Дмитрий Журавлев и Андрей Колядин: Чего ждут россияне от президента после выборов?

Гости
Дмитрий Журавлёв
доцент Финансового университета при Правительстве РФ, научный руководитель Института региональных проблем
Андрей Колядин
вице-губернатор Магаданской области

Оксана Галькевич: Вот сегодня мы говорили достаточно много о внешней политике, теперь давайте обратимся к внутренней. По крайней мере, Владимир Путин сказал, что именно это будет приоритетным направлением его работы во время нового президентского срока. Внутренняя политика – это что такое, Костя? Это вся наша жизнь, обычная повседневность.

Константин Чуриков: Ну, это здравоохранение, то есть поликлиники, больницы, врачи компететнтные и квалифицированные.

Оксана Галькевич: Это образование, то есть это наши школы, это обучение детей в городах, в селах, в поселках и в каких-то совершенно маленьких отдаленных населенных пунктах. И тоже квалифицированные кадры, учителя.

Константин Чуриков: Конечно, это еще промышленность, наш малый, средний и большой бизнес, экономика страны в целом.

Оксана Галькевич: И это еще инфраструктура, наверное. Это строительство дорог, мостов, прочих важных и нужных для нашей жизни инженерных сооружений. Да много еще на самом деле чего. Вот в ближайший час, уважаемые телезрители, будем говорить о том, какие цели поставил перед собой президент Путин и чего нам, соответственно, с вами ждать в ближайшие шесть лет.

Константин Чуриков: Кстати, вы можете дополнить список: решение каких проблем вы ждете больше всего от избранного президента? 8-800-222-00-14 – наш телефон в студии. Звонки бесплатные, как и эсэмэски: 3443, в начале буквы "ОТР".

Ну а в студии у нас сегодня Андрей Колядин – политолог, член правления Российской ассоциации политических консультантов. Здравствуйте, Андрей Михайлович.

Андрей Колядин: Здравствуйте.

Оксана Галькевич: Здравствуйте, Андрей Михайлович. И Дмитрий Журавлев – генеральный директор Института региональных проблем. Дмитрий Анатольевич, здравствуйте.

Дмитрий Журавлев: Добрый вечер.

Константин Чуриков: Здравствуйте, уважаемые гости. Ну, президент уже сформулировал, по сути, свою некую программу. Он выступил с посланием Федеральному Собранию. Он уже дал конкретные поручения – проработать в виде документов вот то, что было сказано. У меня сразу к вам вопрос. Вот все эти пункты – например, борьба с бедностью, рост зарплат, количество рабочих мест, инновационная экономика, инфраструктура, которой надо прошить всю страну, как он сказал, – они требуют принципиально другой экономики. Как мы в этом случае будем строить нашу жизнь? Еще пока мы не набрали того веса, того темпа развития, чтобы все это делать. Как это удастся реализовать, с вашей точки зрения?

Андрей Колядин: Я думаю, что мы это узнаем в ближайшее время, потому что тот же самый Песков, который заявил о том, что будут новые Майские указы, наверняка говорил это не просто так. Потому что и президент говорил о том, что глубоко прорабатываются темы по самым различным направлениям жизнедеятельности, инфраструктурные проекты, проекты развития социальной сферы, здравоохранения, образования, на которые, президент говорил, нужно уделять больше внимания и вкладывать больше ресурсов. Он говорил, даже детализируя некоторые вопросы, например, о создании ФАПов на территории мелких населенных пунктов для того, чтобы были в доступности центры медицинской помощи для людей.

И вот вся эта система инфраструктурных решений, конечно, требует больших вложений, да. Но тем не менее я думаю, что она проработана уже в данный момент, потому что Правительство, готовя послание президента, обычно прорабатывает все основные темы, которые звучат в послании, взвешивает свои возможности, взвешивает финансовые ресурсы страны и в соответствии с этим включает в послание президента именно те пункты, которые реализовать можно.

Я готовил некоторые послания, принимал участие в подготовке посланий, и я понимал, что ни один пункт из тех, который не может быть реализован, в послание просто-напросто не включается. Поэтому я думаю, что если вы развернете текст послания, прочтете его и посмотрите пункт за пунктом, будет примерно понятно, что будет происходить в ближайшее время. Ну а за счет чего – я думаю, что это мы услышим в ближайшее время и от специалистов Правительства нового, модернизированного Правительства, и от экспертов здесь, в студии, и от нас в том числе.

Оксана Галькевич: Андрей Михайлович, Дмитрий Анатольевич, вот вы сказали о том, что принимали участие в подготовке некоторых посланий и понимаете, как эти пункты составляются. Но вот эти цели, которые ставятся в такого рода документах, – это результат обработки сигналов, которые собираются из регионов о том, как живут регионы, или это представление Москвы о жизни страны на периферии?

Андрей Колядин: Это комплексная такая вещь. Во-первых, прежде всего, когда готовится такой документ, запрашиваются министерства на предмет того, какие у них основные программные решения на ближайшие годы, то есть что они собираются развивать, на что они направлены. Потому что в рамках министерств работают исследовательские центры, и сами они имеют некую программу действий на ближайшие годы. И они на чем-то сосредоточены, на каких-то прорывных направлениях, поэтому они их предлагают в послание, они их предлагают в документы, в такие ключевые выступления президента на предмет того, что: "Мы этим будем заниматься в ближайшее время, у нас есть ресурсы, у нас есть планы, у нас есть ответственные. Посмотрите, нужно ли это использовать в послании или нет", – для авторов послания.

Второе – это, конечно же, собирается с регионов в том числе. Их запросы – они мониторятся, они изучаются.

Оксана Галькевич: Их предложения.

Андрей Колядин: Соответственно, предложения. Плюс к этому есть блок, который идет из встреч президента с людьми. Есть те самые линии прямые, когда по 2,5 миллиона звонков поступает. Все эти вопросы обобщаются, формируются в блоки, и эти блоки изучаются, вычленяются самые важные для людей темы. И это тоже включается в такие послания, естественно, проработанные в экономическом плане.

Константин Чуриков: Смотрите – нам уже активно зрители предлагают, скажем так, те проблемы, которые их волнуют. И здесь, например, даже звучит что-то новое. "Осваивать Восток, – пишет нам Нижегородская область, – дело хорошее, но помогите Центральной России. Сколько заброшенных земель!" "Нужно создать реально работающую систему, а не менять законы", – пишет нам Омск. "Борьба нужна не с онкологией, наукой, а с онкологическими заболеваниями", – Москва и область. А еще съедобные продукты. Смотрите – палитра более конкретная.

Дмитрий Журавлев: Понимаете, ведь эта палитра потом снова собирается в некий узел, потому что то же послание не может быть бесконечное по размеру. И послание – это собственно фотография проблем и возможных решений, не более того. Что касается борьбы с онкологическими заболеваниями. Я вот когда сюда ехал, прошло сообщение о выделении очень больших средств на развитие здравоохранение. Пока я ехал в машине, эта информация прозвучала от нашего премьер-министра. Я понимаю, что нет пределов совершенству, что и этих средств, скорее всего, не хватит, но движение идет.

Вот вы сказали: не та экономика, которая нужна под эти задачи. А чтобы она стала та, надо выполнять эти задачи. К сожалению, по-другому не получается. Вы меня знаете, я человек скорее скептически настроенный, чем радостно, да? Но если не двигаться вперед, как правильно говорили, уйдешь назад. И вопрос только в том, правильно идем вперед или нет?

Оксана Галькевич: Вы знаете, мы сегодня в первой части нашей программы встречались с предпринимателем, и когда речь зашла о строительстве дорог, он сказал интересную довольно вещь. Он сказал, что за последние 25–30 лет мы не построили ни одного нового направления. Не ни одной новой дороги, это важно, а именно направления. То есть дорожная сеть страны – она примерно как выглядела в советское время (возьми советский атлас дорог Советского Союза) в Российской Федерации в рамках РСФСР, она так и выглядит сейчас. Новых дорог не строилось. Вот, собственно говоря, когда мы перейдем от модели, так скажем, восстановительного какого-то здоровья к росту какому-то, к движению, к этому прорыву, о котором Путин говорит? Когда мы начнем новые направления прокладывать?

Дмитрий Журавлев: Ну, как только процесс восстановления не будет поглощать все ресурсы, тогда и перейдем. Понимаете, ведь проблема дорог (я, правда, немножко сейчас от глобальной проблемы отхожу), проблема дорог во многом в технологиях организации. Потому что если у вас количество испорченных дорог равно количеству дорог, которые вы улучшили, то это процесс бесконечный, как Вселенная. В маленькой Венгрии, где летом 25, а зимой минус 5, в километр дороги вкладывается на порядок больше материалов, труда, чем в огромной России, где зимой минус 40, а летом плюс 35.

Оксана Галькевич: Дмитрий Анатольевич, вы знаете, какое-то время назад в Петербурге и Ленинградской области часть дорог построили финны. И они стояли без ремонта, я не знаю, ну очень много, не год точно, как обычно бывает с нашими дорогами.

Андрей Колядин: Вы знаете, от технологии многое зависит и от того, что дорожное строительство до недавнего времени (не знаю, как сейчас) было одним из способов обогащения и чиновников, и тех людей, которые строили. Потому что немножко тоньше сделать подушку, немножко поуже сделать дорожку – и получается, что высвобождаются ресурсы, которые можно положить на карман. И это очень плохо.

Оксана Галькевич: Андрей Михайлович…

Дмитрий Журавлев: При этом невозможно проверить, что он там натворил.

Оксана Галькевич: Подождите. В Китае, я так полагаю, тоже какое-то время это использовалось для обогащения. И там были приняты меры какие-то довольно жесткие. Ну, например, ты несешь ответственность за то, что ты положил столько подложки и столько асфальта.

Андрей Колядин: Здесь это тоже сейчас применяется. И гарантийные обязательства выполняют те люди, которые строят дороги. Но есть маленький нюанс. Я все время вспоминаю один случай в Воронежской области, где был задержан один из строителей дорог, и у него обнаружили сгнившие купюры, которые лежали везде абсолютно пачками. И единственное его выдающееся достижение было – у него 200 костюмов Brioni висело и 200 галстуков Brioni. И непонятно, что с этим делать.

Оксана Галькевич: Ужас.

Андрей Колядин: Абсолютно. Но тут есть еще один нюанс. Дело в том, что дороги строить в новых направлениях нужно зачем-то. Не знаю, каждый из вас в жизни сталкивался с тем, что едем, едем, едем по дороге…

Оксана Галькевич: А людей нет.

Андрей Колядин: Она останавливается, а дальше ничего нет просто. И у нас есть целые участки, которые были построены под великие проекты, и бамовские участки, кстати, тот самый БАМ, где сейчас ничего нет. Инфраструктурные проекты остановились, заводы закрылись, города пришли в упадок. Поэтому, если есть предприятие разрабатывающее где-то, в каком-то месте, к нему, естественно, нужно строить дороги.

Дмитрий Журавлев: Я бы ужесточил позицию коллеги. Дело в том, что мне пришлось Арктикой заниматься, у меня было несколько докладов в Институте Арктики. Там проблема еще больше. Если вы строите что-то, что вы не собираетесь использовать в ближайшие полгода, то можно вообще не строить.

Константин Чуриков: Тогда давайте начнем… Мне кажется, мы немножко с конца начали. Мы начали с важных, но все-таки деталей. Давайте начнем с начала. Цели президент сформулировал. Мне кажется, каких бы политических взглядов ни был человек, он согласится с этими целями и скажет: "Да, это хорошо". Что касается рецептов. Что касается рецептов – мы еще пока о них не знаем, но которые могут быть предложены. Вот здесь какие могут быть проблемы, какие могут быть противоречия? И в широком смысле – какие у нас вообще идеи, ради чего мы все это делаем?

Дмитрий Журавлев: Есть одно очень серьезное противоречие. Оно не наше, оно всемирное. Это противоречие государственно-частного партнерства. Без частной составляющей оно не работает, а с частной составляющей нужно, чтобы, например, инфраструктурный проект… Да, он приносит пользу предпринимателям, если возить удобно, но как бы сама инфраструктура не превратилась в бизнес. Когда говорят: "Вот мы привлечем частный капитал", – это очень сложный вопрос в действительности, потому что частный капитал – это не благотворительная организация. Они вкладывают деньги не для того, чтобы была хорошая дорога, а для того, чтобы у них была прибыль. Это их работа. Бизнесмена, который не думает о прибыли, его по-другому называют.

Оксана Галькевич: Подождите, но бизнесмен должен думать о репутации тоже, да?

Дмитрий Журавлев: Нет-нет-нет, я же не о том, что он ворует. Вот представьте себе, что он не ворует, он ангел, вот он все делает правильно. Но он вкладывает деньги… Мы же не говорим о том, что он строит и получает деньги от государства. Мы говорим о частно-государственном партнерстве, когда он за свои строит. У него должно быть понимание, зачем ему, бизнесмену, лично это надо. И здесь есть очень большая опасность, что, давая ему понять, зачем ему это надо, мы можем создать проект, который будет нужен только ему. Не потому, что он плох. И не потому, что чиновник украл.

Андрей Колядин: Причем когда это дорог касается, то не так страшно. А когда это касается, например, кардиоцентра… А это реальная вещь, когда человек строит новый кардиоцентр, а потом создает систему платных услуг, в которые не может вписаться обычный человек, потому что ему нужно вернуть эти деньги. И получается, что стоит прекрасное здание, в которое никто не может попасть, потому что у них просто нет денег для того, чтобы это все реализовать.

Оксана Галькевич: Чтобы получать эти услуги.

Дмитрий Журавлев: Так то же самое в образовании. У нас сколько было проблем с платными вузами, да? Потом пытались выяснить, а чему они вообще там учили. И опять же не потому, что предприниматель нехороший, не потому, что чиновник нехороший, а потому, что выработать вот этот баланс между интересами человека, который вкладывает… Ведь что говорит президент в послании? "Мы будем использовать частные инвестиции". И вот здесь очень важный технологический вопрос – как это будет сделано, чтобы это принесло пользу, а не наоборот?

Константин Чуриков: Давайте послушаем звонок – Елена из Москвы у нас на линии. Добрый вечер, Елена. Мы слушаем вас.

Зритель: Алло, здравствуйте.

Константин Чуриков: Здравствуйте.

Зритель: Алло.

Константин Чуриков: Да, говорите.

Оксана Галькевич: Говорите, пожалуйста.

Зритель: Здравствуйте. Вы знаете, вот меня такой вопрос интересует в области медицины. Я в последний раз обращалась к врачам по месту жительства, имея вторую группу инвалидности. Мне врачи говорят, что медицина будет вводиться платная. И когда я говорю им: "Вы знаете, у меня инвалидность второй группы", – а мне уже третий врач говорит: "Это никого не волнует". Вы знаете, меня этот вопрос очень сильно волнует. Вот какой прогноз? Не могли бы что-то сказать?

Оксана Галькевич: О платной медицине.

Константин Чуриков: Ну, здесь, наверное, надо поговорить вообще в целом о страхах населения, да? У нас много что обсуждалось в последнее время.

Андрей Колядин: И не только о страхах.

Константин Чуриков: Платная медицина и пенсионный возраст.

Андрей Колядин: Не только о страхах. У меня была конкретная ситуация сейчас. Я был в Самаре, отвечали за выборы президента, кстати. У меня там мама на территории находится. Она упала, сильно ударилась. Мы вызвали "скорую", шесть с половиной часов она ехала. Шесть с половиной часов она ехала. И только после моего звонка министру… замминистра здравоохранения области они приехали, доехали до нас. То есть вот эти угрозы – они постоянно возникают, они пугают людей. Потому что когда ты здоров, ты живешь в другой реальности. А когда ты вдруг понимаешь, что в любой момент с тобой может что-то случиться и тебя никто не защитит…

Оксана Галькевич: А когда ты здоров, у тебя все хорошо, ты еще и мыслишь весьма категорично. Тебе кажется: "Ну, ничего, нормально, решим все как бы сами".

Андрей Колядин: Вы знаете, я думаю, что здесь нужно опять уйти от частной этой темы и немножко подняться выше. Ситуация очень простая. Мне кажется, что все-таки внутренняя политика – это не то, что вы перечисляли.

Оксана Галькевич: А что?

Андрей Колядин: Внутренняя политика – это организация политического поля на территории такая, чтобы каждому на территории, каждому начальнику, каждому человеку было в этой стране комфортно, выгодно и интересно существовать.

Оксана Галькевич: Это сложнее, чем дороги построить.

Андрей Колядин: Конечно, сложнее.

Дмитрий Журавлев: Но без этого никак нельзя.

Константин Чуриков: Подождите, а сейчас? Вы говорите…

Андрей Колядин: Что?

Дмитрий Журавлев: Без этого нельзя.

Андрей Колядин: Нет, просто вот смотрите. Один пласт беру своего небесспорного утверждения. Региональные чиновники современные – они сидят в состоянии "что изволите?", смотрят на Москву и говорят: "Что нам здесь делать? На что вы нам дадите денег?" У них порой даже не спрашивают: "Какие у вас есть предложения?" Им говорят: "Вот у вас есть такие задачи. Занимайтесь на территории. Вы туризм будете развивать. Вы будете развивать, – не знаю, – горнолыжные трассы. Вы – то, се, пятое-десятое". Но на территории же люди знают лучше, какие полномочия…

Оксана Галькевич: Андрей Михайлович, на территории-то люди знают лучше, на территории этой люди живут, зарабатывают. И налоги-то они куда отдают? И где решают, простите, сколько вернуть потом?

Андрей Колядин: Они налоги отдают в Москву и в Питер.

Оксана Галькевич: Вот! Так вот!

Андрей Колядин: Опять же в Самарской области "АвтоВАЗ" был зарегистрирован, он давал 25% бюджета. А сейчас он зарегистрирован в Санкт-Петербурге и туда отправляет.

Оксана Галькевич: Вот! Понимаете, это как вы жене получку отдаете, а потом спрашиваете: "Мать, дать на заправку". Вот так.

Андрей Колядин: Об это я и говорю, что необходимо и полномочия, и финансы сейчас возвращать на территории, чтобы главы регионов сами принимали решения, какие направления у них самые перспективные, какие способны обеспечить заработной платой и рабочими местами людей, какие у них темы самые сложные. Например, не хватает машин для "скорой помощи" или водителей – они могут перебросить финансы отсюда туда, решить эту проблему…

Дмитрий Журавлев: И не сесть.

Оксана Галькевич: И не сесть, кстати.

Андрей Колядин: И не сесть в тюрьму. Вот о чем и самая главная речь, к чему я и веду. Потому что это не будет тогда внебюджетным использованием ресурсов.

Дмитрий Журавлев: И еще один аспект добавляю. Согласен со всем, о чем говорит коллега. Ну, вы знаете, я об этом тоже много раз говорил. Добавляю еще одну вещь – ответственность. Вот система дотаций – она во многом ослабевает ответственность. "А мне чего? Оттуда упадет и приказ, и деньги. Моя задача – не сесть за это. Я с этой задачей справляюсь по мере надобности". А это очень малоэффективно. Потому что вот то, что говорит коллега, оно еще глубже в действительности. Понимаете, все люди эгоистичные. Не надо делать из людей ангелов. Вот советская власть постоянно пыталась создать общество ангелов. Вот это невозможно. Нужно создать… Внутренняя политика состоит в том, чтобы создать такую ситуацию, в которой мой эгоизм приносил бы пользу окружающим.

Оксана Галькевич: По Адаму Смиту, да?

Дмитрий Журавлев: Да.

Константин Чуриков: Хорошо. Нам зритель пишет: "А почему никто не говорит о цене на нефть? Вдруг опять по 25–30 долларов за баррель?" Ну, наверное, это сгустили краски. У нас, по-моему, минимум был около 40.

Оксана Галькевич: Опять же о страхах нашего населения.

Дмитрий Журавлев: Вот интересно, да? Вы попробуйте в Лондоне спросить у прохожего: "Какая цена на нефть?" Сможет он ответить? Уверяю – нет.

Константин Чуриков: Хотя бы на свою североморскую, на шотландскую.

Андрей Колядин: Я думаю, что он курс фунта не знает даже.

Дмитрий Журавлев: Да. А наша любая бабушка знает курс доллара. И зрители о чем спрашивают? О цене на нефть.

Константин Чуриков: Ну, извините, любая бабушка знает, что иногда бывают "сюрпризы", иногда у обменников и банков выстраиваются очереди, иногда взлетают цены на продукты.

Оксана Галькевич: Когда нефть по 40, каждая бабушка будет знать и про нефть, и про то, сколько рубль с долларом стоят в этот день. Уважаемые гости, давайте сейчас временно коротко прервемся, послушаем последние новости от Тимура Уразбахтина и вернемся к обсуждению наших тем.

НОВОСТИ

Константин Чуриков: Итак, в этом часе мы говорим о России после выборов. Спрашиваем у вас: решение каких своих насущных и актуальных проблем вы ждете от избранного президента? Что вас больше всего сегодня волнует, задевает, беспокоит? 8-800-222-00-14. Сейчас приводим путем интенсивной терапии нашу телефонную линию в порядок. SMS-портал работает.

Оксана Галькевич: Работает, жив.

Константин Чуриков: 3443, в начале буквы "ОТР".

Оксана Галькевич: Давай напомним, кто у нас в студии сегодня. В студии программы "ОТРажение" – Андрей Коляда… Колядин, простите, политолог, член правления Российской ассоциации политических консультантов, и Дмитрий Журавлев, генеральный директор Института региональных проблем.

Константин Чуриков: Уважаемые гости, мы остановились перед выпуском новостей на очень важной теме – теме внутренней политики, как она у нас сформулирована. Может быть, даже тогда, раз мы глобализируем все, шагнем на шаг выше? Мы, по Конституции, социальное государство, ориентированное на потребности общества, потребности людей. И народ у нас – источник власти. В этом смысле скажите, пожалуйста… Вот нам постоянно звонят зрители. Очень многие из них в крайнем положении, действительно многим не хватает денег. Как бы так сделать, чтобы из страны, из государства, где ты все время должен что-то кому-то доказывать, что ты в чем-то нуждаешься…

Оксана Галькевич: Выживать, с чем-то бороться.

Константин Чуриков: …выживать, крутиться-вертеться (можно много аналогий привести), чтобы все по умолчанию было для человека? Я задаю очень сложный вопрос. Ну, как это сделать?

Дмитрий Журавлев: Да, более чем сложный.

Константин Чуриков: Мы же замахнулись уже, понимаете, на блокчейн, на цифровую экономику, на какие-то автоматизированные услуги.

Дмитрий Журавлев: Ну, с блокчейном давайте подождем. Это как говорят наши соседи… С этим блокчейном там все непросто. А что касается социального государства – это то, в действительности чем мы закончили прошлый кусок. Нужно создать ситуацию, в которой мне будет важно, интересно и полезно, чтобы соседу было неплохо. Потому что контролировать всех нельзя, понимаете. У вас на каждого контролера нужен будет еще один контролер. Это до бесконечности, да?

Например, на том же Западе, у которого куча проблем… Сейчас, кстати, на счет социального государства в Западной Европе слухи сильно преувеличенные. Это информация, так скажем, десятилетней давности. Сейчас там все тоже стало сложнее. Я не беру Скандинавию, а остальную. Но там есть очень четкая ситуация – там бизнес и власть взаимно контролируют друг друга. Кстати, сейчас, например, в Германии это равновесие нарушено в пользу власти, и это Германии не на пользу. А у нас, поскольку мы страна молодая, у нас этот процесс только начинается. У нас бизнес рожден властью, он контролировать власть пока не способен. Дети родителей не контролируют.

Оксана Галькевич: Ну, у нас люди…

Константин Чуриков: Тут еще вопрос. Он будет контролировать власть – хорошо ли это будет? Мы тоже проходили это.

Дмитрий Журавлев: Нет, это одно и то же…

Андрей Колядин: Через плечо бросали: "Мы тебя переизберем, если ты…"

Дмитрий Журавлев: Да, это одно и то же, только с разных сторон. Это все равно власть, которая сама себя контролирует.

Оксана Галькевич: Дмитрий Анатольевич, я прошу прощения. Может быть, просто Костя имел в виду, что мы формулируем мысли простых людей? Понимаете, у людей все время ощущение, что они в некой агрессивной среде, что вот у государства нужно постоянно что-то выпрашивать, напоминать о себе, получать какие-то бесконечные пособия, просить помощи, крутиться-вертеться зи эти мизерные зарплаты. Вот мы все время в агрессивной среде.

Дмитрий Журавлев: Вы сказали очень важную…

Оксана Галькевич: И при этом с высоких трибун мы слышим о том, что нам нужна политика человекосбережения, человеко-целования-в-макушку, понимаете. Когда дождемся?

Дмитрий Журавлев: Вы сказали очень важную вещь. Вот все, что вы сказали, сводится к одной фразе – бедность. Да? Вот бедность – это страшная проблема. Понимаете? Почему просят у государства, почему звонят нам с вами и говорят: "Неужели будет платная?"?

Оксана Галькевич: Нет, не только бедность. Точно такое же ощущение агрессивной среды у простого человека, который занимается малым бизнесом, у простого человека, который вот сейчас здесь, в студии, ходил госуслуги получать.

Дмитрий Журавлев: А что – он богатый, что ли?

Оксана Галькевич: Понимаете, вот точно такое же ощущение агрессивной среды.

Дмитрий Журавлев: Что – он богатый, что ли? Нет, в агрессивной среде существуют все. Богатые люди тоже в агрессивной среде и от инфаркта помирают. Дело не в этом. Дело в том, что есть агрессивная среда, в которой ты сам что-то можешь сделать – при том, что она агрессивная, она тебя жрет, но и ты можешь быть активен. А есть агрессивная среда, в которой ты сидишь, как огурец в рассоле, и все. Да?

Андрей Колядин: Вы знаете, тут еще с чем связано? Ну, о бизнесе только что говорили. И говорили о бесконечном уже выступлении самых различных чиновников, которые говорили: "Хватит кошмарить бизнес". После каждого такого заявления на 20–30% повышалось количество проверок. Люди, как в последний раз, проверяющие бросались на этот бизнес и дербанили его.

Дмитрий Журавлев: Чтобы успеть.

Андрей Колядин: Успеть, потому что сейчас запретят. И рост возникал сильнее и сильнее. Я думаю, что все-таки до той поры, пока за словами не последуют действия, то есть скажут, а завтра три-четыре генерала (не клерка, а генерала) пойдут этапом за то, нарушают указы и законы президента, я думаю, что ничего не будет меняться. Тогда остальные прижмут ушки и затихнут на некоторое время. И нового должна быт кампания, а не кампанейщина: сегодня что-то произошло, а потом опять отпустили вожжи, и все побежали дальше проверять бизнес и собирать с него мзду. Я считаю, что я могу заработать сам деньги, да. Но если я начну зарабатывать деньги и через очень короткий промежуток времени появятся вокруг меня те люди, которые скажут: "Слушай, ты умеешь зарабатывать деньги, а мы – нет".

Дмитрий Журавлев: "Делись".

Андрей Колядин: "Делись", да.

Оксана Галькевич: "Отдай".

Андрей Колядин: "Отдай", да. Скорее, даже не "делись", а скорее, "отдай", да. И ситуация такова, что вот эту проблему основную нужно решить. У нас бедность не оттого, что многие люди не умеют зарабатывать деньги, а оттого, что они не хотят этого делать, понимая, что у них все равно экспроприируют экспроприаторов.

Дмитрий Журавлев: Поэтому у нас очень многие мелкие бизнесмены не хотят становиться средними, потому что как только они выйдут из-под "зонтика" мелкого бизнеса, который хоть как-то кто-то защищает, вот тут-то их с вилами и лопатами…

Константин Чуриков: И ресурса нет, кредиты нынче тоже не очень дешевы, несмотря ни на что. Давайте послушаем нашего зрителя – Василия из Амурской области. Василий, добрый вечер. Даже у вас, наверное, там уже ночь вовсю идет. Василий, здравствуйте.

Зритель: Да, здравствуйте. У нас уже как бы очень поздно, да, у нас уже надвигается утро, но тем не менее я хотел бы задать вопрос. У нас как бы детские сады – они не строятся, а наоборот, все ухудшается, разваливается. То есть со стороны чиновников идет уничтожение вот этих нынешних зданий, которые были построены людьми, которые реально хотели воплотить. Молодым семьям нет места для их детей. Ну, это, наоборот, уничтожается. И как бы на это глаза всех высших чиновников закрыты.

Оксана Галькевич: А нам говорят, что хорошо…

Константин Чуриков: Василий, подождите, а вот в регионе глаза чиновников на это могут быть открыты? Вы с этой проблемой куда-то выходили, хотя бы на свой региональный уровень?

Зритель: На уровень высший выходили, но этот уровень как бы был закрыт, как бы никакого ответа не поступило.

Константин Чуриков: Спасибо за ваш звонок. А может быть, действительно… Смотрите, ведь у нас, как известно, одна из самых популярных телепередач в стране – это Прямая линия с президентом. Может быть, проблема просто в этой закрытости на местах, что они, понимаете, живут от какого-то совещания до совещания в Москве?

Дмитрий Журавлев: Это то, о чем говорил коллега. Понимаете? Это то, о чем говорил коллега. Что значит "закрытость"?

Константин Чуриков: Нет, секундочку! Вот Андрей Михайлович говорил о том, что им работать скучно, неинтересно и невыгодно. Стоп! Мне кажется, должно быть и выгодно, и интересно.

Андрей Колядин: Знаете, тут есть… Простите меня, что я вас перебиваю. Здесь есть один маленький нюанс. А отчего они все звонят? Почему они не звонят своим чиновникам – муниципальным чиновникам, городским, областным? Потому что чиновники – муниципальные, областные и городские – они часто не несут перед ними никакой ответственности. Они не избираются ими. Они зависят от назначения федеральным центром. Они хотят нравиться федеральному центру. А вот эти людишки, которые бегают у них под ногами и создают проблемы, они их раздражают.

Оксана Галькевич: Они пищат там что-то. "Да подумаешь! Открыл я тебе детский садик или закрыл – все равно же…"

Андрей Колядин: "Не мешайте мне работать, – говорит какой-нибудь губернатор. – Не мешайте мне работать".

Оксана Галькевич: Гулливер и лилипуты.

Андрей Колядин: Скажу вам больше. В том же самом Нижнем Тагиле директор завода, который не выплачивал в течение долгого времени зарплату, к нему пришли и сказали: "Мы на тебя пожалуемся". Он говорит: "Да хоть президенту Путину! Вот Путин мне позвонит – вот тогда я вам выдам зарплату".

Оксана Галькевич: Нормально.

Константин Чуриков: Мы помним, чем закончилась эта история.

Андрей Колядин: Но это единственный случай.

Дмитрий Журавлев: Потому что до Путина дошло.

Андрей Колядин: Да.

Дмитрий Журавлев: Это то, о чем я собственно начал говорить. Ведь почему, если даже идет кампания, генералов не сажают? Потому что своих не сажают. Генералы генералов не сажают, да? А президент не может сажать, назначать, награждать один всех, даже вместе с администрацией, с несколькими тысячами своих сотрудников.

Андрей Колядин: С полутора.

Дмитрий Журавлев: Потому что в том-то все и дело, что механизма воздействия, как только вы отъезжаете от центра Москвы, чем дальше от этой точки, тем его меньше, меньше, меньше, меньше…

Оксана Галькевич: Так какой должен быть механизм? Все-таки, может быть, должна быть самоорганизация какая-то?

Андрей Колядин: Вот! Вот мы и пришли к очень важной вещи – это и называется внутренней политикой. Мы почему-то считаем из федерального центра, что народ недостаточно образован для того, чтобы выбирать себе начальника. "Они себе сейчас наизбирают начальников, каких-нибудь клоунов или негодяев, а потом мы здесь будем в федеральном центре разбираться".

Я думаю, что возвращение нормальной выборной ситуации в регионах, без условия контрибуций… пардон, не контрибуций, конечно же, а муниципальных фильтров, которые являются сейчас рычагом сноса неудобных харизматичных политиков с территорий, позволит как раз… Да, может быть, первый раз изберут не того, который будет… много наобещает, а потом не выполнит. Второй раз его не изберут.

Константин Чуриков: Ну, к этому не привыкать-то, в принципе, людям, да?

Андрей Колядин: Ситуация такова, что демократии, самоуправлению и самоорганизации тоже нужно учиться. Второй раз изберут такого человека, который сможет нести ответственность за свои слова и будет ответственным перед народом.

Дмитрий Журавлев: Но для того, чтобы он нес ответственность, должна быть система отзыва, когда ты постоянно…

Оксана Галькевич: Вот!

Андрей Колядин: Совершенно точно.

Дмитрий Журавлев: Вот я сегодня разговаривал с одним депутатом ниже федерального уровня, который говорил: "Избирали, а теперь не знают, как отозвать". Не буду называть регион, не буду. Ну, сегодня утром разговаривали. Не знают – как. А это должен быть очень ясный…

Константин Чуриков: Ну, говорят же: "Чиновник – слуга народа", – да?

Андрей Колядин: Ну, депутат – это, может быть, и не так страшно. Сейчас немножко депутатов упразднили…

Дмитрий Журавлев: Ну, губернатора, я думаю, еще труднее отозвать.

Андрей Колядин: Упразднили депутатов. Не слишком быстро заметят, что их упразднили. Нет, это долговременный эффект имеет очень серьезный, но народ не заметит этого. А вот если исчезнет вдруг президент на недельку, скажут: "Все, заболел, спина заболела, подменили давным-давно, марсианин нами управляет". То есть это действительно исполнительная власть, и ее надо избирать. Кстати, почему не избирать шерифов, как это делается в других странах? То есть должна быть система подотчетности начальников тем людям, на территории которых он управляет.

Дмитрий Журавлев: Поэтому она должна быть прозрачной. Я это все, как птичка дятел, повторяю. Потому что сделать систему можно, но если она будет очень сложной, то от этой системы никому не будет ни добра, ни…

Константин Чуриков: Она не будет работать просто-напросто.

Дмитрий Журавлев: Да, она будет декорацией. Вот есть такой механизм политический – перегруз полномочиями. Вот вы перегрузили человека, систему, институт полномочиями. Вроде бы у него все права, но он не знает, как ими пользоваться, потому что ему просто некогда. У нас есть очень сложный процесс назначения судей. Судей у нас назначает президент. Президент физически не может видеть всех этих людей. Ну, просто это не может быть, потому что не может быть никогда.

Оксана Галькевич: Тем более знать их характеристики.

Константин Чуриков: Мы с вами еще открыли такую тему, которой, я не знаю, и двух, и трех часов обсуждения не хватит. Давайте послушаем сейчас…

Дмитрий Журавлев: Прекрасный пример перегрузка полномочиями.

Оксана Галькевич: Звоночек. И перегруз этот в федеральном центре, судя по всему?

Андрей Колядин: Он везде.

Дмитрий Журавлев: Он кругом.

Андрей Колядин: Вообще 2 600 полномочий, которые существуют в Российской Федерации. Часть из них на территории, часть в федеральном центре. Но человек не в состоянии более 150 смыслов держать голове и 7 крупных направлений деятельности. Это психологические нюансы. Звонок, да?

Оксана Галькевич: Звонок.

Константин Чуриков: Да, звонок Ирины из Самарской области, она у нас уже в эфире. Здравствуйте, Ирина.

Зритель: Алло, здравствуйте. Я вот хотела поднять вопрос. Периодически поднимается вопрос про самозанятых. И мне хотелось, чтобы как-то поднялся вопрос в отношении этого. Люди ведь работают в больших организациях сварщиками, вот тянут трубы. Большая организация. Это не маленькое ИП, где два-три человека работают. Сварщики. Рентгенами светят… Я не знаю, как эта специальность называется. И не оформлены годами. И на Севере работают. Вот сейчас в Самаре зарегистрирована организация… Я не знаю, как она называется. Люди годами работают неоформленные, ничем не защищенные, на вредных условиях, от восьми до восьми работают. Это кто-то должен контролировать? Нет? Мне вот это хотелось бы… Они свое здоровье тратят, и больничный они потом не возьмут. И боятся открыть рот, что-то сказать: "Почему вы нас не оформляете?" – потому что тут же потеряют работу.

Константин Чуриков: Кроме того, эти люди занимаются достаточно серьезной работой. Они, как вы говорите, тянут трубы или кого-то лечат.

Дмитрий Журавлев: Ответственной.

Константин Чуриков: Наверное, это как-то нельзя делать без оформления.

Андрей Колядин: Ну да. Это так называемая "гаражная экономика", которая составляет чуть ли не треть от всей экономики Российской Федерации.

Зритель: Так эта организация же зарегистрирована, большая организация. Там не как в маленьком ИП два-три человека работают. Они зарегистрированы. Большая, огромная организация.

Константин Чуриков: Такая большая организация, что Ирина даже не готова ее назвать. Хорошо, Ирина.

Зритель: Я не готова ее назвать, потому что…

Дмитрий Журавлев: Я думаю, что просто кто-то из членов семьи работает в этой организации, и не хочется потерять работу.

Зритель: И еще один вопрос. Алло?

Константин Чуриков: Давайте еще вопрос.

Зритель: Еще вопрос. Вот Путин неоднократно говорил, что пенсия зависит от заработка, зависит от стажа, да? У нас по 40 лет стажа. И у нас ограничение, коэффициент – 1,2. Нам больше не положено. А депутатам положено 70% от зарплаты. А нам коэффициент… Вот у мужа 2,7 коэффициент по зарплате, а ему применяют 1,2. Мы стоим в аптеке и ждем следующую пенсию: вот сейчас одно лекарство купим, а на следующую пенсию второе лекарство. Почему нельзя заплатить человеку столько, сколько он заработал фактически?

Константин Чуриков: Спасибо.

Оксана Галькевич: Это вопрос практически уже риторический.

Константин Чуриков: Вопрос пенсионной системы. Как ее менять?

Дмитрий Журавлев: Первый вопрос. Ну, во-первых, надо ее сделать проще. Потому что я в эфире другого канала…

Андрей Колядин: То есть упростить ее до ликвидации?

Дмитрий Журавлев: Ну, я боюсь, что если не упростить, она сама ликвидируется.

Оксана Галькевич: Переложить ответственность на детей, вы хотите сказать?

Дмитрий Журавлев: На передаче другого канала в течение часа нам два очень милых сотрудника Пенсионного фонда честно пытались объяснить, как это работает. Долгий разговор закончился фразой: "И все равно потом мы это еще подрихтуем". То есть нам долго-долго рассказывали, как работает эта формула, а потом выяснилось, что и это не является окончательным результатом, хотя половина присутствующих просто не поняли, о чем разговор.

Константин Чуриков: Мы тоже устраивали такие эксперименты в студии – и тоже никто ничего не понял.

Дмитрий Журавлев: Да. Понимаете? А пенсионная система – это же… Вот вы говорили о социальном государстве. Вот оно и есть социальное государство. Это пенсии. Это старики, которые уже не могут работать.

Андрей Колядин: Я недавно залез на портал пенсионный и посмотрел, сколько я там заработал. Выяснилось, что две трети тех профессий, где я честно был зарегистрирован, платил налоги и так далее, они не учитываются в моем пенсионном стаже. И мне нужно будет идти в эти организации, получать дополнительные справки и доказывать то, что я там работал. Причем это крупные государственные организации были.

Оксана Галькевич: Уважаемые гости, тогда не будет ли лучшим способом со стороны государства помочь простым гражданам, как нам телезрительница рассказала, которые работают не оформленные нигде? И, соответственно, за них никто не платит эти социальные отчисления. Реформировать налоговую систему таким образом, чтобы человек сам выплачивал налоги.

Дмитрий Журавлев: Себе пенсию.

Оксана Галькевич: Да. "Платите мне, сколько платите. Я буду сам делать отчисления. Да, это моя ответственность, я понимаю".

Андрей Колядин: Вы знаете, все-таки приятнее, когда ты с каждого человека получаешь достаточно серьезные отчисления, а потом можешь их запустить на какие-то другие инфраструктурные проекты.

Оксана Галькевич: Это кому приятнее?

Андрей Колядин: Государству. Конечно, государству.

Оксана Галькевич: Нет, ну подождите! А человек же в центре должен быть. Вот опять вы государство в центр поставили! А как же… Ренессанс-то когда у нас случится?

Дмитрий Журавлев: Это не мы.

Андрей Колядин: Вы знаете, в самом деле люди – это новая нефть. И вы понимаете, что очень много направлений сейчас как раз… Это самое простое – с человека взять за жилье, за машину, которую он где-то паркует, за воздух, за дождь, за свет и, соответственно, пополнять бюджет. А вот дать возможность…

Дмитрий Журавлев: Вы не задавали себе вопрос: а за что мы квартплату платим? Мы – собственники…

Константин Чуриков: Постоянно задаем этот проклятый вопрос.

Дмитрий Журавлев: Мы – собственники. В Советском Союзе мы платили – собственник государству – за съем жилья. А за что мы платим сейчас? Это из того же. То же самое – пенсионная система. Мы постоянно в переходном состоянии находимся. Мы никак не решим: у нас пенсия – это обязанность государства, а мы платим, сколько можем, или пенсия – это наш заработок, который мы потом получаем? В каких-то случаях нам говорят одно, а в других – другое, по надобности, да?

Оксана Галькевич: Вы знаете, я задалась сейчас вопросом: когда я успела стать нефтью, так и не успев стать человеком, который в центре государственной политики? Вот обидно! А?

Андрей Колядин: Как мне сказал недавно один парень: "Вы-то хоть пожили…"

Константин Чуриков: Ну ладно. Я надеюсь, нас пока не добывают.

Оксана Галькевич: Юрий из Москвы.

Константин Чуриков: Юрий из Москвы. Здравствуйте, вы в эфире, Юрий.

Зритель: Вот я по какому поводу позвонил. Больничный у меня. Короче говоря, месяц я болел с легкими. И не оплатили. Обратился в суд, обратился в прокуратуру, в трудовую инспекцию. И отфутболивают все вот так вот. Вот такое безобразие.

Константин Чуриков: Подождите, Юрий. Если вы месяц вы были на больничном – значит, что-то серьезное. Значит, вы как минимум действительно сходили к врачу или врач к вам пришел, обратились.

Дмитрий Журавлев: Нет, документ, если на больничном.

Зритель: Нет, я и в больнице лежал, воспаление легких было. Вот такие дела.

Константин Чуриков: А как такое может быть? Подождите. Сколько недель у нас должны оплачивать 100%?

Зритель: 100%? Ну, у меня месяц. Я все это послал в трудовую инспекцию, потом обратился в суд, в прокуратуру. И отфутболивают, никакого ответа.

Константин Чуриков: А мотивация какая? Что суд решил? Суд почему не учел ваш больничный?

Зритель: Суд не учел. Ну, как бы неправильно рассчитано. А от чего плясать, от чего рассчитывать как бы, знаете, оплату этого больничного? Хотя там все это описано, сколько я там получал.

Константин Чуриков: Юрий, если не секрет, кем ли где вы работаете?

Зритель: В ЧОПе, охранник шестого разряда, с оружием, все такое. Генеральный директор – Демченко. И вот отфутболивают. Вы понимаете?

Константин Чуриков: Спасибо, Юрий, за ваш звонок.

Оксана Галькевич: Слушайте, на таком элементарном уровне человек не может добиться какой-то справедливости – низовой, совершенно повседневной. Больничный!

Андрей Колядин: А мы, кстати, сейчас произнесли фразу, которая является смыслом всего. Именно слово "справедливость" является основой развития и существования любого государства. Если она перестает существовать в системе государства, если люди перестают осуществлять… вернее, понимать, что она присутствует во взаимоотношениях власти, во взаимоотношениях между людьми сообщества, то они перестают уважать собственное государство. Поэтому первое, что нужно возвращать в государство – это справедливость.

Оксана Галькевич: Слушайте, может быть, у нас этих смыслов справедливости очень много разных, нет какого-то единого понимания, единомыслия?

Дмитрий Журавлев: Вы знаете, отсутствие текстуального единства – это не значит отсутствие понимания. Все-таки на уровне ощущений все понимают примерно одинаково. Проблема в другом. Проблема в том, что люди во власти, в бизнесе – они живут для себя. И у них не понятие справедливости другое, у них просто справедливость по отношению к себе, а не к этому человеку, который месяц болел. С точки зрения директора, владельца, справедливость состоит в том, что ему нужно сэкономить деньги.

Андрей Колядин: И у него появилась возможность, придравшись к не той запятой, не выплатить человеку зарплату… ну, не зарплату, а бюллетень.

Оксана Галькевич: Бюллетень, да.

Константин Чуриков: Фактически ту же самую зарплату для нашего зрителя.

Дмитрий Журавлев: Да. Вот те же люди, которые не оформлены, они выгодны тем, что они не оформлены. Если их оформить, то это уже не так интересно, потому что тогда, во-первых, плати вот это, вот это, вот это. А во-вторых, они тут же заявления начнут заявлять, что "мало платишь", и еще что-то не так.

Константин Чуриков: Ну понятно, покорными управлять проще. Давайте послушаем нашего зрителя – Владимира из Троицка. Владимир, здравствуйте.

Зритель: Добрый вечер, ведущие. Добрый вечер, гости. Я хотел бы вернуться в звонку Ирины, предыдущей. В принципе, она подняла вопрос-то о нищете. И у нашего избранного президента Владимира Владимировича тоже прозвучало, что надо ее сокращать. Я хочу пожелать, чтобы он быстрее это сделал. Ну, нельзя, когда кучка супермиллиардеров… Вы понимаете, о чем я, дальше не буду. В основном я хотел про дороги вернуться. Можно?

Константин Чуриков: Давайте.

Зритель: Я начал ездить по трассе "Урал", в советское время "Запорожец" появился. Еду и думаю: "Господи, как же это правительство ненавидит свой народ, если разрешает ездить по таким дорогам!" А теперь совсем другое дело. Теперь нормальная трасса. Но этих дорог мало. Ребята, надо строить новые, потому что дороги – это кровеносные сосуды экономики.

Константин Чуриков: Спасибо, спасибо, Владимир, за ваш звонок, так сказать, за образность мышления.

Оксана Галькевич: Вы знаете, вот здесь пришло любопытные сообщение из Тюменской области, интересное, а не любопытное: "Бедность можно победить только путем снижения налогов, тарифов и цен, а не подачками к пенсиям и увеличением МРОТ". Вот такая мысль телезрителя.

Дмитрий Журавлев: Вы знаете, снижение налогов и увеличение МРОТ – вещи, в общем-то, связанные, да? И я бы не стал их противопоставлять. Насчет подачек согласен. Но система состоит не только в том, чтобы снизить налоги, потому что, извините, снижение налогов больше всего пользы принесет отнюдь не бедным людям, потому что есть с чего брать.

Константин Чуриков: Кстати, в последнее время за что ни берутся, понимаете, богатеют, в общем-то, те, кто был и так не беден. Давайте сейчас обратимся к небольшому опросу, который устроили наши корреспонденты в нескольких городах. Все тот же вопрос: решение каких проблем люди ждут от президента?

ОПРОС

Оксана Галькевич: Вот такие мнения самых разных людей. Вы на что обратили внимание?

Дмитрий Журавлев: Я – на безработицу, точнее, на невозможность работы, как сказал, по-моему, второй или третий выступающий.

Андрей Колядин: И первый, и второй, и третий об этом говорили.

Дмитрий Журавлев: Дело даже не в безработице, потому что у нас очень простой способ решения проблемы безработицы…

Оксана Галькевич: Какой?

Дмитрий Журавлев: Это неполная занятость, да?

Оксана Галькевич: Или неполная зарплата.

Дмитрий Журавлев: У нас, поскольку люди не будут вставать и кричать "Ой-ой-ой!", как вот те, то их не увольняют, как на Западе, потому что на Западе, если ты не платишь, у тебя очень много проблем возникает. Поэтому легче уволить – дешевле обойдется. А у нас просто, ну, ходит и ходит. "Ну, сколько можем – столько и платим. Не хочешь? Иди отсюда".

Константин Чуриков: А давайте честно признаемся. Вообще решение проблемы безработицы – сюда нужно включить не только, мне кажется, тех, у кого нет работы, а также и тех, у кого работа не по профилю, не по специальности, та работа, где он просто, извините, тупо отрабатывает зарплату и так низкую. Проблемой безработицы у нас занимаются со стороны государства центры занятости. Насколько можно считать их вообще помощь достаточной? И можно ли это помощью назвать?

Андрей Колядин: Ну, я могу сказать, что на определенную категорию, конечно, они отрабатывают свой хлеб, но эта категория не касается высокопрофессиональных специалистов.

Дмитрий Журавлев: Низовая.

Андрей Колядин: У нас удивительная вещь – у нас изрядная часть общества имеет высшее образование, а большая часть вакансий предполагают не просто отсутствие высшего образования, а отсутствие, в принципе, и предыдущего опыта. То есть: "Вы приходите – мы вас научим. Дадим лопату, дадим метлу – и вы все сделаете сами. Мы покажем, как это все делается".

Оксана Галькевич: Но претендентам с дипломом отдается предпочтение.

Андрей Колядин: Ну, потому что все-таки ответственнее и красивее выполняют свою работу. Поэтому, я думаю, здесь это на самом деле очень сложная тема. Мне кажется, что здесь нужно решать, не прогнозированием заниматься, какая будет работа востребованной, какие специальности нужно сейчас изучать в вузах, в профтехобразовании, где-то еще, а дать возможность людям самим инициировать некие процессы бизнеса и зарабатывать самому в рамках малого бизнеса.

Не знаю, взять Америку ту же самую, которую сейчас мы не любим и всячески порицаем, но тем не менее до 70% бюджета и поступлений налоговых идет с малого бизнеса. И я думаю, что все-таки игнорирование инициативы масс, бизнес-инициативы масс в последнее время, которое происходит, или постоянное повышение налогов, всяких платежей – ну, это не в пользу нам всем идет, потому что из малого бизнеса вырастает средний, крупный.

Оксана Галькевич: Андрей Михайлович…

Дмитрий Журавлев: Ну, сейчас – уже нет. В XIX веке – да. Сейчас, конечно, вы из компании по пошиву одежды космическую корпорацию сделать не сможете. Это все-таки другое, другой уровень технологий. Но это не значит, что малый бизнес не нужен. Я просто хочу сказать о второй части, которую вы так отбросили, – это связь образования и рынка труда. У нас связью образования и рынка труда занимаются только суперкомпании. Вот "Газпром", "Роснефть" – у них там все это отлажено.

Оксана Галькевич: Которые знают, какие кадры им нужны.

Константин Чуриков: И "Сбербанк".

Оксана Галькевич: Собственные академии открывают.

Андрей Колядин: Свои ПТУ.

Дмитрий Журавлев: Свои классы в школах открывают. Но, простите, они очень богатые.

Андрей Колядин: Факультеты в университетах.

Дмитрий Журавлев: Факультеты в университетах и классы в школах, я же говорю. По-моему, 200 классов.

Константин Чуриков: Давайте сейчас послушаем уже Псков, у нас Любовь на связи. Здравствуйте, Любовь.

Зритель: Здравствуйте. У меня такой вопрос будет. А будут ли какие-то изменения по предоставлению жилья детям-сиротам, оставшимся без попечения родителей, тем, что не смогли добиться в своем регионе жилья?

Константин Чуриков: Любовь, подождите, расшифруйте ваш вопрос, потому что уже интересно, как это не смогли добиться в своем регионе жилья.

Зритель: Ну, я ребенок-сирота. И до 23 лет мне никто не подсказал, что надо обратиться куда-то, чтобы предоставили жилье. А так как 23 года исполнилось, возраст вышел…

Оксана Галькевич: Вот! Спасибо.

Андрей Колядин: Вот об этом и речь.

Константин Чуриков: Опять-таки – почему государство не повернуто к человеку лицом?

Оксана Галькевич: Кстати, вот это та самая агрессивная среда. Понимаете? Вот нам говорят: "А заявительный порядок у нас такой. Да, у нас заявительный порядок. Ты денег мало зарабатываешь? У тебя пенсии на ЖКХ не хватает? Так ты приди и субсидию получи. Ну, заявительно – приди в собес и заявись". А собес не может заявиться ко мне, к вот этой девушке?

Дмитрий Журавлев: Не дай бог! Ну что вы? Только этого еще не хватало! Она хоть как-то живет. А они придут – вообще ничего не будет.

Оксана Галькевич: Да как она живет? Слушайте, она сирота, понимаете? Ей жилья не дали, а сама она уже… Вот как она сейчас будет без жилья на своем горбу?

Дмитрий Журавлев: Ей не сказали, что она имеет право.

Андрей Колядин: Да. И она пропустила те сроки, которые прописаны соответствующими законами. Но даже не это интересно. Вот у меня конкретный пример. Я заплатил транспортный налог, который не зарегистрировали, этот платеж, причем на портале госуслуг. Мне начисляют пени. И я в течение уже нескольких месяцев пытаюсь этот вопрос решить. А мне говорят: "Почему-то этот налог зачли в Воронеже", – в котором я не был последние десять лет. И мне говорят: "Приезжайте в Воронеж, будем решать этот вопрос". Вот удивительная вещь! Даже когда ты честный исполнитель перед государством тех обязательств, которые ты должен исполнить по закону, даже в этом случае возникают нюансы, и ты чувствуешь себя немножко странно.

Константин Чуриков: Ну, в таком случае я сочувствую все-таки не только вам, но и Любови, нашей зрительнице, потому что здесь-то, извините, просто обманули нашу зрительницу.

Дмитрий Журавлев: Вы знаете, я бы вернулся все-таки к Любови. Почему? Потому что система заявительная предполагает абсолютное всех, всего и всегда, а это в принципе…

Оксана Галькевич: Вы понимаете, к нам юристы приходят и говорят: "Грамотность юридическая". Медики говорят: "Медицинской грамотности не хватает у людей". Литературы преподаватели приходят и говорят: "Читают мало". Все кругом, понимаете, то в одной области, то в другой идиоты, пардон.

Дмитрий Журавлев: А разделение труда где? Медик знает медицину. Если все будут знать медицину, то больше ни на что другое головы не хватит, да? То же самое с правом.

Константин Чуриков: Так мы же за то и платим налоги, чтобы нас защищали.

Дмитрий Журавлев: Право для того и создается. Оно должно быть, понимаете… Я об этом спорил еще в 90-е с депутатами Верховного Совета. Мы создаем право, чтобы оно было похоже на чужое, вместо того, чтобы создавать право, которое можно использовать у нас.

Оксана Галькевич: Почему ребенок, выходя из детского дома, не попадает в ласковые руки сотрудника социальной службы, который говорит…

Дмитрий Журавлев: Он не попал в эти руки. А сотрудник социальной службы нашел способ, как стать чуть более богатым, чем он был до этого.

Оксана Галькевич: Гадом оказался сотрудник, понимаете. А теперь, понимаете, у ребенка сломанная жизнь, у молодого человека.

Константин Чуриков: Давайте послушаем звонок – Елена из Ульяновска. Здравствуйте, Елена.

Зритель: Здравствуйте. Вот такой вопрос у меня по льготному лекарственному обеспечению, в частности федеральная льгота. Везде во всеуслышание говорят: "Все у нас есть, средства у нас есть, всех мы обеспечиваем". Но в результате все равно люди больные, в частности я, вынуждены обращаться в прокуратуру, в суды. Вот в течение года, второй год я хожу на суд. Я уже устала. И мне не дают жизненно важный препарат, от которого зависит напрямую моя жизнь, у меня тяжелая форма сахарного диабета. И все равно… Писала два письма к президенту, вот буквально перед выборами писала. Три письма Веронике Скворцовой. И даже одно письмо я написала Чайке в Генеральную прокуратуру.

Константин Чуриков: То есть уже шесть писем вы написали?

Зритель: Я написала шесть писем. Оттуда было все – разобраться. И вот до сих пор… Все равно сегодня я пришла на прием, и все равно мне сказали: "Нет, ничего нет". Выписывают только, например, в половинном размере. Вот только хотя бы это.

Константин Чуриков: Елена, а лекарство сколько стоит? Курс этого лекарства сколько стоит?

Зритель: Курс сколько стоит лекарства? Две упаковки, например, они стоят 2 тысячи рублей. Пенсия моя – 8 тысяч я получаю. Я федеральный льготник, 25 лет на инвалидности, вторая группа инвалидности у меня, соцпакет. Я, естественно, не отказывалась. Вот как добиться, я не знаю. Кому? И президенту я пишу – не помогает. Так скажите, куда мне еще написать-то? Вот куда? Все уже. Это уже край.

Константин Чуриков: Елена, спасибо за ваш звонок. Вот Чувашская Республика прямо только что тоже прислала сообщение: "Хотим только бесплатную качественную медицину". Кстати, интересно, если опросить людей, вот что больше всего, вот что просто краеугольный камень, я думаю, что, наверное, медицина здесь будет, возможно, даже на первом месте.

Андрей Колядин: Ну, это зависит от возраста и от наличия зарплаты. Иногда образование тоже очень важное, потому что…

Дмитрий Журавлев: Ну и доходы, конечно.

Андрей Колядин: Это работа, это обеспечение безопасности, это медицина, это образование. А потом уже начинается уважение государства, свободы и все остальное. Сначала, в соответствие с пирамидой Маслоу, выполнение тех самых насущных потребностей, без которых не обойтись никак.

Дмитрий Журавлев: Вы знаете, я эту историю могу рассказать отдельно, вот которую только что рассказывали. Просто у моей тети есть племянник в моем лице, который может купить. Она получила бесплатный рецепт, после чего ее гоняли, гоняли, гоняли, гоняли, гоняли и говорили: "У вас запятая не там. И печать вообще не та. А вообще уже печать прошла, ходите снова". Я уже не говорю о том, что именно того, что ей нужно, там не было, а был аналог, который другой. Это как раз вопрос тот, который вы задавали: может быть, вместо льгот дать денег?

Оксана Галькевич: Это было SMS-сообщение от нашего телезрителя.

Дмитрий Журавлев: Может быть, меньше льгот и меньше денег?

Андрей Колядин: Ну, как в свое время монетизация льгот происходила. Это вначале, в первой волне воспринималось очень болезненно. По 16 миллионов выходило на такие мероприятия. А вторая волна монетизации – уже значительно меньшее было раздражение, потому что люди начали пользоваться…

Дмитрий Журавлев: Да и монетизация первой-то волны была связана с чем? На региональном уровне, там, где льготы были не федеральные… Вот там, где были федеральные льготы, было все нормально. На региональном уровне кое-кто решил сэкономить. Не будем пальцем показывать, история давняя. Я тогда просто работал, я помню этот весь скандал.

Константин Чуриков: Мы сегодня, уважаемые гости, уважаемые зрители, много говорили о внутренней политике, об институтах, о направлениях работы, о целях, которые поставлены и с которыми, кажется, все соглашаются. Мы говорили о разных рецептах, но мы не говорили о "поварах" – о людях в Правительстве будущем, которым это все реализовывать. Понятно, что пока еще ничего непонятно. Президент сказал, что он только-только начинает думать, будет думать над этим. Насколько здесь фактор Правительства важен? Ваше мнение.

Андрей Колядин: Я думаю, что бесспорно важно – работает человек или не работает. Но все-таки нынешняя система, хотя она зависит от первого лица… А именно президент принимает решение, кого назначить на самый важный пост. Это в ряде стран коалиция выигравших партий назначает премьера, а потом…

Дмитрий Журавлев: Ну, это парламентские республики, а у нас – президентская.

Андрей Колядин: Да, у нас – президентская. Поэтому назначаются люди, которые работают с раннего утра и до поздней ночи, конечно же. Но должна меняться общая система и отношение… Говорят – реформы политические, реформы экономические. И я думаю, что определенная часть этих реформ назрела и сейчас. И вне зависимости от того, насколько удачный человек сядет на очередной пост Правительства, необходимо менять общую систему. Если человек хороший, все равно, какого цвета у него Lamborghini. Вот примерно так.

Дмитрий Журавлев: Какой бы ни был хороший летчик, но на тракторе он не взлетит. Я перевожу на короткую фразу.

Андрей Колядин: Да, совершенно верно.

Дмитрий Журавлев: Но ведь дело еще в чем? Действительно, кадровый вопрос. Но он ведь непростой. В конечном счете президент победил на выборах, да? Победив, победила и его команда. А почему она, собственно, должна уходить? Они вместе с ним получили мандат доверия общества. Не потому, что мне нравятся все министры. Я как раз…

Константин Чуриков: Секундочку! Вот вы думаете, что люди, которые голосовали за Владимира Владимировича, они про себя повторяли: "И за Правительство также"? И вот этот бюллетень туда опускался.

Дмитрий Журавлев: Думаю – наоборот как раз. По крайней мере, социология показывает, что разрыв между доверием президенту и Правительству просто очень большой.

Константин Чуриков: Ну, в том-то и дело. Я про это и говорил.

Андрей Колядин: Нет, в самом деле голосовать за человека, за то, чтобы он возглавил страну и не давать ему полномочий, чтобы он формировал Правительство свое, вне зависимости от того, нравится оно народу или нет, – это не совсем рационально. Самое интересное, что если президент даже ничего не изменит, а оставит тех же самых руководителей по направлениям, глобально ничего в экономической системе нашей страны не поменяется. Я думаю, что замены будут, но мне почему-то кажется, что они будут точечные, не будет глобального изменения всего руководства.

Оксана Галькевич: Стало быть, вы хотите сказать, что мы несколько неверным образом трансформировали фразу, которую произнес президент: "Я подумаю о кандидатурах Правительства позже"?

Дмитрий Журавлев: Нет, кандидатуры будут.

Андрей Колядин: Да, конечно.

Дмитрий Журавлев: И люди новые будут.

Оксана Галькевич: Все-таки перемены, изменения будут, да?

Андрей Колядин: Будут под задачи.

Дмитрий Журавлев: Вопрос в том, что… Кто выполнит те команды, которые поступили сейчас (а они уже озвучены), тот останется

Оксана Галькевич: По определенным портфелям, точечно.

Дмитрий Журавлев: Кто не выполнит – не останется. Это нормальный технологический процесс.

Константин Чуриков: Хорошо, тогда без имен, а просто по направлениям. Вы говорите – точечно, какие-то слабые места. Где у нас сейчас слабые места, в каких сферах?

Оксана Галькевич: Портфели.

Андрей Колядин: А вот здесь крайне сложно. Это опять исходит из того, что президент назначает каждого из отдельных руководителей. Я, например, всю жизнь занимался регионалистикой и даже принимал участие в назначении четырех десятков губернаторов, и точно примерно знал, кого на какое направление назначат. В последней итерации губернаторов, я, зная прекрасно тех людей, которых назначили на посты… Хороший мой друг в Псковской области назначен губернатором, в Омской области. Я не смог этого предсказать. Ну, кто мог подумать, что Васильев станет губернатором в Дагестане? Кто мог подумать, что Бурков пойдет в Омск?

Дмитрий Журавлев: Дмитрия Овсянникова вряд ли кто-то мог предсказать.

Андрей Колядин: Да. Или что Травников пойдет в Новосибирск из Вологды, из мэров? Ну, как можно предсказать сейчас, что в голове у президента и какие направления его устраивают или нет? Я думаю, что это будет сюрпризом для вас, для нас. Может быть, что-то мы угадаем, но я сильно в этом сомневаюсь.

Оксана Галькевич: То есть гадать на политической гуще не будем?

Константин Чуриков: Ну, дождемся тогда 7 мая. Ведь после инаугурации, президент сказал, да?

Дмитрий Журавлев: По закону, Правительство автоматически после инаугурации уходит в отставку. У нас законодательно так построено.

Андрей Колядин: Перед новым президентом оно складывает полномочия, и президент принимает решение – кого взять, а кого не взять.

Оксана Галькевич: А кого вернуть.

Дмитрий Журавлев: Да. Кого в Думу отправить на утверждение в качестве премьера и кого из министров назначить, потому что назначает он, а не премьер.

Оксана Галькевич: Спасибо.

Константин Чуриков: Спасибо.

Оксана Галькевич: Спасибо, уважаемые гости. В студии программы "ОТРажение" сегодня были – Андрей Колядин, политолог, член правления Российской ассоциации политических консультантов, и Дмитрий Журавлев, генеральный директор Института региональных проблем.

Константин Чуриков: А у нас это еще не все, уважаемые зрители.

Тема часа