Игорь Строганов: В силу новой экономической обстановки поменяются требования к кадрам

Гости
Татьяна Баскина
заместитель генерального директора международной компании ANCOR
Игорь Строганов
кандидат экономических наук, доцент кафедры предпринимательства и логистики РЭУ им. Г.В. Плеханова

Виталий Млечин: Российские центры занятости фиксируют рост безработицы. Об этом объявил министр труда Антон Котяков. «Напряжение на рынке труда постепенно начинает расти», – сказал он.
Марианна Ожерельева: Есть повод для беспокойства или нет? Спросим у эксперта. И расскажите, легко ли найти работу конкретно в вашем регионе? Звоните и пишите.
Виталий Млечин: Да, пожалуйста! 8-800-222-00-14 – бесплатный телефон прямого эфира, 5445 – короткий номер для ваших СМС-сообщений. Расскажите, какая ситуация в вашем регионе.
А сейчас с нами на прямой связи кандидат экономических наук, доцент кафедры предпринимательства и логистики РЭУ имени Плеханова, Игорь Строганов. Игорь Алексеевич, здравствуйте!
Марианна Ожерельева: Здравствуйте!
Игорь Строганов: Добрый день!
Виталий Млечин: Игорь Алексеевич, скажите, пожалуйста, есть повод для беспокойства уже сейчас? Или вот такие короткие промежутки не являются свидетельством того, что что-то не так?
Игорь Строганов: На самом деле он есть уже достаточно давно. И этот повод для беспокойства работает.
Речь о достаточно сложной тенденции, которая связана с несколькими процессами: с одной стороны, мы с вами видим растущую безработицу, потому что очень многие предприятия сокращают кадры, сокращают свои затраты на них, но и есть ряд отраслей, которые заменяют специалистов на мигрантов, назовем это так. Это строительная отрасль, это ЖКХ, это продажи.
То есть мигранты выгоднее, удобнее и легче, чем коренные жители Российской Федерации.
Виталий Млечин: А сейчас с мигрантами такая ситуация, простая?
Игорь Строганов: ... Конечно. Очень много людей все равно сюда приезжают, в Россию. Очень много людей здесь работают. И они все равно выгоднее, удобнее для работодателя ровно по одной простой причине: они не требуют человеческих условий работы, они не требуют полноценную белую зарплату, и они работают за гораздо меньшие деньги. Это первый момент.
Второй момент – то, что действительно в мире нарастает тенденция, что кадры нужны сверхспециализированные, сверхобученные. И, соответственно, простой человек с улицы зачастую это место так получить просто не может, потому что к нему предъявляются очень высокие требования.
А специалист, обученный по тем или иным отраслям, у нас тоже, .... не хватает. Опять же, сейчас достаточно сильно поменяются, скорее всего, требования к кадрам опять же в силу новой экономической обстановки и необходимости возрождать очень многие аспекты производства в России. Соответственно, тоже мы с вами будем видеть нарастающие требования и дефицит кадров.
Марианна Ожерельева: А вы сказали, что понятна причина: закрывались предприятия, те или иные компании. Сейчас они открываются. Получается, точка в этом вопросе поставлена? Как бы все? То есть все эти люди вернутся на свои рабочие места?
Игорь Строганов: К сожалению, нет. Нет. Скорее всего, нет. Потому что очень многие специалисты, которые работали на этих предприятиях, они достаточно уже возраста среднего, если не сказать старшего. А обратно их брать совершенно точно не будут. Потому что у нас в России очень жесткая кадровая политика, направленная на то, что брать нужно молодых – то есть это 30-35, амбициозных.
А средний возраст – он получается исключительно если есть знакомства, возможности. То есть найти работу в России, особенно в регионах после 45-50 лет, нормальную по деньгам, практически невозможно.
Марианна Ожерельева: Нормально по деньгам. А ненормально по деньгам? Некая подработка сегодня все-таки присутствует в российских регионах? И что такое нормальная?
Игорь Строганов: Она всегда есть, естественно. То есть всегда есть возможность пойти куда-то грузчиком. Всегда есть возможность какой-то мелочевки. Но насколько люди хотят этого? Потому что все-таки мы с вами уже привыкли к нормальным... Ну, нормально, скажем, я не знаю, для Москвы нормально, наверное, от 40 и с 50-ти тысяч зарплата. Для регионов, конечно, сильно меньше, но хотя бы 15-20 тысяч должно быть.
Опять же, очень многие предприятия в регионах предлагают гораздо меньшие деньги, плюс разные сложные схемы типа частичной либо неполной занятости официально, когда не имеют права платить ниже МРОТ. Но при этом, соответственно, естественно, человек работает полный рабочий день и полную рабочую неделю.
Марианна Ожерельева: Есть понимание по регионам? Каких специальностей не хватает? Например, в Якутии вот это востребовано, но этих специалистов нет. Чтобы было понимание, где, кого не досчитались и какие специальности там действительно сегодня ожидают и студентов, и будущих работников?
Игорь Строганов: Я думаю, этот вопрос лучше адресовать именно специалистам кадровым, потому что это те люди, которые занимаются этим профессионально. Я, скажем, могу сказать в общем, что, насколько я знаю, очень сейчас сильные дефициты на технические инженерные кадры – это и строители, это и сварщики, это и разного рода технические специалисты.
Потому что опять-таки у нас на трудовом рынке очень много лет перекос в сторону юристов, финансистов, экономистов и прочие сервисные профессии, которые сейчас в избытке находятся, управленцев в том числе. Но при этом они не сильно востребованы.
Виталий Млечин: Вот пошли сообщения. Наши зрители откликнулись на наш призыв писать, какая ситуация. Большое вам спасибо! К сожалению, практически одно и то же содержание. Вот, Игорь Алексеевич, то, о чем вы говорили.
Тверская область: «Найти работу легко, но это тяжелый физический труд за МРОТ». Орловская область: «Работы много, только зарплата минималка». Смоленская область: «Работа может быть, и есть, но зарплата минималка». И дальше Татарстан: «Работы до 15-ти тысяч много. До 20-ти тоже есть. За 40 тысяч – единицы, выше уже нет работы».
Игорь Алексеевич, а эта ситуация – она сейчас сложилась или давно уже?
Игорь Строганов: Нет. Она на самом деле складывается где-то я бы сказал, с конца 1990-х годов. Потому что, естественно, любой крупный бизнес, он, во-первых, очень сильно оптимизирует затраты. А зарплата – это затраты.
Всегда есть какой-то маленький слой высокооплачиваемых специалистов, которые на виду, которые звучат, которые работают ярко, которые в отрасли переходят из одной компании в другую. Они, понятное дело, получают высокие, хорошие, красивые зарплаты.
Средний уровень и низший уровень работников таких предприятий, особенно в регионах – это, конечно, супербесправные люди, которые с минимальной зарплатой. И боятся потерять эту зарплату, потому что малейшее телодвижение – человек моментально вылетает. Потому что стоит очередь из желающих других.
Вот то, что говорят «до 15-ти тысяч», я думаю, что компании не испытывают проблем с набором таких вакансий. А вот дальше уже сложности.
Ну и ровно обратная ситуация, что люди, в общем-то и не хотят на такие вещи идти. Представьте себе, человек, например, уволился с «АвтоВАЗа» в какой-то момент инженер с образованием еще, может быть, даже советским, российским, начальным. И соответственно, ему предлагают пойти на там 10-15 тысяч, где-то что-то убирать, продавать и т.д. Ну, естественно, он не пойдет.
Этот человек пополняет собой скрытую безработицу. То есть люди, которые простояли на рынке труда на бирже три месяца. Потом они оттуда, естественно, ушли, и все. А дальше чем они занимаются? Они сидят на каких-то там разовых заказах, где-то перебиваются, где-то какой-то частный подряд. То есть это те люди, которые вне официальной занятости. И у нас таких достаточно много.
Когда мы говорим с вами про официальную безработицу в размере там 6% и до сколько там озвучивается, надо понимать, что еще минимум те же 6%, а то и 10% – это безработица скрытая.
Еще не надо забывать, что есть проблема несоответствия рынка труда и тех специалистов, которых обучают. То есть рынок труда уже требует, например, больше технических, инженерных специальностей, физиков, химиков и еще чего-то. А, соответственно, высшая школа и средняя школа обучают совершенно другим профессиям просто по инерции. Потому что требования пока еще не прошли, скажем так, вот этот вот путь от условной головы диплодока до его желудка.
Виталий Млечин: А есть понимание, как можно ситуацию улучшить? Или это в принципе невозможно?
Игорь Строганов: Пока, наверное, прямых мер нету. То есть есть косвенные меры контроля, но контроль опять же основан на статистике.
Статистика – наука достаточно лживая, к сожалению. Потому что можно очень многие цифры исказить, убрать, поменять. И поэтому, когда мы видим статистику, что в регионах зарплата средняя такая-то, мы понимаем, что мы видим какую-то среднюю цифру: мы не видим снизу, мы не видим сверху, и мы не знаем, как эта цифра создается. Это проблема. И это не только в регионах, это в Москве, да и в любой точке земного шара. Это так везде происходит. Это первый момент.
А второй момент – то, что прямые меры – это, видимо, какие-то государственные инициативы кадровые, с контролем, с вложением, например, средств в то, чтобы специалисты среднего возраста обязательно получали какую-то занятость. Но опять-таки это тогда государственное участие. И как это монтируется с частным бизнесом, тоже пока не понятно.
Марианна Ожерельева: Игорь Васильевич, а можно последний? У нас сегодня будет тема в эфире, мы будем говорить о приемной кампании в российские ВУЗы. Что любопытно? Который год у нас лидируют по сдаче ЕГЭ физика, химия, биология, информатика, но это никак не вяжется с рынком труда.
Все те специальности, которые вы говорите, что там как раз-таки и безработица. Почему так? Это незаинтересованность государства и ряда компаний? Не принимают молодых специалистов? Или какая-то более глубинная причина?
Игорь Строганов: Это, видимо, глубинная причина разрыва реальности. То есть для реальности нужны одни специалисты, а ожидания – медийные ожидания картинки, ожидания выпускников, которые сдают ЕГЭ, может быть, по физике, но потом идут учиться на управленца, который вроде как умеет управлять всем, но не знает ничего в конкретных деталях.
Вот это, наверное, тот самый разрыв, который нужно решать в том числе и созданием системы прикладного бакалавриата, школы, которая готовит специалистов конкретным предприятиям, проходят на них практику. Опять же, университеты, которые точно так же готовят прикладных специалистов под определенные направления. И направления эти синхронизированы с бизнесом, с государственными инициативами и т.д.
Но это опять же, несколько лет на создание. Это задержка в два-три, в пять лет. То есть это только сейчас надо начинать создавать, чтобы лет через пять-шесть мы получали выпускников, которые нужны для рынка труда. Если он опять к тому моменту не изменится кардинально.
Марианна Ожерельева: Это точно. Спасибо вам!
Виталий Млечин: Спасибо огромное! Игорь Строганов, кандидат экономических наук, доцент кафедры предпринимательства и логистики РЭУ имени Плеханова.
Сейчас наша зрительница из Москвы. Наталья, здравствуйте! Вы в эфире.
Марианна Ожерельева: Здравствуйте!
Виталий Млечин: Наталья?
Марианна Ожерельева: Поговорите с нами.
Виталий Млечин: Не слышим вас, к сожалению.
Марианна Ожерельева: Не слышим.
Виталий Млечин: Хорошо. Перезвоните, пожалуйста! Сейчас Владивосток на связи. Юлия, здравствуйте!
Марианна Ожерельева: Здравствуйте!
Зритель: Здравствуйте! Я хотела бы высказать свою точку зрения.
Виталий Млечин: Да. Давайте.
Зритель: Мне 45 лет. Экономическое образование. Я востребована довольно-таки серьезно у руководителей предприятий малого бизнеса. Провожу финансовые консультации. И чем хуже ситуация (я это уже заметила) с точки зрения экономики, тем больше я нужна молодым специалистам.
Марианна Ожерельева: А вы как частное лицо? Или вы в составе какой-то компании?
Зритель: Да! Нет. У меня небольшой бизнес по финансовому консультированию. Но я хочу здесь отметить тот момент, что я не просто получила в свое время экономическое образование, я постоянно дальше развиваюсь: это финансы, инвестиции, операционный анализ, антикризисное управление, английский язык (базовый). И сейчас я учу второй язык.
Марианна Ожерельева: Это какие-то курсы? Или дополнительное образование, именно высшее?
Зритель: Постоянно. Нет. Я сама постоянно онлайн-курсы прохожу. Что-то дома сижу, учу. Это по мере необходимости. Ситуация критическая – изучаем антикризисный менеджмент. Ситуация хорошая – изучаем стратегический менеджмент.
Виталий Млечин: Все это очень интересный опыт. Но вы работаете на себя. А скажите, пожалуйста, все-таки для тех, кто хочет работу найти все-таки более традиционную, чтобы получать зарплату в офисе, это сложно сделать сейчас в вашем регионе?
Зритель: Вот на данный момент я прохожу не стажировку, а обучаю специалистов небольшой компании. И я сделала вывод, что молодые люди нетерпеливые.
Марианна Ожерельева: Что значит, нетерпеливые?
Зритель: Они хотят сразу получать зарплату в 100 тысяч, но считать, что он прекрасен, его нужно взять в таком формате, как он есть. А задерживаться на работе никто не хочет. Дополнительно что-то узнать не хочет. Поэтому я думаю, что это каждый человек сам принимает: он хочет быть хорошим специалистом, и тогда работа будет в любом возрасте у него...
Марианна Ожерельева: Ну, то, что они хотят больше денег, это понятно. А вы их знания как специалист как оцениваете? Они, хотя бы закончив ВУЗ, обладают каким-то набором компетенций, которые позволят в будущем эти 100 тысяч зарабатывать?
Зритель: Начальные знания, конечно, у всех есть. Но этого недостаточно. Нужно постоянно, постоянно развиваться.
Марианна Ожерельева: Ну, саморазвитие никто не отменял. Спасибо вам!
Виталий Млечин: Да. Спасибо большое, что позвонили, рассказали. По-моему, очень интересно. Ну, молодежи, конечно, свойственна такая завышенная немножко самооценка. Но, тем не менее, очень-очень интересное наблюдение, по-моему.
Марианна Ожерельева: Да.
Виталий Млечин: А сейчас побеседуем с Татьяной Баскиной, заместителем генерального директора группы компаний ANCOR. Татьяна Владимировна, здравствуйте!
Марианна Ожерельева: Здравствуйте!
Татьяна Баскина: Здравствуйте!
Виталий Млечин: Татьяна Владимировна, а можете по отраслям дать такую картинку, где ситуация получше, где похуже с рабочими местами?
Татьяна Баскина: Да, безусловно, есть различия по отраслям. Хотя в целом представители всех отраслей у нас находятся на такой единой платформе рыночной, т.е. мы все в ситуации высокой волатильности и неопределенности.
Отсюда, соответственно, есть отрасли с существенным снижением наймовой активности. И прежде всего это автопром. Но не только автопроизводители, но и вся экосистема вокруг них: и дилеры, и продавцы автокомпонентов, и т.д.
Есть ограничения у банков, попавших под санкционные ограничения. И некоторые сегменты розничной торговли. Например, розница в области электроники, бытовой техники – здесь ситуация хуже, чем в сфере продаж продуктов питания.
Виталий Млечин: Ну, понятно. Это то, что завязано на импорт, очевидно.
Татьяна Баскина: Да.
Виталий Млечин: А скажите, пожалуйста, а в этих отраслях не набирают новых сотрудников или старых тоже увольняют потихонечку?
Татьяна Баскина: На сегодняшний момент работодатели, сделавшие выводы из пандемийных ситуаций, когда многие сгоряча бросились немедленно всех сокращать, мы наблюдаем усилия (до той степени, до которой каждому предприятию это представляется возможным), усилия по сохранению персонала.
Это не значит, что все работают, но все легальные формы поддержания персонала в простое либо в форме частичной занятости. То есть все понимают, что если уволить людей, то потом найти их будет и сложнее, и дороже. Поэтому пока что мы наблюдаем тренд не на массовое высвобождение, а скорее на поиск возможности сохранения персонала.
Марианна Ожерельева: Татьяна Владимировна, когда говорят вот об этом напряженном состоянии на рынке труда, оно чем обусловлено? Это все санкции, и виноват Запад? Либо были какие-то естественные процессы?
Рынок труда – он же меняется каждый период, и есть какая-то востребованность кого-то сокращать, специальности новые появляются. Это было ожидаемо или все-таки санкции добавили?
Татьяна Баскина: Рынок труда – это прямая производная экономики. Поэтому здесь, как в зеркале, отражаются процессы, которые происходят в стране в целом и в экономике. И мы наблюдаем два разнонаправленных фактора. Один из них связан с тем, что дефицит рабочих высококвалифицированных инженерных кадров никуда не делся. Он как был острым, так и остается. Поэтому в этих направлениях спрос не претерпел существенных изменений.
Ну, а как отражение ситуации в экономике, разрыв логистических цепочек и другие явления, которые мы сейчас наблюдаем, здесь, конечно, есть зоны риска, которые особенно видны в перечисленных отраслях. Вот на стыке этих двух разнонаправленных факторов и происходят те или иные процессы, связанные с персоналом.
Марианна Ожерельева: Тогда поясните. Если в мае это было рекордные 4% по безработице, сейчас июнь и идет рост. Это какой-то отложенный рост безработицы, вот сформировалась сейчас эта статистика? Как так может быть, что еще месяц назад буквально было 4%, а сейчас мы говорим уже о других цифрах и напряженности?
Татьяна Баскина: В части напряженности это скорей пока прогнозные оценки. Потому что многие сейчас заявляют о том, что ожидают некоего роста безработицы к осени. Но пока никто не озвучивает и, собственно, не может озвучить конкретных цифр.
Поэтому это скорее, как говорят биржевые аналитики, это базируется на ожиданиях: там ожидается рост тех или иных ценных бумаг или падение спроса. Поэтому я бы оценила эту ситуацию пока на ожиданиях. Но ситуация меняется постоянно, каждую неделю новые вводные, тем более каждый месяц. И в ряде отраслей, например, мы с июня стали наблюдать такую определенную стабилизацию, даже такие осторожные признаки роста наймовой активности. Поэтому не все так однозначно.
Марианна Ожерельева: А это где? В каких?
Татьяна Баскина: Это отрасли, связанные с информационными технологиями и кибербезопасностью. Это в ряде направлений, связанных с промышленным производством, как раз упомянутый дефицит рабочих инженерно-технических кадров.
Это складская логистика: там происходят тектонические сдвиги, но специалисты нужны. В некоторых сегментах строительной индустрии. Хотя в стройматериалах ситуация несколько отличается, чем непосредственно в строительных процессах.
Сезон посевной, сезон сельскохозяйственный на пике, поэтому в Агропроме очень много разного рода потребностей, связанных с персоналом, и всегда было. И все, что касается медицины, фармацевтики, здравоохранения: здесь неоднородная ситуация, но, тем не менее спрос также сохраняется и где-то оживляется.
Ну и в производстве товаров народного потребления тоже есть определенный спрос. Просто он заполняется по-разному: где-то компания обходится своими силами, где-то предпочитают легальную временную занятость, чтобы не брать человека в штат. Но, тем не менее, в июне, по нашим наблюдения, такие есть осторожные оптимистичные сигналы.
Марианна Ожерельева: Спасибо вам!
Виталий Млечин: Спасибо большое! Татьяна Владимировна, если можно коротко последний вопрос: есть ли сферы все-таки, не знаю на будущее какой-то прогноз, которые меньше страдают вот от таких потрясений? Если человек все-таки хочет максимально уверенно себя чувствовать, то где ему лучше поискать работу?
Татьяна Баскина: Во-первых, поискать работу нужно в том, что тебе нравится, к чему ты способен. Если ты уже что-то умеешь, то в направлении автоматизации тех процессов, в которых ты здорово разбираешься – вот это будет востребовано совершенно точно. То есть если ты там крутой специалист по логистике, может быть, ты захочешь развиваться в каких-то системах, связанных с автоматизацией цепочки поставки. И так во всех, собственно профессиях.
Ну и, безусловно, на достаточно долгую перспективу можно сказать, что все, что связано с кибер- и информационной безопасностью – это не потеряет своей актуальности.
Марианна Ожерельева: Спасибо вам!
Виталий Млечин: Спасибо огромное! Татьяна Баскина, заместитель генерального директора группы компаний ANCOR.
А сейчас побеседуем с Аллой из Краснодарского края. Алла, здравствуйте! Вы в эфире.
Марианна Ожерельева: Здравствуйте!
Зритель: Добрый день, уважаемые ведущие! Постараюсь кратко рассказать свою историю.
Виталий Млечин: Давайте.
Зритель: Краснодарский край, город Гулькевичи, Гулькевичский район. В 50 лет узнала, что добавляют пенсионный возраст. Я 1969-го года, муж 1963-го. Мы пошли по полной программе: значит, я в 60 выхожу, а он в 65.
Проанализировав свою ситуацию и свое здоровье, решила резко менять профессию, чтобы доработать до 60-ти лет. Через центр занятости бесплатно обучилась специальности «оператор котельного оборудования». Работаю уже третий год. Ну, в общем, все у меня сложилось и все получилось.
Кратко хочу рассказать, что не получилось. Муж 1963 года. Всю жизнь работал, 38 лет стажа, ветеран труда. Сложилась ситуация – сделали операцию. Перед операцией предупредили, что инвалидность не дается. Но работать дальше на Силикатном укладчиком кирпича он уже не смог. То есть это повторная операция и дальше еще хуже, как бы не кладбище.
Обратились в социальные службы, нам отказали в поддержке. Обратились в центр занятости, нам сказали: по последнему месту работы укладчик кирпича. В результате сейчас он работает на частное лицо за 8 500 в месяц сторожем. И так ему придется еще до 65-ти лет. Хотя ему сейчас только 59.
Ну, думайте сами, как мы выживаем. Почему я все это говорю? Таких, как мы – 1962-1969-й год, очень много. Рынок безработицы мы будем пополнять все дальше и дальше, и дальше. Мы будем подпирать спины стоящим впереди. То есть мы будем занимать места молодежи. Я к тому говорю: а не проще ли было отдать наши 10 тысяч и чтоб мы все сидели дома спокойно? Потому что мы старые...
Виталий Млечин: Понятно.
Марианна Ожерельева: Спасибо вам, да.
Виталий Млечин: Спасибо вам большое, что позвонили и рассказали. Это, конечно, очень важно было это услышать.
А вот интересная история из Свердловской области: «В ЖКХ косарей нехватка. Можно, если косить траву, зарабатывать 1200 руб. в день. Но могут и сложности возникнуть: вот камушек из-под косилки вылетел, разбил стекло проезжающей мимо машине. Месячную зарплату сдуло за одну секунду».
Но это к тому, что работа все-таки есть, если ее стараться искать. Хотя вот тоже из Приморского края нам пишут: «Владивосток. Бюджетники, пенсионеры, увольняемся сами. Работа за троих, на низком окладе, без доплаты средств защиты».
Марианна Ожерельева: Да.
Виталий Млечин: Ситуация разная, непростая. Будем обсуждать и дальше.