Уголовный кодекс уймёт коллекторов

Гости
Эльман Мехтиев
президент Национальной ассоциации профессиональных коллекторских агентств
Евгения Лазарева
руководитель проекта ОНФ «За права заемщиков»

Александр Денисов: «Был бы коллектор, а статья найдется». В Госдуму внесли законопроект с поправками в Уголовный кодекс, повышающими ответственность для тех, кто выбивает долги из физлиц.

Оксана Галькевич: За угрозы должнику, за насилие, которое было применено, за порчу его имущества, распространение каких-то порочащих сведений о человеке (например, надписи на дверях и стенах в угрожающем виде: «Заплати!», «Верни!»), – теперь за это придется расплачиваться: либо деньгами (а штраф такой серьезный обещают – до полумиллиона рублей), либо даже свободой, отбыть срок придется от 5 до 12 лет.

Александр Денисов: Инициативу эту обсудим с нашими экспертами. Евгения Лазарева у нас на связи, руководитель проекта Общероссийского народного фронта «За права заемщиков». Евгения, здравствуйте.

Оксана Галькевич: Здравствуйте.

Александр Денисов: И Эльман Мехтиев, президент Национальной ассоциации профессиональных коллекторских агентств.

Оксана Галькевич: Здравствуйте, уважаемые гости.

И давайте сразу обратимся к нашим зрителям. Друзья, если у вас были какие-то сложные ситуации с коллекторами – ну, появился какой-то долг, потом коллекторское агентство подключилось, и вам звонили, писали, может быть, вам угрожали, какие-то угрозы поступали (я не знаю всех ситуаций, какие могут быть), – расскажите вы нам об этом в прямом эфире. Звоните, пишите. Телефоны у вас на экранах указаны. Все это совершенно бесплатно.

Александр Денисов: Евгения, давайте с вас начнем. Мы эту тему продолжаем. Помните, мы вспоминали… точнее, не вспоминали, а обсуждали историю с парнем в Северодвинске. Буквально на днях она получила продолжение: ему предъявили обвинения. Напомним. Из-за долгов, из-за давления коллекторов он вооружился обрезом и пришел разбираться к своим должникам. В теории, если ужесточится закон (там им до 12 лет грозят, штрафом), станут ли они себя вести помягче по отношению к такому заемщику? И не дойдет ли дело опять до обреза?

Евгения Лазарева: Ну, я думаю, что все-таки тот случай был достаточно крайним. И тут нужно было все-таки зафиксировать, действительно ли были нарушены права при взыскании. Но я могу сказать следующую вещь: тот законопроект, который сейчас принят, касаемо ответственности, я не думаю, что он существенно изменит ситуацию.

У нас есть закон о взыскании, 230-й, и его вступление в силу в значительной степени улучшило вообще всю ситуацию, связанную с взысканием, потому что таких случаев, когда легальные участники рынка, например, действительно нарушали, их вообще практически не наблюдается. И работа по взысканию структурирована. В том числе все равно была и есть ответственность за порчу имущества, за нанесение угроз. То есть и так есть уголовная ответственность. Выделение этого в отдельную статью вряд ли серьезно изменит ситуацию. Однако сам 230-й закон, который приняли, он действительно улучшит ситуацию.

Тут еще важно смотреть такой момент, что, можно, конечно, как говорится… Сейчас коллекторы (мне мой коллега не даст соврать), они как бы несут ответственность в соответствии с законодательством. И, в общем-то, нарушение ведет к потере и лицензии профессионального участника. Профессиональные коллекторы, которые обладают этой лицензией, они ей дорожат.

Что касается историй, которые у нас выходят из ряда вон, вопиющих, то они все-таки связаны больше… чаще мы встречаем в своей практике, что они связаны с нелегальным взысканием. И здесь проблема как была, так и будет. Она и останется даже с принятием этого законопроекта.

На наш взгляд, эффективным бы решением было, в общем-то, не только взваливать ответственность на коллекторов (и это, наверное, изменило ситуацию), но и на тех, кто, в общем-то, является кредитором, для того чтобы партнеры, которые осуществляют взыскание, коллеги выбирали более тщательно. Наверное, это было бы той мерой, которая бы исправила ситуацию.

Но что сейчас мы видим и наблюдаем, что касается вообще взысканий? Все, что связано с профессиональной деятельностью, оно не вызывает, ну, поскольку есть ответственность и лишение лицензии, оно не вызывает столько проблем, сколько вызывают как раз нелегальные взыскания и сотрудничество с организациями, с которыми точно так же сотрудничают нелегальные кредиторы. Там действительно проблемы, которые пока никто никак не решает.

Оксана Галькевич: Давайте подключим просто Эльмана Мехтиева к нашему разговору. Эльман, скажите… То есть получается тогда, что люди, которые вот это какое-то криминальное усердие используют в получении долгов, в истребовании долгов, – это уже действительно преступники? Они не имеют никакого отношения к официальному легальному бизнесу?

Эльман Мехтиев: Спасибо большое за вопрос. Кто является преступником, решает суд. Ни я, ни вы не можем кого-то назвать преступником без решения суда. Это пункт первый.

Пункт второй. Большинство случаев… Спасибо Евгении, что она об этом заговорила. Большинство случаев, о которых говорится… точнее, 99 и 9 в периоде тех вещей, которые подпадают под Уголовный кодекс, не имеют отношения к тем, кто действительно является коллекторами. Извините за такое жесткое выражение, но коллекторами являются только те, кто находится в федеральном реестре, в реестре Федеральной службы судебных приставов.

Все те случаи, которые приобретают известность, они, к сожалению, в большинстве своем связаны с кредитором. Это или микрофинансовые организации, или банки. За все время действия «коллекторского закона», 230-го, был только один случай, когда человек получил уголовное наказание. И он его получил не за нарушение 230-го закона, а за работу с персональными данными. Не буду напоминать случай.

Случай, про который вы говорили, Северодвинск – я прошу извинить, но это та же самая организация, точнее, та же самая группа людей, которая известна давным-давно на рынке. И вопрос тогда даже к надзорным органам – раз. Почему эта группа людей продолжает работу под разными именами, под разными брендами?

Александр Денисов: Вы имеете в виду МФО или коллекторов, которые работают? Там было два фигуранта.

Эльман Мехтиев: Извините, я не знаю, кто там коллекторы. Кого угодно можно назвать летчиком, но он от этого летчиком не станет. Поэтому если речь идет про Северодвинск, то это МФО, известное название. Банк России в курсе, ФССП в курсе. У меня вопрос: почему МВД не в курсе?

Более того, я жестко скажу. Вы знаете, я сегодня попросил подготовить для меня справочку. Все те случаи, которые были в прессе, там прямо четкая тенденция. Мы пять случаев нашли, самых громких. В пяти случаях каждый раз люди, к которым обращаются так называемые «коллекторы», обращаются в полицию – полиция отказывает. А дальше очень интересно: или прокуратура обжалует отказ в возбуждении уголовного дела, и после этого полиция им занимается; или этим занимается Следственный комитет. А что, полиция не может сама, что ли?

Более того, по-моему, это был конец января, мы направили в МВД, в центральный аппарат, даже не в местный, а в центральный аппарат огромный список жалоб на одну группу компаний и попросили… А там прямое нарушение статьи Уголовного кодекса, по которой та же самая ответственность. И вы знаете, что мне ответили? Я, к сожалению, не могу сейчас показать это письмо, потому что оно в телефоне. Так вот, мне ответили: «Нет состава преступления». И что, нам подавать в прокуратуру на центральный аппарат МВД, что там нет состава преступления?

Александр Денисов: Евгения, вот видите? А вы только что нам говорили, что это частные случаи. А таких частных случаев тогда будет миллиард, учитывая, что это сеть, как говорит Эльман Мехтиев, что они так работают в принципе, и неизвестно, кто обслуживает эти долги, кто ходит за ними и требует вернуть. А вы нами говорите, что частные случаи. Я когда вас слушаю, у меня вопрос: вы кого защищаете?

Эльман Мехтиев: Вы мне задаете вопрос?

Александр Денисов: Нет-нет, я Евгении.

Евгения Лазарева: Ну, опять же мы говорим про системные решения, связанные с законопроектом. Про компанию «РосДеньги» мы с вами уже говорили. И тот случай, который связан, он связан с той самой группой компаний, которую упоминает Эльман. Ну, начнем с того, что все-таки… Кого мы защищаем – очевидно из названия нашей организации. А все, о чем вы меня спрашивали, а я вам корректно пытаюсь ответить, – это о том, что законопроект, который сейчас принят, он существенных изменений не внесет, поскольку та часть деятельности, которая осуществляется профессиональными взыскателями…

Оксана Галькевич: Эльман кивает головой, он с вами согласен.

Евгения Лазарева: Они как раз соответствуют действующему законодательству. Все, что я называю… вы называете, извините, частными случаями, которые мы рассматривали, и все, что связано с нелегальными взысканиями, а также то, что упомянул Эльман, когда у нас не несут ответственность кредиторы, в общем-то, ответственность при взыскании – это то, о чем я вам сказала в самом начале. Действительно, изменение, улучшение ситуации связано с тем, что если бы ответственность за взыскания в том числе имела отношение и к этим организациям. И об этом сейчас тоже такой законопроект рассматривается. А все, что связано с группой компаний, которая нарушает закон, – ну да, это частный случай.

Александр Денисов: Это тоже частный случай, мы поняли.

Оксана Галькевич: Давайте выслушаем частный случай из Петербурга, у нас Валентина на связи. Она расскажет свою историю, а вы как-то прокомментируете, уважаемые гости. Валентина, здравствуйте.

Зритель: Я как-то заходила в свой подъезд, зашли молодой человек и женщина. И слышу, что они идут в мою квартиру. Ну, я безо всяких задних мыслей говорю: «Давайте я вас провожу. А что вы хотели?» Они говорят: «Ах, это вы?!» – и называют фамилию, имя и отчество, не мое. Я говорю: «Нет, извините, это не я». Они говорят: «Нет. Вы докажите, что вы не вы». Я говорю: «Слушайте, а вы кто вообще, кто такие?» – «Мы судебные приставы. Вы должны нам денег. Вот из водоканала, сколько-то денег». Я говорю: «Слушайте, ну это не я. И у меня в квартире такой человек не живет, а жил 12 лет назад». Это за 12 лет у них не изменилось ничего.

Александр Денисов: А они были в форме, если они судебные приставы? Они в форме были? Удостоверение показали?

Зритель: Нет, девушка в шубе. Нет-нет-нет. Девушка была в шубе такой пышной, а мужчина был, так сказать, национальности кавказской. И они предоставили мне удостоверение, девушка.

Оксана Галькевич: И что там было написано? Вы успели прочитать?

Зритель: Нет, не успела. Два красных удостоверения. Они вместе со мной поднялись на этаж восьмой. Девушка встала в дверях, чтобы я не ушла по лестнице. А мужчина встал около моей квартиры. Они меня не выпускали и в квартиру не пускали.

Оксана Галькевич: И что же вы делали?

Зритель: А мама под дверью была. Мама после инфаркта и очень переживала за меня. То есть я не могла ни войти, ни уйти. И доказать, что я это не я, не могла.

Александр Денисов: Короче, Валентина, это были коллекторы? Мы правильно вас поняли? Это были коллекторы, да?

Зритель: Нет. Я вызвала по телефону милицию, наряд, мне удалось. Они пришли. Оказалось, что девушка была не коллектор, а на самом деле судебный пристав. А мужчина был водитель из гаража. И корочка у него была – удостоверение гаража. Вы знаете, я шесть час провела на своей лестнице, не могла уйти.

Оксана Галькевич: Шесть часов?!

Александр Денисов: Ну, Валентина, это беспредел, это беспредел. Конечно, органы, наверное, должны разобраться.

Оксана Галькевич: Вы какую-то жалобу, может быть, написали?

Зритель: Выяснилось, что это самое…

Оксана Галькевич: Понятно.

Зритель: На данный момент у них не изменилось ничего.

Оксана Галькевич: Спасибо, Валентина. Вот Эльман Мехтиев хочет прокомментировать.

Эльман, что скажете?

Эльман Мехтиев: Спасибо огромное. Это как раз случай… Вы дали очень четкий рецепт: жаловаться в ту же самую службу приставов. Это государственное учреждение, существующее на наши с вами налоги. И если они себе такое позволяют, то, пожалуйста, заходите на сайт fssp.ru и жалуйтесь.

Оксана Галькевич: А работает? Эльман, работает? Нет, жаловаться надо обязательно, я с вами согласна. Но это работает?

Эльман Мехтиев: Ну, если не сработает, то пришлите, пожалуйста, на napca.ru. У нас даже есть такой подраздел, называется zhaloba.napca.ru. Я вытащу эту жалобу и лично отправлю руководству ФСПП.

Оксана Галькевич: Давайте еще один звонок примем из Ростовской области, Владимир. Здравствуйте, Владимир.

Зритель: Здравствуйте, ведущие. Здравствуйте, передаче «ОТРажение».

Оксана Галькевич: Здравствуйте.

Зритель: Постоянно вас слушаю, но очень трудно к вам дозвониться.

Оксана Галькевич: Есть такое дело.

Зритель: Вы знаете, у меня тема очень щекотливая. Мне 62 года. За свою бытность я раза четыре, может, пять брал кредиты. И всегда исправно выплачивал. У меня как бы не было ни проблем, ничего, то есть я всегда все кредиты гасил, даже некоторые досрочно. Но вот я согласен полностью с Эльманом: где у нас крутятся большие денежки и прочее – там всегда будет криминал. Поэтому тут и неудивительно.

Значит, у нас правоохранительные органы плохо работают. Они должны этим заниматься. Зачем эта прокуратура, Следственный комитет? Это достаточно просто – полиция. Приехали, наломали, перевернули – все! Мы же знаем прекрасно, сколько нелегальных вот этих приставов. Они ходят, поддельная форма, поддельные удостоверения. Поэтому я с Эльманом полностью согласен. Это все должно быть… И ужесточить, ужесточить просто-напросто! А если нет у тебя, как говорится, возможности, прежде чем взять кредит…

Александр Денисов: Владимир, мы поняли вас, спасибо большое. Хороший вопрос. Сейчас мы посмотрим опрос на улицах городов, который у нас есть.

Оксана Галькевич: Спасибо.

Александр Денисов: Перед этим, Эльман, к вам такой вопрос. Может быть, действительно мы боремся со следствием, а не с причиной? Ведь очевидно (Владимир навел на эту мысль), что мы имеем дело не с банковской деятельностью, не с кредитованием, а в чистом виде с ростовщичеством. Эти конторы прекрасно понимают, что они будут снимать две-три шкуры, как Шейлок в «Венецианском купце». Он взял расписку, что вырежет в случае невозврата долга фунт мяса.

А эти товарищи в МФО и прочие, о которых мы говорим: «Это частный случай»… Потом еще что-то произойдет, и скажем: «А это тоже частный случай». Они берут расписку на фунт мяса. И они знают, что они придут и его вырежут – ну, с тем или иным парнем, законно или незаконно. В этом причина. А коллекторов винить – это следствие.

Эльман Мехтиев: Нет, не соглашусь. И не потому, что одновременно еще и руководитель СРО, микрофинансовой, а потому что даже в том, что вы сказали, есть, извините, неточность. Закон запрещает брать больше, чем 150% от тела кредита или тела займа, поэтому «две-три шкуры» – невозможно.

Александр Денисов: А очень просто. Они запрещают, но они дают тому человеку, которого за душой ничего нет. И они прекрасно это понимают, что что-то они у него могут забрать.

Эльман Мехтиев: Человек может подать в суд. Первое – суд снизит до того, что указано в законе. Второе – еще и попадет организация на очень большие штрафы и прочие вещи. Поэтому, извините, двух-трех шкур не существует, включая штрафы, пени. Все это помещается в 150%. Это с 1 января прошлого года. Это пункт первый.

Второе – ставка ограничена. Максимальная ставка – 1% в день и 365% в год. Это даже если високосный год.

Третье – большинство случаев, о которых говорят, что там очень высокие штрафы, высокие комиссии и прочее… Отлично! Подавайте, пожалуйста, жалобы. Если не жаловаться, а ждать у моря погоды, то ничего не изменится.

И четвертое. Извините, а что такое ростовщичество? Это давать деньги в долг. То есть и банкиры тоже ростовщики?

Александр Денисов: Знаете, как у Достоевского, «под злой процент» у Алены Ивановны, которую зарубил Родя. Под злой процент.

Эльман Мехтиев: А что такое «злой процент»? Если сейчас 4,5% по ипотеке, но подняли цену жилья, то это злой процент или низкий? У меня был один раз спор много-много лет назад с одним товарищем, который объяснял мне, который платил 18% годовых по ипотеке, что ставки должны быть низкие. Я говорю: «Хорошо, берем 10% годовых. Низкая ставка?» Это когда было 18% у «Сбера». Он говорит: «Низкая». – «Хорошо. У человека платеж – 10% годовых, 200 долларов в месяц. Низкая ставка или большая?» Он говорит: «Ну, нормальная, все хорошо». Я говорю: «Хорошо. А у него зарплата – всего 300 долларов. Низкая ставка или высокая?» Он говорит: «Непомерная!»

Александр Денисов: Эльман, все прекрасно в ваших рассуждениях, кроме одного факта… Сейчас перейдем, я уж тут прямо влезаю все время. Кроме одного факта: не оказывались бы в должниках пенсионеры, которые из пенсии отдают половину, две трети, уж не знаю сколько. Нам постоянно звонят такие люди. Если бы все было так, они бы не оказывались в такой ситуации. Вы понимаете, парень не пошел бы с обрезом, если бы все было так, если бы не был злой процент, если бы не давали тому, кто отдать не может. А они знают, что они дают тому, кто не может отдать, и они с него сдернут.

Эльман Мехтиев: Вы абсолютно правы. Вы правы в том, что не надо давать тому, кто отдать не может. Но почему он берет? У него доходы-то маленькие. Пенсия – даже не 40% от зарплаты, как требуется по мировым стандартам, а существенно меньше. Проблема-то в бедности.

Оксана Галькевич: Кстати.

Эльман Мехтиев: И вы очень хорошо сказали, что нужно бороться со следствием…

Александр Денисов: С причиной. Я сказал, что с причиной.

Эльман Мехтиев: Точнее, мы действительно боремся со следствием.

Оксана Галькевич: Да, причина здесь, может быть, кстати, в низких доходах тоже.

Вот вы, кстати, сказали: «Зачем берут?» А на что берут? Где берут? И какие суммы? Давайте посмотрим небольшой опрос, наши корреспонденты провели его на улицах нескольких городов, а потом вернемся в студию к обсуждению.

ОПРОС

Оксана Галькевич: Вот видите, такие интересные мнения. Тут некоторых людей эти кредиты даже в каком-то смысле стимулируют: «Работу беру, потом снова беру».

Эльман, вы знаете, у меня к вам вопрос. Я смотрю на наш SMS-портал, и здесь много сообщений такого рода: «Коллекторов быть не должно»; «Почему то вообще все не отменить?»; «Зачем они нужны?» – тогда. Может, вы объясните коротко, какую функцию вы выполняете?

Эльман Мехтиев: Есть мнение, что суд будет на стороне заемщика… Звук вроде как есть.

Оксана Галькевич: Да-да-да, все, теперь слышим.

Эльман Мехтиев: Что суд встанет на сторону заемщика. Извините, это глубокий миф по лживости. И в 99 и 9 в периоде суд решит в пользу кредитора. Дальше придут те самые судебные приставы. Более того, они спишут еще 7% дополнительно к тому, что в решении суда, если вы не исполните решение суда добровольно. Это пункт первый.

Пункт второй. Суд решит, но через шесть месяцев пристав придет – в лучшем случае. Может быть, еще через шесть месяцев. Вы думаете, банк будет ждать двенадцать месяцев? А как он будет возвращать деньги вкладчикам? Как он будет возвращать деньги тем, кто вложил деньги в банк и хочет проценты?

Александр Денисов: Эльман, да все понятно, спору нет. Придут – и правильно сделают, по закону так. Вы что даете? Вот мужик только что в интервью говорил: «Предлагают миллион там, сям, пятое-десятое». Вы что ему предлагаете? Он за машину еле расплатился. Вы хотите его в суд притащить? Ну тогда понятно.

Эльман Мехтиев: Нет, это не я хочу притащить. Это те, которые говорят, что коллекторы не нужны. Поэтому речь идет о решении вопроса.

Оксана Галькевич: Давайте Евгению выслушаем. Евгения, говорите.

Евгения Лазарева: Уже накипело. Ну, из хороших новостей, которые в защиту. Сегодня внесли в Госдуму законопроект, который защищает, в общем-то, минимальный капитал, который не может подлежать взысканию. Надеюсь, что этот законопроект также рассмотрят.

Что касается предложений, то, да, действительно, у нас есть граждане, которые закредитованы, и именно они как раз, в общем-то, больше всего пытаются решать… То есть это граждане, которые, очевидно, не обладают средствами для расплаты, они закредитовывают себя и каждый раз берут деньги.

Третий вопрос: где они берут эти деньги? У нас совершенно не решенная проблема с нелегальным кредитованием. Оно есть, оно создает безумные проблемы. И каждый раз, когда ставят ограничения на профессиональных участников рынка, человек, который не может… Вот есть предельная долговая нагрузка.

Оксана Галькевич: Евгения, вы знаете, у нас на самом деле растет не только теневой сектор, но у нас растет и легальный сектор. Мы покажем сейчас графику, успеем? У нас всего в стране МФО сейчас меньше 1,5 тысячи, но тем не менее за прошлый год плюс 164 организации. Я говорю о МФО, естественно, не о банках, потому что эти микрофинансы основную проблему создают вот таким заемщикам. Это «быстрые деньги», «короткие деньги», но, действительно, под «злой процент», как сказал Александр.

Смотрите, есть по регионам тоже картина, прямо маслом, что называется. Ставропольский край очень сильно занимает – видимо, в силу опять же низких доходов. Это говорит о том, что там у людей с деньгами, с доходами действительно проблемы.

Евгения Лазарева: Ну, у нас проблема с доходами у граждан в отдельных регионах. Но статистика, о которой вы сейчас упоминаете… У нас был период в прошлом году, когда выдачи прекратились, и после этого статистика сейчас возвращается, она имеет положительную динамику. Но это как бы не отрицает того, что у нас граждане не закредитованы.

Кстати, к слову о той компании, которую вы мне все время припоминаете…

Оксана Галькевич: Но это говорит еще о том, что это выгодно, действительно.

Евгения Лазарева: Их исключили из реестра в прошлом году. И исключили по нашему сигналу, потому что они постоянно нарушали права граждан. Проблемы есть, но есть опять же игроки, играющие по правилам. И когда эти правила слишком… Есть ограничения по выдаче, по сроку возврата, по сумме возврата для микрофинансовых организаций. Но есть этот безумный теневой сектор, с которым правоохранительные органы…

Александр Денисов: Евгения, вы знаете, спору нет. Я опять же призываю читать русскую литературу. Если мы не будем брать в расчет этот опыт, все ростовщики плохо заканчивают – легальные они, нелегальные. Не нужно драть с людей три шкуры! Алену Ивановну убили. Анфису убили из «Угрюм-реки», тоже ростовщицей была. Грушенька из «Братьев Карамазовых» тоже ростовщица, и тоже плохо кончила. С этим надо все-таки проблему решать и думать.

Оксана Галькевич: Не успеваем уже выслушать нашу зрительницу из Уфы, потому что времени не осталось. Тем не менее спасибо нашим экспертам. На связи с нами были Евгения Лазарева, руководитель проекта ОНФ «За права заемщиков», и Эльман Мехтиев, президент Национальной ассоциации профессиональных коллекторских агентств.

Спасибо, друзья, всем, кто был сегодня с нами в дневном эфире. Вечером программа продолжится, ее проведет Александр Денисов вместе…

Александр Денисов: Нет, не я. Петр Кузнецов и Ольга Арсланова.

Оксана Галькевич: Петр Кузнецов, точно, и Ольга Арсланова, действительно. Включайтесь.

Госдума предлагает отправлять за решетку нарушителей закона, требующих выплат у должников