Сергей Лесков: "Родить" новую идеологию по части детства не сможет ни одна мать-героиня

Гости

Виталий Млечин: Ну, что же? А Сергей Лесков-то уже здесь, на самом деле. Здравствуйте, Сергей.

Марина Калинина: Здравствуйте.

Сергей Лесков: Да. Я с неподдельным интересом слушал ваше предупреждение о том, что я скоро появлюсь.

Марина Калинина: Должна же быть какая-то интрига.

Сергей Лесков: Вы вчера спрашивали меня, как я готовлюсь ко Всемирному дню защиты детей, который будет завтра. Но как готовлюсь я – не так важно. Важнее, что наш президент подписал указ об объявлении следующего десятилетия десятилетием детства. Как раз накануне 1 июня этот указ вступил в силу с момента его подписания. Но какие будут механизмы этого десятилетия детства, пока непонятно. В течение трех месяцев наше Правительство должно разработать этот механизм. Но что-то очень много заданий свалилось на голову нашему Правительству, и я не знаю, какое из этих заданий оно с честью выполнило. Так что, может, детям придется подождать и подвинуться.

Марина Калинина: Подождать еще десятилетие.

Сергей Лесков: Да. Любопытно, мы все время говорим о том, что лучший способ помочь бизнесу – это не помогать ему, дать ему просто спокойно дышать.

Марина Калинина: Не вмешиваться.

Сергей Лесков: А про детей можно так сказать? Может быть, оставить детей в покое? Это самый оптимальный метод в педагогике.

Марина Калинина: Что выросло, то выросло, вы хотите сказать?

Сергей Лесков: В некоторых культурах, по-моему, до 5 лет ребенку разрешают ходить на голове.

Марина Калинина: В Японии до трех, я знаю точно.

Сергей Лесков: Правда, потом с 10 лет уже не разрешают ничего, в той же Японии. Всякие методы существуют. Один из величайших педагогов человечества Жан-Жак Руссо, как известно, всех своих детей отдал в детский дом, а потом учил все человечество. Он и положил начало педагогике. Но если говорить серьезно, то современное общество разработало довольно много механизмов поддержания семей и детей. Мы даже в нашей стране знаем, что это и материнский капитал, и льготные условия ипотеки или вообще выдача квартир, это и земля, это и материнские пособия, и материнский капитал. Кстати, довольно много механизмов. Эти велосипеды изобрели не мы, они используются в разных странах, которые даже экономически менее состоятельны, чем Россия.

Одной из главных проблем во всех европейских странах является рождаемость. Россия не на последнем месте. Помните, вчера и позавчера мы говорили о грядущей нехватке рабочих рук. Марина отпускала шутки: "Пусть дети рождаются. Вот будут рабочие руки". Но мы вчера об этом говорить не стали. В принципе, это правильный подход. Самое лучшее пополнение этой трудовой армии – это детишки, которые будут приходить уже с новыми какими-то знаниями, а не старперы, не пенсия, которая досиживает свой рабочий стаж. Есть ключевой коэффициент, который называется СКР. Это не Следственный комитет России, а средний коэффициент рождаемости. Для демографического равновесия надо, чтобы он был 2,1-2,15 (на каждую женщину такое среднее количество детей). Это не значит, что мы детей режем, а это среднее количество. В России он сейчас 1,76. Но в большинстве европейских стран ниже. В Америке, правда, выше, но Америка всегда там имеет что-то свое.

Марина Калинина: Приписывают же, обманывают. (Смех.)

Сергей Лесков: Там другие семьи, другая жизнь. Но есть страны в Африке типа Сомали, Мали, Нигер, там этот СКР – 6-7. Это нам и не снилось.

Виталий Млечин: Сколько из этого СКР там погибает при родах, болезнях? У нас медицина все-таки на другом уровне.

Сергей Лесков: Достаточно вспомнить, что у Петра I было 14 детей.

Виталий Млечин: Да. У наших предков у всех было по многу детей, просто не все выживали.

Сергей Лесков: И ни одного наследника. Надо сказать, что у Николая II, последнего русского царя, уже все дети выжили. Правда, закончили плохо.

Виталий Млечин: А потом никто не выжил.

Сергей Лесков: Среди российских регионов лидером по этому коэффициенту является Республика Тыва, которая, кстати, последняя вошла в состав СССР и России где-то в 1940-х годах. Там этот коэффициент равен 3,39. А минимум, что любопытно, в Ленинградской области. Я не знаю, как это объяснить. Может быть, какой-то депрессивностью этих чухонских краев – там 1,29.

Среди федеральных округов на первом месте, естественно, Северо-Кавказский округ, там почти 2, а на последнем Центральный округ – 1,56. Но 1,56 – тоже выше, чем в Европе, предположим, в Германии. При этом все эти разговоры, которые сейчас ведет Минэкономразвития и Кудрин о том, что мы находимся на пороге дефицита рабочих рук… Не надо забывать, что сами по себе все эти меры, которые у нас принимаются, они могут скрасить картину, но не изменят общей картины. Мы сейчас входим в так называемую третью демографическую яму, вызванную тем, что нельзя отменить, а именно Великой Отечественной войной. Это уже третья яма. Была первая, вторая. Понятно, что там на каждом поколении громадные людские потери той поры сказываются. И эти волны, как волны от цунами, еще долго-долго будут влиять на демографическую ситуацию в нашей стране.

Все равно ведь сейчас у нас рождаемость выше, чем смертность, и это очень важно. То есть вот эти меры, которые были предприняты, началось это, наверное, в те годы, когда у Дмитрия Медведева было пять национальных проектов. До этого не поддерживали. И именно в 1990-е годы у нас был самый большой демографический провал.

Марина Калинина: А какой процент, не знаете?

Сергей Лесков: Тогда уменьшалась численность на 600 тыс. человек в год, в 1990-е годы. Громадно. Тут никакими ямами и отсутствием материнских капиталов это объяснить нельзя.

В России ситуация значительно лучше, чем в Европе, которая тоже находится в этих условиях демографических проблем. Если взять Францию, то красноречивые цифры: у мусульманок приходится 2,8 ребенка, а на белых женщин – 1,9. Вы представляете, с какой скоростью там увеличивается процентная доля арабского населения? В мире же есть регион, где прирост населения больше всего – это Сектор Газа, Палестина. Помните самое знаменитое циничное, но реальное изречение лидера Палестины Ясира Арафата: "Самое сильное оружие арабского мира – это матка палестинской женщины". Что мы сейчас и видим по волне миграции, которая захлестывает консервативную Европу. И не исключено, и некоторые демографы так говорят, что уже пройдена точка невозврата, и эти титульные нации будут постепенно к средине XXI века, лет через 40 откатываться назад.

И последнее, что хочу сказать. В принципе, эти проблемы-то не новы. С демографическими проблемами впервые, пожалуй, столкнулся Древний Рим, когда туда стали приходить всякие гунны, готы (не те готы, которые сейчас, а те другие готы). Между прочим, некоторые из этих волн были спровоцированы нашей родимой Византией. Когда всякие гунны подходили и хотели взять Константинополь, то богатая Византия платила им деньги, и они шли дальше на Древний Рим. В общем, они извели Древний Рим, да и сам Древний Рим себя извел внутренними проблемами. Сейчас там есть такое течение ChildFree, то есть женщины, которые живут без детей. Так это было и в Древнем Риме. Там уже римские легионы формировались из разных фракийцев. Спартак, например, был фракиец. Какие-то германские племена. По существу, Рим пал в V веке под грузом именно демографических проблем. То есть это были, естественно, не мусульмане, это были дикие племена, язычники, которые очень быстро стали христианами, впрочем. Но в истории это было.

Октавиан Август, будучи великим политиком, даже пытался лишить римлян, которые не имеют детей, гражданских прав – ничего не помогло.

Объявлено Десятилетие детства, и оно уже сегодня стартовало. Давайте заботиться.

Марина Калинина: Насколько я понимаю, концепции целиком пока нет? Даже в умах.

Сергей Лесков: Есть идеология. Об идеологии я сказал. Родить новую идеологию по части детства не сможет ни одна мать-героиня, потому что здесь все достаточно очевидно. А механизмы конкретно реализации – три месяца дано Правительству. Но это не единственная задача Правительства. У нас Правительству ведь уже давно поручено разработать план экономического расцвета России. И вчера наши лучшие экономические умы в Кремле докладывали это президенту. Докладывали Алексей Кудрин и Титов, руководитель Столыпинского клуба, а также бизнес-омбудсмен, который стоит на страже интересов предпринимателей. Мы неоднократно говорили об их программах. Не знаю, стоит ли сейчас повторять их тезисы. У каждого тезиса есть хорошее. Здесь, опять же, как с детьми. Понятно, что надо сделать, чтобы жить лучше. Но нам же хочется наконец все-таки выйти из какой-то этого пруда, где плещутся премудрые пескари, выдумывающие теории, и войти в какую-то реку, которая несет нас по пути реформ.

Марина Калинина: Какое у вас образное мышление, Сергей.

Сергей Лесков: А тут-то, мне кажется, какая-то плотина опущена, потому что после того, как докладчики доложили свои теории и версии…

Марина Калинина: Ушли на дно обратно в пруд. (Смех.)

Сергей Лесков: …было сказано, что им дано еще два месяца, чтобы еще больше обкатать и обсудить эти теории и планы. Я не знаю. При этом президент обратил внимание бизнес-омбудсмена, что хорошо бы туда еще и судебную реформу каким-то образом привинтить. Да, судебная реформа очень важна, и, может быть, это одна из самых важных потребностей. Кстати говоря, Кудрин говорит, что без реформы судебной системы (у нас же не верят судам) невозможно развивать бизнес в условиях недоверия к судебной инстанции, которая должна быть независимой властью. Об этом можно много говорить. Но сам факт того, что вернувшийся из Парижа президент без особенного энтузиазма и в очередной раз выслушал докладчиков, а потом указал им новую дверь, которая еще даже не приоткрыта, заставляет меня предположить, что, может быть, президенту, и вообще высшей власти ситуация какой-то финансово-экономической стабильности – она ведь сейчас есть, – эта стабильность их, может быть, вполне устраивает, и они не хотят рисковать какими-то быстрыми решениями.

Если вспомнить 1970-1980-е годы СССР, то когда наметилось некоторое отставание СССР от своих оппонентов на западе, власть вдруг стала метаться, стала принимать какие-то лихорадочные решения, вплоть до поворота сибирских рек в Среднюю Азию. Квинтэссенцией этих лихорадочных решений стала перестройка Горбачева. К чему это привело? Этот исторический опыт еще не забыт. То поколение политиков, которые сейчас стоят у власти, были тогда молодыми людьми, и они с болью воспринимают тот исторический опыт. Метаться, может быть, они и не хотят, поэтому хотят семь раз отмерить, один раз отрезать, а лучше и вообще не отрезать. Опять же, может быть, вывезет само. Как в педагогике или где-то еще – лучше просто не мешать.

Виталий Млечин: Пока не вывозит особо.

Сергей Лесков: Да. Экономический рост у нас очень невелик. Но во Франции-то он еще меньше.

Виталий Млечин: Но во Франции не то, чтобы такие маленькие заработные платы, и не то, чтобы такие высокие цены, которые еще становятся все выше и выше.

Сергей Лесков: Да. И гарантированная пенсия 80% от заработной платы. Пенсионная система во Франции разработана.

Виталий Млечин: И минимальный размер оплаты труда там, кстати, очень высокий.

Сергей Лесков: Да. Можно об этом много говорить.

Марина Калинина: Но цены там высокие, хочу вам сказать.

Сергей Лесков: А у нас низкие?

Марина Калинина: У них выше.

Сергей Лесков: На что?

Марина Калинина: На некоторые вещи и выше.

Сергей Лесков: Ну, на некоторые вещи…

Виталий Млечин: На бензин.

Сергей Лесков: На бензин, конечно, выше. Во всей Европе выше. Это правда. Но на что-то и ниже.

Марина Калинина: То есть однозначно сказать, что у них цены ниже, чем наши, нельзя?

Сергей Лесков: Конечно, там выше уровень жизни, выше уровень доходов – это неоспоримо. Но вы же не будете отрицать, что средний уровень благосостояния француза, даже разбавленного арабской миграцией, все равно выше, чем в России?

Марина Калинина: Естественно, тут даже и говорить нечего.

Сергей Лесков: Тут еще расти и расти. Таким образом завтра начинается очередной экономический форум, самый большой в нашей стране – Санкт-петербургский. Туда все докладчики из Кремля, естественно, перебазируются, и будут там в очередной раз докладывать свои теории или концепции. А нам надо будет ждать еще два месяца, пока проблемы там будут обкатаны. В том же Правительстве, которому поручено детство, ему еще это поручено. При этом Кудрин как-то в кулуарах сказал, что, может быть, до президентских выборов 2018 года эта программа вообще даже принята не будет. Это заставляет предположить, что, может быть, финансово-экономическая стабильность и такой плавный рост, который происходит сам по себе без участия реформаторов, может быть, он кажется меньшим из зол. Все реформы, которые проводились нашими реформаторами, они приводили к ухудшению экономического положения, за исключением только Столыпина. Но почему-то Столыпинскому клубу не особенно верят.

Наконец, еще одна новость, которая затрагивает всех наших граждан. Совет по правам человека при Президенте предложил провести амнистию, причем такую амнистию, которой никогда еще в истории России не было. В России было, как известно, 42 амнистии. Первую объявил царь-освободитель Александр II. Кого он освободил? Декабристов. Причем они довольно долго сидели. Если вспомнить, что он сел на трон в 1856 году, а их отправили в Сибирь в 1825, то ребята после своего стояния на Сенатской площади сидели в Сибири чрезвычайно долго. А уникальность предложенной амнистии в том, что впервые предложено амнистировать тех, кто понес не уголовное, а административное наказание. Знаете, что такое административное наказание?

Виталий Млечин: Штраф.

Сергей Лесков: Не только штрафы, но и лишение права занимать какую-то работу, конфискация каких-то средств, чаще всего транспортных средств, какие-то наказания, связанные с нарушением миграционного законодательства. В общем, такие вещи, которых там довольно большой перечень. Сколько у нас таких граждан, которые ходят под административными наказаниями?

Виталий Млечин: Там речь идет о миллионах человек.

Сергей Лесков: Да, от 4 до 6,5 млн человек. Конечно, тут Виталий совершенно прав, основная часть этой публики – штрафники, но в основном те, которых штрафует наш славный ГИБДД.

Виталий Млечин: И алиментщики еще, насколько я помню.

Сергей Лесков: Да, наверное. Но я незнаком с этой публикой. Мне кажется, это некая тень советских времен еще.

Платят ли штрафы эти люди, которых ГИБДД штрафует теперь с помощью автоматических средств, телекамер? Где-то я увидел цифру, что не взысканы штрафы на общую сумму 72 млрд руб., а это больше 1 млрд долл. В общем-то, это меньше, чем Украина должна России, но сумма весьма приличная.

Марина Калинина: Была информация, что штрафы ГИБДД – это наиболее популярные у неплательщиков. То есть люди стараются как можно дольше не платить.

Сергей Лесков: Да мы же знаем, когда ловят этих мажоров, которые колесят по московским улицам и нарушают все мыслимые и немыслимые правила, потом, когда их все-таки останавливают, оказывается, что у кого 100 штрафов неоплаченных, у кого 80 штрафов. У меня возникает вопрос. Нет, я вообще за милосердие, но если мы будем проявлять милосердие к этой публике – я только одну фамилию помню Шамсуаров, у которого изъяли какой-то невероятный автомобиль…

Виталий Млечин: Еще Мара Багдасарян – известная дама.

Сергей Лесков: Да. Я, например, плачу штрафы – правда, уже давно не платил – сразу в день поступления. Они не платят штрафы.

Марина Калинина: Вы просто экономите, потому что чем раньше заплатишь – вполовину штраф урезается.

Сергей Лесков: Это правда. Но они бы тоже могли экономить. Я плачу сразу по другим соображениям. Я не хочу, чтобы у меня это висело в голове. Я хочу освободить сознание и выбросить это. Можно подумать о чем-то более высоком и приятном. Да дело не обо мне. Очень много людей честно платят штрафы. Получается, что эта административная амнистия оборачивается наказанием для них. Оказывается, мы могли не платить. А люди, которые образом жизни выбрали пренебрежение своим гражданским долгом, их почему-то надо прощать. Мне это непонятно, я не вижу в этом какой-то логики и не вижу в этом милосердия. Милосердие – это когда ты стариков-декабристов, которые отсидели 40 лет, выпускают из сибирской каторги. Да, это милосердие. Между прочим, у нас же чуть ли не каждый год объявляется амнистия. В это трудно поверить, но в 1990-х годах у нас было столько же заключенных, сколько при Берии после амнистии холодного лета 1953. По-моему, 1,3 млн человек. В демократической России было столько же заключенных, сколько в сталинском СССР.

Виталий Млечин: Соблазнов было очень много в 1990-е.

Сергей Лесков: Это, я думаю, еще те сидели, которые были посажены в брежневско-горбачевские времена. Но сейчас-то у нас 630 тыс., по-моему, то есть в два раза снизилось это число, хотя по числу заключенных на 100 тыс. мы все равно один из мировых лидеров. Даже на Украине, которую мы часто критикуем, почти в два раза меньше заключенных на 100 тыс. В США, правда, больше. Но в США очень жесткие сроки за наркопреступления. Там у тебя найдут пакетик – можешь загреметь лет на 30. А уж про налоговые нарушения там и говорить не приходится. Опять, про что мы ни говорим, оказывается, что в Америке совершенно другая система. Но это почему-то самая устойчивая страна.

Еще один вопрос. Амнистия сама по себе имеет смысл не для того, чтобы объявляющий ее политик оказался добрым человеком. Это некий акт, который помогает человеку не становиться на тропу будущих нарушений. Есть статистика по поводу уголовников, которые попали под амнистию. Среди амнистированных число рецидивов составляет 1-2%, а среди тех, кто отсидел полный срок – 33-38%, то есть амнистия себя как бы оправдывает. По части административных нарушений такой статистики нет. Может быть, по той причине, что таких амнистий не было. Но я сильно сомневаюсь, что всякие, как Виталий говорит, Мары Багдасарян – это уже нарицательное имя… Вот, кстати, ведь ее не только штрафовали, ее отправили еще и на принудительные работы. Это тоже административный штраф. Я сильно сомневаюсь, что, попади она под амнистию, эта девушка начнет переводить старушек через дорогу и высаживать цветы в палисаднике.

Виталий Млечин: По-моему, у нее даже права отобрали. Сергей, к сожалению, у нас заканчивается время. Вопрос нам пришел: когда лето-то будет? Завтра 1 июня, а на улице холодно.

Сергей Лесков: Я отвечаю на этот злободневный вопрос. Официально в Москве через пять дней открывается купальный сезон, и таким образом, какая бы погода ни была…

Марина Калинина: Все на пляж!

Сергей Лесков: …все должны выйти на пляж.

Виталий Млечин: Все! На этой ноте мы завершаем. Это был наш обозреватель Сергей Лесков. Спасибо большое.

Сергей Лесков: До свидания.