Константин Крюков: Среди моих ролей современных героев нет. Для меня человек, который делает свое время, - это Илон Маск

Гости
Константин Крюков
Актер театра и кино

Анна Тарубарова: Время "Антракта". Сегодня у меня в гостях человек-оркестр. Судите сами – к 32 годам он успел сняться в более чем 40 фильмах, создать две ювелирные коллекции и получить "Золотую медаль" Европейского общества Франца Кафки за выдающийся вклад в развитие современной живописи. В студии "ОТРажения" я приветствую художника, ювелира, актера театра и кино Константина Крюкова. Здравствуйте, Константин.

Константин Крюков: Здравствуйте.

Анна Тарубарова: Спасибо, что вы пришли к нам сегодня.

Константин Крюков: Спасибо вам за приглашение.

Анна Тарубарова: Уважаемые зрители, я приглашаю вас к нашей беседе. Пожалуйста, звоните, задавайте свои вопросы и пишите SMS.

Константин, первый вопрос. Из вышеперечисленного что для вас работа, а что хобби?

Константин Крюков: Вся моя работа – это хобби и любимые занятия, поэтому я не делю на работу и хобби. Но, наверное, основная деятельность – это все-таки кино.

Анна Тарубарова: Кино?

Константин Крюков: Да.

Анна Тарубарова: Но, наверное, искусство для вас началось все-таки с живописи, если я не ошибаюсь.

Константин Крюков: Искусство началось с живописи и продолжается с живописью. Но это такое больше занятие для себя, поэтому сказать, что оно профессиональное, или я много выставляюсь, или еще что, я не могу. Это больше, наверное, ну да, хобби для себя, для того, чтобы как-то делать то, что ты хочешь, руками. А кино и совсем недавняя в моей жизни история, театр – это такое основное мое занятие.

Анна Тарубарова: Кстати, о театре. Я нашла тут одну интересную заметку. Три года назад вы давали интервью одному изданию. Прошу не обижаться, сейчас приведу цитату. Там были такие ваши слова: "Я совершенно не театральный человек. Это совершенно не мое. У моего дяди Федора, – имеется в виду Федор Бондарчук, – есть отличное выражение: "Театр – это полтора часа среднего плана, да еще с плохим звуком". Единственная театральная постановка, которая мне нравится, – это "Снежное шоу" Славы Полунина". И вот в этом году в новом сезоне МХТ им. Чехова вы на сцене. Что изменилось за эти три года?

Константин Крюков: Слушайте, изменилось то, что ровно за время репетиций этого спектакля, во-первых, я посмотрел огромное количество спектаклей, практически весь репертуар МХТ. Во-вторых… Ну хорошо, сначала. Ко мне вышли с предложением. Я посмотрел на это предложение. Материал – это не пьеса, а это спектакль по фильму 39-го года, который называется "Ниночка".

Анна Тарубарова: С Гретой Гарбо.

Константин Крюков: С Гретой Гарбо. Голливудское кино, комедия. И я думаю: "Ну, любопытно, надо посмотреть". Ночью мы сели с женой смотреть. Смеялись в голос! Очень нам понравился этот фильм, потому что это жутко смешно, очень тонкая политическая сатира. В общем, мы были в ужасе от того, что в 39-м году в Америке делали такие классные фильмы. А у нас зачастую в наше время так люди не умеют. Дальше я где-то для себя проанализировал, как выглядит это предложение, и понял, что это, в принципе, все на преодоление. Я не люблю танцевать, я не люблю петь, я не люблю какую-то манерную игру в кадре. Я понял, что это все есть в этом материале.

Анна Тарубарова: И вам надо преодолевать что-то.

Константин Крюков: И я думаю: "Ну, это хороший вызов". Потому что это впервые сцена, это впервые театр. Мне, честно, предлагали уже участвовать в спектаклях, но это было всегда: "Давай мы тебя быстро введем, мы что-то сколотим и поедем по стране гастролировать". А тут я понял, что это имеет смысл, потому что для меня, для моей семьи это основной театр в России. Это самые профессиональные люди.

Я пришел на первую встречу, на переговоры. Я говорю: "Слушайте, вы должны понять, что я белый лист, и меня надо будет как бы заново воспитывать именно на сцене, потому что я из совсем другой отрасли". Мне это было любопытно, у меня было на это время. Мне очень хотелось попробовать, потому что… До сих пор я не могу сказать, что я театрал. Я не так много хожу в театр. И стал в него ходить, только когда начал в нем работать. До этого меня театр вообще в принципе мало интересовал. Но я понимал, что есть большая разница между тем, когда ты зритель, и тем, когда ты все-таки играешь на сцене. Наверное, сам процесс игры на сцене более интересный, чем оказаться в зрителях. Сейчас я понимаю, что это правда так.

Но, кроме того, это жутко любопытный, интересный и полезный актерский опыт, потому что такая палитра всего, что ты переживаешь в театре за те месяцы репетиций, которые у нас есть. Я никогда не думал, что, в принципе, один и тот же материал можно за 3–4 месяца просто разобрать по полочкам и видеть его с одной стороны, с другой стороны, так, сяк, что бывает вообще такая палитра восприятия материала. Спектакль называется "Веселые времена". И мне кажется, он необходим нам в нашем времени, потому что он как раз не говорит ни о каких политических сатирах, а это просто веселое и хорошее настроение.

Анна Тарубарова: А каково это – ощущать себя на сцене, где нельзя сделать еще один дубль? Вы вышли – и все одним махом. Сразу генеральная репетиция, сразу чистовик.

Константин Крюков: Я могу сказать, что это не так страшно, как вести прямые эфиры. У меня был опыт ведения прямых эфиров. Это тоже страшно – театр. Но ты понимаешь, что какая-то ошибка всегда может как-то тобой… ты можешь ее откорректировать. И если честно, за первые 3–4 премьерных показа у нас произошло столько разных казусов!

Анна Тарубарова: Расскажите.

Константин Крюков: Ну, начиная от банального – забыл текст, и продолжая – перепутал фразу. Грубо говоря, я в какой-то сцене должен доставать бумажки – сначала одну, а потом вторую. Одну мой партнер съедает, и я тут же должен достать вторую. На втором показе я достал две сразу. Он их обе съел, и больше мне достать было нечего.

Анна Тарубарова: Бедняга!

Константин Крюков: Ну, там другие ребята на сцене нам помогли выйти из ситуации. Наталья Рогожкина на одном из спектаклей поскользнулась или зацепилась за платье – и упала прямо со сцены вниз. Это было очень страшно. Очень!

Анна Тарубарова: Ну, это, наверное, восприняли как что-то само собой разумеющееся?

Константин Крюков: Зритель воспринял это как само собой разумеющееся, как часть сюжета, я надеюсь (я со зрителем так плотно не общался). Но для нас и для меня это был какой-то невероятный опыт. Человек упал. Видно – сильно упал, но продолжил играть. Она оставалась минуту еще, наверное, на сцене, договорила все, доиграла.

И тут я понял, что есть вот эта магия между зрителем и сценой. Потому что я думаю: "Как же неудобно! Мы же как бы комедию сейчас играем, шутим все время, а только что человек чуть сильно не пострадал. Как-то сейчас неудобно продолжать играть". Но мы сыграли одну шутку – все рассмеялись. Потом – вторую. И я уже понимаю: "А, все забыли, всем все равно, все смеются дальше". Думаю: "Ну хорошо. Раз так – значит, играем дальше".

Есть какая-то такая магическая грань. У нас своя жизнь, а у них своя жизнь. За 6–7 показов, которые у нас были, есть удивительный эффект зала, который бывает разный. Бывает очень веселый зал, хлопает, аплодирует, смеется. Бывает абсолютно молчаливый зал.

Анна Тарубарова: Это пугает, когда молчат?

Константин Крюков: Мне кажется… Вот я вчера это обсуждал со Светланой Колпаковой, со своей партнершей, которая играет Ниночку. Мне кажется, что это удобнее.

Анна Тарубарова: Когда молчат?

Константин Крюков: Да.

Анна Тарубарова: Не мешают.

Константин Крюков: Потому что ты не ориентируешься на зал. У нас было пару показов, где зал просто реагировал невероятно! И ты уже волей-неволей как бы по ходу игры думаешь: "А, вот сейчас будет еще шутка", – и вдруг они не среагировали. И это тебя немножко теряет: "Как так? Вы же только что смеялись! Все же было хорошо. Вы на самую мелкую шутку смеялись только что". Поэтому, да, я по себе ощущаю, что комфортнее, когда ровный и спокойный зал. И наоборот, его сложно очень расшевелить, поэтому ты как-то добавляешь какой-то энергии.

Анна Тарубарова: Больше стараешься, наверное, да?

Константин Крюков: Больше стараешься, да.

Анна Тарубарова: А кто вам давал советы, когда вы готовились? Коллеги? Супруга?

Константин Крюков: Ну, мне как белому листу давали советы все, но при этом делали это очень тактично. И на самом деле я благодарен, наверное, всей нашей команде, потому что, ну, просто наблюдая за тем, как люди себя ведут на репетициях, на сцене в том или ином качестве, можно много чему научиться.

Очень волновалась, звонила, советовала, говорила бабушка моя Ирина Константиновна Скобцева-Бондарчук. Она просто участвовала в этом по телефону. Все время: "Ну, как у вас сегодня? Что у вас? Как?" У нас были какие-то сложности в репетиционном периоде, и она это все тоже переживала очень. Она пришла… Есть такие показы "для мам и пап", это как бы неофициальные.

Анна Тарубарова: Семейные.

Константин Крюков: Да, семейные. Пришла на один из этих показов. Мы никому не сказали. Есть такое фойе, где все артисты собираются перед выходом на сцену. И вдруг выходит администратор и говорит: "Так, идите уже быстрее и играйте! Там Ирина Константиновна нервничает".

Анна Тарубарова: Ожидает. Главный зритель.

Константин Крюков: Да. И все начали нервничать, потому что выяснилось, что она в зале. Но вроде она тоже довольна.

Анна Тарубарова: Вы предстаете на сцене в образе графа, утонченного аристократа, собственно, в образе того…

Константин Крюков: Афериста.

Анна Тарубарова: Ну, афериста, да. Но по происхождению, по воспитанию вы все-таки являетесь таким человеком. Вот когда вы выходите на сцену, вы играете с оглядкой на ваших родных? Вы думаете о том, что сказал бы ваш дедушка, Сергей Бондарчук, как бы отреагировал?

Константин Крюков: Нет. Я не знаю, как можно с оглядкой на это играть какую-то роль, потому что…

Анна Тарубарова: Ну, вот не подвести фамилию, например. Вот бабушка была – наверное, волнительнее было играть?

Константин Крюков: Слушайте, часто на самом деле такой вопрос задают. Мне кажется, мне важнее всего не подвести себя.

Анна Тарубарова: Лично себя, перед собой быть честным.

Константин Крюков: Да. А дальше – посмотрим. Если себя не подвел, то вроде семью тоже. Ну, конечно, не хочется ни себя, ни семью, никого подводить. Но для этого надо работать.

Анна Тарубарова: А что для вас сложнее – кино или театр?

Константин Крюков: Не могу сказать, что сложнее. Наверное, на данный момент сложнее, конечно, театр, потому что у меня нет такого опыта в нем. Но сказать, что "кино – это просто", я не могу.

Анна Тарубарова: А вы сейчас снимаетесь где-то?

Константин Крюков: Я отснялся в перерывах между репетициями в фильме "Новогодний переполох".

Анна Тарубарова: К Новому году, видимо?

Константин Крюков: Да, он выйдет к Новому году. Это, мне кажется, будет веселое кино.

Анна Тарубарова: Хорошо.

Константин Крюков: Это первое кино, в котором люди снимали что-то на iPhone, и при этом они реально снимали на iPhone. Вообще, как правило, говорят: "Да, мы снимаем на iPhone", – но снимали все равно на большую нормальную камеру.

Анна Тарубарова: Частично, да?

Константин Крюков: Да. Просто говорят… Ну, как-то там ее закрепляли. А тут режиссер говорит: "Нет, будем снимать". И бегал с телефоном.

Анна Тарубарова: А с какой целью он это делал?

Константин Крюков: С целью какой-то динамики в кадре и более привычной картинки для молодого поколения, потому что они вообще любят смотреть все дергающееся. Там есть такая героиня-блогер, у которой очень подписчиков. И ее играет реально девушка, у которой очень много подписчиков. Поэтому все, что она снимает, это входит в кино. И она это снимает на реальный iPhone.

Анна Тарубарова: А мне вот интересно… Вы для большинства зрителей – такой современный герой, неугомонный ловелас, скажем так. А вот какое время вам ближе – то, где живет ваш театральный герой, театральный персонаж, граф, то время, где разбивает женские сердца пикапер Андрей? Или, может быть, вы себя ассоциируете с Александром Сергеевичем Пушкиным, который, как в фильме, путешествует во времени? Где вы себя ощущаете на месте, в своей тарелке?

Константин Крюков: На месте я себя ощущаю в нашем времени, потому что оно совмещает это все. И оно уникальное, удивительное, новое. Мы о нем еще ничего не знаем, в отличие от прошлого. А если брать вообще исторические какие-то части, то, наверное, время, в котором жил, не знаю, Фицджеральд, Хемингуэй. Они тусовались в Париже.

Анна Тарубарова: Сразу вспоминаю фильм "Полночь в Париже".

Константин Крюков: Вот "Полночь в Париже" – это вообще моя мечта. Сам фильм я не очень люблю, а в принципе история, что человек попадает в то время и имеет возможность с ними пообщаться, она мне, конечно… Да, это такая мечта.

Анна Тарубарова: Хотели бы пообщаться?

Константин Крюков: Очень бы хотел.

Анна Тарубарова: А с кем конкретно?

Константин Крюков: С Фицджеральдом, с Хемингуэем, с Пикассо… Да много с кем.

Анна Тарубарова: Вы много читаете, судя по вашему Instagram.

Константин Крюков: Да, я люблю читать, я очень люблю читать. Единственное – очень сложно мне читать современное все.

Анна Тарубарова: Например?

Константин Крюков: Ну, я прочитал много Пелевина. И мне кажется, он хороший автор. Потому что я читал еще других (я не буду их называть), и я вообще не понял, что там читать. В общем, как-то есть слишком современные какие-то люди, которые пишут не очень интересно. Я вообще люблю мировую литературу, а не только русскую.

Анна Тарубарова: Зарубежную, да?

Константин Крюков: Да. Немцев люблю очень, англичан.

Анна Тарубарова: Вы, наверное, читаете в оригинале?

Константин Крюков: Немцев – да. Англичан – смотря что.

Анна Тарубарова: Кстати, про героев нашего и ненашего времени. Вот сегодня современный герой – это кто? Если взять, например, палитру ваших фильмов, киноработ.

Константин Крюков: У меня нет таких героев, мне кажется. Современный герой? Мне кажется, это… Видите, я даже забыл его имя, потому что современный герой такой эфемерный. Это дяденька, который изобрел машину Tesla. Как его зовут?.. Илон Маск! Вот. Мне кажется, он современный герой – во всем. Потому что так, наверное, должен выглядеть современный человек, который делает наше время. И он, наверное, его делает и своими технологиями, и своим настроем, и какими-то безумными идеями. И если на кого-то равняться или кем-то восхищаться, то, наверное, такими людьми.

Анна Тарубарова: Расскажите о ваших хобби. Что, помимо кино и театра, вас увлекает, вдохновляет? Мы немножко коснулись живописи. Но у вас же еще есть другое увлечение – это ювелирное искусство.

Константин Крюков: Слушайте, ювелирное искусство – это больше бизнес. Это тоже очень интересно, это большая работа. Это совершенно другая работа, нежели чем театр и кино, но она не менее творческая, потому что… Вообще задача – создать какой-то предмет, который понравится большому количеству неопределенных людей. Ты же не знаешь, кто это покупает. Ты можешь только догадываться. "Хочу создать это для девушек до 35 лет", – образно говоря. И дальше ты встаешь перед каким-то…

Анна Тарубарова: То есть вы сразу себе такую задачу ставите?

Константин Крюков: Нет, вообще, если ты занимаешься… если ты хочешь это продать, то у тебя должна быть продажная сетка: на какой возраст, на какую аудиторию, на какой ценовой сегмент ты хочешь это делать. Поэтому при всей жесткости и интересности этих бизнес-схем, по которым ты делаешь, грубо говоря, свой ассортимент товара, при этом самая интересная, азартная и творческая сторона – это то, что ты, грубо говоря, в эту нишу 25–30 лет, стоимостью столько-то тысяч рублей, ты должен в это что-то вложить из дизайна, из какой-то формы мысли, что и тебе нравится, и что, как тебе кажется, людям понравится. Поэтому это тоже такая достаточно творческая задача.

Анна Тарубарова: Но не все знают, откуда у вас такой интерес проснулся. Можете рассказать, чего вдруг?

Константин Крюков: У меня проснулся такой интерес, потому что у меня первое образование – я геммолог, я оценщик драгкамней. И с 16 лет я работал у отца в компании оценщиком камней. Увлекся этим, потому что очень хотел денег заработать, побыстрее и пораньше. Пошел учиться, получил диплом и сразу пошел работать.

Анна Тарубарова: То есть вам папа так и сказал: "Иди и зарабатывай сам"?

Константин Крюков: Нет. Я пришел и говорю: "Папа, хочется денег зарабатывать". Он говорит: "Ну хорошо. Хочешь? Иди и работай". – "А кем я могу работать?" Он говорит: "Сейчас – никем. Иди и получи образование". Я: "А какое, чтобы сразу пойти работать?" Он говорит: "Ну, вот станешь оценщиком – можешь у меня поработать".

Я пошел и стал оценщиком. Проработал у него. Очень много по ходу обучения вообще ты сталкиваешься со всеми драгоценными и полудрагоценными камнями, со всеми видами металлов. И конечно, меня это жутко увлекло. Кроме того что я начал работать оценщиком, я начал какие-то эскизы рисовать. Потом пошел еще на курсы дизайна. И так, в принципе, с очень раннего возраста начал этим интересоваться, общаться с ювелирами. Восковки, не восковки, 3D-принтеры – в общем, знаю об этом обо всем от фундамента. Когда я начинал этим заниматься, вручную делали восковые модели. Сейчас мы их печатаем. Поэтому тоже время бежит вперед.

Анна Тарубарова: Технологии развиваются мощно.

Константин Крюков: Да. Сейчас на кнопочку нажал – получил восковочку через какое-то время, пошел и отлил. Я сам не занимаюсь производственным процессом, я занимаюсь только дизайном.

Анна Тарубарова: Разрабатываете.

Константин Крюков: Да. Но как это делается, я тоже понимаю, вижу, знаю.

Анна Тарубарова: Судя по всему, вы любите учиться.

Константин Крюков: Я люблю учиться. И я могу по себе сказать. Я, наверное, лет пять сейчас занимался только работой. И вдруг у меня было свободное время летом, я думаю: "Дай-ка я осуществлю детскую мечту". Я очень люблю музыку и очень люблю электронную музыку. И тут я в Интернете набрел на курсы по сочинительству электронной музыки. Звоню и говорю: "Ребята, я ни на чем не играю. Я просто очень люблю музыку". Они говорят: "Вот вы наш пассажир! Приходите". И я пошел на эти курсы. И я понял, что вообще надо периодически мозг шевелить новой информацией.

Анна Тарубарова: Чтобы не застаивался.

Константин Крюков: Чтобы не застаивался. Потому что я пришел на первый урок, он длился шестой час. И под шестой час у меня уже голова болела, и меня немножко подташнивало, потому что такое количество новой информации! И это при том, что я, в общем-то, жадный до информации. Мне хотелось все усвоить, понять, осмыслить, но я не привык, что у меня так инертно реагируют мозг и тело. И мне показалось, что надо больше заниматься вообще восприятием какой-то новой информации, потому что с возрастом мозги начинают немножко ржаветь и меняться.

Анна Тарубарова: Вы продолжаете? И как успехи?

Константин Крюков: Ну, я какое-то время этим занимался. На это лето я еще что-нибудь найду новое.

Анна Тарубарова: Еще новые какие-то планы музыкальные?

Константин Крюков: Все равно как-то подразнообразить свою жизнь и занять ее чем-то, информацией, которую ты воспринимаешь, – это всегда полезно

Анна Тарубарова: У вас в Instagram 118 тысяч подписчиков, я сегодня посмотрела. Насколько для вас важны те люди, которые следят за вашим творчеством? И насколько важна для вас обратная связь? Вы смотрите, что им конкретно интересно – ваши роли, ваш стиль?

Константин Крюков: Слушайте, я могу сказать, что я очень рад, что есть люди, которые следят где-то как-то за моей жизнью, но я так же, как с мобильным телефоном… Может, это вообще старомодно, но то, что у меня есть мобильный телефон, не значит, что я должен к нему подходить в любое время суток. И как-то так мое окружение даже с этим смирилось. Мне кажется, это правильная задача.

Поэтому мне все, кто связан с нашей работой, говорят: "Слушай, ты все делаешь неправильно – у тебя то сто пятьдесят постов, то ты три месяца…" Я говорю: "Ну, мне некогда, мне не интересно, мне не хочется сейчас этим заниматься". – "Нет, ты должен схематично выкладывать", – и так далее. В общем, мне это все нравится, но постольку-поскольку. Я успеваю этим заниматься или не успеваю. Если я не успеваю… У меня есть гораздо более важные вещи, чем Instagram и какие-то такие штуки. Я понимаю, что вообще это ответственность, потому что…

Анна Тарубарова: Они ждут, что вы скажете.

Константин Крюков: Да. Там есть такой формат прямого эфира, и я там периодически его назначаю. А потом я понимаю, что на меня наваливается сто пятьдесят дел, надо еще туда съездить… И вдруг у меня сегодня вечером в 6 часов прямой эфир. Ну, какой бред вообще! Где-то там, посреди чего-то я ставлю этот телефон и час общаюсь. Это очень любопытно, очень интересно, но пока я не привык уделять этому такое большое количество внимания. Я надеюсь, что все, кто за мной следят, как-то с пониманием отнесутся к этому делу. Плюс есть еще какие-то границы, что ты готов снимать, а что не готов снимать.

Анна Тарубарова: Полностью раскрываться не нужно, да?

Константин Крюков: Мне кажется, по собственному ощущению. Если хочешь – раскрывайся. Не хочешь – не раскрывайся.

Анна Тарубарова: Я вас впервые в кино увидела в 19 лет в вашей первой работе – это "9 рота". Наверное, единственная цитата, которая врезалась мне в память (а учитывая мою память, мне что-то редко запоминается из кино и из литературы), это цитата вашего героя Джоконды. Он говорил следующее: "Красота – это когда нет ничего лишнего, а война – это то, где есть только жизнь и смерть, нет лишнего". Вот мне интересно, вы, Константин Крюков, как определяете красоту? Что для вас красота?

Константин Крюков: Ой, у меня, наверное, нет одного определения, что такое красота.

Анна Тарубарова: Можно несколько.

Константин Крюков: Для меня красота – это либо какое-то первозданное состояние чего-то в рамках природы… Мне кажется, что самое красивое – это природа. Это во-первых. Во-вторых, красота для меня всегда несинхронна, нелогична и вообще разная, как все человеческие лица. Я не люблю мертвые какие-то формы, которые абсолютно идеальные, для меня это некрасиво. Мне нужна асимметрия во всем. Для меня красота – это…

Вот насчет "ничего лишнего". Мы с отцом, особенно в литературе, все время спорим, потому что ему можно дать "Сто лет одиночества", а он скажет: "Это ужасная графоманская история! Вообще как ты это читаешь?" И наверное, "ничего лишнего" в рамках этой книги неприменимо.

Анна Тарубарова: Особенно учитывая количество Хуанов там.

Константин Крюков: Да. А для меня это красота-красотища. Поэтому насчет "ничего лишнего" не всегда уверен. Вот так. Ну, про красоту можно долго говорить. Это очень сложное понятие, и оно субъективное.

Анна Тарубарова: Ну что же, у наших зрителей, у вас и у меня есть время подумать о красоте. Спасибо вам, что вы пришли

Константин Крюков: Спасибо и вам.

Анна Тарубарова: Спасибо за эту беседу. В "Антракте" мы беседовали с художником, ювелиром, актером театра и кино Константином Крюковым. Увидимся через неделю. До свидания.

Константин Крюков: До свидания.

Рубрика "Антракт"