Игорь Бутман: Иногда, чтобы успокоиться и вести машину аккуратней, я включаю «Deep purple»

Гости
Игорь Бутман
народный артист Российской Федерации

Максим Митченков: Игорь, здравствуйте!

Мария Карпова: Игорь, здравствуйте, мы очень рады, что у нас сегодня есть возможность вас поздравить с днём рождения!

Игорь Бутман: Спасибо большое, спасибо!

Мария Карпова: Игорь, в конце апреля вы сказали, что в такой внезапной ситуации во всём мире есть свои плюсы, например, мы знаем, что вы за рояль опять сели, хотя долгое время не садились…

Игорь Бутман: Не то что не садился, но я хоть чуть-чуть больше времени проводил дома и с саксофоном и, конечно, с роялем, для того чтобы то, что было не сделано из-за каждодневной работы и не успевал даже присесть к инструменту, то сейчас были возможности посидеть написать новые пьесы, подумать об аранжировках, просто поиграть, может быть, даже классическую музыку – мечтал сыграть «Лунную сонату» Бетховена, ну, не в концерте, а хотя бы для гостей.

ФРАГМЕНТ ВЫСТУПЛЕНИЯ КВАРТЕТА ИГОРЯ БУТМАНА И «ТУВА ДЖАЗ БЭНД»

Максим Митченков: Ваше знакомство с джазовой музыкой вылилось в то, что вы стали большим, крупным музыкантом известным, но когда вы начинали, джаз был не в части, был даже под запретом, наверно, в каком-то смысле тогда ещё?

Игорь Бутман: Вы знаете, во-первых, запретный плод сладок, во-вторых, конечно, рассказы про Глена Миллера и Бенни Гудмена, их приезды в Советский Союз, а также фестивали, которые, уже когда я занимался джазом, происходили в Советском Союзе: самый главный джаз-фестиваль – это «Осенние ритмы» в Санкт-Петербурге, Ленинграде, который делал Владимир Борисович Фейертаг, вы понимаете, там было столько людей, на эти концерты не попасть, милиция разгоняла, я понял, что это не совсем запрещённое искусство, популярное и очень востребованное, даже тогда, когда его вроде бы официально не разрешали, хотя когда я уже стал заниматься, уже появились профессиональные джазовые ансамбли, в которые попасть я только мечтал, и мечта осуществилась – это Давида Голощёкина ансамбль, потом оркестр Лундстрема, а потом, конечно, ансамбль Николая Левиновского «Аллегро».

ФРАГМЕНТ ВЫСТУПЛЕНИЯ ДЗАЖ-АНСАМБЛЯ «АЛЛЕГРО»

Мария Карпова: Всё равно советское руководство как-то недолюбливало джаз, при этом помимо джаза вы ещё общались с Курёхиным, с Гребенщиковым, с Цоем, то есть вы были таким андеграундным персонажем. У вас никогда с этим не было проблем? Вас же даже, по-моему, как-то вызвали в Комитет безопасности?

Игорь Бутман: Вызвали в Комитет, да, со мной вели беседу, расспрашивали, я рассказывал о том, где и как и что, но разговоры были чисто, можно сказать, о музыке и почему мне нравится, допустим, Гребенщиков в те время, но я сказал, честно говоря, как это было на самом деле, потому что для меня это было просто интересно как профессиональному музыканту, записать сольные партии на альбоме у музыканта – это был мой первый опыт в студии, меня Сергей Курёхин пригласил и… вы знаете, больше ничего такого аполитичного или политических вопросов не было, а мне больше и нечего было сказать, я любил музыку, любил джаз, я не могу сказать, что я был огромным поклонником музыки, допустим, того же Бориса Борисовича или даже Виктора Цоя, понимаете, я, может, много чего не понимал тогда, что я делаю, и с кем я связываюсь, сейчас я, может быть, люблю музыку и Цоя и Гребенщикова больше, чем тогда.

Мария Карпова: Когда в 87-м году уехали в Америку, было ощущение, что это навсегда? Вы же тогда не могли предвидеть, что откроются границы, что можно будет туда-обратно летать.

Игорь Бутман: Вы знаете, я уезжал как человек, который женился на гражданке Америки, но граница для меня Советского Союза не была закрыта, я не был так называемым человеком, который эмигрировал, так сказать, по национальным признакам, я уезжал, и у меня сохранялся паспорт, у меня не забирали гражданство.

Мария Карпова: Ваша карьера, конечно, в Америке развивалась очень стремительно, а не было какого-то негатива? Вам не говорили то, что пусть джаз в Америке играют только американцы, а тут русский музыкант?..

Игорь Бутман: Говорили-говорили, да. Был один музыкант – очень хороший саксофонист, его зовут Роб Шепс, он в шутку говорил, потому что он очень ревновал к моему первому успеху, особенно вначале, особенно потому что я из Советского Союза, он говорил, что для того чтобы популярным в Америке, надо быть, как минимум, для джаза – афроамериканцем русским, а ещё лучше, чтобы ты был, как был такой музыкант Мишель Петруччиани, он был маленького роста совсем, у нас называется это «карлик», Мишель Петруччиани – эти музыканты популярны, потому что они какие-то особенные, а вот ты – русский, они там это… и вот этот карлик – вот это формула успеха в Америке, но говорил это в шутку, но в каждой шутке есть только доля шутки.

ФРАГМЕНТ ВЫСТУПЛЕНИЯ ИГОРЯ БУТМАНА, WYNTON MARSALIS, BILLY COBHAM, CHRISTIAN MCBRIDE & MOSCOW JAZZ ORCHESTRA

Мария Карпова: Мы знаем, что… все знают, конечно, что вы – любимый джазовый музыкант Билла Клинтона, а мы хотим, чтоб вы вспомнили ваше первое выступление перед ним, там же был какой-то забавный случай?

Игорь Бутман: Забавный случай, конечно, был: это был 95-й год, и мы выступали вместе с Трио Сергея Жилина, и выступали мы на приёме, это был 95-й год, Клинтон приезжал тогда на празднование 50-й годовщины Победы, было интересно, что когда мы репетировали, пришёл к нам один из руководителей протокола, службы, и мы играли, и там возник спор, как играть: как Игорь Бутман, громко, быстро эмоционально, или играть, как фоновая музыка, потому что это был всё-таки приём, ужин, и один из музыкантов сказал, что это Игорь Бутман так играет, его манера, поэтому позвали, и Серёжа говорил, что, может быть, потише играть – все были правы, тут сложно кому-то отдать предпочтение, но этот человек из протокола достаточно военизированный сказал: «Пригласили Бутмана, пускай играет, как Бутман», – ну, и, как Бутман, я сыграл, и Билл Клинтон пригласил меня с ним переговорить, я с ним поговорил, но впечатление мы больше произвели через 5 лет, то ли потому что я ещё лучше стал играть, то ли у Билла были уже последние дни в офисе, но, в общем, мы тогда у Владимира Владимировича Путина в 2000-м году, 3 июня, сыграли очень хорошо, произвели огромное впечатление, о чём мне сначала сказал президент, Владимир Владимирович сказал, что я произвёл впечатление на Клинтона, а потом уже Клинтон в своей книге написал, что действительно так.

ФРАГМЕНТ ВЫСТУПЛЕНИЯ КВАРТЕТА ИГОРЯ БУТМАНА

Максим Митченков: Этот стиль очень сильно отличается от других: это особое чутьё музыки, эта большая доля импровизации каждый раз…

Мария Карпова: Научиться слушать джаз можно? Потому что всегда есть какой-то барьер, что джаз – это такая музыка для избранных для интеллектуалов. Как вот научиться слушать джаз?

Игорь Бутман: Надо просто его слушать – начать с шедевров, начать с шедевров, которые действительно уже проверены временем, мы же тоже классику учим на шедеврах, правильно? Мы не слушаем сразу, допустим, Скрябина того же или Стравинского, мы всё-таки начинаем с Баха, с Моцарта, с Бетховена, переходим постепенно от музыки более доступной, более мелодичной к более современной, той, которая сложнее, которая угловатестей, больше диссонанса в музыке, тот же Шостакович, Прокофьев – мы постепенно развиваем своё ухо, но она не избранная, она прекрасная, все могут понять, но мы шедевры слушаем.

Мария Карпова: Игорь, например, в машине тоже всегда слушаете только джаз и классику?

Игорь Бутман: Иногда рок слушаю, для того чтобы успокоиться и вести машину аккуратней, я включаю «Deep purple» и сразу успокаиваюсь.

Максим Митченков: Успокаиваетесь под «Deep purple»? Это что-то новенькое!

Игорь Бутман: Это абсолютно удивление для меня тоже: включаю «Deep purple» вообще мне всё-так… пускай меня обгоняют, подрезают.

Максим Митченков: Тогда мы вам желаем спокойствия, новой музыки ждём от вас, талантливых музыкантов и вам в коллектив и всем нам, и ещё раз с днём рождения вас!

Игорь Бутман: Спасибо большое, спасибо!

Максим Митченков: Спасибо!