Николай Миронов: Это деформация сознания, когда любой, кто не доволен действиями власти, воспринимается как "пятая колонна"

Гости
Николай Миронов
руководитель Центра экономических и политических реформ
Дмитрий Емельянов
инженер-вахтовик дочерней компании группы «Проминдустрия» (ЯНАО)

Оксана Галькевич: К следующей теме переходим. Кость, смотри, я тебе тут статеечку принесла, давай посмотрим. Времени у нас мало. Вот здесь вот жирное пятно, сразу тебе говорю, здесь не считаем – это рыбу заворачивали. А вот здесь вот, смотри, эту цифру тоже мы не считаем, сразу переходим вот сюда.

Константин Чуриков: Так, я так понимаю, здесь считаем, здесь не считаем? Это что вообще за статистика такая? Это же вроде точная наука?

Оксана Галькевич: Не знаю, Костя. А как иначе объяснить, например, данные Росстата, когда за декабрь о суммарной задолженности по заработной плате в стране? Смотри: берем одну только Ростовскую область – а там те самые буковские шахтеры.

Константин Чуриков: Да, за которыми мы очень пристально следим, за их судьбой – что там происходит, да.

Оксана Галькевич: Именно. Так вот, смотри, согласно Росстату, суммарная задолженность по Ростовской области в декабре составила 36.7 миллионов, а в то же самое время мы знаем от самих шахтеров, что долги перед ними сколько составляют?

Константин Чуриков: 300 миллионов, то есть почти в 10 раз расходятся цифры.

Оксана Галькевич: Да, цифры расходятся в 10 раз. Тут, действительно, задумаешься.

Константин Чуриков: Это уже наводит подозрения на то, что по остальным регионам все не так.

Оксана Галькевич: Может быть, там и с цифрами по другим регионам что-то не в порядке? Какие вообще статистические приемы, алгоритмы используются там при подсчетах? Давайте попробуем, друзья, в этом разобраться. В студии у нас сегодня Николай Миронов, директор Центра экономических и политических реформ. Здравствуйте, Николай.

Николай Миронов: Здравствуйте.

Константин Чуриков: Добрый вечер.

Оксана Галькевич: Как считают-то? Где там рыбу заворачивают? Где считают, где не считают?

Николай Миронов: Я сам удивился, честно говоря, когда увидел эти цифры, тем более, что как раз в эти дни у нас на руках оказалось письмо из Министерства труда. Можно было бы обвинить шахтеров в том, что они что-то неправильно посчитали в своей зарплате.

Оксана Галькевич: Получили и скрыли этот факт?

Николай Миронов: Ну, например, они, может быть, что-то завысили. Но в письме Минтруда написано совершенно четко, абсолютно расписано, когда что гасилось. И написано, что остаток задолженности на данный момент с учетом того, что уже выплачено, 300 миллионов рублей. Там шахтеры сейчас высказывают некоторые сомнения насчет тех цифр, которые уже ранее им там выплачивали, но это вопросы действительно внутренних разногласий. Но так-то как, да? Давайте подумаем, почему так могло получиться, почему 300 миллионов по Минтруду и 36 миллионов по Росстату. Первое самое простое предположение: хотят, чтобы у нас в стране была хорошая статистика…

Константин Чуриков: Хорошая погода чтобы всегда была.

Николай Миронов: Некая конечная цель, которую они преследуют. И действительно, у нас в декабре были данные статистические за ноябрь: суммарная задолженность по стране была 3.85 миллиарда рублей. В декабре – сейчас данные только недавно поступили – она упала на миллиард, стала 2 миллиарда рублей. Вдруг так неожиданно, значит, раз и задолженность вся сократилась. Я так понимаю, что они по всем регионам ее немножко подрезали. Если брать Ростовскую область…

Константин Чуриков: Подрезали деньгами или как Оксана показывала?

Николай Миронов: Нет-нет, они подрезали как-то по-другому; во всяком случае, как, не скажу, потому что тайна сия велика есть, как говорится.

Оксана Галькевич: Кстати, я прошу прощения, к слову пришлось. Ростовская область, город Шахты: "Прошу помощи о взыскании зарплаты с "Ростовшахтострой" – задолженность с июня 2016 по январь 2017 года. Платить не хотят и еще сокращают… Как добиться справедливости?"

Николай Миронов: Да, там все кипит, там еще несколько шахт рядом. К гуковским шахтерам уже приехала делегация из ближайших шахт, они собираются объединять усилия: там задолженность только по тем, кто приехал, выше, чем вся росстатовская по региону.

Константин Чуриков: Николай, я сегодня просто случайно, мониторя Интернет, узнал для себя, что, оказывается, у нас проблемы с выплатами зарплат есть и во Владикавказе: учителям нескольких школ не выплачивались деньги, и даже власти города были вынуждены принести свои извинения – говорили, что это какая-то техническая ошибка, деньги застряли из-за чьей-то там халатной, плохой работы. Мы про шахтеров рассказывали, мы за ними следим. Но как еще развивается ситуация? Что еще можно сказать? Вы все время мониторите это социально-экономическое состояние, в какой напряженности мы все находимся. Вот что сейчас можно сказать в целом по стране?

Николай Миронов: Раньше мы, честно говоря, действительно во многом основывались на статистике, хотя и не верили в цифру в 3-4 миллиарда тоже (я уверен, что он была на самом деле больше). Но списывали на то, что, может быть, не доходит информация, может быть, люди не жалуются (например, какая-то часть). У нас же очень большая часть задолженностей – мы, кстати, всегда ее считаем в своих собственных подборках – это задолженность, когда у людей нормально не оформляли трудовой договор или гражданско-правовой: просто обещали выплатить и в итоге не выплатили. Фактически платили какое-то время, потом перестали. То есть трудовые отношения, конечно, по факту имели место, но люди реально не получали. Теперь же, я думаю, что на статистике основываться будет крайне сложно, то есть просто этот факт невозможно брать во внимание. То ли они посчитали, что это "Кингкоул" несчастный, который не платит шахтерам, зарегистрирован не в Ростовской области, а в Москве, но это же задолженность, которая существует не в Москве, а в Ростовской области, давайте не будем выдумывать что-то непонятное.

Оксана Галькевич: Но это же то самое, с чего мы начали: мы здесь рыбу заворачивали, здесь считаем, здесь не считаем – это же как посмотреть.

Николай Миронов: Задолженность не московская, задолженность чисто ростовская, люди прописаны в Ростове, давайте считать по тому, где находятся те люди, которым не заплачено. Но цифры тем не менее налицо, просто документально мы их видим с вами.

Оксана Галькевич: Смотрите, в 4-м квартале 2016 года специалисты вашего Центра экономических и политических реформ зафиксировали, мы посмотрели, 323 конфликтных случая, связанных с трудовыми отношениями. Из них 252 случая, то есть около 80% – это невыплаты и задержки как раз зарплат. В этот же период произошло в нашей стране 49 трудовых протестов, забастовок, митингов, даже голодовок, на самом деле, более половины из которых как раз и связаны с невыплатами зарплат. По данным Росстата на 1 января 2017 года, суммарная задолженность по зарплатам в Ростовской области, как мы уже сказали, не превышает 36 миллионов рублей (чуть больше), однако согласно официальному письму Минфина, только перед работниками шахты "Кингкоул" задолженность больше 300 миллионов рублей. Возглавили рейтинг регионов с самым большим количеством конфликтов кто, Кость?

Константин Чуриков: Тут Приморский край, Ростовская область и город Москва. Кстати, по поводу города Москвы у меня к вам вопрос.

Николай Миронов: У нас есть свежие данные.

Константин Чуриков: Я был просто изумлен. У нас все что угодно может происходить, но только не это. Вот, 20 января, прямо со ссылкой: например, "Новая газета" сообщила – мы тоже, кстати, об этой истории рассказывали – в Москве полиция задержала около 30 строителей, когда они пришли в трудовую инспекцию писать жалобы на задержку выплаты заработной платы.

Оксана Галькевич: Не громить витрины, поджигать автомобили, покрышки, Майдан – в трудовую инспекцию писать жалобы.

Николай Миронов: Разве у нас не то же самое было в Ростовской области? Люди же тоже жаловались чисто на невыплату заработной платы. Но у нас почему-то любой, кто недоволен действиями власти, сразу воспринимается как пятая колонна, что мне кажется совершенно ненормальным, деформацией сознания. Человек имеет право получить зарплату. И да, эта обязанность лежит на работодателе. Но государство обязано ему помочь получить эту заработную плату, если работодатель ему не платит, и разобраться с работодателем.

Константин Чуриков: К нам часто приходят представители – до этой всей истории приходили, ждем их всех в гости, может быть, придут – из Минтруда. И они всегда говорят, что наоборот, жалуйтесь. Так вот люди пришли жаловаться.

Николай Миронов: Вот они и жалуются, правильно. Да все пишут, на самом деле, жалобы. Но иногда местная власть пытается… Дело в том, что они-то пришли не по одному и не по почте отправили, они же просто собрались и пришли, а это акция.

Константин Чуриков: Лучше на всякий случай обеспечим правопорядок.

Николай Миронов: У нас есть закон о собраниях граждан, где написано, что если вы собрались и никого не уведомили, то вы незаконно собрались.

Константин Чуриков: А что это вы все в очередь в одну стоите?

Николай Миронов: Ну, может, они строем как-нибудь идут, как им показалось. Ну то есть понятно, что это такой чисто перегиб, но часто такое бывает, часто.

Оксана Галькевич: Так может в супермаркеты заходить, в какие-то другие массовые собрания. Можно так, знаете, любую идею, любую формулировку довести до какого-то странного понимания. Кстати, по поводу трудовых конфликтов и разных ситуаций. У нас сейчас на связи Дмитрий Емельянов, он инженер-вахтовик дочерней компании группы "Проминдустрия" на Ямале. В чем у них история? Вахтовики там не дождались зарплаты и теперь думают, как бы им в Петербург пробиться, как-то, может быть, там справедливости поискать.

Николай Миронов: У них там офис, да?

Оксана Галькевич: Да, у крупного холдинга, который там в северной столице зарегистрирован. Холдинг специализируется на строительстве объектов, в том числе нефтегазового назначения. Уж тут-то, казалось бы, все нормально должно быть с деньгами.

Константин Чуриков: Что особенно нас удивило, да.

Николай Миронов: По нефтянке у нас задолженность по зарплатам практически…

Константин Чуриков: Дмитрий уже на связи. Здравствуйте, Дмитрий.

Дмитрий Емельянов: Добрый вечер.

Константин Чуриков: Дмитрий, насколько я понимаю, вот эта вся история уже тянется несколько месяцев. Было время, что вахтовики объявляли даже многодневную голодовку. Скажите, пожалуйста, что сейчас происходит? В каком состоянии вот эта ситуация? Сколько конкретно, например, вам должны и вашим коллегам?

Дмитрий Емельянов: Эта ситуация длится, значит, уже с ноября. Сначала там была какая-то суета, прокуратура, Следственный комитет был, милиция и все-все-все. Но по сегодняшний день те, кто участвовал в этих вот акциях протеста – на голодовке кто сидел – до сих пор зарплату так и не получили. Вот лично у меня задолженность около полумиллиона рублей.

Оксана Галькевич: Караул.

Константин Чуриков: Я правильно понимаю, что вы еще заложники ситуации, то есть вы не можете вернуться обратно? Я читал даже, по агентствам были сообщения, что сейчас вы и ваши коллеги собираете средства на поездку в Санкт-Петербург на митинг.

Дмитрий Емельянов: Да, совершенно верно. Мы даже не можем забрать свои трудовые книжки.

Константин Чуриков: Скажите, пожалуйста, а на что вы живете?

Оксана Галькевич: А компания вообще никак не идет навстречу?

Константин Чуриков: Какова там, если не секрет, подушка безопасности? Вот вы приехали на вахту, вы не можете вернуться домой, правильно я понимаю?

Дмитрий Емельянов: Да, да.

Константин Чуриков: То есть сколько еще времени вы можете там физически находиться?

Дмитрий Емельянов: Ну сейчас-то уже все позади, мы уже как бы уехали. Но в ноябре, когда мы объявляли голодовку, нас вообще никто не хотел с тундры вывозить – ни воды не было, ничего, хотя есть официальное подтверждение этого, заявления писали везде-везде. Но по сегодняшний день власти никак не реагируют.

Оксана Галькевич: Надо с юристами разговаривать – это вообще повод для обращения в суд по поводу жестокого обращения какого-то.

Константин Чуриков: Дмитрий, а если не секрет, в те месяцы, за которые вам не выплатили зарплату, вы заказы как сотрудник "Проминдустрии" для каких нефтегазовых компаний выполняли? Просто чтобы понять: может быть, это ненадежные были заказчики.

Дмитрий Емельянов: Основной заказчик у нас был "НОВАТЭК", работали мы на их объектах.

Константин Чуриков: Это крупнейший независимый производитель газа в России. Кстати, уважаемая компания.

Оксана Галькевич: И такой серьезный налогоплательщик, на самом деле, в нашей стране.

Константин Чуриков: Но проблема, естественно, в компании "Проминдустрия", хотя, в общем, следствие должно разбираться. Кстати говоря, тоже видел информацию о том, что возбуждено уже 3 уголовных дела по статье 145. У вас есть какие-то данные, что сейчас происходит с этим расследованием?

Дмитрий Емельянов: Честно сказать, я получил за 2 месяца одну отписку, что якобы возбудили, да, а в каком состоянии сейчас находится, не знаем вообще. И не знаем даже, куда позвонить. До этого как-то мы общались с прокуратурой, но потом в один прекрасный момент связь эта оборвалась как бы, и в каком состоянии сейчас находится все, мы не понимаем.

Оксана Галькевич: Дмитрий, скажите. Вы сказали, что вы даже трудовые книжки свои забрать не можете. Соответственно, вы не можете устроиться на другую работу, потому что отдел кадров требует предоставления.

Дмитрий Емельянов: Совершенно верно.

Оксана Галькевич: И как? Жить-то как? Одно дело, допустим, найти другую работу и ждать, пока вот эта ситуация разрулится. А другое дело, и денег нет за прошлую работу, и на другую не устроиться.

Дмитрий Емельянов: Вот мы уже и хотим, как уже крайняя мера, потому что, я так вижу, добром это никто не закончит, не решит. Мы и хотим поехать в Петербург и заранее предупредить, что мы едем по такой-то вот причине.

Константин Чуриков: То есть вы хотите – и это важно – провести согласованный митинг, пикет? Согласованный с властями города?

Дмитрий Емельянов: Да-да-да, иначе никак вообще все.

Константин Чуриков: Да. Дмитрий, держите нас в курсе. Это был Дмитрий Емельянов, инженер-вахтовик дочерней компании группы "Проминдустрия". Вот такая ситуация.

Оксана Галькевич: У нас, на самом деле, посыпались сообщения из самых разных регионов страны: люди жалуются, что и там и сям, повсюду есть проблемы с невыплатой заработной платы. Есть такой вопрос, интересуются: "А у кого больше проблем, на государственных предприятиях или на частных?"

Николай Миронов: У частных пока больше. Но что считать государственными? У них там бывает, что и доля собственности есть, но при этом организация самостоятельно действует. Но именно в бюджетной сфере пока не очень много.

Константин Чуриков: Я правильно понимаю, что вот очень часто проблемы возникают именно у неких подрядчиков? То есть есть крупная компания уважаемая, ликвидная на рынке – "НОВАТЭК" или вспомним, например, космодром "Восточный": сколько денег, какой мегапроект. Но все простые работники как раз очень часто оставались там просто в дураках.

Николай Миронов: По-разному бывает. Бывает, что да, организация, которая является как бы посредником, грубо говоря, между каким-то крупным холдингом и работниками, как-то там и пропадают деньги. Но вопрос, почему они пропадают и насколько велика здесь роль самой крупной компании. На самом деле, в этой истории, про которую сейчас рассказывал Дмитрий, нужно будет разбираться очень серьезно, но даже если что-то не заплатил главный подрядчик, это не означает, что не надо платить работникам. Все равно какая-то подушка безопасности есть у самой организации. Я не верю, что эта организация, находящаяся в Санкт-Петербурге и ведущая там работы, вообще без денег, чтобы людям не заплатить. Там же суммы небольшие: для таких крупных компаний это небольшие суммы. Здесь уже сразу видно, что… Здесь может быть схема какая-то. Это надо понять будет, просто разобраться в этом.

Константин Чуриков: Просто настораживает профиль деятельности этой компании: все, что связано с нефтью и газом.

Николай Миронов: То, что долги придут даже сюда – это, конечно, казалось, честно говоря… Уголь – понятно.

Оксана Галькевич: Николай, смотрите. Тема касается трудовых споров, невыплаты зарплат часто поднимается в нашем эфире. На протяжении последних двух лет сложно даже сосчитать, сколько раз мы к ней обращались. Нам сейчас пишут телезрители, например, из Самарской области. В чем, собственно, проблема, когда люди понимают, что им не будут выплачивать зарплату, определенная задолженность уже образовалась – почему они продолжают верить работодателю, почему они продолжают работать? Когда мы, допустим, два года назад к этой проблеме обращались, вы знаете, по разговорам с людьми понятно, что так или иначе действительно вот этот порог, когда еще на что-то надеются, еще чего-то ждут достаточно высокий.

Николай Миронов: Да, инерция.

Оксана Галькевич: Не знаю, инерция, доверие, может быть.

Николай Миронов: Это инерция.

Оксана Галькевич: И боятся в ту же трудовую инспекцию написать, обратиться, прийти. Как, вы видите, ситуация с этим меняется?

Николай Миронов: Да не меняется, на самом деле. Доверие остается у людей, они этот порог, какую-то точку невозврата не всегда чувствуют, когда это начинается.

Оксана Галькевич: Задержки двухнедельной достаточно по закону, чтобы уже, друзья, трубить во все инстанции и требовать решения ситуацию.

Николай Миронов: У нас культуры давления на работодателя такой открытой, свободной на самом деле просто нет. Люди к этому не привыкли, они рассматривают себя все-таки как подчиненных. Представьте себе психологию простого человека – не москвича, который фрилансер, который работает в журналистике, который политолог или еще кто-то, а простого человека, у которого и уровень знаний гораздо ниже, и вообще жизненные возможности ограничены. Вот он работает… Это часто возникает, кстати, в моногородах такая ситуация, откуда не уехать, или в городах, которые формально не моногорода, но там одно-два предприятия и по профилю ничего больше не подходит. Человек начинает как бы ждать, он еще как-то верит во что-то. Потом он просто уже не знает, как и что ему делать, как действовать. Осознание приходит позже.

Оксана Галькевич: Но 9 месяцев, по году у людей задолженности. Есть уже нечего.

Николай Миронов: Они начинают сначала писать жалобы, обращаются к работодателю, им даются обещания, государственные органы возбуждают какие-то дела, что-то начинает происходить. Ну и инерция, инерция.

Оксана Галькевич: А если вдруг выплатят, а если узнают, что я пожаловался, то меня уволят.

Николай Миронов: Да, и такое есть, и страха очень много. Нам, бывает, звонят люди и говорят: "Вы нам помогите, но мы фамилию вам не скажем".

Константин Чуриков: Николай, вы давно мониторите, изучаете эту ситуацию. Приведите примеры, в каких случаях, вследствие чего выплаты обычно начинаются? Что приводит к осознанию того, что пора заплатить людям деньги?

Николай Миронов: Вот несколько примеров конкретных из настоящей жизни. Например, "Лучегорский угольный разрез", Приморский край. У нас Приморский край попал сейчас в топ, там много других предприятий, но в том числе это мы тоже учитывали.

Оксана Галькевич: В анти-топ, да? В негативном смысле?

Николай Миронов: Ну да, топ, только "анти", в другой противофазе. В октябре 2016 года работники этого разреза объявили массовую голодовку: там было порядка 100 человек, СМИ сообщали о 126 (самая точная была цифра), с требованием повышения зарплаты и прекращения сокращений на предприятии. Там был целый комплекс нарушений трудовых. Решение о начале голодовки было принято по итогам митинга. СМИ пишут о том, что на митинге было примерно 600 человек; он был организован профсоюзами, которые там создавались, в том числе независимыми, и Приморская ГРЭС там участвовала (тоже работники). Главные требования – прекращение сокращений, увеличение заработной платы, которая по размеру за год сократилась вдвое разными уловками, и выполнение сырьевых тарифных соглашений, которые были заключены. Реакция после митинга сначала была негативная: директор сказал, что нужно поднимать производительность труда – в общем, такой ростовский вариант начался, сами виноваты. То есть была попытка игнорировать эти требования, игнорировать протест. После этого, значит, была новая голодовка, масштабная, и руководство компании после этого, сообразив, что ситуация начинает накаляться и становится нехорошей, пошло на переговоры: была создана специальная согласительная комиссия. И вот здесь я подчеркну, что ее возглавил вице-губернатор Приморского края Евгений Вишняков, то есть власть активно вмешалась в эту ситуацию. Возможно, они понимали, что происходит там в Ростове в том же и не хотели доводить ситуацию до такой крайности.

Константин Чуриков: Я правильно понимаю, что я вас спросил, какие методы работают – ответов два?

Николай Миронов: Массовая акция, голодовка.

Константин Чуриков: Еще чтобы СМИ рассказали.

Оксана Галькевич: Пошуметь надо.

Николай Миронов: Да. Шум, привлечение внимания. По-другому просто не получается. Если бы работали инстанции, которые обязаны решать эти вопросы (государственные, посреднические инстанции, которые должны защищать права), то тогда, конечно, не надо было бы никаких митингов, публикаций, бог с ним. А то сейчас скажут, что мы тут взываем к топору – нет, конечно. Но без этого не работает.

Оксана Галькевич: На самом деле, это как бы некая форма… Недостающее звено профсоюзов, может быть?

Николай Миронов: Профсоюзы должны заниматься именно этим же, понятно. Профсоюз может, так же как и не профсоюз, как инициативная группа, которая возникает, то же самое: организовать переговоры, митинг, те же самые публикации. Это как раз работа профсоюза и есть, просто сейчас она не выполняется.

Константин Чуриков: Давайте примем сейчас 2 звонка – люди очень хотят пообщаться с вами. Ольга из Саратова у нас на линии. Здравствуйте, Ольга.

Зритель: Да, здравствуйте. Подскажите, пожалуйста, советом. Мы работали в филиале, главное предприятие находится в Москве – "ГИПРОДОРНИИ". Нас при увольнении не рассчитали. Мы подали обращение в инспекцию труда, в прокуратуру, в суд. Суд состоялся, суд выиграли, а выплат так и нет.

Николай Миронов: Если исполнительные листы. А как мотивировано то, что по исполнительным листам не платят? Нет денег у предприятия, банкротство? Что?

Зритель: Они проходят процедуру, стадию банкротства. Но проходит 6 месяцев, они заново подают документы, то есть продляют процедуру банкротства, у них счета арестованы. Они мотивируют тем, что денег нет. А когда проходит расчет заказчикам, они выставляют новый банковский счет, куда поступают деньги.

Константин Чуриков: То есть на самом деле деньги все-таки есть.

Николай Миронов: Сколько вас человек?

Зритель: Непосредственно наша активная группа – 10 человек в Саратове. А вообще филиалов 10 по стране, очень много людей таких.

Николай Миронов: У нас телефон их есть, да?

Константин Чуриков: Да. Оставьте, пожалуйста, нашим редакторам телефон. Спасибо.

Николай Миронов: Давайте свяжемся и подключимся в той же самой Самаре.

Оксана Галькевич: Еще один звонок из Кемеровской области – Мидхат, давайте послушаем.

Зритель: Здравствуйте.

Константин Чуриков: Судя по тому, что вы с Кузбасса, я уже догадываюсь, о чем вы сейчас будете рассказывать.

Оксана Галькевич: Шахтер тоже?

Зритель: Очень приятно вас слышать, очень хорошая программа ваша. И вот я сколько вас слушаю, смотрю, можно сказать, с 9 по местному времени до часу ночи. И, понимаете, только в первый раз я услышал в программе от вашего гостя, что у нас есть профсоюзы, оказывается.

Николай Миронов: Я понимаю, к чему вы ведете, да.

Зритель: Да, я веду к тому, что если будет сильные, неподкупные профсоюзы, неподкупные, то проблемы вот эти будут решены. Создается трудовой договор, где подписывается профсоюзная организация, честная, и люди в первую очередь должны обращаться в свою первичную профсоюзную организацию.

Оксана Галькевич: Мидхат, так, собственно, закон-то нам позволяет все это делать. И, насколько я понимаю…

Николай Миронов: Независимые профсоюзы очень активно возникают сейчас по стране, кстати говоря. Они объединяются где-то. Но, конечно, этого недостаточно, я с вами согласен.

Зритель: Это недостаточно. И, понимаете, люди пассивны, и когда их принимают на работу и подписывают они бланки, ставят их в такие условия. Они подписывают ради того, чтобы работать, и ни о каких своих правах они не задумываются.

Оксана Галькевич: Это правда. Спасибо.

Константин Чуриков: Спасибо, Мидхат.

Николай Миронов: Совершенно верно сказано. Но все-таки контролирующие государственные органы тоже должны очень активно работать. Без них профсоюзов не хватит.

Оксана Галькевич: А то у нас получается, что эти это не делают, эти это не делают, остается только…

Николай Миронов: Просто профсоюз будет так же, как и инициативная группа.

Константин Чуриков: Я думаю, надо сейчас привлекать, Оксан, отдельного редактора, чтобы он сейчас обработал вот эту прорву сообщений и передал Николаю.

Николай Миронов: Надо их прислать, да.

Оксана Галькевич: Да. Николай, вы говорили про топ-антитоп. Вот у нас Карачаево-Черкесская республика пишет: "За декабрь получили зарплату только позавчера, за январь аванса не дали". Но так или иначе это бюджетники: крик души, зарплаты мизерные, я думаю. Задерживают…

Николай Миронов: Бюджетники есть. И маленькие зарплаты – это проблема. Но там может быть в связи с переходом года. То есть это, конечно, нарушение, но оно может сейчас закрыться – надо посмотреть, что дальше будет.

Константин Чуриков: Слушайте, друзья, по вашим сообщениям можно просто изучать географию страны, потому что каких только регионов здесь нет. Мы говорили о ситуации с невыплатами зарплат. В студии у нас был Николай Миронов, руководитель Центра политических и экономических реформ. Спасибо большое, Николай.

Николай Миронов: Вам спасибо.

Оксана Галькевич: Спасибо.

Константин Чуриков: Программа "Отражение" вернется к вам через пару минут.