Сергей Лесков: Беспрецедентно суровый приговор Улюкаеву — это скорее приговор нашей судебной системе. Которая по-прежнему действует не по законам, а по понятиям

Гости

Юрий Коваленко: Сейчас у нас скорее будут аналитические итоги главных событий теперь уже года, всего, что с этим связано и как это нас с вами коснется.

Ольга Арсланова: Да, совершенно верно. В нашей студии появился Сергей Лесков, как всегда в это время. И обычно мы говорим об итогах дня. В пятницу итоги недели у нас бывают. Всего лишь в раз в год мы можем подвести итоги целого года. У нас такой объемный взгляд.

Юрий Коваленко: Главное, чтобы хватило времени.

Сергей Лесков: Постараемся уложиться.

Ольга Арсланова: Сергей, уступаем вам место и внимательно слушаем.

Сергей Лесков: Знаете, итоги года – это, конечно, совершенно субъективное занятие. События, которые кажутся нам значительными и замечательными сегодня, может быть, уже через неделю, а тем более через год, будут забыты. А то, на что мы не обратили внимание, может быть, на весах истории окажется каким-то выдающимся событием. Такое в мире бывало не раз.

Например, изобретатель дизеля, а на этом двигателе сейчас ездит половина машин, от отчаяния утопился. Современники недооценили монаха Менделя, создателя генетики, или не знали такого великого писателя, как Эдгар Аллан По. Они даже Галилея не знали. Поэтому я постарался выделить в этом году, который заканчивается, те события, которые, на мой субъективный взгляд, будут иметь продолжение на следующий год и вообще в истории.

Ольга Арсланова: С чего начнем?

Сергей Лесков: Мы не будем говорить про выдвижение Грудинина, на что нас толкали некоторые из наших зрителей, потому что мне кажется, что это была сиюминутная сенсаци. А будет ли это иметь какое-то значение для истории? Время покажет.

Мне кажется, что самое крупное событие в этом году – это Нобелевская премия за открытие гравитационных волн. Я совершенно отдаю себе отчет в том, что громадное большинство жителей планеты Земля, которое находится в гравитационном поле, тем не менее, абсолютно наплевательски относились к этому открытию. Кстати, открытие гравитационных волн – это американский эксперимент под названием LIGO. Там участвовали, причем, далеко не на последних ролях, российские ученые, профессор МГУ Брагинский. Он, к сожалению, умер. И команда нового президента Академии наук Сергеева из Нижнего Новгорода. Суть этого открытия в чем? В двух словах скажу, потому что вы, наверное, понимаете, что на эту тему можно написать целую кипу диссертаций.

Даже девушки, которые не любили в школе физику, знают, что существует четыре вида взаимодействия: это гравитационное, электромагнитное, сильное и слабое. Два последних – это ядерная физика. Что такое электромагнитное, все знают. Что такое гравитационное, тоже все знают. Но волн то нету. Вот сколько астрономы ни смотрят в звездное небо, а гравитационных волн зафиксировать не могли, хотя они были предсказаны в общей теории относительности Эйнштейном. А поймать их было невозможно.

Наконец теперь их поймали. Их существование доказано. И вы сейчас должны меня спросить, особенно Оля: "Как это изменит нашу жизнь?".

Ольга Арсланова: Что это значит для человечества, для нас, для простых людей?

Сергей Лесков: Дело в том, что мужчина такого вопроса задать не может. Мужчины интересуются звездами, вечными проблемами, витает в империях. А женщина – это человек земной, реальный, конкретный.

Ольга Арсланова: Мне нравится ваша приверженность к гендерному договору.

Сергей Лесков: Это и делает женщину прекрасной. Она хранит очаг. И поэтому, узнав о гравитационных волнах, спрашивает, что же это такое.

Ольга Арсланова: Я не спрашиваю, что это такое. Может, я вас удивлю, но я знаю, что это такое. Я хочу спросить, что это значит для человечества.

Сергей Лесков: Так вот, если мы сделаем шаг в 200 лет назад, когда были открыты электромагнитные волны, страшно представить, их тоже как бы не было. И Майкл Фарадей демонстрировал лорду Гладстону электромагнитные волны и эффект, который они оказывают на сердечник, на другие предметы, то лорд (а он был премьер-министром Англии) спросил: "Какой от всего этого толк? Зачем это?". И великий Майкл Фарадей ответил: "Когда-нибудь правительство ее величества будет получать от этого налоги". Так оно и случилось. Электричество и магнетизм перевернули вообще ход цивилизации.

Юрий Коваленко: Налог на гравитацию будет?

Сергей Лесков: Такое случилось и с гравитацией. То, что мы сейчас не понимаем, как это приспособить к делу – это просто говорит о том, что у нас нет технических средств. Наконец последнее, что я скажу по поводу этого открытия… XIX век назывался веком электромагнетизма, XX век – это век атома. А почему нельзя исключить, что XXI век, который только начался, будет веком гравитации. Может, мы улетим к Солнцу и не сгорим, потому что полетим ночью, как говорил Леонид Ильич Брежнев. То, что мы сейчас этого не понимаем, просто говорит о скудости наших горизонтов.

Второе событие, которое, конечно, является очень важным – это допинговый скандал, унижение не только российских спортсменов, некоторый национальный позор. Сначала раздавались голоса, что нам не надо ехать на Олимпиаду в Корею, потом стали громче звучать голоса о том, что, наоборот, в сложных условиях мы обязаны доказать, что мы сильны русским духом и посрамить всех наших оппонентов каким-то непонятным флагом. Очень много грустных шуток на этот счет. Но русские вообще любят шутить сквозь слезы, как известно. Два народа шутят сквозь слезы – это евреи и русские.

Юрий Коваленко: Так плохо, что они уже смеются.

Сергей Лесков: Да, это свойство. Но мне кажется, что это событие даже не по этой причине, а совсем по другой. Нам надо было согласиться с дисквалификацией МОК и отрезать от себя эту Олимпиаду, отрезать большой спорт, пересмотреть свое отношение к этим мнимым ценностям. Думаю, что увлечение и советского периода, и российского периода большим спортом – это следствие какого-то комплекса неполноценность и стремление доказать равновеликость нашей страны лидерам мирового прогресса. Мы хотели догнать Америку не только по молоку и мясу, но и по золотым медалям. Вот в космосе мы их обогнали. Это на самом деле был прорыв. А теперь у нас образовалась какая-то перевернутая система социальных ценностей. Мы забыли о здравоохранении, образовании, науке, о многих на самом деле важных вещах. И упиваемся счастьем, когда наш спортсмен прыгнул дальше всех. Наши ракеты не могут прыгнуть за горизонт, а спортсмены прыгают. Впрочем, потом их лишают этих наград.

Все-таки вот эта дисквалификация и допинговый скандал давали нам шанс одуматься, осмотреться, взять паузу. К сожалению, мы этим не воспользовались. И мне кажется, что большой спорт стал для России волчьей ямой, куда уходят миллиарды, а их можно было бы направить на гораздо более важные для нашей страны дела.

Третье событие этого года – это сексуальный харрасмент и переворот в этических ценностях, который сопоставим с борьбой с рабством или с движением феминисток 150 лет назад. На самом деле, вы посмотрите, все это началось с обвинений пары десятков женщин в адрес преуспевающего продюсера Харви Вайнштейна. Сексуальных домогательств, которые случились давно…

Ольга Арсланова: Когда к этому еще было немножко иное отношение.

Сергей Лесков: Другое отношение.

Ольга Арсланова: Любопытно, что многие жертвы молчали много лет, потому что осознавали, наверное, себя в несколько ином статусе.

Сергей Лесков: Причем, он никого не преследовал. Кстати, висел в воздухе этот вопрос – а почему нет разоблачений по части сексуального харрасмента в нашей родимой стране? Неужели наши власть предержащие мужи настолько благородны, что не косят лиловым глазом на прекрасных барышень? Наши-то российские девушки, я даже скажу больше – женщины, конечно, могут 100 очков форы дать каким-то голливудским красавицам.

Ольга Арсланова: Сергей, у нас еще не сформировалась такая культура. У нас патриархальная страна.

Юрий Коваленко: А ведь об этом бы, наверное, никто и не узнал…

Сергей Лесков: Патриархальность харрасменту не мешает.

Ольга Арсланова: Я имею в виду, что у нас это не считается чем-то из ряда вон выходящим.

Сергей Лесков: На самом деле были совершенно трагические истории. Например, основатель Союза кинематографистов СССР, великий кинорежиссер испортил судьбу многих актрис. Он мстил за несогласие, в отличие от Харви Вайнштейна, который никому не мстил, кстати.

Ольга Арсланова: Но при этом он такого общественного порицания вряд ли получил.

Сергей Лесков: Одна из актрис даже под поезд бросилась.

Ольга Арсланова: Общественное порицание было безоговорочное?

Сергей Лесков: Видели ли вы фильм "Приходите завтра"? Замечательный фильм про Фросю Бурлакову. Эта актриса же бросилась под поезд, как Анна Каренина. По причине, которая имела начало именно в этом. Она и в "Кубанских казаках" играла одну из главных ролей.

Но на Западе совершенно просто каскад каких-то разоблачений и увольнений. Давайте вспомним. Джастин Хоффман, который вообще у нас ассоциируется с "Человеком дождя", а туда же Кевин Спейси, министр иностранных дел Великобритании, который, когда еще стреляли из винтовки Мосина, позволил себе положить руку на колено какой-то журналистки, и сейчас пришлось в отставку уйти. Министр Уэльса покончил с собой. В штате Алабама, где всегда побеждали республиканцы, выяснилось, что сенатор-республиканец, будучи едва ли не мальчишкой, тоже кого-то там преследовал. И впервые в истории США в штате Алабама победил демократ на выборах.

Ольга Арсланова: И даже комик Лу Си Кей, которого тоже никто не заподозрит.

Сергей Лесков: То есть примеров много. Понимаете, я хочу сказать, что сексуальное домогательство - это плохо. Преследовать человека отвратительно, с какими бы намерениями ты его ни преследовал: ограбить, овладеть.

Ольга Арсланова: А особенно если у тебя есть власть по отношению к жертве.

Сергей Лесков: Или нож. Что, в общем-то, в этой ситуации оказывается одним и тем же.

Юрий Коваленко: Подождите, все-таки это уже возымело эффект. В Северной Европе издан закон…

Ольга Арсланова: По-моему, его еще не приняли, но обсуждают.

Сергей Лесков: На кончике пера. Мы можем говорить на эту тему даже дольше, чем о футболе, потому что ничто не волнует человека больше, чем эта тема. Но я хочу сказать вот что следующее. Да, это плохо. Но не переступим ли мы здесь черту какого-то гендерного равновесия, которое необходимо человеку просто для самовыживания? Потому что под маркой этой борьбы под удар могут быть поставлены самые глубинные инстинкты HomoSapiens, которые обеспечивают выживание рода.

В том же законе, который вы сейчас упомянули, там надо едва ли не письменным согласием обзавестись. Как вообще люди, которые вводят такие правила отношений полов, будут, извините меня, размножаться? Где место Ромео и Джульетте? Ладно, Отелло и Дездемона пусть останутся в прошлом. Но Ромео и Джульетта – без этого человечество не выживет.

Юрий Коваленко: С чего начинается харрасмент? Минимальная единица домогательств.

Сергей Лесков: Не знаю.

Юрий Коваленко: Два намека и один взгляд сексуального характера. Представьте себе, что в принципе в России я даже не знаю, что считать взглядом и намеком с учетом нашего национального чувства юмора и прочего. Но в Штатах это считается началом харрасмента. Уже можно подавать заявление.

Сергей Лесков: И таким образом я могу подвести итог. Как большой спорт является волчьей ямой для России, так и харрасмент является волчьей ямой для западной цивилизации.

Ольга Арсланова: Сергей, я думаю, в Соединенных Штатах Америки и в Европе, в частности, в Скандинавии, например, ваше высказывание о разных взглядах женщин и мужчин на физику были бы крайне порицаемы в обществе.

Сергей Лесков: Согласитесь, там все-таки нет случаев, когда мужчина подает по поводу харрасмента.

Ольга Арсланова: Были. С Мэрайя Кэри фантастическая история.

Сергей Лесков: Есть замечательный фильм, в котором Майкл Дуглас стал объектом сексуальных домогательств начальницы, которая тоже какая-то актриса знаменитая.

Так вот, четвертая тема возвращает нас в буквальном и в переносном смысле на российскую почву. Это реновация, которая пока объявлена в Москве, но к ней могут подключиться и другие города. И, наверное, подключатся, если столица покажет хороший пример. Реновация важна не сама по себе, а, как не скрывает мэр Собянин, он даже в каких-то дискуссиях участвовал, как решительный и невозвратный шаг к тотальной урбанизации страны.

В пример можно привести Китай. К началу экономических реформ городское население в Китае составляло только 17%, а сейчас уже 60%. Каждый год в Китае в город переезжает 30 млн человек. За 5 лет в Китае в город переезжает целая Россия. Примерно такими же темпами (с поправкой на масштаб), как предполагает мэр Москвы, должно исчезать деревенское, сельское население России, потому что достижения агрокультуры (привет Игорю Абакумову) делает ненужным столько сельских жителей. Может быть, березки и можно обнимать и ухаживать за бобрами, но на самом деле экономике, так считают современные урбанисты, это не надо.

Юрий Коваленко: А кто же будет кормить это население городов?

Сергей Лесков: Хватит. В Китае достаточно, по-моему, 500 000.

Юрий Коваленко: А у нас?

Сергей Лесков: Там посчитано уже. Тоже какая-то небольшая цифра. Они же переезжают не потому, что им хочется ходить по плитке, которую мэр положил, а потому что работа есть в городе, а на селе работы нету, потому что производительность труда в сельском хозяйстве такая, что обеспечить этими продуктами город можно значительно меньшим числом рук.

Юрий Коваленко: Роботы-беспилотники уже появились.

Сергей Лесков: К тому же вы знаете, что когда Россия стала сельской страной, у крестьян же была чрезвычайно низкая производительность труда, если пересчитать на целый год. Да, они пахали 2 раза в год во время сева и во время уборки урожая. Все остальное время крестьяне лежали и спали, сушили грибы. Сейчас это не нужно. И определенная суровая жестокая логика в этом есть. На самом деле в реновации, которая объявлена в Москве, есть и лично для меня сомнительные вещи. Ее стоимость оценивается в 3 трлн рублей. А федеральный бюджет помните, сколько? 15 трлн рублей. То есть это 20% федерального бюджета. Где Россия возьмет столько денег для московской реновации – непонятно. Где она возьмет столько рук, столько рабочих – тоже непонятно. Даже если все крестьяне станут строителями.

Но предстоит построить 25 млн квадратных метров. Это 10% обновления всего московского жилого фонда. Планы, прямо скажем, наполеоновские. Получится или нет, предсказать невозможно. Но это, конечно, некий большой толчок для развития столичной экономики на фоне того, что в регионах экономика не просто бедствует, а влачит самое жалкое существование. Мне кажется, что, может быть, это не совсем справедливо с точки зрения регионального распределения наших ресурсов.

Все москвичи уже увидели на себе прелести реновации. Мы стоим в пробках, жить невозможно. Нельзя выезжать из своего околотка без угрозы того, что тебя поглотит огнедышащая толпа других москвичей.

Следующее событие этого года, я как бы их спарил – это свадьба краснодарского судьи и трагическая судьба стрелка-меньшевика. Две параллельные судьбы. Помните, весной мы говорили, как гуляла, пела, веселилась свадьба судьи Елены Хахалевой в Краснодарском крае, которая обошлась в 2 млн долларов и где сверкали звезды отечественного шоу-бизнеса, которые бы заставили замолчать любые обсерватории мира. Николай Басков, Меладзе, Вера Брежнева. Вера Брежнева – это тоже певица. Не подумайте ничего плохого. А верховодил всем этим народный артист Иосиф Кобзон, который сказал, что он просто очень близок семье заурядного краснодарского судьи. Все это похоже на какой-то фарс, если бы это не было правдой.

Но суровой правдой оказалась и трагическая судьба отца 8 детей, который делал детские конфетки. И буквально днями у него отжали эту фабрику. Он открыл пальбу, случайно убил человека. Судье-то ничего не будет. Она по-прежнему живет, как кот в сметане. А вот этот несчастный предприниматель окажется там, где и положено пребывать по логике нашего правопорядка всякому российскому предпринимателю. Мы только на этой неделе говорили, что в стране закрывается каждый месяц 1100 предприятий по причине банкротства. Ну, вот, точно такой же пример. При этом с высоких трибун идут разговоры о том, что необходимо поднимать мелкий и средний бизнес, что без этого реальные доходы людей не будут расти.

Но мы видим, что только силовики и судьи не испытывают финансовых проблем. Как говорят в народе, лошадь любит овес, а судья – принос. Народ еще в давние времена это придумал. Ничего не меняется. Я не думаю, что этот несчастный Илья Аверьянов со своими детскими конфетами мог для кого-нибудь из своих детей сыграть такую свадьбу, как этот безвестный судья, вклад которого в житницу общественного блага можно измерить. Вот такие две параллельные жизни.

Ольга Арсланова: Смотрите, что пишут нам зрители. Чтоб мы не останавливались. Хабаровский край: "Не могу оторваться от "Отражения", а нужно идти за дровами. У нас метель". Подождите еще немного, у нас несколько событий года.

Сергей Лесков: Как говорил один поэт, "Я список кораблей прочел до половины". У нас пять пунктов. Шестой пункт – это официальное признание гомеопатии лженаукой. Многие верят, конечно, в гомеопатию, считают, что благодаря ей исцелились. Но серьезные официальные ученые не находят подтверждения вере в гомеопатию тех, кто с ней имел дело. Вот этот вердикт вынесла Российская академия наук. Минздрав теперь перепроверяет эти сведения. Там были тысячи историй болезней исследованы. То есть это было серьезное исследование. Известный доктор Рошаль предлагает не спешить. Но Рошаль – это все-таки доктор-практик. В данном случае, когда речь идет о фундаментальной науке, фундаментальной медицине, его мнение не является самым авторитетным. Главный вердикт против гомеопатии, друзья, это очень важно… Медицина – вообще вещь, не терпящая шуток. Главный аргумент против гомеопатии состоит в том, что пока человек принимает эти микродозы, он теряет время. И потом, когда он обращается уже к настоящей серьезной медицине, она ему помочь не может.

Ольга Арсланова: То есть длительный самообман?

Сергей Лесков: Да. Самый громкий пример вреда от гомеопатии – имя, которое знает каждый из нас. Это Стив Джобс. Когда ему поставили онкологический диагноз, ему можно было помочь. И он бы сейчас еще показывал свои Apple 11 разным президентам. Стив Джобс пошел к гомеопатам. И год он потерял. Когда он вернулся уже к американским онкологам, лучшим в мире, это сомнения не вызывает, время было безвозвратно утеряно.

Ольга Арсланова: Вообще поразительно, что медики в России так поздно это признали. Потому что химики давным-давно говорили: "Друзья, там нет действующего вещества, а у воды нет памяти. Это лженаука". Но, видимо, все-таки…

Сергей Лесков: Это, может быть, эффект плацебо какой-то.

Ольга Арсланова: И многие врачи активно выписывали.

Сергей Лесков: От бессилия. Чем хуже медицина, тем выше уровень гомеопатии. Это мое личное правило. Чем хуже медицина, тем выше уровень выше уровень вообще любого знахарства, как говорил великий психиатр Бехтерев: "Объяснить не могу, а отрицать не смею". Что-то типа этого.

Важным событием этого года явился приговор министру экономики Улюкаеву, беспрецедентно суровый. Но, на мой взгляд, здесь дело даже не в приговоре Улюкаеву. То судебное разбирательство, которое мы видели, а это был открытый процесс впервые, и мы увидели подноготную судебного разбирательства, позволяет сделать вывод, что это не столько приговор Улюкаеву, сколько приговор нашей судебной системе, которая нас по-прежнему судит не по законам, а по понятиям. На этот суд не пришел главный, а потом, как выяснилось, и единственный свидетель. Тем не менее, его показания были взяты за какую-то несомненную истину. Видимо, вина Улюкаева, остается сделать вывод, в чем-то другом, если суд даже не делал труда доказывать факт взятки. Это повисло в воздухе. И, в общем-то, это печальное, конечно, дело. Не знаю, что покажут апелляции и дальнейший ход дела Улюкаева. В том, что он, наверное, коррупционер, сомневаться не приходится. Но дело в том, что юриспруденция – это предельно формализованные процессы, а формальности не были здесь соблюдены.

И, кроме того, власть (а руководитель "Роснефти" – это, конечно, власть, российская элита) показала свое отношение к плебсу, к рядовым гражданам. Он не считал нужным и возможным давать какие-либо показания в общегражданском суде. Это унижает российскую элиту. Как можно в этом случае говорить о какой-то судебной реформе, я не понимаю. Это главный итог дела Улюкаева. А отсюда и такие краснодарские судьи, которые так напропалую гуляют. "Свадьба пела и гуляла".

Наконец нельзя не сказать, что событием года явилась (я тоже спарил эти два события) победа России в Сирии и лязганье зубами Америки вокруг Северной Кореи. Видите, разные подходы, разные результаты. В общем, это были две самые горячие точки на мировой карте. И если в Сирии благодаря во многом политической мудрости и потенциалу военно-космических сил удалось принудить ИГИЛ к миру, то с Северной Кореей ситуация не разрешается. И та стратегия, которую мировой полицейский под названием "США" там исповедует, ни к чему не приводит. По-прежнему, я думаю, 2018 год пройдет под знаком этого ядерного противостояния.

Следующее событие возвращает нас на наши земли – это "Матильда". Это длилось несколько месяцев. Я думаю, что фильм смотрел мало кто.

Ольга Арсланова: Но знаю о нем все.

Сергей Лесков: Да. Обсуждать кинематографические достоинства этого фильма бессмысленно.

Ольга Арсланова: А вы посмотрели, кстати, Сергей?

Сергей Лесков: Нет. У меня нету времени ходить в кино. Но даже если бы и было, я бы на этот фильм не пошел, потому что этот сюжет мне бесконечно безразличен. Как и вообще, я думаю, здравомыслящему человеку вряд ли это может быть интересно. Я не понимаю, что тут может быть. Но феномен "Матильды" в другом. Все эти разговоры и все буйства, которые мы видели в течение нескольких месяцев – это по существу атака каких-то пещерных, самых реакционных сил, которые разворачивались еще и в атмосфере какой-то реанимации великодержавных настроений, которые мы наблюдаем. Мы тоже об этом говорили на этой неделе. Отсюда, кстати говоря, и наша любовь к большому спорту. Лучше бы мы поменяли "Матильду" и большой спорт. На самом деле все это наступление мракобесия говорило о проблемах нашего образования, в том числе и депутатов Государственной Думы. Во всем этом буйстве дикой реакционной фантазии можно было увидеть признаки, конечно, экстремизма. Но государство молчало. Государство вооружается (и справедливо) против экстремизма по значительно менее важным поводам. А здесь почему-то все дело было спущено на тормозах. И у многих создавалось такое впечатление, что какие-то властные структуры смотрят на это дело благосклонно, прямо скажем. В общем, сама по себе "Матильда" никакого значения не имеет. Но это послужило некой отправной точкой для беспокойства по поводу того, что у России нет какого-то образа будущего. Она не знает, куда двигаться, а все время раскапывает уже давно забытые могилы и пытается пересмотреть историю, что на самом деле не позволит нам решить какие-то актуальные и злободневные вызовы, которые стоят перед нашей страной.

Юрий Коваленко: Есть версия о том, что "Матильда" была лакмусовой бумажкой, по которой можно было понять, насколько наш народ готов к каким-то ярым активным переменам, отстаивать какие-то свои интересы и требовать того, чтобы…

Сергей Лесков: Это конспирология. Тут можно таких лакмусовых бумажек очень много набросать. Даже если это так, то это печально. Этот химический эксперимент дал плохой результат, печальный результат. Но было несколько таких экспериментов. Можно было бы и о других сказать.

Наконец последнее. Мы же не можем не говорить о молодежной субкультуре. Я думаю, что явлением этого года стали рэп-батлы.

Ольга Арсланова: Вы смотрели рэп-батл, в отличие от "Матильды".

Сергей Лесков: А какой из рэп-батлов?

Ольга Арсланова: Самый популярный.

Сергей Лесков: Гнойного и Оксимирона. Я должен вас спросить: вы за Гнойного или Оксимирона?

Ольга Арсланова: Я за Оксимирона на самом деле. Хоть и считается, что он проиграл, но я считаю его великим поэтом современности, ни много ни мало.

Юрий Коваленко: Я поддержу Олю в этом вопросе. Я за Оксимирона.

Сергей Лесков: Он же был побит Гнойным.

Ольга Арсланова: Но он лучше как исполнитель.

Юрий Коваленко: Он проиграл битву, но не войну.

Ольга Арсланова: Совершенно верно.

Сергей Лесков: Вот видите.

Ольга Арсланова: Сергей Лесков вернется домой и обязательно посмотрит этот батл.

Сергей Лесков: Нет, я это дело смотрел. Это на самом деле кажется какой-то маргинальной субкультурой. Но на самом деле ведь эти рэп-батлы в какой-то степени являются реанимацией в новом виде поединков поэтов в Политехническом музее.

Ольга Арсланова: Словесный поединок.

Сергей Лесков: Кстати, попутно, я замечу, наверное, что самой большой утратой в минувшем году была смерть поэта Евгения Евтушенко, который выступал неоднократно в Политехническом музее. И на самом деле унижением для страны стало то, что он умер в Америке, что он уехал умирать в Америку, как, кстати, и композитор Владимир Шаинский. Это неизмеримо большее унижение для страны, чем вот эти страсти по поводу Олимпиады.

Но это ладно. А вообще я даже думаю, что эти товарищи Гнойный и Оксимирон – это, может быть, наши современные Кирилл и Мефодий. Они изобретают новый язык. И если вы обратили внимание, то у молодежи даже уже появились какие-то новые словечки, без которых диалог в молодежной субкультуре не строится: "Easy, easy, thinkaboutit, realtalk". Там на самом деле это уже вплетено как-то. Для взрослых это смешно, дико. Но я знаю, что даже некоторые руководители Думы слушали Гнойного и Оксимирона, чтобы понять…

Ольга Арсланова: Кем они будут управлять в дальнейшем.

Сергей Лесков: Это на самом деле интересно. Не только это. Есть, например, такая группа "Грибы".

Ольга Арсланова: Она уже не модная, Сергей.

Сергей Лесков: Она еще не распалась. У них последний концерт 31 числа.

Ольга Арсланова: Это для отсталых.

Сергей Лесков: Но 15 млн просмотров. Какая еще из популярных групп может претендовать на это?

Ольга Арсланова: Сергей, есть версия, что рэп сейчас так популярен, потому что это единственное на данный момент пространство свободы самовыражения и искренности.

Сергей Лесков: Как шахматы для евреев в советское время.

Ольга Арсланова: В свое время это был русский рок. Затем он сдал свои позиции, закостенел, стал скучным и примитивным. А вот сейчас это та поляна, где люди могут быть свободными. Поэтому молодежь это привлекает.

Сергей Лесков: Я согласен с вами. Если вы внимательно слушали Гнойного и Оксимирона, они фактически не трогают ничего из тех 9 пунктов, о которых мы говорили. Там нет Путина, Поклонской, нету Сирии, нет ничего абсолютно, но они находят какие-то другие темы, перпендикулярные всему, о чем мы говорили в нашей передаче, и их это волнует значительно больше.

Я даже скажу вам следующее, закольцовывая. Когда мы говорили о гравитационных волнах, я уловил в вашей реакции некий скептицизм, если не сказать – пессимизм. Так вот, может быть, Гнойный и Оксимирон и оседлают эти самые гравитационные волны и скажут друг другу "Easy, easy", и улетят куда-нибудь на Альфу Центавру. А мы останемся здесь, рассуждая о могилах Матильды и Николая II.

Так что этот год был богат на сюрпризы, на яркие события. Я уверен, что и 2018 год будет не менее богат. Я составил словарик из 10 новых слов: реновация, биткойн, хайп, токсичный, батл, допинг, криптовалюта, фейк, безвиз и харрасмент.

Юрий Коваленко: Только "безвиз" не был обсужден нами с лингвистами. Такое ощущение, что вы подсмотрели программу.

Ольга Арсланова: А вам какое больше всего нравится? Какое для вас самое…

Сергей Лесков: Харрасмент. Пять из этих слов мы обсудили. Хочу обратить ваше внимание. А некоторые слова мы оставили на следующий год. И я думаю, что те понятия, которые скрываются под этими терминами, они и будут символами 2018 года. Я имею в виду прежде всего криптовалюту и биткойн. Мы промолчали о них сегодня. А в следующем году мы только будем об этом говорить. Оля как человек практичный, наверное, уже приценивается к биткойну.

Ольга Арсланова: Вы мне льстите, Сергей. У меня нет столько денег. Слишком дорогой.

Сергей Лесков: А вдруг он упадет в цене?

Юрий Коваленко: И зачем он тогда нужен будет?

Ольга Арсланова: Есть же фондовый принцип: покупай на росте, продавай на снижении.

Сергей Лесков: Боже мой. А я пытался поймать вас на гравитационных волнах. Вы плывете по волнам фондового рынка с таким спокойствием.

Ольга Арсланова: Сергей, наши зрители выражают вам респект и уважуху (это цитата), поздравляют с Новым годом и очень надеются на то, что и в этом году, и в следующем еще обязательно увидимся.

Сергей Лесков: Мы еще в этом году увидимся непременно.

Ольга Арсланова: И предлагаю послушать под занавес нашу зрительницу. Альфия из Новороссийска на связи. Добрый вечер.

Зритель: Здравствуйте. Вы меня слышите?

Юрий Коваленко: Да.

Зритель: Всех присутствующих в студии я поздравляю с наступающими праздниками, желаю вам всем крепкого здоровья, благополучия и удачи. И хочу поблагодарить Сергея Леонидовича за его правдивость и честность. Мне очень импонирует его отношение ко всему, что творится в нашем государстве. У нас, по-моему, таких откровенных честных корреспондентов очень мало. Я благодарю вас. Спасибо вам большое. Будьте здоровы.

Ольга Арсланова: Альфия, спасибо и вам.

Сергей Лесков: Спасибо. Я бывал в Новороссийске. Прекрасный город. Рядом находится еще Джубга. Тоже хорошее место.

Ольга Арсланова: Спасибо вам, Сергей.

Сергей Лесков: Спасибо.

Ольга Арсланова: Поздравляем с наступающим годом.

Сергей Лесков: До свиданья, страна.

Ольга Арсланова: Скоро увидимся. Не очень скоро, но встретимся. Это был Сергей Лесков, итоги года.