Владимир Кныш: Причину рождения новых банкнот объясняют три момента - защита, забота и дизайн

Гости
Владимир Кныш
первый заместитель начальника Главного управления Банка России по ЦФО

Ольга Арсланова: Да, действительно, мы увлеклись рассматриванием новых купюр, новых денег, которые появились в России. Вот у меня 200 рублей…

Юрий Коваленко: …а у меня 2 000. Они выглядят на самом деле как-то нестандартно, не по-российски.

Ольга Арсланова: Как-то не по-русски.

Юрий Коваленко: Да. Много пространства, казалось бы, свободного, но это водяные знаки и что-то еще.

Ольга Арсланова: Цвет.

Юрий Коваленко: И в целом они выглядят… Я думаю, что в кошельке они точно не потеряются.

Ольга Арсланова: По словам экспертов, отличительная особенность этих купюр в том, что они максимально защищены от подделок. Новинки уже начали поступать в обращение, хотя я вот лично вижу впервые. Первыми их получили Москва и регионы, которые изображены на этих купюрах: Дальний Восток на 2 000 рублей, 200 рублей – Крым. С декабря, буквально в эти дни банкноты расходятся уже по всей стране.

Юрий Коваленко: Давай меняться.

Ольга Арсланова: Пожалуйста.

Юрий Коваленко: На самом деле именно в этот период заканчивается настройка кассового оборудования и банкоматов – вероятно, они имеют какой-то другой размер, по живым деньгам будут примерять их. При изготовлении банкнот были применены новейшие решения – какие именно, мы сейчас и будем выяснять.

Ольга Арсланова: Да. У нас в гостях Владимир Кныш, первый заместитель начальника Главного управления Банка России по Центральному федеральному округу. Деньги, кстати, принадлежат ему, поэтому, пожалуйста, возвращаем.

Давайте разберемся сначала с настройкой банкоматов. В чем необходимость? Зачем сейчас что-то менять?

Владимир Кныш: Ответ на этот вопрос очевиден – ровно для того, чтобы банкоматы и остальные банкнотопринимающие устройства, счетно-сортировальная техника могли эти деньги определять. На самом деле здесь…

Ольга Арсланова: То есть с размером это не связано?

Владимир Кныш: Нет, с размером вы, наверное, немножко погорячились, дело здесь не в размере, поскольку размер у двухтысячной купюры такой же, как у тысячной купюры…

Ольга Арсланова: А 200 чуть меньше.

Владимир Кныш: 200 рублей – как сотня наша. То есть здесь дело не в размерах, а, конечно, в тех машиносчитываемых признаках подлинности банкнот. И, собственно говоря, ровно поэтому требуется определенная настройка кассовой техники, для того чтобы эти банкноты определялись.

Ольга Арсланова: Владимир Васильевич, скажите, пожалуйста, в чем вообще экстренная необходимость вводить новые купюры? Не то чтобы мы ретрограды, но вроде бы обходились без них. Есть тысяча, есть 5 тысяч, 100 рублей, 500 рублей.

Владимир Кныш: Я не знаю, насколько правомерно здесь употребление слова "экстренная", поскольку, как вы сами сказали, вы еще их не видели. То есть здесь об экстренности на самом деле речь не идет. Идет поэтапное внедрение данных купюр в денежное обращение нашей страны. Ответ очень простой. Я, кстати, когда говорю о необходимости появления этих денег, рассказываю о них, я говорю о таких трех, может быть, важных элементах, как защита, забота и дизайн. Вот эти три момента если осветить, в общем-то, будут понятны причины рождения данного номинала. Может быть, тогда начну с заботы.

Ольга Арсланова: Да, потому что самый неочевидный и непонятный признак, честно говоря.

Владимир Кныш: Да. Поскольку вы о защите несколько слов сказали, в общем, то вот о заботе. Простой пример, который, на мой взгляд, очень очевиден: представьте себе, что вы покупаете что-то либо в магазине и платите за это 100 рублей, расплачиваетесь тысячной купюрой, вам должны сдать 900 рублей. Вот пока не было этих купюр, можно посчитать, максимально сколько вам купюр дадут на сдачу.

Юрий Коваленко: А 500-рублевых не хватало, что ли?

Владимир Кныш: Нет, дело не в этом. Смотрите, 500 рублей и плюс 4 сотни – сколько у нас получается? 5 листов. Сегодня это можно сделать и обойтись тремя. Это очевидная история. Она ведь транслируется не только в удобстве покупателя и продавца, которому меньше нужно сдавать, но вся эта история транслируется дальше и на перевозку денег, и на хранение денег, и на экспертизу, и так далее.

Ольга Арсланова: То есть это удобно.

Владимир Кныш: Это удобно и это, если хотите, определенный эффект для многих хозяйствующих субъектов в нашей стране.

Юрий Коваленко: А правда, что говорят, что если идет инфляция, то добавляют купюры большого номинала, а если экономика приходит в более ровную динамика, скажем так, дефляция идет, то вводят купюры меньшего номинала – не для успокоения населения, а ввиду экономической выгодности?

Владимир Кныш: Нет, я все-таки повторил бы свой тезис о том, что это в первую очередь для удобства в том числе и населения.

Юрий Коваленко: А для чего в таком случае там QR-код? – это впервые применено на российских деньгах, насколько я знаю.

Ольга Арсланова: Мы теперь к защите тогда переходим. Или это все-таки система информирования скорее?

Владимир Кныш: Это, наверное, все-таки больше информирование, хотя и в какой-то степени защита нашего населения, поскольку, наверное, редко у кого нет с собой гаджета, чтобы была возможность, направив на этот QR-код, можно было быстро, оперативно прийти на страничку сайта Банка России конкретную и посмотреть на признаки платежеспособности данной купюры, на которой этот QR-код и находится. Другой вопрос, что он может быть…

Ольга Арсланова: Что такое "признаки платежеспособности"?

Владимир Кныш: Это отдельная большая тема, я думаю, у нас времени не хватит, поэтому я бы в очередной раз отослал…

Юрий Коваленко: То есть подделка или не подделка?

Ольга Арсланова: То есть вы просто ее проверяете?

Владимир Кныш: Да, конечно. То есть не то чтобы проверить, можно посмотреть, какими признаками данная купюра обладает, чтобы оперативно посмотреть, не фальшивая ли купюра на руках у гражданина находится.

Я бы не сказал, что это первый раз. QR-код был на купюре, которая крымская памятная была.

Юрий Коваленко: Она же в обращении не была, она у коллекционеров осела в основном.

Владимир Кныш: Ну это разные вещи. У коллекционеров все равно в обращении, другой вопрос, что с ней не ходят в магазин, по всей видимости, оберегая ее достоинство как памятной монеты. Но тем не менее да, вы правы, что это на самом деле не очень часто встречающаяся история, QR-код на банкнотах.

Ольга Арсланова: Давайте поговорим о других способах защиты этих конкретных банкнот. Чем они отличаются от тех, к которым мы уже привыкли?

Владимир Кныш: Давайте. На самом деле очень серьезно защищенные банкноты. Я, может быть, такой приведу пример, он уже звучал, когда у нас в октябре презентовал председатель Банка России данные купюры. Просто показательный пример: в ходе разработки данных банкнот было зарегистрировано 15 патентов на новые технологические процедуры при изготовлении. Мне кажется, это очень внушительный пример, говорящий о защите этих банкнот. Так вот с точки зрения защиты. Появились некоторые новые элементы, которые и защищают, и помогают гражданам. Например, не знаю, видно это будет или нет…

Ольга Арсланова: Давайте попробуем показать.

Владимир Кныш: Защитная нить в этих банкнотах соединила в себе несколько степеней защиты. Здесь…

Ольга Арсланова: Коллеги, а можно чуть покрупнее показать? Возможно, мы чего-нибудь там даже и разглядим.

Владимир Кныш: Разглядеть, наверное, вряд ли получится…

Юрий Коваленко: В эту камеру покажите, пожалуйста.

Владимир Кныш: Хорошо, в эту камеру. Видно или нет нить? В зависимости от угла зрения, если смотреть на эту нить, мы увидим… О, кстати, наверное, даже что-то и будет видно. Видно прыгающие циферки. Если внимательно посмотреть на эту ниточку под другим углом зрения, мы увидим символ рубля. Интересная и примечательная история: если посмотреть на просвет на эту нить, мы увидим на черном фоне надпись "Центральный банк Российской Федерации". То есть вот эта нить в себе заключает не одну степень защиты – это, пожалуй, вот такая инновация именно в этих купюрах. Собственно говоря, и в двухсотке тоже примерно такие же, наверное, 3-4 степени защиты можно наблюдать. Это вот из таких новых, может быть, вещей. Для людей со слабым зрением, для пожилых людей тоже очень интересные и правильные, на мой взгляд, вещи применены – это элементы с определенным рельефом.

Ольга Арсланова: То есть там есть шрифт Брайля сбоку?

Владимир Кныш: Да-да, вот он, по краям, это пальчиками очень хорошо чувствуется и на той, и на другой купюре. Если обратить внимание, то и сами цифры купюры серьезно увеличены по сравнению с другими номиналами. Применены такие способы, как темное на светлом, светлое на темном, то есть достаточно информативные получились банкноты в этом смысле. И, собственно говоря, для 200 рублей примерно та же самая история. Очень серьезный рельеф на надписях на банкноте – 200 рублей, "Билет Банка России" – это настолько ощутимо, что люди когда наконец станут владельцами этих купюр, могут проверить.

Юрий Коваленко: А вот будут ли меняться дизайны остальных купюр, потому что эти выбиваются из общего колорита существующих ныне? Каким образом будет происходить обновление тех купюр, которые у нас уже есть? Будет это или нет?

Владимир Кныш: Наверное, я не первый раз, может быть, повторяюсь, поскольку я в гостях у вас достаточно часто бываю. Модернизация купюр Банком России производится примерно где-то от 5 до 7 лет, в этот промежуток времени. И, вы знаете, может быть, вот эти как раз купюры или элементы дизайна этих купюр могут послужить неким трендом, некоторым, может быть, направлением, вектором развития и иных купюр.

Юрий Коваленко: То есть пока нет еще?

Ольга Арсланова: Очень интересно поговорить о дизайне. Почему именно такой был выбран? Первая же реакция – похоже на евро. Ну правда похоже: цвет, размер рисунков на самих банкнотах. Кто разработает дизайн для новых купюр? Как он обсуждается? Как вообще эта "мода" купюрная у вас происходит?

Владимир Кныш: Я, во-первых, напомнил бы, что в 2016 году (лето-осень) проходило по сути дела всенародное голосование если не за дизайн, то хотя бы за те регионы, города, которые на этих купюрах отражены. То есть это было одно из обстоятельств, которое, в общем-то, тоже диктовало определенные подходы к дизайну этих купюр.

Второе. Дизайн банкнот нельзя рассматривать в какой-то отдельной плоскости, поскольку он очень связан со степенями защиты. Это не просто так дизайн сам по себе, вот захотелось вот такой или такой. Это решаются вопросы защиты и решаются вопросы удобства. Вот вы сами, когда мы немножко здесь общались на тему того, что они похожи или не похожи, сказали, что зато в кошельке точно определишь. Так это вот тоже одно из направлений заботы о владельце этих купюр, то есть в кошельке можно не спутать эту историю.

Юрий Коваленко: Пятитысячная купюра выбивалась из общего размера купюр, и некоторые дизайнеры даже предложили новые линейки кошельков и прочего, для того чтобы их носить. Все же вот эти купюры, которые есть – насколько их можно в принципе поднять по уровню защиты над остальными? Насколько они, на 20% более защищены, на 30%?

Владимир Кныш: Я не думаю, что кто-то прямо занимался таким подсчетом. Я, опять же, не первый раз говорю, что наши деньги вообще являются лидерами по степени защиты, а данные купюры превосходят те номиналы с точки зрения…

Юрий Коваленко: Мировые лидеры прямо по защите?

Владимир Кныш: Да, утверждаю.

Юрий Коваленко: Прекрасно.

Владимир Кныш: И продолжаю настаивать на этом тезисе.

Ольга Арсланова: Шутят наши зрители – вспоминают, что были уже при Ельцине 200-рублевые купюры, напоминали билеты в общественную баню. Спрашивают зрители из Ярославской области, принесут ли этими купюрами пенсию за декабрь, потому что "лично еще в руках не держал". Как много россиян уже смогли подержать, как мы с Юрием сегодня, эти купюры?

Владимир Кныш: Как минимум вы уже сказали о тех регионах, в которые эти деньги были доставлены – это Москва, Дальний Восток, Крым.

Ольга Арсланова: Большая партия?

Владимир Кныш: Опять же, вы задаете вопросы, на которые, собственно говоря, не то что нет ответа, а на которые я не имею права отвечать...

Ольга Арсланова: Понятно, хорошо.

Владимир Кныш: …поскольку, как вы понимаете, мы в том числе боремся с фальшивомонетчиками.

Ольга Арсланова: Ну я же не могу не спросить.

Владимир Кныш: Безусловно. Приличный, я бы сказал, объем этих денег в эти регионы уехал. Опять же, повторяюсь, поскольку нет какой-то прямо экстренности в этом, необходима поэтапность введения в наличное денежное обращение, и как вы вполне справедливо сказали, с целью дать время на подготовку счетно-сортировальной техники, счетно-денежных машин, банкоматов, терминалов и так далее, то есть требуется определенное изменение настроек, для того чтобы данные устройства могли считывать машиносчитываемые признаки.

Юрий Коваленко: А вот исходя из такой физической математики, скажем так. Вы говорите о том, что меньше затраты на транспортировку купюр, если давать сдачу со 100 рублей не тысячей, а по 200 рублей. То есть, получается, теперь необходимо будет менять еще и кассы, с новым лотком делать под 200 рублей, доставлять дополнительно 200-рублевые, 2000-рублевые купюры. Получается удорожание всей процедуры?

Владимир Кныш: Нет. Я не знаю, откуда у вас знания по поводу лотков и всего остального.

Юрий Коваленко: Ну все мы ходим в магазины.

Владимир Кныш: Нет. Я еще раз повторяю, что данные размеры этих купюр не отличаются от смежных номиналов, которые рядом с ними присутствуют, поэтому здесь особых сложностей с точки зрения лотков уж точно не будет.

Юрий Коваленко: Часто задают вопрос по поводу десятитысячной купюры – будет ли она вообще, или о ней разговор даже вообще никогда не шел?

Владимир Кныш: Нет, разговор об этом не идет во всяком случае сегодня. Банк России считает, что тот номинальный ряд, который существует на сегодняшний день, вполне оптимальный и вполне удобный для организации налично-денежного обращения.

Ольга Арсланова: "Пусть все банкноты изготовят в таком стиле – это очень круто!" – пишет нам зритель из Москвы. Вообще очень много приятных таких SMS с комплиментами в адрес дизайна. Людям нравится.

Владимир Кныш: Ну, во-первых, я хотел бы сказать о том, что несмотря на то, что купюры эти, может быть, пока не широко представлены в наших регионах, Банк России все-таки мониторит эту ситуацию, у него есть на это способы и возможности. И действительно есть вполне солидные отклики, позитивные отклики по поводу дизайна этих денег.

Ольга Арсланова: Еще вопрос от наших зрителей, такой любопытный: "Настолько дорого обходится производство новых денег?" Деньги же тоже стоят денег.

Владимир Кныш: Безусловно. Вот если уж говорить в тех терминах того вопроса, который задан зрителем, та дороговизна, очевидно, что степень защиты требует чуть-чуть подороже технологии, они вполне компенсируются долговечностью этих купюр, поскольку здесь применены те технологии, некие полимерные пропитки, которые позволяют продлить жизнь этим купюрам в 1.5 или даже чуть больше раз.

Ольга Арсланова: Да, вот, кстати, по ощущениям мне показалось, что они даже "хрустят" немножко по-другому – возможно, потому что новые.

Владимир Кныш: Да-да.

Ольга Арсланова: Они на ощупь более такие глянцевые, что ли.

Владимир Кныш: Если о 100 рублях можно говорить, что жизнь у нее измеряется месяцами (неважно сколькими), то уже об этих купюрах можно говорить, тут можно говорить о годе.

Юрий Коваленко: А вот были данные о том, что будут использованы добавления пластика в деньги, для того чтобы сделать их более долговечными – это как раз этот момент?

Ольга Арсланова: Полимеры, да?

Владимир Кныш: Да, ровно об этом я и говорю. То есть применены технологии полимерных пропиток.

Юрий Коваленко: То есть, получается, можно перерабатывать эти деньги?

Владимир Кныш: Я даже не знаю, что ответить на этот вопрос.

Ольга Арсланова: Полимер, наверное, не очень хорош для переработки.

Юрий Коваленко: В Британии, насколько известно, полимерные вставки достаточно крупные. Здесь сколько процент пластика вот этого?

Владимир Кныш: Я не готов на это ответить, поскольку я не представитель Госзнака.

Юрий Коваленко: На ощупь они уже не бумажные.

Ольга Арсланова: Давайте Дмитрия послушаем из Самарской области, у нас звонок. Здравствуйте, Дмитрий.

Зритель: У меня вопрос короткий. Как правило, когда выходят новые купюры, обязательно происходит какая-нибудь денежная реформа. Простой вопрос: когда к ней готовиться – до президентских выборов или после?

Ольга Арсланова: Это что-то там из серии "если птицы летят низко, это к дождю"?

Владимир Кныш: Нет, это другая история. Здесь перепутаны причина и следствие, на самом деле. Как раз когда какой-то негативный сценарий происходит в экономике, тогда, может быть, можно говорить о номиналах более крупных. В данной ситуации у нас совершенно иная картина. При серьезном снижении инфляции за последние, собственно, месяцы, годы вряд ли можно говорить, что номинал может подтолкнуть какие-то инфляционные процессы.

Ольга Арсланова: В общем, в этот раз примета не сбудется?

Владимир Кныш: Нет, в данной ситуации они совершенно не работают.

Ольга Арсланова: Бориса послушаем из Тульской области – добрый вечер.

Зритель: Здравствуйте. У меня вот вопросик такой. А вот зачем тратить денежку на изменение купюр, если у нас в стране и так не хватает денег на зарплаты, на пенсии и так далее? Смысл есть в этом или нет? И еще у меня один вопросик по старой теме, по поводу новогоднего. Вы извините, конечно, просто как бы в Дубинском районе Тульской области нет вообще никакой инфраструктуры, нет ни работы, ничего, у нас получается с супругой на двоих где-то 17-18 тысяч, плюс мы снимаем квартиру, платим за нее 5 тысяч, плюс коммуналка 4.5 тысячи, у нас несовершеннолетний ребенок. И вот скажите, пожалуйста, на что можно отмечать Новый год с подарками?

Ольга Арсланова: Спасибо, Борис. Это как раз иллюстрация того, что денег действительно нет, ну нет у людей. И кого-то может раздражать пир во время чумы – потратили деньги, да, красиво, на евро похоже. У нас тут даже противники появились: "Неприязненное чувство, дизайн чужой, буду их избегать", "С Запада, не наши", "Слишком нарядные, а живем мы не так". Вопрос, конечно, наверное, не к вам.

Владимир Кныш: Ну, безусловно, с другой стороны, хорошо, что, наверное, это прозвучало. По всей видимости, к тем оценкам, которые в ходе мониторинга Банк России получает, наверное, это какие-то краски добавит. Но я бы все-таки ответил гражданину, который вопрос этот задал, зачем тратятся деньги. Буквально я два тезиса здесь уже привел в пример, здесь как раз-таки как таковой траты нет, каких-то дополнительных трат. Здесь, еще раз говорю, компенсация долговечности как раз-таки нивелирует те траты, которые идут на изготовление. И надо понимать, что это не просто какой-то отдельный акт изготовления денег от других номиналов. Мы же знаем, что купюра проживает определенные циклы, то есть она работает, потом ветшает, она уходит из обращения, выпускают новые деньги. То есть это не есть какое-то прямо замещение чего-либо, это нормальный рабочий процесс восстановления такого номинального ряда банкнот.

Ольга Арсланова: И успеем мы Николая из Санкт-Петербурга послушать – здравствуйте, Николай. Пожалуйста, ваш вопрос.

Зритель: Здравствуйте. Объясните, пожалуйста. Вот, значит, вы напечатали определенную сумму денег. Будет ли определенная сумма денег уничтожаться или нет? Если деньги не будут уничтожаться, значит, выходит так, что у нас инфляция растет, и это просто вы напечатали личные деньги? Объясните нам, пожалуйста.

Юрий Коваленко: Спасибо. Действительно вопрос.

Ольга Арсланова: Хороший вопрос.

Владимир Кныш: Вопрос хороший. Я, правда, когда слышу подобные вопросы, не очень понимаю даже природу, откуда он родился. Я бы себе, наверное, в этом случае напомнил наших классиков политэкономии капитализма Маркса и Энгельса: вспомните, когда не было еще денег (нам так рассказывали), в качестве всеобщего эквивалента был топор и овца, да?

Ольга Арсланова: Это еще до золота, да?

Владимир Кныш: Да. То есть есть топор, есть овца, поменяли друг на друга. То есть речь о чем? В качестве всеобщего эквивалента когда появились деньги, то здесь речь идет о стоимости. То есть напротив каждой овцы должна стоять определенная стоимость, выраженная в таких, допустим, бумагах. И какого они достоинства будут, они все равно стоимостной свой размер должны выдержать. То есть если овца стоит 2 тысячи, то она и будет стоить 2 тысячи.

Ольга Арсланова: То есть меняется просто номинал.

Владимир Кныш: Безусловно.

Ольга Арсланова: А подкрепление ВВП, как это принято в современных деньгах, никак не меняется?

Владимир Кныш: Еще более простой пример. Я, допустим, представитель какого-то ООО, у меня на счете 100 тысяч рублей, я выписал чек и пошел его получать. Получил я эти 100 тысяч рублей тысячными купюрами, двухтысячными купюрами, пятитысячными купюрами – что с точки зрения соотношения товара, услуги и денег изменилось? Ничего. То есть 100 тысяч у меня есть, я на 100 тысяч могу купить либо товара, либо выплатить заработную плату своим сотрудникам, либо купить какую-то услугу. И в каком номинале будут эти деньги с точки зрения разгона каких-то инфляционных процессов, совершенно бессмысленно.

Юрий Коваленко: То есть, получается, внутриэкономически выровняется все это и будет как будто то же самое, просто…

Владимир Кныш: Еще раз повторяю: это вопросы удобства потребителя и хозяйствующих субъектов. Удобно всем, как конкретному физическому лицу в магазине, как продавцу в этом магазине, так, собственно говоря, и тем перевозчикам денег, которые хранят и так далее, всем субъектам в этой цепочке.

Ольга Арсланова: Спасибо вам большое за то, что пришли, все объяснили. Владимир Кныш, первый заместитель начальника Главного управления Банка России по Центральному Федеральному округу был у нас в гостях с новыми российскими деньгами.

Юрий Коваленко: Спасибо.