Сеть метеостанций сократилась на треть, поэтому, скорее всего, и не сработала система гидрологического прогнозирования

Гости
Михаил Болгов
гидролог, заведующий лабораторией Института водных проблем РАН

Оксана Галькевич: Вот не пришло еще время, уважаемые телезрители, как-то успокаиваться в этой истории с наводнением в Иркутской области. Буквально сегодня утром снова пришло такое сообщение от метеорологов этого региона – об опасности. Там подняться могут сразу три реки, но уже в более южной части относительно Тулуна и Нижнеудинска. В зоне потенциального подтопления…

Петр Кузнецов: …поселок Ухтуй на Оке и разные сельские населенные пункты на реках Иркут и Китой.

Оксана Галькевич: То есть получается, что к шести регионам… к шести районам, которые уже сейчас пострадали от наводнения, могут присоединиться еще несколько.

Давайте посмотрим на карту, как выглядит зона бедствия сейчас. Это сразу шесть районов: Нижнеудинский, Тайшетский, Тулунский, Чунский, Зиминский и Куйтунский. Полностью затоплены (вот просто цифры, которые убивают, уважаемые телезрители) 100 населенных пунктов, больше 10 тысяч домов пострадали. А что такое дом? Дом – это семья. Поэтому эти 10 тысяч мы можем легко с вами умножить на три или, может быть, даже на четыре – и у нас получаются десятки тысяч людей, которые попали в беду. Ну, официальные данные пока скромнее выглядят – всего 33 тысячи. Хотя тоже, знаете, назвать их маленькими нельзя.

Петр Кузнецов: Несколько часов назад пришло сообщение о том, что начинается эвакуация некоторых поселков. Так ли это? Через минуту узнаем у нашей коллеги, журналиста телекомпании «АИСТ» Натальи Ветровой.

Ну а пока представим нашего гостя в студии – у нас гидролог сейчас, заведующий Лабораторией моделирования поверхностных вод Института водных проблем РАН Михайлов Болгов. Михаил Васильевич, здравствуйте.

Михаил Болгов: Добрый день.

Оксана Галькевич: Михаил Васильевич, вы буквально до эфира сказали, что вы хорошо знакомы с этими местами, вы работали там свое время, какое-то время жили, да? Слушайте, ну мы знаем, конечно, полноводность сибирских рек, их суровость, характер определенный. Но вот сейчас эта история выглядит совершенно какой-то невероятной: практически тропические ливни, тропический выход из берегов. Что происходит, по-вашему?

Михаил Болгов: Ну, происходит событие, которое в гидрологии рассматривается очень редко. Раз в 30–40 лет мы наблюдаем на наших реках (и не только в Сибири) весьма выдающиеся паводки, половодья, наводнения, когда это приводит к ущербам, и говорим о катастрофе, если этот процесс сопровождается большими жертвами. Это случается. Причины разные, в том числе многие из тех, которые обсуждались на этой неделе в связи с данным конкретным регионом и данным конкретным событием.

Петр Кузнецов: Вы сказали, что говорим о катастрофе. Все-таки – да или нет? Человеческий фактор есть в причинах трагедии?

Михаил Болгов: Человеческий фактор присутствует всегда, поскольку катастрофа – это ущерб человеческой деятельности. Нет человека – нет ущерба человеческой деятельности.

Оксана Галькевич: То есть климатические явления – это тоже результат человеческой деятельности? Вот эти изменения потоков каких-то воздушных, изменения поведения рек в том или ином регионе…

Михаил Болгов: В глобальном плане – да, поскольку человек, насыщая атмосферу так называемыми парниковыми газами, приводит к изменению климата практически на всей Земле – тем самым изменяет и вероятность возникновения катастрофических событий. Да, это отслеживается в разных регионах, но в России мы больше склонны к тому, что в результате потепления изменяется водность рек. А вот сказать, что действительно есть серьезное свидетельство в пользу того, что сильно увеличивается экстремальное наводнение – пока нет. Хотя они случаются, но они случаются пока еще с той частотой, которая позволяет нам говорить о том, что ну нет еще такого серьезного сдвига в этой ситуации.

Петр Кузнецов: О том, что в регионе идут сильные дожди, знали все, вплоть до жителей. Экстренно предупредить, что уже начинается, возможно? Вот уже началось…

Михаил Болгов: Да. Я уже утвердительно отвечал на этот вопрос. Есть методы гидрометеорологии, которые позволяют с разной степенью заблаговременности предупреждать население о неблагоприятной ситуации. Все зависит от того, с какой заблаговременностью – это часы, сутки, недели. Естественно, от этого сильно зависят и последствия, и ущербы: сможем ли мы эвакуировать население за этот период или нет.

Здесь должна быть система гидрологического прогнозирования, которая, скорее всего, ну не сработала, как я понимаю. Потому что просто предсказать, что будет дождь или не будет, даже с большой вероятностью сказать, что он будет, но сколько там выпадет осадков и где конкретно – это пока еще вопрос сложный для нашей науки.

Оксана Галькевич: Гидрологические? Вы имеете в виду, собственно говоря, метеорологические станции, которые раньше были рассыпаны такой плотной сетью по всем регионам нашей страны, там велись постоянные наблюдения, а потом они в некотором смысле… Ну, как бы сказать? Ну, их стало меньше. Какие-то станции вообще не работали, какие-то были закрыты просто потому, что там персонала не было.

Петр Кузнецов: А с ними, соответственно, и точность прогнозов…

Михаил Болгов: Вы затронули очень больной вопрос, поскольку точность прогнозов является прямой функцией плотности этих станций: чем больше станции – тем точнее прогнозы. А сейчас эта сеть фактически процентов на тридцать сократилась.

Оксана Галькевич: На 30% сократилась сеть – вот вам, пожалуйста, и КПД наших прогнозов, и возможности наших прогнозистов. Я правильно понимаю?

Михаил Болгов: Ну, особенно в тех районах, которые слабо изучены. Сибирь была и так слабо изучена в этом плане, а тут еще и сокращение сети. Оправдываемость прогнозов, конечно, оставляет желать лучшего.

Оксана Галькевич: Михаил Васильевич, мы только что с вами очень много слов сказали о каких-то общих явлениях, общих событиях, да? Вот я предлагаю сейчас перейти от общего к частному – к историям тех людей, которые оказались в зоне бедствия и потеряли все. Друзья, давайте посмотрим еще один сюжет из Иркутской области.

СЮЖЕТ

Петр Кузнецов: Вот нам пишут: «Почему вы так упорно обходите обсуждение вопроса о помощи со стороны мирового сообщества?» Ну, потому что мы за мировое сообщество не отвечаем. Но в наших силах объединить всю страну и привлечь внимание нашей страны к этой трагедии. Напомню, что перечислять средства можно на счет благотворительного фонда «Адели». Отправить SMS можно на номер 3949 со словом «Иркутск».

Идет трансляция нашего марафона в социальной сети «Одноклассники». Еще к нам присоединилось «Почта России», и уже завтра вы сможете бесплатно отправить посылки с пометкой «гуманитарная помощь» из любых регионов в адрес иркутского отделения Красного Креста. Еще раз: абсолютно бесплатно.

Оксана Галькевич: Ну а оттуда, может быть, эта помощь будет доставлена нашей телезрительнице, которая нам сейчас звонит. Ее зовут Анна, она из Нижнеудинска. Это еще один город, который тоже довольно серьезно пострадал во время наводнения. Анна, здравствуйте, слушаем вас. Анна?

Петр Кузнецов: Анна, слышно нас?

Зритель: Алло, здравствуйте.

Петр Кузнецов: Да, здравствуйте.

Зритель: Да, слушаю, слушаю. Здравствуйте.

Оксана Галькевич: Говорите.

Петр Кузнецов: Мы тоже вас хорошо слышим.

Зритель: Я проживаю в Тофаларии, Нижнеудинский район, село Алыгджер. Я хочу сказать, что наш поселок, мой поселок – мы первые приняли на себя удар стихии, с 25-го числа у нас уже началось наводнение, река Уда поднялась.

Вот о чем я хотела сказать? Нам много лет, уже сколько лет нам обещают, что в нашем поселке построят дамбу выше поселка, и она прикроет наш поселок от течения. Если бы это было на самом деле, а не на бумаге, то наш поселок так бы не пострадал очень сильно. Получается, что сейчас наш поселок разделился на три части – русло реки Уды изменилось, и просто-напросто по поселку русло идет.

Петр Кузнецов: Соответственно, конечно же, оно сезонно не углубляется, как это нужно делать? Я про русло.

Оксана Галькевич: Ну, углубительные работы Петр имеет в виду.

Зритель: Да, конечно. У нас получается, видите, горная река. И наводнения у нас, конечно, бывают чаще, чем на равнине. Следующее наводнение – и наш поселок может не выдержать такого удара. Даже если меньше будет подъем, то уже не выдержит, потому что русло поменялось. Где было русло – там уже просто мелкая вода стала, а русло пошло по поселку.

Оксана Галькевич: Анна, а давайте еще скажем нашим телезрителям, что так как вы из Тофаларии, то не только поселок ваш может не выдержать нового удара стихии, но и помощь может вовремя не подоспеть, потому что из Алыгджера людей, детей вывозили вертолетами. Почему? Потому что дорог нормальных в Тофаларию нет. Давайте об этом тоже говорить. Давайте зададим вопрос…

Зритель: Дорог нет, да, дорог к нам нет. У нас только воздушный транспорт.

Оксана Галькевич: Только воздушным путем, да. Давайте обратимся к Михаилу Васильевичу.

Михаил Васильевич, скажите, а вот вопрос строительства дамбы в таком небольшом поселке – это ответственность муниципалитета, района, области, федерации?

Михаил Болгов: Это прежде всего вопрос технико-экономического обоснования (извините за формальные слова). Мы должны понимать, какова стоимость этого сооружения и какой эффект мы получим, защищая некоторое количество граждан, которые там проживают. Алыгджер – там нет дорог. И их не будет, потому что это горы.

Оксана Галькевич: Нет дорог. Тофалария, да.

Михаил Болгов: И туда не проложить трассу так, как это положено, как это делается, строится в обычных равнинных условиях. Поэтому вопрос о том, защищать ли людей, которые проживают в Тофаларии… Ведь представляете, что такое самолетом завезти туда строительные конструкции – это будет не то что золотая, а это будет бриллиантовая дамба.

Оксана Галькевич: Слушайте, тофалары – это малая народность, они там живут веками. Слушайте, мы же не можем им предложить переселиться за горный перевал. Они там все равно будут жить. Значит, их надо защищать.

Михаил Болгов: Ну, вы себе представьте тофалара, который живет в своем доме, который отделен трехметровой дамбой от реки. Вы можете себе представить такое нарушение его уклада жизненного? Это ведь тоже вопрос: он согласен жить в таких условиях, когда вокруг него будет трехметровая дамба?

Оксана Галькевич: Вот нам Анна сейчас звонила и говорила, что дамба нужна была бы и она бы их спасла. В общем, обсуждался этот вопрос. Значит, все-таки тофалары, какая-то их часть, они готовы пойти на это.

Петр Кузнецов: Ну, по крайней мере, какую-то часть удара она бы на себя приняла, безусловно, даже если бы не спасла.

Михаил Болгов: Я в этом не уверен. Лучше бы, если бы там развивалась система прогнозирования наводнений – это куда более эффективно.

Петр Кузнецов: Ну, это то, с чего мы начали. И не только там, а по всей стране – те пункты, которые исчезли.

Михаил Болгов: Да, по всей стране.

Петр Кузнецов: Это более глобальная проблема и, наверное, тема для отдельной дискуссии.

Инна Латышева к нам присоединяется – она исполняющая обязанности заведующего кафедрой географического факультета Иркутского государственного университета. Инна Валентиновна, здравствуйте.

Оксана Галькевич: Здравствуйте.

Петр Кузнецов: Вы с нами на прямой связи по телефону.

Инна Латышева: Добрый вечер.

Петр Кузнецов: Сразу хочется начать с того, что впереди. «В Иркутской области, – читаем по лентам, – ожидают критический подъем уровня воды. Судя по всему, возможна вторая волна поводка под Иркутском». Так ли это? Что прогнозируется? Возможен ли подъем уровня воды в реках Иркутской области – и не только в одной, а в трех?

Инна Латышева: Ситуация такая, что действительно в настоящее время выпали опять-таки интенсивные сильные осадки, которые сопровождались грозами в южных районах Иркутской области. Раз это были сильные грозы и сильные осадки, естественно, уровень воды в реках повышается. Насколько будет это событие развиваться в дальнейшем, может сказать только реальная ситуация, поскольку такого рода прогноз сейчас дать сложно. Все будет зависеть от того, каковы будут дожди, как они будут продолжаться по длительности, продолжительности и интенсивности. Но ситуация и угроза этой ситуации, конечно…

Петр Кузнецов: Понятно. То есть можно точно сказать, что вода точно уходить не будет в ближайшие… Сколько? В ближайшие недели? Месяц?

Инна Латышева: Вопрос этот не ко мне, поскольку я все-таки метеоролог-климатолог. Это специалисты – гидрологи и гидрогеологи – должны отвечать на этот вопрос.

Оксана Галькевич: Понятно. Инна Валентиновна, смотрите. Я посмотрела данные Росгидромета, у них был в свое время доклад. Так вот, с 1999-го по 2017 год количество опасных погодных явлений на территории Российской Федерации в три с лишним раза выросло. Это в целом по стране, в их докладе слова. Что по Восточной Сибири – там, где вы живете, работаете и собираете научную информацию?

Инна Латышева: Ситуация обостряется тем, что территория именно Иркутской области – уникальный регион, с точки зрения взаимодействия крупномасштабных потоков арктических и южных вторжений. Кроме того, мы оказываемся под влиянием континентальных центров действия атмосферы, Азиатского антициклона. И в результате вот такого сочетания факторов циркуляционных и изменений климата – конечно, все это порождает высокую вероятность опасных явлений погоды, свидетелем чего мы и были.

Вот то, о чем говорит пресса, о чем говорят ученые, о чем говорят обыватели? Климат меняется. Очевидно, что эти изменения климата – региональные и глобальные – проявились в изменениях циркуляции, в ее аномальности, и вызвали катастрофический по масштабам и по последствиям паводок в Иркутской области.

Оксана Галькевич: Инна Валентиновна, спасибо вам большое. У нас на связи из Иркутской области была Инна Латышева, исполняющая обязанности заведующего кафедрой географического факультета Иркутского государственного университета.

Петр, раз уж ты задал вопрос по поводу последней информации, которая на лентах, давай мы сейчас подключим к нашей беседе Наталью Ветрову, главного редактора телекомпании «АИСТ».

Я должна сказать на самом деле, что весь этот день, друзья, и последние несколько дней, когда мы готовились к марафону, телекомпания «АИСТ» нам очень активно помогала, наши коллеги были с нами постоянно на связи. И сюжеты, которые мы показываем, подготовлены с их участием.

Петр Кузнецов: И продолжают помогать, конечно.

Оксана Галькевич: Итак, Наталья Ветрова сейчас с нами на связи, главный редактор телекомпании. Наталья?

Наталья Ветрова: Оксаночка, добрый день. У нас уже… Точнее – доброй ночи.

Оксана Галькевич: Да, доброй ночи. Наташа, вот скажи. Мы очень тревожную информацию видим, что три реки готовы снова выйти из берегов, подняться выше критических уровней. Была даже информация (она потом то опровергалась, то не подтверждалась), что даже начата эвакуация в одном из поселков, вывозят детей из оздоровительных лагерей. Так ли это? Вообще что происходит?

Наталья Ветрова: Да, Оксана, действительно. Я с работы ушла буквально в половине десятого по иркутскому времени, потому что мы работали в прямом эфире. Наша съемочная группа продолжает дежурить в Баклашах – это Шелеховский район, это населенный пункт, который находится на реке Иркут. Иркут действительно сейчас поднялся… поднимается до критических отметок, потому что прошли теплые дожди, опять ливни на Хамар-Дабане, и вся вода идет со стороны Тункинской долины (это Бурятия) как раз в Иркутскую область. Ну, до критических отметок осталось буквально полметра, 40 сантиметров, поэтому у нас опять бессонная ночь фактически.

Оксана Галькевич: То есть это получается, так скажем, с северо-запада области, где находятся Тулун и Нижнеудинск, вот эта зона наводнения, эта беда опускается южнее и южнее, ближе к областному центру?

Наталья Ветрова: Нет, это немножко другая сторона. Сейчас волна идет со стороны Бурятии. А там получается, что шла у нас волна со стороны Алыгджера, это…

Оксана Галькевич: Тофалария.

Наталья Ветрова: Да, это Тофалария, это Саяны. А здесь немножко другая сторона, но тем не менее это все наши хребты как раз, где проходят очень теплые, как вам уже Инна Латышева объяснила… Я слышала, что она была с вами на связи. Она у нас в студии была в понедельник, объясняла нам, что же произошло, что это такой за процесс, который привел к таким катастрофическим последствиям. И получается, что вот мы оказались в кольце таком хребтов горных, которые сейчас привели к таким плачевным последствиям.

Оксана Галькевич: Наташа, спасибо тебе. Не бессонной ночи! А завтра – новых сил для работы.

Еще я скажу, что наши коллеги в пятницу заканчивают работу и практически всей редакцией отправляются в зону бедствия в качестве волонтеров. Спасибо. Это была Наталья Ветрова, главный редактор телекомпании «АИСТ», которая нам очень активно сейчас помогает.

Петр Кузнецов: Спасибо большое.

Михаил Васильевич, есть еще информация… точнее, опасения по поводу гидрологической обстановки в районе ГЭС на Ангаре, вот тех самых трех ГЭС, каскада – Богучанской, Братской и Усть-Илимской – в части водосброса. Скажите, пожалуйста, насколько важно сейчас за этим следить? И что происходит на ГЭС? Потому что они могут усилить, да? Это может произойти?

Михаил Болгов: Основная проблема и опасность… Это к ГЭС никакого отношения не имеет. Основная проблема может возникнуть в Иркутске, когда паводок на реке Иркут достигнет каких-то критических отметок – и тогда это сложится вместе со сбрасываемыми через Иркутскую ГЭС расходами и приведет к возможному затоплению пониженной части Иркутска. А в Иркутске, к сожалению, по человеческому такому – ну, как бы выразиться? – не разгильдяйству, но бесхозяйственнести, застроено… на затапливаемых отметках построено довольно много сооружений.

Петр Кузнецов: И плотная застройка.

Михаил Болгов: Она не то что плотная. Люди просто, извините, залезли в зону затопления.

Петр Кузнецов: То, что будет держать воду.

Михаил Болгов: И это имеет место быть не только там, а еще во многих опасных районах…

Петр Кузнецов: В Туапсе в октябре такая же ситуация была.

Оксана Галькевич: Коротко Ангарск давайте выслушаем.

Петр Кузнецов: Ангарск. Людмила, здравствуйте, вы на прямой связи.

Оксана Галькевич: Очень коротко! Людмила, здравствуйте.

Зритель: Да, здравствуйте.

Оксана Галькевич: Говорите коротко.

Зритель: Я сегодня смотрела и сейчас смотрю прямой эфир ОТР. Там говорится очень много о всяких проблемах, почему произошло это наводнение. Первая причина, почему произошло это наводнение, – это бесхозяйственность и безответственность руководителей этих городов.

Петр Кузнецов: Людмила, это то, что говорят…

Оксана Галькевич: А что именно? Конкретнее. Что говорят?

Петр Кузнецов: Что волнует конкретно вас?

Зритель: Меня конкретно волнует то, что должны сегодня вышестоящие органы привлечь этих людей к ответственности, потому что в городе Нижнеудинске, когда шло колоссальное затопление, Худоногов, который…

Петр Кузнецов: Это, правда, один из важных вопросов, Людмила.

Оксана Галькевич: Вы хотели сказать о вырубке лесов, которая критически влияет на все эти процессы?

Зритель: Да.

Оксана Галькевич: Я прошу прощения, у нас 20 секунд до конца эфира. Я должна сказать еще одну очень важную вещь. Друзья, мы собираем средства на номер не нашего прямого эфира, а на 3949 – именно туда, пожалуйста, отправляйте ваши сообщения со словом «Иркутск» и указанием суммы.

Петр Кузнецов: Оставайтесь с нами, наш марафон продолжается. Мы благодарим Михаила Болгова – гидролога, заведующего Лабораторией моделирования поверхностных вод Института водных проблем РАН. Спасибо большое.

Оксана Галькевич: Через полчаса мы вернемся к вам и продолжим телемарафон.

Михаил Болгов: Спасибо.