Татьяна Авачева: Губернатор, выплатите нам, пожалуйста, до нового года задолженность в размере 340 млн рублей. Всю и сразу

Гости
Татьяна Авачева
главный маркшейдер шахты «Замчаловская» (г. Гуково)
Николай Миронов
руководитель Центра экономических и политических реформ

Антон Алфимов: Далее поговорим о росте долгов по зарплате в нашей стране. По данным Росстата, задолженность по зарплатам в ноябре составила почти 4 миллиарда рублей. Зарплату не получили в общей сложности 70 тысяч, и это несмотря почти на постоянные периодические заявления властей на местах, что эта проблема находится под контролем. Эту историю будем сегодня обсуждать с нашим постоянным экспертом. Николай Миронов в студии, директор Центра экономических и политических реформ, и также Авачева Татьяна Николаевна, главный маркшейдер шахты "Замчаловская", города Гуково Ростовской области. Здравствуйте.

Татьяна Авачева: Здравствуйте.

Николай Миронов: Здравствуйте, добрый день. Шахта как раз пострадала.

Ольга Арсланова: Я так понимаю, что да, речь пойдет именно об этой истории.

Николай Миронов: Ну, мы сначала общую информацию, а потом перейдем уже к вопросу.

Антон Алфимов: Прошу вас.

Николай Миронов: Да, значит, действительно, мы наблюдаем в этом квартале рост задолженности по заработной плате. Была какая-то надежда летом на то, что наоборот будет сокращение долгов. И оно действительно наблюдалось, то есть у нас было в начале года 4 миллиарда, потом стало 3,3, какая-то надежда появилась. Но в 3,4 квартале опять наметился рост задолженности – сейчас она 3,79 миллиарда, точнее, рублей. Выросла она на 3,6% за месяц.

Ольга Арсланова: Это то, что мы сейчас видим на графике, я так понимаю?

Николай Миронов: Да, это вот у нас на 1 октября и на 1 ноября. Значит, на 1 декабря мы увидим чуть позже статистику. Ну, просто Росстат ее не сразу подводит.

Ольга Арсланова: Это много?

Николай Миронов: Ну, во-первых, я не думаю, что это вся задолженность по стране, не вся фиксируется. Есть масса вариантов, когда долги скрываются, или не показываются, или они просто не в том объеме выходят в итоге в статистику. Ну, сумма, на самом деле, достаточно большая, если разбить ее на средние зарплаты – это достаточно большое количество людей, и у нас есть целые трудовые коллективы, которые сидят без зарплаты по несколько месяцев. Это очень тяжело, особенно для людей в моногородах, в моногородах это как раз чаще всего, потому что производства именно те, которые там размещены, чаще страдают. И бывшие советские, и нынешние угольные, сейчас по всей стране это пошло, вот сейчас какой угольный регион ни возьми – либо как-то справились власти с проблемой, либо не справились, но она так или иначе везде была. Это было и в Кемерове, и в Коми, это было и в Приморском крае. Но дальше уже можно сравнивать профессионализм властей, ну, и на самом деле, суммы задолженностей – они везде разные: где-то по 20-30 миллионов, это, как минимум, решаемо. Ну, а в Гуково довели ситуацию, мы чуть позже будем об этом говорить, до 340-350 миллионов, это уже сложно становится. Ну, для кого как: если брать государственный бюджет, который у нас 12-14-16 (в зависимости от года) триллионов рублей, то, конечно, эта сумма кажется нам незначительной. Но для трудового коллектива конкретного всегда долг большой, всегда это очень тяжело.

Антон Алфимов: Почему объем задолженности доходит периодически до 4 миллиардов, отскакивает назад и опять к четырем? Это какая-то критическая масса?

Николай Миронов: И дай бог, чтобы дальше оно не пошло. Не знаю, как это объяснить, почему она 4 миллиарда. Я думаю, что это проблема именно этого года. В следующем году мы будем жить уже с другими цифрами…

Антон Алфимов: Большими, меньшими?

Николай Миронов: …потому что ситуация лучше не становится. Ну, я не хочу нагонять негатива на аудиторию…

Ольга Арсланова: Но повода для оптимизма…

Николай Миронов: …но меньше, мне кажется, не делается. Пока у нас вот за сентябрь, октябрь, ноябрь идет стабильный рост – он небольшой, но стабильный рост. При этом есть и в бюджетной системе задолженность. По сравнению с 1 октября это 94 миллиона рублей, было 54, то есть рост получился большой, практически в два раза, чуть меньше, чем в два раза. То есть и в бюджетной сфере есть эти проблемы. Есть целые регионы, в которых бюджетная сфера пострадала больше всего, например, Забайкальский край. Уровень безработицы на октябрь 2016 года составил 5,4%, в сентябре – 5,2%. Это тоже только то, что фиксирует Росстат, то есть это те люди, которые пришли, обратились за пособием, за помощью, значит, как-то так хотели получить что-то от государства, зарегистрировались, но многие люди просто остались без работы, они никуда не идут. То есть сама безработица, естественно, больше. Но даже официальный индекс растет. При этом вот интересная тоже цифра, не могу ее не привести: средняя продолжительность поиска работы безработными. В октябре 16-го года (за ноябрь пока нет данных) у женщин составила 7,3 месяца, у мужчин 6,7 месяца. То есть люди очень долго ищут работу, это очень большие сроки – 6-7 месяцев. То есть за это время проедается домашнее имущество, люди начинают есть и пить, покупать продукты на пенсии своих родителей, таких очень много историй. Кредиты берут – растет закредитованность, то есть реально…

Ольга Арсланова: Кредиты на повседневные нужды?

Николай Миронов: Ну, получается, да. Они могут браться на что-то, но это в основном потребительский кредит, который люди тратят, попадают на эти проценты, дальше… Ну, как правило, люди просто начинают что-то продавать, что у них есть. В ходи идут дачи, квартиры, дома, машины, если они есть – постепенно идет вымывание активов.

Антон Алфимов: И только потом находят себе работу.  

Николай Миронов: Да, ну, вымывание активов идет.

Ольга Арсланова: Мы, кстати, еще раз напоминаем нашим зрителям о том, что у нас интерактивная программа: если у вас есть ваши личные истории, вы готовы ими поделиться, и мы добавим их в эту статистику. Пожалуйста, присылайте.

Николай Миронов: Да, и на самом деле у нас после каждой передачи довольно-таки много звонков и много обращений. С обращениями со всеми мы работаем, то есть запросы отправляем, стараемся как-то вникать в ситуацию. Ну, в гуковскую вот вникли вообще глубоко.

Ольга Арсланова: Это ответ на вопрос многих телезрителей – что меняется после ваших передач?

Николай Миронов: В отдельных ситуациях меняется, в целом по стране, я понимаю, наверное, это не очень возможно. Ну, вот экономические показатели, из-за которых происходят эти процессы. Берем индекс промышленного производства – есть падение в ноябре по отношению к октябрю, в октябре по отношению к ноябрю. Не очень большие цифры, то есть там доли идут процентов – 0,2%, 0,3%, но это постоянно ползучий процесс. Понятно, что речь идет, соответственно, о сокращении прибыли на предприятиях, о невозможности выплачивать всем зарплату, о невозможности роста зарплаты – это уже точно, мы даже не говорим об этом, мы говорим о невыплате зарплат. На самом деле, ведь цены-то растут, а зарплаты нет. И самое здесь нехорошее, что снижение происходит за счет обрабатывающих производств, здесь больше всего падение. Это наша промышленность, это наше импортозамещение, то есть это наше будущее в том числе. И вот эти все процессы они все взаимопереплетаются. Ну, давайте мы еще по федеральным округам, по трудовым конфликтам пройдемся. У нас тоже сейчас, наверное, на экране появится график, который говорит о количестве протестов и вообще конфликтных ситуаций в разных федеральных округах. Мы постоянно мониторим это, за единицу измерения в данном случае берем трудовой конфликт, которые выражается, например, в невыплате заработной платы длительном, либо сокращении работников массовом, либо уже появлении массовых акций, ну, они обычно обусловлены этими же факторами. По федеральным округам есть у нас цифры некоторые. Видно, что наибольшее количество трудовых конфликтов в Центральном федеральном округе, их там 67. Это у нас 2 месяца 4 квартала, октябрь и ноябрь. Декабрь у нас будет, соответственно, в начале января, и можно будет уже подвести итоги за квартал. Но мы видим динамику. У нас было в 3 квартале, был, во-первых, очень большой рост, и было зафиксировано 544 случая, сейчас у нас актуальных случаев 390 за 2 месяца, то есть если поделить на два, то это получается 195 за каждый месяц, динамика больше, чем была в 3 квартале. То есть мы выходим уже где-то на 600 случаев, то есть в 4 квартале мы можем прогнозировать рост, если только в декабре прямо уж совсем не решатся все вопросы. Трудно себе это представить. Мы видим, что идет Центральный – 67, Северо-Западный – 41, в Приволжском достаточно много, потому что там много крупных предприятий, это, в частности, Пермский край, - 70 случаев. В Сибири довольно много – 59. Ну, в общем, везде, где есть экономические комплексы, центры развития, центры производства, там и больше, соответственно, возникает, к сожалению, случаев. Понятно, что экономика страдает. И еще раз хочу сказать, что одна из, конечно, очень больших проблем – это моногорода. Моногорода – это та тема, которой правительство пыталось заниматься уже много лет. Когда-то это не было такой серьезной проблемой. Ну, там, Пикалевская была история, но в целом как-то не было массовости. И перед тем же Министерством регионального развития, которое у нас тогда существовало, ставилась задача решить эту проблему, что делать моногородами. Но дальше разговоров о привлечении инвестиций для их развития не пошло, инвестор в моногород, естественно, не пойдет, потому что нет для него ни выгодного спроса, ни производить что-то. Поэтому с инвесторами оказалось хуже. Только буквально несколько было там позитивных случаев. В основном, вот сейчас эта проблема сказывается, и мы ее видим. Ну, вот, в частности, один из наших случаев – это город Гуково.

Антон Алфимов: Ну, вот о Гуково, наверное, подробнее. Сейчас там акции протеста горняков угледобывающего предприятия "Кингкоул" временно приостановлены, шахтеры ждут парламентских слушаний по своей проблеме. Напомним, более 2 тысяч работников обанкротившегося предприятия "Кингкоул" почти полтора года не могут получить положенную им зарплату. Ситуация накалилась настолько, что отчаявшиеся люди даже объявили голодовку. 23 ноября состоялась встреча горняков с депутатами Госдумы, заместителем губернатора области и другими представителями власти. По итогам встречи, было предложено отправить обращение в Правительство и Президенту России, как водится, с инициативой выплатить долги по зарплате из федерального Резервного фонда и провести парламентские слушания по этому вопросу. Но до сих пор никаких решений по выплате денег не принято. Возникают определенные организационные проблемы.

Сергей Михалев, заместитель председателя законодательного собрания Ростовской области: Ведь последние месяцы даже некому было начислять, некому было увольнять людей, некому было заполнять трудовые книжки. Все это утеряно. Сегодня комплексные управляющие должны все это поднять, весь этот массив документов, выявить лицевой счет каждого по долгам, потому что эта цифра все время плавает. Вот на сегодняшний день она 314 миллионов.

Ольга Арсланова: Горняки предупреждают: если никаких решений в ближайшее время не будет принято, то 20 декабря группа представителей шахтеров из Гукова проведет перед домом Правительства в Москве митинг. Что сейчас происходит там?

Антон Алфимов: И чего ожидаете?

Николай Миронов: Да, дана была точная информация. Значит, 23 ноября был довольно масштабный выезд представителей региональной, федеральной власти в город Гуково по инициативе, в том числе, депутатов Государственной Думы, без этого, я думаю, ничего бы не получилось, потому что горняки уже звали к себе представителей правительства не один раз. Ну, к ним выезжали региональные чиновники, но, честно говоря, они там как-то больше обещали, разговаривали с шахтерами. Иногда и не очень приветливо. И вот как-то, по-моему, такое было отношение, что вот, мол, вы здесь протестуете, лодку раскачиваете, зачем, не нужно это делать. Хотя у людей чисто социально-экономические требования, никакой политики и чего-то подобного.

Ольга Арсланова: Что значит, раскачиваете лодку – есть и жить-то нужно на что-то?

Николай Миронов: Ну да, собственно, этот вопрос и должен был возникнуть первым образом, на первом плане: а как вот люди существуют, как они выживают. Небольшие выплаты были, но они были буквально смехотворными, то есть кто-то получал по 50, по 100 рублей. Ну, мы в принципе об этом уже говорили в своих предыдущих передачах, не будем повторяться. Ну, в этот раз, благодаря тому что в Гуково просто поехали депутаты Государственной Думы, туда, соответственно, подтянулись и представители регионального правительства, куда им было деваться – не оставить же там одних депутатов. Плюс приехали и федералы, из федералов была прокуратура округа федерального, тоже ростовская, но также был представитель Министерства энергетики Российской Федерации, директор департамента угольной и торфяной промышленности, который сыграл, наверное, такую ключевую, координирующую роль, почему? Потому что когда было озвучено предложение о том, чтобы запросить федеральный Резервный фонд, то он поддержал это предложение. Наверное, это, может быть, было неожиданностью для людей, которые привыкли, что их как-то стараются… не слушают, а тут конструктив появился во всем этом процессе. До этого разговор шел только о том, что надо продавать имущество шахты, а оно не продается, потому что большая часть – в залоге, а другую никто не хочет покупать. Вот опять мы провели аукцион, но ничего не продали, шахта обанкрочена, вот, мы не можем получить деньги. И вокруг этого все крутилось. Были разговоры про резервные фонды Ростовской области, но нет юридической процедуры, как объяснял губернатор, а именно у него возникли бы проблемы с получением бюджетных кредитов из федерального бюджета, если бы он эти деньги – довольно большие для резервного фонда – потратил бы на шахтеров. Ну, не знаю – так, не так, но по крайней мере, резервные фонды области…

Антон Алфимов: Большие деньги – это вот всю-всю-всю накопленную задолженность?

Николай Миронов: Вообще-то ее надо гасить.

Антон Алфимов: 4 миллиарда?

Татьяна Авачева: Всю и сразу. Прошедшая встреча в Гуково 23 ноября с депутатами Государственной Думы она впервые за все это время, за полгода, вселила в людей надежду, но требования наши остаются прежними. Губернатор, выплатите нам, пожалуйста, до Нового 2017 года полностью задолженность в размере 340 миллионов рублей. Всю и сразу. Эти деньги, они заработаны людьми в нечеловеческих условиях.

Антон Алфимов: Почему это обращение к губернатору?

Николай Миронов: Это обращение к губернатору вот почему, я могу это объяснить. После того как было проведено совещание, губернатор отправился в Москву на селекторное совещание с председателем Правительства Медведевым, которое состоялось 25 ноября, где от имени вот этого всего собрания и от имени шахтеров предложил использовать средства Резервного фонда уже теперь федерального, правительства Российской Федерации. Это предложение было воспринято в Правительстве, но было сказано о том, что будет искаться правовой механизм, как можно решить эту проблему. Да, потому что речь идет о долгах все-таки коммерческого предприятия, а не государственного бюджета. Здесь в любом случае нужно как-то обосновать. То есть это либо материальная помощь, либо какой-то механизм должен быть найден.

Антон Алфимов: А собственники где в настоящее время?

Николай Миронов: Шахта обанкрочена, у нее собственник… 90% капитала – это кипрский оффшор, там собственник и там и капиталы, как говорится, все. 90% капитала там и находится, в кипрском оффшоре. Был у шахты управляющий, который сейчас находится под судом, он еще дополнительно виновен, помимо того что не платили заработную плату, еще и в расхищении имущества, оно продавалось, оно куда-то уходило на сторону. То есть там была такая очень некрасивая история. То есть я хочу сказать, что по мониторингу ситуации в разных регионах это, на самом деле, очень часто встречается. То есть начинается с процедуры банкротства, причем шахта, вот Татьяна Николаевна не даст соврать, она была в рабочем состоянии, не было там каких-то на ней серьезных экономических проблем. Но, видимо, собственником было принято решение о ее закрытии, выводе активов, может быть, для того чтобы выгоднее ее там для себя использовать, но в итоге, это получился такой социальный эксперимент над людьми, конечно, не очень было хорошо. И дальше началась процедура банкротства, в том числе вывод имущества, и вот так родилась эта проблема, она так вот и создалась. Татьяна Николаевна, может быть, вы более подробно поясните, как это происходило?

Ольга Арсланова: Расскажите, да, сколько это все длится и в какой точке?

Николай Миронов: И задолженность ведь не 314 миллионов рублей, больше?

Татьяна Авачева: 340 миллионов рублей минимум.

Николай Миронов: 340 – это минимум, это то, что за полтора года образовалось у вас?

Татьяна Авачева: Да. То, что накопили.

Николай Миронов: Вот расскажите свое отношение к этому совещанию, которое прошло, и, может быть, кратко о том, как долг этот образовался?

Татьяна Авачева: Мое отношение – то, что я поверила, что действительно задолженность будет погашена. И все горняки тоже этому поверили, но механизмы надо искать побыстрее: люди должны получить задолженность к Новому году, потому что людям нечем платить кредиты, жилищно-коммунальные услуги, люди живут впроголодь, замерзают, у них нет угля, пайковой уголь не получали за три года. И за время пикета 6 месяцев умерло шесть человек – мужчины трудоспособного возраста, которые не дождались своей задолженности. И вопрос этот должен решиться в ближайшее время. Для этого мы проводим акцию в Москве, 20 числа мы будем проводить акцию.

Николай Миронов: С судами что, расскажите?

Ольга Арсланова: Да, с судами что?

Татьяна Авачева: У всех на руках есть решение судов, и решение выплатить задолженность немедленно, но задолженность не погашается.

Николай Миронов: А с конкурсными процедурами что происходит?

Татьяна Авачева: С конкурсными?

Николай Миронов: Ну, вот там же банкротство.

Татьяна Авачева: Да, банкротство.

Николай Миронов: Есть залоги.

Татьяна Авачева: Заложено в "БИНБАНКе", заложено имущество, но за полгода не могут снять залог с этого имущества.

Николай Миронов: Да, вот такая интересная ситуация, на совещании она озвучивалась, и вот я тоже присутствовал, слушал. И какая-то странная история: банк не может снять залог, а в итоге получается, что имущество нельзя реализовать… Ну, там хорошее имущество, которое можно продать: новое оборудование, оно реально будет востребовано. Вот бьются вокруг этой ситуации очень долго, объясняют, что с банком никак не могут найти общий язык. В это все упирается. И органы прокуратуры есть, и судебные приставы – это та проблема, которую надо решать. Но я так понимаю, что здесь последовательность действий должна быть, в любом случае, следующей… И ход с Резервным фондом он очень правильный. Если шахтеры получают свою задолженность, 340 миллионов рублей из Резервного фонда, то деньги в Резервный фонд должны вернуться после продажи имущества. Это не просто выдали и забыли про них. Соответственно, тогда уже государство становится интерессантом всех этих продаж. Сейчас количество интерессантов велико: это и работники, и кредиторы этой организации, в том числе по жилищно-коммунальному хозяйству.

Татьяна Авачева: Но всего имущества не хватит. Ну, у государства есть рычаги воздействия на собственника. Государство заставит собственника вернуть эти средства в Резервный фонд.

Антон Алфимов: Так его же нет, собственника уже?

Татьяна Авачева: Найдется.

Николай Миронов: Ну, собственника найти государство, я думаю, может. Здесь как раз и нужно государство.

Ольга Арсланова: Татьяна Николаевна, а что сейчас люди делают? Я так понимаю, что, чтобы поддержать штаны, какую-то сумму им выплачивают или даже этого нет? То есть что, они ищут какую-то другую работу или они в долг живут? Это же совершенно ужасная ситуация.

Татьяна Авачева: Да, живут в долг. Живут в долг. У меня, допустим, никакого другого источника дохода нет, я живу на мамину пенсию. Многие тоже так живут – на пенсию родителей, помогают родители многим. Выживаем, просто-напросто выживаем.

Николай Миронов: Семьи с детьми же многие.

Татьяна Авачева: Просто потеря собственного достоинства. Так жить больше невозможно.

Николай Миронов: Ну, вот там дети до 6 лет, до 10 лет.

Татьяна Авачева: Да, у некоторых детей нет отцов, отцы поумирали, потому что шахтерский век он короток – 47 лет, 59 лет. Много мужчин уходит, это основные профессии, грузопроходчики. Матерям, которые сами воспитывают детей, им тоже не выплачивается этот долг, не выплачивается никому.

Антон Алфимов: Какую часть, не знаю, задолженности может покрыть реализованное имущества, как вы говорите.

Николай Миронов: Татьяна Николаевна, вы лучше поясните, у вас представление есть. Ну, там говорили про 150 миллионов, на совещании, насколько я помню, те цифры, которые… Помните, какие цифры озвучивались?

Татьяна Авачева: Это что конкурсные шли на продажу? 140 миллионов.

Николай Миронов: Да, 140-150, я помню эту цифру. Ну, остальное – это будет убытком, соответственно, оно не вернется.

Татьяна Авачева: Оборудование затоплено, выбивать нечего.

Николай Миронов: Там еще затоплено оборудование, которое осталось в шахтах. Расскажите про комбайны.

Татьяна Авачева: Да, остались комбайны, дорогие комбайны на шахте "Алмазная", незадолго до ее закрытия приобрели комбайн "Джой", который стоит 500 миллионов рублей, даже дороже.

Ольга Арсланова: То есть, в принципе, его можно продать?

Татьяна Авачева: Его невозможно достать, потому что шахта затоплена.

Николай Миронов: Прекратилось электроснабжение, шахты начали затопляться, потому что отсос прекратил работу.

Антон Алфимов: 500 миллионов рублей?

Татьяна Авачева: Да, угольный комбайн столько стоит.

Антон Алфимов: Одним комбайном можно было всю задолженность погасить?

Татьяна Авачева: Ну, комбайн невозможно достать.

Ольга Арсланова: Давайте примем звонок от нашего зрителя, подскажите, пожалуйста, кто у нас на связи? Елена из Удмуртии. Да, мы просто призываем наших зрителей тоже поделиться своими проблемами. Елена, здравствуйте.

Елена: Да, здравствуйте. Я звоню вам из Удмуртии. Мой муж, вы меня слышите?

Антон Алфимов: Да, слышим вас.

Елена: Мой муж работает вахтовым методов в Ямало-Ненецком автономном округе, в городе Новый Уренгой. Работает он с организацией ООО "Промремстрой", которая и является субподрядчиком организации "Роснефть". Работает в таких тяжелых условиях, вахтовым методом, то есть 12-14 часов в день. С сентября-месяца не получает заработной платы вообще.

Николай Миронов: С сентября этого года, извините?

Елена: Да. Но тем не менее, для нас это катастрофично, я живу в моногороде, в Глазове, и проблема у нас с работой очень серьезная, и вся надежда, в принципе, была на моего мужа. Дело в том, что я не могу работать, у меня мама – инвалид первой группы, я ухаживаю за ней и при этом не получаю за это ничего. Вся надежда была на заработную плату мужа моего. Но тем не менее, с сентября-месяца это ежедневно обещания, вот эти "завтраки": подождите, потерпите, завтра-завтра и тому подобное.

Ольга Арсланова: Елена, если вам не сложно, оставьте свои контакты, чтобы связаться с редактором. Все, что мы можем сделать, мы сделаем. "Работаю в городе Шахты на комбинате "Ростовшахтострой", задолженность с мая". Вот та же история, как жить, чем оплачивать ЖКХ, непонятно.

Николай Миронов: 16 с чем-то миллионов, они мне рассказывали. Там, да, есть она. В ростовской угольной компании в городе Шахты, там ряд еще предприятий. Тоже долги, тоже Ростовская область, просто на фоне Гуково не так страшно смотрится. Но тем не менее, вот так если понемножку набирать, то много будет. В Инте тоже есть проблемы, в Коми, но обещают гасить, вроде. Этим тоже пообещали, но и им сначала обещали, гуковцам. Потом начали гасить по 100, по 200 рублей. Несерьезно.

Ольга Арсланова: А вы чего-то ждете от этих парламентских рассмотрений, что вообще этот формат должен принести вам?

Татьяна Авачева: Ждем просто. Нам помогли депутаты Государственной Думы, откликнулись помощник… Они предложили, внесли предложение использовать средства Резервного фонда Российской Федерации, это предложение поддержал Сергей Мочальников, директор Департамента угольной и торфяной промышленности Министерства энергетики Российской Федерации. То есть надежда у людей появилась, но деньги нужно выдать все и сразу до Нового года, а не выдавать их в течение полутора-двух лет.

Ольга Арсланова: Вы обратились к губернатору, а вообще губернатор что об этом всем говорит?

Николай Миронов: Ну, губернатор здесь связующее звено, без него это нельзя. Понятно, что депутаты тоже обращались со своими запросами и в Правительство, и дальше. Но губернатор – это тот человек, который отвечает за этот регион и который имеет прямой контакт и с председателем Правительства, и с профильными министрами всеми, поэтому вполне логично, что он здесь подключается к этому вопросу, очень хорошо, что понимание действительно было найдено, он донес эту информацию конструктивно. То есть не просто – я там спрошу, а реально сейчас пытается решить этот вопрос, есть надежда, что это произойдет. И в принципе, вот это и совещание 23 ноября, и участие депутатов – просто в хорошем смысле "раскачали" эту ситуацию, то есть она попала в СМИ, приехали чиновники, потому что были депутаты, иначе бы просто не было бы ничего. Вот по такому принципу, наверное, можно сдвигать ситуацию и в других местах тоже с мертвой точки, это прецедент хороший.

Антон Алфимов: Еще звонок, Башкирия на линии, Валентина. Слушаем вас.

Ольга Арсланова: Здравствуйте.

Валентина: Здравствуйте. Я звоню из города Уфы. У нас в городе Уфе был небольшой ламповый завод, уже три года в августе исполнилось, как его закрыли. Выдали нам трудовые, выдали нам все бумажечки, то есть бумажки, сколько они нам должны. Были прокурорские проверки, были аудиты, были суды не однажды. И все обещали, обещали, обещали. И вот я лично работала уборщицей, они мне должны 71 тысячу, а люди, которые работали на конвейере, и 200 тысяч, и 300 тысяч. И вот уже с августа пошел четвертый год, а воз и нынче тут. Ведь суд у нас, как говорил Владимир Владимирович, высшая инстанция, а что же они не слушают-то – ни суда, никого не слушают. Деньги забирают в свои карманы и уходят. Как же людям-то жить? Помогите, если можно.

Антон Алфимов: Спасибо. Валентина, Башкирия, город Уфа.

Николай Миронов: Надо контакты нам тоже эти и те, которые были, взять и посмотреть, что там за ситуация. То есть как платилась зарплата, что не платилось, какой правовой статус – там очень много деталей есть важных, от них многое зависит. Иногда людей просто не оформляют по трудовой книжке, а они потом требуют задолженность… бывает такое. Разные, здесь нужно вникать в ситуацию, но в любом случае, вполне себе такая типичная история. А долги тоже – по 300, по 800 есть тысяч рублей в Гуково.

Татьяна Авачева: От 100 тысяч до 900 тысяч рублей.

Николай Миронов: Вот это долги перед отдельными людьми, перед каждым сотрудником. То есть получается, что, получив один раз такие деньги, это можно все вопросы решить.

Антон Алфимов: Что ж, мы желаем вам, прежде всего, удачи.

Татьяна Авачева: Спасибо большое.

Антон Алфимов: Я напомню: Татьяна Авачева, главный маркшейдер шахты "Замчаловская" города Гуково Ростовской области, была у нас сегодня в студии. И наш постоянный эксперт Николай Миронов, директор Центра экономических и политических реформ. Спасибо.

Ольга Арсланова: Спасибо вам.