Гузель Улумбекова и Алексей Живов — о софинансировании медицины населением

Гости
Гузель Улумбекова
ректор Высшей школы организации и управления здравоохранением, доктор медицинских наук
Алексей Живов
главный врач Ильинской больницы, кандидат медицинских наук

Оксана Галькевич: Итак, как уже сказал Костя, бесплатная медицина с элементами софинансирования. Возможность введения такой новой модели взаимоотношений российских граждан и Министерства здравоохранения в последнее время весьма активно обсуждается. Ну а толчок этому дал наш президент.

Константин Чуриков: Дело было во время его выступления на Всемирном фестивале молодежи и студентов в Сочи. Вот что конкретно заявил президент России.

Владимир Путин: Что касается бесплатности, здесь, безусловно, есть и не может не быть ничего другого, кроме как помощи людям. Но с точки зрения организации самой отрасли – здесь нужно, конечно, действовать очень активно. Здесь нужно так, чтобы человек понимал свою ответственность за свое собственное здоровье. Поэтому нужно думать о том, где государство обязано, абсолютно точно совершенно обязано, в каких сегментах, в каком объеме, по каким направлениям оказывать эту помощь бесплатно, где возможно какое-то софинансирование.

Константин Чуриков: Давайте тогда все будем думать над этим сейчас.

Оксана Галькевич: Где это возможно, в каких сегментах, как сказал президент, в каком объеме. Но нас в первую очередь, конечно, интересуют объемы, которые могут лечь на плечи обычных людей. В какие сроки это может стать реальностью?

Константин Чуриков: И при каких зарплатах.

Оксана Галькевич: Вот будем сейчас во всем этом разбираться, уважаемые друзья.

Давай представим наших гостей в студии.

Константин Чуриков: У нас в студии Гузель Улумбекова, руководитель Высшей школы организации и управления здравоохранением, доктор медицинских наук – Гузель, здравствуйте.

Гузель Улумбекова: Здравствуйте.

Оксана Галькевич: Здравствуйте, Гузель. И Алексей Живов, главный врач Ильинской больницы, врач-уролог, кандидат медицинских наук, доцент. Здравствуйте, Алексей.

Алексей Живов: Здравствуйте.

Константин Чуриков: Добрый вечер.

Вопрос зрителям: вы готовы платить за какие-то медицинские услуги? За какие и в каких случаях? Вообще с вашей точки зрения, допустима такая модель или нет? Пожалуйста, звоните: 8 800 222-00-14, SMS-портал 3443, первые три буквы "ОТР".

Уважаемые гости, сначала сразу такой вопрос: у нас же в Конституции записано – кажется, в 41-й статье – о том, что каждый имеет право на охрану здоровья и медицинскую помощь, медицинская помощь в государственных и муниципальных учреждениях здравоохранения оказывается гражданам бесплатно за счет средств соответствующего бюджета, страховых взносов и других поступлений. Когда государство начинает, просит нас на эту тему подумать, оно снимает с себя (или частично снимает), получается, обязательства, которые прописаны в основном законе?

Гузель Улумбекова: Вы знаете, давайте мы будем исходить из статуса-кво. Сегодня у нас действительно население доплачивает за медицинскую помощь. Общий кошелек здравоохранения, который складывается из денег государства и из денег населения, сегодня составляет где-то 4.5 триллиона рублей. Причем две трети из них платит государство – 3 триллиона – и чуть больше 1.5 триллионов тратит население из своего кармана.

На что идут деньги? Это сегодня: деньги идут на оплату платных медицинских услуг в государственных и муниципальных учреждениях здравоохранения, причем в государственных у нас это разрешено постановлением правительства (оказание платных медицинских услуг). Второе: деньги населения идут на оплату лекарств в аптеках. Третье – это добровольное медицинское страхование. Самая меньшая доля в том, что население платит только из своего кармана – это добровольное медицинское страхование: обычно за это платят работодатели. Остальное примерно пополам делится на платные медицинские и санаторно-курортные услуги и лекарства, как я уже сказала. Это первый важный тезис.

Оксана Галькевич: То есть эти 1.5 триллиона, я просто хочу уточнить, которые финансирует население – это лекарства, путевки…

Гузель Улумбекова: Это платные медицинские услуги в государственных и муниципальных учреждениях.

Оксана Галькевич: …платное лечение и что вы еще сказали?

Гузель Улумбекова: И в частных учреждениях здравоохранения…

Оксана Галькевич: И ДМС, да?

Гузель Улумбекова: И ДМС.

Оксана Галькевич: Которое чаще всего оплачивает работодатель, но так или иначе это все за счет населения.

Гузель Улумбекова: Да.

Теперь давайте посмотрим, как за рубежом происходит. Например, в Европе в большинстве доля населения, оплата медицинских услуг населением… Нигде нет 100%-ой бесплатной медицинской помощи, которая бы оплачивалась за счет общественных средств. Это могут быть средства ОМС или средства бюджета. Общественные средства я дальше буду называть бюджетом как одним общим словом. В странах Северной Европы это где-то примерно 20%, не больше, а у нас 35%. Поэтому, конечно, сегодня население уже "лишку" доплачивает из самого кармана по сравнению с другими даже более в долях.

Оксана Галькевич: То есть, получается, скандинавы работают, живут лучше, зарабатывают побольше, как-то у них там жизнь поустроеннее, платят при этом за медицину меньше?

Гузель Улумбекова: Оксана, я сейчас говорю об относительных долях – не об абсолютных, сколько они платят, а об относительных долях: из 100% кошелька общего здравоохранения у них население платит 20% и даже меньше 20%, а мы платим 35%.

Константин Чуриков: Алексей, вот то, о чем говорил президент – об ответственности граждан за свое здоровье. Могут ли чувствовать, с вашей точки зрения, граждане если ответственность, если формально из их зарплаты, но все-таки работодатель отчисляет эти деньги? Давайте сейчас зрителям покажем, я попрошу режиссеров показать, собственно, структуру этих специальных расходов уже, скажем так, таких специальных отчислений – страховые взносы работодателя за работника.

Оксана Галькевич: 22%...

Константин Чуриков: Пенсионное страхование опустим, на медицину, получается, около 5%.

Оксана Галькевич: Чуть больше – 5.1% медицина и по временной нетрудоспособности страхование 2.9%.

Константин Чуриков: Вот смотрите. Я понимаю, что, конечно, это просто звучит цинично, но если у человека зарплата 10 тысяч, 5% от нее – это 500 рублей. Можем ли мы себе представить, что деньги, если они будут выданы гражданам и граждане сами будут решать, кому они платят и за какие платные услуги – это устроит население, как вы считаете?

Алексей Живов: Вы знаете, я хотел бы начать немножко с другого. Я думаю, что одна из таких фундаментальных проблем нашего здравоохранения – и Гузель, возможно, со мной согласится – это фундаментальный недостаток вообще денежной массы в здравоохранении, то есть недостаток средств. Мы можем начать с того, что доля ВВП, которая сегодня в Российской Федерации тратится на здравоохранение, ниже, чем в тех же упомянутых вами европейских странах и вообще во многих странах мира. У нас, насколько я знаю, сегодня это примерно 4-5%, до 7% доходило, но нормальной долей является 10%. Соединенные Штаты тратят 30% ВВП – вообще огромные деньги, хотя их система здравоохранения не самая эффективная, даже до 35%.

Оксана Галькевич: Так. А вот Израиль, например, куда все едут, Германия? Знаете, почему я об этих странах говорю? – туда едут в крайних случаях лечиться в каких-то серьезных жизненных ситуациях.

Алексей Живов: Я немножко закончу отвечать на ваш вопрос. Понимаете, конечно, когда, во-первых, налоги, плоская шкала налогов (13%, надо это понимать), отчисления, которые идут на здравоохранение (они у нас фиксированные, те же 5%), сами по себе заработные платы, от которых отчисляется этот процент, невысокие. Если мы сравним, например, с теми же скандинавскими странами, в Дании налог 60%, понимаете, и из этих денег идут отчисления на здравоохранение, которое действительно более чем на 80% (в Дании, по-моему, 90%) оплачивается государством. Вообще средний процент от оплаты государством здравоохранения по европейским странам – это 73%, насколько я знаю. Поэтому тут надо понимать, что вот эти вот проценты – это, конечно, важно, но надо понимать, что общая денежная масса, которая сегодня компенсирует затраты на оказание медицинской помощи, в России все-таки невысокая.

Оксана Галькевич: То есть мы признаем, что государство у нас недофинансирует здравоохранение в целом?

Гузель Улумбекова: Да.

Алексей Живов: Это так.

Оксана Галькевич: И таким образом мы также далее, вторым пунктом признаем, что государство и не думает о том, как дофинансировать эту отрасль.

Гузель Улумбекова: Не совсем так, давайте я вас поправлю немножко. Во-первых, абсолютно согласна: у нас сегодня общие расходы государства на здравоохранение ниже, чем, например, в тех же странах, которые также экономически развиты, как и наша страна. Например, некоторые страны Евросоюза – новые страны Евросоюза…

Оксана Галькевич: Ну кто это? Назовите.

Гузель Улумбекова: …такие, как Чехия, Венгрия, Польша, Словакия – они тратят и в доле валового внутреннего продукта, который, еще раз подчеркну, близок к Российской Федерации (ВВП на душу населения), в 1.5 раза больше, соответственно, в сопоставимых деньгах или как положено считать, в долларах, оцененных по паритету покупательной способности. Вот они тратят из государственного кошелька на здравоохранение в 1.5 раза больше. Соответственно, могут в 1.5 раза больше оказать бесплатных медицинских услуг.

Теперь о том, сколько мы должны тратить, сколько государство. У нас поставлена цель президентом Российской Федерации – 76 лет достичь к 2025 году. По расчетам нашей Школы, мы сделали расчеты, при каких условиях возможно достижение 76 лет – это только в том случае, если мы поэтапно как минимум в 1.5 раза (подчеркну: поэтапно) будем увеличивать государственное финансирование здравоохранения и примерно добавим в сегодняшних ценах в систему здравоохранения 1 триллион рублей.

Оксана Галькевич: Так. То есть к этим 4.5 мы должны добавить еще 1?

Гузель Улумбекова: Нет-нет, к 3 триллионам добавим еще 1 триллион рублей.

Теперь давайте посмотрим, что делать с платежами населения, которые составляют у нас 1.5 триллиона. Мое предложение такое: действительно нужно продумать, чтобы из этих 1.5 триллионов рублей 1 триллион заплатило государство, а вот оставшиеся 500 миллиардов возможно, как и в любой другой стране, обсуждать вопросы, что, возможно, это ляжет на плечи населения в меньшей доле. То есть две трети из того, что сегодня платит население, заплатит государство, а одна треть из того, что они сегодня платят, останется у населения.

Что для этого надо сделать? Первое: бедные слои населения, которые, допустим, проживают – а их, кстати, у нас много – на доходы меньше, чем 20 тысяч рублей в месяц…

Алексей Живов: …на члена семьи.

Гузель Улумбекова: Да, на члена семьи – они должны быть вообще освобождены от оплаты.

Константин Чуриков: Так это у нас, извините… Мы проводили эти зарплатные опросы – это у нас, наверное, больше, чем полстраны.

Оксана Галькевич: Полстраны будет, да.

Гузель Улумбекова: Да, это примерно половина страны. Значит, остальные будут доплачивать.

Теперь за что доплачивать? Очень четко надо определиться, какой объем бесплатной медицинской помощи будет вот в этих так называемых 4 триллионах рублей. Это серьезный предмет общественного обсуждения, то есть что будет покрывать программа государственных гарантий, которые гарантируют населению бесплатную медицинскую помощь. И вот это очень серьезный вопрос, и мне кажется, что это надо обсуждать, причем не закрыто, а открыто, с участием всех заинтересованных сторон.

Оксана Галькевич: Гузель, вот вы говорите, какой объем. Это важный, конечно, вопрос, мы понимаем, но тут еще важный вопрос, какое качество. Вот вы сказали о том, что у нас часть населения имеет ДМС, но люди часто уходят в платную медицину, потому что их не устраивает качество государственной медицины, качество обслуживаний и приемов врачей в обычных поликлиниках, в обычных больницах, поэтому идут в медицину платную. А если еще придется доплачивать за эту не совсем и не всегда качественную медицину…

Гузель Улумбекова: Так, Оксана, мы сегодня эти 1.5 триллиона рублей, основная масса этих денег тратится в государственных и муниципальных учреждениях, в которых разрешено по закону оказывать платные медицинские услуги. Это не значит, что все 1.5 триллиона рублей ушли на лекарство в аптеку и ушли в частную медицину – они уже сегодня тратятся в государственной медицине. Вопрос качества – это немножко отдельно.

Оксана Галькевич: Нет, подождите, он не отдельно.

Константин Чуриков: Это, кстати, дискуссионный вопрос. Нам зритель смотрите что пишет…

Оксана Галькевич: Кость, я просто к тому, что где-то есть возможность, понимаете, получить эти платные услуги в хорошей частной клинике, а где-то, в большей части страны, таких возможностей нет.

Гузель Улумбекова: Подождите. Теперь о качестве медицинской помощи в государственной и частной медицине.

Что такое частная медицина? Это врач поработал в государственной медицине, как Алексей, и потом пошел работать в частной медицине.

Алексей Живов: В моем случае это было не так.

Гузель Улумбекова: Ну не так, но примерно для большинства…

Алексей Живов: Для большинства да.

Гузель Улумбекова: Для большинства из них так. Поэтому уровень качества оказания медицинской помощи – именно качество – в первую очередь определяет наличие инфраструктуры и знания врачей. Так вот они примерно одинаковые. Другое дело, что сервис, меньше очередность, в частной медицине лучше. И, собственно, население это и может оценить. Поэтому, говоря о качестве медицинской помощи, есть две составляющие: первая – это удовлетворенность сервисом, а вторая – собственно объективные показатели качества медицинской помощи. И они, на мой взгляд (точных исследований в нашей стране никто не проводил) примерно одинаковые – что в частной, то и в государственной медицине.

Оксана Галькевич: Ну хорошо, если так.

Константин Чуриков: Нам пишет наша зрительница – давайте зрителям просто дадим слово, потому что много очень мнений разных. "Что вы там высчитываете? Просто в народ сходите – беднейшая часть просто не пойдет теперь к доктору", – пишет нам Светлана Далакян.

И давайте примем первый звонок, все хотят высказаться – в частности, Мария из Бийска. Здравствуйте.

Гузель Улумбекова: Я сейчас еще раз повторю – значит, нас не поняли. Очень важно повторить.

Константин Чуриков: Мария, здравствуйте.

Зритель: Здравствуйте.

Оксана Галькевич: Здравствуйте. Говорите, пожалуйста, слушаем вас.

Зритель: У нас была недавно ситуация. У меня муж попал в больницу с диагнозом "менингит". Ему нужно было делать МРТ, дали направление. Такая услуга у нас в Алтайском крае, может быть, где-то делается бесплатно, но у нас она платная. Муж у меня получает 9 тысяч зарплаты. Мы сделали МРТ за 4 950 рублей. Помимо этого у него были сильные головные боли, на парацетамол и аспирину него аллергия – ему принесли детский нурофен и сказали: "Если у вас есть возможность, купите сами себе что-нибудь от температуры". На что муж задал вопрос: "А для чего такой страховой полис?" На что нам врач ответил: "Полис для того, чтобы сходить на прием к врачу, но не на получение каких-либо услуг, например, лежать в стационаре". Вот нам что ответили.

Константин Чуриков: Да, спасибо.

Оксана Галькевич: Гузель, вы можете беседовать с нашей телезрительницей, конечно.

Гузель Улумбекова: Да, я могу. Мария, вот все, о чем я говорю, что сегодня в нашем государственном кошельке, из которого оплачивается бесплатная медицинская помощь (и я, и Алексей об этом говорим), денег недостаточно. И его на то, чтобы все покрыть бесплатно, недостаточно. И главная мысль, которую мы хотим все здесь озвучить – это то, что объем денег, который идет на бесплатную медицинскую помощь (еще раз повторю: сколько денег, столько песен, столько бесплатных медицинских услуг мы можем оказать), должен однозначно увеличиваться как минимум в 1.5 раза. То, что касается населения – мы наоборот говорим, что то, что сегодня население платит из своего кармана, эта доля должна уменьшаться. Это моя однозначная позиция.

Константин Чуриков: У меня вопрос к вам, Алексей: а государственная политика у нас сегодня на что направлена? Вот Гузель говорит, что в государстве нет, но мы понимаем, что в государстве деньги…

Гузель Улумбекова: Нет, я не говорила, что в государстве нет денег…

Константин Чуриков: Да, в бюджете здравоохранения денег нет.

Гузель Улумбекова: Да.

Константин Чуриков: Да, хорошо. В бюджете здравоохранения денег нет, но мы понимаем, что в государстве они несколько иначе распределены.

Алексей Живов: Перераспределяются.

Оксана Галькевич: Несколько приоритеты иные просто, да.

Константин Чуриков: Какие сегодня в таком случае приоритеты в государстве? Соответственно, что изменится, какие конкретно цели? У нас есть Министерство здравоохранения. Если, предположим, оно поддержит, возьмет под козырек новую схему софинансирования, то все-таки это должно быть высчитано, просчитано, чтобы мы не начали, извините за выражение, вымирать?

Алексей Живов: Понимаете, я не буду говорить, может быть, о приоритетах государства, поскольку я его не представляю в данном случае.

Константин Чуриков: Но вы же гражданин.

Оксана Галькевич: Государство – это мы!

Алексей Живов: Да, понятно, но наше государство должно тратить большие деньги на инфраструктуру, которой в стране, скажем, явно не хватает. У нас не хватает дорог, у нас, в общем, много чего в стране не хватает. У нас газификация – притом что у нас самые большие запасы газа – в стране в Московской области даже далеко не полная и так далее. Мы должны тратить деньги на развитие инфраструктуры, на инвестиции в предприятия и так далее, на создание новых рабочих мест, на оборону, наконец. У нас довольно большие оборонные расходы, у нас большие границы и у нас масса всяких внешних проблем, мы должны тратить много денег. Но, понимаете, наше государство в плане вообще здравоохранения находится в сложном положении в связи с чем? В связи с тем, что, как слушатель сказал, доходы населения низкие. Кого вы хотите заставить вносить сооплату? – того человека, у которого на члена семьи условно 20 тысяч рублей? Откуда это взять? Откуда? Ответ: ниоткуда. Смотрите, тарифы ОМС сегодня – я думаю, что Гузель согласится – экономически многие не оправданы, их нужно повышать.

Гузель Улумбекова: Для этого деньги в общем кошельке должны…

Алексей Живов: Для этого должны быть деньги в общем кошельке. В России нет лекарственного страхования, в отличие от других стран, вообще, то есть все расходы на медикаменты переложены на население: опять же, слушатель говорил, что пошли в аптеку. Причем они говорят о каких-то совершенно недорогих препаратах. А если более серьезные, если это онкологические заболевания? – там речь идет вообще о сотнях тысяч рублей за курс лечения, огромные деньги.

Константин Чуриков: И даже вопрос, извините: диагноз "менингит" – это серьезный диагноз.

Алексей Живов: Конечно: там нужны и антибиотики дорогостоящие…

Константин Чуриков: Может быть, МРТ должно быть бесплатным?

Алексей Живов: Конечно.

Гузель Улумбекова: Это однозначно, поскольку это экстренная ситуация.

Алексей Живов: Это раз. Мы сейчас будем говорить о том, что вообще надо покрывать, что должно входить в программу государственных гарантий, это очень важный вопрос. Но ключевым моментом является тот факт, что во всех практически странах мира, даже в очень богатых население, которое имеет низкие доходы, получает фактически бесплатную медицинскую помощь. Даже в Соединенных Штатах есть система "Medicare", которая покрывает практически 40% населения – это ветераны, это неработающие люди, это люди с низким доходом и часть детей.

Оксана Галькевич: Понимаете, здесь очень важный вопрос, где эта граница "малоимущества", какие люди будут признаны. Простите, вы рассуждаете как человек, вы говорите про 20 тысяч рублей на человека – это мало, не будет у человека возможности оплачивать медицинские какие-то услуги, страховку себе или еще что-то. Но у нас же государство несколько иначе рассуждает, если у нас прожиточный минимум в районе 10 тысяч рублей и это считается нормальным?

Алексей Живов: Это не считается нормальным, не надо, так сказать, вводить людей в заблуждение.

Оксана Галькевич: Нет, подождите, почему не считается? Считается и пересчитывается, и заново и заново вносится в бюджеты, из этого высчитываются социальные пособия – значит, это нормально.

Алексей Живов: Это условная цифра, которая подсчитана, может быть, как-то в среднем, которая многие вещи и многие расходы не учитывает.

Я еще продолжу, может быть, для будущей дискуссии. В то же время часть населения – как раз в этой статье, в которой цитировалось выступление президента нашей страны, говорится о том, что 40% населения в России готово к сооплатам – 41%.

Константин Чуриков: К сооплатам – имеется в виду здравоохранение плюс образование. Это важно.

Алексей Живов: Здравоохранение и образование, совершенно верно. Но, понимаете, я не готов рассуждать о точности этой цифры, но как практик, как врач я знаю, что немалая часть населения крупных городов (Москва, Санкт-Петербург, Екатеринбург и так далее) действительно готовы к сооплатам. И вот этой части населения… Я не говорю о том, что их надо заставить платить, нет.

Гузель Улумбекова: Они и так платят.

Алексей Живов: Вообще заставлять нельзя, но им надо дать возможность легально канализировать свои доходы в систему здравоохранения, в оплату системы здравоохранения. Через что и как – это другой вопрос: могут быть страховки, могут быть прямые платежи, соплатежи и так далее. Но часть людей, которые имеют достаточные доходы, вполне может принять участие в софинансировании.

Константин Чуриков: Слушайте, так они уже и так ходят в эти платные клиники.

Оксана Галькевич: Я хочу уточнить, что вы имеете в виду, когда вы говорите "легально канализировать". Софинансирование – это что имеется в виду? – что при какой-то операции, при какой-то услуге мы все приходим в кабинет к врачу, простите, с подарком, с конвертом?

Алексей Живов: Это известный факт.

Оксана Галькевич: Вы про это говорите?

Алексей Живов: В том числе.

Гузель Улумбекова: Оксана, давайте сначала все разложим по полочкам.

Оксана Галькевич: Давайте.

Гузель Улумбекова: Первое: мы с вами остановились на том, что надо увеличить государственное финансирование здравоохранения. Первый вопрос – откуда взять денег? Допустим, мы нашли эти деньги. Второй вопрос: на что потратить эти деньги?

Алексей Живов: Это да.

Гузель Улумбекова: А третий вопрос – последний, который вы озвучили – как население будет доплачивать за медицинскую помощь. Потому что я соглашусь: в любой стране определенные группы населения доплачивают за медицинскую помощь.

Первый вопрос. Допустим, вы говорим, что для того чтобы достичь ожидаемой продолжительности жизни 76 лет, ключевой характеристики здоровья населения, нам потребуется дополнительно 1 триллион рублей в систему здравоохранения еще добавить – примерно от 30% до 50% от того, что мы тратим сегодня, причем сделать это придется поэтапно, чтобы вот таких случаев, таких звонков о снижении доступности бесплатной медицинской помощи не было. Приходит, допустим, министр здравоохранения к Силуанову, а он говорит: "Где я возьму деньги? Я уже потратил на оборону, на дороги…"

Константин Чуриков: "На оборону, потом еще раз на оборону и в третий раз на оборону".

Гузель Улумбекова: Значит, я за то, что… Я абсолютно согласна, что с точки зрения последних лет наша страна с точки зрения оборонных расходов, имея гигантские границы, была недофинансирована и это святое, давайте эту часть не трогать.

Оксана Галькевич: Да что же такое, никто не хочет эту тему трогать – у кого ни спроси, у всех это святое.

Гузель Улумбекова: Давайте мы сейчас про здравоохранение.

Константин Чуриков: Давайте-давайте.

Оксана Галькевич: Хорошо.

Гузель Улумбекова: Откуда взять деньги? Значит, мы упоминали здесь, во-первых, о налогообложении. У нас в стране плоская шкала налогообложения, и даже самые богатые люди в нашей стране, супербогатые люди платят со своих доходов 13%...

Константин Чуриков: …с той части, которая в России осталась.

Гузель Улумбекова: Ну, не знаю. Теперь как платят в других странах? Откуда формируется бюджет, который идет на социальные услуги? Кстати, в нашей стране он составляет примерно 25% на социальные услуги. Что это такое? – здравоохранение, культура, образование. А в других странах это составляет 50% от валового внутреннего продукта, то есть от национального богатства страны, то есть в 2 раза больше. Вот откуда там появляются деньги? Они появляются за счет прогрессивной шкалы налогообложения. Например, в тех же Соединенных Штатах Америки, в Европе сверхбогатые люди платят не 13%, как у нас, а примерно 40-50%. Это первое.

Оксана Галькевич: Давайте, я записываю.

Константин Чуриков: Перед вторым: то есть может статься, что президент, когда сказал "давайте подумаем", мог иметь в виду все что угодно, да? – то есть любой механизм, да?

Гузель Улумбекова: На самом деле все, что сказал президент – он сказал о том, что, во-первых, важно оказание бесплатной медицинской помощи (мы об этом будем думать), и во-вторых, с точки зрения организации медицинской помощи надо думать, как правильно платить за услуги, которые платятся из кармана пациента. Когда-то с этим надо разбираться, и это третий вопрос, который я обозначила, мы к нему вернемся.

Константин Чуриков: Да.

Гузель Улумбекова: Значит, теперь второе: откуда еще можно взять деньги в бюджете? Если мы сегодня посмотрим балансы внутри нашей экономики, то, вот, например, мы недоплатили в здравоохранение, но переплатили, скажем, за энергоносители в нашей стране. А что такое энергоносители? Например, в Америке стоимость постоянно, в течение последних 30 лет за энергоносители в постоянных ценах не меняется, а у нас постоянно растет. Если сравнить, сколько стоит у нас и у них энергоносители, то у нас в сопоставимых деньгах в 2 раза больше. Это означает, что мы переплатили в этом секторе.

Оксана Галькевич: А, может быть, это означает, что, простите, медицинское лобби слабее энергетического?

Гузель Улумбекова: Во-первых, этим экономисты должны заниматься, это и есть балансы внутри страны. Подождите, я еще не все сказала.

Оксана Галькевич: Хорошо, я записываю.

Константин Чуриков: И звонок потом.

Гузель Улумбекова: Второе: банковский сектор. Например, если поговорить с коллегами, которые берут банковский кредит. У нас инфляция в стране 4%, а банковский сектор процент за кредит 14-15%, когда во всем мире не более 6%. Значит, она перегрета, значит, они получают супердоходы за счет как раз нашего здравоохранения. То есть надо сбалансировать экономику страны.

Константин Чуриков: То есть то, о чем вы говорите – вы говорите о работе правительства, что оно должно над этим работать.

Гузель Улумбекова: О работе финансово-экономического сектора.

Константин Чуриков: Да, о финансово-экономическом секторе.

Гузель Улумбекова: Это министр экономики, тот же Греф – он же был министром экономики. Вот он сейчас ходит, учит государственному управлению, а ведь давайте разберемся с макробалансами внутри нашей экономики. Это первое, откуда взять денег, мы более-менее обсудили это.

Теперь второе: а на что в первую очередь тратить эти, допустим, мы все-таки 4 триллиона рублей получили, плюс 30-50% к тому, что мы тратим сегодня – это всегда очень серьезный вопрос серьезных общественных обсуждений. Что должно быть точно бесплатным? – все то, что детям. Абсолютно все.

Оксана Галькевич: До 18 лет.

Гузель Улумбекова: Плюс дальше работающие. Вот за что в первую очередь платить? В первую очередь должно быть доступно то, что в первичном звене здравоохранения – поликлиники. Второе: бесплатные лекарства для населения, здесь я с Алексеем соглашусь. Те объемы, которые мы сегодня тратим на бесплатные лекарства для населения, малы.

Константин Чуриков: У нас целая очередь звонящих.

Оксана Галькевич: У нас просто слетают звонки.

Константин Чуриков: Люди очень хотят поговорить. Пожалуйста, Виктория, Кировская область, добрый вечер. В телефоне нас слушайте, у телевизора звук выключайте.

Зритель: Да-да.

Оксана Галькевич: Говорите, пожалуйста.

Зритель: Алло.

Константин Чуриков: Виктория, что вы думаете о менее бесплатной медицине?

Зритель: Вообще-то я сама работаю в медицине уже больше… лет, мой оклад – …, который не повышается уже… лет. Вот такая зарплата.

Оксана Галькевич: 7 200?

Зритель: Я столкнулась с тем, что я бы хотела поговорить о стоматологической помощи населению. Сейчас ее получить бесплатно практически невозможно. Если раньше можно было постоять в очереди, взять талон, попасть к стоматологу и вылечить все зубы, сейчас этой возможности люди лишены. Могут позволить вылечить только 1 зуб, а дальше либо в платную медицину, либо бери снова талон, если повезет. И вот такая ситуация, что люди, для того чтобы вылечить зубы (в частности, и я тоже) – я вылечила 2 зуба за 4 100, мой оклад составляет 5 200. Если лечить больше зубов, нужно брать либо кредит, либо оставаться без зубов.

Константин Чуриков: Спасибо за ваш звонок. Давайте сделаем маленькую даже не то что паузу – просто посмотрим, что отвечали люди: наши корреспонденты спросили прохожих в разных городах, в каких случаях те готовы платить за медуслуги, а может быть, уже платят.

ОПРОС

Константин Чуриков: Есть одна проблема, судя по тому, что только что рассказали респонденты: вот эти же платные услуги будут оказывать те же люди, которые пять минут назад нам оказывали бесплатные так называемые услуги. Скажите, что получится? Опять-таки, это уже вопрос о государственной политике некой. Если платная медицина за счет того, что в нее будут вынуждены потянуться люди, получат больше денег, она станет лучше, а бесплатная станет хуже. К каким вообще тенденциям, к чему мы придем?

Гузель Улумбекова: Невозможно.

Константин Чуриков: Это невозможно?

Гузель Улумбекова: Откуда будет вдруг развиваться платная медицина? Мы только что с вами столько сил и энергии потратили на то, что населению с низким уровнем дохода доступна бесплатная медицинская помощь. В кармане денег у населения нет, надо увеличить объемы бесплатной медицинской помощи. Точка! Никаких других разговоров быть не может.

Константин Чуриков: Об этом президент не говорил.

Оксана Галькевич: Кстати говоря, это весьма дискуссионный момент.

Алексей Живов: Можно я одно вставлю?

Понимаете, я думаю так: если государство повысит финансирование вообще здравоохранения, и те деньги, которые оно готово выделить в медицину, то к оказанию медицинских услуг подключатся учреждения разных форм собственности. То есть я считаю так, что в медицине – здесь, может быть, опять же, мы не согласимся с…

Гузель Улумбекова: Не согласимся.

Алексей Живов: Но в медицине, как это во многих странах мира, в большинстве, почти во всех в той или иной степени действуют рыночные механизмы, то есть должна быть кон-ку-рен-ци-я, и только она может привести к тому, что возникает качество.

Гузель Улумбекова: Это ерунда.

Константин Чуриков: А конкуренция за что?

Алексей Живов: За что конкуренция? Я вам объясню: за деньги, которые в том числе готово платить государство. Потому что если государство будет платить тариф – ОМС, как это сегодня называется, или просто покрытие медицинских услуг, которые экономически обоснованы – я вас уверяю, что возникнет конкуренция за то, чтобы эти услуги оказать в том числе и экономически более эффективно.

Оксана Галькевич: Алексей, простите, я просто…

Алексей Живов: И к этому могут подключиться и государственные учреждения. Вообще форма собственности не имеет, с моей точки зрения, никакого значения, кто владеет этим учреждением, государство или частное лицо. Важно, чтобы это учреждение, во-первых, предоставляло качественную медицинскую помощь и во-вторых, было экономически эффективно.

Оксана Галькевич: Алексей, но мы начали наш эфир с того, что мы дали слово первому лицу государства. И вот мы внимательно выслушали этот фрагмент его высказывания. Речь не идет о том, что государство раздумывает, как бы улучшить финансирование здравоохранения, о том, что…

Гузель Улумбекова: Я с вами не соглашусь, Оксана.

Оксана Галькевич: Речь идет о другом. Вы что-то другое услышали? Что вы услышали?

Алексей Живов: Я услышал, что государство задумывается о том, как увеличить поступление денег в сферу здравоохранения…

Оксана Галькевич: …за счет софинансирования со стороны.

Алексей Живов: Это другой вопрос, в том числе за счет…

Оксана Галькевич: Нет, почему же? Пардон, мне кажется, что это не другой вопрос.

Гузель Улумбекова: Оксана, первое – по поводу увеличения финансирования здравоохранения. Во-первых, бюджет 2018 года растет на 10%, и там заложены – и это, кстати, решение президента – деньги на повышение оплаты труда медицинских работников в соответствии с указами президента. А дальше надо биться и доказывать, как я уже сказала, откуда взять деньги, это во-первых, во-вторых, на что их тратить. Мы с вами договорились, что в первую очередь деньги надо тратить – хотя это предмет серьезного общественного обсуждения – на все, что для детей (это должно быть бесплатным), дальше первичное звено должно быть бесплатным, лекарства для населения в амбулаторных условиях, то есть по рецепту врача (должны быть в 5 раз увеличены объемы финансирования, в том числе онкологические заболевания, чтобы люди не мучились и не бегали по стране, не продавали квартиры)…

Оксана Галькевич: …не собирали деньги всем миром, как получится

Гузель Улумбекова: Третье: медико-социальный уход на дому. Это и есть приоритеты здравоохранения, и это вопрос счета и вопрос обсуждения с нашей…

Константин Чуриков: Секунду, мы вам верим.

Гузель Улумбекова: Я хочу вернуться к конкуренции.

Константин Чуриков: Мы вам верим. Вы врачи, вы специалисты.

Гузель Улумбекова: Нет, у нас разные специальности.

Константин Чуриков: Просто другой вопрос. Решение об этом принимает же не тот человек, который как раз-таки всем этим ведаем, а условный министр финансов, не знаю, премьер и так далее. То есть не специалисты будут решать.

Алексей Живов: Это предмет широкой дискуссии, как об этом сказала Гузель, причем дискуссии не только между специалистами, а это вообще общественная дискуссия должна быть, решение должно приниматься с учетом мнений, которые выскажут профессионалы, которые выскажет население нашей страны, безусловно.

Константин Чуриков: Вы знаете, по поводу конкуренции – сейчас, прежде чем вы скажете, Гузель. Вы сказали про конкуренцию за деньги.

Алексей Живов: Да.

Константин Чуриков: Но не должно ли здесь быть за не просто здоровье людей, а за выживание людей? Конкуренция на международном рынке, потому что демографически мы сокращаемся, нас все меньше и меньше в стране.

Гузель Улумбекова: Это не совсем так.

Константин Чуриков: Мы хотим поднять экономику…

Гузель Улумбекова: Не совсем так. Все в одну кучу, Алексей, все смешали в доме Облонских.

Алексей Живов: Да, да.

Константин Чуриков: Давайте.

Гузель Улумбекова: Значит, первое: давайте, раз уж вы заговорили о конкуренции, давайте про конкуренцию поговорим. Никакой конкуренции в мелких городах, в сельской местности нет и быть не может. Там есть одна центральная районная больница и межмуниципальный центр…

Алексей Живов: Это сейчас, в нынешней…

Гузель Улумбекова: Сейчас, одну секундочку. И для того чтобы туда попали люди, дай бог там будет достаточно денег, чтобы они могли получить бесплатную медицинскую помощь. Вся конкуренция, о которой, конечно, мечтает любой частник, потому что он понимает, что у населения из своего кармана за то, что он создал (частную медицинскую клинику), денег недостаточно, поэтому он, естественно, претендует на государственный заказ. А теперь представим себе государственную клинику мощности системы здравоохранения, которая оказывает помощь и при тяжелых заболеваниях, и в реанимации, и при ожогах. И приходит частник и говорит: "А вы знаете, должна быть конкуренция, поэтому я возьму (это у нас так, а я сейчас скажу, как за рубежом) только, знаете, высокорентабельное оказание видов медицинской помощи". Как происходит за рубежом? За рубежом если отдается часть государственного заказа на оказание медицинского помощи…

Алексей Живов: Будь любезен, все, правильно.

Гузель Улумбекова: Бери все, конечно – и тяжелых больных, и ожоговых, и условно выгодных и невыгодных.

Алексей Живов: И это правильно.

Гузель Улумбекова: Это первое.

Второе: как регулирует государство? Если сегодня имеющиеся государственные мощности, то есть больницы, поликлиники готовы пролечить поток больных, то тогда частнику говорится: "Извини, тебе придется выживать за собственные деньги". А если, например, как сегодня, нам не хватает реабилитационных услуг или, скажем, медико-социального ухода на дому, мы можем пригласить частников, но не за счет того, что отнять деньги у этого государственного учреждения. Это тоже балансы, это тоже балансы и счетные вещи.

Константин Чуриков: Я просто хотел сказать о том, что с моей – я бываю иногда пациентом, к сожалению. С моей точки зрения, пациентской, клиника должна конкурировать не за деньги, она не должна видеть во мне деньги, понимаете?

Гузель Улумбекова: Абсолютно правильно.

Константин Чуриков: Она должна конкурировать за мое здоровье и выздоровление, чтобы я вернулся полноценным человеком в эфир ОТР.

Алексей Живов: Можно я отвечу? Она и конкурирует за ваше здоровье, потому что в медицине существует абсолютно прямая корреляция. Если я, врач, буду вас плохо лечить – я сейчас не про деньги говорю – вы ко мне не пойдете, правильно? Если у меня плохое качество медицинской помощи, ко мне не будут обращаться люди. Вот я за это конкурирую, я конкурирую за качество. А за качеством идут деньги. Так устроена жизнь, понимаете? У нас все имеет какой-то эквивалент: люди должны работать, за работу должны получать деньги.

Теперь я вам хочу сказать по поводу государственных и частных лечебных учреждений. Понимаете, мы же ведь говорим о здоровье людей. Мы не говорим о том, что нам нужно обязательно сохранить некое число государственных лечебно-профилактических учреждений, правильно? Это не самоцель. Самоцель – предоставить людям доступную и качественную медицинскую помощь.

Константин Чуриков: Очень хорошо, что мы сейчас об этом заговорили.

Алексей Живов: Вот об этом мы говорим. А кто ее предоставит, это уже второй вопрос. И если государственное лечебное учреждение – абсолютная прорва, которая расходует деньги ни на что…

Оксана Галькевич: Неэффективно.

Алексей Живов: Неэффективно, совершенно верно, проваливаются эти деньги неизвестно куда, закупает оно медицинское оборудование по завышенным ценам, тратит неизвестно на что – спрашивается, зачем мы должны дотировать? Там работают кучи сотрудников, которые могут не работать вообще в медицине, понимаете, они там не нужны. Вы посмотрите, вы когда-нибудь анализировали штатную структуру, например, западного лечебного учреждения и нашего, российского? Они совершенно разные. И там все очень экономно. А наши койко-дни возьмите – сколько у нас лежат люди в этих больницах?

Константин Чуриков: "Еще недельку полежи" – в день по анализу.

Алексей Живов: Еще недельку полежи, а можно за два дня выписать больного – вот мы о чем говорим.

Оксана Галькевич: Алексей, этот процесс очень долго идет – он называется оптимизацией.

Гузель Улумбекова: Алексей, вы совершенно не о том.

Константин Чуриков: Хорошо, хорошо.

Алексей Живов: Конечно, оптимизация. И если наши лечебные учреждения…

Оксана Галькевич: Подождите, а стон-то по всей стране от этой оптимизации какой?

Алексей Живов: И если наши лечебные учреждения будут работать экономически неэффективно, мы можем триллионы добавлять в бюджет – это все уйдет в песок. Понимаете, это сообщающиеся сосуды, нельзя их разделять.

Константин Чуриков: Да, Гузель, пожалуйста, и звонки потом.

Гузель Улумбекова: Значит, что касается эффективности, соглашусь: эффективность работы государственных медицинских учреждений надо повышать, это первое. Второе: мы должны понимать, что построить больницу, потом насытить ее кадрами и соответствующим оборудованием – это очень дорогостоящее дело.

Алексей Живов: Мы это прекрасно понимаем.

Гузель Улумбекова: И плодить инфраструктуру медицинских учреждений для конкуренции – это неэкономно, никаких денег (ни государственных, ни частных) никогда не хватит на это.

Алексей Живов: Не об этом речь.

Константин Чуриков: То есть забыть об этом, о сельских жителях и так далее?

Гузель Улумбекова: Ну разве я так сказала? Ну что же вы говорите?

Константин Чуриков: Я утрирую, может быть?

Гузель Улумбекова: Я говорю о том, что сегодня конкуренции у нас в сельской местности нет…

Алексей Живов: А должна быть.

Гузель Улумбекова: …и быть не может.

Оксана Галькевич: А как? А вот расскажите, как это возможно? Я не вижу конкуренции.

Алексей Живов: А я вам отвечу, очень простой ответ. Если тарифы ОМС, если тарифы за оплату медицинских услуг будут экономически обоснованными, то в сельскую местность, я вас уверяю, поедут частники, поедут просто обычные врачи частнопрактикующие, которые готовы принимать больного не за 150 рублей за прием, как это сегодня, а, например, за 1 100 хотя бы, хотя у нас постричь собачку стоит 3 000 рублей сегодня.

Оксана Галькевич: Ну собачку селяне не стригут – у нас на цепи собака и нормально.

Алексей Живов: Если только государство будет платить за медицинские услуги, за медицинскую помощь надлежащие деньги, вопрос с доступностью сразу изменится: и в сельской местности будут врачи, и где хотите. Просто за бесплатно туда никто не поедет.

Константин Чуриков: Гузель, пожалуйста, и звонок.

Гузель Улумбекова: Можно я вам скажу? Если будут тарифы, которые будут позволять медицинским учреждениям в том числе и государственным выжить, то там будут врачи и будет доступность медицинской помощи.

Алексей Живов: Правильно, да.

Гузель Улумбекова: И необязательно это будут частные врачи…

Алексей Живов: Необязательно, какие угодно.

Константин Чуриков: Звонок в студию. В эфир выходит у нас Марина из Мурманска. Марина, добрый вечер. Спасибо за ваше долгое ожидание.

Зритель: Ой, большое спасибо. Только, пожалуйста, дослушайте меня несколько минут. Я хочу сказать, что я живу в Мурманске (это за полярным кругом), я пенсионерка, мне почти… года. Скажем так, по поводу медицины. Я в этом году весной проходила диспансеризацию. Я прошла полностью диспансеризацию, пришла узнать результаты.

Константин Чуриков: Вы в трубку говорите, чтобы мы вас лучше слышали.

Зритель: Мне сказали: "Все нормально, до свидания". Я говорю: запишите меня к окулисту, потому что зрение за полярным кругом падает. Я не могу записаться к окулисту государственному, бесплатному, уже 4-й год – это бесполезно. Я ходила платно за 500 рублей, за 750 рублей. Мне окулист сказал: "У вас длинные ресницы, они мешают зрению".

Константин Чуриков: Марина, длинные ресницы – это же прекрасно.

Зритель: Я готова записаться на операцию к окулисту, к офтальмологу – это бесполезно.

Константин Чуриков: Марина, спасибо, извините, у нас просто очень мало времени…

Оксана Галькевич: Время уходит, а у нас есть еще один звонок, уважаемые друзья. Давайте просто послушаем телезрителей – Таганрог, Галина ждет на проводе. Галина, здравствуйте.

Зритель: Добрый вечер. О какой конкуренции можно говорить, если уровень образования нашего медперсонала ниже всякой критики? Мы с мужей, работники бюджетной сферы, всю жизнь проработав в бюджетной сфере и выйдя на пенсию, год мыкались по нашим городским медицинским учреждениям – нигде никто не мог поставить правильно диагноз. Кардиологи не удосуживались выслушать сердце больного. В результате человека довели до полусмертельного состояния, слава богу, вчера сделали операцию в кардиохирургическом центре… – большое ему спасибо, низкий поклон за внимательное и хорошее отношение и ему, и его специалистам. В то же время, чтобы записаться на прием к нашим доблестным медикам, которые, по-моему, озабочены только зарплатами или не зарплатами, а побочными доходами, нужно записываться за месяц, за два. В то же время услужливо и вежливо нам предлагают: этот же доктор, к которому вы хотите попасть на прием, принимает в частном кабинете – пожалуйста, обратитесь туда, там вас максимум в течение недели примут, но будет это стоить несколько тысяч. Вот мы, пенсионеры-бюджетники – нам что делать, умирать?

Константин Чуриков: Спасибо, спасибо за ваш звонок.

Много, много очень откликов от зрителей. Я просто даже не знаю, сколько у нас даже SMS – наверное, больше нескольких тысяч пришло.

Оксана Галькевич: Очень много, да, мы не успеваем даже сосчитать.

Константин Чуриков: "Тогда непременное условие – отменить ОМС", – Оренбургская область. "В медицине не должно быть конкуренции, а зачем клятва Гиппократа?", "У здравоохранения другие цели – жалко, что все свели к деньгам". Спрашивают, почему депутаты и члены их семей лечатся бесплатно – кстати, интересно, как мы развернем эту тему.

Гузель Улумбекова: Давайте я прокомментирую Галину.

Константин Чуриков: У нас буквально полминуты.

Оксана Галькевич: 30 секунд, да.

Гузель Улумбекова: Значит, Галина подняла два главных вопроса. Первое – о низкой доступности государственной медицины. Для этого, еще раз подчеркну, нужно увеличить государственное финансирование здравоохранения. И второй вопрос о качестве медицинской помощи. Конечно, ни от какой конкуренции оно не зависит – оно зависит от качества подготовки кадров. И для того чтобы оно было на высоком уровне, необходимо улучшать подготовку врачей и повышение квалификации, а для этого тоже нужны деньги.

Алексей Живов: Конечно.

Гузель Улумбекова: И для оплаты труда профессорско-преподавательского состава, и для повышения квалификации. В общем…

Алексей Живов: Знаете что? Добавлю только два слова. Чтобы в медицину шли талантливые люди и образованные в конце концов, они должны иметь достойную заработную плату – это еще одна статья, которую надо иметь в виду. И повышение финансирования здравоохранения должно уйти и на повышение зарплаты врачей, которая у нас ниже, кстати, чем в упомянутых вами новых странах Европейского союза.

Константин Чуриков: И о чем, кстати, у нас есть майские указы президента, между прочим.

Алексей Живов: Вот-вот.

Оксана Галькевич: Алексей, спасибо большое. Это прекрасная точка, на самом деле, финал для нашей беседы. В студии у нас сегодня были Гузель Улумбекова, руководитель Высшей школы организации и управления здравоохранением, доктор медицинских наук, и Алексей Живов, главный врач Ильинской больницы, врач-уролог, кандидат медицинских наук, доцент. Спасибо, уважаемые гости.

Константин Чуриков: Спасибо. Но мы еще не закончили, сейчас будет еще кое-что.

Тема часа: Конец бесплатной медицины?