екатеринбурга, она сказала, что у нее уже был кредит...

Евгения Лазарева: А можно мне... ?

Александр Денисов: Да, Евгения, подождите. У нее уже был кредит – зачем ей давать деньги, если она уже в долгах? Зачем давать деньги человеку, который с обрезом прибежал, у него уже нет работы, у него уже проблемы, зачем давать? В надежде на что?

Гарегин Тосунян: Для этого...

Евгения Лазарева: Обстоятельства у Надежды...

Гарегин Тосунян: Подождите. Вы правы, но для этого, кстати, создан институт кредитования...

Александр Денисов: Да. Гарегин Ашотович, ответьте, пожалуйста, Евгении сейчас слово дадим. Гарегин Ашотович?

Евгения Лазарева: Коллеги, вы просто... факты, это очень плохо. Надежда Толстикова обратилась к кредитному брокеру, здесь очевидно, даже на экране был договор ипотеки, она вообще-то, в принципе хотела оформить заем, но не договор ипотеки. Очевидно, Надежда Толстикова по большому счету стала жертвой финансового мошенничества в двух случаях, когда кредитный брокер воспользовался той картой, которую она получила, во-вторых, Надежда Толстикова не смогла бы получить заем, потому что банк ей бы уже не выдал, но ей не выдал банк, ей бы не выдала микрофинансовая организация, потому что действует у нас предельная долговая нагрузка. Надежда Толстикова была у нелегальных кредиторов.

Александр Денисов: Да, хорошо, Евгения, с этим случаем разобрались. Гарегин Ашотович, что касается парня из Северодвинска, очевидно, у человека нет денег, он 8 не мог отдать, зачем ему давать? Зачем давать?

Гарегин Тосунян: Я в связи с этим хочу сказать, что, слава богу, уже 15 лет, уже 15 лет существует бюро кредитных историй, в частности Национальное бюро кредитных историй, работает не только с банками, но и с микрофинансовыми организациями. И действительно, вы абсолютно правы, здесь я бы не хотел кого-то обелять или кого-то очернять, банки, безусловно, без кредитной истории, должной кредитной истории кредиты не выдают, потому что над ними очень жесткий надзор Центрального банка, они над своей лицензией, в общем, достаточно трепещут и бережно относятся.

Микрофинансовые организации в этом смысле структуры гораздо более отчаянные, потому что некоторые из них, уже говорили, работают вообще в «серой» зоне, не имея лицензии, но с ними, слава богу, более-менее начинают разбираться. А некоторые, которые имеют лицензию, не так сильно надзираемы со стороны Центрального банка, и в этом смысле, может быть, они не в том объеме пользуются всем арсеналом возможностей, которые предоставляют кредитные истории, которые, соответственно, позволяют оценить заемщика.

Но вы понимаете, это общая проблема нашего общества, и все-таки уровень жизни является в этом вопросе ключевым, поэтому я не хочу сказать, что все надо валить только на уровень жизни людей, но тем не менее уровень грамотности, уровень подхода человека, который, когда приходит взять деньги, будь то от отчаяния, будь то от того, что нужно похоронить, вот там проблема была у женщины, это страшная, конечно, ситуация, и надо входить в положение. И в этом смысле поэтому существует сейчас институт омбудсмена, поэтому существует соответствующие организации, которые пытаются защитить этих людей.

Но если брать корневую проблему, то в первую очередь, во-первых, люди должны все-таки думать сами, когда они... Вы правы были, когда аналогию с игровыми автоматами проводили: если люди хотят проиграть, если люди хотят поступить необдуманно, если люди хотят действовать согласно эмоциям, тем более когда у них уровень благосостояния очень низкий, а это подталкивает к тому, что они действительно неразумно, это, к сожалению, абсолютно устранить из жизни невозможно.

Александр Денисов: Так давайте закроем, Гарегин Ашотович, если вы сами говорите...

Гарегин Тосунян: А путем запрета кредитных организаций вы не лишите их...

Александр Денисов: Да-да. Если вы сами говорите, что МФО не пользуются всем инструментарием имеющимся, не залезают в кредитную историю, понимая, кто к ним пришел, они это наверняка чувствуют, давайте закроем вопрос, чтобы они не позорили ваше сообщество. Ну к чему, вот сейчас вот пристаем и вас тоже черной краской мажем.

Евгения Лазарева: Тогда некоторые люди, которые используют МФО по назначению, их гораздо больше, чем пострадавших, не будут получать необходимые финансовые услуги. Институты существуют не просто так. Но я бы хотела обратить ваше внимание на самом деле на другую сторону. Вот у обеих историй есть факты. Факт, связанный с тем, что первый пострадавший из Северодвинска, в общем-то, он, получается, в двух ипостасях сейчас выступает, он и взял женщину в заложники, сотрудницу, он взял 8 тысяч рублей. Каким образом образовался долг в 100 тысяч рублей, когда максимальное количество денег, которое он должен был отдать по закону обратно микрофинансовой организации, должно быть не более 20 тысяч рублей?

Обе истории, возможно, связаны с нарушением прав конкретных людей, и я, во-первых, готова, в общем-то, поддержать двух пострадавших с точки зрения заемщиков, для того чтобы разобраться в их ситуациях, потому что, возможно, там было нарушение прав. Довести человека до состояния, когда он становится по сути преступником, который берет кого-то в заложники, – это значит, наверное, были нарушения, связанные со взысканием. И очевидно, что здесь тоже нужно провести тщательную работу, не рассматривать ситуацию с позиции...

Александр Денисов: Он жаловался на коллекторов, он жаловался, да, но это надо проверять.

Евгения Лазарева: Здесь нужно разобрать, какой природы нарушение, и не мешать котлеты в варенье. Потому что, когда мы говорим про микрофинансовые организации и при этом говорим про человека, который оказался вообще, в принципе у кредитного брокера с непонятными условиями договора ипотеки, когда нельзя кредитовать под залог жилья, – это все-таки тоже не очень правильно, и мы вводим большое количество людей в заблуждение.

Так вот я думаю, что стоит рассмотреть конкретно ситуации этих двух людей, посмотреть причину их нарушений. Конечно, человеку, который выпивал накануне, наверное, требуется кроме юридической помощи другая помощь, потому что все-таки это какой-то стресс, который он испытывал, но очевидно, что 8 тысяч рублей – это даже меньше 10 тысяч рублей, которые, в общем-то, являются тем займом, которые, по большому счету, даже меньше прожиточного минимума.

Александр Денисов: Да-да. Евгения, еще раз, чтобы мы вас правильно поняли: в общем, частности бывают, вот вы хотите сказать, да, вот два случая, частности, не нужно, так сказать, горевать и поднимать шум? Бог с ним, бывает, да?

Гарегин Тосунян: Нет. Нужно одну очень важную вещь сделать, коллеги, я хотел бы вас прервать. Очень важным еще показателем является уровень процентных ставок на рынке. Действительно, мы очень долго снижаем инфляцию, но почему-то целенаправленно на снижение процентной ставки специальной политики нет, кроме отдельных программ по ипотеке в период кризиса, в период пандемии. Потому что при двузначных процентных ставках, я в целом отвечаю больше за банковскую систему, но микрофинансовые организации сейчас тоже стали ограничивать уже в процентных ставках, это регулятор начал делать.

Но при всех этих ограничениях что у банков, что у микрофинансовых организаций двузначные процентные ставки. Вы понимаете, что это безумие? Весь мир давно работает на уровне, ну цивилизованный мир, единиц процентов, а мы инфляцию вроде как до 4% спустили, но зато даже в банках, которые имеют государственное участие, процентные ставки по кредитам 10–15%-е ставки.

Александр Денисов: Так опускайте, Гарегин Ашотович, вы же из ассоциации банков.

Марина Калинина: А что мешает? Что нужно сделать, чтобы отрегулировать вот эти ставки? Что мешает их понизить?

Гарегин Тосунян: Денежно-кредитная политика должна быть направлена на то, чтобы действительно процентная ставка снижалась. Когда мы не сдерживаем денежную массу, не задавливаем надзором и регулированием кредитные… и не даем преференции отдельным игрокам, которые позволяют себе и тарифную ставку держать на немыслимых высотах, даже тарифы в этих банках монопольных достигают 10–12%, тарифы от платежей, а уж процентные ставки по кредитам они же и держат на рынке такие высокие. По депозитам спустили, уже почти занулили по депозитам процентные ставки, а кредитные ставки тем не менее без государственной специальной политики, которая бы стимулировала к снижению процентных ставок за счет создания конкуренции, за счет обеспечения конкурентного рынка...

Александр Денисов: Гарегин Ашотович, поняли вас, виноваты монополисты.

Поговорим со зрителями, наверняка Евгении еще клиентов прибавится. Марина из Московской области. Марина, добрый вечер.

Зритель: Здравствуйте.

Дело в том, что 13 января мой сын, находясь в нетрезвом состоянии, с одним документом, паспортом, взял заем с компании «РосДеньги» в Ногинске, улица Комсомольская. И конечно, естественно, я об этом не знала, и он даже его не собирался платить, он договор выкинул. Я узнала об этом только 2 марта. Гарантом он выставил мою сестру, дал ее номер телефона. Почему микрофинансовая компания не позвонила тут же моей сестре и не спросила ее согласия быть гарантом? (Это они так называют «гарант», я говорю, есть слово «заемщик», есть «поручитель», но никак не «гарант».)

Теперь я узнала об этом от сестры 2 марта, 5 марта я поехала туда и говорю: «Покажите мне договор, под какой процент взят заем». Заем взят под 2%, хотя я потом, впоследствии звонила на горячую линию этой микрофинансовой компании, в Центробанк я звонила, и мне сказали, что давно, давно микрофинансовые компании выдают заем под 1% в день. Это что? Почему они люди обманывают?

Александр Денисов: Марина, сколько взял ваш сын и сколько сейчас... ?

Зритель: Шесть тысяч взял.

Александр Денисов: А сколько должен?

Зритель: Пятого числа они мне назвали сумму 12 120, это 2% в день.

Александр Денисов: 12 120. Все, поняли вас, Марина. Телефон оставьте редакторам, мы, возможно, Евгении передадим. И еще один у нас.

Марина Калинина: Сергей из Белгородской области. Сергей, здравствуйте.

Зритель: Здравствуйте.

Значит, смотрите, я вот тоже как бы послушал. Здесь у меня были вопросы к эксперту, но как бы немножко там ответил, но все равно, тем не менее я задам вопросы. Почему вот не прекратить ли бы вообще деятельность микрофинансовых этих организаций?

Александр Денисов: Сергей, я три раза этот вопрос задавал, так ответа и не услышал ни от кого, да.

Зритель: Так вот я тоже...

Гарегин Тосунян: Вы услышали ответ, вам сказали, что если вы хотите бороться с перхотью путем отсечения головы, то это не самый лучший способ. Вам, кажется, ответила и Евгения, и я.

Зритель: Вы знаете, это не отсечение головы, вот я не соглашусь с вами. Почему? Потому что, смотрите, микрофинансовая организация выдает кредит без проблем, но банк почему-то всякие препоны ставит. И здесь вот, послушайте женщину, ее направляют в микрофинансовую организацию...

Гарегин Тосунян: Банк не препоны ставит, банк более жестко...

Александр Денисов: Сергей, мы поняли, спасибо большое, Гарегин Ашотович. Евгения...

Гарегин Тосунян: ...относится к выдаче кредита, потому что банк более системный.

Александр Денисов: Да. Евгения, вот еще, смотрите, история с нетрезвым сыном Марины из Московской области. Ну очевидно, что он туда пришел пьяный, и вот ему выдают по всем новым правилам. Евгения, а тут как?

Евгения Лазарева: Я думаю, нужно разбираться в этом точно так же в частном порядке, но 2% меня смущают, смущает меня и бренд «РосДеньги», под которым часто, если внимательно посмотреть договор, используют этот бренд «РосДеньги», но, как правило, если вчитаться, то договор оказывается с другой организацией, эти случаи были в нашей практике, и вот 2% об этом говорят. Ничего не могу сказать хорошего или плохого про эту компанию, но уже вижу два случая, которые пахнут нарушениями, как в Северодвинске, так и этот случай. Я думаю, что это требует, то есть я готова помочь обоим пострадавшим людям.

Александр Денисов: Евгения, я вот вижу, что вы человек душевный, у вас нет чувства, что вы эти случаи будете бесконечно собирать? Вы будете бесконечно собирать эти случаи...

Евгения Лазарева: Это нарушение прав, эти вопросы как раз можно решить в пользу человека, здесь все-таки есть определенное правосознание, заодно человек просветится о том, каким образом, в общем-то, он сейчас на уровне законодательном защищен, я 6 лет стараюсь участвовать в модернизации законодательства, для того чтобы защитить права вот этих самых заемщиков. Поэтому, допустим, в данной ситуации я думаю, что это будет правильно, раз так адресовано.

Что касается «давайте все отменим, давайте все закроем», а давайте тоже, скажем так, вернемся в мир, когда у нас не было никаких финансово-кредитных институтов, вряд ли мы испытывали тоже много счастья, не имея... Есть много других функций, кроме выдачи займов не совсем ответственным заемщикам, которые выполняют финансовые организации в нашей жизни: это расчетные функции и масса других, которые связаны с нашей жизнью. Поэтому так голословно говорить, что давайте отменим, неправильно. Давайте защищать людей, это правильный посыл, но не путем того, чтобы действительно говорить такие резкие слова...

Александр Денисов: Евгения, прекрасно, прекрасно, да, хорошо. Давайте итог подведем.

Марина Калинина: Гарегин Ашотович, давайте вот суммируем все, что было сказано.

Александр Денисов: Давайте один вопрос на двоих.

Гарегин Тосунян: Я бы хотел, если говорить...

Александр Денисов: Гарегин Ашотович, один вопрос на двоих. Всему мы учимся у великой русской литературы, в великой русской литературе полно историй ростовщиков. Алена Ивановна, «Преступление и наказание», Грушенька, «Братья Карамазовы» того же автора, кто у нас, Анфиса из «Угрюм-реки» – все закончили плохо, и должники закончили плохо, и кредиторы закончили плохо. Гарегин Ашотович, если не решать проблему, этим будет заканчиваться всегда: поджогами, муляжами, ружьями и прочим. Мы сколько угодно можем говорить, что это частная история, это тоже частная история, третья тоже частная история, и так мы будем до бесконечности. Вопрос надо как-то решить, гибнут и те и другие, я вам привел примеры из литературы.

Гарегин Тосунян: По поводу последнего примера, который был в эфире, нужно еще вспомнить, что очень важно в семье воспитывать детей, которые бы были ответственные, а не приносили в кредитные организации гарантии от своих дядь, теть, родителей, совершенно наплевав на последующие их как бы финансовые страдания и переживания. Поэтому, знаете, это проблема в целом общества и на финансовом рынке проявляются некоторые соответствие уродливые формы, но в основном мы, наверное, должны культуру нашей ответственности и обязательств повышать, а не просто говорить и какими-то метками метить отдельные организации.

Александр Денисов: Мы поняли, Гарегин Ашотович. Евгения?

Гарегин Тосунян: Хотя в данном случае я вам скажу, в вопросах микрофинансовых организаций...

Александр Денисов: Да. Евгения, литература нас великая учит чему-то, или бог с ним, махнем рукой на это, как вот на всех звонивших и на другие примеры?

Евгения Лазарева: Да, собственно говоря, знаете как? Дураки, дороги, ростовщики, это такая вечная, мошенники, их так много будет, и каждый раз будет появляться что-то новое. Мне кажется, нужно не отходить от сути. Есть проблема, которая связана с большим сектором нелегального кредитования, и, если государство и правоохранительные органы не будут ее решать незамедлительно, мы так и будем в каждом эфире обсуждать частные случаи.

Я как представитель организации и основатель организации, которая занимается, ежедневно смотрит очень страшное кино про заемщиков и разные причины образования долгов, могу сказать, что даже несмотря на то, что ситуации, с которыми мы сталкиваемся каждый день, всегда драматичны, всегда сложны и требуют хорошей работы юриста, но я не считаю действующее законодательство при этом о микрофинансовых организациях легальных сейчас плохим, я считаю, что оно сейчас замечательное. Но я вижу большую беду, где надо защищать людей, и эта беда заключается в нелегальном кредитовании, и оттуда, в общем-то, не называя, не путая морковки и яблочки, заниматься, в общем-то, зачисткой. Тогда у нас не будет ни Манечек, ни старухи-процентщицы.

В общем-то, я думаю, что мы к этому придем. Потому что когда-то мы с ужасом рассказывали здесь истории о коллекторах, потом появился закон о коллекторах, и в принципе истории ужасные о коллекторах сократились раз в 100500. И я думаю, что то же самое произойдет, когда мы поборем вот этот сегмент, в общем-то, я желаю нам это совершить. Спасибо.

Александр Денисов: Спасибо, спасибо.

Марина Калинина: Спасибо.

Александр Денисов: Евгения Лазарева, руководитель проекта ОНФ «За права заемщиков», а также Гарегин Тосунян, президент Ассоциации российских банков, были у нас на связи.