Культурный суверенитет

Гости
Виталий Калинин
руководитель мастерской ВГИК, доцент

Александр Денисов: Екатеринбургский суд оправдал Александра Васильева, охранника из «Ельцин Центра», который пририсовал глаза к слепым фигурам на картине ученицы Малевича Анны Лепорской. Суд не нашел в его действиях состава преступления: ну подрисовал и подрисовал. Глаза, которые он изобразил шариковой ручкой, стерли, так что картина выглядит так же, как и прежде. Хотя можно было, конечно, оставить, возможно, сама художница была бы не против: искусство – явление подвижное, на все можно взглянуть, вот уж метафоричная история, иными глазами, посмотреть под другим углом зрения.

По опросам ВЦИОМ, большинство считает, что нужно заботиться о собственном культурном суверенитете, избавляться от влияния Европы и США. От чего еще нужно избавляться? Вот, например, директор МХАТ им. М. Горького Владимир Кехман убежден, что русскому театру необходимо пересмотреть репертуарную политику, вернуть на сцену академические спектакли, вообще попытаться восстановить «безнадежно испорченную репутацию».

О нашем культурном суверенитете мы поговорим с экспертом. На связи со студией Виталий Серафимович Калинин, руководитель мастерской ВГИК. Виталий Серафимович, добрый день.

Виталий Калинин: Да, здравствуйте, здравствуйте, Александр.

Александр Денисов: Здравствуйте. Виталий Серафимович...

Виталий Калинин: Поздравляю вас с праздником! У нас же сегодня общий праздник, Международный день телевидения.

Александр Денисов: Да, верно, есть такой, действительно. Спасибо большое, вас тоже.

Виталий Серафимович, историю такую приведу. Вот мне рассказывали, когда началась спецоперация, то руководители разных театров повели себя по-разному, вплоть даже до самых больших, тоже были такие высказывания разнообразные. Люди, так сказать, вхожие передавали идею, которая появилась в верхах: почему бы не возродить, как в прежние времена, единую канцелярию императорских театров? В этом, конечно, уже можно усмотреть проблеск единой госполитики в области культуры.

У меня к вам вопрос. Виталий Серафимович, нужна ли вообще государственная политика? Или нужна, так сказать, сберкасса, где выдают гранты, вот кто-то пришел со сценарием, дали грант? Или нужна госполитика единая?

Виталий Калинин: Ну, я думаю так, что постольку-поскольку традиционно, да, наша страна все-таки, так сказать, основное направление – это государственная политика, как бы мы ни хотели бы этого, может быть, кто-то. Но тем не менее понимание роли государства в искусстве и культуре в российском – это, в общем, обязательная часть для всякого человека, который в этом искусстве работает.

Это не значит, что это должен быть цензурный комитет или, скажем, какие-то другие органы власти, а речь идет о том, что художники должны очень точно понимать («художники» я беру в самом общем значении этого слова), а что, собственно говоря, в каком они государстве работают, в какой стране они работают, для какого народа они работают. И в этом смысле, так сказать, мы должны очень четко понимать, что хочет государство, и, с другой стороны, мы должны четко сформулировать свои позиции по отношению к государству.

Ну вот если взять, например, кинематограф как искусство, не берем Америку, там, так сказать, голый рынок, но, скажем, Франция, Израиль, та же самая Польша, другие страны – они регулируют проникновение на свой рынок. Конечно, невозможно бороться с американцами, потому что их продукт, так сказать, проникает, как тараканы на атомную электростанцию. Но штука заключается в том, что государство должно не просто поддерживать искусство и культуру деньгами, а оно очень точно должно определить вот эти всякие разные вещи. У нас же это все сводится просто к тому, что нельзя ругаться матом и вот сегодня, так сказать, ЛГБТ.

Поэтому я считаю, что, безусловно, нужно сформулированные, четко сформулированные задачи, нужен закон об искусстве и культуре, нужен закон о телевидении, не тот закон, которым мы пользуемся, средствами массовой информации и рекламы, которые были написаны, как известно, по-моему, в 1991 году, у нас другое сегодня государство. И для этого, собственно говоря, и существуют органы власти, органы законодательные, для того чтобы четко это формулировать.

И кстати, между прочим, если уж говорить о суверенитете, вот то, что у нас уехало достаточное количество известных людей, как раз говорит о том, что... Я просто уверен, что многие из них, когда закончится специальная военная операция, будут проситься назад, потому что там, куда они приехали, там другие культурно-исторические коды. Им только кажется, что они приехали в какую-то, так сказать, абсолютно свободную страну, – нет ни одной абсолютно свободной страны, мы это хорошо знаем, везде есть определенные правила.

И поэтому я не очень согласен с Кехманом с тем, что это надо делать, так сказать, мечом и оралом, но то, что это нужно, т. е. ну вот репертуарные театры, пересматривать... Классика должна быть, безусловно, все остальное – мы должны понимать, что у нас другая страна с другим культурно-историческим опытом и с другой историей. Вот это вот очень важный момент, который мы должны понимать.

И еще я сейчас добавлю, если позволите. Скажем, на мой взгляд, то, что сегодня происходит в мире, да, – это пересмотр в т. ч. и отношения к истории. Потому что американцы пытаются, вернее не пытаются, они уже это сделали, они стерли исходные позиции, корневые. Как вы помните, они снесли все памятники героям (или не героям, генералам) гражданской войны, обнулились и сказали: «У нас нет больше истории». И то же самое предлагалось (внутренне, не словами, конечно, а, так сказать, действиями в т. ч.) и нам. Но мы говорим: ребята...

Александр Денисов: Виталий Серафимович, а вы говорили, у них рынок и культурной политики нет. Я вот искренне убежден, что в Штатах Голливуд – это типичный исполнитель госполитики в области ну вот их массовой культуры. Потому что кто победитель во Второй мировой войне, американцы всему миру рассказали.

Виталий Калинин: Да.

Александр Денисов: Они не делают это по собственному почину, Виталий Серафимович, я думаю.

Виталий Калинин: Да, я согласен. Я имел в виду несколько иное. Я имел в виду, что это законодательно не закреплено, понимаете. То, что они регламентируют... в любом обществе, в любом обществе художники, так сказать, ищут или ощущают какие-то вещи, которые в обществе разлиты. И плюс ко всему, конечно, когда вы понимаете, что инвестиции в ваше кино, так сказать, можно получить какой-то кусок пирога от Министерства обороны или еще от каких-то вещей, это важно.

Но я имел в виду, что в России без законодательной поддержки, как мы с вами хорошо знаем, практически невозможно двигать какие-то новые культурные проекты или еще что-то, это я имел в виду. А то, что у них есть определенные задачи, не четко сформулированные законодательством, а ощущаемые, – это во всех странах мира, и у нас то же самое.

Если мы возьмем с вами, например, Советский Союз, то, скажем, там такая законодательная база тоже была полуопределенная, но там были каждый раз высказывания, так сказать, достаточно четкие генеральных секретарей на съездах партии, был раздел по культуре. Я очень хорошо помню, я советский человек. Мы со студенческой поры привыкали: если нам говорили больше обратить внимание на внутреннюю жизнь людей, больше внимания отдавать, скажем, сельскому хозяйству, то сегодня у нас сначала мы ждем указания от Министерства культуры, Министерство культуры ждет еще там от кого-то, но в основном оно ждет деньги. Вот про это я говорю, про эти указания, вот это очень важный момент.

А в конечном итоге, если взять и оттолкнуться от того факта, который произошел в Екатеринбурге, это еще, помимо всего прочего, нужна и государственная политика в области эстетического воспитания. Потому что, скажем, нигде это не сформулировано, а у нас это должно быть сформулировано, и это было сформулировано, я имею в виду...

Александр Денисов: То есть охранник был эстетически невоспитан, Виталий Серафимович, вы имеете в виду?

Виталий Калинин: Абсолютно, потому что эстетически невоспитанные люди …, что вот сейчас мы разговариваем, а они в школах эстетически не воспитываются, потому что отменены программы в курсе, отменены... как это называлось... «Мировая художественная культура». Например, когда мы в Советском Союзе... Я сейчас не говорю за Советский Союз и не про него, но любой урок истории, который проходился в Советском Союзе, он в обязательном порядке после определенного этапа был раздел культуры и искусства. И мы знали, выходя из школы, кто такой... Ну, Малевич, может быть, в меньшей степени, но мы знали то, что было в 1917 году в культуре. Сегодня это разрушено, поэтому здесь нужна государственная политика. Без государственной политики у нас школа не существует. И эти люди потом приходят охранять эти ценности.

И еще один очень важный момент, вот если опять возвращаться к ценностям, вот эти культурно, эстетически невоспитанные люди, это еще, помимо всего прочего, и музейные люди. Когда они принимали на работу к себе человека, ты работаешь в музее, уж поводи его, просвети его хотя бы. Потому что я считаю, что это еще и люди, которые принимают на работу подобного рода людей, которые готовы, так сказать, к вандализму. Это вандализм, другое дело, что он сознательный, бессознательный, но он испортил картину: я приду, мне не нравится, я сейчас взял и нарисовал...

Александр Денисов: Ее стерли.

Виталий Калинин: Это вопрос невоспитанности.

Александр Денисов: Виталий Серафимович, т. е. те товарищи культурные отъехавшие, грех нам на них злиться, учитывая, что госполитики у нас нет внятной и им не говорили «товарищ, будь патриотичный и снимай (например) как Чухрай». А вот в годы войны ведь как раз сколько песен появилось, книг, первые главы «Молодой гвардии» Фадеевым были написаны в годы войны. Вот Евгения Викторовича Тарле мы сегодня упоминали, историка, он Крымскую войну в блокадном Ленинграде...

Виталий Калинин: Да.

Александр Денисов: Седьмая симфония в блокадном Ленинграде была написана. Тот же Чухрай, он как после войны, он сразу поступил, ВГИК, или как это раньше называлось...

Виталий Калинин: Да, он поступил во ВГИК как фронтовик.

Александр Денисов: Во ВГИК, да. И передают, ну рассказывают, что его спросили: «Почему вы хотите стать режиссером?» Он объяснил: «Хочу заниматься тем же, чем я занимался во время войны, – поднимать дух», – потому что люди и боялись во время атаки, их нужно было вдохновлять, то же самое... Это был результат госполитики, или люди сами решали, «вот давайте снимем в 1944-м фильм «В 6 часов вечера после войны»»? Война еще продолжается, а мы уже снимаем про нашу победу. Это была госполитика, или люди сами выбирали и дозревали?

Виталий Калинин: Конечно, правильное слово «дозревали». Это была, безусловно, госполитика. Она заключалась в том, что это вот... Знаете, что такое госполитика в искусстве, если мы возьмем историю искусства? Медичи, да, меценаты – это создание условий. Вот не будем брать сторону, скажем, цензурную, известные факты всякого рода, ужасные даже в том числе. Но вот эта банка, эта колба, эта сфера для искусства была создана, и в ней выросли эти выдающиеся и признанные в мире художники все.

А нынешние люди, которые уехали, – это то, что называется... Для них этой среды, они эту среду воспринимали как исключительно рынок, и рынок собственного, не побоюсь этого слова, обогащения за счет, безусловно, своих талантов, способностей и т. д. Но при этом ответственность за то, что они делают, они продемонстрировали очень просто, они сказали: «А мы этого не хотим, мы это не принимаем, мы ответственность за это не несем».

Тут, естественно, может встать вопрос: почему ты, так сказать, считаешь, что ты имеешь на это право, собраться и уехать, кто тогда будет (у нас это очень часто называется «окормлять»), кто будет окормлять народ? Если ты такой народный артист, если ты, так сказать, звезда, не будем называть фамилии, звезда эстрады, то тогда... Знаете как, старый вопрос: «С кем вы, мастера культуры?» – не помню, Горький, по-моему, поставил. А сейчас этот вопрос стоит.

Другое дело, что его нужно очистить от шелухи мифов восприятия, сказать: вот это было действительно ужасным, скажем, были органы, которые подавляли всяческие художественные порывы, потому что художник – это еще и воздух, который он понимает. Вот это нужно себе сказать, что этого не будет, развивайтесь. Но вы несете ответственность за тех зрителей, за тех читателей, за тех слушателей, которых вы воспитывали и приучали. А они считают, что «это мои зрители, хочу взял, хочу дал, я хозяин своему слову».

Вот это вот, я считаю, ужасная история, ужасающая для меня, потому что действительно, ну там небольшое количество людей, но там действительно есть безусловно талантливые люди. Вот они сами себе потом же будут, собственно говоря, ныть и плакать, как мы это видим, так сказать, в истории русской культуры («русской» я имею в виду территорию). Не может человек этой культуры, этого историко-культурного кода, он не может там просто существовать. И в конечном итоге все там и заканчивается, мы знаем все эти биографии – единицы, так сказать, как-то успокоились, и все равно не успокаивались, ни Набоков, ни Рахманинов, никто...

Александр Денисов: Я хотел как раз привести пример: Сергей Васильевич не написал ничего сопоставимого по уровню с тем, что он сочинил здесь, в России.

Виталий Калинин: Безусловно.

Александр Денисов: А Прокофьев вернулся ведь, да?

Виталий Калинин: Да.

Александр Денисов: Потому что он понимал...

Виталий Калинин: Безусловно. Но, конечно, и мы должны, честно говоря, правильно и точно оценить произошедшее в те времена и понимать, что у нас будет впереди. Неслучайно, я считаю, что только русская территория, наша российская, она исторически развита. Мы все время помним про историю, это очень важно, то, что не нужно Западу уже давно. Но мы тоже должны понимать, почему они уехали, если взять того же Рахманинова, у которого сожгли поместье, хотя он не был помещиком, – мы тоже несем за это ответственность исторически...

Александр Денисов: Знаете, а с другой стороны (извините, что перебиваю, Виталий Серафимович), Леонид Витальевич Собинов тоже, у него и дети в белой гвардии, все, уехали, белогвардейцы, но он здесь остался, потому что он себя не мыслил, великий русский тенор.

Виталий Калинин: Выбор каждого.

Александр Денисов: Да. Я знаете, что хотел вас спросить – а правильная позиция делает ли твое творчество искусством? Вот сейчас стала популярна песня Ольги Бузовой, уж как над ней ни потешилась, но вот какой текст у нее: «Но в сложной ситуации ты выбрал релокацию – Ах вот зачем ты бегал по утрам. Стал жертвой информации, под давлением санкций Сбежал туда, где есть Макдак, IKEA и PayPal». Так что вот Ольга Бузова такие песни поет. Искусство? В какой-то мере, Виталий Серафимович.

Виталий Калинин: Нет-нет-нет, тут другая штука. Во-первых, Ольга Бузова – это массовое сознание определенной части эстетически неразвитого населения. Ольга Бузова, не хочу ее обидеть ни в коем случае...

Александр Денисов: Сейчас уже точно не надо обижать, Виталий Серафимович.

Виталий Калинин: Да, замечательный человек, дай бог ей здоровья, но это вот называется искать аудиторию, искать те темы, в которых можно сегодня что-то там для себя приобрести. Если это делается искренне, почему нет? Мы оцениваем произведение очень часто, вот это надо... Вот что значит эстетическая воспитанность или невоспитанность? Это нужно научиться оценивать произведение не с точки зрения публицистики, не с точки зрения сегодняшнего дня, а с точки зрения художественного образа, насколько он искренний, насколько он художественно интересен.

Потому что, конечно, возьмите, тот же самый Илья Эренбург писал «Убей немца» стихотворение, или тот же самый Михаил Аркадьевич Светлов писал: «Итальянец, что привело тебя...» Я сейчас не помню, но там тема, лежит убитый итальянец и он ему говорит: «Что тебя привело на эту землю?» – это публицистика. Вот в такие моменты публицистика проходит. Но потом сам же Эренбург сказал: «Это, ребята, вот по этой части, это по части ответа на сегодняшний день». А искусство – это ответ на вечное, вот в чем проблема.

Александр Денисов: Виталий Серафимович, спасибо вам большое! Да, действительно, ну это частушка такая Ольги Бузовой, уж так, тоже любопытно.

Спасибо! Поговорили на эту тему. Виталий Серафимович Калинин, руководитель мастерской ВГИК, доцент.

Переводчики жестового языка с нами сегодня работали Маргарита Старцева, Мария Зизина, поблагодарим их.

Ну и вспомним Ивана Ильина, который говорил: «Россия – это не просто территория, это нечто от духа и для духа». Все-таки культурный суверенитет очень важен для сохранения страны.

На этом все. Пока.