Дмитрий Журавлев: Один из богатейших субъектов России – Якутия. Но она не входит в число регионов-доноров

Гости
Дмитрий Журавлёв
доцент Финансового университета при Правительстве РФ, научный руководитель Института региональных проблем

Константин Точилин: Итак, вчера собственно практически "бунт на корабле" произошел, потому что президент Татарстана высказался в том смысле, что федеральный центр забирает деньги у регионов-доноров, в общем-то, наверное, и напрасно. И, наверное, в общем-то, речь идет о том, насколько справедливо вообще устроена система, когда одни регионы нашей страны живут за счет других регионов. Причем эта система, естественно, не новая, мы в этой системе живем. И вот чуть ли не впервые за много лет, наверное, такое сомнение было высказано, причем на уровне руководителя региона.

В нашей студии Дмитрий Журавлев – генеральный директор Института региональных проблем.

Дмитрий Журавлев: Добрый вечер.

Константин Точилин: Дмитрий Анатольевич, здравствуйте. Давайте разбираться, во-первых, из-за чего такое резкое выступление господина Минниханова. А дальше давайте рассмотрим вообще и попытаемся понять, правильно ли система-то устроена в целом или нет.

Дмитрий Журавлев: Что касается выступления господина Минниханова, то оно в некотором смысле даже естественное. Причем я даже, наверное, жестче бы выступил на его месте. Потому что ведь главная проблема этой системы не просто в том, что кто-то у кого-то что-то забирает. Татарстан – регион богатый и умеющий работать. И он богат не на нефти, не на газе. Они зарабатывают, то есть там не из земли деньги текут. Главная беда в том, что эта система ликвидирует всякие основания для развития в бедных регионах.

Оксана Галькевич: Мотивации нет, да?

Дмитрий Журавлев: Потому что если вы развиваете бедный регион, то у вас дотации-то уменьшаются, причем автоматически. Понимаете? Зачем эти дотации были выдуманы? Есть Конституция, и в Конституции написано, что все граждане равны.

Константин Точилин: Да, смешно.

Дмитрий Журавлев: А значит – и все социальные выплаты у людей должны быть одинаковые, то есть на школы, на больницы…

Константин Точилин: Пособия.

Дмитрий Журавлев: В каждом регионе на единицу, на одного жителя должно тратиться одинаковое количество денег.

Константин Точилин: Можно я вас перебью? Просто мы проводили… У нас есть такая рубрика "Реальные цифры", когда мы опрашиваем наших зрителей, сколько они тратят или получают. И получаются какие-то удивительно разные картины: пособие на ребенка, зарплата на одной и той же должности в разных регионах – это просто принципиальная разница. То есть получается, что не все равны, а где родился… Вот как свезло или не свезло.

Дмитрий Журавлев: Вот поэтому и была придумана эта система, которая должна была хотя бы на уровне государственных затрат на нашу медицину, образование уравнять.

Оксана Галькевич: Сбалансировать.

Дмитрий Журавлев: Вроде бы это получается, потому что просто подчитывается количество населения, а потом рассчитывается бюджет – и все, чего не хватает до некой суммы, добавляется из федерального бюджета. Но, во-первых, как я уже сказал, это очень сильно бьет по экономической мотивации. А во-вторых, как вы правильно сказали, в общем, равенство получилось очень формальное – равенство по количеству потраченных государством денег на вашу медицину, а не по тому, как вы живете.

Ведь в чем беда? В том, что такое равенство ничем не заканчивается. Сидят… Не буду называть, чтобы не обидеть, но сидят представители некоторых регионов, и там тебе говорят: "У нас одна задача – сколько мы в очередной раз получим из федерального бюджета". Есть регионы, где дотации составляют львиную долю. И даже когда, понимаете, была перепись большая… По-моему, у вас здесь эта тема переписи обсуждалась?

Оксана Галькевич: Да.

Дмитрий Журавлев: Был огромный скандал с одним регионом, потому что перепись посчитала снижение населения. Значит – дотаций в этот регион должны идти меньше.

Константин Точилин: Подушное финансирование, что называется.

Дмитрий Журавлев: Да. А глава региона там такой шум поднял: "Этого не может быть! – кричал. – Да вы что?" Потому что это уже давно не финансирование социальной сферы, а это финансирование бюджетов регионов. То есть идея была в общем красивая, но реализация показалась очень существенно отличной от того, что предполагалось.

Оксана Галькевич: А сколько у нас, кстати, регионов-доноров, которые точно так же, как Татарстан, могут быть возмущены?

Константин Точилин: Их же не так много.

Дмитрий Журавлев: Четырнадцать. И их все меньше и меньше.

Константин Точилин: Давайте назовем эти регионы замечательные.

Дмитрий Журавлев: Москва, Московская область, Петербург, Ленинградская область, Татарстан (причем Татарстан почти всегда называют первым, кстати), Тюмень, тюменские автономии, то есть Ямало-Ненецкий…

Константин Точилин: ХМАО, да-да-да.

Дмитрий Журавлев: По-моему, Калужская область. Причем Якутия – один из богатейших регионов России – не входит в состав доноров сегодня. Самарская область колеблется на грани, потому что… А это "АвтоВАЗ", напомним на минуточку.

Оксана Галькевич: Балансирует.

Константин Точилин: Ну, в общем, мы про "АвтоВАЗ" слышим, когда государство ему в очередной раз помогает, так что я бы на "АвтоВАЗ", честно говоря, особо не надеялся.

Дмитрий Журавлев: Ну, государство помогает из федерального бюджета, а налоги-то идут и в региональный. Понимаете?

Константин Точилин: То есть государство дает "АвтоВАЗу" федеральных денег, которые "АвтоВАЗ" платит в местные налоги? И область считается не донором… ой, донором?

Оксана Галькевич: Дмитрий Анатольевич, а кто уже не балансирует?

Дмитрий Журавлев: Ну, уже не очень считается. Вы знаете, этот процесс, когда она была…

Константин Точилин: Нет, давайте уже до четырнадцатого дойдем. Кто еще?

Оксана Галькевич: А, до четырнадцатого, да.

Дмитрий Журавлев: Я уже…

Константин Точилин: Вот про Томскую область спрашивают, из Томска SMS. Говорят, что Томская область слишком много платит в центр. Они вообще платят?

Дмитрий Журавлев: Платят.

Константин Точилин: То есть Томская – тоже донор, да?

Дмитрий Журавлев: Вы понимаете, Томск – это же что? Давайте говорить. Это ВПК, причем очень высокого уровня. Это один из центров развития нашей оборонки.

Константин Точилин: Тогда и Екатеринбург, наверное, тоже? Урал.

Дмитрий Журавлев: Да, Екатеринбург. Причем Москва и Московская область – это разные субъекты, а Екатеринбург – это Свердловская область, потому, что Екатеринбург не является субъектом, его не считают отдельно. Но, конечно, там очень много… И вообще столицы регионов несут значительную часть и доходов, и расходов любого региона.

Константин Точилин: Вот спрашивают тоже: "Омск зарабатывает, – ну, уж не знаю, откуда цифры, – 100 миллиардов в год. Себе оставляют 4%, а остальные – в Москву и в Питер, – ну, в центр, скажем так. – А Омск в нищете". Вопрос. Во-первых, Омск – донор или не донор?

Дмитрий Журавлев: По-моему, мне кажется, что нет, если я не ошибаюсь. Я просто список с собой не взял письменный.

Константин Точилин: Ой, а мы сейчас спросим у "Яндекса", кстати. А второй вопрос. Предположим, Омск. Предположим, 100 миллиардов. Предположим, сколько оставляют себе, а сколько забирает центр? Пропорции какие вообще?

Дмитрий Журавлев: Вы понимаете, у нас между тремя уровнями бюджета очень четкие пропорции, они арифметические: 60% консолидированного бюджета – это федеральный уровень; 30% – это региональный; и 15% – это местный. При этом школы и больницы – на местном бюджете, вузы – на региональном. А федеральный – это федеральные затраты в основном, это те самые дотации плюс ВПК, крупные центры, федеральные университеты, которых у нас столько, сколько округов. Вот это федеральные затраты.

Константин Точилин: Совершенно здравый вопрос от наших зрителей уже из Ивановской области: "А откуда вообще берутся бедные регионы?" Почему они бедные?

Дмитрий Журавлев: По двум причинам…

Константин Точилин: И на самом деле ли они бедные?

Дмитрий Журавлев: Вы понимаете, в действительности нет ни одного региона, который зарабатывал бы существенно меньше, чем он тратит. Правильно? Дело именно в этой сложной схеме, потому что забирают не только у доноров. Там ведь есть гораздо более опасная проблема. Дело в том, что мы говорим 60/30/15 – это в целом, как говорится. Но ведь у нас самые простособираемые налоги – федеральные, а самые сложнособираемые налоги – местные.

Константин Точилин: Местные.

Дмитрий Журавлев: Во всем мире наоборот. Ни в одной стране Европы ни кому в голову не приходит, что местный налог может быть сложнособираемым. У них просто нет дискуссий на эту тему.

Константин Точилин: То есть смотрите, вот нам пишут: "Если доходы оставить в регионах-донорах, на что будут жить Псковская и Смоленская области?" Я правильно вас понимаю? Давайте повторим еще раз. Дмитрий Анатольевич, вы говорите, что в большинстве своем в принципе регионы, ну, худо-бедно концы с концами могли бы сводить?

Дмитрий Журавлев: Понимаете, у нас проблема в другом: если мы оставим деньги в регионах, на что будет жить федерация? А федерация – это как минимум военные расходы, и они большие. Да, они сокращены, но они все равно большие, потому что там и производство, там и НИРы, то есть стоит дороже производство. Это поддержание границ – и это тоже федеральные расходы. Их много. То есть, если в действительности всем оставить все, что у них есть и в Москву ничего не забирать, то регионы, наверное, как-то справятся. Вопрос, что через некоторое время у вас исчезнет транспортное сообщение между регионами, потому что это тоже федеральный уровень.

Константин Точилин: А также армия и много чего еще.

Дмитрий Журавлев: Ну, просто в первую минуту исчезнет армия. А еще через полгодика…

Константин Точилин: Полиция, пожарные…

Дмитрий Журавлев: Да.

Оксана Галькевич: Я нашла список.

Константин Точилин: Нашла, да? Потому что очень много спрашивают. Про Туву спрашивают.

Оксана Галькевич: Да. Нет, Тува в тех, кто получает деньги. Мы не назвали только Белгородчину, Калугу и Ярославль, кстати говоря.

Константин Точилин: Калугу назвали.

Оксана Галькевич: Калугу назвали?

Константин Точилин: Да.

Оксана Галькевич: Ярославль еще не назвали. А так всех остальных мы вроде бы перечислили.

Дмитрий Журавлев: Хотя Ярославль – это очень сложно. Они доноры, но это очень сложный регион, там своих проблем тоже хватает.

Константин Точилин: Но все упрекают, естественно, всегда Москву, потому что, с одной стороны, Москва ассоциируется с федеральным центром. То есть понятно, что то, что забирают из регионов, идет не в Москву как субъект федерации, а в Москву как сосредоточение аппарата федеративного государства.

Дмитрий Журавлев: В Министерство финансов идет.

Константин Точилин: Да. Вопрос. Я понимаю, почему Тюменская область – ну, там нефть. И в общем, наверное, даже справедливо, что нефть у нас как бы общая, и на всех она распределяется. А почему Москва у нас богатая? У нас нефть на Садовом кольце не добывается.

Дмитрий Журавлев: Нефть на Садовом кольце не добывается. На Садовом кольце добываются…

Константин Точилин: Вместо заводов у нас строят элитные недвижимости.

Дмитрий Журавлев: Парковки, Константин.

Дмитрий Журавлев: На Садовом кольце добываются решения. Дело в том, что компаниям удобно (так организована система в стране) иметь офисы в столице, потому что нужно работать с министерствами профильными, с ведомствами, с крупными концернами, которые здесь, с иностранными концернами, которые тоже не хотят жить в Свердловске, а живут в Москве.

Оксана Галькевич: Ну, крупные такие налогоплательщики.

Константин Точилин: А что же им мешает?

Дмитрий Журавлев: А как только они регистрируются в Москве – они и налоги начинают платить в Москве.

Константин Точилин: А что же им мешает регистрироваться, я не знаю где…

Оксана Галькевич: А работать здесь.

Константин Точилин: …а здесь держать представительство?

Дмитрий Журавлев: Да, я понимаю. Но они просто не понимают, зачем платить в сущности. Нет, был случай известный с Абрамовичем, который все свои компании зарегистрировал на Чукотке. Чукотка процвела так, как она не процветала никогда.

Константин Точилин: И там, по-моему, искренне любили Романа Аркадьевича и, по-моему, до сих пор любят.

Дмитрий Журавлев: Они его вспоминают самыми лучшими словами, потому что… И кстати, это очень интересный вопрос о том, чтобы производство и юридический адрес совпадали. Это решило бы очень много проблем регионов.

Константин Точилин: В общем, наверное, логично, да.

Дмитрий Журавлев: Но еще раз повторяю: это не зловредность бизнеса. Бизнес привязан к власти.

Оксана Галькевич: Но главное, что бизнесу Абрамовичу это никак не помешало.

Дмитрий Журавлев: Он губернатор, ему легко было.

Константин Точилин: Нет, почему не держать здесь представительства, а платить налоги у себя?

Дмитрий Журавлев: А зачем нам два офиса, грубо говоря? Ну, в смысле – два аппарата. Офисов-то можно хоть десять, пожалуйста.

Константин Точилин: Нет, местонахождение офиса и налоговая резидентура – это же разные вещи?

Дмитрий Журавлев: Да.

Константин Точилин: Офис здесь, а налоги плати…

Дмитрий Журавлев: Традиция. Так удобнее.

Константин Точилин: А государство… Хорошо, раз у нас государство должно в идеале правильно все регулировать и создавать правильные условия, почему государству не создать какие-то условия, по которым платить налоги в регионе присутствия (или как это называется?) было бы удобнее и выгоднее?

Дмитрий Журавлев: Понимаете, в чем дело? На мой взгляд, самое простое решение сегодняшней проблемы не в том, чтобы открывать трансферты, закрывать трансферты, а в том, чтобы изменить налоговую систему, чтобы 60/30/15 прекратилось.

Константин Точилин: Ну, я собственно к этому и веду.

Дмитрий Журавлев: Причем чтобы, как во всем нормальном мире, самые простые налоги были у тети Маши в районе, чтобы она не ловила там сачком своего налогового резидента, чтобы что-то с него получить, а самые сложные были бы на федеральном уровне, где есть специалисты.

Константин Точилин: У которого есть аппарат налоговой полиции и не налоговой полиции.

Дмитрий Журавлев: Да, мощнейший Минфин, который умеет работать, всевозможные органы пресечения. Я давно, кстати, с этой идеей, как дурак с писаной торбой, бегаю, что вот надо изменить эту систему, потому что у нас налоговая система стоит на голове.

Константин Точилин: Вот вы говорите…

Оксана Галькевич: Вы знаете, она даже на каком-то интуитивном совершенно уровне людям кажется несправедливой, поэтому у нас и валится сейчас портал, со всей страны нам пишут, из самых разных регионов. Вот я себе представила (Константин, простите), что в день получки вы приходите и говорите: "Так, ну-ка, Галькевич, значит, с тебя 17%. Алфимов, с тебя столько-то". Как-то, знаете, нечестно. Федеральный центр, кстати.

Дмитрий Журавлев: Вы понимаете, ведь люди оценивают даже не налоги. Вот мы с вами это обсуждаем, для нас это важно. Для них это тоже важно, но они не налоги видят. Они платят свои налоги личные. Они видят уровень жизни.

Константин Точилин: Конечно.

Дмитрий Журавлев: И они сравнивают уровни жизни Москвы, которая живет за счет этого финансового оборота…

Оксана Галькевич: Вот смотрите, финансовый оборот Москвы: 3 миллиарда рублей потратили в этом году только на новогоднее оформление. Один светильничек на Тверской улице стоит 1 миллион 400 тысяч рублей. Вот сейчас все упали в обморок перед телевизором и посчитали в уме: 3 миллиарда рублей – это что?

Константин Точилин: Это очень много. Хотел сказать – до чего.

Дмитрий Журавлев: 6 миллиардов рублей…

Оксана Галькевич: Вот если сравнивать с бюджетами каких-нибудь регионов?

Константин Точилин: Это много даже для полковника Захарченко, я бы сказал.

Дмитрий Журавлев: Да. Это, в общем, покрывает бюджеты многих регионов – не всех, у нас есть намного большие. Общий бюджет до триллиона же доходит.

Константин Точилин: Вот еще пишут, смотрите: "Татарстану повезло все-таки с полезными ископаемыми, а вот Калужская область, – это нам, правда, не из Калуги, а из Краснодарского края пишут, – ничего не имеет, а показывает результат и развитие. Краснодарский край сравним по природно-климатическим условиям с Калифорнией, а является дотационным регионом".

Ну, я что не про это немножечко, а вот про что. Вы говорите, что нужно менять систему сбора налогов. Но, наверное, еще и разумно было бы менять систему распределения собранных денег. Потому что когда мы видим, что в Москве на одной и той же улице (даже бог с ней, с иллюминацией) просто шесть раз в год отличный асфальт меняют на еще более прекрасный, а мы пересекаем границу с Тверской областью и видим, что дороги, мягко говоря, оставляют желать себя…

Дмитрий Журавлев: Ваш оптимизм мне нравится, потому что, по-моему, достаточно пересечь границу Московской области.

Константин Точилин: Я и говорю: пересекаем границу Московской…

Дмитрий Журавлев: До Тверской не надо. Кольцо проезжаем.

Константин Точилин: Вот! Почему нельзя такие вещи, как, скажем, дорожное строительство, как социальные выплаты, как расходы на здравоохранение, тогда уж не отдавать на откуп регионам? Потому что все равны, и неважно – родился ты в месте, где есть нефть, или в месте, где есть большой оборот взяток или чего-то еще, но ты должен получать одинаково и дороги иметь одинаковы. Почему нельзя такие общие для всех вещи, распределять на них деньги как-то централизованно?

Оксана Галькевич: Как на оборону.

Константин Точилин: Да.

Дмитрий Журавлев: Понимаете, так и получилось. Вот вы видите результат.

Константин Точилин: Нет, результат я как раз вижу, да.

Дмитрий Журавлев: Потому что дорожный фонд "окрашен", деньги его тратить нельзя ни на что другое, а он есть.

Константин Точилин: Так пусть он будет один, а не будет 80 этих дорожных фондов.

Дмитрий Журавлев: А размер страны?

Константин Точилин: Ну и чего?

Дмитрий Журавлев: Представьте себе, что все решения по ремонту дорог будут проводиться в Москве. Вот через неделю начальника Дорожного фонда можно будет тихо и мирно везти в "Кащенко", он как раз дозреет.

Константин Точилин: Ну, одного в "Кащенко", второго в "Кащенко", а третий придет нормальный, понимающий.

Оксана Галькевич: Глядишь, и сделает дороги.

Дмитрий Журавлев: Другой вопрос, что можно было бы сделать так: создать действительно федеральный фонд со своими представительствами в регионах, но не в подчинении губернатору.

Константин Точилин: Ну да, естественно.

Дмитрий Журавлев: Но просто я представляю себе, что сделают губернаторы. Тот же Минниханов долго этого терпеть не будет. Хорошо нам с вами здесь, в Москве, это обсуждать, а там все жестче.

Оксана Галькевич: Кстати, одна из претензий-то, собственно – Минниханов-то сказал, что вообще это никак не обсуждается. Тоже одна из проблем. То есть где-то в Москве все принимается…

Дмитрий Журавлев: Нет, он не совсем прав. Это обсуждалось неоднократно, это многократно обсуждалось. И сейчас опять обсуждается.

Оксана Галькевич: "Нас не спрашивают". Видимо, знаете, речь еще идет о том, что в этом году эта нагрузка с регионов-доноров выросла – на 1% стали больше брать. И в ситуации, когда ресурсов-то не хватает, кризис у нас, как мы говорим, это уж совсем ощутимо стало. И так не хватает – так еще и нагрузочку увеличили.

Дмитрий Журавлев: Конечно. Отбирают не часть излишков, а уже часть не-излишков. Кстати, в Татарстане практически нефти нет, Татарстан не сырьем богат.

Константин Точилин: Ну, все знают, что есть компания "Татнефть", да?

Дмитрий Журавлев: Да. Татарстан в первую очередь как раз, как и Калужская область, как и Ярославская область, они развиваются за счет именно развития собственной экономики живой – не денег из земли, а живой экономики. И в этом их сила. Поэтому он так и позволил себе разговаривать. Глава какого-нибудь региона долго будет думать, стоит ли, а Минниханов себе это может позволить. За его спиной регион, который может себя кормить.

Оксана Галькевич: Сильный, да. "Мы работаем здесь и понимаем, что мы можем".

Дмитрий Журавлев: Понимаете, еще для дотационных регионов… Нужно иметь в виду, что не все главы дотационных регионов очень бы хотели…

Константин Точилин: Стать не дотационными.

Дмитрий Журавлев: Да. И дело не только в том, о чем мы уже говорили – все, что ты заработаешь, просто у тебя отберут, дотации. Дело еще в том, что пока идут дотации, губернатор царь для своего бизнеса: он не от него берет деньги, а он ему приносит деньги. Это совершенно другой подход. Особенно для губернаторов, приезжающих в новые регионы, в действительности дотационность значительно упрощает управление.

Константин Точилин: Мы делали недавно как раз программу про малый бизнес и там пришли к совершенно парадоксальному выводу. Даже бог с ними, с губернаторами. Маленькому районному начальнику, оказывается, не всегда выгодно иметь у себя много маленького бизнеса, потому что с ними надо возиться, этим надо заниматься. И он говорит: "А нет у меня бизнеса, дайте мне дотации". А как только у него появляются какие-то деньги "с земли" – ему перекрывают федеральный "кран". Даже не федеральный, а губернский.

Дмитрий Журавлев: А региональный, да. Более того – с ними же не только возиться надо, а они же, если на ноги встанут, начнут права качать. "А оно нужно? Вот так я тут главный, единственный". И есть еще один аспект, который, правда, уже фактически закончился, но он был, вот когда эта система создавалась. Она же существует уже много лет.

Оксана Галькевич: А сколько лет? Вот когда она создавалась?

Дмитрий Журавлев: В 2000-м. А до этого нечего давать было, федеральный бюджет был в минусе в 90-е годы. Как говорил один крупный бизнесмен 90-х: "Налоги платит трус". Да? Там же ведь было еще одно. После 90-х годов эта система – система дотаций – в гораздо большей степени концентрировала страну, чем любые политические решения, потому что пойдешь в Москву и будешь дотации получать.

Константин Точилин: А не пойдешь – не получишь.

Дмитрий Журавлев: Ну нет, получить-то получишь. Вопрос просто – ты получишь первым или двадцать пятым? То есть ты все получишь, это закон. Кто его будет нарушать? Вопрос – с какой скоростью и качеством его исполнять.

Оксана Галькевич: У нас есть звонок из Москвы от нашей телезрительницы Фариды. Давайте ее послушаем. Фарида?

Зритель: Да, здравствуйте.

Оксана Галькевич: Здравствуйте. Слушаем вас.

Зритель: Я внимательно слушаю развитие вашего диалога. К сожалению, чуть позже звонок проходит, но все же интересно. Есть такой регион – Астраханская область, город Астрахань. Нефть, газ, туризм, международный аэропорт, порт…

Константин Точилин: Икра, рыба, фламинго, лотосы.

Зритель: Возможно, сейчас не так хорошо, может быть, на рыбе зарабатывает регион, но это все же порт, это южный форпост России. Но в первую очередь – нефть и газ. Все-таки интересно, почему этот регион на протяжении такого длительного периода, когда развиваются эти добывающие виды промышленности, отрасли промышленности, почему этот регион остается беднейшим регионом России, и все больше и больше, мне кажется, там ухудшается ситуация? Вот хотелось бы понять, каким образом строится налоговая система и почему нельзя построить… То есть вы говорили о Тюмени, допустим, вообще о регионах нефтегазовых, добывающих. Вот хотелось бы понять.

Константин Точилин: Много, кстати, такого рода сообщений, и именно из Астрахани, кстати.

Оксана Галькевич: Почему одним удается, а другим не удается?

Дмитрий Журавлев: Во-первых, все-таки нефти и газа в Астраханской области несколько меньше, чем в Тюменской, объемы добычи другие. И область в принципе бедная. Она была всегда бедная, она не сейчас стала бедная. Может быть, действительно динамика негативная, но она всегда была бедная. И я помню, один чиновник федеральный поехал в Астрахань и приехал…

Константин Точилин: "Всегда" – это в каком историческом, так сказать, разрезе?

Дмитрий Журавлев: За четверть века можно ручаться, то есть за постсоветский период можно ручаться. Он приехал совершенно в обалдении из Астраханской области. Это не я, это он мне рассказывал. Потому что тяжелый регион. Не самый бедный, кстати. У нас есть гораздо более бедные регионы. У нас есть регионы, где основной как бы экономический субъект региональной столицы – это вузы. Ну, потому что положено в каждом регионе иметь вузы. Других мест деятельности в столице нет. Есть и такие регионы.

Но что касается налога на недра, то он распределяется очень просто и в равных долях между федерацией, регионом и районом, поэтому район, где добывают нефть, бедным быть не может по определению. Это вопрос к главе района. Потому что в равных долях – то, что получает район, ту же сумму получает федерация.

Константин Точилин: То есть у нас получается, что бедность бывает нескольких сортов. Бедность, потому что денег дают мало. Или, например, бедность, потому что денег дают вроде как нормально, а вот как они тратятся – это…

Дмитрий Журавлев: Ну, это всегда так. Самая большая бедность… Мы же с этого начали. В принципе, если перераспределить налоги, в общем… Конечно, сейчас не хватит, сейчас кризис, но можно жить и спокойнее, и веселее. Другой вопрос – как ими управлять? Ведь есть еще одна проблема (мы, правда, уходим от Астрахани): у нас ведь губернатор берет в долг не на четыре года.

Оксана Галькевич: А на сколько?

Дмитрий Журавлев: Ну, на десять лет, на пять лет. А у него срок полномочий, и платить будет другой.

Константин Точилин: И отсюда вот эта закредитованность.

Дмитрий Журавлев: Да. Это же закредитованность региона. Не губернатор Иван Иванович берет, а берет регион. У нас были регионы (правда, в начале 2000-х, слава богу, выправились), у которых кредиты превышали бюджет.

Константин Точилин: Вопрос. Хорошо, губернатор взял кредит, грамотно с ним распорядился – уехал на Лазурный берег, например. А регион продолжает этот кредит отдавать.

Дмитрий Журавлев: Естественно.

Константин Точилин: А есть какой-нибудь механизм, который бы позволил этого губернатора с Лазурного берега вынуть и сказать: "Иди сюда! И что ты тут наворотил, милый человек?"

Дмитрий Журавлев: Механизмы ответственности губернаторов в такой деятельности в основном обсуждаются. Кстати, Минниханов в чем ошибается? В Совете Федерации ставился вопрос об изменении налоговой системы, и там было целое развернутое предложение. Так насчет того, что "никто не говорит", он ошибается. Но решений нет, потому что действительно берет регион. Юридически что вы ему можете предъявить? Только само воровство. Вот воровство можно – тогда с Лазурного берега, пожалуйста. А вот то, что он брал, уверенный, что отдавать не придется…

Константин Точилин: Или придется не ему, скажем так.

Дмитрий Журавлев: Да, или придется не ему. Это как бы ненаказуемо. Другой вопрос…

Оксана Галькевич: И недоказуемо. Попробуй докажи.

Дмитрий Журавлев: Да. Есть Ульяновская область, которую я очень люблю, потому что когда я пришел в ПФО в начале 2000-х, у Ульяновской области долгов было больше, чем там вообще было денег. Вот сейчас их нет. Это не регион-донор, но этот огромный долговой пласт был снят.

Константин Точилин: А как?

Дмитрий Журавлев: Инвестиции, развертывание производства – в самом классическом западном стиле, без нефти и без газа.

Оксана Галькевич: Как Калуга, да?

Константин Точилин: Только на "уазиках"?

Дмитрий Журавлев: Нет, не только на "уазиках". Кстати, перевод на УАЗ некоторых марок "Жигулей" дал огромные доходы, которых в Тольятти как-то не заметили.

Константин Точилин: То есть, значит, можно и у нас делать машины, например, и при этом…

Дмитрий Журавлев: Да, можно, если уметь. Здесь очень важный вопрос. Минниханов его не ставит, потому что он действительно хороший управленец, для него вопрос качества управления не актуален. Он и управляет, как и его предшественник Шаймиев, который был блестящий управленец. Но качество управления… Понимаете, мы выбираем губернаторов, это очень часто достойные люди, но как-то вот не учили в России регионами-то управлять. Управляла партия, да? Она управлялась с идеологической точки зрения. А методом проб и ошибок очень хорошо управлять Тюменской областью, потому что нефть все покроет.

Оксана Галькевич: Спишет.

Дмитрий Журавлев: А методом проб и ошибок управлять, например, Марий Эл или, например, Астраханской областью уже трудно.

Оксана Галькевич: Спасибо.

Константин Точилин: Но мы тут оказываемся все равно как раз в роли тех, на которых пробуют и ошибаются, а жизнь – она одна.

Дмитрий Журавлев: Вот то, о чем вы спросили – механизм ответственности. Кстати, он прорабатывается, насколько я знаю, в администрации президента. Не просто ранги раздавать: вот это хороший губернатор, а это плохой, цифры…

Константин Точилин: Рейтинги.

Дмитрий Журавлев: Рейтинги. Но чтобы эти рейтинги были основанием для принятия решений. Это несколько раз обсуждалось.

Оксана Галькевич: Просто, как мы поняли, есть губернаторы, которые хорошо дотациями распоряжаются (или не очень хорошо), а есть те, которые, собственно говоря, эти дотации создают, своим трудом зарабатывают, и за счет них живут другие.

Дмитрий Журавлев: Ну, кто-то – своим трудом…

Оксана Галькевич: Управленческим.

Дмитрий Журавлев: А кто-то – местом, где он находится.

Оксана Галькевич: Ну, в том числе. Ну что ж, спасибо.

Константин Точилин: Спасибо. Дмитрий Журавлев, генеральный директор Института региональных проблем, был гостем в нашей студии.