Личный контроль: безопасность мегаполисов

Гости
Закре Абдулкадыров
заместитель Председателя Общественного Совета при Полномочном представителе Чеченской республики при Президенте РФ

Ольга Арсланова: А мы продолжаем, и это наша постоянная рубрика «Личный контроль». Обычно мы в ней говорим о безопасности, и вот сегодня речь пойдет о безопасности мегаполисов. Сложные, разные люди, разные национальности, разные культуры, которые смешиваются, иногда возникают конфликты. Как в них справляться, из них выходить? Поговорим прямо сейчас.

И я приветствую ведущего рубрики, президента общероссийской спортивной организации «Развитие филиппинских единоборств», ведущего рубрики «Личный контроль» Александра Шлычкова. Здравствуйте, Александр.

Александр Шлычков: Здравствуйте.

Ольга Арсланова: О каких мегаполисах речь пойдет? Я понимаю, Москва в основном?

Александр Шлычков: Да, естественно, Москва, Московская область, это 20 миллионов человек, это все национальности, все конфессии проживают...

Ольга Арсланова: То есть это такая Россия в отдельно взятом пространстве, микромодель.

Александр Шлычков: Это отдельно взято, да, я считаю, что это действительно такая микромодель, очень действительно сложная. Поэтому вот как гармонизировать отношения, как добиться понимания между людьми, требовать того, чтобы люди понимали друг друга, не оскорбляли религиозные, национальные чувства, жили в мире и согласии?

Поэтому мы пригласили сейчас к нам в студию кандидата сельскохозяйственных наук, заместителя председателя Общественного Совета при Полномочном представителе Чеченской Республики при Президенте Российской Федерации Абдулкадырова Закре Хамзатовича.

Закре Абдулкадыров: Здравствуйте.

Александр Шлычков: Но прежде чем мы поговорим, я прошу вывести на экран сюжет.

СЮЖЕТ

Александр Шлычков: Вот Грозный несмотря на его название и довольно такой длинный послужной список участия в боевых действиях отмечается как город с самым низким уровнем преступности. Вот у меня, естественно, вопрос: как удалось этого достичь грозненцам? Я понимаю, конечно, большая заслуга руководителя республики Рамзана Ахматовича, но это же не под силу одному человеку. Вот в чем секрет этого состояния, как вы… ?

Закре Абдулкадыров: Добрый день, добрый вечер. Спасибо, такой приятный вопрос в настоящее время. Я понимаю ваш вопрос в плане действительно, как удачно в послевоенный период восстановить не то что физические, но и морально-нравственные те позиции, которые традиционно имел город Грозный. Коротко скажу: конечно, Грозный имеет свои трагические события в нашем веке, и в XX, и, к сожалению, в XXI вв. Но тем не менее это было олицетворением, вот после восстановления города, то, что как жители Грозного и как руководитель, который, надо откровенно сказать, видимо, Всевышний увидел нашу трагическую, так сказать, историю, та неназванная, ниоткуда пришедшая беда на наш народ, пришлось… Нам очень повезло в этом плане, надо сказать, когда эту дорогу, взял на себя ответственность, открыл отец Рамзана Ахматовича, сам Ахмат Абдулхамидович Кадыров.

Александр Шлычков: За какой период восстановили Грозный?

Закре Абдулкадыров: Я могу сказать, мне, может быть, не совсем корректно, я буду давать оценку, поскольку я здесь живу, но я участвую в общественной и другой жизни республики и общества. Практически с 2004 года, как еще юный, можно сказать, Рамзан Ахматович возглавил правительство, буквально за 5 лет в основном была восстановлена инфраструктура города, центры, аэропорт открыт, железнодорожный вокзал. Начал строить дороги внутреннюю инфраструктуру, водоснабжение, газификацию.

Надо отметить самое главное, в этом его, так сказать, ответственность, которую он на себя взял и начал восстанавливать республику, естественно, искренне, честно сказать, я и другие, которые видели, знали, не могли поверить, что это будет в ближайшие 20–30 лет, а в таком виде его вообще не могли представить себе. Надо должное отдать, конечно, мы знаем из истории нашей и мировой, что очень важный фактор, по-моему, и главный фактор, кто в это время, в этом месте стал лидером, а лидером стал, начало заложил его отец, Ахмат-Хаджи, которому народ поверил. Ему доверили, потому что его дорога, которую он как сам очень богослов с мировым именем, убедил народ и показал, сказал: «Или мы идем на самоуничтожение, или мы созидаем. Хватит воевать».

Александр Шлычков: То есть получается своего рода такой трудовой подвиг?

Закре Абдулкадыров: Это исключительно трудовой подвиг.

Александр Шлычков: Потому что, судя по некоторым руководителям наших регионов, они ссылаются еще на то, что война оставила наследие такое, до сих пор где-то и газификация, и школы страдают...

Ольга Арсланова: Это они про Великую Отечественную вспоминают?

Александр Шлычков: Ну естественно, вспоминают про Великую Отечественную, а здесь уже...

Закре Абдулкадыров: Ну здесь надо понимать, там некоторые могут сказать, что республика маленькая... Но представьте себе, в этой республике, где основа и газа, и нефти, все, до советских времен, до революции еще это делали, у нас газифицирован был только город Грозный, и то на 70%, и Гудермес там частично. Уже к 2010–2012-м гг. у нас 70% было газифицировано, а теперь уже в этом, 2019 году, практически 95%, я боюсь ошибиться, и горные села, и районы отдаленные, не говоря о том, что вот в городах наших. И самое главное, что и дороги проложены.

Это все шло... Не надо забывать, что физическое восстановление города, на этом этапе Рамзану Ахматовичу пришлось бороться и с самым радикальным, самым опасным явлением сегодняшнего человечества, террористической деятельностью, которой была напичкана республика в период с 1990-го по 2005–2006-е гг. Это была ожесточенная борьба, это не то что там бытовые, там где-то чего-то нарушил, поймали, в огород, в дом залезли, в принципе воровать и грабить в Грозном не было ничего, до этого грабили 2–3 раза. Здесь ему надо было вести параллельно эту борьбу с террористами и восстанавливать город, дать людям уверенность, дать дорогу, показать. И сам, я извинюсь, 24/7, можно сказать, он сам энергетик, у него энергия, ему это удавалось.

Надо отметить, что он в этом привлекал не то что специалистов, инженеров, инвесторов, естественно, и федеральный центр уделил внимание этому. Он привлекал духовных людей, он параллельно вел работу с молодежью. Нам надо оглянуться, куда вас ведут, это вот этот самый главный фактор, когда молодому человеку, зрелому человеку показывают, что есть Всевышний, есть дорога, которая тебя может спасти. В этом у него удачный алгоритм его движения был, и, на мой взгляд, очень...

Александр Шлычков: Вы знали Грозный советского периода. Вот оставил ли Грозный советского периода, осталось ли что-то от какого-то духа этого периода в современном облике Грозного, или это уже другая история?

Закре Абдулкадыров: Ну, вы знаете, мне трудно сказать. Облик любой город со временем приобретает в наше время другой. По моему глубокому убеждению, та духовность, которая была в советский период, надо должное отдать, там же жили, это был многонациональный город после Баку, практически 75% русскоязычного населения: армяне, русские в основном, конечно, евреи, осетины, азербайджанцы – ну все национальности, которые на Кавказе и в России. Эта духовность осталась. Конечно, многие уехали, совершенно очевидно, сейчас очень многие возвращаются, молодые специалисты, инженеры, корреспонденты, люди, которые владеют специальностями, которые сегодня требуются на этом этапе, потому что город безопасный.

И Рамзану Ахматовичу удалось совместить, убедить людей и молодежь, команде его надо должное отдать, он такую команду собрал из молодых, энергичных. Конечно, были люди, которые с опытом, он всегда параллельно ставил... Да, кстати, он параллельно создал молодежное правительство, чтобы показать им, что это ихний город, это ихняя республика, это ихний народ, они должны создавать, созидать.

Александр Шлычков: Вот несколько столетий на Руси правила мирской, семейной, духовной жизни регулировал Домострой, это был такой сборник наставлений, и Домострой четко обозначал иерархию отношений между членами семьи, это снижало вероятность ссор и конфликтов. Вот обычай, который регулирует повседневную жизнь чеченского общества, правило мести, отношение к женщине, к браку – это вот описано как раз в адатах. Вот насколько сегодня адаты, какую роль они играют в современном чеченском обществе?

Закре Абдулкадыров: Спасибо за вопрос, очень емкий, достаточно серьезный. Я думаю, адаты, это в принципе перевод «традиции», но закрепленные, на мой взгляд. Сегодня вот это мероприятие, скажем, оно не частное, не сегодняшнее, адаты – это традиции, и они спасают этот народ от этих моментов жизни, от этих трагедий, которые их встречают. Потому что отношение, оно заложено ихней духовностью. Здесь и богословы, алимы, и этому именно учат.

Мы, маленькие, я могу теперь говорить, в советское время нельзя было, ребенок выходит, ему обязательно «бисмалла» сказал, помолился богу; в школу идет, «бисмалла» сказал. Он не говорил, что Ермола придет к тебе или другой придет, там что-то такое было, он говорил, что черт тебя сейчас покарает, он за тобой ходит, скажи «бисмалла», ангел будет с тобой рядом. Оно сохранилось, это сейчас трудно передать так одним словом, я не могу на себя взять всю ответственность, так сказать, консультировать, но я знаю, я и своих детей, все время было вокруг, что Аллах будет к тебе относиться так, как ты его молишь, его просишь, как ты себя поведешь со старшими, с младшими, с сестрой, с братом. Постоянно, на улицу выходишь, «бисмалла» сказал; утром встал, за стол садишься, «бисмалла» сказал. И приучали, в этом их убеждали, это так и есть основа, видимо, наших традиций, наших условий.

Здесь многие говорят, исламский фактор, нет такого, радикального ислама, исламский фактор... Ислам априори, мы все знаем, уже мир знает, слава богу, глобальный мир, она самая толерантная религия, одна из самых толерантных религий в своей основе, в своем, так сказать, учении. Поэтому здесь не присуще, все было наведено, наветано, если так правильно сказать, и сегодня это соблюдается, это и спасает людей, это есть и отношение, это есть и воспитание.

Ольга Арсланова: Да, это очень интересно. Вот удивительно, что многие наши зрители, живущие в других регионах, говорят, что мало знают о своей стране, мало знают даже друг о друге.

Давайте из Санкт-Петербурга звонок послушаем, Александр на связи.

Закре Абдулкадыров: Пожалуйста, очень приятно.

Ольга Арсланова: Добрый день.

Зритель: Добрый день. Я очень рад, что этот разговор поднимается сегодня у вас в эфире. Я сам по национальности осетин, но живу в Петербурге. Я немножко Грозный знаю как город, правильно, многонациональный, город-труженик. К сожалению, в 1990-х гг. ему не повезло, так сказать. Сейчас он возрождается, и я очень доволен этому.

Я хотел бы подчеркнуть главное. По-моему, Чечня и город Грозный – это единственный на сегодняшний день регион, в котором присутствует идеология, идеология уважения к старшему, идеология уважения и знание истоков религии, идеология любви к своей земле. Вот если бы все наши регионы, республики, области равнялись именно на это, уважение исторических ценностей, внедрение этого в жизнь своих регионов, честность и контроль, которые существуют от уважаемого Рамзана Кадырова, это было бы очень здорово. Поэтому нужно опыт Грозного и опыт Чечни перенимать, а не говорить о том, что туда отдаются деньги. Деньги даются немалые, так сказать, и в другие регионы, и вы посмотрите, как они безобразно используются, если можно назвать этим словом.

Ольга Арсланова: Да, спасибо, Александр, спасибо, мы вас поняли.

Александр Шлычков: В сюжете мы видели танец, чеченская лезгинка в исполнении как раз известного ансамбля «Вайнах». Но часто представители кавказской молодежи иногда, бывает, выбирают не совсем подходящие места для этого танца. Вот как в чеченском сообществе ведется работа по воспитанию молодого поколения, привитию правил поведения именно в многонациональном обществе, вот именно сейчас в Москве?

Закре Абдулкадыров: Спасибо за вопрос, это достаточно серьезный вопрос, и самое главное, этому вопросу, поведению именно молодежи, которая воспитывалась в Чечне. Они, так сказать, по необходимости учебы или работы уезжают за пределы самой республики, города, это вопрос, как он уехал, он не отрывается, ему не дают, так сказать, автономии, я имею в виду в виртуальном плане. Здесь отслеживается ситуация, и дома, и он сам.

Во-первых, с ним до выезда уже проведена работа, во время его пребывания. Надо отметить, конечно, были проявления лезгинки, это, но это не совсем корректно было особенно в чеченской традиции, чтобы где попало показать, танцевать лезгинку себе – это очень, достаточно серьезный вопрос. Этому вопросу Рамзан Ахматович, его команда, особенно наши депутаты, они обратили очень серьезный вопрос, и практически этот вопрос они закрыли. И нашими встречами, они приезжали, встречался, убеждали, показывали.

Ну есть молодежь, которая выросла в послевоенный период, она не совсем понимала или почувствовала какую-то свободу, поскольку 20 лет были в этом закрытом колпаке, где везде, всегда и всюду преследовалось. С ними проводилась работа, их приглашают домой, если они не понимают, с ихними родителями работают. Для чеченского общества очень страшно, если то, что я сделал, узнают дома. Здесь-то, в мегаполисе, могут не заметить, никто не знает, кто он такой, там где-то... А если о нем узнают дома, это будет... Ну начиная со двора, с родителей, с соседей, это будет очень некорректно, его дом, его сын где попало танцует и ходит.

Есть ансамбли, есть кружки, есть у них свобода заниматься, если он хочет лезгинку, спорт, эта возможность есть. Вот так вот проявлять в этом плане в общественных местах – это самый порицаемый в принципе в чеченской традиции вопрос, нельзя в общественных местах показывать себя не с той дисциплины, не с того поведения, которое неудобно, или некорректно, или неприлично в этом месте.

Александр Шлычков: Ну структура чеченского общества всегда отличалась от структуры и славянских народов, и даже других кавказских народов. В XIX веке в России появились многочисленные исследования, которые были посвящены именно вайнахским, чеченским племенам, в которых описывался крутой, достаточно злой нрав чеченцев. Сообщалось, что у них нет князей, социального неравенства, что этот народ странный и дикий; его можно либо уничтожить, либо силой заставить цивилизоваться. Наиболее известная работа на эту тему как раз была Берже «Чечня и чеченцы», которая вышла в 1859 году в Тифлисе. Ну и уже не говоря о многочисленных художественных образах, созданных Пушкиным, Лермонтовым, Толстым, поэтому как бы мы не можем обойти этот вопрос, он достаточно интересный для нас самих. Вот эти особенности структуры чеченского общества как-то выражаются в современном менталитете чеченца?

Закре Абдулкадыров: Очень интересный, достаточно емкий вопрос. Конечно, я не такой уж эксперт, специалист, но имею опыт жизни, интересовался нашей историей, общаюсь. Давайте немного, так сказать, мы здесь уделим, немножко отойдем назад. Естественно, на сегодняшнее наше время обычно ссылаются на тех авторов, на тот период кавказской войны, которая практически 25–30 лет длилась. Надо понимать, уже мы понимаем, в то время она нужна была для империи, империя расширялась. А чтобы расширяться империи, заранее надо создавать имидж, кто проживает в этих племенах.

Естественно, у нас не было такого социального устройства, как в России или в других европейских странах. Надо понимать, что чеченцы жили не первобытно-общинным строем, а своим социальным. Структура была такова, что, значит, …, общественный парламент, общественные, значит, муниципалитеты, где собирались, где решали вопросы, начиная от экологических проблем и вплоть до распределения земли, кто, в каком селе, как будет, это надел. Надо заметить, у нас не было латифундистов, феодалов, которые владели этой землей, кто-то владеет сотней гектаров, а кому-то надел, не было ни крепостного права, ни рабовладельческого тем более, хотя в России отпал рабовладельческий строй в принципе, если сказать, при Александре III в 1861 году, по-моему.

Александр Шлычков: В 1861 году, да.

Закре Абдулкадыров: Да, в 1861 году. Поэтому об этом народе, видя ихний уклад жизни, ихнее понимание, они..., выращивали, возделывали земли, это было. Но Екатерине II, видимо, надо было расширять империю. Заранее создаются экспедиции, чего-то кого-то унижают, забирают, отнимают. Как не быть злым чеченцем, когда у него каждый год жгут села, или отнимают, или ему надо в горы бежать, или воевать? Он, конечно, озлобленный, он злой, любой будет. Поэтому создавался, значит, сами создавали вот эту, значит, им нужна была идеология, военным, заходить. Самое удобное что? – сжигать, расстрелять и идти дальше. Но не получилось, это было трагедией как для Российской империи, для чеченского народа тем более. Поэтому этот образ не соответствует действительности. Был же Пушкин на Кавказе, Лермонтов, Толстой, они же там были.

Александр Шлычков: Да.

Закре Абдулкадыров: И кстати, они принимали, перенимали опыт общения чеченцев с гостями, в семье, уважение к женщинам, уважение к условиям, традициям, соблюдение своих адатов. Чеченцы были в это время, очень много было и алимов, которые изучали и латынь, и арабский язык, и Коран..., для них это был тот основной закон. А по этому закону, когда они тесно вписываются в чеченские традиции, никуда не денешься, достаточно было понятно, что его так пушкой, ружьем не поставишь на колени или, так сказать, на условия. Общество было всегда готово договариваться и с царем, и с императором.

Могу сказать, такой был, значит, историки лучше меня знают, Александр III взял 150–200 джигитов, таких зрелых ребят, в Петербурге, выучили, оснастили, из них получились отличные командиры по тем временам и ротные. Он начал этим заниматься, но кому-то надо было опять сказать, что их надо вообще всех выслать. Десять лет выучили, пятнадцать лет созидали, а потом отправили домой, вот вам по лошади и по золотой монете.

Ольга Арсланова: У нас время посмотреть сюжет, который мы приготовили специально для нашей рубрики.

Александр Шлычков: Да. Мы, скажем так...

Закре Абдулкадыров: Извините, можно я один вопрос задам? Вот создать образ врага – вот приказ министра внутренних дел Рушайло, 17 сентября 1999 года, 541-й. «В целях антитеррористических мероприятий приказываю, во-первых, создать жесткие условия жизни для лиц чеченской национальности на территории Российской Федерации», дальше ограничить возможности этого, этого, этого, во всех отношениях, «ограничить выезд лиц чеченской национальности из мест постоянного проживания, в России жестко преследовать, из республики не разрешать выезжать». А что, уничтожать? Вот такие военные и создавали этот образ, это условие, что было им, так сказать, удобно.

Александр Шлычков: И сейчас наши рекомендации. Полученные данные от оператора фискальных служб, которые констатировали увеличение продаж патронов для спортивной и для охотничьей стрельбы на 130% по сравнению с прошлым годом и на 30% по бейсбольным битам, хотя любителей...

Ольга Арсланова: Им зачем нужно-то это все?

Александр Шлычков: Да, поэтому мы приготовили небольшие такие рекомендации по выживанию.

ВИДЕО

Александр Шлычков: Показывают работу, как защититься. Первое, самое главное, не получить удар ножом в корпус. И вот самые простейшие правила, то есть отвод блока, удар в какой-то жизненно важный орган, в пах, и в этом случае демонстрирует инструктор толчок, и он убегает, для того чтобы дальше не... А здесь вот так называемая имитируемая бита, продажи которых увеличились у нас на 30%, да. Показывает, каким образом можно освободиться, в первую очередь защитить себя, то есть выработать эту первичную реакцию. Это уже как бы два удара делает, то есть первый он отклоняется и уже на втором ударе как бы сближается с противником, пытаясь уже защитить и нанести самому удары, забрать оружие. Актуально?

Ольга Арсланова: Да.

Александр Шлычков: Наше время подошло к концу. Возьмите свою безопасность под личный контроль, смотрите нас в следующую пятницу. Берегите себя.

Ольга Арсланова: Спасибо. Мы беседовали с заместителем председателя Общественного Совета при Полномочном представителе Чеченской Республики при Президенте России, Закре Абдулкадыров был у нас в гостях, и ведущий рубрики «Личный контроль», президент общероссийской спортивной организации «Развитие филиппинских единоборств» Александр Шлычков. До встречи.

Закре Абдулкадыров: Спасибо.

Ольга Арсланова: Спасибо вам.

Как выходить из межнациональных конфликтов